Текст книги "Вопреки року (СИ)"

Автор книги: Master-of-the-Wind

сообщить о нарушении

Текущая страница: 60 (всего у книги 103 страниц)

– Раненые на попечении целителей, павшими… сейчас занимаются.

– Сколько выжило?

– Чуть более десятка.

Карнистир до боли стиснул кулаки:

– Они будут отмщены.

– Не сомневаюсь, лорд.

На протяжении нескольких дней продолжались бои. И раз за разом ирчи терпели поражение, пока наконец не наступила тишина.

Некогда красивая и цветущая равнина превратилась в свалку тел. Хищно каркали вороны, тоскливо выл ветер. Казалось, не осталось ни живой травинки, ни одного нетронутого цветка – засохшая кровь покрывала землю, незатронутую огнем.

«Видимо, здесь я больше не нужен, – подумал Карнистир. – Усилю гарнизон форта, отправлю раненых в крепость и… надо ехать к следующему форту, не вышедшему на связь. Хоть он и южнее, но… да и надо найти выжегшего ворота рауко. Вряд ли он сбежал на север».

Раздав указания, Морифинвэ скомандовал было отправление, но все же ненадолго заглянул к целителям. Собственная рана еще болела, но уже доставляла ему меньше беспокойства.

– Лорд, все готово. Мы скоро будем переправлять раненых, – доложил один из целителей.

Морифинвэ кивнул и продолжил искать глазами Лантириэль.

– Она сейчас не сможет выйти к вам, – с пониманием проговорил нолдо. – Ей приходится петь почти без отдыха. Да и то, когда она замолкает, то готовит снадобья.

Карантир вновь кивнул.

«Значит, договорим уже в крепости. Когда все закончится, – решил он. – Кольца все равно со мной. Вернусь и сразу к ней».

Войско Таргелиона двинулось на юго-восток. По пути им попадались лишь небольшие отряды орков, с которыми нолдор достаточно легко разделывались. Однако обстановка постепенно нагнеталась, словно что-то они упустили из виду, не учли.

В форте все еще шел бой. Ирчей было немало, но их неплохо сдерживали нолдор. В целом ситуация не внушала серьезных опасений. Куда страшнее смотрелась дыра в стене.

«Неужели и здесь Враг использовал ЭТО?!» – ужаснулся Карантир.

Подойдя на достаточное расстояние, лучники принялись обстреливать напиравших друг на друга ирчей. Твари с воплями развернулись, но нолдор вновь спустили тетивы. Самые упорные продолжали бежать вперед, несмотря на ощетинившихся копьями эльфов.

Бой был относительно недолгим. На этот раз численный перевес оказался недостаточно большим. Ирчи, не ожидавшие такого отпора, предпочли разбежаться, спасая свои шкуры. Однако далеко уйти им не удалось – с востока на них надвигалась огромная стальная шипастая многоножка. Ни единой щелочки между тяжелых пластин-щитов, она перемещалась так, словно и правда была единым организмом. Гномий хирд вступил в бой. Дети Махала сминали тварей Моргота, а нолдор Таргелиона усилили натиск, не оставляя ни одному орку шанса на спасение.

– Благодарю доблестных потомков Дюрина, что пришли на помощь, – произнес Карантир, когда все было кончено.

– Мы помним договор, лорд, – ответил командир наугрим. – Беда попыталась прийти и в наш дом, но каменные стены, на которых лежит благословение Махала, остановили тварей.

– А одну мы сбросили в глубокий колодец! – встрял в разговор молодой гном.

– Помолчи, Дили! Я сам расскажу, как огненный выродок пожег все наши наземные постройки, как без жалости убивал все живое на пути, стегая своей плетью…

– Рауко достиг гор? – удивился Карнистир.

– Да, вы так называете этих убийц. Он был у нас…

– Но попался в ловушку! И теперь лежит на дне самой глубокой пропасти!

– Дили!

– Понял. Молчу.

– Прости, лорд. Это племянник моей двоюродной тетки. Юн, горяч и…

– Я понял. Он достойный сын Махала.

– Да, он храбр и умел, – согласился с Карнистиром науг.

– Я думаю, в знак нашей общей победы мы согласуем иные пошлины. На год, – предложил Карантир, понимая, что иначе гном первым начнет этот разговор, и тогда изначальные условия будут совсем другими.

– Лорд! – нолдо летел к Карнистиру. – Мне только что между делом сообщил один из… наугрим, – нолдо явно хотел употребить иное слово, – что полсотни ирчей все же прорвалось на юг. Еще до нашего появления.

– Да, обошли нас с фланга, земляные трусливые черви! – рявкнул гном. – Но разве для крепости это проблема? Меньше, чем за час управитесь.

Однако Морифинвэ его уже не слушал.

«Ланти, держись, я уже спешу!» – думал он, когда вылетел на юг вместе с ударным отрядом, оставив бОльшую часть войска в форте.

– Они могли пойти другой дорогой, – заметил скакавший рядом верный.

– Раненых сопровождали не только целители, – произнес другой.

Хохот тварей эльфы услышали издалека, и Морьо приложил неимоверные усилия, чтобы сразу не рвануться вперед – обстановку все же стоило сперва разведать.

Воины бесшумно подъехали к поляне и замерли, отказываясь верить своим глазам. Орки пили и жрали, вырывая порой друг у друга куски, некогда бывшие эльфийскими телами. Туши убитых соратников нисколько не омрачали их пир, а за обладание одним ятаганом даже завязалась драка. Впрочем, было зрелище и поинтереснее – насытившиеся ирчи обнаружили нескольких еще живых нолдор и принялись стрелять в них, желая продлить мучения несчастных как можно дольше. Если же орк умудрялся пустить стрелу так, что та обрывала жизнь, то ему больше не разрешали принимать участие в забаве. Жрать, впрочем, не запрещалось.

– Убить! Всех! Каждого!!! Ни одна тварь не уйдет! – прокричал Морифинвэ, вылетая на поляну.

Орки заметались, завизжали, некоторые попытались схватить оружие. Нолдор в гневе были страшны. В их глазах, знавших истинный свет, теперь горело ярчайшее пламя ненависти, и многие твари падали на землю, закрываясь руками, лишь бы не встречать эти взгляды.

Сбежавших преследовали, загоняли конями и без жалости убивали.

Последний ирч сдох от руки Карнистира, и тот развернул жеребца назад. Морьо боялся увидеть, но понимал, что должен найти любимую.

«Или то, что от нее осталось», – он вспомнил чавкающих орков, и боль захлестнула фэа.

Верные обследовали место стоянки в надежде найти еще живых. Троим повезло – твари не стали поднимать перевернутую ими же телегу. Еще двух обнаружили под тушами убитых орков. Раненые, с переломанными костями, они еще дышали. Только целителей, что могли бы им помочь, уже не было. Они вместе с сопровождавшим отрядом защищали своих подопечных от налетевших на них ирчей.

Этот оттенок волос Морьо узнал бы из тысячи.

– Ланти! – он кинулся к любимой. Ее руки еще сжимали лук и стрелу, которую дева так и не успела отправить в полет. Шипастая дубина сделала свое дело. Первый удар пришелся в спину, уронив синдэ на землю и переломав ей ребра. Второй, в голову, оборвал жизнь возлюбленной Морьо.

– Ланти… – он осторожно перевернул целительницу на спину. – Мелиссэ…

Слезы текли по лицу Фэанариона, но он их не замечал. Карнистир погладил ледяные пальцы девы и… достал кольцо.

– Ты не наденешь мне мое, но позволь все же…

Тонкий серебряный обруч сверкнул уже на пальце синдэ.

– Мелиссэ, – вновь прошептал он.

– Лорд… – верный замер, не решаясь подойти ближе.

– Что? – глухо отозвался Карантир.

– Пятеро живы.

– Везите в крепость. Я останусь здесь.

Ослушаться приказа нолдор не посмели, однако двадцать воинов все же не покинули Морифинвэ – им следовало похоронить павших, а в случае необходимости защитить лорда. Остальные поспешили на юг.

– Может, мы проверим часть леса поближе к Аглону? – предложила Лехтэ и, обернувшись, вопросительно посмотрела на волка.

Падавший сквозь узкий лаз скудный серый свет с трудом рассеивал полумрак пещеры, однако разводить костер или разжигать факел нолдиэ не решалась, опасаясь привлечь внимание тварей.

Привычные движением она сгребла в кучку валявшиеся на полу мелкие камешки и принялась выкладывать схему, весьма приблизительную, однако ее вполне хватало, чтобы сориентироваться. Синда, заинтересовавшись, подошел ближе и лег, внимательно следя за движениями эльфийки. Лехтэ изобразила ту часть леса, что они уже успели обследовать, а так же все известные им участки боев.

– А что происходит здесь, – она указала жестом на достаточно обширную область на северо-востоке, – мы с тобой лишь догадываемся. Мне кажется, пора это исправлять.

– Согласен! – пролаял волк.

– Отлично, – обрадовалась эллет. – Тогда отдыхаем и собираемся.

Волк широко зевнул и, перекусив припасенным в углу пещеры куском мяса, оставшимся от последней охоты, растянулся у самого входа и задремал. Лехтэ же достала из сумки еще один лембас и откусила от него кусочек, запив водой из фляги. Вагай же сосредоточенно жевал из торбы овес, чьи запасы неумолимо таяли.

Растянувшись на лапнике, она закрыла глаза и принялась размышлять. Их странствия длились уже многие дни, и что случится дальше, никто не мог предсказать. Конечно, Тельмэ надеялась, что войска нолдор скоро одержат победу, и тогда они с сыном вернутся в Химлад.

«Интересно, как там Курво?» – невольно подумала она. Вот о ком бы она с радостью попробовала раздобыть сведения. До сих пор это было слишком опасно.

Однако ей нужно было продумать и плохой вариант развития событий. Что, если Дортонион все же не удастся удержать? Куда идти и, главное, как узнать о сыне? Мысли о Тьелпэ не покидали нолдиэ, а беспокойство все росло и росло. Лишь в одном эльфийка была уверена – он жив. Порой ей казалось, что она чувствует боль сына, и тогда Тельмэ старалась дотянуться до него и поделиться силами. После чего неизменно она начинала думать о муже.

Подобные мысли уже успели стать привычными, поэтому Лехтэ сама не заметила, как уснула. Пробудилась же она от того, что Синда ткнул ее носом в плечо.

– Пора! – сообщил он.

– Сейчас, уже иду.

Эллет зевнула и, наскоро приведя себя и коня в порядок, умылась из собиравшегося в дальнем углу небольшого подземного озерца. Наполнив заново фляги, она проверила припасы и вывела Вагая. Путь их теперь лежал на восток.

Они уверенно продвигались, пользуясь хорошо известными волку тайными тропами, и Лехтэ все это время не снимала плащ, к которому успела привыкнуть. Время от времени на пути попадались птицы и даже парочка зайцев, и именно это внушало надежду. Значит, Враг еще не победил. Скоро сквозь кроны начали пробиваться первые редкие бледно-золотые лучи, и фэа нолдиэ воспряла.

«Оказывается, я уже успела отвыкнуть от света Анара, – подумала она. – Так быстро».

Однако вскоре эти скудные лучи вновь исчезли, и тогда стали попадаться признаки того, что путь эльфийки и волка совсем недавно пересекали эрухини. Слегка примятая трава, чуть потревоженные ветки кустов.

«Ирчи оставили бы гораздо более значительные разрушения, – подумала Лехтэ. – А люди более грубые. Вероятно, прошли эльфы».

Мысль воодушевляла, однако сперва ее требовалось проверить, а заодно выяснить, кто именно прошел.

Некоторое время путники двигались все вместе, после нолдиэ спешилась и повела Вагая в поводу. Когда дорога стала для него почти непроходимой, она оставила его в безопасном месте и пошла дальше с волком.

Скоро стали слышны звуки битвы. Шерсть Синды гневно встопорщилась, а Лехтэ, еще раз убедившись, что плащ на ней и она не видна, перехватила поудобнее лук и, уцепившись за ближайшую ветку, проворно вскарабкалась наверх.

«Почти как в детстве вместе с братом», – вспомнила она, невольно улыбнувшись при этом.

Происходившее впереди было видно плохо, поэтому нолдиэ перебралась на соседнее дерево, затем на следующее. Наконец, поляна впереди стала видна хорошо, и эллет устроилась поудобнее и достала стрелу.

Теперь было очевидно, что сражаются нолдор и ирчи.

«А это значит, что я могу помочь», – подумала нолдиэ.

Приглядевшись, она выбрала первую цель, как ей показалось, одного из вражеских командиров, и послала стрелу в полет.

«Прямо в глаз!» – обрадовалась она своему успеху.

Впрочем, если этот выстрел и произвел в рядах сражающихся какое-то действие, то ей было с такого расстояния не разобрать. Убедившись, что эльфы побеждают, она тщательно прицелилась и выстрелила в орка, который собирался ударить одного из нолдор в спину. Тот яростно сражался, но ни блокировать, ни увернуться уже не успевал. Волк под деревом ободряюще рыкнул, когда ирч рухнул на землю, но Лехтэ сделала ему знак вести себя потише.

Наконец, бой на поляне стих, и тогда тот самый нолдо обернулся и посмотрел прямо в гущу крон, словно что-то хотел отыскать.

«Не может быть!» – сердце Лехтэ подпрыгнуло в груди и часто-часто заколотилось.

Прямо на нее смотрел муж.

«Курво!» – прошептала она.

«Лехтэ!»

Осознание хлестнуло фэа Куруфина, словно удар плети. Именно ей принадлежала стрела, что покачивалась теперь в глазнице орка, совершенно ехидно при этом звеня. Золотое с белыми полосками оперение. Здесь, на передовой.

«Все-таки не в безопасности крепостных стен, не в тылу и не на пути в Химлад, – подумал Искусник и мысленно выругался: – Проклятье, и почему я не удивлен?»

Впрочем, сын говорил, что отправлял мать с докладом к полу-родичам. Значит, либо она не доехала, либо кто-то из воинов не пропустил ее, не подумав о безопасности незнакомой эльфийки.

«И вот об этом с ними еще предстоит серьезно поговорить», – пообещал себе он.

И все же в сердце, словно птица весной, билась радость, грозя выплеснуться наружу полноводным потоком, сметающим все на своем пути. Лехтэ нашлась! Она жива и совсем рядом!

– Не расслабляться! – приказал тем временем Курво вслух верным. – По кустам еще могут рыскать враги.

Сам же он, мысленно прочертив траекторию полета стрелы, пригляделся внимательней к кронам деревьев. На миг ему показалось, будто воздух подернулся легкой рябью. Впрочем, это можно было списать и на летний зной.

«В любом случае, если не знать, что именно ищешь, заметить ничего невозможно, – отметил он про себя. – Выходит, на ней тот самый подарок фалатрим».

– Не вздумай слезать, пока не разрешу! – послал он подобное стреле осанвэ, уверенный, что Лехтэ его услышит.

Едко пахло гарью и паленым мясом. Одна из тварей пошевелилась, и Курво, добив ее ударом меча, отправился проверять подлесок. В течение четверти часа им удалось обнаружить еще с полдюжины ирчей, однако на этом, похоже, было все.

Искусник выдохнул и, убрав меч в ножны, приказал:

– Расставить часовых. Скоро двинемся дальше.

– Слушаюсь, лорд.

– И проверьте, нет ли где-нибудь рядом коня.

Верный ушел, а Курво огляделся по сторонам, словно еще раз хотел убедиться в безопасности, и пошел к дубу, над которым недавно заметил марево.

– Вот теперь можно спускаться, – сказал он спокойно, посмотрев вверх. – Сама справишься, или помочь?

– Вот еще, – весело фыркнул в вышине любимый голос, и Куруфин едва успел подставить руки, чтобы подхватить спрыгнувшую с ветки жену.

Опустив ее на землю, он на ощупь стянул с ее головы плащ и взглянул наконец в сияющие от радости глаза:

– Здравствуй, мелиссе.

– Здравствуй, мельдо, – она обхватила его шею руками, и муж несколько долгих мгновений рассматривал знакомые черты, с удовольствием вглядываясь в малейшие черточки и впитывая идущий от них свет, а после еще крепче прижал к себе жену и, наклонившись, поцеловал.

– Наконец-то нашел!

Отпускать ее не хотелось, словно только в его руках любимая могла быть в абсолютной безопасности, однако идти таким образом к верным было затруднительно. Нехотя он отстранился, впрочем, сразу взяв супругу за руку, однако та его неожиданно окликнула.

– А я тут не одна, – сообщила Лехтэ загадочно и, обернувшись, сделала знак свободной рукой и тихонько свистнула.

И тогда из подлеска вышел волк.

– Познакомься, – с гордостью сказала нолдиэ мужу. – Мой новый друг и спутник. Его зовут Синда. Он помогал мне все эти дни и охранял.

Зверь в коротком приветствии наклонил башку. Секунду Курво осознавал услышанное, а после рассмеялся:

– Синда? Что ж, рад познакомиться. Будь нашим гостем.

– С удовольствием, – ответил волк на языке зверей.

– И… спасибо тебе!

Волк понимающе рыкнул. Лехтэ нахмурилась, и муж, заметив это, посмотрел вопросительно.

– Я думала, мы его возьмем с собой в Химлад.

– Обсудим это позже, – ответил он. – Но почему бы и нет.

«Хуан будет в восторге», – подумал он и, не сдержавшись, весело ухмыльнулся.

Тем временем верные, завидев леди, принялись устраивать на скорую руку импровизированное угощение: достали сыр, ломтики вяленого мяса и полную флягу чистой, вкусной родниковой воды.

– Благодарю вас, – улыбнулась Лехтэ, с удовольствием принимаясь за обед.

Волк так же не был забыт, получив солидный кус оленины. Хотя воины первое время косились на него с опаской, однако вскоре, поняв, что этот зверь не опасен и действительно друг госпожи, расслабились.

Спустя четверть часа один из дозорных привел Вагая.

– Потом расскажешь, что ты делала в этих краях, – сказал Курво, садясь рядом с женой. – Вечером, на привале.

– С удовольствием, – улыбнулась Лехтэ, и от этой улыбки у ее супруга вновь взволнованно трепыхнулось сердце.

«Нашлась! И жива!» – уже в который раз мысленно повторил он, словно до сих пор не мог до конца поверить.

– Однако я ожидал вопросов, – признался он.

– И я бы уже давно их задала. Как сын? Видел ли ты его? Долетели ли птицы, что я посылала с данными разведки? Но ведь ответ на них – дело далеко не пяти минут.

– Верно, – согласился Курво.

– Поэтому я задам их тебе на ближайшем привале.

– И я отвечу. Но и ты мне о многом расскажешь.

Лехтэ кивнула и вновь вгрызлась в мясо. Искусник же, полюбовавшись ею еще несколько секунд, обнял любимую, накинув ей на плечи свой плащ. Та охотно прижалась, и Курво подумал, что как бы ни закончился теперь этот день – он счастлив.

====== Глава 79 ======

В полумраке библиотеки чуть слышно отворилась дверь, послышались тихие шаги:

– Моя леди…

Стоявшая у окна Алкариэль обернулась:

– Да, Оростель. Все готово?

– Да, госпожа. Мы сделали усыпальницу внутри крепостных стен, как вы просили, в дальнем конце сада. Пока из дерева, а позже изнутри отделаем камнем. Сверху насыпали холм из земли.

– Благодарю вас. Дверь потом тоже замените на металлическую.

– Обязательно. Все сделаем.

Она кивнула и, вновь отвернувшись к окну, закрыла лицо ладонями. Плечи нолдиэ дрогнули, однако с губ не сорвалось ни единого звука.

За окном по темному, мрачному небу плыли тучи, и было почти невозможно угадать, ночь сейчас или все-таки день. С лугов плыл тонкий аромат трав, мешаясь с запахом гари, и было до слез обидно, что теперь, когда, казалось, все вот-вот должно было наладиться, жизнь так неумолимо и круто изменилась.

«И я еще долго, очень долго не увижу тебя, мельдо», – подумала вновь, уже который раз за минувшие сутки, Алкариэль.

От дверей послышался тихий вздох, и она спросила:

– Вы что-то еще хотите сообщить мне, да?

– Да, леди, – подтвердил Оростель. – Воины… они скорбят, это естественно. А еще они растерянны. Впервые мы остались без лорда, и… Признаться, я и сам в некотором смятении.

– Понимаю. Я позабочусь обо всем, не волнуйтесь.

– Хорошо, леди.

– Жду вас с рассветом внизу. Возьмите четырех воинов.

– Обязательно.

Оростель, коротко склонив в знак уважения голову, вышел. Алкариэль же, оставшись одна, горестно всплеснула руками и без сил опустилась на стоящий у стола стул.

Труднее всего было заставить себя поверить, что муж, который до сих пор казался ей неуязвимым, и правда умер. Хотя она сама закрыла ему глаза, а после долго сидела, держа его голову на коленях и разглядывая дорогие, такие знакомые черты лица, сердце все равно упрямо отказывалось верить, считая все дурным сном, наведенным Врагом мороком.

«Его братья, конечно, не успеют приехать, – напомнила себе Алкариэль и, нахмурившись, посмотрела в окно. – Там, на севере, еще идет война. Но они, если захотят, смогут попрощаться после. А впрочем, зачем прощаться? Он же еще вернется».

От раздиравших фэа противоречивых чувств, отчаяния и надежды, голова немного кружилась. Алкариэль с силой сдавила виски ладонями и, вскочив, стремительно прошлась по комнате из угла в угол.

«Еще одна проблема – смятение верных, о котором только что говорил Оростель. Они должны увидеть нового предводителя своими глазами как можно быстрее. Точнее, предводительницу. И им надо поверить, что я справлюсь. А я смогу? – задала она сама себе вопрос и тут же ответила на него: – Да».

В памяти всплыли далекие годы детства, проведенные с отцом в казармах верных Химлада. Отчеты, советы командиров, бесконечные тренировки воинов – все происходило на ее глазах. Подстрекаемая норовистым характером своей воспитательницы леди Тэльмы, малышка Алкариэль повсюду совала свой любопытный носик. Даже туда, где деве, казалось, не было места – в дела войны.

Леди Врат обхватила себя руками и, подойдя к окну, стала разглядывать двор, стены крепости и истоптанные ирчами поля. В ушах ее звучал голос отца.

«– Ты правда дрался с ирчами? Да, атто? – малышка нахмурилась и испытующе посмотрела в глаза вернувшегося после боя Халтиона.

– Так и есть, – подтвердил тот.

Глаза эллет вспыхнули и она потребовала:

– Расскажи!

Нолдо посадил дочь себе на колени и заговорил. Он старался опускать подробности, которые могли бы шокировать малышку, но это ему не всегда удавалось – Алкариэль задавала много вопросов, желая выспросить то, что ей было интересно: откуда нападал враг, сколько их было, как воины отбивались.

– А теперь, – закончил Халтион, когда в окошко уже заглянула вечерняя заря, – мне пора на совет.

– Я с тобой! – решительно сообщила дочь.

– Тебе будет скучно – будет обсуждаться война.

– Нет! Мне очень интересно.

Халтиону ничего не оставалось, как взять Алкариэль за руку».

Леди Врат улыбнулась, вынырнув из своих мыслей, и, вспомнив, где она находится теперь и что произошло, вздрогнула.

«Кано! – мысленно позвала она того, кто вряд ли теперь мог ее услышать. – Прошу, возвращайся скорее. Без тебя всем так тоскливо и одиноко. И мне тоже…»

Не без труда она подавила подступившие к груди рыдания и тряхнула головой: «Надо что-то делать».

План постепенно обретал очертания, и нолдиэ отправилась в покои, напоследок еще раз воззвав, но уже к Единому:

«Если ты слышишь меня и если благословляешь борьбу – пошли добрый знак».

Теперь следовало поторопиться – чутье подсказывало, что до рассвета оставалось совсем немного времени.

Алкариэль умылась, привела себя порядок и надела новую тунику, выдержанную в красно-черных цветах.

– Как раз подойдет для такого случая, – решила она.

Сверху нолдиэ надела ставшую уже привычной мифрильную кольчугу, затем тщательно заплела волосы в косы и уложила их вокруг головы, чтобы не мешались. После, осмотрев покои, сняла со стены один из мечей мужа и уверенно закрепила его на перевязи. Взглянув на себя в зеркало, она пощипала бледные щеки, чтобы вызвать на них румянец, и решительно спустилась вниз.

Там ее уже ждали Оростель с Вайвионом, а так же верные. Посередине гостиной стоял постамент с телом Макалаурэ. На негнущихся ногах Алкариэль приблизилась, заглянула любимому в лицо и, вздохнув судорожно, опустилась на колени и обняла его.

– Я буду ждать тебя, – прошептала она ему на ухо, словно он и с самом деле мог ее слышать. – Все мы. Ты только возвращайся, как обещал. Хорошо? А мы отомстим. Даже не сомневайся.

Она лежала несколько долгих мгновений, отрешившись от мыслей и слушая, не забьется ли вдруг сердце менестреля, а после встала и, поцеловав мужа в холодный лоб, обернулась к верным:

– Берите его.

Те приблизились и подняли носилки с лордом. Алкариэль встала впереди них, позади Оростель и Вайвион, и вся процессия наконец покинула донжон, отправившись в дальний конец сада. Туда, где при жизни Маглор часто проводил время со своей супругой.

Прямо за дверями их ждали верные. Они стояли, опустив взгляд, а, завидев тело лорда, склоняли головы. В воздухе плыли надрывные, печальные звуки арфы. Даже птицы не пели. Рассевшись на ветках, сидели они, понуро и безмолвно.

Когда процессия приблизилась к усыпальнице, раздалось пение рога, и стоявшие на крепостной стене в ряд воины разом ударили мечами в щиты, прощаясь.

Алкариэль застыла, собираясь с мыслями, а после заговорила:

– Соратники! Нолдор! Сегодня мы собрались здесь, чтобы проводить того, кто все эти годы вел нас вперед. Враг нанес подлый удар, забрав вашего лорда и моего мужа, но смерть его не была напрасной – мы отстояли Врата, все вместе. И я обещаю вам, что это злодеяние не останется не отомщенным! Моринготто еще пожалеет о своем опрометчивом решении! Мы вместе сделаем это!

Верные зашумели, и в звуках их голосов послышалась решимость покарать Врага.

Носилки с телом Макалаурэ поместили внутрь усыпальницы, поставив на постамент, и вновь заиграла музыка. На этот раз в ней не было безысходности и тоски, лишь светлая печаль.

Теплый южный ветер ласково дул, остужая лица и осушая слезы. Тучи вдруг разошлись, и во все стороны сада брызнули яркие, жизнерадостные золотисто-розовые лучи, осветив даже самые отдаленные его уголки.

«Благодарю тебя, – обратилась мысленно Алкариэль к Единому. – Это и вправду очень добрый знак».

Дверь усыпальницы закрылась, однако нолдор еще долго стояли, не желая расходиться.

Уже на следующее утро на кургане, поверх наспех накиданного дерна, расцвели белоснежные, напоминавшие звездочки, цветы. Симбельмини.

Этот же рассвет застал госпожу Врат в библиотеке за совещанием с командирами верных.

Инструмент выпал из рук Нерданэли.

– Нет! – простонала она. – Не верю. Этого просто не может быть!

Нолдиэ тяжело прислонилась к мраморной статуе, не в силах даже пошевелиться.

– Дочка, что с тобой? – Махтан обеспокоенно вошел в мастерскую.

Нерданэль беззвучно рыдала. Сил не было ни на причитания, ни даже на слезы. Ее фэа разрывалась на части от горя и боли. Наконец, она нашла силы ответить отцу:

– Его больше нет. Моего сына. Он… он теперь там же, где и Фэанаро.

– Нерди, возможно, это был лишь дурной сон? – решил успокоить ее Махтан.

– Увы. На этот раз я не ошиблась.

– А были и другие разы?

– Да. На днях мне показалось, что Турко… что он… но обошлось, – призналась нолдиэ.

– А сейчас кто? – через силу спросил Махтан.

– Макалаурэ, – обреченно ответила Нерданэль. – Оставь меня, я должна принять важное решение.

– Дочка, только без глупостей, хорошо? – тихо произнес нолдо и посмотрел ей в глаза.

– В Чертоги я не собираюсь. Во всяком случае, в виде фэа, – ответила Нерданэль.

– Не дайте им перелететь через ров!

Крик юного Эрейниона прокатился по стенам Бритомбара, и командиры поспешили передать его распоряжение подчиненным. Впрочем, выполнить его оказалось не так уж и просто. Если варги бесновались по ту сторону рва, боясь воды и не решаясь его перепрыгнуть, то падшим майяр, принявшим облик летучих мышей, он ничуть не мешал. Воины фалатрим раз за разом посылали стрелы в полет, однако сын Финдекано понимал, что это пустяки, и надолго противника они не задержат.

– Зарядите баллисты, – приказал Кирдан Корабел, поднявшись на стену.

Твари, заметив устройство, напоминающее гигантский арбалет на колесах, отлетели подальше, пронзительно визжа, однако Эрейнион только покачал головой.

– Против варгов она и правда пригодится, – заметил он вслух. – Если кто-нибудь из них вдруг осмелеет и решится перепрыгнуть ров – бейте.

– Все сделаем, – откликнулся Острад.

А сын Финдекано вновь задумался, как разобраться с противником раз и навсегда.

«Поджечь их? – он критически осмотрел визжащую что-то на темном наречии Тхурингветиль и покачал головой. – Так она и подставилась, жди. Однако….»

Идея внезапно посетила его, словно удар молнии в грозу.

– Принесите стрелы, несущие свет Анара и Исиля, – попросил он ближайшего стража, и тот бросился через двор в сторону складов.

Острад просиял:

– Как мы сами о них забыли! Недаром эти порождения мрака боятся света.

– Не ты ли говорил, что все предусмотреть невозможно? – с улыбкой напомнил Эрейнион.

– Верно.

У рва между тем происходило какое-то движение. Варги решились, и первый из них, хорошенько разбежавшись, прыгнул через ров. В ответ мгновенно взвизгнул механизм баллисты, и копье вонзилось твари прямо в пасть, выйдя через горло. Варг захрипел и упал в воду. Тхурингветиль заверещала, и летучие мыши бросились в атаку, целясь защитникам города в головы. Те отбивались, кто-то даже швырнул в одну тварь факел. Однако было ясно, что еще немного – и оборона может захлебнуться.

– Вот, лорд! – раздался в этот момент крик воина, и кто-то сунул Эрейниону прямо в руку несколько стрел.

– Бейте их! – крикнул тот и с нежностью поглядел на блеснувший слабым голубым светом наконечник.

Звонко пропела тетива, отправляя в полет оперенную смерть для падших майар, которая взвилась в воздух, разделив небо сияющей голубоватой чертой на две неравные части, и ближайшая летучая тварь закричала от боли. Сын Финдекано натянул лук, ища взглядом Тхурингветиль, и сразу послал в полет одну за другой несколько стрел. Крылья майэ охватило золотое пламя, и та полетела назад, быстро теряя высоту и на ходу пытаясь принять человеческий облик. Это ей почти удалось, однако одно изуродованное крыло так и осталось на спине, да правая нога была сильно обожжена, и потому слуга Моргота хромала.

Варги рычали и пятились, очевидно пребывая в растерянности.

Защитники города украдкой переводили дух, гадая, придет ли передовому отряду врага подмога, или же только эти твари прорвались сквозь ряды нолдор.

– Устроим вылазку? – предложил Острад.

– Согласен. Нельзя позволять им уйти – неизвестно, кто еще в этом случае может пострадать. Приготовь отряды.

Друг ушел, а юный лорд подумал, что если к тварям в самом деле кто-нибудь явится, то это будет означать, что рубежи нолдор пали.

«Ибо живыми их отец и дед не пропустят».

В лесу становилось все светлее, и хотя ладья Ариэн стремилась к западному краю небосклона, многовековой сумрак исчезал, а не усиливался.

Свежий, совсем юный ветерок задорно пробежался по кронам деревьев и, смеясь, ударил в незапертую дверь кузницы.

Эол отложил инструмент и вышел на порог. Гостей он не ждал, а те немногие квенди, что жили рядом с ним, заходили без стука.

– Кто здесь? – спросил он и огляделся.

Знакомый и привычный Нан-Элмот исчезал на глазах. Птицы начинали петь, листья радостно шелестели, а прохладный воздух принес почти забытую свежесть. Эльф замер, прислушиваясь к месту, что давно стало домом. В нем не было больше тоски и печали, отчаяния и затаенной злости. Синда расправил плечи и шагнул за порог.

«Как странно. Я думал, этим лесом владеет любовь. Я и сам желал изведать ее… – думал Эол, широко шагая по знакомым и в то же время совершенно иным тропам. – Кто была та дева в белом? Впрочем, сейчас это неважно. Не я – лес жаждал увидеть ее здесь. Тоже не то. Магия, вот что тянуло ее ко мне, а меня заставляло… лучше не думать, что именно должен был сделать с ней я. Теперь же мой дом свободен».

– Мастер! – окликнул его один из квенди. – Вы куда?

– Я… я не знаю, – честно ответил Эол. – Навстречу судьбе, наверное.