Текст книги ""Фантастика 2024-131". Компиляция. Книги 1-18 (СИ)"

Автор книги: Владимир Поселягин

– Тогда два хранилища, на первый слой стазис и с возможностью убирать живых, на второй слой на сто семь тонн, тоже со стазисом. За это четыре чужие души, – морщась, ответил я, последнюю душу я хотел пустить на оплату ответов, много вопросов было. – Управление на сетчатку левого глаза.

– Согласен.

Закинув четыре оставшихся тела, сейчас это легче делал, сил в теле прибавилось, и болей нет. Значки хранилищ появились на сетчатке левого глаза. Я отправил демона прочь, обратно в свою обитель, быстро пробежался, убирая тела и тачки в большое хранилище, и со своей тачкой к выходу. Там фонариком кто-то светил, остановил надсмотрщик, осветил зал, не заметив пентаграммы, принюхался подозрительно, но у того нос забит, простужен, запаха свежей крови не учуял, иначе пришлось бы в хранилище убирать. Впрочем, я так и сделал – он свидетель, что я тут был – так что рванул наверх, разгрузился и вниз. Вот так, бегая с тачкой, я трижды посетил зал и засыпал пентаграмму мусором. Чтобы найти её, нужно пыль на полу смести. Хоть так следы прикрыл. А дальше обычная работа пошла.

Вечером, когда перекличка была перед ужином, обнаружилась пропажа. Дождик мелкий шёл, и мы под ним стояли ровными коробками, а надзиратели и охрана бегали, искали с собаками. Чёрт! Собаки. Зал с пролитой кровью те на раз найдут, и нашли, раз снова забегали. А мы так и стояли под дождём, и многие этому рады, мыться давали раз в неделю, попахивало от многих, а тут внеочередная помывка без лимита воды. Я тоже вполне доволен был, так как был из тех, от кого попахивало. Да и куртка в пыли, чистил ею пол, отряхнул понятно, но это слабо помогало. Так и не нашли, и лишив нас ужина, разогнали по баракам. Пока ещё ищут пропавших, но в лагере правило, если кто сбежал, казнить каждого пятого, поэтому побегов было мало. Пока только определили, кто пропал, и искали как те покинули территорию, ведь спуск в штольни был на территории лагеря, имеющего высокую ограду, вышки и колючую проволоку. Покинуть барак можно было легко. А дверь не запиралась, туалеты-то снаружи, обычные деревянные скворечники и посещать их ночью не запрещалось. Бараки обычные строения с нарами, даже воду носили в вёдрах и сливали в питьевую ёмкость. Там дежурные этим занимались. Работали активно прожектора, побег всё же, охрана на нервах, происки продолжались, у входа в штольни солдаты стояли, внутри работали тоже. Офицеры мелькали.

Действовать мне нужно быстро, на меня вскоре выйдут. Да стоит глянуть в журнал учёта, оп-па, а чего это пленный под таким-то номером мало ходок сделал, в отличие от других? А не участвовал ли он в побеге и убийстве надсмотрщиков? Кровь на полу, думаю, им приписали. Тела только найти не могут, с собаками ищут. Тут шесть бараков, по две тысячи в каждом, между бараками стоят ограды из сетки-рабицы, калитки на запоре на ночь, между бараками не походишь. Я же ушёл за туалеты, луч прожектора как раз сместился в сторону и не мешал. Присев, убрал кусок земли в малое хранилище, кусок в пять тонн вышел, почти десять метров длиной. Получился наклонный туннель вниз, я вполне протиснусь, что и сделал, спустился вниз по-пластунски и убрал следующий кусок. Нужно за ограду выйти, за ней здания, там ателье, где генералы работали, кухня, и другие постройки, вот к ним нужно. Метров на пять ушёл под землю, ниже не стоит, там камень, уже зацепил один пласт. Заполнилось одно хранилище, стал во второе убирать, и первая попытка наверх уйти, но в фундамент одного из зданий упёрся. Повторил, и повезло, вышел за зданиями. Тут ночью охраны особо нет. Вот так, развернувшись, активно работая руками и ногами, пополз обратно. Одежда сырая, в комок грязи превратилась. На коленях ткань истрепалась, на локтях тоже, грязный, но проход есть. Сделал вид, что покинул один из туалетов, и вернулся в барак, и быстро к отгороженному месту для генералов.

– Товарищ Карбышев, – потряс я генерала, тот уже спал.

Дёрнувшись, тот проснулся, садясь.

– Кто это?

– Майор Гаврилов. Товарищ генерал, докладываю. Британцы вырыли тоннель, убили надсмотрщиков и убежали. Они мне выдали его, я помог одного надсмотрщика убить, чуть крик не поднял. Немцы скоро поймут, что я что-то знаю, и схватят меня. Я ухожу, товарищ генерал. Уходить одному подло, поэтому и решил сообщить вам, чтобы весь барак с нами, все кто тут есть. Завтра же расстрелы, каждого пятого. Уже проверил, сползал на ту сторону, лаз за туалетами, я крышку убрал, а выход с той стороны за зданиями. Вся ночь впереди, чтобы подальше уйти. Это всё, товарищ генерал, прощаемся.

– Погоди, вместе пойдём.

Командиры, что, оказывается, нас слушали, взволновано заговорили, но Карбышев быстро навёл порядок и стал отдавать приказы. Уходить я не стал, ждал, пока поднимали остальных, следя, чтобы крик никто не поднял, тут интернационал был, хотя британцы из другого барака, и как объяснять, что они на нашей территории вырыли туннель, даже не знаю. Да нашим пофиг, лишь бы сбежать. Свобода манила. Дождавшись, когда прожектора будут светить в другую сторону, общей группой, гурьбой, я бы сказал, в сорок человек, тут полковники и генералы, элита нашего барака, добежали до туалетов, кто-то внутри спрятался, чтобы не маячить на виду, а другие следом за мной шустро ныряли в туннель. Успели. В дверях барака стоял назначенный командир, он будет малыми партиями пропускать, под видом идут в туалет, или вот так скрытно группками как мы. Ползти долго было, но добрались. Выбравшись, я стал помогать, тут двое калечных командиров, у обоих кистей рук не было. Ампутировали, ранили в боях, где их в плен взяли. Генерал Лукин тут тоже был.

Выйдя на укатанную грузовиками и телегами дорогу, мы поспешили прочь. А из туннеля выбирались люди и разбегались, стараясь не попасть в лучи прожекторов, те не только по территории лагеря работали, но и снаружи, поэтому падали и замирали, пока лучи над нами проходят. Хотя от группы я отделился. А тут кухня, небольшой склад, но есть. Так что, найдя вход, вскрыл и понял, что ошибся, это подсобка с инструментами. Лопату и топорик прихватил. Но вторая дверь на склад вела. Небольшой, похоже для охраны. Консервы, галеты, мешки с крупами. Охрана предпочитала питаться качественными продуктами, это нам гнильё разное. Я успел пяток ящиков с консервами прибрать и десять коробок с галетами, больше не было, когда на склад трое скользнули.

– Кто тут? – громким шёпотом спросил один, показав, что из своих, не иностранец.

– Свои, – ответил я шёпотом. – Хватай, что плохо лежит.

Умные люди, поняли, что без еды далеко не уйдём, и вот заглянули сюда. Правильно сделали. Я оставаться не стал, мешок у выхода прихватил, вроде мука или крупа, не понял, и побежал прочь, нагоняя свою группу. Тут недалеко река, один из полковников вёл, вроде места знал, что-то запомнил. Решили след в реке скинуть, ясно же, что собак пустят. По пути я двумя коробками галет поделился, и одним ящиком с консервами. Мол, на складе побывал, но нести одному тяжело, так что распределили ношу. И даже поблагодарили, мол, молодец. К слову, почти все командиры одеяла прихватили, скатками несли. А я не догадался.

Три километра отмахали и вот река. Прямо к мосту пошли, пусть непонятно – охраняется он или нет. А из-за припасов надо пересечь мост, потом дальше. В пути поедим, все голодны были, а силы нужны. С этой реки нам воду возят в бочках. Много воды нужно, и делают это узники, впрягаясь вместо лошадей, немцы охраняют. Десять бригад работало, много воды лагерь требовал. Мост не охранялся. Пока остальные переходили мост, я отделился ненадолго, шёл вдоль берега и всю землю скидывал в воду. Вообще хранилища освободил, включая сухие тела-мумии, что после ритуала, даже живого надсмотрщика. Вырубил его – и обратно, пойдёт на следующий ритуал. Фонарик, что выпал из руки, выключил и в малое хранилище. Обыскал тело, нашёл спички, сигарет не было, да ключ от чего-то. Землю в воду, и не в одном месте, чтобы не перекрыть реку, а пока шёл вдоль берега. Коробки и ящики выложил, да мешок тот. Мумии не стало сносить по воде, хотя они сухие, не тонут. Я просто на них землю скидывал, и та прижимала ко дну. Не скоро всплывут.

Ящики и коробки вернул в малое хранилище, а непочатый мешок оказался с крупной солью, ошибся я. Хотя вещь тоже нужная. Вот так, по сути, с пустыми хранилищами и нагнал своих, часто оглядываясь. А над лагерем стоял свет, явно сирена там работала. Похоже, обнаружили побег. Иллюминацию ещё ту устроили. У реки и моста немало беглецов было, несколько нас нагнало и присоединилось. Я тоже присоединился, одну из коробок с галетами на плече нёс, отмахали так с десять километров, шли быстро, иногда переходя на бег, как легионеры, это один из генералов предложил. Решили так, ночами идём, а днём отсыпаемся и отдыхаем. Полчаса потратили, чтобы поесть, обломком ножа вскрывая консервы, те овощные оказались, и закусывая галетами. Я поделил одну банку на двоих с каким-то полковником, и по шесть галет каждому, и побежали дальше. Еду экономили, но голод ушёл, надо сказать.

Так и уходили. Вскоре сошли с трассы – фары вдали показались, и не одной машины, похоже, помощь шла охране лагеря для поисков беглецов. Дальше мы двигались прочь по просёлочной дороге. По полю не стоит, след оставим, засекут и найдут нас. Австрия, далеко нам идти до своих. Больше тысячи километров, мне кажется. Может, пару машин захватить, на сколько время сэкономим? Со мной же вот какая история, хранилища пустые, нужно заполнять необходимым. Пока на вражеской стороне тут всё можно считать трофеями, и всё равно – гражданские будут или военные объекты. Я нагнал командиров, они во главе колонны в пять десятков беглецов шли – сначала было сорок, десяток к нам присоединилось, порции вон экономить пришлось.

– Товарищ генерал, – обратился я к Карбышеву, он, кстати, старшим был в группе, а Лукин его зам.

– Что вам? Гаврилов, кажется?

– Да, это я. Разрешите побегать вокруг, может, что ценное найду? Транспорт или припасы. Да и оружие нужно. Поел, энергия есть, потратить нужно. Я вас найду. Это не сложно.

– Хм, добро. Один пойдёшь?

– Да, одному легче.

– Хорошо. Как рассветёт, мы постараемся найти подходяще укромное место и встать на дневной отдых.

– Добро, я вас найду.

На этом мы и разделились, те дальше пошли, а я побежал прочь. Огоньки в стороне видел – или поселение, или ферма. Хочу навестить, вот по полю по прямой и побежал туда. На ногах боты без шнурков, при беге легко слетают, ноги сбить можно, но другой обуви у узников нет, а сапоги надсмотрщика – те получше одеты были, у них своя униформа – мне не подошли. Кстати, достал его и стянул сапоги. Нет, точно не мой размер, не ошибся. Приблизился к хутору, похоже всё же он, всё садом окружено, крыши строений, силуэты их видно на фоне неба, да луна ещё светила, подсвечивая. Собака забрехала, видать, учуяла меня, а я без страха дальше к ближайшему строению, прижавшись к дощатой стене. Когда сблизился с сараем, на крыльце центрального дома открылась дверь и вышел мужчина с керосиновой лампой в одной руке, в другой оружие, непонятно, какое. На винтовку похоже. Три собаки лай подняли, ясно что тут чужак. Один или несколько.

– Кто тут? – крикнул тот, замерев, вслушиваясь, но собаки заливались лаем, я сам его с трудом услышал.

Тот спустил собак, видать, решил их задействовать, вот псы и рванули ко мне, атакуя. Да, вцепиться хотели в меня. Одежда на мне грязная, комок грязи, но подсохла давно и чешуйками грязь осыпалась. Я не стирал робу, так её в темноте не видно, так что касаниями убирал собак в хранилище, не получив укусов, и наступила блаженная тишина, что мужика серьёзно напрягло. Тот стал выкрикивать имена псов, но тишина. Вскинув оружие, он выстрелил, явно привлекая внимание. Вот гад. А я как раз собрался метнуть топор, добежать вряд ли успею и вот, показавшись на миг из-за сарая, и метнул. Тут метров пятнадцать, не думал, что доброшу и попаду, но обухом тому в грудь прилетело. Хекнув, мужик завалился на спину, хрипя. Похоже, серьёзную травму получил. Я после броска рванул за топором, так что не дал ему прийти в себя, и отобрав оружие, обыскал на предмет патронов. Это двустволка была, охотничья. Я убрал мужика в хранилище. Топорик прибрал. Достану и вырублю, когда уходить буду, а пока забежал в дом. Там испуганная семья была, согнал всех в одну комнату, в моём вкусе девах не было. Хотя двух молодух приметил, у одной младенец на руках, те испуганные, пацанчик лет четырнадцати исподлобья смотрел, но никто не помешал очистить кухню и готовое из еды прибрать. Также посетил ледник и кладовку с припасами, прибирая всё нужное. Были бидоны с молоком, три штуки, небольшой со сливками, сливочное масло тоже нашёл, кусок в двадцать кило. Наверное, куплено, стада я при ферме не обнаружил. В доме, открывая сундуки и шкафы, нашёл всего четыре комплекта мужской одежды, один мне подходил, но переодеваться не стал, обувь тоже присмотрел и забрал. Мужика выложил и поспешил прочь. Да, я два десятка куриц забрал, живыми, плюс котёл на двадцать литров, нашёл в сарае. Фонариком своим освещал. Ещё и велосипед из транспорта, на нём и уезжал.

Разогнавшись, стал выкидывать собак. Две кубарем полетев, замерли на ногах, осматриваясь, а третья за мной рванула с лаем, видать, на инстинктах, но вскоре отстала и побежала домой. Вот так вот. Я же приналёг на педали, нужно удалиться подальше. Своих, если раньше немцам не попадутся, я найду, выходить к своим с ними буду, но до этого у меня немало дел. Тут ещё фары показались на горизонте, в мою сторону двигались. Хм, а это даже хорошо, мне души нужны для следующего призыва. Так и катил навстречу, потом спешился, прибрав велосипед, и лёг за обочиной.

На перекрёстке полевых дорог, а он тут был, как я и надеялся, оба грузовика приостановились. Я вскочил, и нагнав замыкающий, ухватившись за задний борт, одним рыком забрался в кузов. Мне ещё и помогли, кузов был полон солдат. Попытка скрутить не увенчалась успехом, быстро шевеля руками, касаниями отправил тех в малое хранилище, они там будут живыми в отличие от большого. Считаные секунды – и кузов пуст. Обе машины с крытыми кузовами, никто не понял, что произошло. Я изучил кузов, пару ящиков с патронами убрал в большое хранилище, ранцев хватало под лавками, прибрал все, и всё, кузов пуст. А тут задумался. А машину как в хранилище убрать? В кабине двое, она движется, ну убрать не проблема, потом как достать? Те же просто уедут. Конечно, смотря где достану, если в лесу, упрутся в дерево, встанут, но это не наш метод. Можно, конечно, убрать тент и часть кабины сзади и дотянуться до обоих внутри, прибрав, дальше машина сама встанет, дёргаясь, и прибрать можно. Однако я поступил проще, стал стучать, и машина, скидывая скорость, стала останавливаться.

Спрыгнув с кузова, я добежал до кабины и убрал водителя, который открыв дверь, встал на подножке. Взлетев в кабину, прибрал и второго, унтера, как я понял. Покинув кабину, подбежал к первой машине, та встала, и что я сделал, солдаты в кузове не видели, их слепил свет фар. Глубокий тыл, маскировочных колпаков на фарах не было. Причина проста, машины гражданские. Да-да, шофёр был не в военной форме. Видимо машины временно реквизировали для военных нужд. Поэтому, когда я подбегая, стал забираться в кузов, солдаты не поняли кто я, и двое стали помогать. Молодцы, их первыми в малое хранилище убрал, потом и остальных. Только двое заорать успели. Двое оставшихся из кабины высовывались, пассажир так и вышел, двигаясь к заднему борту, стал спрашивать, что случилось, но я уже выпрыгнул и рванул к нему. Со стороны пассажира, подозревая, что и тут шофёр гражданский, а значит опасности не представляет. Так и оказалось, офицера убрал, а шофёр даже и не понял ничего, отправившись следом в малое хранилище. Я отключил фары, и убрал замыкающую машину в большое хранилище, на первой же рванул прочь, тут ещё кузов не смотрел, под лавками тоже ранцы и ещё что-то было. А так я отметил на возвышенностях посты, как и на перекрёстках, но меня не останавливали.

Вообще машины итальянские, безкапотные, обе одной модели, ничего так, неплохие на ходу. У меня таких ещё не было. А двигался обратно к лагерю. Когда рассвело, был у той реки, где от тел избавился и земли. Мост не переезжал, там вроде охрана, костёр горел, издалека видно, свернул ранее. До реки на велосипеде доехал, прибрав машину. Потом искупался, переплыв на тот берег, где лагерь, утопил робу арестантскую и надел одежду с хутора, говорю же, как на меня шили. Брюки чёрные, рубаха серая, куртка лёгкая летняя, тоже серая, кепка чёрная, нательное бельё из трусов и майки. Вот и всё. На ноги лёгкие туфли с хутора и носки, только эти туфли и подошли.

Я сел на берегу, уже рассвело, солнце прогревало. Поел из запасов, взятых с хутора, краюху хлеба порезал – нож кухонный оттуда же – намазал сливочным маслом, ух вкусно, и чуть тёплую похлёбку мясную навернул из кастрюли. Поев, сытость ощущаю, а то голоден был, что тот ночной перекус из консервированных овощей и галет? Быстро пролетел. Теперь стоит заняться оружием, а то смешно сказать, почти пятьдесят солдат с офицером прихватил, а из оружия доступно двуствольное охотничье ружьё и пять патронов, неизвестно чем снаряжённые. Один в стволе был и четыре в карманах нашёл. Может, на хуторе ещё были, но мне не попались. Осмотрелся, вроде никого, да и кустарник меня скрывает. Судя по следам в мягкой почве на берегу, тут проходили солдаты, следы немецких сапог были, прочёсывали, видать. Могут и второй раз пройти, не отрицаю. Так вот, я достал офицера и, подбив ему ноги, вырубил ударом кулака. Раздел полностью – и сапоги моего размера, и нательное бельё шёлковое, пригодится. У того вальтер был и пистолет-пулемёт МП-40, шесть запасных магазинов, полевой бинокль и планшетка. Звание имел обер-лейтенанта. Кстати, судя по документам, зенитчик, видать, всех гребли на прочёсывание. Связал порезанными его же форменными штанами, не мой размер, и убрал. Теперь у меня ещё две единицы оружия, что привёл к бою и готов применить немедленно в нужный момент.

Вот так и обрабатывал немецких солдат, или австрийских, поди знай, по одному. Двадцать два прошли через меня, пока я не устал, да и кулак отбил. Зато три пистолета-пулемёта, три пистолета, два ручных пулемёта МГ-34, и семнадцать карабинов Маузера. Шесть десятков ручных гранат. Вполне неплохо. Пока хватит, так что в тени устроился отдыхать, накрылся курткой и скоро уже спал. Надеюсь, на меня никто не наткнётся.

К моему удивлению, никто меня так и не разбудил, вполне выспался, проснувшись где-то часам к двум дня. У меня полтора десятка наручных часов, снятых с пленных, но они все в хранилище, поэтому точно не скажу, сколько сейчас. По солнцу примерно прикинул. Кулак отбитый болел, а так в порядке. Сделав свои дела, умылся в речке и позавтракал. А той же похлёбкой с куском хлеба. Жаль, чая нет. Эрзац-кофе, что нашёл на хуторе, прихватил, но меня он не привлек. Отдам другим беглецам, когда их найду. До темноты времени порядочно, укрытие своё покидать пока не буду, и думаю, стоит пояснить, почему я вернулся к лагерю. Мне штольни нужны.

Сейчас объясню. Да демонов вызвать. В русской мифологии, да и не только русской, наверху рай с богом, внизу ад с демонами. Конечно, чушь полная, но в чём-то они правы. Что демоны, что божки питаются душами, это их зарядка. Просто души после смерти идут разными путями, если много грехов, чёрные души, их тянет вниз, на корм демонам, если светлые – наверх. А там домены божков наверху, им там комфортно и пища к ним сама поднимается. Конечно, сильно грубо говорю для примера, но пытаюсь донести, что под землёй божки слабы и даже выяснить, где находится пентаграмма, вряд ли смогут, а я хорошо под землёй был. Глубоко. А вызвать нужно и упускать такую возможность – сделать призыв, хотя это божки засекут – не обнаружив себя, дорогого стоит. И где мне ещё искать штольни, как не в лагере? Эту ночь я призову демона, что может всё достать, помощнее, из тех, что силён и пентаграмма его выдержит. Я такого ещё не призывал. А то, что ранее не пользовался подземными призывами, а где они есть? Катакомбы. Я вот не знал, да торопился поскорее получить, что хотел, и этим наводил на себя божков. Это сейчас я учёный.

Вот так отдохнул после сытного завтрака, даже искупался, тёплая вода, сейчас середина июня, и я на юге Австрии. Полчаса из воды не вылезал, кожа скрипела, чистая. Потом ещё час потратил на перебор ранцев, ценного немало прибирал, тут и офицерский баул из кабины, отличные бритвенные принадлежности нашёл. Взбил пену и побрился, а то щетина. В лагере брадобреи брили и голову, и щетину на щеках. Вот сантиметровый ёжик на голове, скоро брить бы повели. Успел перебрать трофеи, большинство мусор, потом скину, часть отдам беглецам, типа в машинах нашёл, да обе тоже как отбитые представлю, ещё форму рядового под себя подобрал, а пока стал доставать солдат, из тех, что ещё не разоружил, пятерых вырубил, раздел и связал. Заметил движение, присмотрелся и скривился – опять берег прочёсывают. Прятаться я не стал, да и негде тут, чуть в сторону отошёл от взрытых следов на траве и берегу – это там солдат доставал и вырубал – и дождался, когда меня обнаружат. Солдаты оживились, держа на прицеле, обыскали, я пояснил на вопрос подошедшего фельдфебеля:

– Я из Польши, на заработках, однако фермер меня выгнал, сказал плохой работник, аусвайс отобрал, побили вот, вещей лишили, я едва сбежал. Я за оплату работаю, а не раб.

Первым делом проверили мою руку, тут в районе подмышки должен быть номер вытатуирован. Пусто, но всё равно меня в коляску тяжёлого мотоцикла закинули и повезли к лагерю, проверять будут, там ближайший узел связи. На ёжик на голове посмотрели подозрительно, как у узников. Да, он меня и выдавал. Даже порадовало, сами везут, куда нужно. А насчёт татуировки, демон убрал, когда полное исцеление проводил. А ведь это не совсем хорошо. У всех других беглецов такие татуировки есть, с личным номером пленного, а у меня нет. Это жуть как подозрительно. Чёрт. Тут один выход, ожог на руке, что скроет отсутствие номера, а буду говорить, что удалил ненавистную татуировку таким варварским методом. Вполне неплохая идея. Хотя калечить себя и не хотелось, но придётся. Не спеша так и довезли меня до лагеря, двое солдат было, один за рулём и второй за ним сидел, охранял меня, руки у меня впереди связаны были. Видимо, на всякий случай. Так что пока ехали, было о чём подумать. Дальше передали местным, тут явно был развёрнут штаб поисков, и начался опрос.

То, что я не поляк, выявили мигом, один из охранников зашёл, стал спрашивать меня на польском. Отреагировал тем, что убрал обоих офицеров, что вели допрос, и самого поляка, в малое хранилище. А что ещё делать? Тут ответы выбивают, а калечить себя я не собирался давать. Теперь нужно думать, что делать. Лицо у меня в синяках, якобы фермер избил, не скоро сойдут, выдавать себя за офицера не выйдет, если переоденусь. За охранника тоже. Узником не признали, тут двенадцать тысяч, поди всех запомни. За дверью в коридоре стоял солдат, я открыл дверь и его касанием убрал, благо коридор был пуст. Поправив одежду, уверенно пошёл к выходу. Нужно спрятаться где-то тут в здании, а это было здание администрации лагеря. Ночь мне нужна, будем ждать её.

Да я просто открыл соседний кабинет, связка ключей, что лежала на столе, не пригодилась, на замок не заперта дверь, окно открыто для проветривания. Отодвинув стул, я забрался под рабочий стол и вернул стул на место. Ну вот, на первый взгляд, всё в порядке. Правда, против немцев это слабо играет. Это при обыске наши заглянут, нет никого, и дальше искать, а немцы педанты, они и стул отодвинут, чтобы под стол заглянуть. Впрочем, время шесть вечера, тут пока делами на берегу занимался, пока меня обнаружили и сюда привезли, ещё три часа подождать, и стемнеет. Я сидел на корточках и ждал, но шум из-за пропажи так и не поднялся. В принципе да, тел нет, крови нет, может, куда по своим делам ушли? То есть пропажа двух офицеров и двух солдат особо никого не напрягла, что меня скорее порадовало. Может, поиски и начнутся, но я успевал раньше.

А нет, ошибся, до заката ещё около часа, когда дверь открылась, и в кабинет кто-то заглянул.

– Пусто, – сказал неизвестный на немецком языке и прикрыл дверь с той стороны, даже не зашёл.

Выдохнув, я не дышал, пока кабинет осматривали, и дальше стал ждать. Всё же кто-то напрягся и приказал начать поиски, но они такие, лёгкие. Офицеры где-то тут, разминулись, вот и искали. То есть поиск не серьёзный, столы не переворачивали и не открывали всё подряд. Не удивлюсь, что по громкой связи всего лагеря скоро их запросят. Мол, вы где? Когда темнеть начало, я выбрался наружу, быстро скинул с себя всё и стал надевать тот подготовленный комплект формы немецкого солдата. На выходе из здания дежурный, мне там точно появляться не стоит. Решётки на окнах не пугали, убрал в хранилище.

Уже хорошо стемнело, и, нагнав печатающих шаг солдат и пристроившись сзади, я, тоже маршируя, двинул с ними куда-то в сторону штолен. Они и привлекли моё внимание именно тем, что шли в нужную сторону. Темно, пару раз нас осветили прожекторами, но на меня никто не взглянул. Я в шоке, старший этого подразделения, в звании унтера, снимая часовых и охрану с постов, ставил свеженьких, уходя вниз по коридору штолен. Тот и не понял, что я не его солдат, темень такая, хотя в штольнях горел свет, но я каску на глаза и прокатило, хотя уже готов был атаковать. Так что мне повезло, поставили на охрану на перекрёстке, где я сменил другого солдата. И что важно, так как я был замыкающим, то и получил пост одним из последних, в самом низу, где глубина метров сто пятьдесят от поверхности. Те пошли наверх, закончив менять часовых, после меня двоих сменили, один солдат лишним оказался, а я замер с ремнём карабина на плече, каска на голове, всё как полагается.

Раньше охраны в штольнях не было, и меня озадачило, что теперь есть, и свет везде горел. Обычно выключали, экономили. А когда мы проходили тот коридор, где поворот в зал с пентаграммой призыва, то заметил там суету, вспышки как от фотокамер, несколько офицеров СС общались в одной группе. Это что, нашли пентаграмму, от мусора очистили и заинтересовала она их? Так после призыва от крови ничего не осталось, демон при уходе своей эманацией выжигал кровь, но чёрные следы от сгоревшей крови да, остались, плюс лужицы, что натекли из бурдюков, больше ничего интересного там не было, так почему остатки следов пентаграммы так заинтересовали немцев? Рисунок необычный? Вот и говорю, озадачило.

Стоит сказать, что часовые в общем коридоре стояли, на перекрёстках. Я в самом низу, дальше ещё двое, и тут потёмки, свет только проводят, времянка кинута. Хоть видно многое, но не так, как выше, это всё играет мне на руку, повезло. Посмотрев наверх, потом вниз, я просто ушёл в боковой коридор, забежав в большой зал, хм, тут поддоны с бочками цемента, бочка где мешают раствор, уже стены выравнивают, короба для электричества, зал явно под техническое помещение готовят, а не подземный ли завод тут будет? Всё это напоминает. Вот, по наклонному коридору начали рельсы и шпалы класть, вагонетки скоро будут тут ездить. Вполне может быть.

Подсвечивая фонариком, я достал два бурдюка с кровью, аккуратно ножом вскрыл у одного вену и стал малярной кисточкой чертить на полу пентаграмму призыва. Кисточка с фермы, случайно на глаза в сарае попалась, когда велосипед выводил. То есть чертил то, что и хотел. Причём я собирался провести два призыва, значит две пентаграммы придётся делать, разные призывы, у каждого призыва своя пентаграмма.

Стоит сказать, я даже серьёзно обдумывал, кого первым призывать, демона, что новые хранилища установит, или демона, что всё достанет. Решил со второго начать. Хранилища уже есть, а техника из Содружества и магические амулеты и артефакты уже сейчас нужны. Наконец пентаграмма нужная начерчена, и оба бурдюка я использовал для призыва. Хм, и этого демона тоже не знаю, другого призывал. Что-то в этом мире второй призыв – и снова не тот демон.

– Что хочешь, человек? – проверив на прочность пентаграмму, проскрипел жвалами демон.

– Хочу новые вещи заказать, оплачивая чужими душами.

– Что-то я тут, кроме тебя, человек, и двух погасших батареек, ничего не вижу.

– Хранилище, при мне оплата. Для начала, скажи, мир закрыт?

– Да, хорошая защита, мой раб, которого ты призывал, прорваться не смог, пришлось мне, я смог.

Я догадывался об этом, иначе на призыв бы хватило и одной души, а тут две потребовалось, чтобы этого демона вырвать сюда, а это уже говорило о многом.

– Сколько тут божков?

– Один, сильный, почти бог.

– Он может нас засечь?

– Нет.

– А ещё один призыв? Ментального демона.

– Нет. О призыве знать будет, а где призыв проходит, точно нет. Хорошее место, тут легче дышится.

Я бы так не сказал, глубина порядочная, а систем вентиляции ещё нет, пробивали только шахты. Что попадает через широкий коридор, тем и дышится, поэтому тут довольно душно было. Впрочем, демон имел в виду другое, и я понимал, о чём он. Демонам под землёй лучше, и чем глубже, тем те лучше себя чувствуют в таких местах. Не зря же Зиккураты глубоко под землёй. Сейчас же я задал главный вопрос:

– Сколько сможешь доставить заказов по весу и сколько партий?

– Пять раз по восемь тонн, – подумав, сообщил тот, отчего я чуть не взвыл от радости и не станцевал гопака. Хотя и не умел. Не зря под землёй проводил призыв.

– Отлично, три чужие души за каждые восемь тонн.

– Десять, – приступил к торговле демон.

Немного поторговались и сошлись на шести, время терять не хотел, тени какие-то из коридора. Как бы немцы не поняли, что среди них лишний солдат. Не надурил я унтера, но пока меня не берут, ждут, чтобы понять, что мне тут нужно. Я потому и торопился.

– Так, мне нужно шесть новых боевых дронов восьмого поколения модели «Сапсан», с открытыми планшетами офицера-тактика к каждому и кодами к их искинам, с двойным комплектом расходников, и шестерным боекомплектом без контейнеров. Потом лечебная капсула десятого поколения «Док-М», на станине, с полным перечнем программ управления у управляющего искина, открытый медицинский планшет, на котором коды к искину капсулы. Двойной комплект расходников к этой капсуле, шесть малых контейнеров с медкартриджами, два модели «М-Б», один «Д-четыре», один «Е-три», один «Д» и один с «У-четырнадцать». Картриджи без контейнеров, просто объём описываю. Гравиносилки «Тон», меддроид десятого поколения «Унтекс», коды к ним на открытом планшете. Пять разведывательных дронов «Лон», двойной комплект расходников к ним и открытые планшеты управления с кодами. Малый планетарный реактор на станине модели «Сом-М», двойной комплект расходников к реактору, пять универсальных комплектов проводов и переходников, десять упаковок с топливными стержнями, модели «Д-один». Три ремонтных дрона-универсала модели «Антик», с двойным комплектом расходников и открытыми техническими планшетами с кодами к каждому. Два бластера шестого поколения «Удар-М» с оснащением, десять комплектов боезапаса к ним. Два полицейских ручных станнера «Рен». Сколько осталось?