Текст книги ""Фантастика 2024-126". Компиляция. Книги 1-23 (СИ)"

Автор книги: Алёна Реброва

Соавторы: Михаил Леккор,Вадим Демидов,Александр Анин,Никита Левинтов,Вадим Чинцов,Сергей Каспаров
сообщить о нарушении

Текущая страница: 80 (всего у книги 351 страниц)

– Многое я встречал в своих странствиях, многое слышал от бесчисленных попутчиком, но ничто из того, ничто, от последнего дерева Охмараги до вершины Гор Хельсов, не сравнится с ними. С живой легендой, о ней ходят тысячи слухов, ее образ преследуют миллионы догадок. Я говорю о птице хаарь, друзья мои, о птице грома, живущей на Великих равнинах, месте, изучить животных которого не решится ни один ученый, потому что цена за любые знания будет слишком высокой. Ценой секретов великих равнин станет его жизнь. Птицы хаарь – удивительные существа, птенцов они выращивают только на своей родине. Говорят, что яйца их крепче гранита и похожи на огромные драгоценные камни с голову медведя! Чтобы разбить скорлупу, птенец должен, еще будучи внутри, скинуть его со скалы, на которой гнездятся эти птицы. Когда яйцо разбивается, его скорлупа разлетается на тысячи осколков, цена одного такого будет равна цене целого стада! – рассказчик махнул рукой в красном рукаве в сторону пастбища. Завороженные слушатели проследили за ней взглядом и ахнули, зашептались. Дав им наговориться, рассказчик продолжил. – Птенцы хаарь рождаются совершенно голые, но кожа у них уже тверда, как камень, а что до прочности, то она еще прочнее! Железные перья вырастают у этих птиц только к трем годам, до этого они не летают, ходят на лапах, как звери, – он поставил руки на землю и изобразил походку кошки, – и питаются мясом пойманных животных, ведь в детстве они очень хорошо бегают. Матери не оставляют своих детей до десятилетнего возраста… Представляете, чтобы было, если бы курица возилась с цыпленком десять лет? Смешно! А вот родители хаарь совсем как люди, они не бросят свое чадо до тех пор, пока оно не сменит оперение три раза, не научится летать и не найдет себе пару. Кстати, пару эти удивительны птицы находят себе одну на всю жизнь, а отец растит птенцов вместе с матерью – ну чем не люди? Когда же птенец находит себе пару, он улетает вместе с ней с родной скалы, с родных Равнин в далекую чужбину. Обычно юные птицы селятся близ людских домов и пытаются питаться едой, приготовленной человеком – до сих пор никто не знает, почему они не любят охотиться самостоятельно. Хаарь зачастую обещают людям за корм драгоценности и золото, которое крадут, как сороки, но это не всегда срабатывает. Люди прогоняют птиц от своих жилищ сразу, как увидят, потому что они опасны не только своими острыми перьями, но и гром-криком. Когда хаарь начинает петь, а поют они всегда высоко в небе, то гремит гром и сверкают молнии, начинается сильный дождь, вымывающий зерно из почв. Но самое удивительно у этих птиц не железные перья, не голос и даже не яйца, представьте себе! Самое удивительное в них то, что между железом у них есть длинные мягкие перышки, которые есть, и которых нет!.. Ха-ха, но ведь так оно и есть! Эти перья, мягкие и длинные, впитывают в себя молнии, а потом создавать образы-обманки! Ты видишь, например, что птица большая, а она маленькая на самом деле, или ты видишь не птицу вовсе, а дерево или собаку! А если птица взрослая и мудрая, она может даже обернуться человеком! Но птицу Хаарь легко узнать по одной особенности: у них необычные, невероятно притягательные глаза. В этих глазах не только живет свободолюбивая душа волшебной птицы, но и бушуют стихии, сменяя одну другую, как волны в далеком бушующем море, в них взвивается рыжее пламя, угасая в темнеющей бездне, которая распадается, открывая чистые и прозрачные, как грозовой ливень, помыслы небесного создания. В них распускаются чувства, словно дикие цветы, и увядают сомнения, как цветы садовые, не способные выжить в яростной, пылкой душе, – под конец этого животрепещущего бреда рассказчик впился в меня глазами с подозрительной внимательностью, казалось, он следит за каждым моим движением и ждет чего-то. – Птицу Хаарь всегда можно узнать по ее глазам… – закончил он.

Рассказ о хаарь оказался предисловием к легенде о храбрости молодого воина, которого очаровала коварная птица, превратившись в девушку. Она требовала у юноши постоянных подношений и заставляла его воровать, но потом ее обман раскрылся и был жестоко отмщен.

В тот были еще сказки и легенды, сказитель был невероятно талантлив, казалось, что он говорил только мне и вокруг никого не было, кроме нас и персонажей. Можно было слушать его вечно.

Постепенно жители деревни расходились, их становилось все меньше и, наконец, мы со сказочником действительно остались одни.

Как будто не видя, что все ушли, он продолжал свою историю, все так же яро размахивая руками и подражая голосу персонажей и чудовищ. Но когда последняя история кончилась, он встал и, устало зевнув, потянулся, мгновенно спустившись с пьедестала поэта в ранг простого смертного.

– Ненадолго их всех хватило, однако, – заметил он, подмигнув мне.

– Странные люди, – пожимаю плечами и тоже потягиваюсь: спать хотелось неимоверно. – Вы прекрасно рассказываете, не понимаю, как можно было уйти.

– Они вообще те еще ценители, – усмехнулся он. – Но я тем и кормлюсь, и не плохо, знаешь ли, кормлюсь, – улыбаясь, он подошел ко мне и подал руку, помогая встать. – Меня зовут Али ибн Дамьяр, странствующий объедала и профессиональный балабол.

– Бэйр, – пожимаю ему руку. – Я путешествую с рыцарем, который приехал сюда охотиться за зверем.

– Вместе с рыцарем?… Ты его жена? – спросил он, насторожившись.

– Нет, я просто помощница, – качаю головой. Мой ответ, видимо, порадовал этого цыгана с арабским именем.

– Что ж, и чем ты занимаешься, помощница бродячего рыцаря? – Али улыбнулся.

– Мешаю ему жить, – усмехаюсь, подавляя зевок, – … Ааааххх… Объедаю и отбираю последние гроши.

– Ты можешь рассказать мне о ваших путешествиях? Приключения рыцаря и его помощницы – неплохой материал для сказки. Поговорим об этом завтра, а? Сегодня я немного устал, да и ты, смотрю, тоже… едва на ногах держишься.

– Хорошо, думаю, мне есть, что рассказать. Но и ты мне расскажешь что-нибудь, но только реальное, а не легенду! Ты наешь историю?

– Историю?… – он удивился. – Я не летописец, но кое-что, конечно, знаю… Странно, никто никогда не просил меня рассказать что-нибудь из истории… Но, так и быть, я согласен! – кивнул сказочник.

Али проводил меня в темноте до дома, где приняли нас с Дейкстером, а потом ушел к себе.

Освещая себе путь горящими руками, добираюсь по темной избе до нашей с рыцарем коморки и без чувств валюсь на свою лавку, забыв даже раздеться.

* * *

– Вставай, Бэйр. У нас сегодня много дел, – пробасил Дейкстр, тряся меня за плечо.

– … Если солнце еще не встало, я тебя сожгу… – обещаю, закрываясь одеялом… Хм. Я не помню, что у меня было одеяло… А, да к черту! – Я не встану, нам некуда спешить, а я хочу спать! Отвали от меня!

– Во-первых, сжечь ты меня не можешь, потому что не умеешь, а во-вторых, восход солнца был полчаса назад.

– Дейкстр, я сплю всего четыре часа! – рычу, закрываясь уже с головой. – Я встану, когда захочу!

– Бэйр, ты вынуждаешь меня на крайние меры.

– Крайние меры – это твой обгоревший труп в углу комнаты!

– Да что с тобой!? Нянькаться я с тобой не собираюсь! Или ты сейчас же встаешь, или пеняй на себя!

– Отлично!

В порыве злобы выбираюсь из под одеяла и зажигаю на руке огонь, целясь туда, откуда звучит голос рыцаря.

Неожиданно раздается шипение.

Открыв глаза, вижу презабавную картину: рыцаря с пустым кувшином и ехидной ухмылкой, которая постепенно превратилась в разочарованную.

– Ты хотел вылить на меня воду!? – возмущенно смотрю на него.

– А ты хотела меня поджечь! – нашелся Дейкстр.

– Я?… – непонимающе осматриваю на свою руку.

Точно…

Мне хотелось его поджечь… И мои руки горели! И на них нет ожогов! Как это получилось!?

Пробую еще раз, пытаясь воспроизвести те ощущения. По рукам как идет ощутимая волна некой энергии, на ладонях она выходит… и если представить, что сейчас загорится огонь, поверить в это… то он действительно загорается!

– Круто!!! – ошалело смотрю на рыжее пламя, искрящееся на руках. – Смотри! – показываю горящие руки рыцарю. – И мне совершенно не больно, огонь лишь немного греет, и ощущается какая-то пульсация, тяжесть…

– Ага, а теперь вставай и пошли, – равнодушно поморщился рыцарь.

– Вот это да, у меня это само собой получилось!

– Пойдем, идиотка, и поменьше свети магическими способностями, а то тебя на костер посадят.

– Меня – на костер!? – самодовольно ухмыляюсь и складываю руки на груди. – Да мне теперь огонь вообще не страшен!

– Ага-ага, на рубашку свою посмотри, – ухмыльнулся.

– Что?… Черт! Что ты стоишь!?!? Давай сюда этот кувшин!

В ужасе пытаюсь снять с себя загоревшуюся рубашку, забыв погасить руки… В итоге она загорелась вся! На мне!!!

Срываю с себя горящую одежду, уже не заботясь о ее сохранности, и на этот раз погасив руки.

Швырнув ее на пол, прыгаю на ней, постепенно туша огонь… Когда от рубашки осталась обгоревшая тряпка, успокаиваюсь и схожу с нее.

– Фууух… черт, надо быть с этим осторожнее! – облегченно выдыхаю, сев на кровати. – Мне не больно, но так и пожар можно устроить…

– Агаааа… – протянул он, не сводя с меня внимательного взгляда.

– А ну не пялься! – прикрываю рукой женскую грудь, существование которой все еще непривычно. – Я все понимаю, но ловить такие взгляды мне неприятно!

– Ну раз ты меня понимаешь, то сними и все остальное! – рыцарь улыбнулся еще шире.

– Что ты сказал?… – от возмущения женский голос стал еще выше, получился почти писк. – А ну пошел вон из комнаты!

– Ну, нет, так нет, я жду тебя у двери. И если не выйдешь через минуту, я решу, что ты легла спать и зайду, оболью тебя водой!

Не отвечаю, молча захлопываю за ним дверь, подпираю ее веником и ложусь спать дальше.

* * *

Проснувшись самостоятельно, я начинаю понимать, что жизнь может быть прекрасна, даже если спишь на жесткой лавке в темном чулане в незнакомом мире.

Повалявшись немного, все же поднимаюсь и, развеяв темноту свечой на пальце, ищу свободной рукой какую-нибудь рубашку в походной сумке. У меня осталась одна запасная… когда придется ее стирать, у меня не будет другой, чтобы одеться. Это не очень хорошо.

Одевшись, выхожу из избы на задний двор: еще вчера там стояла бочка с чистой водой, которой можно было умыться. Но помимо бочки на заднем дворе мне попался Дейкстр, весь мокрый, колющий дрова.

– Утро доброе… ты чего это? – здороваюсь с ним, начиная умываться.

– Решил помочь хозяевам: все равно уходить куда-то, не повидавшись с тобой, было бы глупо, – ответил он, раскалывая очередное полено. Собрав разлетевшиеся части и сложив их под навесом возле сарая, Дейкстр подошел ко мне и встал рядом с бочкой, опершись плечом о бревенчатую стену дома. – Значит, слушай, план такой, – начал он тихо. – Искать зверя будем медленно, но при этом так, чтобы он никого больше не убил: местным нечем доплачивать, как я понял, так и спасать их задницы не стоит. А для этого надо следить за жителями и при этом делать вид, что мы заняты делом, а им, убогим, не понять всех тайн нашей профессии. Ясно? Бродишь по деревне, следишь за людьми, не даешь им ходить в лес, и все: будут возникать, скажешь, все что надо, рыцарь сам из леса принесет. Так проведем неделю, а потом я придумаю, куда нам дальше податься, убью зверя, возьмем плату и уедем отсюда.

– Ты гениален, – скептически фыркаю. – И как ты его убьешь, ничего о нем не зная?

– Выясним по ходу дела, – отмахнулся рыцарь. – Там в печке еда осталась, можешь поесть.

– А могу и не поесть?

– А можешь поколоть за меня дрова, – кивнул Дейкстр и протянул мне топор, улыбаясь. – Бери!

– Иди ты! – весело брызгаю в него водой. – Я лучше посмотрю, что творится в домах других жителей… Кстати, приходил очевидец, или мне все же не удалось его проспать?

– Приходил, но его увели, чтобы протрезвился хоть немного. Скоро вернется.

Завтрак был неказистый: вареные яйца, горбушка хлеба и молоко. Но это было лучше, чем ничего, и, к тому же, наводило на приятные мысли о здоровом деревенском питании. Ведь у меня до ужаса тощее тело, надо его хотя бы немного раскормить!

За едой мне захотелось немного побаловаться, позапускать огоньки с пальцев воздух: мелочь, а меня завораживало. До сих пор не верилось, что это все взаправду, и хотелось делать это снова и снова, постоянно, это была практически физическая потребность, использовать магию.

– Пойдем, наш очевидец пожаловал, – на кухню вошел Дейкстр, потный, как египетский раб.

– Уже иду! – засунув в рот последний кусок хлеба, бегу за ним.

Очевидцем оказался полоумный, пошедший в одиночку в лес ночью, зная, что там зверь. Как мне коротко рассказал Дейкстр, после встречи мужик крепко запил и, как поговаривают в деревне, сошел с ума.

Когда к нам пришел трясущийся старичок с отекшими глазами, мне показалось, что он крепко пил всю жизнь, а не последнюю неделю, такой у него был ужасный вид.

Мужик был испуган и сильно трясся. Мы отвели его в чулан, чтобы не смущать хозяев дома допросом.

Мы с рыцарем сели на одной лавке, он на другой, напротив нас, нервно комкая старую шапку.

– Итак, ты видел зверя? – спросил Дейкстр.

– …Зверя? – переспросил мужик, в его серых глазах мелькнула полнейшая пустота мыслей по этому вопросу.

– Да, на которого жалуется население деревни, – подтвердил рыцарь.

– А, Выхахрень что-ля? Видал я, видал! – яро закивал головой, выпучив в согласии глаза. – Видал Выхахрень я, огроменный, аки дом!!! – широко расправил руки, пытаясь показать, какой же он, этот зверь. Так же он еще сильнее выпучил глаза и, чтобы дать нам почувствовать всю ужасность этого зверя, резко к нам наклонился, топнув ногами, приблизив лицо и обдав гнилым дыханием.

– Кхе… – махаю перед носом ладонью, не в силах терпеть жуткий запах. – А у него шерсть, чешуя или кожа?

– Какой он на ощупь, мягкий или твердый? – упростил вопрос Дейкстр, глядя на непонимающего мужика.

– Колючий Выхахрень у нас, колючий, как еж-батюшка!

– Как еж? С дом? У вас тут радиации нет, случайно? – усмехаюсь.

– Еще одно слово, Бэйр… – прорычал рыцарь, резко обернувшись ко мне. – …и я заткну тебе рот твоим же кулаком!

– Все, прекращаю, – покорно склоняю голову перед строгим Дейкстером.

– Так значит, у него на теле есть иглы? – обернулся он к мужику, который опять начал комкать шапку.

– Вот такие! Аки дом!!! – развел опять руками и как бы прыгнул на нас, пугая.

– Еще лучше… – вздыхаю. – А у него клюв или пасть?

– У него рот на чей похож, на тот, что у птички или у собачки? – перевел Дейкстр.

– Как у жабы, и язык вот такой!! Выхахрень мне ревел, когда убегал я, значит, и языком своим: На! На! А на меня итак дерможрень напал, а он меня еще и по заднице, по заднице языком! Все избил, проклятый изхарь! – рассказчик замахал на нас руками, сделал страшные глаза и заорал от полноты чувств…

– Он сказал «дерможрень напал»?… Боюсь даже представить, что это может значить… – шепчу рыцарю, пока бедолага приходит в себя от тяжелых воспоминаний.

– Болезнь желудка, – объяснил мне Дейкстр. – Значит, рот как у жабы, он весь в иглах, и большой, как дом? – он уточнил у рассказчика.

– Да! Да! Все так говорю! – закивал мужик. – Все по правде!

– Хорошо, а какие у него были лапы? – спрашиваю.

– Ноги на что похожи? – опять перевел Дейкстр.

– Одна нога у него, значится, как грабли! – мужик скрючил пальцы руки и загреб воздух показывая. – Другая, значится, как лопата! – он рассек другой ладонью воздух. – А потом все, нету, значит, больше… А ноги большие… Аки дом!!! – опять развел руками и топнул.

– Может, это значит, что лопата это крылья, а грабли это когти? И иглы это перья или кожаные или костяные наросты? И жабий рот с языком… может, это какой-нибудь летучий ящер, Дейкстр? – спрашиваю рыцаря.

– Дракон болотный? – нахмурился он.

– Выхахрень, – поправил мужик с умным видом и закивал сам себе.

– А у него были крылья? – спрашиваю на всякий случай. Так-то на болотного дракона, вроде, похож…

– Да огроменные! – вновь закричал мужик и развел руками. – Огроменные крылья, с колючками и ножами… Огроменные, с ножами, колючками… Аки дом!!! Не… не дом… Два!!!

– Тебе не почудилось ли, мужик? – уточнил в надежде Дейкстр.

– С ножами и колючками!!! – закричал он, брызжа слюной от возбуждения. – Все как есть говорю, все по правде!

– Крылья с ножами и колючками, иглы на теле, когти птичьи, рот жабий, размером с дом… – хватаюсь за голову. Кажется, я совсем не знаю этот мир, даже его монстров, о которых была написана целая книга… потому что я не понимаю, кто это может быть!

– Ладно… – вздохнул Дейкстр. – Разберемся. Слышь, мужик, а ты зачем в лес-то пошел? Не знал разве, что там зверь живет?

– Дык на меня дерьможрень напал, а сортир я закопал тогда, а новый не построил. Ну и сортира нет, а дерьможрень есть… Если дерможрень, то как же без сортира-то?… Нельзя никак, нет, нельзя… Ну я и в лес, чтобы там это, значится… А там Выхахрень как зарычит, завоет, как начнет меня языком по заднице, по заднице!.. и орет, орет!!!..

– Какой кошмар… – выдыхаю, с жалостью смотря на бедного психа.

– Кошмар, кашмаристый, как самый выкошмарный изкошмарьевский кошмар! – кивнул мужик.

– Ну а хвост у него был? – вдруг вспоминаю о пока не упомянутой в рассказе части тела. Вряд ли это могло серьезно помочь, но мне было интересно, что он на это ответит.

– Да! – закивал мужик. – С ножами и колючками, со змеями-кострищами, с глазами! Длиннющий, с колючками… с глазааами!!! Огромеэээнный… – начал вспоминать он, опять увлекшись. – Аки дом!!! – резко развел руками и многозначительно посмотрел на нас.

Мы с Дейкстером переглянулись и оба тяжко вздохнули.

Выпроводив мужика из дома, мы заперлись в чулане, чтобы обсудить все услышанное.

– Ну и что ты думаешь по этому поводу? – спрашиваю рыцаря, усаживаясь на свою скамью скрестив ноги.

– А ты? – он улегся на лавку, подложив под голову руки.

– Мужик спятил… – вздыхаю. – Ну… или просто идиот.

– Согласен, – зевнул Дейкстр. – Что же за зверь?

– Я думаю, болотный дракон или химера.

– С горящими змеями на хвосте? У болотных химер может быть что угодно, но только не горящие змеи на хвосте.

– Может, ему почудилось? – предполагаю, теребя прядь своих волос… интересно, а косичку заплести у меня получится?…

– Судя по тому бреду, который он несет, он нажрался в тот вечер так, что удивительно, как он вообще убежал от зверя… а со зверем он точно встретился, у него на заднице свежие шрамы, каких ни одно лесное животное не оставит.

– Ты что, видел их? – с опаской смотрю на рыцаря.

– Местная лекарка так сказала. Я ей верю, знаешь ли, и проверять не хочу, – он покоился на меня, сморщив нос, мол, за кого ты меня принимаешь.

– Но это все равно не опровергает того, что ему все могло привидится, – говорю, с трудом разделив спутавшиеся пряди волос на три равные.

– Ага, а всем остальным почудилось исчезновение двух коров и трех мужиков, да? – съехидничал рыцарь. – Ладно, посмотрим. Завтра в лес сходим, поищем какие-нибудь следы.

– Сломанные ветки, примятые на земле листья и царапины на стволах?

– Да нет… – усмехнулся рыцарь. – Кучу дерьма, обглоданный труп, или скелет. С этим попроще будет и найти, и понять. Увидишь, сколько и чем он гадит, кого и как жрет, сразу поймешь, что это за зверь.

– Звучит не слишком-то соблазнительно, – морщусь. Коса почти получилась, осталось только перевязать… Хотя зачем? – Может, мне не надо в лес ходить? Я лучше тут посижу, в деревне. Если хочешь, я буду только.

Ну, я пойду тогда, погуляю, раз мы закончили?

– Гуляй, – махнул на меня рыцарь.

Перекинув через плечо свою небольшую прямоугольную сумку со всеми личными побрякушками, отправляюсь искать укромное местечко для работы.

Такое оказалось в небольшом садике хозяев, на лавке под яблоней. Запись всего увиденного заняла около двух часов, а потом мне захотелось размяться, погуляв по деревне.

В первом доме, куда мне удалось заглянуть, жил тот самый старик, который бросился на нас с вилами вчера. В нем не было ничего интересного, кроме спрятанной в кладовке коллекции досочек с выжженными на них голыми женщинами… ну, талант у старика жечь по дереву, творить ведь не запретишь, хе-хе!

Второй дом принадлежал смиренной вдовушке, которая подозрительно напоминала одну из миниатюрок старичка. В ее доме тоже ничего интересного или подозрительно не нашлось.

В третьем доме одной бездетной пары в возрасте сорока лет обнаружилось ровным счетом ничего и еще баня, которую мне стало интересно осмотреть изнутри.

Это было небольшое здание, сложенное из толстых бревен, оно практически ни чем не отличалось от тех бань, которые можно встретить у меня в мире.

Зайдя внутрь, зажигаю огонек на руке, чтобы осветить себе путь.

Это был предбанник, где на стене висели веники всех сортов и полотенца.

Вдохнув полной грудью чудесный веничный запах, улыбаюсь и захожу в следующую комнату, которая уже была самой баней: тут стояла печка и даже были полки.

Ничего интересного здесь не оказалось. Но стоило мне развернуться, чтобы уйти, как меня остановил шорох и тень, мелькнувшая в углу комнаты за кадкой.

Наверное, это была кошка, мышь или крыса – кто-нибудь из обычных домашних животных, испугавшийся меня. Но все же мне стало не по себе.

Неожиданно тень мелькнула вновь, застыла на миг и затем скрылась в мраке, куда не доставал свет свечи у меня на пальце.

По моей спине забегали мурашки, хотя мне было ясно, что это не может быть зверь, убивающий местных жителей – единственная опасть, которая может встретиться здесь.

Почти на цыпочках приблизившись к кадке, за которой пряталась тень, заглядываю за нее, осветив огоньком.

Ничего.

Значит, пламя на руках дернулось, появилась тень, и мне просто почудилась, что там кто-то есть…

– Да, почудилось… – вдруг прозвучал непонятно откуда протяжный шелестящий шепот с долей ехидства.

Округлив глаза, вылетаю вон из комнаты со скоростью зайца.

– Что это было!?… – испуганно смотрю на захлопнутую дверь, ведущую в баню.

Так, или у меня галлюцинации на почве недосыпа, или же… или же у меня просто галлюцинации. В самом деле, кто там мог быть? Привидение, зомби? О, да! Зомбарь, живущий в сельской бане! Разве это не объяснение всему происходящему?…

Пошучивая над своими страхами, возвращаюсь в баню, чтобы убедиться, что там никого нет.

Быстренько освящаю все углы, печку, лавку… везде пусто, тихо, ни намека на тайные ходы, ни пентаграмм, ни алтарей каким-нибудь демонам, ни даже привязанных на цепи страшных существ, питающихся коровью коров и пьяных мужиков…

Снова собираюсь уходить, в последний раз осветив все светом с ладони. Но в одном месте, на самой высокой лавке темнота мне показалась плотнее, чем везде. Направляю туда свет….

Мне очень хотелось закричать, но горло свело судорогой, поэтому можно было только пялиться на нечто, сидевшее на полке.

Опомнившись, бросаюсь к двери… но дверь, падла, не открывается! Кажется, с той стороны была щеколда… могла ли она сама задвинуться? Да нет, не могла, конечно… Но все же дверь заперта.

Припав к ней спиной, в ужасе смотрю на существо, недвижно сидящее на лавке.

– Ты кто!? – спрашиваю, в надежде на то, что оно окажется разумным.

Не знаю, почему мне показалось, что с этим можно было говорить, но от существа веяло чем-то… чем-то иным, не то чтобы загробным… в нем было что-то живое, приземленное, но кошка, например, ощущалась бы мной иначе.

На мой вопрос существо не ответило, оно продолжило молча сверлить меня черными глазами-бусинками. Выглядело оно достаточно странно. Оно было похоже на крошечного, сантиметров сорок-пятьдесят в длину, старичка… но это только потому, что у него была огромная спутанная борода и космы волос на голове, закрывающих почти все лицо, оставляя лишь нос, небольшой участок землистого цвета щек и глаза. На голове у него была странная старая кепка, а на теле нечто бежевое, неподдающееся описанию, на ногах в довершение ко всему лапти. Руки у него особенно впечатляли, хотя бы тем, что в них существо держало огромный кухонный нож… все же невероятная при таком росте длина его рук (едва меньше длины того самого роста) и когти на них уже не казались такими важными по сравнению с ножом.

Сидело это чудовище на лавке на корточках и смотрело на меня черными глазами, не мигая.

– Ты кто? – спрашиваю еще раз, протягивая к нему руку в огне, как протягивают крест к нечисти.

– Ты зачем сюда забралась, ведьма? – грозно спросило существо. Его голос здорово походил на голос старого деда, что чуть не вызвало у меня нервный смешок. Банный сторож, блин…

– Осматриваюсь, – отвечаю. Если существ разумное, значит, с ним можно договориться, ведь так?…

Немного успокоившись, встаю прямо.

– Проклятье, небось, навести хочешь, или порчу на хозяев? – нахмурился дед.

– Нет, вовсе нет, – мотаю головой. – Не собираюсь я порчу наводить.

– А чего ж тогда пожаловала, темная?

– Я охочусь за зверем, который вредит жителям деревни, – не обращаю на провокационное оскорбление.

– Хмм… не врешь, вроде, – хмыкнул он. – Да не там ты ищешь, ведьма.

– Где же мне нужно искать?

– Я ведьмам не советчик, – презрительно кинуло существо.

– Я не причиню никому вреда, – уверяю его. Если он мне скажет, где зверь, то я буду знать, где нам с Дейкстером не искать, и это здорово облегчит нам задачу… хотя, кто знает, можно ли верить этому бородатому? – Помоги мне, зверь оставит вашу деревню, а я уеду…

– Так уж все легко! Вашему племени верить – долго не жить.

– Ладно, если не хочешь говорить – не говори, но выпусти меня отсюда или хотя бы убери нож, – хмурюсь и упираю один кулак в бедро, предварительно убрав пламя. Другой рукой продолжаю освещать существо, которое итак неподвижно сидит и сверлит меня глазами… и, кстати, рот под его усами и бородой тоже не двигается, когда оно говорило. – Выпусти меня немедленно! – повторяю уже более грозно.

– Вот еще… ты останешься здесь и задохнешься, – невозмутимо объяснил старик.

– Как же я задохнусь в бане?

– А я тебя задушу, вот ты и задохнешься! – поганенько усмехнулся старичок и неестественно сильно наклонил голову набок, продолжая сверлить меня черными глазами.

Он встал на лавке, выпрямив длинные тонкие, как веточки, ноги, но не изменил положения головы. Спрыгнув с лавки скользким, неуловимым движением, как кошка, существо снова стало пялится на меня.

По спине у меня поползли мурашки от страха…

– Не подходи! – предупреждающе выставляю вперед горящие руки. – Иначе я подожгу баню и тебя вместе с ней!

– Сама же и сгоришь! – злобно захихикало существо, медленно приближаясь.

Когда оно было в метре от меня, вместо того, чтобы дать ему в лицо огнем на ладонях, я только прижимаюсь к двери, потому что… потому что мне было страшно касаться его! Не знаю точного его названия, но если в общем, то передо мной была самая настоящая нечисть!

– Может, договоримся?… – предлагаю, вжимаясь в дверь, подальше от приближающегося монстра.

Существо не стало отвечать и, выкинув нож, бросилось на меня, вытягивая вперед руки с когтями и целясь в мою шею.

Я пытаюсь содрать его с себя, но он обхватывает меня за туловище ногами, причем так крепко, что отодрать невозможным! Чувствуя, как руки его сжимаются на горле все сильнее, изо всех сил начинаю долбить одной рукой по двери, надеясь, что меня кто-нибудь услышит и придет на помощь. Другой же рукой пытаюсь отцепить от себя нечисть… Но даром, что руки у него длинные и тощие, сила в них оказалась огромная, их согнуть так же легко, как камень!

Задыхаясь, валюсь на пол, все еще пытаюсь оторвать от себя существо, брыкаюсь. Решаю попытаться свернуть ему шею, но пальцы не находят ее под пушистой бородой, а проходят сквозь нее, как будто и нет этой самой шеи вовсе!

Легкие начинало сильно жечь, живительный воздух кончался. Глаза существа заглянули в мои собственные, и в них светилась уже не сплошную чернь, а бордовые отблески настоящей ярости.

Решив, что отбиваться так бесполезно, шарю руками в своей сумке, и пальцы неожиданно натыкаются на странный мешочек с порошком, который был еще у моей предшественницы.

Недолго думая, загребаю пригоршни и сыплю в лицо существу, прямо в глаза… Последнее, что помню.

* * *

– Бэйр, чучело, очнись!

Из мрака меня вытаскивает голос рыцаря, сначала приглушенный и едва слышный, но потом все более отчетливый. Когда голос превратился из невнятного шипения в раздраженный крик, пришлось очнуться и открыть глаза.

– Ну наконец-то! – на лице Дейкстера появилась довольная усмешка, он отпустил мои плечи и перестал трясти.

– Что… дрянь, которая душила меня… Где она? – спрашиваю, осматриваясь вокруг.

Оказывается я все еще нахожусь бане, лежу на нижней полке. Дейкстер сидел возле меня на корточках, побледневшие хозяева стояли в проеме двери. Небольшое тело, напоминающее старую мочалку, валялось неподалеку от меня.

По размерам оно вполне походит на нечисть, пытавшуюся меня задушить.

– Бэйр-Бэйр, чертова идиотка! – отругал меня рыцарь. – Зачем прибила домового, истеричка!?

– Домовой!? Эта нечисть пыталась меня убить! – возмущенно отвечаю, садясь на полке. Резкая боль в затылке оповестила о том, что скоро там появится шишка. Потерев ушибленное место, чувствую нечто мокрое, видимо, кровь… неплохо меня домовой об пол приложил.

– Домовой пытался убить тебя? – подала голос старушка. – Как же? Он добрых людей не обижает…

Посмотрев на изменившиеся лица супругов и на лицо Дейкстера, понимаю, что дело дрянь.

– Дейк, он правда напал на меня просто так! – оправдываюсь перед рыцарем, обвинительный взгляд которого меня волновал больше всего остального. – Это его нож! – указываю на пол.

– Аах… – вздохнул рыцарь, опустив глаза. Затем он вновь посмотрел на меня, теперь в выражении его лица читалась лишь усталость. – Конечно, Бэйр, конечно…

Он встал сам и подал мне руку, помогая подняться.

– Простите ее, ради всех человеческих богов, – стал извиняться рыцарь перед хозяевами, да таким голосом, как будто милостыню просит. – Девчонка пережила три года назад страшные бедствия, нелюди вырезали всю ее семью у нее же на глазах. Я нашел ее в таком состоянии, что лучше и не вспоминать… Ее можно только понять и пожалеть, вы поймите… у нее такие припадки каждый раз, когда она видит магических существ и младших нелюдей.

– Но как же нам теперь без домового-то, без батюшки?… Пропадем мы!.. – причитала хозяйка.

Пока шла беседа с хозяевами бани, мне можно было осмотреть тело домового. Он недвижно лежал на животе, лицом в пол.

Что же его убило? Может, рыцарь его незаметно укокошил, но свалил все на меня? Есть только один способ узнать.

Преодолев страх, осторожно переворачиваю труп к себе лицом…

Лучше бы мне этого не делать! Мне открылось такое зрелище, что меня чуть не вырвало прямо на пол!

Все лицо было похоже на клубень картошки, истыканные ножом, глаза исчезли, а от большого круглого носа осталось лишь подобие хряща.