Текст книги ""Фантастика 2024-126". Компиляция. Книги 1-23 (СИ)"

Автор книги: Алёна Реброва

Соавторы: Михаил Леккор,Вадим Демидов,Александр Анин,Никита Левинтов,Вадим Чинцов,Сергей Каспаров
сообщить о нарушении

Текущая страница: 107 (всего у книги 351 страниц)

– Как это? Она что, на совсем уехала?

– Я не знаю, говорю же. Она ничего не сказала кроме того, что уезжает.

– А что с Арландом?

– Он покинул поместье, собирается вернуться в свой Орден. Ему было тяжело оставаться здесь.

– Еще бы ему не тяжело на месте сидеть, когда такой лакомый кусок без защиты остался…

Отпустив Лорена, я направился в конюшню, проверить, действительно ли Бэйр уехала.

Очень хотелось верить в то, что у Лорена просто случились галлюцинации ему показалось.

Но, распахнув дверь конюшни, я не увидел в стойлах нет ни одной ярко-рыжей лошади.

Черта не было на его обычном месте, седла Бэйр тоже не наблюдалось… это могло означать только одно.

Неужели она и вправду уехала? Но куда и зачем?

– Вот и я! Ну что, нашел ее? Все в порядке? – в конюшню вошел Леопольд с котелком супа в руке. Увидев его, лошади забеспокоились.

– Нет, не в порядке… Лорен сказал, что она уехала, а ее коня здесь нет.

– … Как это уехала? – убитым голосом переспросил Леопольд. – Точно? Ты все проверил? Может, она просто решила покататься?

– Пойдем в нашу с Бэйр комнату, проверим, оставила ли она вещи или нет.

Полка в шкафу, где лежала сумка Бэйр, оказалась пуста.

Перерыв всю комнату в поисках какого-нибудь клочка бумажки с пафосным прощальным посланием, я так ничего и не нашел. Это взволновало меня еще больше.

От Бэйр вполне можно было ожидать какой-нибудь пакости на последок, а вот так просто взять и уехать, ничего не сказав и даже не попрощавшись… это на нее совсем не похоже. Хотя… Нет, она же сказала мне на прощание кое-что, прежде чем выйти из комнаты после ссоры. Что-то вроде «ты меня больше не увидишь, раз я тебе так надоела».

Так неужели?…

– Что с тобой? У тебя такое задумчивое лицо… – вопросительно протянул Леопольд.

– Она уехала. Кажется, навсегда… Обиделась, черт ее дери! Из-за такой ерунды взять и уехать! Дура! Она без меня и дня не протянет, по дороге заблудится, с лошади упадет, на разбойников нарвется!… А мне что!? Сидеть и ждать, пока меч не потемнеет!? Вдруг она забыла снять с меня клятву и я теперь обречен!?

– Она все же уехала?… А как же я? – жалобно, как котенок, пискнул Леопольд. – Она же не могла даже со мной не попрощаться…

– …Ну какой идиоткой надо быть, чтобы так поступать из-за какой-то дурацкой обиды!? И ничего мне не сказала, ни единого слова! Я тут ношусь, как идиот, ищу ее, а что в итоге? Она уехала! Я о ней пекусь, как наседка о яйце, а она просто взяла и кинула меня в этом богами забытом поместье! Спасибо, было весело, а теперь бывай, храбрый рыцарь! Гррр! Ведьма!…

– Почему ты так кричишь?

– Почему!? Да потому что я зол!!! Как она могла просто взять и уехать после всего того, что между нами было!? Нет, я так не могу… Надо ехать за ней, иначе, чую, с ней приключится беда. Иначе просто и быть не может! Возможно, на нее уже сейчас напала какая-нибудь химера, пока я тут стою!

Подойдя к шкафу, достаю оттуда кольчугу и рыцарскую тунику, быстро надеваю. Из-под кровати достаю свой меч, перекидываю за спину, застегиваю ремни ножен на груди.

– Стой! – остановил меня Леопольд, схватив за плечо. – Ты же связал себя клятвой еще и с моим отцом. Если уедешь до оглашения завещания, твой меч точно потемнеет.

– Черт!!! Я и забыл об этом!… Что же тогда делать? Идти, просить, чтобы меня уволил?

– Исключено, – покачал головой граф. – К чему такая спешка?

– Я не могу оставаться в поместье, когда моя напарница, черт бы ее побрал, где-то шляется!

– К чему такие жуткие выражения? Она же для тебя не дочка и не жена, чтобы так печься о ее здоровье. Взрослая самостоятельная женщина, да еще и ведьма, она вполне может постоять за себя.

– Взрослая самостоятельная женщина!? – с немного истеричным смешком переспрашиваю. – Все неверно! Бестолковая девица, которая без мамкиной юбки, в данном случае моей рыцарской туники, и дня не проживет! Я не могу ее одну оставить, пойми ты! Увольняй меня немедленно, а не то я сейчас самолично убью Меви и разорву конверт с завещанием, чтобы расторгнуть нашу сделку!

– Давайте не будем бросаться в крайности, Донан! – миролюбиво поднял ладони вверх Лорен. – Я тебя нанял, еще и как носильщика мебели. Даже если ты убьешь мою тетушку, все равно не сможешь выйти из поместья до праздника, будь то похороны или день рождения. Исключено. Ты останешься здесь до тех пор, пока я не позволю уехать.

– Твоя упертость может стоить Бэйр жизни!

– Не преувеличивай, – отмахнулся Лорен. – Иди переоденься и спроси, не нужна ли твоя помощь на кухне. В связи со смертью Марты у нас не хватает рук. Такая способная была девочка, так жалко…

– Ты издеваешься надо мной?

– Нет же. Иди, приди в себя, мытье посуды всегда очень успокаивает нервы. Я сейчас занят, ты отвлекаешь меня…

Выставив меня из своей комнаты, Лорен захлопнул дверь.

Конечно, я не собирался идти на кухню. Я направился в конюшню.

– А что ты делаешь? – спросил опять не пойми откуда появившийся Леопольд.

– Седлаю Лешего.

– А как же меч? Потемнеет…

– Я поклялся защищать эту ведьму до тех пор, пока она не достигнет своей цели. Меч не меч, а клятва, данная ей, гораздо важнее клятвы, данной Лорену.

– А как же Дороти?

– Черт, и вправду…

Остановившись, опираюсь на спину своего коня и пытаюсь понять, что делать.

Ждать, пока Леопольд приведет Дороти? А вдруг Бэйр все-таки вспомнила про клятву и сняла ее с меня, потому когда я уеду, меч потемнеет от неисполненного долга перед Лореном? Что же делать?

– Я слышал за стеной, как Лорен сказал, что она просила тебя не ехать за ней. Вдруг правда не стоит за ней ехать? Если она так сказала, значит она помнила о тебе и о клятве, когда уезжала.

– Думаешь?

– Да, думаю.

– Но… но без меня она все равно загнется. Она же беспомощна, как щенок!…

– Может и так. Но если она уехала, то готова была к тому, что теперь будет одна, – грустно вздохнул Леопольд и уселся на перила, принявшись болтать ногами. – Жалко… Я надеялся, что она заберет меня отсюда. Я к ней так привязался…

– Гррр… Никогда не привязывайся к женщинам, друг мой, – объясняю, расстегивая седло и снимая с Лешего узду. – Они все как одна эгоистичные стервы, которые поиграют с тобой и бросят. Следи за этими бестиями внимательно, а не то будешь как я, унижаться, преданным щенком бегать по их следам, пытаясь понять, куда уехала и почему бросила. Что Марта, что Бэйр… обе предательницы. Но первая не виновата, а вторая как нарочно, чтобы добить. Я ради нее столько раз рисковал жизнью, а она так легко меня бросила. Для нее совершенно ничего не значат элементарные понятия дружбы и привязанности… Хотя чего еще я ожидал от ведьмы? Будет мне уроком.

3. «Лошадиная косынка»

«Бэйр, Ведьма с Великих Равнин».

Погода сегодня выдалась жаркая. На улице не было ни следа вчерашней грозы, даже лужи куда-то исчезли к полудню. По лазурному небу неспешно ползли редкие белые клочья облаков, теплый летний ветер слегка шевелил кроны небольших деревьев, ограждающих золотистые поля от дороги, по которой ехали мы с инквизитором.

После аномально дождливой погоды в поместье Сеймуров солнце и пение птиц казалось чем-то сказочно прекрасным. За месяц я успела отвыкнуть от тепла и теперь вовсю наслаждалась погодой.

Сняв жаркий плащ и оставшись в одной рубашке, да жилетке, я с радостью носилась по дороге, то пуская Черта быстрее, то возвращаясь к Арланду, который неспешно ехал на своей кобыле, не меняя скорости.

Так хотелось быстро умчаться, навстречу полям и лесам, почувствовать, как ветер бьет в лицо и свистит в ушах, задувается под одежду, чтобы от скорости все окружающие меня краски смазались в одну пеструю полосу!…

– Бэйр, угомонись, – с улыбкой попросил инквизитор. – Что ты туда-сюда коня гоняешь?

– Поехали быстрее!

– Нет, жара такая… Я просто не способен сейчас на быстрые движения.

– Сними свой плащ и… не знаю, как это у вас инквизиторов называется?… Ты одет так, как будто в ледники собрался, конечно тебе жарко!

– Я не могу, – фыркнул Арланд, подъезжая поближе ко мне.

– Дело твое. Но поехать быстрее все равно можно! С ветерком, так сказать!

– Бэйр, стой! – крикнул инквизитор, все же пуская свою кобылу быстрее, чтобы догнать меня.

Теперь я могла не оборачиваться, ругань позади меня подсказывала, что инквизитор не отстанет, какую бы скорость я не взяла.

Злорадно смеясь, подгоняю Черта, чтобы скакал еще быстрее. Сам конь не то что не против, с готовностью несется вперед со всей возможной скоростью, оставляя инквизитора с кобылицей далеко позади.

– Стой ты, ведьма! – в недоумении кричал Арланд, пытаясь меня догнать.

Где-то пятнадцать минут мы мчались во весь опор по пустой дороге, я впереди, наслаждаясь свежестью ветерка, дующего в лицо, а Арланд сзади, глотая золотистую дорожную пыль, вздымающуюся под копытами Черта.

Когда дорога резко пошла вниз и Черт немного замедлился, чтобы не упасть, Арланду удалось поравняться с нами, теперь мы ехали вровень.

Безумные скачки продолжались недолго, лошади достаточно быстро устали, пришлось замедлиться. Но за это короткое время мы преодолели значительную часть пути, теперь можно было ехать медленнее и не слишком бояться того, что до темноты не доедем до ближайшего постоялого двора.

– Бэйр, мы не успеем добраться до постоялого двора, – не слишком расстроено заметил Арланд, когда оранжевый диск солнца коснулся горизонта.

– Брось, еще не полночь, – отмахиваюсь. – Успеем.

– Мммм… нет, я думаю, что все-таки не успеем.

– Ну и что? Приличный постоялый двор работает круглосуточно, а на неприличный мы даже не посмотрим. Беспокоится, думаю, не о чем. Так что поехали, к одиннадцати точно доберемся.

– Ладно, скажу иначе. Давай заночуем на улице? – предложил инквизитор, немного подождав.

– Нет!

– Почему? – удивился он. – Чудесная погода! Зачем париться в душных комнатах, когда можно на улице, у костерка и под звездами? Романтика!

– Инквизитор-романтик? Теперь мне действительно страшно, – хмыкаю.

– Так ты согласна?

– Нет, еще чего! Ночевать с тобой одной в темном лесу, без свидетелей и защиты в лице народа? Ты меня прирежешь, как только я усну…

– Не говори чепухи, зачем мне тебя убивать?

– Как так? Я же ведьма-грешница, от которой непременно надо избавить этот мир!

– Бэйр, я, кажется, ясно дал тебе понять, что если я и нападу на тебя снова, то только если вздумаешь болтать кому-нибудь о моей тайне, – он смотрел на меня с укоризной, как на школьницу, которая не выучила положенный урок. Так, как будто мы говорили не о жизни и смерти, а о геометрии, например. – Конечно, доверять мне после вчерашнего нельзя… но ведь я давно бы сделал с тобой что-нибудь, если бы хотел, верно? А я не хочу. Тебе не нужно бояться меня, более того, сейчас ты последний человек в мире, которому я причинил бы вред. Так что давай остановимся, найдем какую-нибудь полянку и устроим лагерь?

– Меня настораживает твоя настойчивость, – замечаю. Вот как он теперь заговорил? Теперь он, значит, не хочет меня убивать? Что же такое творится в его сбрендившей голове, раз он в один день может кинуться с мечом, а на другой вот так вот запросто говорить о ночевках в лесу!? – Потому нет.

– А если я скажу «пожалуйста»?

– А ты умеешь? – удивленно поворачиваюсь к инквизитору. – Я думала, у тебя вместо «пожалуйста» уже машинально выскакивает вежливое «а не то закую в серебро».

– Бэйр, пожалуйста, поверь мне, что я не хочу и не хотел тебя вредить, – он догнал меня и поехал рядом. – Я безумно испугался, когда ты уехала из поместья сразу после того, как увидела, как на меня действует святая вода! Я подумал, что ты заподозрила, будто я собираюсь сдать тебя на суд закона, и решила избавиться от меня прежде, чем я успею кому-то что-то рассказать о твоем местонахождении… – он осекся. – Буду честен с тобой, я до сих пор не уверен, что это не так, но сейчас, по крайней мере, я слежу за тобой, и мне спокойнее.

– Если я скажу тебе, что мне меньше всего надо о тебе что-то кому-то рассказывать, ты мне поверишь? – спрашиваю у него, внимательно следя за реакцией.

– Как я вообще могу верить кому-то, Бэйр?

– Ты понимаешь, что это замкнутый круг? Лечи меня, но я не скажу от чего! Не бойся меня, но я, хотя и не хочу, могу тебя убить, потому что не верю тебе! Арланд, ты больной на голову человек, ясно тебе?

– Но иначе я не могу с тобой! – возразил он в отчаянии. – Ты ведьма, разыскиваемая по всему миру, а ведешь себя, как девочка, которая только вчера родилась, не умеешь и не знаешь элементарных вещей даже в магии! Как тебе верить, когда тебя разыскивает вся страна, а ты упорно притворяешься полностью безобидной… Хотя даже когда ты вот так недоуменно хлопаешь своими черными глазками, по тебе видно, что у тебя те еще демоны в голове! Как тебе можно доверять, когда ты так умело и постоянно притворяешься? Да так же, как и ты можешь верить мне, когда я ничего не могу сказать. Вывод тут один: мы не можем доверять друг другу уже хотя бы потому, что мы инквизитор и ведьма! Потому давай просто заночуем в лесу и пообещаем, что не тронем друг друга!

– Ты абсолютно прав, – со всем, что он сказал, нельзя было не согласиться. Правда, до этого мне и в голову не приходило, что он может меня бояться и считать, будто на самом деле я только притворяюсь неумехой, а на самом деле любому инквизитору могу дать хлебнуть его собственной крови. Что ж, в этом его лучше не разубеждать. – Ладно, давай ночевать на улице. Погода действительно чудесная, – соглашаюсь, вспомнив, что вылила всю его святую воду и высыпала порошок, то есть, убить меня он не сможет. Поставлю магическую защиту, которую он без своих порошков снять не сможет, и если что, то сразу проснусь… Хотя одна загвоздка все же есть: у Арланда остались те порошки-зелья, которые он всегда носит на себе… и еще пара безделушек: меч, кинжал и набор разнокалиберных крестов. Но ничего, я его и от этого груза постараюсь избавить.

– Все, слезаем, – скомандовал инквизитор, когда солнце скрылось наполовину. – Судя по карте, в трех четвертях километра отсюда есть речка. Деревушка под названием Морья находится на одном берегу, а к другому, пустому, мы как раз выйдем. Раньше в лесу было полно нечисти, потому наш берег так и не заселили.

– А сейчас этой нечисти точно нет? – спрашиваю, слезая с Черта.

Оказавшись на земле, я с трудом смогла нормально стоять. После целого дня езды ноги, привыкнув к седлу, всегда разъезжаются в стороны.

Постояв какое-то время, привыкая к земле, которая не скачет и не трясется, а стоит ровнехонько на месте, подхожу поближе к Арланду, у которого такая же проблема с разъезжающимися в стороны ногами.

– Нечисть в этих местах давно перевелась. Да ты не бойся, ко мне всякая нечисть за версту подходить боится! – успокоил меня инквизитор, осторожно шагая к обочине и ведя за собой кобылу. – Просто ложись поближе ко мне.

– Это что за намеки? – возмущаюсь.

– По-моему, это ясно, что если ты можешь меня вылечить, в моих интересах обеспечить тебе безопасность, – пожал плечами инквизитор, невинно похлопав черными ресницами.

– Я ведьма гордая, на инквизиторов не растрачиваюсь, ни после «пожалуйста», ни после «закую в серебро». Посмеешь приставать – тут же станешь врачом, – серьезно предупреждаю его. Конечно, невозможно представить, чтобы мной заинтересовался кто-то, у кого есть доступ к девицам познатнее и покрасивше, но мало ли, что может быть на уме у этого маньяка?

– То есть, врачом? – не понял Арланд.

– То есть бесполым существом.

– Брось, я и не собирался! – он поморщился.

Мы зашли в лес и начали пробираться сквозь деревья, выбирая наименее заросшие пути. Лошади, которым ветки царапали морды, недовольно фыркали, а Черт еще и кусал воздух, надеясь покарать таинственных обидчиков, жалящих его несравненную рыжую морду.

– И вообще, если тебя интересно, у меня не может быть никаких связей до свадьбы, – вдруг продолжил Арланд. – А то ты дама нервная, вспылишь по чем зря, а мне потом мучиться…

– А что это так, до свадьбы? – заинтересованно поворачиваюсь к нему. Странное заявление, особенно от того, у кого такие внешние данные. Черт знает, что он прячет под своей одеждой, но лицо у него достаточно красивое, чтобы девицы сами липли.

– Есть причины.

– Первый раз слышу такое от мужика. Сколько ты в Ордене пробыл без опекунов? Не поверю, что в обществе молоденьких монашек и сногсшибательных инквизиторш можно вытерпеть три года! – усмехаюсь. Да что я ему верю, в самом деле?

– Может, я правильный, – осклабился Аоланд.

– Нет, врешь. Так что же это за причины? Меня любопытство раздирает, так что только попробуй не ответь!

– Мммм… ну, скажем так, в моей внешности появились некоторые изменения, которые не только отобьют всякое желание у любой нормальной женщины, но и поставят перед ней вопросы, которые она обязательно задаст, не мне, так кому-нибудь другому. Мне разве надо, чтобы кто-то болтал обо мне то, что я скрываю всеми силами?

– Хмм… Это то самое, что ты под перчатками прячешь и под сплошь закрытой одеждой?

– Да.

– И что же это? Шерсть? Чешуя? Может, у тебя тоже проблемы с цветом кожи? – показываю свою бледно-бирюзовую руку с тонкими белыми линиями, которые день ото дня расползаются все дальше и сплетаются в какие-то узоры.

– Не важно, что со мной, – отрезал Арланд. – И вообще, есть куча других тем для разговоров. Как ты там говорила? Моя личная жизнь и ее отсутствие тебя не касается!

– Да чхать я хотела на твою личную жизнь, много чести! – отмахиваюсь от него. – Мне любопытно, что ты прячешь. Я же видела тебя без одежды тогда в комнате, ты был весь заляпан кровью, она сочилась из тебя, как из губки… Но сквозь нее проглядывалась абсолютно нормальная белая кожа. Что же не так?

– Так ты и этого не видела!? – поразился инквизитор. – В таком случае мне и волноваться-то нечего! Если ты ничего не заметила, значит, даже предположить не можешь, что со мной не так…

– Это скорее напрягает, нежели радует. Мне тебя лечить надо, но я пока понятия не имею, от чего.

– Это твои проблемы, а не мои, – напомнил Арланд, уходя вперед и тем самым прекращая разговор.

Оставшееся расстояние мы прошли молча. Да и не до разговоров было, я едва успевала за рванувшим куда-то инквизитором. Казалось, Арланд старался от меня убежать. Стоило мне приблизиться, как он начинал идти еще быстрее. Обиделся, что ли? Но на что?

Быстро темнело, слабеющие лучи солнца все с большим трудом пробивались сквозь сплошную крышу листьев и веток. По пути не встречалось даже намека на какую-нибудь маленькую полянку, где можно было бы развести костер и устроиться на ночь. Меня уже начинали посещать грустные мысли о том, что придется спать на деревьях.

Одно лишь действительно радовало: никакой нечисти и даже просто опасных зверей заметно не было. Только птицы тревожно вскрикивали, когда мы пробирались под деревьями с их гнездами.

Наконец, послышался шум течения реки, воспрянув духом, мы с инквизитором пошли еще быстрее.

Когда мы миновали последнюю стену деревьев, перед нами предстал заросший высокой травой и кустами берег реки.

– Офигеть, какая чудесная полянка! – развожу руками в стороны от неудержимого «восторга». – Я чур сплю в камышах, а ты в тех кустиках, от которых благоухает чем-то мертвым, ты ведь любишь мертвых. Ты куда меня завел, романтик чертов!?

– Что ты возмущаешься? – он недовольно посмотрел на меня, оглядываясь вокруг. – Речка есть – хорошо. Можно искупаться и набрать воды.

– Ты в своем уме? Пить из этой реки нельзя, а мыться – то же самое, что в канаве! От этой водицы водорослями так и тянет, а забраться туда невозможно: камышей целая армия.

– Пф, какая ты нежная, – фыркнул Арланд, осматриваясь вокруг. – Где ты речку без водорослей и камышей видела? Ну да ладно, что я к тебе лезу? Не хочешь пить и купаться, так никто не заставляет. Я приметил подходящее место для ночлега, оно в лесу и идти до него отсюда минут пять. Пошел до реки потому, что хотел убедиться, что она именно здесь, теперь же можно вернуться. Я по пути наберу веток для костра, а ты поведешь мою лошадь.

Приняв поводья черной кобылы, я пошла за инквизитором, нырнувшим обратно в гущу деревьев.

В наступившей темноте Арланда в его черном костюме было почти не видно, инквизитор то и дело исчезал куда-то, а когда появлялся, в его руках заметно прибавлялось сухих веток, которых в этом лесу оказалось полно.

– Все, мы пришли. На тебе лошади, на мне – костер, – объявил он, когда мы вышли на небольшой участок без высокой травы, кустов и сплошных деревьев.

– Нет, так не пойдет. На мне костер, а на тебе лошади, – решаю.

– Как скажешь.

К тому времени, когда Арланд закончил возиться с животинкой, я уже развела костер, расстелила на земле свой плащ и устроила там вместо подушки походную сумку и седло.

Закончив приготовления, я уселась напротив костра отдыхать.

После долгого пути действительно здорово было вот так посидеть у теплого огонька на свежем воздухе, послушать звуки ночного леса, подумать о высоком, наблюдая за узорами дыма… Хорошо.

– У меня с поместья остались пироги с грибами, картошкой и курицей. А еще яблочный компот, – сообщил Арланд, роясь в своей седельной сумке. – Хочешь, могу поделиться?

– Хочу, – киваю, не оборачиваясь на инквизитора. Еще бы он со мной не поделился…

Усевшись у костра поближе ко мне, Арланд открыл небольшую плетеную коробочку, в которой были уложены рядком аж восемь пирожков.

– С чего начнем? С курицы или с картошки?

– С компота, – улыбаюсь и вытаскиваю из рук инквизитора флягу.

Открыв ее, делаю несколько глотков.

– Очень даже неплохо… вкусно, – одобрительно киваю, возвращая флягу владельцу.

– Из яблок фамильного сорта, – похвастался Арланд.

– А откуда у вас собственный сорт? Так много о нем слышала, а что-то все спросить не соберусь.

– Одна из графинь увлекалась садоводством, всю жизнь потратила на выведение особо сорта яблок. Мы эти яблоки в городе продаем по золотому за штуку, причем с вычищенными семечками. Таких яблок в мире больше нигде нет, только у нас.

– И что же в них такого особенного?

– Ну… Наше поместье издавна напичкано всякими страшными тайнами, у нас много фамильной нечисти, которая время от времени выползает откуда-то и нападает на семью и слуг. Эти яблоки хороши тем, что отгоняют нечисть. Только отгоняют они не любую, а именно нашу, фамильную. Они действуют на нее так же, как святая вода на обычную нежить и прочих темных. Так вот.

– И что, не боишься пить такой компотик? Того и гляди, несварение получишь, – хихикаю. – Пирожок мне дай, жмот. Сам сидит, грызет, аж за ушами трещит, а меня голодом моришь!

– А как же «пожалуйста»? – ехидно ухмыльнулся Арланд, доставая из коробочки пирожок, чтобы потом дать мне.

– Ну, пожалуйста, – вздыхаю и тянусь за едой. Завтракала я давно, есть хочется, а этот пирожок хоть и двухдневной свежести, но пахнет все равно вкусно, аж слюна в рот набегает.

– Мммм… нет, не убедительно, – решил инквизитор и отвел руку с пирожком так, чтобы мне было сложно дотянуться до него. – Давай, еще одна попытка.

– Издеваешься? – возмущаюсь, рывком пытаясь выхватить свой ужин из рук садиста со стажем. В итоге я чуть не потеряла равновесие и не упала на инквизитора.

– Почему же? – довольно усмехнулся Арланд, обнаружив, что мы сидим почти вплотную друг к другу. Переведя взгляд с моих глаз на губы и обратно, он продолжил. – Я уже говорил, что у тебя красивые глаза?

– Не вижу связи между пирогом, который ты должен мне дать, и моими глазами, если честно, – фыркаю, поспешно отстраняясь. – Так что?

– Держи, – протянул мне желаемое, улыбнувшись.

Приняв пирожок, я отсела подальше от излишне романтичного инквизитора. Отщипывая по кусочку от пирога, я старалась не смотреть в сторону Арланда, который, улыбаясь каким-то своим мыслям, задумчиво пялился на огонь, становившийся под взглядом инквизитора все больше и больше…

– Завораживает, не правда ли? – спросил он, не поворачиваясь ко мне.

– Да, – соглашаюсь, отведя взгляд от инквизитора к огню.

– Вы, ведьмы, умеете гадать по пламени?

– Я не умею.

– Как это так? Ведь огонь – твоя любимая стихия, как я понял.

– Ну вот так вот получилось, – развожу руками.

– Странно. Я встречал ведьму, связанную с природой, так она могла гадать даже по коре деревьев, рассказывая прошлое, настоящее и будущее места, где выросло дерево. Она никогда не училась этому.

– Что же сталось с этой ведьмой, которая попалась инквизиторам? Ты ведь ее в Ордене встретил?

– В Ордене, – подтвердил он. – Ничего такого, подержали за нарушение порядков в темнице пару дней и отпустили. Ты не уходи от темы. Наверняка ты тоже можешь гадать по пламени от природы!

– Я не знаю, – пожимаю плечами.

– Сколько тебе лет, Бэйр?

– Ты же уже спрашивал!… Мне девятнадцать, – отвечаю, замявшись. – К чему этот допрос?

– С тобой все-таки что-то не так, – решил Арланд. – Такое ощущение, что ты… потеряла память, что ли?

– Ээээм… Почему ты так решил? – настораживаюсь. Вот будет задница, если он встречал Бэйр до моего «второго рождения» и все это время молчал! Очень надеюсь, что это не так.

– Ты целыми днями сидишь у того учебника, экспериментируешь, недавно как будто в первый раз сварила зелье, не умеешь и не знаешь элементарных вещей, которые в девятнадцать должна знать каждая ведьма… Ты замялась при ответе на элементарный вопрос, – принялся рассуждать Арланд. – Ты ведешь себя не так, как раньше. Конечно, ты можешь притворяться, чтобы обмануть меня… Но все же складывается такое впечатление, что у тебя как будто произошло переосмысление жизни и смена ценностей.

– С чего ты взял? – стараюсь говорить небрежно и спокойно. – Ты разве встречал меня раньше и знал, какой я была до этой самой «потери памяти»? Вряд ли.

– Да, я встречал тебя.

– Что-то не припомню…

Черт, а если правда!? Если он строил из себя дурачка, а сам был со мной знаком? Ну теоретически-то возможно, что я попадала к инквизиторам в Орден и, мало ли, вдруг это был Орден Арланда? Хотя, если он общался со мной, то почему при встрече спрашивал имя, а потом засыпал вопросами, ответы на которые знакомый должен бы знать? Или, может, он не говорил со мной тогда, а просто видел? Это тоже может быть, ведь вряд ли бы простому ученику разрешили говорить с задержанной ведьмой, которая особо опасна.

– Я правда не помню, чтобы мы встречались, – говорю уже увереннее.

– А я отлично помню.

– Врешь, – понимаю.

– Ты засомневалась, – он все-таки поймал меня. – Неужели я угадал? Ты потеряла память и пытаешься все вспомнить? Потому прекратились эти грабежи и разбои, потому ты залегла на дно? А рыцарь помогает тебе, так странно… Почему? Зачем ему это на самом деле?

– Не лезь не в свое дело! – огрызаюсь. – Даже если бы я потеряла память, мои силы все равно остались бы прежними.

– Но ты не помнишь, как ими пользоваться, а это делает тебя в разы слабее.

– Я помню.

– Нет. По пламени даже гадать не можешь, а это самое элементарное для любой ведьмы! Ты стала гораздо слабее, и это факт.

– Не играй с огнем, инквизитор! – предупреждаю, чувствуя, как начинаю злиться. Костер вспыхнул ярче, жар от него усилился, заставив Арланда отскочить подальше. – Я могу разозлиться и решить, что такой умник как ты по земле ходить не должен, и тогда тебя никакая святая вода, никакие порошки не спасут! А у меня рука не дрогнет, уж поверь!

– В это я верю, – кивнул инквизитор, подсаживаясь обратно к немного утихшему огню. – Но я все равно прав, что бы ты не говорила. Остается лишь два вопроса: что с тобой произошло и произошло ли?

– Отстань, Арланд. Тебе незачем знать обо мне слишком много, – морщусь.

– Еще пирожок?

– Давай, – согласно киваю.

– А ты не помнишь, какую ты раньше преследовала цель? Ну, до того, как потеряла память? Я внимательно изучил все твои преступления. Ты воровала, причем по-черному. Не только жила и питалась бесплатно, запугивая несчастных торговцев и ремесленников, но и крала очень дорогие ингредиенты для зелий. Порошки из рога единорога, всякие внутренности драконов и прочих тварей, гербарии редчайших растений, которые почти не найдешь даже там, где они встречаются… Сумма стоимости всего украденного тобой составит годовой доход императора Рашемии! Ты обвела вокруг пальца всех самых могущественных магов, воров и торговцев, хотя относительно последних до тебя были уверены, что это невозможно! Для чего все эти кражи? Что ты такого собиралась сделать?

Ух-ты… Узнавать о себе такие красочные подробности даже в какой-то степени лестно. И, что самое удивительное, я вполне понимаю, о чем речь. Тот порошок, который был у меня на поясе с самого начала. Он исцеляет дух нечисти и очищает от скверны, убивая, так же он определенно противостоит магии. После того, как тот чокнутый сатир втер порошок мне в руку и добавил чего-то от себя, моя рука получила все свойства порошка в усовершенствованном качестве. По задумке, я – это живое оружие против той неизвестной болезни, скверны в целом и, в какой-то степени, против магии…

Почему-то раньше я об этом и не задумывалась особо, а теперь осознание пришло так внезапно и в то же время легко, что стало и жутко, и пофигу одновременно.

– Я работала над этим, – засучив рукав до самого плеча, показываю Арланду свою руку.

– И зачем тебе это надо было?

– Во имя великих целей, о которых тебе, простой смертный, знать не положено!

– А если нормально?

– Эта симпатичная татуировка с краской, в которую входят украденные мной ингредиенты, продержится гораздо дольше, чем обычная, – хмыкаю.

– Бэйр!

– Не твоего ума дело, зачем мне были нужны те ингредиенты, ясно? – осекаю его. – Может, я мечтаю избавить мир от инквизиции, а эта рука с божественной мощью поможет мне в это? Или, наоборот, жажду бороться со скверной, которую несут в себе все существа связанные с наивысшими материями? В любом случае ты будешь пытаться повлиять на меня, помешать или заставить делать что-то в своих интересах.

– Теперь ясно, – кивнул инквизитор и отвернулся. – Ты и этого не помнишь.

Мы замолчали, никто больше ничего не говорил.

Дожевав пирожок, я обхватила руками колени и, сгорбившись, положила на них подбородок, в такой позе стала смотреть в пламя.

Арланд сказал, что я от природы могу считывать какую-нибудь информацию из пламени. Значит, если попробовать, то я увижу что-нибудь? Увидеть бы, где сейчас этот самый Демонтин или узнать, куда он направляется. Тогда сразу после Сеймуров мы с Дейком сможем отправиться к нему, я вернусь в свой мир, а рыцарь избавится от балласта в моем лице. Все будут счастливы…

Усердно всматриваясь в пламя, я пыталась уловить какие-нибудь картинки и образы, удерживая в голове вопросы, ответы на которые хочу получить.

Но как я ни старалась, ничего не выходило. Кроме абстрактных узоров я ничего не видела.