Текст книги "Адептус Астартес: Омнибус. Том II (ЛП)"

Автор книги: авторов Коллектив

– Брат Аэорум, ты воодушевляешь нас всех. Вторая рота удерживает позиции, но четвертая еле держится.

– Да, я видел доклады, – Аэорум покосился через плечо, – Скоро нам придется сменить их в бреши. Брат Эструс ждет сообщения от капитана четвертой роты Ванэма. Но ты выглядишь… обеспокоенным, брат.

– Хаос так исказил умы мятежников, что они обвиняют в ереси нас и утверждают, что мы служим тьме.

«Нечто приближается», – внезапно вклинилась мысль.

– Я тоже слышал это богохульство, – Аэорум пожал плечами, – Но мы на верной стороне и не должны колебаться.

«Близко»

Голос Аэорума исчез в шуме, когда Леви ощутил приближение чего-то. Он пытался сконцентрироваться. Гул человеческих разумов, несущимся к городским стенам. Леви включил командный канал, – брат-капитан, нас скоро атакуют примерно шесть тысяч с северо-запада. Крупный отряд, повторяю, крупный отряд.

– Принято, брат… – слова капитана Эструса исчезли за грохочущим залпом болтеров, когда Черные Консулы открыли огонь по хлынувшим через гребень мятежникам. Аэорум побежал к первому отделению, стреляя со смертоносной меткостью в повстанцев. Черные Консулы громко закричали клич, когда знамя оказалось рядом. Включив цепной меч, Леви бежал следом. Внезапно разряды электричества затрещали в воздухе. Визор шлема Леви мгновенно потемнел. Телепорт! Разряды энергии разлетелись в разные стороны, когда нечто новое материализовалось среди мятежников.

Леви казалось, что на Суракто открылись врата в его самый страшный кошмар. Среди мятежников материализовалось отделение космодесантников, но богохульством было называть их так. На их древней броне были все виды жутких украшений, способных родиться в искаженном Хаосом воображении из омерзительных желаний: пояс одного был сделан из черепов, гниющий длинный скальп свисал со шлема другого, бритвенно-острые шипы покрыли наплечник третьего. Но на каждом древнем доспехе был один и тот же символ, омерзительная многоголовая гидра Альфа Легиона. Все было ещё хуже, чем предполагал инквизитор. Мятежники были в рабстве этих омерзительных слуг Тзинча.

Спустя мгновения Леви и его братья Черные Консулы открыли огонь по новоприбывшим. На Альфа Легионеров хлынул поток болтов, но, хотя окружавшие их мятежники были разорваны в клочья, лишь два десантника Хаоса погибли, прежде чем успели открыть ответный огонь. Гребень возвышенности поглотила первобытная бойня, когда Черные Консулы выплеснули свою давно носимую ненависть на искаженные подобия воинов Императора.

Леви пробивался к отделению Альфа Легионеров, холодная ненависть наполняла его вены. Он едва замечал отправленных им на суд Императора повстанцев… пока медленное и ужасное понимание не нахлынуло на него. Мятежники отворачивались от Черных Консулов и стреляли в десантников Хаоса. Они все сражались с общим врагом, Альфа Легионом. Леви пытался не обращать внимания на это, пробиваясь в гущу сечи, но перестрелка внезапно прекратилась. Остались лишь мятежники и Черные Консулы.

Посреди бойни стоял Эструс, а мертвый Альфа Легионер лежал у его ног. Грудь мерзкого воина была разорвана, обнажив месиво переплетенной и обгоревшей плоти и сломанных механизмов. Его рука конвульсивно дергалась. Эструс спокойно приставил болт-пистолет к голове предателя. Прогремел выстрел, и Леви подошел к капитану. Он посмотрел на остатки головы легионера, на брызги разорванного взрывом мозга…

– Капитан, мы ошиблись, – Леви оглянулся на истощенные лица мятежников и на Черных Консулов, уже строившихся неровными рядами. Грохот битвы доносился из-за городских стен. – Брат-капитан, пленные мятежники…

Эструс поднял руку:

– Я слышу, библиарий. И понимаю. Мы стали невольными пешками в опасной и темной игре. Я должен связаться с четвертой. Боюсь, что Планетарный Правитель Колн гораздо опаснее для них, чем повстанцы, – он повернулся к ближайшему космодесантнику, – Брат-сержант, доложите мне о потерях и найдите представителя мятежников, с которым я смогу поговорить.

– Это предательство! – Леви и Эструс резко обернулись к бегущему к ним администратору Ниалу. Тот махнул рукой к потерянно стоящим повстанцам, – мы должны их казнить, всех женщин и мужчин, – его голос сорвался на хриплый визг, – вы слышали, что сказал инквизитор!!!

Эструс спокойно посмотрел в лицо администратора сквозь линзы своего шлема. – Вы видели, что здесь произошло?

Ниал запнулся, а затем медленно кивнул.

– Тогда вы знаете, что на вашей планете зараза Хаоса и…

– Но разве вы не видите, что происходит!? – раздраженно перебил его администратор, – мятежники связались с Альфа Легионом…

– Отродья Хаоса сражались как с ними, так и с нами, – произнес Леви.

– Да, это я и имел в виду, я… – он хлопнул себя рукой по лбу.

«Внезапно он словно постарел», – подумал Леви.

– Я знаю твой кодекс, космодесантник, – сказал Ниал, – Все, кто сражается за Хаос, должны встретить суд Императора.

– А тем, кто сражается против Хаоса, должно дать возможность принять свет Императора или самую быструю и легкую смерть от рук тех, кто исполняет Его работу. Так гласит кодекс, – сказав это, Леви подошел ближе к администратору. Заметно потрясенный Ниал отошел на несколько шагов. – Администратор, откуда вы получили знание из благословенного кодекса?

– Это лишь то, что я слышал… – Ниал продолжал пятиться, его голос дрогнул, – Ваш долг ясен. Вы, вы должны…

Левая часть головы администратора разлетелась фонтаном крови и мозгов.

Мятежник убрал автопистолет в кобуру и плюнул на все ещё дергающееся тело Ниала.

– Мое имя Митаго, – сказал он, его глаза глубоко запали на мертвенно-бледном немытом лице. – Я лидер этого отряда. И я услышал достаточно лицемерной лжи от этого проклятого приспешника Хаоса.

Когда лидер мятежников пошел дальше, обсуждая что-то с капитаном Эструсом, Леви посмотрел на труп администратора Ниала и задумался над другим отрывком из кодекса. «Поспешное и бездумное правосудие не принесет ничего, кроме горя и слез от осознания своей ошибки». Он отправился на поиски Аэорума.

Когда третья рота достигла стен города, холодная и непреклонная решимость охватила Черных Консулов. Четвертое отделение было полностью потеряно, а из шестого уцелело лишь два человека. Тяжелый груз потери давил на оставшихся Консулов. Митаго, чьи люди прикрывали тыл позади «Носорогов» роты, открыл им ужасную истину.

– Мы долго терпели, – начал он рассказ, – но Колн требовал слишком многого. Мы усердно трудились, питаемые верой в Императора. Но правитель требовал в своих речах все большей десятины, говоря, что Империум разозлится, если мы не увеличим налоги. А потом начались чистки. Верные граждане исчезали, а арбитры Колна терроризировали наш мир. Казнили за любое преступление, а чаще лишь по прихоти слуг Колна. 'Ереси' обнаруживались везде, людей вырывали прямо из домов. И мы понял, что это не правильно, – продолжил Митаго, – Закон Императора суров, а его строгость оправдана. Но на Суркато не осталось правосудия, и мы поняли, что Колн не исполняет волю Его. Он не оставил нам выбора, – повстанец указал на мертвых Альфа Легионеров, – Но мы и представить себе не могли, что поразившая душу Колна зараза так ужасна.

Шокированные Черные Консулы молча слушали Митаго. Каждый из них понимал, во что они оказались вовлечены, но Леви знал и то, что души всех космодесантников были сильны: не будет печали, сожалений или самоистязания. Они ошиблись, но они не сделали ничего, что противоречило бы кодексу. Благодаря строгой дисциплине и самоконтролю Черные Консулы обратятся на истинного врага, а благословенная книга направит их по праведному пути.

Эти мысли покинули его, как только третья рота добралась до города Фурам. Вторая потеряла более тридцати боевых братьев, а их транспорты уничтожила или повредила артиллерия повстанцев до того, как её успели устранить залпы «Вихрей». Капитаны согласились, что вторая рота должна остаться вне городских стен, чтобы не пропустить потенциальную новую угрозу.

Леви шел вместе с Аэорумом и первым отделением, перебираясь через горы обломков в проломе стены. За месяцы боев от многих зданий остались лишь выжженные изуродованные скелеты. Улицы были завалены сотнями почерневших окровавленных тел.

– Они создали здесь собственный маленький ад, – прошептал Аэорум, когда они шагали по центральному авеню Фурама, расколотому бетонному ущелью километровой глубины, над которым была видна серебряная полоса далекого неба…

Леви молча кивнул, прислушиваясь к потокам нахлынувших донесений. С каждой прошедшей минутой вещи драматически менялись. Эструс связался с капитаном четвертой роты Ванэмом, который попытался наладить контакт с лидерами повстанцев. Те обрадовались достигнутому пониманию, но противостоявшие повстанцам солдаты атаковали четвертую роту, как только услышали об этом.

Когда Леви пытался спокойно проанализировать происходящее, он понял, что не видел инквизитора Паракса с момента допроса пленных. Безграничный фанатизм инквизитора делал его ещё одной пешкой в игре тзинчитов, вовлекшей их всех. Если бы Паракс не был инквизитором, Леви бы счел мотивы его действий гораздо более темными, прости Император эту мысль…

Размышления Леви прервались, когда они приблизились к чудовищной бойне. Сотни мятежников и верных Колну солдат смешались в бушующем бою, а Четвертая Рота, зажатая между двумя армиями, стоически отражала атаки сурактанцев в красной униформе, но им мешала фанатичная ярость повстанцев. Безоружные мятежники перескакивали через трупы, чтобы голыми руками рвать лица солдат Колна.

– Защити нас кодекс! – проворчал Эструс, – Мы должны восстановить здесь порядок! – выкрикнул он приказы и повел людей в атаку. Первое и второе отделение врубились в подразделение солдат Колна. Очереди болтеров разрывали десятки солдат. Леви разрубил двоих одним ударом цепного меча, Черные Консулы сражались с обновленной решимостью. Это было больше, чем битвой. Это было искуплением.

– Библиарий, они отступают! – Леви оглянулся через плечо на крик Аэорума и увидел десятки бегущих сурактанцев.

– Второе отделение, удерживать позицию! – приказал Леви, – первое отделение, знаменосец, за мной!

Первое отделение ринулось в погоню. Темный силуэт перед внутренним взором. Видение быстро исчезло из разума Леви, но его значение было совершенно ясным.

– Первое отделение, замедляемся. Мы должны быть бдительными, – Консулы послушно сбавили темп, а сурактанцы скрылись из виду. Леви заметил изменение в архитектуре зданий на этой темной улице. Он повернулся к сержанту. – Брат, где мы?

Последовала пауза, пока космодесантник искал точную информацию:

– В дворцовом комплексе планетарного лорда Колна, брат-библиарий.

– Тогда у нас есть другая цель, – сказал Леви, – Отделение, стой.

Аэорум подошел к кодицию:

– Мы потеряли их из виду. У тебя есть план, брат?

Леви не ответил и склонил голову, направив свой разум в окружающие темные дома. Мрачная раковая опухоль никуда не исчезла.

– Альфа Легион ещё здесь.

По рядам космодесантников прошел шепот, а их руки инстинктивно потянулись к оружию. Леви сфокусировался и нашел направление: – Туда, братья.

Консулы бежали в тишине, нарушаемой лишь визгом сервомоторов и эхом их шагов, по лабиринту коридоров дворца Колна, их направляли психические силы кодиция. Леви ощутил ледяной гнев, который чувствовал с момента первой встречи с предателями. Он пытался удержать себя в руках, зная, что остальные космодесантники чувствуют то же самое. Леви чувствовал неподалеку силы Хаоса, ничто не должно было отвлекать его от цели…

– Библиарий! Ваше прибытие своевременно!

Леви приказал остальным опустить оружие, когда из теней выступил инквизитор Паракс, сопровождаемой своей мрачной свитой.

– Что вы здесь делаете? – спросил Леви, к своему недоумению не ощутивший присутствия инквизитора.

– Я подозревал, что лорда Колна держит в заложниках Альфа Легион.

– В плену? Но Колн сам слуга Хаоса.

– Нет, библии…

– Брат-библиарий, нагреваются двигатели шаттла, – сержант сверился со сканером, – шестьсот метров к северо-востоку.

Леви присмотрелся.

– Я чувствую. Первое отделение, знаменосец, за мной. Инквизитор, не мешайте нам.

Паракс кивнул и дал Черным Консулам пройти. Космодесантники побежали, тяжелые сапоги грохотали по полу. Леви вновь посмотрел на сканер: шаттл готовиться к отправлению, двадцать метров, сближение.

Туннель вывел их на посадочную палубу. Пронзительный визг двигателей шаттла, несущего эмблему сурактан, наполнял похожий на пещеру зал. У основания посадочного мостика одетый в красный плащ человек страстно спорил и двумя нависшими над ним Альфа Легионерами. Пока Леви целился, один из Легионеров вскинул плазменный пистолет к голове человека. Поток нагретой плазмы разорвал череп мужчины.

Казалось, что легионер вечно смотрел на Черных Консулов.

– Ты проиграл, Консул.

Леви ясно услышал слова через рокот перестрелки. Аэорум преодолел почти половину дистанции между входом и шаттлом, но Альфа Легионеры отвернулись и взбежали по мостику уже поднимающегося вверх судна, чьи двигатели взревели.

– Ложись! – плечо Леви врезалось в знаменосца, бросив его на пол, когда белый от жара поток плазмы вырвался из двигателей шаттла и пронесся прямо над головой упавшего Аэорума. Экраны шлемов потемнели, когда посадочную зону наполнил ослепительный свет. Шаттл отчалил с чудовищным грохотом.

Леви вскочил: – Брат-сержант, свяжитесь с кораблями ордена. Шаттл нужно перехватить!

Он обернулся к стоящему над выжженным на полу посадочной платформы человеческим силуэтом инквизитору.

– Лорд Колн? – спросил он Паракса.

Инквизитор кивнул:

– Да. Ещё один дурак, замешанный в тзинчитском кошмаре, – он замолчал, посмотрев на остатки владыки планеты, – это важное дело, Консул. Когда ересь пускает корни так глубоко, то это работа для инквизиции.

– Но что если это происходит на остальных планетах, в других системах? – спросил Аэорум, сняв шлем. – Кодекс ведет нас, и мы должны охотиться на таких еретиков.

– Мы не можем выкурить их слишком рано, – сказал Паракс, – Поспешное и бездумное правосудие не сделает ничего хорошего, Консул.

– Сли… слишком рано? – Переспросил Леви, удивленный использованием инквизитором этого отрывка кодекса. Мгновение он собирался с мыслями, слушая доклад. Шаттл обогнал корабль Ордена и прыгнул в варп на темной стороне Суракто. – Вы уже сталкивались с подобными заговорами?

Паракс пристально посмотрел на него:

– Как я и говорил, библиарий, это дело инквизиции. Вернитесь к своей работе.

Инквизитор повернулся на каблуках и пошел прочь. Леви остановила опустившаяся на наплечник тяжелая рука. Библиарий повернулся к Аэоруму. Он снял шлем и огляделся, Черные Консулы методично проверяли и зачищали посадочную платформу.

– Брат Леви, мы сделали все, что могли. Сейчас, – Аэорум указал на остатки Колна, – похоже, что лорд был обманут, как и все мы. Возможно, пора дать инквизиции сделать то, что она умеет. Мы освободили Суракто. И капитан Эструс потребует полный доклад, – знаменосец незаметно улыбнулся.

– Кодекс учит нас быть бдительными, искать все проявления Хаоса, какую бы форму бы он не принял. Это мой скромный долг как кодиция ордена Черных Консулов, – Леви посмотрел на знамя в руках брата, – я не слишком рад этому решению, – он вздохнул. – Но возможно ты прав. Мы сделали все, что сейчас могли.

Готовясь вызвать капитана Эструса, Леви вспомнил отрывок, который прочел этим утром.

«Посвятившие себя служению Императору будут окружены врагами со всех сторон. Будьте бдительны, ибо они повсюду, и вы можете доверять лишь своим братьям по оружию»

Леви вызвал капитана.

Когда дверь его каюты на борту корабля инквизиции захлопнулась, Паракс осторожно начал снимать броню. В этот раз он мало преуспел в выполнении работы во имя своего повелителя, но он давно привык к неблагодарной природе его благословенной работы. Если бы степень, до которой Хаос совратил Суракто, стала широко известна… Паракс вздохнул, продолжая снимать броню. Возможно, Экстерминатус был бы единственным вариантом.

Он потянулся за мантией. Черные Консулы сыграли свою роль, и порядок был восстановлен. Другие планеты системы в безопасности. Инквизитор задумчиво потеребил татуировку Тзинча на руке. Их время ещё не пришло.

Лори Голдинг
Возвращение

За месяцы бесцеремонного обращения со стороны грузовых сервиторов края контейнеров истерлись и помялись. Прежнее назначение этих старых, но прочных ящиков для хранения боекомплекта угадывалось благодаря желтым, нанесенным через трафарет обозначениям их прежнего содержимого. Серийные номера и названия миров-кузниц почти стерлись. Как и всему остальному на борту «Сердца Кроноса», контейнерам нашли новое применение.

Сейчас их тащили, подходя к пылавшей жаром кузне, Бокари и трое его братьев-неофитов, только что покинувшие дезинфекционные камеры. Юные космодесантники несли свою ношу с усталым почтением, словно паломники, уже привыкшие к святому, но пройденному много раз пути.

Себастион отвернулся от вибростанка, позволяя сервам продолжить работу в непрерывном грохоте молотов и шуме могучих машин. Он ещё не привык вновь говорить вслух, и, сглотнув, несколько раз хмыкнул, прочищая горло.

– Послушник Бокари, что ты мне принес?

Кряхтя от напряжения, юноша с помощью Медона поставил ящик на палубу и потер натруженные ладони.

– Чудесные трофеи, магистр кузни! – иронично объявил он, эффектным жестом откидывая крышку контейнера. Когда-то она закрывалась на защелки, но их давно рассверлили. – Встречались ли вам прежде сокровища, подобные этим?

Не улыбнувшись, Себастион принялся рассматривать содержимое ящика. Громоздкая система его зрительных линз, щелкая, меняла фокус.

– На самом деле, там очень мало что можно было спасти, – добавил Бокари нормальным голосом, – а из вашего списка совсем ничего.

Опустившись на колени, он немного порылся в контейнере и вытащил несколько избранных фрагментов для более внимательного осмотра.

– Хотя вот, кое-какие неплохие куски. По крайней мере, один шлем «Корвус», по-моему, целый, хотя вам нужно будет выковырять… э-э… извлечь…

Магистр кузни забрал у Бокари купол шлема, покрытый следами коррозии, и приложил к подходящему лицевому щитку.

– Сенсорный выступ на гребне, уникальный для типа VI имперской силовой брони, смещен в сторону шуйцы, – Себастион провел пальцем по гребню шлема. – Ты знаешь, почему, послушник Бокари?

Юный космодесантник опустил голову.

– Нет, мой господин.

Бросив раздельные части шлема обратно в ящик, магистр кузни извлек настолько же изъеденный комплект из наруча и плеча доспеха.

– Тогда тебе ещё многое предстоит изучить. Наша почтенная броня – настоящее чудо мастерства жрецов Марса, из её отдельных частей можно составить практически любую боевую конфигурацию, вне зависимости от того, где они произведены или к какому типу относятся. После нескольких уточняющих регулировок такой доспех окажется столь же эффективным, как и новый комплект, только что вышедший из кузни.

Себастион рассматривал добычу, держа на свету. Когда-то наруч покрывала тускло-зеленая краска, но затем нечто так глубоко разъело верхний керамитовый слой – у обшлага, вплоть до несущей оболочки – что фрагмент брони приобрел крапчатый, смутно органический вид.

– Эти же части, увы, бесполезны для меня.

Магистр кузни сжал кулак, и на глазах у Бокари протравленные коррозией пластины согнулись, а затем рассыпались по полу кусками никчемного металлолома.

– Но что насчет остального, мой господин? – спросил послушник. – Кое-какие фрагменты выглядят неплохо. Может, пойдут хоть на запчасти?

Расправив плечи, Себастион опустил две верхние конечности сервосбруи и разворошил содержимое контейнера.

– Их достали из тиранидских прудов переработки, верно?

Бокари взглянул на Медона, и тот кивнул в знак подтверждения.

– Так точно, магистр кузни. 49-я спасательная команда только что вернулась после высадки на корабль-улей № 78114 «Рокола». На извлеченную материальную часть есть все документы, заверенные представителем карантинной зоны. Обломки уже прошли дезинфекцию.

Сняв с пояса сканирующий модуль, Себастион прижал его к темно-красной поверхности наплечника, испещренной следами биокислоты ксеносов. На изогнутой пластине, окаймленной высокими закраинами, вставал на задние лапы геральдический лев. Магистр кузни изучил наплечник взглядом мастера-оружейника.

– У меня нет времени на восстановительные операции, послушник. Герметизирующие уплотнители на добытых фрагментах сгнили, и я сомневаюсь, что уцелевшие жгуты псевдомышц вынесут требуемую нагрузку. Все сервоприводы нуждаются в замене, но никто не откроет ради этого наши резервные хранилища.

Он передал наплечник Бокари.

– Расплавь все пластины, структурная целостность которых ниже пятидесяти процентов, а остальные отнеси на свой верстак. Если сможешь собрать из них доспех, достойный благословения, я с радостью порекомендую тебя в подмастерья.

– Благодарю, магистр кузни, – с широкой улыбкой поклонился послушник.

Себастион уже собирался вернуться к работе, но Бокари указал на второй контейнер.

– Простите, мой господин, но я принес ещё кое-что. И вам точно стоит на это посмотреть.

Двое других послушников откинули крышку, и органический глаз магистра кузни расширился.

Он увидел громоздкий торс и правую руку могучей терминаторской брони типа «Индомитус», горизонтально уложенные в ящик, из-за чего тот напоминал домовину героя-мученика. Хотя краски на металле почти не осталось, когда-то доспех явно имел глубокий синий цвет.

Заметив то же, что и их повелитель, ближайшие к контейнеру сервы остановили работу и сложили руки над сердцем в знаке аквилы. На их лицах читался благоговейный трепет.

– Где… Где вы это нашли? – с трудом выговорил Себастион.

Медон выступил вперед.

– Во внешнем пузыре корабля-улья, мой господин. Там не было гравитации, и крови тоже не было. Он вроде как просто лежал…

– Он?

– Бывший владелец брони. Я думаю, воин погиб уже давно, но мы все равно передали останки апотекариям, со всеми почестями, мой господин. Они позаботятся о теле должным образом.

Магистр кузни поднял поврежденную руку доспеха, примечая каждое пятно и шрам на металле, измеряя деформированные гнезда подключения вооружений парой микрометров. По его щеке пробежала слеза.

Рука Бокари коснулась нагрудника брони, накрыв потускневшего имперского орла.

– Состояние не идеальное, я понимаю. На латной перчатке не осталось пальцев, но оружейные крепления целы. Думаю, пока мы не найдем лучше сохранившийся доспех, этот вполне заслуживает восстановления. Четырех комплектов терминаторской брони, согласно Кодексу, все ещё недостаточно для создания полноценного отделения, но боевой дух во флоте наверняка поднимется, и очень серьезно.

– Верно, – ответил Себастион, не отрываясь от изучения доспеха. – Для Кос Императора эта находка станет настоящим сокровищем, Бокари. Дороже всего остального, сложенного вместе, и даже драгоценнее, чем жизнь любого из космодесантников. 49-я спасательная команда должна быть представлена к заслуженной награде.

Издав краткий сигнал, магистр кузни приказал грузовому сервитору отнести доспех в личное рабочее святилище. Сервы вернулись к работе, но Себастион выглядел задумчивым.

– Знаешь, что говорят некоторые боевые братья, послушник Бокари? Они утверждают, что мы оскорбляем память воинов и их орденов, бесчестно разбирая броню павших, пуская её на запчасти для собственных нужд.

Бокари нахмурился.

– Погибшим больше не нужны доспехи. Если бы я пал в бою, то хотел бы, чтобы всё мое снаряжение собрали и использовали для мести ублюдочным ксеносам.

Зрительные линзы Себастиона жужжали, пока он вглядывался в лицо неофита. Механический взгляд магистра кузни оставался холодным и отстраненным, но в нем появился оттенок горечи.

– Рано или поздно, Бокари, так и случится.