Текст книги ""Фантастика 2024-126". Компиляция. Книги 1-23 (СИ)"

Автор книги: Алёна Реброва

Соавторы: Михаил Леккор,Вадим Демидов,Александр Анин,Никита Левинтов,Вадим Чинцов,Сергей Каспаров
сообщить о нарушении

Текущая страница: 81 (всего у книги 351 страниц)

Секунду пустые глазницы смотрели на меня, а потом голова вдруг покатилась от тела к моим ногам, по пути борода у нее высыхала и осыпалась, кожа сморщилась и слезала… через пару секунд на досках уже лежал крошечный голый череп с огромными глазницами.

Тело тоже осыпалось, но от него не осталось ни скелета, ни даже горстки праха, все это исчезло, как будто и не было… Только черепок у моих ног.

– Бээйр… – протянул рыцарь, обернувшись на меня. Глаза его ясно говорили, что как только мы останемся наедине, меня ждет пара ласковых слов.

– Домовой рассыпался от ее касания! – в ужасе всхлипнула женщина, прижимаясь к мужу. – Это демон, а не девица! Дурной знак!

– Это не я! – оправдываюсь, отходя еще дальше от черепа…

Да что такое здесь вообще творится!? Что за чертовщина происходит!?

Неожиданно черепок подскочил на полу и упал обратно, повернувшись глазницами прямо на меня, на секунду мне померещились в них огоньки.

«Возьми меня с собой, Бэйр, Ведьма с Равнин!» – раздался противный шепот. Сомнений в том, что говорил череп, у меня почему-то не было. – «Возьми, ведьма, я пригожусь тебе! Я помогу тебе!»

– Да возьму, возьму, только хватит! – истерично кричу черепу. Мой рассудок с трудом выдерживал подобное.

– Бэйр, с кем ты говоришь? – спросил у меня рыцарь.

– С ним! Вы что, не слышали!? – указываю на череп, сверлящий меня взглядом пустых глазниц.

– Нет… – хором помотали головами муж и жена, при этом женщина резко схватила супруга за плечо, будто боялась упасть.

– Но он же… он же… – от нервов, к своему стыду, голос мой задрожал, и стал заикаться. – Он же говорил!

– Потом это обсудим, – оборвал меня Дейкстр и вновь повернулся к паре, объясняя им что.

«Ведьма, возьми меня, не оставляй здесь…» – вновь прошептал череп, в глазницах мелькнул огонек.

Не говоря ни слова больше, бросаюсь к нему и осторожно беру в руки темно-серый черепок. Он был теплым, даже горячим…

Преодолев чувство отвращения, подношу его к лицу, заглядывая в пустые глазницы. Когда наши взгляды встретились, в них зажегся странный коричневый огонь, походящий даже больше на светящуюся дымку.

– Ну, и что дальше? – спрашиваю тихо, чтобы никто не услышал. К счастью, внимания на меня больше не обращали, Дейкстр вновь рассказывал паре о моем кошмарном детстве.

«С собой возьми, с тобой поеду, тебе помогу…»

– Ты же хотел меня убить, – напоминаю. Страх куда-то улетучился на время… наверное, вместе с последними частицами рассудка! Ведь я говорю с черепом домового!.. Или все дело в том, что я ведьма? Говорящая с нечистью ведьма?… – Ну так зачем мне брать тебя с собой? Ты меня хотел убить, а ну как я тебя здесь оставлю и в землю зарою?

«Нет, не надо в землю! Возьми с собой, ведьма, я тебе служить буду!»

– А с какой стати мне тебе верить?

«Я обещаю! Выкинуть всегда успеешь! Не губи меня, я всю жизнь людям верой и правдой служил, от всех напастей защищал! Теперь тебе послужу, не хочу помирать совсем! Домовой когда служить прекращает, помирает тут же!..»

Голос черепка был таким жалобным и молящим, как будто его и правда ждала вечная смерть. Это было верхом идиотизма, но мне стало жалко его.

– Ладно, я возьму тебя с собой… Но учти: какая-нибудь шутка, и я тут же вышвырну тебя в ближайшие кусты!

«Ну совсем уж без шуток нельзя, как без них?… Я ж домовой, как никак. Мне б крынку молока выпрашивать, гривы лошадям путать, коли чего не так!..»

– Ты мертв, – напоминаю.

«Я не мертв, я потерял свое тело! Призрак мой в черепе находится, я когда захочу, тогда и выйду!»

– Ну и зачем мне призрак домового?

«Я ж помогать буду! Меня только ты чувствовать и видеть можешь, а так только высшая нежить и некроманты еще, и все! Как надо будет проследить за кем, найти чего, проникнуть куда, так я запросто!» – засверкал коричневой дымкой череп.

– Хммм… ну, хорошо. Ты полезен. А начнем совместную работу с малого. Как я тебя убила? Что это был за порошок?

«Не знаю, чес-слово не знаю! Гадость какая-то, не разобрал, мне все защипало, зарвало, аж в душу мою въелось! Никогда о такой не знавал! Но… тут такая странная вещица… я последний месяц такой злой был… хозяйке все молоко попортил, хозяину топор сломал и сапоги продырявил… сейчас вспоминаю, и понять не могу, что на меня нашло… я ведь тебя душить не хотел… но, знаешь, после того, как я потерял тело, это все прошло! Я чувствую, что как будто болел чем-то, а теперь выздоровел».

– Ясно… – протягиваю. Больной домовой, бросающийся на ведьм? Интересно, этому стоит удивляться или это нормально в этом мире?

– Бэйр, милая, пойдем, я дам тебе лекарство, и все будет хорошо!

Сюсюкая, рыцарь вывел меня из бани за плечи, виновато оглядываясь на хозяев.

Мы пошли в избу к молодой паре, которая нас приютила. По дороге шаг рыцаря становился все тяжелее, а лицо – мрачнее. Мне было ясно, что когда мы дойдем, ничего хорошего со мной не произойдет.

Когда мы оказались на заднем дворе избы и Дейкстр открыл рот для речи, непроизвольно зажмуриваюсь от страха.

– Итак, ты сейчас мне все расскажешь, а потом я тебя повешу, – неожиданно спокойно сказал он, усевшись на бревно для колки.

Стою, в удивлении продолжая сжимать в руке крошечный черепок.

– Ну, Бэйр? Я слушаю твои оправдания. Рассказывай с самого начала, с тех пор, как ты вышла с чертового порога этого дома!.. – рыцарь сорвался на крик, но быстро успокоил свой голос. – Я слушаю тебя.

Собравшись с духом, рассказываю ему все до последней детали, вплоть до дощечек с женщинами в подвале старика.

– Аааахх… – тяжело вздохнул Дейкстр, когда рассказ был закончен. – Значит, теперь ты еще и с нечистью говоришь?

– Выходит, так… – развожу руками.

– Отлично… не смей говорить с ней при всех, понятно?

– Хорошо, – киваю. Господи. Неужели все обойдется без наказания?…

– Но не думай, что тебе сойдет это с рук, ведьма! – поднявшись, рыцарь пригрозил мне, как будто услышав мои мысли. – Если из-за тебя нас теперь запомнят в этой деревне, и вместо туманного «какие-то охотники за нечистью» жители скажут «мужик, возящийся с проклятой черномазой ведьмой, убивающей даже невинных домовых», ты знаешь кто нас найдет и что сделает!.. Ты, видимо, совсем не соображаешь, что происходит! Но в этом есть и моя вина… С этого момента чтобы не выходила из этой избы, ясно тебе!?

– Мне всю неделю здесь сидеть!?

– А что тебе в деревне делать!? Будешь помогать хозяйке, учиться готовить и стирать, и хватит с тебя! А узнаю, что ленишься или опять дуришь, пугаешь людей, не посмотрю, что девица, сдеру портки и выдеру тебя как следует!.. Ремнем!

Он так страшно кричал, что последняя оговорка могла показаться какой угодно, но только не забавной.

После этих слов рыцаря грубо взял меня за плечо и отвел в избу, где толкнул в чулан и запер. Потом из кухни послышался его разговор с хозяйкой: он велел ей никуда меня не выпускать и завалить работой, какая найдется.

Пока можно было посидеть в одиночества, решаю заняться черепом.

Нужно было обвязать его кожаным шнурком, одним из тех, которые вместе с ремешками и маленькими мешочками продавались с походной сумкой. Продев шнурок через глазницы, завязываю на нем мешочек, как чехол. Всю конструкцию устраиваю у себя на поясе рядом с кинжалом.

Вскоре хозяйка позвала меня чистить картошку, потом послала собирать куриные яйца, потом мыть пол, а потом, поняв, что руки у меня для нормальной работы не приспособлены, дала мне прясть… Наверное, в последствие она ни раз пожалела о своем решении, но, чую, рыцарь велел ей занять меня чем угодно, пусть даже во вред хозяйству – уж не знаю, чем он ее таким припугнул, что она дала мне переводить целый моток пряжи.

Хозяйку, кстати, звали Мишей. Девице было всего шестнадцать, и замуж она вышла совсем недавно, и месяца не прошло, как выяснилось. Мужа она не сама выбирала, но не жаловалась: не бьет, в бабьи дела не лезет со своей указкой, и хорошо.

Первые часы Миша молчала, хотя и кидала на меня любопытные взгляды: не каждый ведь день видишь живую ведьму за пряжей. Позже она, не сумев справиться со своим любопытством, попыталась заговорить со мной, расспросить про Дейка и про наши с ним отношения, про путешествия и вообще. Подумав, что рыцарь уже наверняка обо всем этом навешал лапши на уши каждому попавшемуся, а какого сорта была его лапша, мне неизвестно, решаю своей лапши не добавлять. Нескольких грозных взглядов в сторону хозяйки заставили ее оставить меня в покое.

Так день прошел часов до семи вечера, а потом к нам вдруг пожаловал гость. В дверь постучал Али ибн Дамьяр и, хотя Миша была не слишком-то рада присутствию в избе постороннего мужчины, остался у нас.

Узнав, что я под домашним арестом, сказочник решил развеять мою скучную работу историей своей жизни, а за одно и историей одной из войн.

Мне уже действительно выть хотелось со скуки, потому его предложение было охотно принято.

5. Тайна в подвале

Как оказалось, Али начал свою карьеру очень необычным образом. Началось все с того, что его забрали из родного города в ополчение, когда ему было пятнадцать. У Тангейя тогда были какие-то трения с Охмарагой. Кажется, убили посла сенари прямо на приеме, а государство с жесткими нравами в железных оковах традиций такого оскорбления, конечно, стерпеть не смогло. Корабли сенари высадили армию на берегах, и она начала один за другим захватывать ближайшие города, причем почти не чувствуя отчаянного сопротивления народов. Во главе армии была сама царица, победившая в Войне Богов какого-то безумного божка-узупатора. Узнав о том, что такая персона идет на них со своей армией, большинство городов сдавалось без боя. Но один город все-таки сопротивлялся целых три дня, это и был город, где сидел наш новобранец. Какое-то время город спасало то, что к нему на помощь успели прибыть маги Красного Ордена, они дали хоть какой-то отпор армии живых стихий, где каждый воин с рождения способен творить заклинания природы на уровне архимага, а после обучения так и вовсе становится смертоносной машиной. Ну так и что было десять тысяч таких сенари против двадцати магов Красного ордена? Конечно, маги этого ордена превосходят любых других в мире, они используют не стихийные заклинания, а какие-то свои, другие, которые, в общем-то, и силы сенари покрывают. Но, несмотря на это, сенари просто задавили их числом, да еще и половина ополчения города померла от внезапно начавшихся болезней – начавшихся не без помощи царицы, которая от рождения была не сенари, а какой-то темной колдуньей, на которой потом просто женился царевич сенари, причем женился по искренней безумной любви (на этих бесподобных сенари, как оказалась, не действует никакая магия, кроме лечебной, так что возможность приворота сама собой отпадала). В итоге город, конечно, пал к ногам новой государыни, надеясь на ее милость. Но эти три дня сопротивления так оскорбили царицу и ее воинов, что те, даже не грабя, сравняли дома с землей, а жителей, даже детей, половиной отправили на Охмарагу в качестве рабов, а другую половину оставили себе в армии, в услужение. После осады города с магами, войско Охмараги под руководительством царицы без всякого сопротивления дошло аж до столицы, где император уже умолял королевну о мирном договоре. На обычный мирный договор Охмарага не согласилась и поставила Тангей перед выбором: или страну сжигают и разрушают государство, тогда следующие десятилетия земля превращается в полные владения сенари, или же Тангей становится полностью зависимой страной, платит ей дань и каждый новый человеческие лорденыши, дворянчики и прочие должны выпрашивать у самого царя Охмараги специальную грамоту на владение землей или городом и получение с него дохода, а маги Красного ордена, если хотят жить, будут работать так, как скажет Охмарага, при этом количество магов должно поредеть: на каждом из десяти курсов может быть максимум двадцать учеников, и всего не больше тридцати преподавателей. Остальных казнить. Император Тангейя от безвыходности вынужден был согласиться, и Тангей стал вассальной страной Охмараги, платит ей дань и молит грамотки и по сей дань, аки русские князья у Золотой Орды. Только тут Орда распадаться на ханства не собиралась.

Ну так как это все связалось с Али. Он попал в рабство, как и все, но его, как молодого, сильного и красивого не стали сразу отправлять на острова, а взяли в армию, прислуживать воинам. Сначала он был рабом на побегушках, над ним всячески измывались и заставляли делать отвратительные вещи… сенари никогда не слыли излишней жестокостью к людям, низшей расе, но с теми, кто осмелился сопротивляться, разговор у них был другого рода. Но Али, подавив всякую гордость, справился, выжил и даже сохранил в себе здравый рассудок, несмотря на ужасное существование. Как услышав его молитвы, боги послали ему избавление: однажды его заметил юный царевич, которому тогда было шестнадцать. Мать-царица взяла его на войну, дабы он мог испробовать свои знания на практике и просто посмотреть немного на мир за пределами родного острова. Царевич, в отличие от царицы, не закрывал глаза на развлечения солдат и, с молчаливого согласия матери, самолично наказывал тех, кто переходил определенные грани. Когда молодой мститель справедливости настиг хозяев Али, от них ничего не осталось, кроме горстки пепла, а самого сказочника, тогда еще молоденького парнишку, наследник взял себе в личное услужение. Когда пришла пора возвращаться на родную Охмарагу, царевич даровал свободу всем своим личным рабам, то же самое сделала и его мать. Когда речь зашла о свободе, Али не долго думал, что выбрать: у него не было дома, ему некуда было идти, потому он решил отправиться на Охмарагу вместе с царевичем, ведь они были ровесниками и за время похода стали лучшими друзьями.

На Охмараге Али был скорее гостем, а не слугой: в его обязанности входило развлекать царевича после учебы, а в остальное время Дамьяр был сам по себе и мог заниматься, чем хотел. Жил он в дворце, и в итоге лично познакомился с легендарным царем и его семьей. Одна бардесса, служившая при дворе, рассказала Али о невероятных событиях из жизни царской семьи. Про то, как молодая царская чета, только поженившись, вынуждена была возглавить огромную армию и отправиться на План Богов, отстаивать права всех нелюдей на существование. Еще бардесса рассказала Али о тех приключениях, какие были в молодости царицы, о жизни молодого царя. Все это давно было сложено в популярные на Скаханне легенды и песни, и Али очень впечатлился, когда узнал, что все это действительно было так, как пелось в песнях – герои оказались реальнее, чем он думал. С тех пор он и решил, что хочет путешествовать, собирать такие вот невероятные легенды, бывшие когда-то явью, и в итоге написать книгу, где соберет все найденные истории. Царской семье Али очень понравился, царь и царица были помешаны на книгах, в их дворце была огромная коллекция, потому услышав о намерениях будущего сказочника, его снабдили средствами для путешествия, дали одежду, денег, оружие и подарили перстень, говорящий о том, что Али под защитой сенари, и тот, кто его тронет, долго не проживет. К слову, средств этих хватило Али на шесть лет, до сих пор он не знал бедности и жил на дары правителей.

– Бывает же!..

– Да уж, смерть какого-то посла изменила жизни тысяч людей! А мою судьбу так, как мне и не снилось…

– Я часто слышу про эту Охмарагу и ее правителей, – замечаю. – Чем они заслужили такую славу?

– Оба они, и царь, и царица, – живые легенды, каждый по-своему, – уверил меня сказочник. – Они не слишком-то приятные личности, излишним милосердием и мягкостью не отличаются, очень горды… но они достойны того уважения, каким пользуются в Скаханне. Ты еще услышишь о них, поверь. Весь мир долго гудел после войны с богами, а когда стало известно, что у Вольги Аленики, – так зовут правителей Охмараги, – сумевших победить бога, сын подрастает… Все страны сейчас молятся своим огам, чтобы этот парень к ним не сунулся! Ведь Вольга как решил? Его сын не получит трона, пока сам не станет живой легендой, подобно родителям. Когда царевичу исполнится двадцать два года, его отправят к людям, бороться со злом и совершать подвиги… Сейчас Кудеяру – так зовут царевича – как раз двадцать два. Так что он вполне может уже бродить где-нибудь и искать проблемы на свою задницу! Встретите его – бегите подальше…

– Хм. И как же мы его узнаем?

– Оу, не перепутаете, поверь мне! – уверил меня Али. – Встретите существо, расу которого невозможно определить, с носом, задранным выше Плана Богов, сразу узнаете! Я был с ним всего пять месяцев, а запомнил на всю жизнь – и царевича, и его нос! Кстати, я хочу найти Кудеяра и путешествовать с ним: ведь каждой восходящей звезде нужен тот, кто будет распевать о ней на базарах и знакомить народ с его новым героем. Без моих стараний Кудеяр не найдет славы… так вот! Я ведь в эту глухомань и сунулся, потому что подумал, что, мало ли, царевич тут со зверем воюет… А тут ты с рыцарем.

– Однако интересный у вас тут способ PR-а!.. Но не спрашивай меня, что такое PR, все равно я не смогу тебе объяснить, – поспешно оправдываю свою ругань незнакомыми словами.

Али еще долго сидел со мной, рассказывая то об одном, то о другом. Меня больше всего интересовала история за последние сто лет, то есть то, что поменялось со времен Самодива.

Сказочник рассказал мне про некоторые незначительные войны между странами материка, которые периодически гасились новой, неизвестно мне организацией. Это был орден Белых сов. Но стоило мне спросить об этом ордене, как сказочник замолчал и посоветовал мне не слишком-то интересоваться «белыми совами»: они этого, якобы, не любят.

– Никто точно не знает, почему они так себя назвали, но поговаривают, что совы – это их слуги, глаза и уши, – тихо прошептал Али, как будто где-то в этой избушке могли быть их шпионы. – Так что лучше помалкивать об этом ордене и вообще ничего о нем не говорить, ни хорошее, ни тем более плохое.

Так вышло, что мое нескончаемое любопытство нашло отклик в неуемном желании Али болтать, неважно как и о чем. Мы, не замечая ничего вокруг, сидели на кухне и трендели до самозабвения, пока нас не выперли во двор офонаревшие от галдежа хозяева, которым в этом охотно помог Дейкстр.

Во дворе мы со сказочником просидели до глубокой ночи. Меня угораздило вспомнить сказки, книги и фильмы из своего мира, и Али требовал рассказать ему все, что я вспомню. Естественно, мне хватило ума не говорить про терминатора и звездных войнах, как в оригинале, все события пришлось переиначить на этот мир, представив, как легенды моей родины – Великих равнин, пустыни, о которой никто ничего не знает и не сможет уличить меня во лжи.

– Эх, жаль, что ты с рыцарем! Я бы тебя с собой позвал, Кудеяра искать. Пропадает великий сказочник! – распинался Али под конец. – Вот тебе мой тюрбан, я и не думал, что встречусь с таким талантом в такой глуши!

– Да ладно тебе, – смущенно отмахиваюсь от его комплиментов. – Может, оно и здорово было бы, с тобой пойти, но мне без Дейка нельзя, мы с ним, считай, кровью повязаны.

– Ты, кстати, так и не рассказала про ваши путешествия, – Али вспомнил про мой должок.

– Да что рассказывать? Так вышло, что меня отдали на съедение дракону, а Дейк, как рыцарь, решил меня спасти. Но спасти-то он меня решил, а дракона победить не сумел: если бы не я, его бы вообще сожрали. Ну так теперь Дейк у меня в долгу, он поклялся меня защищать, пока я не сниму с него эту клятву. А поскольку меня есть, от кого защищать, снимать я ее пока не собираюсь. Вот так.

– Жаль, жаль… ну, что ж, раз так, то я пойду? Поздно уже, – Али зевнул и, сняв тюрбан, почесал кудрявый затылок.

– Да уж, заболтались мы, – поднявшись с лавки, на которой мы сидели, иду провожать его до забора.

– Знаешь… – начал было сказочник, вставая. – А ведь ночь такая теплая, стоит ли так быстро расходиться?

Не успеваю ничего сделать и даже подумать об этом намеке, как Али шагает ко мне и без объявления войны целует прямо в губы.

– Ты чего!? – отталкиваю его, не рассчитав сил, и бедняга летит прямо глазом на лавку. – С ума ты сошел?…

– Ах… намек понял, прости! – заизвинялся сказочник, держась за ушибленный глаз. – Фингал, однако, будет… А у тебя рука не дрогнула!

Приняв мои извинения и извинившись, Али поспешил поскорее убрать со двора.

Вернувшись в избу, понимаю, что все уже спят, а у меня урчит голодный желудок: ради болтовни с Али мне пришлось пропустить ужин.

Дейкстр, спящий в нашем чулане, отмахнулся от меня и послал в кладовку.

– Там должно было что-то остаться… Погреб в подвале, в него спустишься по лестнице, которая под спрятанной дверью на кухне, под желтым вязанным ковриком… и осторожнее, хозяева еще не скоро спать будут.

– Разве они еще не спят? Как-то поздно они ложатся! – морщусь.

– По дому ходи тихо, и лучше всего, прячась в тенях.

– А нельзя попросить еду у хозяев, раз они не спят? Нехорошо воровать у приютивших нас…

– Ведьма, забудь ты уже эти свои сказки о доброте и порядочности! Тебе ни черта не дадут, все приличные люди едят, когда положено, за общим столом, а жрать ночью – плохая примета, от нее хозяйство портится, ясно тебе?… Делай, как я сказал, без всякой самодеятельности. Все, иди, а я спать… – сказав это, Дейкстр вернулся к своей лавке, грохнулся на нее, закрылся одеялом и мгновенно захрапел.

Предусмотрительно сняв обувь, на цыпочках пробираюсь из нашей коморки в кухню. Путь себе не освящаю, иду на ощупь, благо, коридор узкий и по нему вполне можно перемещаться, расставив руки.

Дойдя до кухни, резко останавливаюсь, услышав какие-то вздохи.

Мне тут же вспомнились шорохи, какие были перед появлением домового. Внутри все похолодело от страха, появилось желание убраться в чулан и лечь спать на голодный желудок… Но прошло не так много времени, и до меня дошло, что, кто и почему может так вздыхать.

Дейкстр, сволочь, мог бы и предупредить, что хозяева спят на кухне на печке, а не в другой комнате! Мне-то думалось, они просто поздно ложатся, а до того бродят по дому, или чаи распивают, мало ли… А он вон, что имел в виду.

Хотя то, что они увлечены друг другом, это не так плохо, как если бы они просто спали на лавке. Больше вероятности того, что меня не заметят за этой нелепой кражей.

С этими мыслями осторожно прокрадываюсь к коврику, местоположение которого отмечал лунный свет, льющийся из окна в комнату, – совсем как красный крест над кладом в пиратских картах.

Максимально тихо откидываю коврик, под которым оказалась дверца в подвал. Открыть ее беззвучно было не так-то легко, но попытка не пытка… И, конечно, доски скрипнули только тогда, когда дверца была уже почти открыта!

Замерев в страхе и прислушавшись, понимаю, что никто меня не обнаружил.

С тихим вздохом облегчения заканчиваю с дверью и начинаю спускаться в подвал, куда вела небольшая лестница, ступенек на пять.

Спустившись, понимаю, что крышку-дверь надо бы закрыть, чтобы хозяева ничего не заметили и чтобы можно было зажечь на руках огонь: ведь искать съедобное в слепую – не самая лучшая затея.

Когда небольшое холодное помещение осветило пламя, мне оставалось только облизнуться: по всем стенам комнаты находились полки до самого потолка, и все они были чем-то уставлены! Банками, горшками, крынками… Уж наверняка здесь найдется что-нибудь действительно вкусное!

Принимаюсь ходить вдоль полок и осматривать каждую с хозяйским видом. По мере исследования отмечаю, какая уютная у них кладовка, все чистенько, ровненько, аккуратненько, на брусьях, подпирающих потолок, то есть пол сверху, висят какие-то странные картинки, здорово напоминающие творения художников-авангардистов, а иногда даже идет резьба по дереву, хотя рисунки и знаки совершенно не понятны…

А, может, все эти картинки и иероглифы – это что-то магическое? В этом мире ведь нет холодильников! Наверняка это какие-то волшебные символы, обеспечивающие продуктам нужные для длительного хранения условия! Как интересно… Вот только как бы здесь сигнализация какая-нибудь не стояла. А то возьму что-нибудь, а тут и хозяева подтянутся… ой, влетит же мне от рыцаря тогда…

Побродив меж полками, как между прилавков супермаркета, выбираю себе один из горшков, в котором и обнаружились остатки ужина. А на ужин была картошка с небольшими и редкими кусочками мяса.

Довольно обхватив горшок руками, усаживаюсь на пол. Зажигаю на ладонях горячее рыжее пламя, наблюдаю за приготовлением еды… Зрелище и сам процесс необычного подогревания пищи настолько увлекли меня, что все чуть не сгорело! К счастью, запах гари заставил меня вовремя погасить пламя.

Аромат от горшка шел такой, что у меня чуть слюна изо рта не закапала, потому печальное понимание того, что ложки у меня нет, сделало меня самым несчастным человеком на свете.

– Вот блин… – вздыхаю, смотря на горшок с едой. – Ну почему мне так не везет?…

Осматриваю кладовку, в надежде увидеть где-нибудь хоть что-нибудь, чем можно есть, ложку, вилку, половник, да хоть лопату! Ну, хоть что-нибудь!..

Неожиданно замечаю большую деревянную ложку, висящую на веревке на одном из брусьев, подпирающих потолок. Как раз между этим и следующим бруском был вместо полки гобелен! Гобелен, что самое удивительное, изображал полки с горшками, как в кладовке, потому нельзя было заметить его сразу. Странно все это… Что такой красивый и искусно вышитый гобелен, по идее, гордость любой деревенской избы, делает в кладовке? Ну да ладно, хотели они им кладовку украсить, так меня это не касается. Мне нужна только ложка.

Подойдя к искомому столовому прибору, обнаруживаю еще одну странность: ложка оказалась привязана так, что черт отвяжешь! Зачем было такую роскошную ложку так крепко привязывать!? Хозяйка сама же намучается, отвязывая ее отсюда!

Злобно костеря ненавистную ложку, мешающую воссоединится моему желудку с ужином, пытаюсь порвать крепкие узлы. Никакого результата, только все больше и больше с каждой новой попыткой нарастает злость! Горшок вкусно пахнет, жрать хочется, а единственная ложка никак не отвязывается! С-сволочь!

В сердцах беру и дергаю за ложку со всей силы, надеясь порвать веревку… И тут вдруг веревка удлинилась, а гобелен поднялся, как жалюзи, открывая дверь!

– Черта с два…

Сложно сказать, какое из чувств было больше, когда передо мной появилась спрятанная дверца. Можно было бы удивиться, но это уже было мое обычное состояние за последние трое суток. Можно было бы испугаться: такая дверь не может означать ничего хорошего. А можно было стоять и думать о том, как лучше среагировать. Выбор у меня был богатый, ничего не скажешь: или открыть и посмотреть, что там такое, или молча вернуть все на место и уйти, пока ничего не случилось.

Пока мой разум пытался найти наиболее подходящее решение, дверь продолжала мусолить мой взор, распаляя любопытство своим таинственным существованием.

– Нет, я не пойду туда! Это проблемы, это новые вопли рыцаря, это вновь что-то страшное… – уверяю дверь.

Но она молчала, продолжая недвижно стоять, и это ее молчание было самой красноречивой просьбой.

– Нет, я же не могу! – возмущенно смотрю на нее. – Ты должна понимать: просто не могу!

Подтверждая свои слова, отпускаю ложку и закрываю дверь гобеленом.

Гордясь этим поступком, возвращаюсь к горшку, одиноко стоящему на полу. Подхватив его, возвращаюсь к ложке и ем стоя, не отцепляя ее от веревки.

Вот оно, единственно верное решение.

И все же интересно, что простая крестьянская пара может хранить в кладовке за потайной дверью? Зачем она им вообще? Какие-то ценные вещи прячут, может? Приданое, например, или накопленные деньги… Но откуда в глухой деревне посреди леса такие вещи, которые нужно прятать? И от кого? Тут и так все про всех знают.

Но что же там такое может быть? Что, черт возьми!?… А может… вдруг это что-то важное? Вдруг, они занимаются чем-то тайным? Например, прячут кого-то за этой дверью?… Того самого зверя! И выпускают его по ночам пожирать коров и пьяных мужиков?..

Нет, это даже звучит глупо! Ведь эти двое оба еще совсем дети, честные и правильные до того, что читают перед едой молитвы!.. Но что же могут прятать два таких честных человека? Да еще и так хитроумно скрытое гобеленом?…

Меня раздирали противоречивые чувства – любопытство и осторожность. Горшок с едой пустел, а мой взгляд не отрывался от гобелена, который теперь казался выкрашенным в ярко-красный.

Когда в горшке оставалась еще половина, мне уже было ясно, что я не выдержу и попытаюсь открыть дверь… просто чтобы успокоиться! Я же не смогу спать, зная, что сплю над потайной комнатой!..

Закончив с горшком, ставлю его на прежнее место и закрываю полотенцем, как и было. Затем подхожу к гобелену, беру ложку и тяну, что есть силы, чтобы поднять его и открыть дверь.

Стоило мне увидеть ее снова, по спине поползли сладкие мурашки предвкушения тайны, на лицо наползла улыбка.

– Так-так-так… – дотронувшись до круглой ручки, коснувшись дерева, отдергиваю руку.

Нет, все же в одиночку в пекло соваться это не дело! Вдруг они и вправду там кого-то держат? И это нечто меня сожрет, скажем? Нет, надо все проверить.

– Домовой, давай, на выход. Работай, – слегка дергаю череп в мешочке.

«Чего надо!? Сплю я…»

– Проверь, что за этой дверью, нет ли там чего опасного.

«Живого там ничего нет, сразу скажу. А теперь отстань от меня, я спать хочу…»

– Выкину!

«Тогда в следующий раз сама в подобные комнаты полезешь и на себе узнаешь, есть ли там что опасное или нет».

– Ну ты и сволочь… – выдыхаю.

«Не обзывайся, а то я тебе ночью волоса все в косицы переплету и к лавке привяжу! Я сказал тебе, что нет там ничего, так иди, а не обзывайся!»

Негодуя над наглостью домового, все же решаюсь открыть дверь. Дернув за ручку, тут же отпускаю и отхожу на всякий случай, продолжая держать ложку одной рукой, а на другой – пламя. Дверь открылась сама, медленно и со скрипом, внутри было какое-то помещение, но в темноте пока нельзя было увидеть, какое.

Собравшись с духом, захожу в комнату, вытянув вперед руку с огнем.

Помещение оказалось небольшим… но, как очутишься внутри, сразу становилось ясно, что это самое важное место в доме. Все тут было очень богато убрано, на стенах висели шторы из узорчатой ткани, хотя невозможно было даже представить, откуда они у хозяев. Так же на стенах из складок этих самых штор выходили длинные плетеные талисманы с деревянными бусинами и странными, длинными перьями, которые сливались со шторами и их узорами так, что едва можно было понять, перо это или складка ткани. Но самым удивительным было не убранство стен, не наличие каких-то непонятные побрякушек, напоминающих китайские подвески, самым удивительным был алтарь!