Текст книги "Адептус Астартес: Омнибус. Том II (ЛП)"

Автор книги: авторов Коллектив

“Вечный Крестоносец” стремительно ворвался в смертное царство и обнаружил систему, которая готовилась к войне. Поток свистящих из-за звёздных помех вокс-сообщений эхом разнёсся по частотам связи, принеся слухи о недавних сражениях на границе системы, давно исполненные приказы и крики погибающих людей, чьи тела уже окоченели. Среди имперских сигналов можно было услышать и передачи захватчиков – низкий жестокий гортанный язык орков.

Оставалось две недели, если не меньше, прежде чем зелёнокожие окажутся у Армагеддона. Флот Чёрных Храмовников был быстрее и добрался из точки Мандевиля до центра системы за несколько дней. Почти всё это время Хелбрехт оставался на мостике флагмана, покидая его только для молитвы и редкого отдыха. Он часто совещался с капитаном “Вечного Крестоносца” Балостером, но не вмешивался в работу сервов. Его взгляд был всегда устремлён на окулус. А когда он не смотрел в разреженную пустоту космоса, его можно было найти за гололитическими столами, где он рассчитывал планетарные орбиты на месяцы вперёд и снова и снова планировал всевозможные стратегические ситуации. Писцы из Зала Отчётов шли к нему нескончаемым потоком, принося каждую крупицу найденной ими информации о Второй войне и вожаке орков, который уже один раз поставил Армагеддон на колени.

Они облетели гравитационный колодец Пелюсидара и воспользовались гравитационным притяжением планеты, чтобы придать себе ускорение, уничтожив рассеянные обломки пустотными щитами “Вечного Крестоносца” и его братьев. Новые изотопы недавно уничтоженных кораблей и израсходованных боеприпасов щекотали ауспики флагмана. Сражение закончилось недавно. Они не увидели никаких других признаков зелёнокожих. Несмотря на густонаселённость системы Армагеддона, космос был достаточно велик, чтобы поглотить их всех.

И наконец, пред ними предстал сам Армагеддон: блестящий бледно-жёлтый шар превратился в серую планету с отравленными небесами и морями, чью больную поверхность покрывала металлическая поросль человеческих ульев. Нельзя было утверждать, что в смертельном характере планеты повинны только люди; её собственная вулканическая активность перекрывала тысячелетия промышленных загрязнений, но и человечество оставило свой след на Армагеддоне.

“И вот за это, – думал Хелбрехт, рассматривая грязную планету, – мы должны сражаться. Такова воля Императора”.

Вокруг Армагеддона кипела лихорадочная деятельность, тысячи кораблей спускались с орбиты на поверхность, а затем снова поднимались в небеса, не оставляя времени корпусам остыть. Когда ночной терминатор надвинулся на всё планету, тьму осветили следы космических кораблей, которые прилетали и улетали с орбиты, выстроившись в тысячекилометровые очереди. Миллионы людей и миллиарды тонн военных грузов беспрерывно спускались с небес. Неуклюжие корабли Адептус Механикус, посадочные модули Астра Милитарум, транспорты с танками, грузовые суда, флотские лихтеры, эскадрильи истребителей двойного назначения “космос-атмосфера”, барки, тяжёлые лифтеры, галеасы-заправщики, буксиры – все мыслимые типы судов, которые своей постоянной активностью взболтали небеса Армагеддона и вызвали несезонный шторм.

Всю орбиту заполонили боевые корабли, в вакууме между ними почти не осталось места от сновавших во все стороны судёнышек, перевозивших курьеров и личный состав. Диспетчеры работали сверхурочно, орбитальные станции мира-улья, укомплектованные адептами с сухими глазами, разводили корабли друг от друга. Сон стал товаром более редким и ценным, чем адамантий.

Флот крестового похода Чёрных Храмовников был всего лишь одним из десятков. С каждым днём пребывало всё больше кораблей, призванных со всех уголков галактики в эту жизненно важную часть сегментума Соляр. На борту кораблей, контрольных станций, в наземных бункерах управления и командных судах писцы непрерывно трудились за когитаторами и автоматическими записывающими устройствами, логические блоки с данными перегревались, обрабатывая имена, количество и местоположение растущих имперских сил. Сервиторы отключались. Их мозги закипали от перегрузки. Планетарная ноосфера была переполнена не меньше, чем небо, информация поступала медленно. Самые мудрые из представителей различных адепта, ответственных за всё происходящее, вглядывались в экраны ауспиков, пикты дальнего космоса и дальновидные окули, зная, что всего этого окажется недостаточно. Приближалось слишком много неповоротливых скитальцев с зелёнокожими. Сначала появилось три скрап-корабля, затем девять, затем пятнадцать. Их сопровождали примерно две тысячи орочьих крейсеров – армада во много раз превосходящая объединённые силы Линейного флота Армагеддона и эскадр космических десантников.

“Вечный Крестоносец” бросил якорь на переполненной орбите. В скорее поступило приглашение. В сопровождении нового реклюзиарха и чемпиона Императора Хелбрехт высадился на планете недалеко от улья Гадес, где собрался военный совет.

Первый акт войны разыгрался в театральном зале жёлто-серого города. Более ста командующих Империума – люди, сверхлюди и кибернетически улучшенные люди – стояли плечом к плечу среди буйства геральдики и униформ. По разбившимся группам можно было увидеть клики, сформированные в результате общих взглядов или многовековых долгов чести.

Некоторые фракции находились в прямом антагонизме. Не было недостатка в тяжёлых взглядах и резких словах. Но у всех присутствующих здесь мужчин и женщин на плече, поясе или броне виднелся недавно отчеканенный знак Армагеддонской кампании. Единство стало руководящим принципом работы, единство перед лицом беды.

Хелбрехту это понравилось. Нечасто подданные Императора действовали в согласии.

Впереди и справа от него стоял Гримальд, сзади Баярд. С момента вступления в сан реклюзиарха они перебросились всего парой фраз. “Будет интересно взглянуть, что они оба извлекут из этой встречи. Первое испытание Гримальда, вот как видит это Баярд, но это станет проверкой и для него”, – размышлял верховный маршал.

Здесь присутствовал один человек, который находился в центре всеобщего внимания. Ему было столько лет, что по стандартам неастартес его можно счесть стариком. Тонкая плоть, тонкие кости и опустошённое войной тело. Один глаз заменяла громоздкая аугметика, вместо правой руки обрубок с аккуратно закреплённым рукавом комиссарской униформы. Он должен был уйти на покой, этот верный слуга Императора; он не должен был воевать. Омолаживающие процедуры и хирургия едва поддерживали телесную оболочку, внутри которой всё пылало такой ревностной преданностью Императору, какую Хелбрехт встречал очень редко. Столь сильная вера в столь хрупком человеке посрамила верховного маршала, и он не мог отвести от него взгляда.

Это был комиссар Себастьян Яррик, герой Второй войны за Армагеддон. Он осматривал зал органическим глазом, который не потускнел от прожитых лет.

– Улей Гадес не продержится и недели, – произнёс он. Его голос был сухим, но властным. Серво-черепа транслировали его слова до всех собравшихся.

Повсюду раздался шёпот.

Яррик склонился над столом с картами и ввёл координаты на цифровой клавиатуре. Изображение улья Гадес изменилось и сжалось, стало видно оба населённые субконтинента. Улей превратился в мигающий символ. Красная иголка закрывала небольшую часть улья на пикт-карте. “Металлическая болезнь с гноящейся раной в сердце, – подумал Хелбрехт. – Верный признак господства человечества, раз мы переделываем миры столь легко”.

– Шестьдесят лет назад Великий Враг был повержен в Гадесе. Обороняясь здесь, мы выиграли войну, – продолжил Яррик.

Верховный маршал читал об этом. И его мнение было иным. Вторую войну выиграл Яррик и без него Гадес бы пал.

– Почему? – перебил сверхчеловеческий голос.

Здесь присутствовало много космических десантников. Больше двух десятков капитанов и несколько магистров орденов. Собрание подобное легендам о Великом крестовом походе. Хелбрехт узнал в говорившем офицера Ангелов Огня, незначительного ордена. У них была репутация импульсивных и высокомерных, он подозревал, что из-за лоскутного происхождения. Им было всего лишь тридцать веков, и они не знали, кто их примарх. Основанные декретом из геносемени отчисляемого в виде десятины на Терру они были полукровками. Нельзя стать благородным из ничего.

– Слово предоставляется брату-капитану Амарасу. – Герольд трижды ударил посохом об пол, а дроны-черепа повторили его слова. – Командующему Ангелами Огня.

– Зачем вожаку зелёнокожих просто стирать с лица земли место величайшей битвы прошлой войны? – Спросил Амарас. – Наши войска должны как можно быстрее собраться в Гадесе и приготовиться защитить улей от массированного удара.

Хелбрехт наблюдал за молодым выскочкой. Их броня была столь же оскорбительной, как и его поведение – ярко-алая с языками оранжевого пламени. Амарас не заметил пристальный взгляд верховного маршала, но одобренный поддержкой других командующих, обратился к Яррику со снисходительной улыбкой. – Смертный, мы – Избранные Императора. Мы – Его Ангелы Смерти. Мы обладаем столетиями боевого опыта, который и не снился твоим сторонникам.

Раздался новый резкий рык, смягчённый вокс-решёткой шлема. – Нет.

Это был Гримальд.

“Хорошо, – подумал Хелбрехт, – теперь мы выслушаем твою мудрость”. Он продолжил сверлить голову Амараса пристальным взглядом, но внимательно слушал своего реклюзиарха.

– Слово предоставляется брату-капеллану Гримальду, реклюзиарху Чёрных Храмовников, – объявил герольд.

По позе Гримальда верховный маршал понял, что тот не собирался произносить свои мысли вслух, но не собирался и отказываться от своих слов. Он пошевелился в доспехе. “Продолжай, брат, – подумал Хелбрехт, – поставь этого неверующего наглеца на место”.

– Ксеносы мыслят не как мы, – начал реклюзиарх. – Зелёнокожие пришли на Армагеддон не ради мести, не ради того, чтобы заставить нас истечь кровью за свои былые поражения. Они пришли, чтобы устроить бойню.

Яррик проницательно посмотрел на Гримальда, его лицо в тусклом освещении почти не отличалось от посмертной маски капеллана.

Амарас ударил кулаком по столу и показал на Храмовника. Гримальд напрягся. Хелбрехт заметил, как его рука дёрнулась к пистолету, но реклюзиарх сдержался.

– Это только подтверждает мою правоту, – заявил Ангел Огня.

“Глупец, – подумал Хелбрехт, – он не поддерживает тебя”.

– Отнюдь, – не согласился Гримальд. – Ты осматривал то, что осталось от улья Гадес? Развалины. Здесь не за что сражаться, нечего защищать. И Великий Враг это знает. Он поймёт, что имперские войска окажут здесь лишь минимальное сопротивление и отступят, чтобы защитить более важные города. Скорее всего, вожак просто испепелит Гадес с орбиты, а не пойдёт на приступ.

– Мы не можем позволить улью пасть! Это символ решимости человечества! – возразил Амарас. – При всём уважении, капеллан.

– Хватит, – вмешался Яррик. – Успокойтесь, брат-капитан Амарас, – Гримальд говорит разумно.

Реклюзиарх склонил голову в знак благодарности старому герою.

– Мне ещё смертные будут рот затыкать, – проворчал Ангел Огня.

“Как и все щенки, – подумал Хелбрехт, – он не способен на настоящий бой”.

Комиссар пристально посмотрел на Амараса, задержав на нём снисходительный взгляд, прежде чем вернулся к остальным в зале. Его аугметический глаз затрещал, фокусируясь.

– Гадес не продержится и недели. – Покачал головой Яррик, поставив окончательную и непререкаемую точку в обсуждении. – Мы должны покинуть улей и рассредоточить войска по другим укреплениям. Это не Вторая война. То, что приближается к системе, намного превосходит числом орду, которая опустошила планету в прошлом. Другие ульи должны быть укреплены тысячекратно. – Он зашёлся хриплым сухим кашлем – последствия последних лет, проведённых в сухих пустошах. – Гадес сгорит. Мы дадим бой в другом месте.

Генерал Куров, номинальный командующий всех имперских сил Армагеддона выступил вперёд, держа в руках информационный планшет. – Перейдём к распределению полномочий, – решился он. – Флот, который осадит Армагеддон, слишком велик, чтобы ему противостоять.

Послышались насмешки. Хелбрехт и его братья молчали.

– Слушайте меня, друзья и братья, – вздохнул генерал. – Слушайте и внимайте. Те, кто настаивают, что эта война не станет жестокой борьбой на истощение, обманывают себя. По текущим оценкам в субсекторе Армагеддон находится более пятидесяти тысяч космических десантников и в тридцать раз больше имперских гвардейцев. И этого всё равно недостаточно для полной победы. В лучшем случае Линейный флот Армагеддона, орбитальные защитные системы и оставшиеся в космосе флоты Адептус Астартес смогут задержать вражескую высадку на девять дней. В лучшем случае.

– А в худшем? – спросил Космический Волк. “Язычник”, – подумал верховный маршал, разглядывая его меха и украшенный амулетами доспех.

– Четыре дня, – ответил с мрачной улыбкой старик.

Опустилась тишина, которую никто не решался нарушить. Куров воспользовался моментом и продолжил. Хелбрехт решил, что Курова и Яррика он уважает больше, чем многих из своих мнимых братьев – космических десантников.

– Адмирал Пэрол из Линейного флота Армагеддона составил план и загрузил его в тактическую сеть для всех командующих. После окончания боёв на орбите, через четыре или девять дней, наши флоты будут отведены от планеты. С этого дня Армагеддон защищают только те, кто окопался на поверхности. Орки смогут приземляться, когда и где им вздумается. Адмирал Пэрол возглавит уцелевшие корабли и начнёт постоянные партизанские атаки на оставшихся на орбите суда захватчиков.

– А кто возглавит корабли астартес? – вновь заговорил капитан Амарас.

Яррик помедлил и кивнул в сторону Чёрных Храмовников.

– Учитывая старшинство и опыт его ордена, общее командование над флотами Адептус Астартес примет верховный маршал Чёрных Храмовников Хелбрехт, – сказал он. Понимающие взгляды между ним и Хелбрехтом не остались незамеченными другими амбициозными командующими.

Поднялся шум – несколько лидеров космических десантников требовали, чтобы эта честь досталась им. Остальные наблюдали за спорами чемпионов человечества со смесью недоверия и отвращения.

– Мы не покинем орбиту? – спросил Гримальд.

Магистр ордена проигнорировал его. Он продолжал смотреть на Яррика, лицо Хелбрехта оставалось таким же каменным, как и всегда. Никто не должен упрекнуть его в чрезмерной гордости за то, что он удостоился исключительной чести общего командования. – Мы – очевидный выбор, когда речь идёт о командовании астартес в космических сражениях.

– "Крестоносец" поразит сердце их флота, словно копьё. Верховный маршал, мы повергнем зелёнокожего тирана и не позволим ему ступить на этот мир, – пылко произнёс Гримальд.

На этот раз Хелбрехт обратил на него внимание.

– Брат, я уже говорил с другими маршалами, – ответил он, понизив голос, чтобы его слова не было слышно на фоне не стихающего гнева, который волнами накрыл зал. – Мы должны оставить на поверхности контингент. Я возглавлю орбитальный крестовый поход. Амальрих и Рикард возглавят войска в Пепельных Пустошах. Остаётся лишь один крестовый поход, чей долг – защитить один из ульев, в котором ещё нет гарнизона астартес.

Гримальд покачал головой. Хелбрехт подумал, догадался ли реклюзиарх о том, что его ждёт. Это станет для него тяжёлой ношей. И именно поэтому это нужно сделать. – Сеньор, это не наше дело. Доспехи и Амальриха и Рикарда покрыты бесчисленными наградами. Они в одиночку возглавляли крупные крестовые походы. Никто из них не будет рад ссылке в грязный улей-мануфакторий, пока тысяча их братьев сражается в великой войне наверху. Вы обесчестите их.

– И всё же, – неумолимо продолжил магистр ордена, – здесь должен остаться командующий.

Реакция Гримальда не удивила его, хотя и разочаровала.

– Нет, – ответил реклюзиарх, в его голосе чувствовалась мольба. Разочарование. – Не делайте этого.

– Это уже сделано.

– Нет, нет!

– Сейчас не время. – Хелбрехту пришлось подавить желание повысить голос. Теперь уже он сам разозлился на Гримальда. Реакция реклюзиарха была неподобающей и требовала выговора. – Я знаю тебя, как знал Мордреда. Ты не откажешься.

– Нет!

Оживлённый спор между ближайшими группами стих. Верховный маршал прекрасно понимал, что другие командующие смотрят на него. В наблюдении за разногласиями между орденами нет ничего хорошего; ссора между двумя офицерами одного братства – это уже слишком.

Хелбрехт ничего не ответил. Это необходимо прекратить, и у него не было желания провоцировать Гримальда дальше.

– Я своими руками вырву чёрное сердце Великого Врага и повергну его богохульный флагман на землю Армагеддона в дожде священного огня. Хелбрехт, не оставляйте меня здесь. Не лишайте меня этой славы.

– Ты не откажешься от этой чести, – повторил магистр ордена. Гримальд смирился и уступил. Напряжение спало и остальные вернулись к более важным проблемам, но Хелбрехт понимал, что реклюзиарх по-прежнему недоволен.

Порядок восстановился. Разговоры вернулись к тактике. Гримальд выждал минимально необходимое время для соблюдения приличий и собрался уйти.

– Подожди, брат, – произнёс Хелбрехт. Он не приказывал, позволив Гримальду самому решать. Он хотел, чтобы реклюзиарх всё спокойно обдумал и больше себя так не вёл.

Гримальд ушел, не произнеся ни слова.

Хелбрехт смотрел ему в след с застывшим выражением на лице. Разочарование.

– Сеньор… – начал Баярд.

Верховный маршал не позволил сказать чемпиону то, что тот собирался. – Ничего не говори. Гримальд останется, Баярд. Он не опозорит нас. Он восстанет из этого испытания выкованный заново или погибнет во славе. В любом случае его действия превратят эту мелкую вспышку гнева в ничто. Теперь удели внимание обсуждению. Сегодня мы больше не вернёмся к этой теме.

Совещание продлилось всю ночь, последние группы генералов разошлись только с первыми лучами тусклого солнца Армагеддона, которые пронзили удушливый воздух. Среди них были Хелбрехт и Баярд, они покинули амфитеатр по внешней аллее, окружавшей изуродованный войной звездоскрёб. Уже стояла неприятная жара. Чемпион и верховный маршал направлялись к посадочным площадкам и “Громовому ястребу” Хелбрехта.

– Такой человек как Яррик – пример для всех нас, – сказал магистр ордена.

– В нём есть свет, брат.

– Ты его видишь?

– Да, – просто ответил Баярд. Хелбрехт не стал давить на него. Что Император выбрал показать Своему чемпиону, касалось только их.

В глубоких раздумьях они прошли ещё несколько сотен метров. Керамитовые ботинки космических десантников стирали принесённый ветром грязный пепел в мелкую пыль. Внизу простирался стокилометровый разросшийся город, невосстановленные повреждения пятидесятилетней давности затянуло смогом.

Баярд нарушил тишину. – Когда мы приземлились и предложили службу генералу Курову вы сказали о девятистах боевых братьях и Амальрихе и Рикарде на орбите, хотя это не так. Почему?

– Необходимый обман, брат.

Пока они шли, чемпион смотрел на землю и от нечего делать переводил сетку целеуказателя с одной скользящей кучки песка на другую. – Услышанное количество предало им надежду? – рискнул он.

– В том числе. Но есть и более практичное соображение, чем мораль, – ответил Хелбрехт. – С девятью сотнями боевых братьев мы обладаем одним из самых больших контингентов космических десантников в системе. С четырьмя сотнями – нет.

– И поэтому другой командующий мог решить, что его требование стать адмиралом объединённых флотов Адептус Астартес будет обладать большей легитимностью.

– Именно так. Никогда не забывай, что мы – избранные сыновья Императора, Баярд. Из всех Адептус Астартес только мы смогли признать истину божественности Императора, больше ни один орден не сделал этого. Остальные глупцы, раз не признают в нашем повелителе бога. Они не замечают, как вознаграждается наша вера и что мы – Его правая рука. Это было необходимо и я принял командование флотами. Пусть неверующие вопят и жалуются. Они всё равно последуют за мной, потому что знают в глубине сердец, что я – лучший выбор верховного космического командующего, божественно назначенный или нет. И я – избранник Императора, даже если они не хотят смириться с этим. Но то, что я сказал им – не ложь. Амальрих и Рикард окажутся на орбите довольно скоро и прольются дождём на орков, подобно мстящим ангелам. Я обещал, что девятьсот наших братьев примут участие в этой войне. Защитники Армагеддона получат девятьсот Чёрных Храмовников. Я держу свои клятвы.

– А тем временем Гримальд отправится в Хельсрич нашим эмиссаром.

– Да. Как мы и обещали. Никто не сможет сказать, что Чёрные Храмовники скупы на кровь. План Пэрола вполне выполним. Мы останемся, чтобы помочь ему задержать вторжение орков. Когда флот с боем отойдёт, мы изучим ситуацию и отправимся на Фергакс, чтобы забрать наших братьев и вернуться, когда представится возможность.

– Не понимаю, зачем вы мне это рассказывает, сеньор.

– Как чемпион Императора, Баярд, – ты рыцарь Внутреннего круга. У тебя есть право знать.

– Какое имеет значение, знаю я или нет? Мои видения становятся всё сильнее – они переросли сны и стали беспокоить наяву. Я скоро погибну. Разделение этого знания не принесёт пользы никому из нас.

Хелбрехт остановился и положил бионическую руку на наплечник Баярда. – Пока ты жив и сжимаешь чёрный меч, брат, ты – лорд нашего ордена. Не покоряйся судьбе столь легко. Ты можешь многое дать, и до твоей смерти могут быть ещё годы. Все мы умрём, Баярд. Делай то что можешь, пока можешь. Император выбрал тебя – именно поэтому ты в нашем совете. Предай забвению свои предчувствия. Величайшие силы направляют не только твою руку, но и твои слова, и к ним прислушиваются.

– Да, повелитель. – Баярд замолчал.

– Что-то ещё тревожит тебя, чемпион?

– Вы хорошо знаете своих воинов, сеньор. Я не могу утаить от вас свои самые сокровенные мысли.

– Говори.

– В этом и дело. Я знаю свою судьбу, и я не хочу впустую потратить жизнь, но ожидание… – он подбирал подходящее слово, – …развязки даётся мне тяжело. Мне оказана великая честь. – Он сжал рукоять чёрного меча, покачивающегося на поясе. – Мне нравится сражаться им. В этом Гримальд прав. Почему мы должны ждать? Защита, ожидание… Ничто из этого никогда не было путём нашего ордена.

– Чемпион Баярд, скоро тебе представится твой шанс, – уверенно произнёс Хелбрехт. Такая уверенность в своих силах, такая уверенность в цели. Баярд очень восхищался верховным маршалом и поэтому принял сказанное им далее на удивление хорошо. – Ты останешься вместе с реклюзиархом Гримальдом и магистром кузни Юрисианом.

– Сеньор, я… Я не знаю, что сказать.

– Ты не знаешь, что я ожидаю от тебя услышать, – поправил Хелбрехт. – Ты примешь эту честь без возражений, как и должен, или воспротивишься моей воле, желая остаться со мной, как воспротивился Гримальд? Я знаю, какой вариант ты считаешь позором. Я знаю тебя давно, Баярд. Орден для тебя всё. Вот почему Император благословил тебя. Ты не станешь противиться мне. Ты не можешь даже помыслить об этом. Но тебе не нравится моё решение.

Чемпион не стал это скрывать. – Нет, сеньор. Не нравится.

– Тебе оно не нравится, потому что тебе отвратительна мысль погибнуть, защищаясь, когда каждая частичка нашей души рвётся в наступление. И тебе оно не нравится, потому что тебе не нравится Гримальд. Ты выступил против его назначения. Меня не заботят такие мелкие чувства. Он борется с принятием великого наследия, и ты видишь недостаток в нём. Он испытывает себя, Баярд. Как ты справедливо заметил, он – осторожный человек и не станет опрометчиво мерить себя по стандартам своего предшественника, независимо от того, что он достоин. Я говорю тебе это – также как Император велел, чтобы я стал верховным маршалом, также и Гримальд достоин бремени, опустившегося на его плечи. Его единственный недостаток в том, что он ещё не знает, что готов. И всё же ты раздражён, ты недоволен, ты считаешь его замкнутость слабостью. Разве подобает чемпиону Императора сомневаться в Его величайшем воине-жреце?

Лицо Баярда побледнело за шлемом. – Я… Я… сеньор! – запротестовал он. – У меня и мысли не было ослушаться своего повелителя. – Он резко опустился на колени, суставы доспеха заскрежетали, уравновешивая неожиданное движение. Баярд склонил голову.

– Да, ты сомневался. Гримальд запутался, но его поступки запятнали нас. Ты не подверг бы меня подобному мелкому бесчестью. – Верховный маршал схватил его за руку и потянул. – Встань, чемпион. Ты владеешь чёрным мечом – вторым по святости клинком после моего. Ты – избранный Императора, выбранный Им чемпион. Смирение не для таких, как ты.

Баярд поднялся.

– Я приказываю тебе идти с Гримальдом, поэтому ступай с ним, брат, без неприязни и с железной праведностью в душе. Исполни мою волю без сомнений в сердце и пусть на первом месте в твоей душе будет честь. В правой руке ты держишь наследие самого Сигизмунда. Не опозорь его. Не опозорь меня.

– Слушаюсь, сеньор.

Хелбрехт протянул ему руку. Баярд склонился в поясе, взял её обеими руками и приложился к пальцам в бронированной перчатке.

– Я возвращаюсь на “Вечный Крестоносец”. Пусть Император дарует тебе достойную смерть, чемпион Баярд. Не разменивай себя напрасно.

Они преодолели путь до посадочных площадок, тихо обсуждая тактику и общую славу прошлого, чаще храня молчание, чем разговаривая.

Наступал рассвет. Когда они подошли к транспорту Хелбрехта, тот готовился к полёту на низкую орбиту и разогревал двигатели. Здесь верховный маршал оставил Баярда с суровым благословением.

– Умри достойно, чемпион.

Баярд судорожно вздохнул. Его судьба предопределена. Насколько сильно он желал устремиться навстречу славной смерти, настолько же сильно он ощутил поразительное прикосновение предчувствия.

Он наблюдал за уходящим Хелбрехтом, зная, что никогда больше не увидит своего повелителя.