Текст книги "Адептус Астартес: Омнибус. Том II (ЛП)"

Автор книги: авторов Коллектив

Боль давно прекратилась, но память о ней никуда не делась. Коридон начал понимать, что по-прежнему расплачивается за рану в ноге. Несмотря на то, что он находился в сознании, нога исцелялась во время движения. У него не было выбора, кроме как продолжать идти. Несмотря на растущее понимание, что его усилия ни к чему не приведут, сдаваться он не привык.

Изредка он делал очередную попытку связаться по воксу с братьями, но его упорство не вознаграждалось ничем, кроме помех. Один раз ему показалось, что он слышит голос, и Коридон с радостью откликнулся, но затем пришел к заключению, что его собственный разум начинает играть с ним. Ему в голову пришла мысль, что вся эта ситуация не более чем искусно созданная галлюцинация. В таком случае ему не оставалось ничего другого, как идти к ее финалу.

Чем бы этот финал, в конце концов, не оказался.

Он спешил. Инжинариум был уже недалеко, но ведь он так думает уже некоторое время. Возможно, часы. Или только минуты. Время перестает иметь значение, когда тебе кажется, что ты не движешься вперед.

Сейчас его продвижение ощущалось слегка замедленным, и он попытался отбросить мысли о ранениях и поднять настрой. И в этот момент он заметил первые признаки коррозии на своем синем доспехе.

Остановившись, Коридон внимательнее присмотрелся к одной из набедренных пластин. И действительно, там доспех выглядел потертым и неухоженным. Это могло произойти только с воином, который не заботился о своем доспехе, или с павшими в битве, чьи тела так и не забрали.

Но конструкция и прочность доспеха Адептус Астартес обеспечивали десятилетия противостояния коррозии, если только он не находился в среде, которая ускоряла этот процесс. Коридон не был здесь так долго, значит, ему следовало согласиться со вторым вариантом.

– Чем раньше мы уберемся с этого корабля, братья, – пробормотал он в пустоту, – тем лучше.

Доспех и тело Коридона противостояли обстоятельствам его затруднительного положения. Но разум справлялся не так хорошо.

Якодосу прежде не доводилось находиться столь близко к могучему демону. Он сталкивался с ними на поле битвы, но это всегда были небольшие и слабые существа, конечно, омерзительные и кровожадные, но вера и огонь легко справлялись с ними. Эта тварь, этот всевластный ужас, который обретал форму перед ним, точно не был слаб.

Первым признаком его проявления служил сильный медный запах крови в воздухе, словно от недавно убитого человека. Якодос и Звездные Драконы заняли позиции возле инквизитора, готовые открыть огонь, как только появится что-то, во что можно стрелять.

– Опустите оружие, – велел инквизитор. Его поза демонстрировала твердую решимость. – Оно только подогревает ярость демона.

– Мы поклялись защищать вас, – возразил Эвандер, и Якодос заметил, что он скорее выплюнул, чем произнес эти слова. Очевидно было, что сержант по-прежнему жаждет убить инквизитора. – И мы сделаем это, – продолжил Эвандер, – ради чести нашего ордена.

Эвандер перехватил оружие, и, сознательно или нет, оно оказалось нацеленным прямо на Ремигия. Якодос шагнул вперед и слегка отвел болтер в сторону.

– В тебе бушует жажда убийства, Адептус Астартес, – снова заговорил демон и разрушил тем самым напряжение момента. – Я одобряю это. Мой хозяин одобряет. Ты можешь выторговать свою жизнь этой жаждой крови.

– Покажись, демон! – призвал Ремигий. – Покажись, чтобы мы могли покончить с твоими загадками.

Он случайно тряхнул мечом и привлек внимание Якодоса. Руны, которые пылали на мастерски изготовленном лезвии, теперь обжигали омерзительным красным светом. Жуткая молния затрещала вдоль его граней, словно в ответ на присутствие…

….по-прежнему ничье. Только тот же сильный запах свежей крови и вызванные им образы устланного трупами поля битвы. Несмотря на происходящее, в голове Якодоса возник образ последнего боя. Капеллан помнил его с абсолютной ясностью: он шел по руинам, где лежали мертвые и умирающие, неся слова Императора тем, кто уже не нуждался в помощи апотекария. Картина расшевелила врожденное желание сражаться. До сих пор он боролся с ним. Было бы слишком легко пасть жертвой такой слабости, утратить рассудительность.

Якодос не мог больше медлить, потому что неожиданно резко дернувшись, «Проклятая вечность» сильно накренилась на правый борт. Все космодесантники покачнулись, а инквизитор потерял равновесие и упал, выронив меч, который лязгнул о пол.

– Клинок! Верните меч! – Крик Ремигия разорвал невозмутимую решимость, которую он демонстрировал ранее.

– Ну, разумеется! – весело отозвался демон.

Якодос не знал, чего ожидать от демонического проявления, но точно не внезапной, грубой энергетической ауры, заполнившей инжинариум. Он почувствовал непреодолимое желание обратить оружие против окружающих его товарищей, излить на них свой гнев и убить на месте. Но Якодос был капелланом. Его вера в Императора была непоколебимой, и все годы службы пересилили изначальные, первобытные побуждения.

– Братья, контролируйте свои эмоции! – приказал капеллан нескольким воинам, которые не выдержали ментальной атаки. Они обнажили клинки и нацелили стволы на своих сородичей.

Якодос, потрясенный поведением братьев, шагнул к ближайшему из них. Капеллан размахнулся и ударил кулаком прямо по визору космодесантника.

– Орест, прекрати! Вспомни, кто ты, брат! – С этими словами капеллан толкнул ошеломленного космодесантника к Эвандеру, который пытался решить, в кого прицелиться: в инквизитора или во вращающуюся перед ним массу пыли, обретающей форму.

– Сержант, восстанови контроль над своим отделением, или я приму командование операцией на себя. Немедленно наведи хоть какой-то порядок среди своих людей.

Не дожидаясь, пока Эвандер выполнит приказ, Якодос подошел к Ремигию и поднял его. Инквизитор уставился на формирующийся призрак. Якодос повернул голову, чтобы самому взглянуть на демона, и поразился его огромным размерам. То, что несколько секунд назад было вращающейся нематериальной массой, теперь стало отчетливо видно.

В два раза выше самого крупного Звездного Дракона, возможно, даже дредноута ордена, демон обрел физическую форму так, словно прорвался в реальность сквозь бумагу. Все его тело было одинакового синего оттенка и почти прозрачным. Оно колыхалось, как будто под его кожей текли волны варпа. Нижние конечности обладали развитой мускулатурой, и даже малейшее движение отражалось в мышцах под кожей. Руки заканчивались длинными и необычно тонкими пальцами со смертоносными когтями. Из плеч росли огромные крылья, в данный момент плотно сложенные за спиной. Якодос предположил, что если демон раскроет их, они займут все пространство инжинариума.

Якодос поднял взгляд и уставился на две головы твари. Они были птичьими, с мерзкими клювами, а в глазах горело нечто необъяснимое для капеллана. Это не была ненависть к космодесантнику, как своему врагу, но что-то непостижимо сложное.

– Убейте его, – прохрипел капеллан. – Эвандер… Мы должны убить его!

Эвандер восстановил контроль над своими чувствами, и как только он начал отдавать приказы, остальные Звездные Драконы медленно вышли из шокового состояния. Как единое целое они шагнули вперед и одновременно открыли огонь. Каждый болтерный снаряд поразил чешуйчатое тело демона, но, казалось, ни одно прямое попадание не возымело эффекта.

– Вы, люди, умилительные существа. Вам всегда не терпится умереть, – сказал демон.

Он сделал шаг вперед, под его поступью задрожала палуба. Одним движением он пронзил когтем ближайшего космодесантника, демон повернулся и отшвырнул неудачливого воина к дальней стене инжинариума. Орест врезался в стену с тошнотворным треском костей и рухнул на пол, кровь так быстро хлынула из раны в груди, что, казалось, нет шансов остановить ее. Но проверять, останется жив Орест или умрет, не было времени. Если он выживет, то прямо сейчас будет бесполезен для них. Если умрет, тогда ничего нельзя было сделать.

Раздался очередной залп болтеров, Звездные Драконы продолжали попытки уничтожить врага. Двое боевых братьев устремились вперед, их цепные мечи ревели в голодном предвкушении. Как только они приблизились на расстояние в несколько метров, их отбросили назад так же легко, как и Ореста.

– Это не ваш бой, сыны Империума. Но я никогда не откажусь от такого развлечения. Если вы желаете умереть от моей руки, не стану вам мешать.

Демон наклонился и подобрал меч инквизитора. Оружие яростно вспыхнуло в его длинных пальцах, красное пламя горело по всей длине клинка. Хотя демон рычал, когда пламя клубилось вокруг его плоти, в остальном, похоже, он не пострадал. Он поднес меч к глазам и внимательно изучил его, выдыхая запах горелой плоти. Горящий взор был прикован к узору меча и рунам, пылающие на лезвии.

– В лучшем случае – любительская попытка, смертный, – сказал демон, адресовав комментарии инквизитору. – В худшем – жалкая.

Даже не повернув головы, тварь метнула меч, и тот пронзил торс Эвандера. Сержант захрипел от боли и упал навзничь. Он лежал неподвижно несколько тревожных секунд, после чего со стоном медленно сел. Меч застрял в его теле, остановленный треснувшей керамитовой броней и тяжелым силовым ранцем. Эвандер получил тяжелое ранение, но усилиями апотекария он выживет.

Якодос, гораздо более озабоченный состоянием Эвандера, чем визгливой, заикающейся яростью Ремигия, моментально покинул свое место возле инквизитора и помог сержанту подняться на ноги, одновременно вытащив меч из живота Эвандера. Перепачканный кровью клинок вышел с отвратительным хлюпающим звуком. Капеллан связался с Кровавыми Мечами и Третьей Чешуей, приказав им как можно скорее вернуться к абордажным торпедам, которые доставили их в это место.

– Это сержант Ардашир. Сообщение принято. Понятно.

Ответа от Третьей Чешуи не было. Якодос вызвал их снова. Капеллан ощутил острую тревогу за отделение Коридона. Его так захватила происходящая драма, что он на время забыл об исчезновении другого сержанта.

– Третья Чешуя, докладывайте!

– Сообщение принято. Понятно.

Чувство облегчения Якодоса уступило внезапному сомнению. Он долгое время не получал от Тилисса ничего кроме этого ответа. Однако времени на размышления не было. Они будут удерживать эту тварь при отступлении как можно дольше. Затем он узнает судьбу Коридона и Третьей Чешуи. Капеллан чувствовал все большую уверенность, что она не будет благополучной.

Демон был так громаден, что стены инжинариума ему сильно мешали, не позволяя пройти дальше, чтобы напасть. Космодесантники воспользовались этим, снова осыпав его снарядами из болтеров. Но выстрелы не производили впечатления на демона, казалось, ничто не было способно пробить защищавшее его варп-колдовство.

– Ты говорил, что меч покончит с этим демоном, инквизитор! – Якодос был далек от любезности. Он рычал на отчаявшегося Ремигия, повернувшись лицом к демону и крепко сжимая рукоятку крозиуса. – Что-то он не выглядит проигравшим!

Ремигий покачал головой, по-видимому, потеряв дар речи. Однако он нашел в себе силы пробормотать объяснение.

– Он был создан, чтобы покончить с демоном в сердце этого корабля. Он выглядит… – Инквизитор пристально посмотрел на демона. – Его появление. Именно в тот момент, когда мы пришли к пониманию… Это все должно было случиться. Меч был безупречен. Безупречен! Что-то пошло не так.

– Молодец, инквизитор. Кажется, ты меня подловил! – Демон перестал наступать. С неожиданным хлопком тварь значительно уменьшилась в размерах. Одна голова самым омерзительным образом свернулась внутрь, а другая также отвратительно передвинулась в центр.

– Этот образ был воспоминанием, – сказал он. – Облик, который носил бывший управляющий этим судном, показался мне самым подходящим, чтобы поприветствовать тебя.

Его проницательный взгляд уперся в инквизитора.

– Меч, – простонал Ремигий, в ужасе заламывая руки. – Должно быть, меч выковали неверно. Такой тщательный процесс… Одна ошибка и все насмарку. Эта операция…

– Эта операция, – свирепо сказал Якодос, – убивает моих боевых братьев. Мы выходим из боя.

В связи с тяжелым состоянием Эвандера он принял решение принять командование на себя.

Капеллан повернул голову к инквизитору, красные линзы шлема пылали. Одну секунду для все более отчаявшегося разума инквизитора космодесантник выглядел так же дьявольски, как несколькими мгновениями ранее та тварь перед ними. Сейчас она стояла там, вполовину от прежнего размера, и с показным равнодушием приводила в порядок свои крылья. Теперь демон не был слишком велик для инжинариума и мог напасть в любой момент.

– Братья, отступаем. Мы возвращаемся, – приказал Якодос.

– Нет! Постойте! – Ремигий бросился вперед и схватил капеллана за руку. – Позвольте мне, по крайней мере, попытаться. Это демон бога перемен Хаоса! Возможно, это двойной обман. Дайте мне еще несколько минут. Просто удерживайте его на расстоянии, пока я буду совершать необходимые обряды для заклинания силой его имени! Дайте мне попробовать это последнее средство, потом мы можем уйти! Это ваш долг, капеллан!

Головы воинов отделения повернулись к Якодосу в ожидании приказов. Эвандер пошатывался, но стоял на ногах. Очевидно, ранение привело его в чувство, так как его болтер весьма твердо был нацелен на демона. Он переключил оружие на полуавтоматическую стрельбу и открыл огонь. Как и раньше, все снаряды безвредно ударили в демона, но в этот раз, вместо того, чтобы упасть на пол, они были отражены невидимой защитой твари. Несколько снарядов отлетело в сторону Эвандера, и ему удалось избежать попадания, только бросившись на пол. Снаряды поразили стену позади него, взорвавшись один за другим. Когда космодесантники посмотрели на поврежденную поверхность корабля, та сама собой восстановилась.

– Как это возможно? – Эвандер не верил своим глазам.

– Это мой корабль, – сказал демон почти будничным тоном. – Я могу придать ему любую форму. Могу сам принять любую форму, как и корабль, в котором я обитаю.

Казалось, его внимание теперь сосредоточилось в основном на инквизиторе. Ремигий опустился на пол и чертил кончиком меча непонятные рунические знаки. Руны выводились кровью Эвандера, и кроваво-красные символы притягивали внимание к металлической палубе.

– Что ты делаешь, инквизитор?

Ремигий не ответил, и демон приблизился. Его остановил очередной снаряд прикрывающего огня космодесантников. Он раздраженно посмотрел на них и взмахнул рукой. Тут же стены инжинариума ожили так же, как и в коридоре. Но в этот раз из них не вышли тела. Вместо этого из кожи корабля-демона потянулись разрозненные руки, которые принялись вслепую цепляться за космодесантников. Якодос впервые заметил, что призраки на палубе перестали двигаться. Они стояли неподвижно, словно кто-то остановил гололит посредине воспроизведения. «Возможно, – подумал он отчаянно, нанося удары крозиусом по тянущимся конечностям, – силы демона хватает для одновременного проявления только одного аспекта этого безумия?»

– Что ты делаешь, инквизитор? – Демон странно запнулся и еще ближе подобрался к Ремигию, который неистово продолжал чертить. Все это время инквизитор бормотал слова на незнакомом языке, неслышимые для человеческого уха, но вполне различимые для улучшенных чувств космодесантников.

– Твое время подошло к концу, демон Тзинча, – сказал инквизитор, закончив работу. – Этим мечом я не смогу победить тебя. Но с этим мечом и единственным истинным словом, которым располагаю, я могу изгнать тебя обратно в сердце варпа.

После этого Ремигий начал гортанно выговаривать слова. Он встал с помощью меча и поднял голову, чтобы посмотреть прямо в лицо демону. Якодос ощутил эфирный ветер, хлещущий в инжинариуме, и, несмотря на безумие собственной битвы, не мог не следить за происходящими событиями.

– Я называю тебя, демон, – прошептал Ремигий едва слышно. – Смертный может знать тебя под именем Судьбоплета, но сейчас я призываю истинную силу имени, которое подчиняет тебя.

Он вонзил клинок в центр поспешно начертанных рун. Ослепительно белый свет вырвался из кончика оружия, вращаясь вокруг оберегов на палубе и инквизитора.

Сияние было таким ярким, что вынудило Якодоса отвернуться. Ветер достиг максимальной интенсивности, и капеллан не смог услышать остальные слова, произнесенные инквизитором. Затем с пронзительным воплем ужасного гнева и страдания демон упал на колени. Он закрыл свои птичьи головы лапами и заревел со страшной яростью. От этого звука каждый волосок на теле Якодоса встал дыбом. Вопль производил ужасающее воздействие. Снова капеллан почувствовал, как капает из ушей кровь. Похоже, вред демонического имени распространялся далеко за пределы его носителя.

В свою очередь, старый инквизитор направил всю до капли психическую мощь через силовой меч. Свет по-прежнему бил из рун на его лезвии, хотя он больше не был слепящим. Якодос видел, что, судя по тому, как тряслось тело Ремигия, инквизитор долго не протянет. Но цепляющиеся руки пропали в стенах. Кажется, демон был слишком занят своей.

– Это наш шанс, капеллан. – Голос Эвандера, несмотря на боль, был ясен и тверд. – Мы должны уходить. Сейчас же.

– Инквизитор должен закончить ритуал. Мы не может просто уйти.

– Это существо сказало, что это не наш бой. Мы не можем навредить ему. Чего мы добьемся, оставаясь здесь? Посмотри на него, брат. Инквизитор отдает свою жизнь ради этого. Он не сможет совладать с такой мощью. Мы выполнили наш долг. Мы должны идти, пока еще можем.

Эвандер был прав. На лице инквизитора отражалась острая боль, психическая сила разрывала саму сущность его жизни. Демон больше не вопил, что стало милосердным облегчением, но его лицо исказилось в безмолвной агонии. Капеллан обдумал варианты, затем кивнул Эвандеру:

– Бери отделение и возвращайся к абордажной торпеде. Сделай все возможное, чтобы узнать судьбу Третьей Чешуи.

– Капеллан Якодос?

– Я прикрою ваше отступление. Может быть, Ремигий и ублюдок, я не спорю. Но он отдает свою жизнь, чтобы избавить Империум от этого существа. Мы обязаны вернуть его тело Инквизиции.

– Я не допущу этого.

– Сейчас ты не в состоянии командовать, а сержант Коридон отсутствует. По этой причине я возглавляю операцию и отдаю тебе прямой приказ: забери Ореста и отделение. Немедленно уходите отсюда. Если вы найдете Коридона по пути, тогда заберите и его. – Капеллан на мгновение замолчал. – Но не затягивайте поиски.

Якодос говорил мягко, но с такой властью в голосе, что Эвандеру осталось только подчиниться.

Инквизитор медленно опустился на колени, дрожащие ноги больше не могли держать его. Он пристально посмотрел на Якодоса, когда капеллан подошел к нему. Ремигий вяло поднял руку, останавливая капеллана.

– Все еще неверно, – едва прошептал он. – Это… не работает, как должно.

Демон свернулся в позу эмбриона, спиной к инквизитору и капеллану. Он неожиданно перестал двигаться, но мгновением позже вскочил на ноги, из его клювоподобной пасти донеслось визгливое злорадное хихиканье.

– Дважды неверно, инквизитор! Твои слова не имеют власти надо мной, ведь я не Оракул Тзинча!

– Нет… Этого не может быть, – прохрипел Ремигий. – Годы исследований. Ты Судьбоплет. Ты должен им быть. Как ты можешь быть дру…

– Хватит уже. То, что произошло на этом корабле, не касается жалких смертных. Смирись с простой правдой. Твое драгоценное «исследование» привело тебя к гибели. Ты ошибался. И теперь ты умрешь.

Он подошел к ослабевшему инквизитору.

Якодос крепко сжал крозиус и встал прямо на его пути.

– С дороги, воин Адептус Астартес. Я уже говорил тебе, что сражаюсь не с тобой.

– Несмотря ни на что, ты доберешься до него только через мой труп.

– Благородное намерение. Но возможно ли осуществить его? – Почти ленивым взмахом лапы демон отшвырнул Якодоса к стене. Неустрашимый капеллан снова поднялся на ноги и, призвав всю силу, до последней крупицы, побежал к демону.

Тварь произнесла какое-то омерзительное слово на своем нечистом гортанном языке, которое обрело форму питаемой варпом субстанции и облепило доспех капеллана, отслаивая керамит и сжимая его в мучительных тисках. Он смотрел, не в силах пошевелиться, как демон подошел к Ремигию. Тварь взглянула на него почти с жалостью, затем заключила лишившегося сил человека в свои порочные объятия. Когтистые руки сомкнулись вокруг горла инквизитора.

– У меня есть подарок для тебя, Шадрах Ремигий, – сказал демон пораженному человеку, который был не в состоянии ответить и с ужасом смотрел на демона. – Так как ты приложил массу усилий, чтобы разыскать меня, я дам тебе то, что ты ищешь. Ты хочешь мое имя? Ты получишь его. Трагедия в том, что этот урок будет для тебя последним. Сила истинного имени действует в обе стороны…

Эти последние слова были сказаны шепотом, но даже на таком расстоянии Якодос почувствовал первобытную энергию варпа, пришедшую с ними.

Инквизитор попытался отвернуться от частиц колдовства, изливавшихся с дыханием демона, но его держали крепко и он не смог пошевелиться. Якодос наблюдал со смешанным чувством омерзения и ярости, как кожа на лице старика начала отслаиваться. Полосы сырой плоти, некогда бывшей лицом инквизитора, смешались с кусками металла его имплантатов. Глаза вскипели и растопились и, в конце концов, все, что осталось от Шадраха Ремигия – это окровавленный череп, прикрепленный к изувеченному телу.

С высокомерным безразличием демон смял череп в своей хватке, превратив его в прах. Потом он бросил тело на пол и повернулся к Якодосу:

– У тебя был шанс уйти, и ты им не воспользовался. Ты решил свою судьбу недостатком благоразумия. Невольная жертва прочих, отправленных тобой исследовать корабль, позволила мне отведать плоть твоего вида. – Демон язвительно прищурился.

– Сообщение принято, – сказал он голосом Тилисса. – Понятно.

Тихий стон сорвался с губ Якодоса. Теперь, когда судьба Третьей Чешуи открылась, его желание отомстить этой твари выросло. Но по-прежнему схваченный сверкающей силой демонического колдовства, он оставался беспомощным в дымящемся доспехе.

То ли для того, чтобы еще больше его взбесить, то ли просто из садистского желания показать свою темную сущность, демон продолжил:

– Это их присутствие пробудило мое сознание. Я целую вечность был один на этом проклятом корабле. Но их умы… были проницательны и восхитительны. А их воображение! Они ожидали кровоточащих стен, тварей варпа, и я был очень рад угодить им.

Внутренности Якодоса скрутило в тошнотворный узел, когда он понял, что сами их мысли послужили причиной гибели Третьей Чешуи и Кровавых Мечей. Он очень надеялся, что Эвандер выполнил его приказ.

Смерть капеллана была неотвратима, и он встретил ее стоически. Демон мгновение рассматривал его и сделал шаг. Затем он резко остановился и прищурился, глядя через плечо Якодоса в точку сразу за ним.

– Что ты имеешь в виду? – спросил демон к удивлению капеллана.

Коридон добрался до инжинариума как раз вовремя, чтобы увидеть, как демон раскалывает череп Ремигия. Он уставился на развернувшуюся сцену. Его боевые братья выглядели смутными и бледными: мерцающими нематериальными образами. Только инквизитор и демон казались ему реальными. Якодос был бледным, мерцающим призраком, с которым, кажется, мог говорить только демон.

Сержант Звездных Драконов посмотрел на свой старый, изношенный доспех, покрытый ржавчиной. Коридон точно знал, что уже видел эти изменения прежде. Точно так же он знал, что найдут его боевые братья за дверью инжинариума. Коридон с абсолютной ясностью осознал природу «Проклятой вечности», и это вкупе с гипнодоктринацией, которая сформировала его ранние годы, привело его простому выводу.

– Ты не убьешь его, – повторил он демону. Это была не угроза, и не просьба. Просто утверждение.

– Откуда ты знаешь? – Вопрос был наполнен искренним любопытством. А потом демон гадко улыбнулся, поняв за миг то, на что Коридону понадобилась целая жизнь.

Якодос освободился из ловушки, в которую угодил, и с глухим стуком упал на пол. Он помедлил несколько мгновений, восстанавливая дыхание. Затем сжал крозиус и встал, готовый сражаться за то, что, по его убеждению, было правильно.

Демона что-то отвлекло, хотя Якодос не мог понять, что это было. Казалось, он смотрит прямо на одну из прозрачных фигур, которые ранее суетились на палубе. Однако этот был иным. Его доспех выглядел древним, потрепанным и неухоженным. Знаки отличия давно стерлись. И все же в нем было что-то навязчиво знакомое. Он был таким же безмолвным и неподвижным, как остальные, но внимание демона сконцентрировалось на нем. Тщательно обдумав варианты, капеллан пришел к выводу, что лучшим выходом будет быстрое тактическое отступление.

– Ты не убьешь его. – Коридон распрямил плечи. – Ты никогда этого не делал, не сделаешь и сейчас. Ты угодил в эту череду событий, так же как и я. Я видел, что ты не убьешь его. – Коридон перевел дух. – Следовательно, ты не сделаешь этого.

– Сбывающееся пророчество. Умно.

Демон опустил могучие плечи и перевел взгляд на Якодоса. Голод в бездонной глубине его маслянисто-черных глаз был очевиден, и несколько коротких мгновений между Адептус Астартес и демоническим отродьем варпа потрескивало напряжение.

– Почему ты все еще здесь, смертный?

Это было все, что требовалось Якодосу. Он не понимал, что произошло. Все, что знал капеллан – ему дали возможность уйти, возможно, даже шанс вернуться живым на свой корабль, хотя его учили не доверять демону ни на йоту. Тем не менее, он направился к выходу, оставив тело инквизитора лежать на полу.

Демон проследил за тем, как он уходит, затем вновь переключил внимание на Коридона. Доспех Звездного Дракона покрылся ржавчиной. Сержант демонстрировал все признаки прошедших десятилетий, может быть, веков, проведенных в этом боевом снаряжении. Порча варпа, проникшая в корабль создавала то, что даже демон не мог полностью понять. Однако он видел это и прежде. Смертные, пойманные в петли времени.

Обманутая многие тысячи лет назад демоном Судьбоплетом тварь вынуждена теперь влачить мерзкое существование в сердце «Проклятой вечности», обреченная бесконечно переживать одну и ту же последовательность событий. Несмотря на то, что история каждый раз повторялась, кое-что менялось. Иногда это была несущественная мелочь: слово, произнесенное не в том месте, волосы у воина, прежде бритоголового. В других случаях изменялось нечто более важное, но демон не мог полностью понять нюансы своей тюрьмы. Не в природе существ варпа было понимать или даже беспокоиться о сути причинных связей.

– Ты сказал, что я не убью его, – наконец произнес демон. Медленная, жестокая ухмылка растянула его странный рот. – Но у самого корабля могут быть другие мысли на этот счет.