Текст книги "Адептус Астартес: Омнибус. Том II (ЛП)"

Автор книги: авторов Коллектив

Аргенций довольно долго вглядывался в усталое, потемневшее лицо Ваширо. Как человек может оставаться таким спокойным перед лицом столь раздражающей (по крайней мере, для него) ситуации вопреки всякой логике?

– Мы устарели, – заметил Аргенций горько, глядя на советника. – Я давно это чувствовал, но с таким… я ещё не сталкивался. Я только лишь прошу благословения Императора, чтобы воздать должное хорошему, преданному воину. Но всё, что я получаю в ответ, – это бесконечное затягивание и просьбы посидеть старикам в тёмной комнате, пропахшей ладаном, и потрепаться о «головоломке».

Аргенций смолк. Он знал, что едва не преступил границу оскорбления, но Ваширо остался невозмутимым.

– Вы рассержены, милорд, поэтому я сделаю вид, что не заметил оскорбления, – взгляд Ваширо, которым он наградил Аргенция, был тому очень хорошо знаком. Магистр ордена заёрзал, чувствуя себя ребёнком, которому выговаривает взрослый. – Прогностикатум обсудит вопрос, и мы найдём решение. Положитесь на нас.

Аргенций не ответил. Будучи первым капитаном, он когда-то побыл членом прогностикатума. И прекрасно знал, что это значит. Ваширо продолжал:

– Будь это любой другой воин, а не Гилеас Ур’тен, то прийти к решению, думаю, было бы гораздо проще. Но он легко выходит из себя. Он непредсказуем.

– Разве эти слова не описывают самую суть характера нашего ордена? – в голосе Аргенция безошибочно слышалась гордость.

– Серебряные Черепа гордятся своей свирепостью, это так. И Гилеас – меч ордена, вне всякого сомнения. Но меч, который плохо закалён, который нельзя удержать в руках… этот меч, милорд, может оказаться обоюдоострым.

– Он превосходный воин. Его внимание к деталям не знает равных. Он отважен, благороден, честен и бесстрашен. Проклятие, Аэрус, у него есть все задатки, чтобы стать героем ордена.

– Если дурная слава приравнивается к героизму, то эту честь он уже заслужил.

Аргенций вновь погрузился в молчание.

– Тогда, с вашего позволения?.. – Ваширо уже развернулся, собираясь покинуть палаты магистра ордена, и Аргенций не стал его задерживать, слишком рассерженный, чтобы продолжать спор. Потом нужно будет извиниться за свои слова.

Раннюю историю Серебряных Черепов, созданных при Втором основании, покрывала завеса тайны. Записи архивов ордена на этот счёт были утеряны давным-давно. От какого ордена их создали, было неизвестно, однако Серебряные Черепа никогда не позволяли утерянной родословной подточить свою нерушимую преданность.

Выбрав своим домом Варсавию, поначалу Серебряные Черепа строго придерживались «Кодекса Астартес», однако со временем начали перенимать часть местных обычаев. Орден в значительной степени состоял из племенных воинов планеты, каждый из которых приносил с собой что-то своё. Но было у всех племён кое-что общее: шаманские «мудрецы», которые возглавляли народы Варсавии. Не считая нескольких шарлатанов, большинство из них были псайкерами, которые позже образовали ядро прогностикатума. Немногочисленные, однако примечательно могущественные, они высоко почитались как людьми Варсавии, так и адептус астартес Серебряных Черепов.

Вдохновляемый и наставляемый такими духовными лидерами, орден редко, а то и вообще никогда, не сомневался в том, что ему велели. Лишь самые сильные дерзнули бы нанести оскорбление прогностикатору. У прогностикатума было больше власти, чем у самого магистра ордена.

«Гораздо больше власти, – подумал Аргенций, поднимаясь на ноги, – даже слишком».

Назрело время пересмотреть порядки в ордене. Магистр понимал, что это необходимо сделать, и всё же гены и тысячелетия внушений плотиной вставали на пути желания что-то менять.

Аргенций понимал, что скоро возникнут вопросы, когда Администратум получит десятину геносемени, которого было заметно меньше, чем прежде. Поднимутся вопросы относительно их порядков – порядков, которые многие в Империуме Человека, Аргенций прекрасно понимал это, посчитали бы варварскими. Вопросы, которые поднимут такие темы, которых предыдущие магистры ордена даже не касались. Минуло много лет с тех пор, когда последний раз требовали десятину. Поколение прошло, не меньше. Многое изменилось.

И, если он даст удовлетворительные ответы на эти вопросы, он знал, что за этим может последовать. Великое воинство Серебряных Черепов будет распущено, расколото, а воинов отправят пополнить другие ордена.

Возможно, в этом и состоит суть видения Ваширо? Возможно, именно это и обозначает расколотый череп?

Аргенций не мог заставить себя поверить, что дело может дойти до роспуска. Они Серебряные Черепа. Многие тысячи лет они сияли яркой звездой в черноте космоса.

Они преодолеют всё.

Должны преодолеть.

Генара

На орбите Вирилиана-Терциус

Изначальный удар был скорым и безжалостным. Пятеро воинов отделения Счётников Гилеаса врубились в ряды врагов с неистовым пылом. Осаждённые враги почти ничего не могли противопоставить цепным мечам и болт-пистолетам и падали, словно спелые колосья, под натиском десантников. Счётники расправились с эльдар в считанные минуты.

– Поговори со мной, Курук, – обратился по воксу Гилеас к технодесантнику, который занимался распределением информации, полученной при разведывательных проходах. Три «Громовых ястреба», включая тот, с которого они недавно прыгнули, ждали на низкой орбите для последнего штурмового захода. – Скажи, где мы нужны.

– Прямо на востоке, сэр.

Гилеас всё никак не мог привыкнуть к почтению, которое пришло к нему вместе с неофициальным командованием ротой. Он знал Курука много лет и считал его одним из самых близких друзей. Слышать от него «сэр» было непривычно.

Он дал отделению знак двигаться на восток – и те тотчас повиновались, ступая по телам мёртвых и умирающих эльдар. Один из умирающих вытянул руку с длинными пальцами, словно пытаясь добраться до того, кто его только что сразил, но Серебряные Черепа не обратили внимания на потуги умирающего ксеноса.

– Слишком долго эти ублюдки грабили наши миры! – объявил Гилеас по вокс-каналу роты. – Слишком долго они крали наш самый драгоценный товар! Они крали наше будущее, братья. Молодых, кто мог бы однажды принять честь вознесения в наши ряды. Они – причина большинства трудностей нашего ордена – и сегодня мы подведём под этим черту!

Отряд неумолимо приближался к заключительной битве.

– Всем вам известны проблемы, с которыми мы столкнулись. Нас мало. Наши ресурсы истощаются. Но, всё равно, мы – Серебряные Черепа! Мы продолжаем, вопреки всему, превозмогать. И сегодня Император с нами. Он смотрит сверху, как мы выстоим сегодня против своих древних врагов. Теперь от них будет меньше вреда. Я говорю вам: время пришло склонить чашу весов в нашу сторону. Что скажете вы, восьмая рота? Вы со мной, братья?!

Вокс взорвался ликующими воплями и рёвом солидарности, наполнив сердце Гилеаса гордостью за своё братство и великой силой предназначения. Был тут и некоторый элемент облегчения, что его вдохновляющую речь приняли так хорошо.

Рувим, шедший рядом, как и многие годы, поймал сержанта за локоть и кивнул на поднимающийся холм. Гилеас переключился обратно на вокс-канал отделения.

– Наша добыча – за этим кряжем, – сообщил он отделению, оглядывая их одного за другим. На всех были одинаковые шлемы, но даже если бы их не отличали метки на доспехах, он узнал бы любого с лёгкостью, выработанной многолетним опытом. По тому, как Ялонис стоит, чуть склонив голову набок. По тому, как Тикайе держит цепной меч на плече. У каждого из них были свои неповторимые черточки, которые и делали их теми, кто они есть, которые выделяли их в мире, где нормой было единообразие.

– Мы поведём заключительную атаку. Мы наносим удар – остальная рота высаживается, а «Громовые ястребы» поддержат сверху.

Гилеас вытянул руку. Рувим первым положил свою в латной перчатке сверху.

– Братья все! – произнёс он.

– Братья все! – хором ответили остальные.

– Поступили разведданные, сержант Ур’тен, – вмешался голос Курука, и Гилеас кивнул, движением век подтвердив приём информации. Перед глазами пробежали новые руны, и усиленным органам чувств хватило одного взгляда, чтобы впитать сразу всё. Битва впереди будет затяжная, но эльдар, с которыми они дрались всю эту кампанию, до настоящего момента выказывали мало боевой выучки и ещё меньше – мозгов. Когда-то у них было преимущество в численности, однако восьмая рота так усердно их общипывала, что теперь силы на поле значительно выровнялись. Будь у эльдар хоть немного соображения, они бы уже бежали обратно во тьму, которая их наплодила.

– Тогда покончим с этим.

С яростным рёвом Счётники активировали прыжковые ранцы и ринулись в небо. За какие-то секунды перелетев кряж, они начали падать в гущу оставшихся врагов.

Здесь не было портала паутины. Был, дня два назад, но удачный бомбовый налёт поставил крест на всех надеждах эльдар убраться с планеты этой дорогой. Они оказались отрезаны от своего народа и путеводной паутины и теперь остались на милость Серебряных Черепов.

Правда, Серебряные Черепа не собирались оказывать им никакой милости.

– За Аргенция и Императора! – раздался боевой клич, и Счётники ринулись вниз на врага, готовые стереть его с лица этой скалы.

– Курук, высаживай роту!

– Уже на подходе, сэр.

Больше Гилеас никаких приказов не давал. Он почти сразу же оказался один против двух эльдар, вооружённых осколковыми винтовками, которые окрыли по нему огонь. Выстрелам этих ружей едва хватило мощности, чтобы Гилеас ощутил хоть какие-то толчки в броню, и он развернулся к двум воинам с Затмением в руке, уже снова воющим от голода.

Сержант с лёгкостью пробился сквозь них, заляпав кровью клинок и доспехи и разметав в стороны куски разрубленных тел. И вдобавок снёс им головы. Потом будет больше черепов для трофеев, чтобы отметить доблесть восьмой роты. Затмение одобрительно пел, разгрызая вражеские позвоночники.

Отряд из пяти человек вскоре оказался окружён настоящим морем ксеносов, но десантников нимало не заботил тот факт, что противник многократно превосходит их числом. И, действительно, буквально через несколько минут раздался оглушительный рёв выгружающихся «Громовых ястребов». Вокруг небольшого естественного кратера, откуда эльдар начинали свои операции, с небес посыпались Серебряные Черепа, готовые вершить правосудие Императора.

Гилеас осмотрел открывшуюся сцену, и прилив гордости на секунду остановил его нескончаемую атаку. Вот его братья. Вот для чего он получил второе рождение. Вот кто он есть, думал он с возвышенным чувством абсолютной правильности.

Бхехан, молодой прогностикатор, который только недавно был официально принят прогностикатумом, сражался рядом с другим отделением. Он дрался вместе со Счётниками на Анцериосе-3, когда те столкнулись с ужасом психически одарённых крутов. После этого он поучаствовал во многих битвах, и теперь, когда его закованная в синее фигура шествовала среди врагов, скашивая их мощными взмахами психосилового топора, его уверенность в собственных силах была почти осязаема. Рука Бхехана взлетала и опускалась, обрушивая на врага психические разряды с обманчивой лёгкостью. За то короткое время, прошедшее с тех дней, когда он сражался рядом со Счётниками, мощь Бхехана заметно возросла.

Повсюду, куда бы ни посмотрел Гилеас, он видел знамения близкой победы. Пробуждённый брат Диомед, почтенный дредноут, стоял начеку, готовый выдвинуться по первому слову, но, по крайней мере – пока, штурмовые отделения прекрасно держались. Древний мог подождать.

Закончив краткую интерлюдию, сержант неуловимым движением перехватил рукоять меча и снова вклинился в схватку. Взмахи его были привычно легки, а зубья меча прогрызали любое встреченное препятствие.

Гилеас обнаружил, что Тикайе справа от него противостоит натиску не меньше шести эльдар. Ни тени сомнения, что брат справится безо всякого труда, однако сержант всё равно активировал прыжковый ранец. Он взметнулся к небу и прыжком сократил расстояние до Тикайе.

– Я вполне справлюсь с ситуацией, Гилеас, – в голосе Тикайе из вокса звучало едва уловимое раздражение. – Хватает и других врагов, которыми ты можешь заняться.

– Но ведь Император благоволит тем, кто привык делиться, брат?

Даже и не видя лица Тикайе за серо-стальным шлемом, он знал, что на губах у того появилась такая же ухмылка. Сражаясь бок о бок, два воина разорвали эльдар в клочья за считанные секунды.

Последний оставшийся в живых в ухмыляющемся остроконечном шлеме бешено кинулся на остриё цепного меча и стал продвигаться к Гилеасу. Десантник размахнулся и врезал ксеносу по морде. Шлем твари разлетелся на куски, и та рухнула оземь. В несколько минут чужак скончался от удушья: его организм не смог выжить в разреженном воздухе.

С рёвом двое космодесантников снова прыгнули в небо, готовые завершить свою миссию.

Палата толкований

Аргент-Монс, Варсавия

– Вы уверены?

Вопрос был адресован Ваширо первым капитаном Кереланом. Лицо Керелана, ветерана множества сражений, отмечала одна – единственная татуировка. Символ ордена – стилизованный череп – из расплавленного серебра, смешанного с краской для татуировок, был вытравлен у него на лице в виде маски. Выбор рисунка был необычным, однако работало это отлично и цели своей достигало, указывая в капитане Серебряного Черепа и, что, пожалуй, было важнее, вселяя страх в сердца врагов. Очень многим перед гибелью попадался на глаза этот ухмыляющийся, сверкающий лик смерти.

– Я уверен, капитан. Воля Императора на этот счёт неясна, – Ваширо окинул взглядом собрание. Совет толкований из девяти старших прогностикаторов и первого капитана был одним из многих подобных советов, созданных внутри Серебряных Черепов для решения вопросов различной тематики. Здесь главную скрипку играли мудрость и знания.

Но сейчас в игре принимали участие великий гнев и напряжение.

– Возможно, магистр ордена просто не видит здесь ничего больше дурного знамения против повышения Ур’тена, – Керелан поднялся и подошёл к столу. Перед ним расстилалась карта Варсавии, воспроизведённая в чёрном граните, на котором то тут, то там поблёскивали кусочки кристаллов. Ладони Керелана легли на море Печалей – замкнутый водный массив, который отделял северный материк от южного.

Капитан подался вперёд и заговорил с убеждением; архаичные слова с трудом срывались с губ, которые больше привыкли отдавать приказы в бою, чем вести политические беседы. Эта часть обязанностей внушала ему отвращение. Он присутствовал здесь исключительно в силу традиции, диктующей, что магистр ордена в совете заседать не может. Тлеющий ладан наполнял комнату липким слащавым запахом, отчего капитан чувствовал себя ещё неуютнее.

– Как первый капитан, вношу предложение, что, ввиду отсутствия видимого результата, прогностикатуму следует воздержаться от дальнейших обсуждений данного вопроса. В силу вышесказанного, предлагаю вынести вопрос на голосование.

– Замечание первого капитана принято к сведению, – с серьёзным видом отозвался Ваширо. Потом тихо вздохнул и отложил формальности: – Тебе известны правила, Керелан. В вопросах назначения воля Императора – решающий фактор.

– И ты продолжаешь твердить, что воля Императора неясна! – тон Керелана был вызывающим, но не враждебным.

Ваширо склонил голову.

– Это так. Я не могу полностью описать как мы прорицаем, но вокруг нашего юного сержанта присутствует некое… затемнение. Так, будто сами эмпиреи, затаив дыхание, ждут, когда он примет решение или сделает выбор, что повлияет на результаты общения с Императором.

– Гилеас Ур’тен – не настолько важная птица, – Керелан чуть оскалился, отчего маска-череп приняла свирепое выражение.

– Со всем уважением, первый капитан, но вы ошибаетесь. У всех жителей Империума есть своё значение. Их решения, неважно, насколько мелкие, порождают рябь на ткани судьбы.

Керелан, пристыженный, однако не показывая этого, отступил.

Ваширо перевёл взгляд на одного из псайкеров, вышедшего к столу. Керелан узнал брата Анда.

В голосе Анда, когда тот заговорил, звучало почтительное уважение.

– Ваширо, из нас ты больше всех одарён способностью видеть очертания грядущего. Если твой взор затуманен, то первый капитан прав, – Анд поклонился Керелану и продолжил: – Однако я не могу с чистым сердцем согласиться на голосование. Пока не могу.

Керелан открыл рот, но Анд продолжил:

– Я заявляю первому капитану, что решение по-прежнему в руках Ваширо. Он обязан проречь слово Императора здесь, в присутствии своих коллег и собратьев. Пойми, Ваширо, я делаю это вовсе не из неуважения.

Ваширо снова склонил голову:

– Я не увидел в твоих словах ничего, кроме здравого смысла, Анд. Я понимаю, о чём ты думаешь. Если вопрос и в самом деле не разрешится деяниями Гилеаса, значит, на меня опустилась Глубокая Тьма. Возможно, чем-то я вызвал неудовольствие Императора, и он не явит ответ, пока я не искуплю свою вину, – Ваширо вздохнул, вдруг показавшись Керелану до каждой секунды старым настолько, насколько приписывали ему слухи.

– Моя сила – твоя сила, брат, – Анд положил ладонь на стол. – Моя сила – твоя сила. Используй мои способности, чтобы усилить свои.

Один за одним, все прогностикаторы выходили вперёд и клали ладони на стол. Керелан отступил, чувствуя себя в некоторой степени лишним.

Ваширо, который, похоже, совсем забыл о первом капитане, обвёл глазами собратьев-прогностикаторов.

– Да будет так! – объявил он и вынул чёрный бархатный мешочек, в котором хранились руны. – Я – орудие воли Императора. Через меня да укажет Он нам путь.

Керелан безо всякого выражения смотрел, как Ваширо раскинул руны по карте Варсавии. Прогностикаторы как один подались вперёд. Призрак улыбки коснулся губ Ваширо.

– Ну что ж! – заметил главный прогностикатор. – Кое-что изменилось. Решение принято.

Генара

На орбите Вирилиана-Терциус

– Мы победили!

Сцена напоминала покойницкую. Всюду, где прошлась восьмая рота, грудились мёртвые и умирающие эльдар. Незрячие глаза таращились в аметистовое небо.

– Мы победили! – повторил Гилеас. Да, они победили, но за победу пришлось заплатить дорого. То, что новых смертей не миновать, было ясно ещё до высадки. Но всё же потери тяжким грузом легли на широкие плечи Ур’тена.

Аметистовая пыль, взбаламученная яростной схваткой, пока не осела, и блестящие пылинки, мерцая, садились на доспехи, незаметно меняя оттенок брони с серебряного на розовато-лиловый. С отсутствующим видом, сержант смахнул пылинки прочь. Вокруг десантники подбирали павших, собирали черепа для трофеев и стаскивали тела в одну кучу. Их сожгут, когда сержант даст «добро».

Несмотря на разреженный воздух, Гилеас снял шлем, тряхнул волосами и вдохнул медный привкус смерти. Он исполнил обет, данный утром. Смерть Кейле Мейорана отомщена, и система очищена от эльдар. Грядущие наборы рекрутов отсюда, по крайней мере пока, Серебряные Черепа обезопасили.

Восьмая рота трудилась, трудился и Гилеас. При отсутствии ротного апотекария, задача по извлечению геносемени пятерых павших братьев ложилась на старшего офицера. Задача не из приятных, но не с медицинской точки зрения, а скорее от факта, что придётся забыть о скорби по смерти каждого из братьев, чтобы провести процедуру.

Он извлёк четыре из пяти пар прогеноидов. Тело брата Силы сильно пострадало: его сожгло и разрушило взрывом, уничтожившим прыжковый ранец, который забрал с собой ещё четырёх врагов. Эта смерть тронула Гилеаса сильнее прочих. Сила, как и он, был из тех астартес, чья жизнь началась на дальнем юге. Он подавал большие надежды. Теперь звезда Силы более не взойдёт, задутая навсегда.

– Ты хорошо сражался, брат мой, – тихо произнёс Гилеас, неторопливо поднимаясь на ноги. – Теперь Император будет хранить твою душу.

Потеря Силы причинила особую боль. Восьмая рота отличалась солидарностью и крепкой дружбой, но Гилеас испытывал естественное чувство родства к тем, кто, как и он, вырос в гиблых краях Ка’хун-Мао, которые теперь он знал под названием Южных пустошей; к тем, кто с детства сражался с соседскими племенами людоедов и бесчисленными хищниками, рыскающими по великим равнинам, просто за право жить.

Вспышка прошлого мелькнула и погасла. Почти все воспоминания о детстве он потерял при инициации в ордене после внушений и перепрограммирования, однако где-то там, в глубине, они ещё жили.

Встряхнувшись, Гилеас передал бесценные контейнеры с прогеноидами одному из космодесантников и потянулся, разминая ноющие плечи. Перчатки были перемазаны в крови павших Серебряных Черепов. Сквозь обступившую завесу скорби, которую он оставил на потом, из мглы незаметно подступало что-то другое. Некое чувство определённости. Знание, что он принял сегодня правильное решение. Чувство, что мантия командира ему вполне по плечу.

Перемена в отношении к миру, которое он, сам того не осознавая, будет излучать сквозь звёздную тьму, что отделяла его от Варсавии.

Гилеас подошёл к своим братьям и безучастно уставился на груду ксеносов. Затем сплюнул и отвернулся.

– Сжечь их!

Огнемёты в руках боевых братьев выпустили в кучу мёртвых чужаков прометиевых змей. Из донёсшихся слабых криков стало ясно, что не все чужаки оказались мертвы. «Не важно», – подумал Гилеас. Их существование закончится довольно быстро.

Огонь горел ярко и быстро, выедая из воздуха скудный кислород. Вонь горелой плоти перебила запах пролитой крови, но Гилеас не стал надевать шлем. В такой жиденькой атмосфере он мог прожить весьма долго. Так что он будет смотреть на это почти ритуальное сожжение павших врагов собственными глазами.

Момент оказался слегка подпорчен, когда через вокс вторгся голос Курука:

– Сержант Ур’тен?

– Что такое, Курук?

– С нами связался главный астропат «Серебряной стрелы». Пришло сообщение с Варсавии. От самого лорда Аргенция.

В голосе Курука слышалось положенное уважение при упоминании магистра ордена. Гилеас кивнул. Он ждал этого, однако сейчас, когда момент настал, слова вдруг покинули его.

Почуяв заминку, вместо него заговорил Рувим, чтобы заполнить неудобное молчание:

– Что за сообщение, Курук?

– «Летите домой».

Прошёл миг, пока Гилеас осознал услышанное. Он терпеливо подождал остальной части. Когда Курук не сказал больше ничего, к Гилеасу наконец вернулся дар речи:

– Это всё?

– Это суть, сэр. «Брат-сержант Гилеас Ур’тен! Тебя приветствует лорд-командор Аргенций. Прими извинения, брат, но я вынужден просить тебя закончить поход и привести восьмую роту обратно на Варсавию. Гилеас, летите домой».

Сержант обменялся взглядами с Рувимом. Магистр ордена отзывал восьмую роту на родину, где Гилеас не был бог знает сколько десятков лет. Он ощутил, как по телу прошёл трепет предвкушения от желания снова увидеть крепость-монастырь, возможности взглянуть с вершин самых высоких хребтов на заснеженный мир своей родины.

Глубоко вдохнув несколько раз, Гилеас нагнулся за головой эльдарского вожака, которую решил взять в качестве трофея. Бросил последний взгляд на погребальный костёр и двинулся прочь.

– Значит, не будем заставлять лорда-командора ждать, – объявил он своим людям. – Мы летим домой!