Текст книги ""Фантастика 2024-150". Компиляция. Книги 1-23 (СИ)"

Автор книги: Юрий Погуляй

Глава 22

– Рррупи, не смотри это когда мы едим, – сказал я демонёнку. Тот взгромоздился на табуретке у края стола, и на мои слова отреагировал совсем не милым оскалом. Глаза Рррупи сверкнули. Лиза даже вздрогнула, но убедившись, что я не нервничаю, вернулась к завтраку.

С экрана планшета умолял о спасении юный повеса, а человек в полосатом чёрно-красном свитере и с сожженной мордой ехидно хихикал. Железные ножи, которые у злодея были вместо пальцев, позвякивали друг о друга.

– Хочу смотррреть! Человеки злить! – фыркнул Рррупи.

– Будешь плохо себя вести, отключу сеть, – пообещал я. Лиза расстаралась на оладушки, хотя сама предпочла обезжиренный творожок, который сейчас и ковыряла чайной ложкой.

– Человек не дррруг?

Я забрал у него планшет, прервав саркастическую реплику злодея из фильма.

– Друг. Скоро пойдём гулять и играть. Есть тут у меня одно местечко, которое тебе понравится.

– Не дррруг, – насупился демонёнок. – Не хочу гулять.

Лиза протянула ему шоколадку, и Рррупи тут же переключился.

– Маленький человек теперррь дррруг!

За столом нас было четверо. Лиза, заметно расслабившаяся и насытившаяся, ворчащий Рррупи, я и Княгиня. Призрак всё ещё была еле видна, но хотя бы теперь не пропадала, когда мерцала. Она сидела с книжкой, и я переворачивал ей страницы. Лиза больше не нервничала, видимо история с призрачным фамильяром её устроила.

У нас получался прекрасный мирный завтрак победителя-семьянина. Не хватало только допить на ходу сок и поторопить Рррупи доедать, так как в школу опаздываем. В кино вроде так делают, да? Хорошо, что мы не в кино!

Так, а что у нас с делами? Телефон я оставил на беззвучном, желая выспаться и не совсем не планируя общаться хоть с кем-нибудь. Тридцать четыре пропущенных. Два от Дворкина. Десять от Обухова. Два от Павла Кривенко. Остальные номера были незнакомы. Кажется меня настигла слава.

Сообщений тоже накидало порядочно! Я отпил из кружки, вчитываясь в послания. Дворкин просил заехать для дачи показаний и беседы. Андрей вновь рвал шаблоны эпистолярного жанра:

«Ты убил его! Убил!» – гласило первое сообщение.

«Я хотел сказать что ты молодец! Я не осуждаю тебя!» – пришло минутой позже.

«И это не потому что я боялся драки с ним. Я не боялся!» – это уже через пять минут после второго.

«Я просто хотел сказать, что горжусь тобой, Илья! Ты спаситель Пушкинских Гор! Если тебе хоть что-то нужно, всё что угодно, просто скажи!» – ещё через десять.

«Ну… Я имел в виду сделать что-то может быть… Помочь чем-то. Позвони!» – тут интервал между сообщениями вырос. Да, кто-то утром спит, а кто-то строчит комментарии.

Послания от незнакомых номеров тоже были:

«Илья Александрович, мне рекомендовала вас госпожа Юшкина. Пожалуйста, свяжитесь со мною. Купец Тихонов Борис Иванович, Лужская мануфактура»

«Господин Артемьев, это секретарь графа Гордеева. У его сиятельства есть к вам очень важный разговор. Прошу, позвоните мне, чтобы мы смогли оговорить нашу встречу»

«Тебе конец, сука» – вот это интересно. Сообщение было со скрытого номера. Кто-то обиделся на ночную заварушку? Стасик? Этот хмырь пережил бойню ночную, интересно? Надо будет послать за ним Княгиню, как только призрак оклемается. Прощать правую руку Свиридова я не собирался. Он умрёт.

«Горжусь вами, Илья. В. М.»

«Здравствуйте, Илья Александрович! Это Валентина Трепыхаева. Я представляю журнал: „Санкт-Петербургские Слухи“, и мечтаю взять у вас интервью»

«Нам надо поговорить. Вася». Вот это вот прямо интересно. Ведьма что-то нашла?

Ох, чувствую, дел у меня намечается масса. Но не сегодня. Сегодня мне нужно восстановить поголовье бронемяков и клювобушей. Безмерное безвременье, почему так жалко павших в драке големчиков-то? Эта обретённая мною душа прямо напрягает иногда. Да, всё вкусно, ярко и будоражит, но жалости во мне как-то слишком много стало. Они инструменты, а не домашние любимцы. В них жизни меньше чем в демонёнке.

– Я поел! – Рррупи протянул лапу к планшету. Дождался моего кивка, схватил гаджет и, обнимая его лапками, уволок свою драгоценность в угол. Оттуда вскоре заклацали ножи маньяка. Лиза проводила его взглядом и с загадочной улыбкой. Положила ложку творожка в рот. Красивая, конечно. И голову не делает. Прямо мечта.

Но для правды Лиза пока не готова. Да и зачем ей эта правда? Пусть всё идёт как идёт. Так, теперь надо расставить приоритеты. Свиридов кончился. Неожиданно как-то кончился, честно говоря. Полагаю, что и империя его теперь рухнет. Не похоже было на то, что у него могли найтись толковые заместители.

Кроме Стасика, но Стасик не благородный, а среди демоноборцев Свиридова второго лидера и не наблюдалось. И их можно понять. Делаешь то, что тебе скажут, получаешь за это награду, являешься частью чего-то большего. Прекрасная корпоративная культура. Делай что скажут и будет что будет. Ребята выполняли приказы и жили спокойно. Ну, теперь им придётся выйти из зоны комфорта.

Только мне, отчего-то, всё равно. Причём во всех смыслах. Должно быть из-за упадка энергии. Надо поваляться денёк. Вкусно кушать там, да пить много жидкости. Что медики в таких случаях советуют, когда сил нет? Завтра у меня дуэль, а я выжат как лимон.

Так что новые заказы подождут, поэтому я отправил некоего Тихонова в список ожидания. Вася тоже потерпит, не до неё пока. Если вдруг что-то очень важное, то позвонит. Комплименты тоже промотал, они мне вкусно не сделают.

На сообщении от Гордеева я чуть задержался. Вот с этим дядькой надо пообщаться. После устранения Свиридова он тут может и монополистом стать. Интересно, о чём пойдёт разговор? Так, раз интересно, то с него и начну.

Телефон в руке вдруг задрожал, и я тут же принял вызов.

– Илья! – закричал в ухо Андрей. – Илья, ну ты даёшь, ну ты просто даёшь!

– Тише-тише, – поморщился я. – Чего даю? Кому?

– Мастера победить! Свиридова убрать! Ты герой Пушкинских Гор! Тебя наградить надо, право!

– Да с чего вы все взяли, что это я? – попытался возмутиться я.

– Илья… Ну право! Это тебе не Петербург! Здесь всё быстро растекается! Во всех новостях об этом говорят!

– О чём об этом⁈ – напрягся я.

– О ночном бое у Опочки! Десятки погибших! Огромная нарколаборатория нейтрализована. Во время боя с полицией погиб предводитель демоноборцев барон Свиридов. И убил его в драке отрок в ранге ученика! Но мы-то прекрасно осведомлены, кто у нас такой отрок, да?

– Ага. А меня сюда как приплели?

Подростков много! Наверняка и учеников среди них хватает.

Пауза.

– Илья. А разве это не ты? – понизил голос опешивший Обухов.

– Я. Но откуда об этом столько людей узнало? Свечку там никто не держал.

– Послушай, Илья. Я не знаю. Мне Мария сказала. У её служанки брат в полиции работает. А остальные… Не знаю я, Илья. А что⁈

– Да мне с утра столько уже понаписали, что прямо страшно становится. Будто бы в полиции у каждого по родственнику.

– Ну, Илья. Ты же знаешь как это работает. Один сказал, другому передали, третья написала четвёртой. Но я звоню тебе не по этому поводу! Куда мы направимся дальше? – Андрей сменил тон на деловой. – Надо действовать! Утром, кстати, сразу две зоны появилось! Одна у города совсем, её сейчас закрывают. А вторая у Аржаково. Я правда ещё не знаю уровень, только на карте вычертили её на ИСПОКЗАПЕ, там классификация только запущена Первой Церковью.

– Завтра. Всё завтра, – прервал его я. – Очень устал. Нужно отдохнуть.

– Понимаю. Отдыхай-отдыхай. Выспись. Ты сделал большое дело. И посмотри новости! Обязательно посмотри!

– Некогда мне, Андрюша…

– Посмотри непременно. Вы там кроме лаборатории еще и склад с кровомантскими богатствами рассекретили. Представляешь? Свиридов, получается, с кровомантами связи имел! Как ты вообще там оказался-то, а⁈ Ночью! После того как нас едва ли в зоне госпожи Юшникой не прибили. Сколько жил в тебе, Илья? Я приехал домой и возлёг аки труп бледный, глаза закрыть не успел как спал. Утром просыпаюсь и тут такое. Наш поспел везде пострел!

Кровоманты… Кто ты такой, господин Бек? Проклятье, я ведь даже не знаю настоящее ли это имя. Но если серьёзно: наркотики, запретные школы. И всё под эгидой местных демоноборцев. Скандал должен быть знатный, конечно. Местное сообщество могут и дёрнуть вежливые люди с холодными глазами.

– Ладно, Илья. Отоспись. Завтра позвоню ещё раз. Я говорил с Павлом, он просил выслать ему приглашения на следующие наши заходы. Ты ему понравился! Мы ему понравились. Правда, я не знаю, осведомлён ли граф о гибели Свиридова, может ему станет неинтересно нам помогать, но… Иисус Милосердный, нет больше этого мерзавца. Поверить не могу!

Я встретил просящий взгляд Княгини и перевернул страницу. Улыбнулся покосившейся на это Лизе.

– С ума сойти, Илья. С ума сбежать, клянусь. Ах, прости, оставлю тебя в покое. Тяжёлый день, понимаю. Отдыхай. Обязательно отдыхай!

– Изучи вопрос по серебряной зоне, – сказал я ему. – Подумай, как бы ты сражался с летающей тварью размером с лошадь. Времени у тебя два дня.

– Отличный план. Я сам хотел предложить сразиться в серебряной зоне! Нет чести нашу мощь растрачивать по таким мелочам как бронза!

Будто бы ещё вчера мы чуть дуба не дали в зоне госпожи Юшкиной. Ишь ты какой торопыга. Бронза у него вдруг мелочью оказалась.

– Всё, я пошёл спать, – попрощался я и отключился. Положил телефон на стол. Значит, две зоны объявилось. Ну да, это музыка может быть вечной. Как говорят мудрецы, если где-то закрылась дверь, значит скоро откроется окно. Мы зачистили три сопряжения. Ещё два до этого я прикрыл. Итого пять.

Значит скоро можно ждать пополнения. Тянет Тёмный Лорд, тянет.

Я вдруг вспомнил знамёна Мордарда, которые видел в портале. Безмерное безвременье, ведь не Лорд там теперь заправляет, а Князь Падали. Совсем другая фигура. Опасная. Затаившаяся после неудачного прорыва у школы. Надо бы заглянуть в серый мир, разнюхать что да как. Не мог Мордард так легко сдаться, получив разок по зубам. Не того уровня демон. Что-то там точно затевается. И этот рыцарь чёрный ещё, кем-то накаченный, и оборона организованная у анталов. Слишком много подозрительного. С той стороны происходит нечто совершенно нетипичное. Будто бы моё возвращение изменило реальность, и теперь история будет не такой, как прежде.

В принципе, это и логично. Свято место пусто не бывает, вот только случилось моё становление в сером мире совсем не сразу. Прошло много времени, прежде чем Илья Артемьев перестал быть пустым местом среди демонов. Мир не мог так измениться просто из-за того, что я не попал в тот портал.

Но что-то же определённо стало другим.

– А это мальчик или девочка? – Лиза выдернула меня из размышлений.

– Кто? – не понял я.

– Ну, твой фамильяр, – она кивнула на пустой стул, где сидела Княгиня. Моя мерцающая от недостатка сил напарница приподняла левую бровь в недоумении, смерила меня возмущённым взглядом.

– Девочка. И не говори про неё так, пожалуйста.

Кивок одобрения получен, гроза миновала.

– Она… Нас слышит?

– Конечно. Слышит, видит, если захочет может даже щелбан прописать.

– И даже когда мы… Ну… Ты понимаешь… – она же старше меня, а краснеет будто бы наоборот. Что за странная модель поведения, Елизавета? Это мило, но, ёжкина ты кошка, ты же с семнадцатилетним подростком разговариваешь! Имей совесть!

– Она весьма деликатна, не волнуйся, – успокоил её я и, не моргнув глазом, соврал: – Делать ей больше нечего, как на нас глазеть.

Княгиня хитро улыбнулась. Видимо, здесь я погорячился. Экие у вас интересные интересы, уважаемая…

– Никогда к этому не привыкну, – сказала себе под нос Лиза. Осторожно облизала ложку, встала и подошла к мусорному ведру, бросила туда упаковку из-под творожка, обернулась. Несколько секунд смотрела в пустоту, будто пытаясь разглядеть Княгиню, а затем махнула рукой.

Она уехала к своему учителю, а я завалился на кровать, праздно болтаясь в телефоне и изучая новости. Писали о ночном бое очень много. С домыслами, с фантазиями. Фотографии погибшего Свиридова были везде, и каждая старательно подобрана так, чтобы подчеркнуть всё его злодейство. Тут прямо целая наука по подбору изображений была. Если новость про хорошее, то ищем получившийся снимок, где герой благороден, с улыбкой на лице, чистый взгляд да добрый вид. А ежели пал в бою с полицией, или пойман за растление малолетних, то надо постараться и отыскать фотографию где лицо чуточку мрачное, коварное, надменное. Порочное такое, чтобы простому человеку понятнее было и не пришлось напрягаться.

И с этой задачей журналисты справлялись. Свиридов на всех снимках казался натуральным монстром. А ещё в заголовках склоняли кровомантию на все лады. «Наследие Кровавых Чародеев обнаружено в заброшенном подвале!», «Амулеты крови были повсюду, признаётся очевидец», «Точно таким же амулетом запретной школы был убит губернатор Сергеева Посада», «Логово кровомантов в сердце Опочки».

Это перебивало даже убийство Свиридова. Ох сейчас возьмутся за ребят барона крепко-крепко. Из столицы точно нашлют комиссий, трясти опальных демоноборцев. Ничего, сами заслужили. Но говорить об этом громко я, конечно, не буду. Может быть из бывших людей барона получится найти парочку бойцов и к себе в команду. Сделаем Пушкинские Горы великими снова!

Устав от экрана, я отключил телефон и закинул руки за голову, глядя в потолок. Повернулся к Княгине, лежащей рядом. Призрак парила в паре сантиметров над простынёй, сложив руки на груди и по-прежнему нехорошо мерцая. Глаза её были закрыты.

Я попытался дать ей больше энергии, но канал будто забило. Сила едва сочилась в измученную спасительницу. Очень странно.

На исследование проблемы ушло больше часа, но в конце концов я нашёл место повреждения. Удар Свиридова повредил контур Княгини, замяв его. Исправлять такое разом не выйдет. Здесь нужен долгий и кропотливый труд. Ежедневно и по чуть-чуть, ибо грубое решение приведёт к тому, что поток нас связывающий пересохнет, и Княгиня исчезнет.

Чёрт. Я даже представлять такой вариант не хочу!

С контуром подруги я провозился ещё около часа, но зато добился того, что мерцание чуть замедлилось. Глаза напарницы распахнулись, зрачки отыскали меня и губы призрака тронула слабая улыбка.

«Спасибо», прочитал я по ним.

На улицу я в тот день так и не вышел. Слепил себе ещё троих бронемяков( одного сделал мастером) и пару клювобушей. Теперь такая работа давалось значительно проще, спасибо новому рангу.

На обед заказал из грузинского ресторана оджахури, и, забрав у курьера заказ, устроился за столом. Рот наполнился слюной от ошеломительного запаха, и когда я отведал этот кулинарный шедевр с Кавказа, то промычал от удовольствия.

Рррупи на это что-то недовольно заворчал и сделал крики на планшете погромче. Надо с ним что-то делать, заскучал бедолага страшно. Он ведь как в тюрьме здесь. И должно быть стыдно тебе, Илья. Обещал красивый мир, а запер в четырёх стенах. Вот бы его легализовать, а? Сказать, что диковинный зверёк из Камбоджи, домашний и пушистый. Хорошо танцует и, главное, не кормить его после полуночи и не мочить, а то станет диким и лохматым.

Эх, если бы не Первая Церковь, то могло бы и прокатить. Но ведь унюхают святоши его натуру и всё, конец вредному созданию. Мы не то чтобы слишком сблизились, конечно, но… Он мне поверил. А мы в ответственности за тех, кого приручили.

Как бы разрешить его неспособность прятаться за пределами серой зоны, а? Какой-нибудь динамический камфуляж. Оболочку какую-нибудь создать, накачать в неё спор Пожирателя… Хм… Я задумчиво уставился на Рррупи, наслаждаясь оджахури. Кое-какие мысли на этот счёт у меня неожиданно появились. Не знаю, хватит ли мне ранга ученика для такого, но попытаться следовало. Есть же хомяки в пузырях? Почему бы не быть демонёнкам? А потом может и отпустить его на все четыре, а? Пользы от него мне нет, ему же здесь откровенно скучно, а снаружи, где много «крррасивого» опасно.

Надо попробовать. Но уже завтра. Завтра.

Хотя завтра же дуэль! Впрочем, она будет рано утром, а значит смогу и делами заняться, после того как покончу с Каримовым. Я ещё раз сверился с адресом и временем, поставил себе будильник, и до конца дня валялся на кровати, лениво моргая и изучая какую-то странную комедию про шестерых друзей из Тольятти, проводящих всё своё время на диване в кафе «Центральное Парковое». Даже засмотрелся.

Когда вернулась Лиза, я уже спал, но вынырнул ненадолго, удерживаясь в дремоте. Девушка тихонько прибралась, стараясь не шуметь. Заботливо выключила планшет Рррупи, затем телевизор. Вскоре зашумела вода в душе.

Проваливаясь обратно в сон, я поймал себя на мысли, что у меня нет сабли для дуэли. Она же должна быть на саблях, да?

Ой, завтра уже.

Глава 23

– Я должен был удостовериться в этом, ибо сие есть мой долг как друга и секунданта! – Андрей протянул мне саблю в дорогих ножнах. – Это родовое оружие Обуховых. Мой прапрадед получил его из рук Императора за верную службу во время освобождения болгарских земель! Это большая честь для меня, видеть как этот славный клинок будет использован ради боя чести.

Надир Каримов стоял на поляне шагах в ста от нас. Он приехал на дуэль с уже знакомым мне братишкой Азаматом и, по всей видимости, с семейным адвокатом. Наш нотариус тоже был здесь: худощавый улыбающийся и кучерявый молодой человек. Утро оказалось зябким, и с воды тянуло холодом, поэтому Павел Кривенко кутался в голубой плащ, но с таким счастливым видом, будто просто выбрался на природу. Будто бы здесь, в сырости и тиши, вскоре не два хладных трупа объявится, а засядут старые приятели с удочками и водочкой.

Мы стояли на поляне, на берегу речки Сороть, и отбивались от комаров. Каримов был бледен, зол и дышал яростью. Петербуржца совсем не опечалил провал плана с участием Мастера на его стороне. Возможно оттого, что ему бы та задумка и не помогла бы толком. Потому что, будь даже барон здесь, то нашей драки Каримов всё равно бы не увидел. Потому что я прикончил бы поганца раньше, ибо по правилам сначала сходятся дуэлянты, затем секунданты, а затем, если вдруг конфликт ещё не разрешён, происходит бой между последними участниками.

Свиридов бы, несомненно, легко раскатал нас обоих. Сначала Обухова, а потом уже и меня. Хорошо, что мы с ним встретились в том поле. Жаль, правда, что не удалось растоптать его организацию на его же глазах. Приятно было бы посмотреть, как сильно бы ему сорвало голову понимание краха.

Впрочем, куда уж больше. Ладно, хватит пинать покойников. Свиридов в прошлом. Тем более: мёртвый враг гораздо лучше живого. Особенно, когда все в округе знают, от чьей руки он умер, но при этом вслух об этом не говорят.

– Быть может, вам будет угодно примириться? – предложил Кривенко, с теплом и сочувствием глядя на Надира Каримова. Я взмахнул саблей, разминаясь и с насмешкой поиграл бровями. Злобный петербуржец окрысился ещё больше. Да, парень в ярости и совсем не жалеет о том, что здесь оказался. Горячий.

– Сейчас я тебя обкорнаю, мразь! – процедил Надир.

Я встал на отмеченную на земле линию, расстегнул ворот белой рубахи. Да, прохладно сегодня, конечно. Но не в костюме же прыгать. Да и всё равно сейчас согреемся. Благо старший Каримов настроен серьёзно. А вот его братец явно нервничал, и на спокойного Обухова поглядывал с опаской.

Ну да, не ожидал паренёк, что придётся драться вместо мастера. Ха, да уж, Азаматик, что с лицом? Почему ты совсем не похож на того грубого ухажера из «Дубков»?

Я показал ему язык, наслаждаясь хмуростью физиономии юного дуэлянта. Ушла из Азамата избалованная уверенность. Думал, старшие разберутся. Ну-ну. Дурная кровь у него, конечно. Вписал братца в проблемы и сам от них не ушёл. Эх, и кто он, без подлости и наглости, а? Явно не гений и не филантроп.

– Я спешу, господа. Давайте быстрее начнём, быстрее закончим, – поторопил я противника. – Господин Каримов хотел сатисфакции, так извольте. Сатисфицруйтесь.

Надир медленно снял пиджак, не сводя с меня разъярённого взора. Получил из рук брата свою саблю и тоже принялся разминаться.

– Стороны отказались от примирения, прошу это зафиксировать, – произнёс адвокат Каримовых. Он тоже кутался в плащ, но чёрный. Продуманные они ребята, эти нотариусы. Понятное дело. Мы вот не факт что увидим закат, а им-то завтра на работу.

– Фиксирую! – бодро ответил Кривенко. – Господа! Следуя договорённостям бой продлится до смерти, согласно дуэльному кодексу Санкт-Петербургской губернии. Применение силы разрешено. Использование щитов запрещено.

Он поднял заряженный пистолет к небу.

– Поединок начинается!

Бах!

Каримов сразу двинулся вперёд. Верхняя губа ощерилась, как у пса. Он, конечно, дурак. Но дурак смелый, и я таких даже чуточку уважаю. Совсем немного, правда.

Атаковал Каримов с налёта, будто бы пытаясь сразу сломить мою защиту нахрапом и закончить поединок в первую же минуту. Я ловко отбил все его нападки, отступая и смещаясь чуть влево. Изучая технику. Ничего интересного. Грубая работа, которая тратит много сил, и приносит пользу только против тех, у кого дух слабоват. Пару раз клинок Каримова охватило голубое пламя, но я слил его в сторону ловким движением, а затем насел сам, той же атакой что Надир в самом начале боя. Яростно, но не растрачивая силы.

В лучших традициях Грайбая Белого, учившего меня драться. Сабля у Обухова была хорошая, лежала в руке как литая. Я стальной мельницей заставил противника попятиться, но затем специально остановил атаку, подмигнул, увидев в глазах Надира нотку ужаса.

Он точно не ожидал такого напора. Полагал, что драка будет лёгкой. Так что демонстрация моих возможностей пришлась кстати. Каримов занервничал. Выставив саблю перед собой, он медленно пошёл влево. Я терпеливо ждал, опустив оружие так, чтобы острие было у самой земли.

– Зассал? – вдруг спросил Надир. Дёрнулся, имитируя атаку. Но я видел как он ставит ноги, из такого положения не ударишь, поэтому даже глазом не моргнул. А когда Каримов, всё же, решился на атаку, то моё лезвие коротким ударом вспороло ему предплечье. Я ушёл в сторону на ударе, обернулся и снова замер в исходной позиции.

Правый рукав противника стал темнеть. Каримов перехватил саблю левой рукой, морщась от боли. Я сделал небольшой выпад, и Надир слишком уж далеко отпрыгнул в сторону. У-у-у, приятель, всё. Поплыл.

– Это не девиц избивать по клубам, да? – спросил я у него. Он ощерился, и пошёл в атаку. Голубое пламя вновь охватило клинок, но теперь оно срывалось со стали на каждом замахе. Возмущённо воскликнул Кривенко, но правил Надир не нарушал, поэтому застигнутые врасплох свидетели благоразумно укрылись, дабы не попасть под горячую руку поединщиков.

Я был готов к подобному ходу, и поэтому тут же двинулся по кругу, уходя с траектории снарядов. Обжигающие удары магии шипели на стволах деревьев. С шумом листвы повалилась где-то сзади огромная кленовая ветвь.

Добавив себе скорости, я поймал Каримова на ещё одном неаккуратном шаге и на этот раз подрубил ему голень. Надир споткнулся, схватился больной рукой за ногу, всхлипнул. Я же взмахнул саблей, легко прокрутив её в кисти. Драка, в целом, закончена. Грайбай вряд ли бы был доволен таким боем. Скорее всего даже досматривать бы не стал после первого ранения. А потом ещё бы одарил подзатыльником за то, что бесцельно трачу время.

Но то в дуэлях за монеты важно. Сейчас же суд чести. Здесь можно и покрасоваться.

Надир попытался атаковать ещё раз, бросившись вперёд с криком. Раненая рука выплеснула ледяную саблю, кроваво-красную. Я расколол её сталью, а затем с разворота отсёк горе-дуэлянту здоровую руку. Не слишком ли жестоко получается?

– Мы закончили? – спросил я у скулящего на земле Каримова.

– Не надо. Пожалуйста, – прохрипел он. Глаза перепуганные, выпученные. Кровь из отрубленной кисти хлестала толчками.

Да, не надо. Я сел на корточки рядом, глядя на поверженного противника сверху вниз. Действительно, не надо. Не надо лезть на того, кто слабее тебя. Не надо вести себя так, будто бы весь мир принадлежит только тебе.

Много чего не надо. Но, безмерное безвременье, чего мне его опять жалко-то? Будто ребёнка побил.

– Пожалуйста… – страдающе повторил Надир, а затем вдруг дёрнулся, выпуская из себя ещё один ледяной шип. Магический штырь едва не пропорол мне живот. Если бы я не сдвинулся в сторону, то точно бы проткнул чего-то важное. А так лишь задел бок, скотина. Боль ожгла мышцы, я едва ли не зашипел, но сдержался, машинально пронзив саблей горло петербуржца. Теперь жалости не осталось.

В кармане щёлкнул амулет ведьмы. Да ладно, он свой лёд ещё и отравил?

Я отошёл от покойника, прижимая руку к мокрому от крови боку. Обухов уже спешил навстречу с амулетом-лечилкой. Колба хрустнула, разламываясь, на рану пролился тёплый холод (а не омерзительно ледяной, как от шипа Каримова).

Над телом Надира склонился его нотариус. Затем рядом оказался и Кривенко. Отметив что-то каждый у себя, они оттащили тело поближе к берегу и вернулись.

– Господа секунданты, прошу! – заговорил представитель Каримова. – Напоминаю, что если господин Азамат Каримов одержит верх над Андреем Обуховым, то финальный бой состоится здесь же, без промедления. Прошу, господа.

Обухов сбросил пиджак, встал там же, где до этого стоял я. Уверенный, спокойный. В России аристократию испокон веков учат драться на холодном оружии. В реалиях Сопряжений весьма полезная штука.

Ну и на дуэлях может пригодиться.

Азамат Каримов медленно вышел на исходную, то и дело оглядываясь на убитого брата. Остановился, перевёл пустой взгляд на меня.

– Я отрежу тебе голову, – пообещал он мне. – И сделаю из неё ночной горшок!

– Сначала отсеки её мне! – гордо сказал Обухов.

Младший Каримов вступил в бой значительно осторожнее покойного брата. Он был ниже Андрея на голову, но при этом шире в плечах. Эдакая боевая табуретка, ограниченная в скорости, но способная удивить в силе. Перемещался Азамат рывками, чуть ковыляя. Обухов, напротив, двигался плавно, спокойно, уверенно.

А я переживал за княжича, как за маленького, хотя старательно бравировал лёгкой снисходительной улыбкой, стараясь ни на миг не выдать своего волнения. Внутри же меня прямо трясло от мысли, что Обухова может зарубить этот ублюдок.

Ночной горшок его черепу потом святой купелью покажется.

Ладно, Обухов не мальчик. Не мальчик же?

Противники обменивались ложными выпадами или же проверочными ударами, изучая друг друга, но всерьёз пока не дрались. Павел Кривенко улыбался, но глаза смотрели серьёзно. А ещё он покусывал губы. Нотариус Каримовых наблюдал за боем отстранённо, хотя тень на его лице тоже была. Одного клиента он уже потерял, а сейчас мог лишиться и второго.

Наконец, Азамат пошёл в атаку. Смешно притоптывая правой ногой и размахивая саблей. Обухов сдвинулся вправо, отбивая удары. Сталь с лязгом высекала искры в точке где клинки встречались друг с другом.

Каримов отступил, сплюнул, не сводя взгляда с Обухова. А тот блаженно улыбнулся в ответ.

– Щелколиз, – окрысился Азамат. – Бабораб.

Андрей нахмурился. Я, кстати, тоже. Претензии можно было бы адресовать в мой адрес, так как это я вписался за простолюдинку, а сам-то княжич здесь оказался исключительно по дружбе. Его совесть чиста.

Каримов вытянулся в неожиданном выпаде, используя саблю как шпагу, и разгоняясь силою. Андрей же, должно быть, всё еще пытался понять как он оказался баборабом, и потом среагировал не так быстро, как следовало.

Шипение Обухова резануло по ушам. Проклятье.

Я сжал кулаки.

– Не вмешивайтесь, – не глядя на меня шепнул Кривенко. – Вы не имеете права.

Андрей прижимал руку к левому боку. Как только дотянулся до него Каримов. И почему Обухов не стеганул открывшегося противника⁈ Про бабараба думал, дурень?

– Что, говно, получил? – с триумфом воскликнул Азамат. – Получил, говно?

Андрей уже не улыбался. Смотрел тихо, спокойно, мрачно. Он положил саблю на плечо, и, согнув колени, покачивался в ожидании новой атаки.

– Ну! Ну? – ярился Каримов. Он встал, распахнул руки: – Ну давай, иди сюда, бабораб!

Княжич сделал всего один жест. Просто выпрямил руку. Молниеносно, и совершенно точно вложив в действие силу. Сабля вылетела из разжатой кисти и с хрустом вонзилась в разинутый рот противника. Оружие выпало из ладони Азамата, а затем барон упал на колени, но вместо того чтобы плюхнуться лицом вниз, насадился на саблю Обухова ещё глубже и теперь опирался ею о землю.

Нотариусы двинулись к трупу как спущенные псы. Я поспешил навстречу к Андрею, передавая ему амулет с лечением. Оба в бок схлопотали. Но если Обухову простительно, то я слишком расслабился.

Душа это хорошо, но иногда мешает. Размяк ты, Илюша. Нехорошо так.

– Хорошо дрался, – поддержал я княжича.

– Язык бы ему изъять, ибо грязнее мексиканского залива он, – хмуро поделился Андрей и облегчённо выдохнул, залечив рану.

Я покосился на труп Каримова, с торчащей изо рта саблей.

– Думаю, это будет затруднительно. Ну что, поздравляю нас с победой.

Я сильно хлопнул его по плечу, прямо с отдачей. Бахнул выстрел. Пуля шмелём прошла совсем рядом с ухом. Уже через миг я был на земле, свалив заодно и Андрея. Стреляли с другой стороны реки. Что вам всем от меня надо-то?

Перекат к ближайшему дереву. Нацепить щит. Да, ничего себе ситуация. Если бы не моё панибратство, то лежать бы мне рядом с Азаматом… Кто говорит, что манеры спасают жизнь? Врут. Вон, на мне по условиям дуэли не было доспеха. Очень близко к смерти я стоял.

Снова выстрел. Из ствола выбило знатный кусок древесины. Обухов распластался на земле, изумлённо оглядываясь. Оба нотариуса также залегли. Так, хватит удивляться, время действовать!

Стрелок находился на берегу реки по ту сторону. Я сунул руку за пазуху, выкидывая на свободу клювобуша. Птичка стремительно взлетела в небо, а затем обрушилась сквозь заросли на невидимого снайпера. Цель я ей дал простою и понятную, и едва на том берегу закричали от боли, я, напитанный силой, вылетел из-под защиты дерева и аки святой перебежал по воде на ту сторону реки. Продрался сквозь кустарник и ногой оттолкнул винтовку подальше от воющего на земле стрелка. Второго номера у снаймера не оказалось. Хорошо, очень хорошо. Я склонился над стенающим ублюдком, перевернул его на спину. Клювобуш отсёк стрелку правую кисть и сам вонзился клювом в землю. Птица глухо пищала, пытаясь выпутаться из сырой ловушки.

Я сграбастал наёмника, вливая ему в контур силу. Жалкие каналы сразу скорчились под нажимом, как береста на огне.

– Кто тебя прислал? – спросил я у лежащего. Глаза стрелка были широко распахнуты и в них таяло сознание человека разумного. Вместо него проявлялась животная страсть служить тому, кто только что его убил. Потому что с такими контурами долго не живут.