Текст книги "Адептус Астартес: Омнибус. Том II (ЛП)"

Автор книги: авторов Коллектив

Глаза Артегалла расширились.

– Элиас, капитан Борачио вместе со своими людьми уже два года как мертв.

Артегалл потряс головой.

– С Алыми Консулами покончено. Борачио – это я, – открыл секрет Альфа-легионер, упиваясь произведенным эффектом. – А еще я Картах… и Альфарий. – Капитан склонился над изысканной резной доской для регицида. – Мат слепцу.

У Артегалла подкосились ноги. Когда он падал на колени перед троном и сидящим на нем предателем, он ошеломленно пробормотал:

– Почему?

– Потому что мы играем в Долгую Игру, Элиас, – ответил Альфа-легионер.

Артегалл понадеялся, что внимание бойца Черного Легиона не настолько цепкое, как у Альфа-легионера. Космодесантник запрокинул голову назад, ударяясь затылком о дуло болтера. Приклад оружия врезался в горло космодесантника Хаоса, который все еще пялился в небо, любуясь тем, как сгорают в верхних слоях атмосферы Алые Консулы.

Артегалл откатился прочь от ошеломленного космодесантника Хаоса прямо к Картаху. При виде этого самоубийственного порыва Альфа-легионер зарычал от удивления и схватился за оружие.

Артегалл резко изменил направление и бросился в обход трона. Вслед ему прогремели выстрелы. Однако эти же выстрелы заставили Картаха вжаться в трон. Артегалл бросился к стене и нащупал неприметный плоский пусковой механизм, открывавший дверь в личный арсенал магистра ордена. Пока болтер космодесантника Хаоса крушил стены канцеляриума, Артегалл активировал пусковой механизм и толкнул потайную дверь. Хаосит из Черного Легиона все же достал его и два болта пробили доспехи магистра. Артегалл почувствовал, как его окатила горячая волна боли.

Снова рухнув на колени, он ввалился во тьму личного арсенала и изнутри закрыл за собой бронированную дверь. В исчезающей полосе света меж дверью и стеной Артегалл успел увидеть, как физиономию Кветзаля Картаха перекосило волчьим оскалом.

Пробираясь сквозь тьму арсенала, раненый Алый Консул проводил трясущимися руками по стеллажам: слуги хранили здесь детали брони и украшения, чтобы снаряжать магистра согласно его требованиям. На подобные излишества у Артегалла не было времени. Он из последних сил стремился в самый конец арсенала, где хранилась единственная вещь, способная его утешить. Единственное оружие, созданное для того, чтобы прикончить Кветзаля Картаха – самого смертоносного врага ордена за всю его долгую историю. Личный болтер Артегалла.

Потянувшись к превосходному оружию, выкрашенному в багрец, отделанному золотом и украшенному самоцветами щедрых недр Кархарии, Артегалл содрогнулся. Ранение оказалось хуже, чем он надеялся, и пальцы магистра не смогли взять болтер со стойки. Вдруг послышался шорох, и что-то двинулось в темноте. Гидравлический вздох бионических конечностей, впечатывающихся в холодный пол.

– Болдуин! – вскричал Артегалл. – Мое оружие, Болдуин… болтер.

Кастелян взял со стойки чудное оружие и развернулся к своему господину.

– Хвала примарху, что ты здесь! – вырвалось у Артегалла.

В пропахшем оружейными маслами полумраке арсенала магистр услышал глухой рык взводимого механизма. Артегалл напрягся, а затем обмяк. Болдуин взял оружие не для того, чтобы вручить его господину. То, что овладело разумом рекрутов-неофитов в кархарийском подулье, имело достаточно времени, чтобы поработить кастеляна, в чьи обязанности входило сопровождать рекрутские облавы. Без тренировки, без свойственной Астартес силы духа, разум Болдуина оказался беззащитен перед чуждым влиянием. Кастелян стал пешкой, убивающей суверена на великой галактической доске, и, ведомый вражеской рукой, сделал маленький, но неумолимый ход. Артегалл обрадовался, что вокруг царит темнота. Хорошо, что он не видит доброго лица Болдуина, скованного убийственной пустотой.

Закрывая глаза, Элиас Артегалл, магистр ордена и последний из Алых Консулов, ждал окончания игры.

Дэвид Чартерс
Воля Императора

Корабли шли через внешние пределы системы развернутым строем. Их было больше шестидесяти – спасательные суда, огромные транспорты, крошечные разведчики и грозные машины разрушения. Для них крестовый поход продолжался пятнадцать лет, полных переходов через варп. Но оставшиеся на Таране III боевые братья ордена постарели почти на век. Даже несущие усталых воителей суда казались изнуренными – шрамы многих сражений избороздили бронированные борта боевых кораблей.

Вымотанные космодесантники с гордостью и ликованием ждали возвращения на родину. В трюмах огромных транспортов была добыча, взятая во имя повелевавшего ими Императора – артефакты потерянных древних цивилизаций, сокровища десятков странных миров, образцы форм жизни, записи и результаты исследовательских экспедиций, которые веками будут изучать тысячи ученых.

Они везли и людей – верноподданных Императора, представляющих выжившее население систем, изолированных великими бурями варпа. Эти народы давно перестали надеяться на то, что Империум найдет своих потерянных детей – но однажды могучие корабли флота Штормовых Воинов появились в небесах их планет.

И, наконец, они несли с собой воспоминания о героизме павших братьев, о ”Алебарде” и ”Львином Сердце”, чьи отважные экипажи никогда не вернутся домой. Их доблесть будет увековечена в анналах ордена.

Но сейчас они свернули с курса. Возвращение на родину было отложено, поскольку срочные сообщения призвали Штормовых Воинов выполнить последнее задание Императора, прежде чем Он позволит своим слугам отдыхать и медитировать под серебряными небесами Тарана III.

Видеющаяся в иллюминаторе ”Сириуса” Тесра IV казалась зловещей и огромной. Темные облака плотной загрязненной атмосферы скрывали большую часть поверхности – лишь на северном полюсе планеты кусачий мороз помешал людям изменить некогда суровый, но прекрасный ледяной мир.

Стоявший у иллюминатора магистр Калан повернулся к собравшимся в приемной офицерам.

– Я так понимаю, что некоторые среди вас с нетерпением ждут начала планетарного штурма?

Это казалось вопросом, но по суровому взору магистра было ясно, что он не ждал ответа. Калан вновь повернулся к иллюминатору. Вдали были видны смутные силуэты ближайших к грозной боевой барже кораблей.

– Мы до сих пор стягиваем силы. Вечером прибудет ”Доблесть” и её эскортные суда. Завтра к нам присоединятся наши собратья из Черных Храмовников, а также я ожидаю смешанную флотилию крейсеров и эсминцев с Элары Прим, – Калан запнулся, когда в его голосе проскользнуло нечто вроде неуверенности, – Могут быть и другие подкрепления.

– Сэр? – то был капитан Кортар, командир Первой Роты, офицер, чья отвага граничила с безрассудством и даже непокорностью. Он не привык уважительно молчать даже в присутствии магистра.

Уже более решительным голосом Калан произнес, – Кортар, когда положение прояснится, тебе сообщат. Мне нужно обдумать сложившуюся ситуацию. Мы собрали огромные силы вокруг Тесры IV, поэтому нет сомнений в нашей грядущей победе и судьбе глупцов, избравших путь вероломства. Но сначала мы должны обрести понимание, каким путем лучше всего послужить Императору. Я удаляюсь в свои апартаменты для медитации. Исполняйте свой долг, джентльмены!

Багровая мантия развевалась за спиной шагающего через зал магистра. Стоящий у дверей приемной сержант крикнул, – На караул!

Офицеры вытянулись по стойке "смирно". Затем сержант вышел из зала следом за Каланом. Многие офицеры вернулись на посты на борту ”Сириуса”, но большинство космодесантников, озадаченных непривычной осторожностью магистра перед лицом мятежа на Тесре IV, осталось.

Первым заговорил Кортар, – Чего мы ждем? Почему мы ничего не делаем, когда враг может нас легко обнаружить? На борту ”Сириуса” пятьсот космодесантников, а ещё сто находятся на ”Илиане” и ”Тигрисе”. У нас хватит огневой мощи, чтобы пробить широкую брешь в их обороне.

– Возможно теперь, когда мы так близко к дому, магистр решил свести потери к минимуму, – ответившим капитану офицером был молодой лейтенант Марек. Благодаря его тщательно подготовленным планам цена победы всегда была низкой, в отличие от Кортара, чьи успехи – несмотря на свой масштаб – часто дорого стоили ордену, – Судя по данным разведки, число заговорщиков невелико, но среди них губернатор, убедивший гарнизон в том, что мы – приспешники Темных Сил. Если это действительно так, то нам придется уничтожать верных слуг Императора под хохот мятежной мрази.

– И что? – сердито возразил Кортар, – Вторжение неизбежно начнется. Мы лишь тратим время.

– Возможно, вы оба правы, – раздался более спокойный и задумчивый голос капеллана Дюсала, стоявшего у иллюминатора, – Если мы действительно должны сражаться, то пусть это произойдет тогда, когда наши силы станут несокрушимыми. Таран III покинуло девятьсот боевых братьев, но триста больше никогда не увидят его серебряных небес. Возможно, что этого достаточно. Возможно, что Император почтил нас этой задачей именно потому, что мы уже понесли потери и изнурены, а посему не будем действовать опрометчиво. Мятежники никуда не денутся. И всегда есть шанс, что они сдадутся на милость Императора, когда осознают наши серьёзные намерения.

Раздался одобрительный гул расходящихся людей – некоторые офицеры возвращались на посты, а другие отправились инструктировать своих подчиненных. Кортар выругался, пинком отшвырнул кресло и направился на ежедневный тренировочный ритуал ближнего боя. Там, по крайней мере, он сможет выпустить пар.

Тьма царила в находившихся несколькими палубами ниже апартаментах магистра. Калан стоял на коленях и молился Императору, прося направить его на путь истинный.

Незадолго до полуночи на радарах вспыхнули сигналы тревоги. Взревели сирены, и Калана вызвали на мостик. Если дежурные офицеры и заметили, насколько усталым выглядел магистр, то благоразумно промолчали.

– Статус? – спросил садящийся в капитанское кресло Калан.

– Сэр, замечена ”Доблесть” – вектор сближения четыре-ноль-девять.

Магистр посмотрел на центральный экран, – Максимальное увеличение!

Сначала она казалась далекой крошечной искрой, потом вокруг зажглись шесть маленьких огней. Затем медленно появились очертания могучего линкора и его эскортных судов. Планировалось, что ”Доблесть” встретит возвращающихся Штормовых Воинов в Секторе Магеллана, где возьмет на себя охрану транспортов и других имперских судов. Линкор должен был эскортировать их к базам, где корабли встанут на стоянку, а их груз и судовые журналы начнут изучать. Но теперь и его перенаправили к Тесре IV.

–”Сириус” вызывает ”Доблесть”. Говорит Калан, Магистр Ордена Штормовых Воинов, командир боевой баржи ”Сириус” и сопровождающей её ударной группы. Приветствую. Займите позиции в авангарде флота. Конец связи.

Калан наблюдал, как огромный покрытый шрамами бессчетных сражений линкор медленно проходит мимо ”Сириуса”, а следом за ним неторопливо летят эскортные суда.

Дежурный офицер повернулся к коммуникатору, чтобы закрыть канал связи с ”Доблестью”, но остановился и пригляделся к монитору, – Сэр… Мы засекли ещё один сигнал, следующий за линкором. Небольшое судно, вероятно имперский шаттл. Начато сканирование.

«Наконец-то… – подумал Калан, – теперь все должно прояснится»

– Сэр, шаттл вызывает нас. Похоже, что визуальной связи не будет, но я проведу сигнал через громкоговоритель.

Магистр сел обратно на командный трон и начал ждать. Постепенно шипение статики утихло, и он смог разобрать слова.

– Имперский шаттл ”Аврора” вызывает ударную группу.

Запрашиваем разрешение на посадку на флагмане. На борту один пассажир. Код ”Индиго”.

«Код ”Индиго”… – подумал магистр, не обращая внимания на вытянувшиеся лица находившихся на мостике людей, – инквизитор. Да, теперь все действительно прояснилось»

Калан повернулся к дежурному офицеру, – Сообщите им, что посадка разрешена, и я приму их пассажира в своих апартаментах.

Он обернулся и шагнул к выходу с мостика, когда позади раздался крик, – Они выстрелили! Шаттл что-то запустил!

Вновь зазвучали сирены. Вспыхнуло аварийное освещение.

– Идентифицируйте снаряд! – рявкнул Калан, – Куда он запущен?

Дежурный офицер посмотрел через плечо молодого техника на другой монитор, – Сэр, это не совсем снаряд. Оно похоже на десантную капсулу. На борту одно живое существо. Очень быстро движется к поверхности планеты, – Сэр, там много истребителей и батарей. Кто бы ни был в капсуле, у него мало шансов.

«Согласен, – подумал Калан, – кем бы он ни был, он либо очень храбр, либо очень глуп»

– Сэр, нас вызывает ”Илиан”. Капитан Совак просит разрешения обратиться к вам.

– Включить связь.

Через видеоэкран магистр посмотрел в синевато-стальные глаза офицера, командовавшего ударным крейсером и способного однажды унаследовать титул Калана.

– Сэр, вероятно, вы заметили, что шаттл запустил десантную капсулу к Тесре IV. Я не знаю, друг это или враг – он может пытаться прийти на помощь мятежникам или выполнять поручение Императора. Вы хотите, чтобы я сбил капсулу с небес или очистил ей путь сквозь защитные системы?

Калан вновь понял, почему он так уверен в будущем ордена. С такими людьми – рассудительными, смелыми и деятельными – врагам Императора есть чего бояться. На мгновение раздумий магистр закрыл глаза…

«Помоги ему, служи Императору и дай исполнить Его Волю»

Калан вздрогнул. Казалось, что некто говорил в его голове, – Помогите ему! Очистите путь! Удостоверьтесь, что шаттл достигнет поверхности любой ценой. ”Илиан” и ”Тигрис” – огонь из готовых орудий. Остальным оставаться на позициях. Да будет исполнена воля Императора!

В сотнях миль под ударной группой к границе атмосферы приближались рои истребителей, мчащихся на перехват десантной капсулы. Крошечный транспорт словно ускорился, начав уклоняться и петлять. Но истребители приближались все ближе, повторяя движения капсулы и стреляя из лазерных пушек. Гибель высаживающегося существа казалась неминуемой, но внезапно сквозь подразделение истребителей пронесся испепеляющий лазерный луч ”Илиана”, а затем два ударных крейсера ворвались в ряды перехватчиков. Несколько истребителей оказались слишком медленными и исчезли в ярких взрывах. Корабли устремились к внешним слоям атмосферы, плотным заградительным огнем прикрывая десантную капсулу.

Находившийся на мостике ”Сириуса” Калан довольно покачал головой, видя, как капитаны вели крейсера, словно реактивные самолеты.

– Они следуют за капсулой прямо в атмосферу! – закричал один из офицеров.

На мостике изумленно наблюдали, как крейсера спускались за десантным аппаратом. Казалось, что стреляли все орудия ударных кораблей, сбивающих истребители мятежников, словно надоедливых мошек. Корпуса вошедших в верхние слои атмосферы крейсеров замерцали и словно загорелись. Истребители разлетелись в разные стороны, чтобы избежать перегрузки тепловых щитов. Капсула лишь ускорилась, вспыхнув подобно падающей звезде, а затем резко развернулась в сторону морозного севера и исчезла в арктических пустошах. ”Илиан” и ”Тигрис” развернулись в обратную сторону и промчались в небесах загрязненной планеты, оставляя за собой след из звуковых ударных волн и ураганных ветров.

– Думаю, вы согласитесь с тем, что это было рискованно, но эффективно. Если мятежники и сомневались в нашем присутствии, то теперь у них нет иллюзий.

Магистр резко обернулся, услышав незнакомый голос.

– Простите, магистр Калан. Мой шаттл приземлился, пока вы были заняты. Я инквизитор Андрийссен. По приказу Ордоса я прибыл, чтобы помочь вам и направить вас в этом мрачном деле. Если не возражаете, я хотел бы обсудить с вами ситуацию на Тесре IV.

Взор магистра прошелся по высокому сутуленному человеку, закутанному в темную мантию, чье лицо скрывал капюшон, – Разумеется, лорд инквизитор. Для меня честь приветствовать вас на борту ”Сириуса”. Пройдемте в мой кабинет?

Уже одиннадцать дней флот находился на орбите Тесры IV. На второй день прибыла рота Черных Храмовников. Подкрепления продолжали прибывать. Командовавший Храмовниками капитан не скрывал своего раздражения от безделья. Его воины были известны своими способностями в ближнем бою и великой физической силой даже по стандартам Адептус Астартес. Они жаждали боя. Магистр Штормовых Воинов казался Храмовнику странным человеком, чья судьба лежала в глубинах космоса вдали от родины, привыкшим бросать вызов опасностям непредсказуемого варпа во время великих крестовых походов ордена. Казалось, что возвращающийся домой после столетнего странствия Калан смотрел на время по-другому, но Храмовник привык решать все прямолинейной и яростной атакой. Черный Храмовник, девизом ордена которого было «Без пощады! Без сожалений! Без страха!» жаждал нанести сокрушительный удар, обрушив праведное возмездие на предателей.

На борту ”Сириуса” о потере времени начал говорить даже обычно спокойный капеллан Дюсал, а Кортар превзошел самого себя. Он отправил трех инструкторов ближнего боя на медицинскую палубу, когда вымещал свое раздражение в тренировочном зале. C ”Доблести” шли вежливые, но все более нетерпеливые обращения к Калану. Лорд-Адмирал Дакий, командующий линкором, в принципе возглавлял и флот, но ему требовалось разрешение магистра во время планетарного штурма. Офицеры предлагали начать собственную атаку, обстреляв планету, а затем высадив отряды вымуштрованных абордажных команд. Дакий отказался и строго воспротивился самодеятельности офицеров, но даже ему не удалось скрыть своё нетерпение.

Наконец, на десятый день, капитаны ”Илиана” и ”Тигриса” созвали совещение и вместе с командующими нескольких эскортных судов и капитаном Черных Храмовников прибыли на борт для «беседы» с Каланом. Калан выслушал их требования, а затем отослал всех, удалившись обратно в апартаменты для медитаций и молитв вместе с таинственным инквизитором.

Далеко внизу, на поверхности планеты, ветра завывали вокруг Зимнего Дворца Его Высокопревосходительства Игната Третьего, имперского губернатора. Это была любимая резиденция Игната – место райского спокойствия на вечно кипящей заботами индустриальной планете, большая часть которой медленно превращалась в один гигантский город. Однажды губернатор услышал, как Тесру IV назвали миром-ульем – то была истина, ибо планету населяли сорок биллионов людей, работавших в подземных факториях, наполняющих огромные склады, и трудившихся в громадных шахтах, доходивших практически до ядра планеты.

Этот мир обладал огромной ценностью… Но он давно превратился в пустошь, чью атмосферу загрязнили отходы производства. Лишь на северном полюсе человек мог спокойно ходить по поверхности и дышать без помощи механизмов. Впрочем, на это отваживались немногие из-за промораживающих до костей ветров и внезапных бурь. Земля была настолько суровой, насколько мог представить человек. Игнат размышлял об этом, шагая из отапливаемого личного кабинета к воротам, которые вели в сад ледяных столетних скульптур. Бывая в Зимнем Дворце, он всегда проводил утром в ледяных садах пятнадцать-двадцать минут. Губернатор наслаждался чувством уединения и любил смотреть на высокую гору Окрам – высочайшую точку планеты, в чьей тени тысячелетия назад возвели Зимний Дворец.

Эта гора занимала особое место в сознании всех тесранцев. В примитивные времена молодые люди пытались подняться на неё в честь своих предков или во время испытания зрелости. Удачливые поворачивали, пока могли. Не сохранилось записей о беспомощных верхолазах, поднявшихся на вершину и вернувшихся живыми. Позднее предпринимались попытки приземлиться на вершину с воздуха, но даже крупные самолеты не могли маневрировать в бесконечной буре, окружающей пик горы. Добровольцы телепортировались туда, но шедшие от руд в глубине горы помехи приводили к катастрофическим – и смертельным – помехам в направляющих системах. Поэтому гора Окрам до сих пор осталась последним непокорным бастионом природы на планете, которую опустошили люди. Игната устраивало, что гора стала опорой дворца. С трех сторон территорию Зимнего окружали стены и укрепления, усеянные орудийными позициями и бункерами, а его тыл защищала непреодолимая сила природы.

Но сегодня у Игната были другие заботы. Окруживший планету имперский ударный флот отправил сообщение. Ожидался визит самого магистра Штормовых Воинов для «преодоления разногласий во имя Императора». Губернатор был удивлен тем, что имперцы избрали столь деликатный подход. К этому времени он ожидал начала полномасштабного планетарного штурма, что его полностью бы устроило. Имперцы бы на горьком опыте осознали, что столетиями снабжающие флот Империума оружейные заводы Тесры IV могут производить и великолепные наземные орудия. Игнат лично надзирал за тайным созданием батарей орудий «нова», ракетных шахт и остальных защитных устройств. Атакующие воины Империума были бы расщеплены на атомы. А после их поражения он, Игнат Третий, завладел бы не только Тесрой IV, но и всем сектором. Конечно, это было бы рискованно, но у губернатора были друзья, о которых не знали даже его ближайшие соучастники. Исчезнув на три последних года, он договорился с новыми союзниками, могущественными и непреклонными, которые понимали и поддерживали его, заставившими бы Империум дважды подумать перед попыткой вернуть сектор.

Размышляющий о своих новых друзьях Игнат сунул руку под мантию и погладил висящий на шее покрытый орнаментом темный медальон. Даже ношение такой вещи по закону каралось смертью, но Игнату было приятно ощущать его на теле во время встреч планетарного совета. Скоро совета больше не будет – губернатор предвкушал крайне варварскую личную расправу с его наиболее проблемными членами. Но сначала ему нужна победа, разгром окружившего планету имперского флота, после которого никто не осмелится помешать его восхождению к власти.

Он испытывал искушение открыть огонь из орудий «нова» с момента произошедшего почти две недели назад странного инцидента. Десантная капсула была запущена с корабля имперского флота, его истребители устремились на перехват, но вмешались два ударных крейсера, разметавших истребители и рисковавших собой, когда они вошли в атмосферу планеты. Его советники до сих пор не решили, преследовали ли они десантную капсулу или защищали её, поскольку капсула резко сошла с траектории и разбилась на другой стороне горы Окрам. Его люди нашли обгоревший до неузнаваемости аппарат в арктических пустошах. Какие бы тайны он не принес, их забрал в могилу неизвестный пилот.

Игнат открыл дверь в ледяной сад. Порыв ледяного ветра швырнул в него хлопья снега. Губернатор вздрогнул. Сегодня был непривычно холодный день. Или Игнат просто нервничал. Сегодня он впервые встретит магистра ордена.

«Это должно быть забавно, – подумал губернатор, глядя на нависшую гору, – Я никогда ещё не убивал космодесантников»

Высоко на горном склоне над Зимним Дворцом часть скалы сдвинулась и приняла человеческие очертания. Она медленно ползла по склону подобно змее, едва заметной под камуфляжным костюмом. Вокруг пика бушевал морозный ветер, швыряя во все стороны комья снега и куски льда. Медленно движущаяся фигура была единственным живым существом на горе. Повсюду были ледяные пустоши и кусачий, промораживающий до костей холод. Существо прекратило медленный подъем на пик и залегло за его вершиной. Потребовался долгий путь от испепеленной десантной капсулы и тяжелый подъем. Теперь предстояло ещё более долгое и крайне неприятное ожидание. Возможно, придется ждать много дней. Но существо было крайне терпеливым и гораздо более выносливым, чем обычные люди. Оно будет ждать, если так надо, ибо по воле Императора существо должно исполнить свой долг.

– Ты уверен, что должен отправиться туда один? – пытаясь не выдать свои эмоции, произнес капеллан Дюсал, наблюдая за медленно шагающим по главной палубе ангара ”Сириуса” к шаттлу Каланом.

Магистр остановился, – Ты знаешь, что другого пути нет. Такова воля Императора.

– Также это крайне опрометчиво. Он может безнаказанно убить тебя.

– Нет. Более старый и мудрый слуга Императора, чем я, однажды сказал: «знай врага своего». Игнат тщеславен и самонадеян. Он захочет поиграть с добычей.

Дюсал кивнул в сторону последовавшего за ними в ангар закутанного в мантию инквизитора, стоящего поодаль.

– Ты много принимаешь на веру. Я буду чувствовать себя счастливее, если ты, по крайней мере, позволишь нам телепортировать за тобой нескольких терминаторов. Кортар убил бы за право возглавить их.

Калан засмеялся, – Знаю, он это может. Но решение принято.

Дюсал улыбнулся и пожал плечами, – Я достаточно прослужил, чтобы осознать, что спорить с тобой бесполезно. Удачи!

Калан протянул руку. Капеллан крепко сжал её, гадая, увидит ли он магистра вновь.

За спиной вошедшего в шаттл Калана со стоном гидравлики захлопнулся шлюз, а затем взревели нагревающиеся двигатели.

Дюсал сделал шаг назад, – Пусть вера в Императора и Его могучая десница направляют и защищают тебя.

Он отвернулся и направился обратно на мостик.

Сквозь завывания ветров, проносящихся вокруг Зимнего Дворца, прорвался ревущий звук мощных маневровых двигателей. Игнат поднял глаза от разложенных на столе бумаг и сквозь шестнадцатисантиметровое бронестекло посмотрел на посадочную площадку. Там садился имперский шаттл, несущий алые и золотые геральдические цвета Штормовых Воинов.

«Странный орден, – подумал губернатор, – который особенно ненавидят мои друзья. Они будут мне благодарны за это»

Он обернулся к своему заместителю, стоявшему рядом с личным телохранителем Игната – огрином, приученным убивать для своего хозяина.

– Наш гость прибыл. Надеюсь, что все во дворце готово для его торжественной встречи?

Это был третий раз за утро, когда Игнат задал этот вопрос. Они оба знали, что за этой мрачной шуткой губернатора таились шалящие нервы.

– Да, хозяин, мы готовы обслужить его, когда вы подадите сигнал.

– Хорошо, тогда мы его лучше встретим. Он один?

– С ним только пилот. Проблем не будет.

– Замечательно, тогда давайте примем его в ледяном саду.

Высокий и могучий магистр медленно шагал среди огромных ледяных скульптур, его алая накидка развевалась вокруг древнего церемониального доспеха. В отличие от других людей своего положения он был безоружным, не считая висящего на поясе украшенного ритуального кинжала. Время от времени Калан останавливался, чтобы рассмотреть особенно хорошую статую.

– Приветствую, мой достопочтенный гость! – раздался крик сопровождаемого свитой слуг и телохранителей Игната.

– Приветствую, губернатор. Похоже, что вы удачливый человек, благословенный многими великолепными благами.

Игнат кивнул, – На то воля Императора. Всё хорошее проистекает от Него. Чем мы обязаны нежданной честью вашего визита?

– Долгу перед Императором. Мы получили донесения, беспокоящие доклады о предательстве планируемом, но ещё не совершенном, о мелких богах, которым тайно поклоняются те, кто притворяется верным Империуму. Это привело меня на Тесру IV.

– Клянусь честью, что сделаю все возможное, чтобы очистить планету ото всех, кто плетет заговоры против Императора! – лицо Игната покраснело и слегка вспотело, несмотря на холод. Но его успокаивало окружение, видимое проявление губернаторской власти, телохранители, защитные системы Зимнего Дворца и нависающая за спиной гора Окрам.

Калан казался Игнату типичным громилой, которых набирают в Адептус Астартес. Коротко стриженные серые волосы. Словно высеченное из гранита лицо с пронзительными серыми глазами. Чудовищно обезображенная половина лица. Даже спокойствие магистра излучало угрозу – слуги Игната пятились, а его стражники нервно теребили оружие.

– О, вам действительно придется это сделать, губернатор. У меня есть список тех, кто повинен в этих преступлениях – там есть многие из твоих друзей и товарищей, члены твоей семьи и, естественно, во главе списка вы сами, Игнат Третий, губернатор имперского мира, – Калан протянул маленький свиток, скрепленный печатью инквизиции, – Вы немедленно арестуете всех и удостоверитесь, что их в полной мере настигнет возмездие. Немедленно. После этого, мой лорд-губернатор, вы будете продолжать править Тесрой IV во имя Императора – впрочем, теперь это будет не пустыми словами. В будущем вы станете самым усердным и преданным из Его слуг.

Игнат широко открыл рот и схватил список, а затем сделал шаг назад, чтобы сорвать печать и развернуть его. К его изумлению там были десятки имен и посты, занимаемые заговорщиками. Больше всего шокировало имя самого Игната во главе списка. Это было невозможно, но весь его заговор был известен. Мгновение он почти запаниковал. Затем губернатор вновь сфокусировался на одинокой фигуре космодесантника. Этот надменный гигант стоял в одиночестве и бросал ему вызов без оружия или союзников…

Игнат шагнул вперед и закричал, – Ты смеешь? В своем высокомерии ты явился на мою планету, в мой дворец, где правлю я! Ты никогда не покинешь его живым. Моли о прощении, и я дарую тебе быструю смерть.

Калан шагнул вперед. Они были так близко, что пар дыхания перемешивался в морозном воздухе. Магистр печально посмотрел в глаза Игната. В его взоре проскользнула острая грань, сдерживаемая видимой жалостью и усталостью.

– Ты разочаровал меня, губернатор, но не удивил, – Калан повернулся и посмотрел на пик горы Окрам, высматривая нечто, что нельзя было увидеть невооруженным взглядом.

Во многих тысячах метров над людьми в ледяном саду без движения на корточках сидел ассасин. Он игнорировал холод и пристально смотрел через снайперский прицел на происходящее внизу, ожидая сигнала от магистра. Увидев его, убийца наконец заговорил, хотя его могли слышать лишь ветер и снег, – Божественный Император, Защитник и Благодетель человечества, направь Свое орудие на праведный путь!

Затем он нажал спусковой крючок. Раздалось почти неслышное «пффф», и убийца расслабился, больше не обращая внимания на происходящее в саду, и начал думать о долгом спуске обратно с горы.

Это будет вызовом, но не самым большим, с которым он сталкивался на службе Императору, и не последним. Как и все оперативники Официо Ассасинорум, он знал, что однажды он окажется в ситуации, в которой его навыки будут бесполезны, обстоятельства слишком важны, а удача исчерпана.

«Но не сегодня» – подумал он, начав разбирать ружье.

Игнат ощутил, что нечто ужалило его в шею и осторожно дотронулся до неё, словно ожидая укуса комара – но в Зимнем Дворце не было насекомых. На руке осталась капля крови. Потрясенный губернатор повернулся к склону горы, а его руки и колени начали дрожать.

– Чт… что ты сделал со мной?

– Что повелел Император, губернатор. Его слуги повсюду. Нет спасения или укрытия от Его божественного возмездия. Твои предательские дни окончены. Яд течет в твоих венах. Он сделан по формуле столь древней, что её происхождение забыли. От него нет противоядия. Яд медленно и мучительно убьет тебя меньше, чем через двадцать четыре часа.