Текст книги ""Фантастика 2024-126". Компиляция. Книги 1-23 (СИ)"

Автор книги: Алёна Реброва

– Я задаюсь этим вопросом со вчерашнего дня, – пожимаю плечами. – Результатов это пока не принесло… Самое интересное, что я так же помню сюжет «Матрицы» и таблицу умножения, отлично помню свою коллекцию кинжалов и цвет постельного белья… но черта с два я помню свое лицо или хотя бы имя!

– Знаешь, ты говоришь полную несуразицу, но так осознанно… Если честно, мне уже интересно, что скажет лекарь. Я никогда не слышал о такого рода безумии.

– Мне тоже интересно, что он скажет, – киваю.

За разговором мы дошли до дома старшины – новенькой добротной избушки.

– Быстро найди, где у них отхожее место, иди туда и сними свой ведьмовской плащ, – прошептал мне на ухо рыцарь. – Еще немного разлохмать себе волосы, расправь рубаху и… надень панталоны! Будешь играть юродивую, молчи и только мычи, если что! Делай, что я говорю, и мы выторгуем у этих олухов больше положенного…

– Панталоны надевать не стану, но в остальном – как скажешь.

Когда я вернулась, будучи в образе, Дейкстр поднялся по ступеням на крыльцо и без стука вошел внутрь. Я – за ним.

Мы попали в сени, а оттуда прошли в обычную деревенскую кухню – словно списанную с картинки из учебника истории.

На большой беленой печке спал сам старшина – полненький холеный мужичок с лохматыми седыми космами, круглым мягким лицом, и, почему-то, без бороды.

Рыцарь, совершенно не смущаясь в чужом доме, подошел к старосте и разбудил его немногим ласковее, чем меня: он неистово затряс несчастного, от чего тот так подсочил, что чуть не упал с печки.

– Чего н-надо!?… – заикаясь, выпалил старшина, садясь на своем ложе, свесив вниз голые ноги.

– Дейктер Донан, рыцарь. Пришел за своей платой, – объяснил ему мой ласковый спутник. – Надеюсь, казна при вас? – в устах Дейкстера это прозвучало до смешного вежливо.

– Ах… Донан… рыцарь… конечно… Но почему так рано?… – удивился старшина и нахмурился. Весь его вид ясно говорил о том, как он счастлив видеть нас в такое время.

Неловко спрыгнув с печки, старшина прямо в рубашке подошел к одному из стареньких столов, оказавшимся комодом, загроможденных всякими безделушками и банками со съестным. Бормоча что-то и продолжая хмуриться, мужичок со скрипом выдвинул один ящичек, и оттуда, как птицы из распахнувшейся клетки, вылетели на пол стаи желтых листков документов.

– Сейчас, я найду нужный документик, печаточку, немного воска, листочек мне, листочек вам, составлю протокол… Ага… Маргафа, проснулась, старая! Сообрази чего съедобного!.. – крикнул он старухе, невозмутимо стоящей в кухне. Она тоже была в одной ночной рубахе. – Донан, у вас доказательства убийства дракона есть? Кто-нибудь видел, что именно вы его убили? Есть ли у вас ранения, господин рыцарь? Вы знаете, это дело такое, у нас без доказательств нельзя… – бормотал старшина, недобро смотря на Дейкстера, который оставался абсолютно спокойным.

– Занесло же до петуха… не к добру!.. – выплюнула она в нашу сторону старуха и убралась туда, откуда пришла. Вскоре она вернулась, уже более-менее приведшая себя в порядок, надевшая сарафан и заплетшая седые волосы в косу.

Указав нам с рыцарем рукой на лавку у стола, она сгорбилась у печки.

Старшина, все еще в одной рубахе, все это время неторопливо расхаживал по дому и собирал какие-то мелкие вещички: то у него бумага рвалась, то перо оказывалось сломанным, то чернила были не те, то цифру сослепу не ту брал, то не оказывалось нужного листочка и нужно было бежать к помощнику, которого сейчас нет, и будет он дня через два… Рыцарь в ответ на эти откровенные чиновничьи издевательства терпеливо сидел за столом, не спуская со старшины внимательного взгляда.

– Я есть хочу, – тихо говорю ему.

– Хозяюшка, милая, дайте поесть чего девице, – попросил рыцарь почти нежным голосом. Когда старуха повернулась к Дейкстеру, она аж замерла: на его лице вдруг расплылась настолько добрая и приятная улыбка, так посветлел и смягчился его взгляд, что невозможно было узнать прежнего неприятного и грубого мужика. Бабка смотрела на рыцаря и сама как будто молодела: разгладились морщины на лбу, засияли блекло-голубые глаза, даже спиной она немного выпрямилась. – Совсем она худая, как бы не болезнь… – продолжил рыцарь, гипнотизируя старуху сияющим добротой взглядом.

Слова прозвучали, как заклинание: передо мной мгновенно появилась тарелка горячих вареников, а перед Дейкстером – кружка жирного молока.

Завороженная рыцарем, старуха села с нами за стол и стала расспрашивать о том, как мы сюда попали, не забывая докладывать в наши миски то хлеба, то сметаны.

– Откуда это ты? В наших краях рыцарей давно уж не хаживало, – спросила Маргафа, ласково улыбаясь.

– Я сюда прямиком из Тангейя, – охотно ответил ей Дейкстр, подцепляя рукой горячий вареник и макая его в сметану. – Там главное здание моего Ордена, где обучают новобранцев.

– То-то загорелый такой и здоровый. Это у нас – что не мужик, то пьяница, белый, как лягушачье пузо! – трескуче засмеялась старуха. – И дракона-то никому из наших одолеть не по силам, пускай бы и вдесятером!

– Тем и кормимся, бабушка, – засмеялся в ответ Дейкстр. – А вы тут как управляетесь? Деревенька у вас маленькая, до города полдня пути на лошади…

– Ой, да живем, как наши деды жили, – отмахнулась старушонка. – У нас тут пасека хорошая, лес богатый, луга заливные. Шкурой да воском с медом и кормимся… неподалеку еще болота: там такая клюква растет! Я вот сейчас вам дам, попробуйте: кислая, сладкая!

Вскочив, старушка сбегала куда-то и вскоре принесла нам в миске красных блестящих ягод.

– Вот! – она поставила миску перед нами.

Дейкстр подхватил пару ягодок и кинул в рот, потом взял горсть и высыпал передо мной, мол, поклюй.

– Прелесть ягода! – воскликнул рыцарь, сморщив нос от удовольствия. – Как же так, что дракон у вас поселился? Раз полей нет, так скотиной деревня не богата: неужели думал, что вы ему все людей приводить будете?

– У нас в селении так уж повелось, что человек человеку сам дракон, так что же? – Маргафа развела руками. – Раз в недельку, кто провинится, того и слали. Уже человек восемь или девять ушло. На днях, я слышала, ведьму послали какую-то… больно наглая ведьма, леса пожечь грозилась.

– Болтают, – уверил ее Дейкстр. – Послали не ведьму, а всего-то юродивую: бедолага двух слов связать не может! – он указал на меня.

Почувствовав, что тут мой выход, делаю лицо дауна и пристально пялюсь на старуху.

Посмотрев на меня, она охнула и отвернулась. Дейкстр одобрительно похлопал меня по колену под столом.

– Так вот, пещеру я нашел по крикам этой несчастной. Когда я подоспел, гад уже хотел отожрать ей ногу. Я вытащил ее из самой пасти!.. – продолжил рассказ рыцарь. На его подвижном лице заиграли такие живые эмоции, будто в самом деле он вытаскивал меня из пасти дракона, а не я его, причем делал он это именно сейчас.

Старуха слушала, затаив дыхание, к ней присоединился старшина, замерший где-то у печки.

– Держа обезумевшую от страха девицу одной рукой, а другой отбиваясь мечом от зверя, я добрался до выхода из логова и оставил ее на безопасной полянке, а потом уже стал биться со змеем. Тут меня заслуженно можно обвинить в глупости: это был не самый умный шаг, ведь сытого дракона победить гораздо легче, я мог дать ему съесть девушку, а потом без всякого риска убить… Но, знаете, она ведь тоже человек! Она так плакала, что я не смог оставить ее там… В итоге от смерти меня спасли лишь мои доспехи: пока дракон пытался прокусить их, я успел воткнуть меч ему прямо в глаз, потом крутануть рукоять и расколоть череп по швам!..

Надрываясь голосом, рыцарь размахивал руками, отчаянно жестикулируя. Его лицо покраснело, глаза горели… не поверить ему было невозможно.

– Так это юродивая, а не ведьма?… – растерянно спросила старшина в рубашке.

Повторив морду, смотрю на него, пока он сам не отворачивается.

– Ах, бедная, эк ее воротит! – сочувственно вздохнул он. – Куда ж вы ее денете теперь, господин рыцарь?

– Отведу к лекарю, а потом… может, женюсь. Девица в странствиях – всегда хорошо, – честно улыбнулся рыцарь.

– На дурочке такой-то? – удивилась старуха, уже любившая Дейкстера, как родного. – Мож потом красивую спасешь, на этой-то зачем?

– Да куда же ее еще-то? Пропадет она без меня, такую каждый обидеть может: вон, какие-то ваши олухи ее, как ведьму, дракону подсунули! Выпороть бы их надо, – назидательно посоветовал рыцарь, обняв меня за плечи. – А что дурочка, так не она же виновата, не ее и казнить. Я ее спас и теперь за нее отвечаю, ей брат, отец и муж. Собственно, и вас я разбудил так рано лишь потому, что надо ее поскорее к лекарю отвести: один чудотворец поселился на пару дней в соседнем городе, успеть бы нам до него добраться. За чудо лекарь этот, правда, берет немало: иначе бы я к вам и вовсе не заходил за платой. Но дело ведь не во мне. Коли поможет ей лекарь, так девица оправится от проклятия и заживет со мной, как добрая жена…

– Ах!.. – старшина аж прослезился, стыдливо пряча свои бесчисленные бумажки и печатки обратно в комод. – Какой человек!.. – донесся до меня его тихий шепот.

Старшина отсчитал нам положенные шестьсот и добавил тридцать семь золотых, а старуха дала корзинку с кувшином молока и миской клюквы в дорогу.

Солнце только начало всходить, а мы с рыцарем уже вышли из деревни и направлялись в город по дороге.

– Поверить не могу, что ты такой лицемер, – говорю Дейкстеру. Каждый его шаг отдавался звоном чуть ли не вырванных у крестьян монет. – Ты уверен, что ты вообще рыцарь? Как по мне, так ты еще больший аферист, чем ведьма с объявления!

– Это одна из причин, по которой в объявлении она, а не я, – усмехнулся он, похлопав увесистый мешок на поясе. – Я талантливее.

– Настолько талантлив, что тебе покоя не дают какие-то влиятельные ребята? Их ты тоже нагрел, как этих несчастных?

– Очень тебе советую не упоминать больше о том, что меня ищут, – игривое настроение мгновенно слетело с его лица. – В твоих же интересах ничего об этом не знать.

– Хорошо, – почуяв неладное, оставляю эту тему. – Но тогда скажи, это что, правда шесть сотен золотых монет? То есть, за одного дракона можно выручить столько денег!? – указываю на мешок. – Это же бездна драгоценных украшений, их можно… да, наверное, дом купить можно!

– Вообще-то это не так уж и много. Это раньше – как раз во времена Самодива – деньги были из настоящего золота, но потом один маг-алхимик изобрел сплав металлов, который невозможно подделать или переплавить, и деньги стали делать из него. Вот, – он достал одну монетку и показал мне. Это был плоский овал из желтого металла с чеканкой, изображающей драконью морду. – Тут нет ничего драгоценного, но по привычке все зовут это золотым, а на другом материке попросту драконом. С серебром и медью то же самое, просто цвет другой и чеканка. На серебре – конь, а на меди – собака.

– А какова цена золотого, меди и серебра? Там, откуда я родом, все измеряется немного иначе, знаешь ли, а еще там есть понятия валюты…

– Хорошо, объясню, – добродушно согласился рыцарь. Перед нами расстилалась пустая дорога посреди леса и полянок, и идти молча было бы скучно нам обоим. – Золотой – это ночевка в хорошей гостинице с едой и прочей роскошью. Серебро – это треть золотого, то есть обед или ночевка с завтраком на неплохом постоялом дворе. Медь – это десятая серебра, и, соответственно, миска бурды и матрас в ночлежке. Если так считать, то только что мы получили год среднего достатка жизни, здорового послушного коня или набор хороших доспехов – что-то одно. Беда лишь в том, что половину я по правилам должен отдать Ордену, – скупой рыцарь скорчил недовольную мину. – Потому сейчас мы пойдем в ближайший город, где понятия не имеют о том, что мне за дракона уплачено, и выторгуем у них на две сотни побольше.

– А как же совесть!?…

– Эй, лекарь, к которому я тебя поведу, это солнечный леннай, участвовавший в самой Войне Богов! Считай, это волшебный дух, сошедший с небес на землю. Я слышал, если прийти к нему пораньше, он даже принимает у себя простых смертных – такая вот у него блажь, – объяснил мне Дейкстр. – Если мы к нему попадем, придется отдать достаточно, а я не хочу, чтобы мне после этого осталось меньше, чем я заслужил, возясь с тобой.

– Леннай? – новое слово резануло слух. – Что это такое?

– Если ты знаешь про Самодива, то должна знать и про расы, разве нет? – Дейкстр удивленно посмотрел на меня, но потом продолжил свой краткий курс Скаханно-ведения. – Хорошо, расскажу про расы. Есть люди, нас очень много, но мы не первые были в этом мире. Не буду рассказывать тебе легенды про то, как на Скаханее вообще появились первые разумные… – покосившись на меня, рыцарь все же добавил, как бы в скобках. – … а их принесли сюда драконы… Но это неважно, я тебя так только запутаю, да и времени на эту придется тратить с сутки. Лучше покороче: после первых разумных было несколько рас, но все они вымерли, и сейчас осталось только пять основных и несколько видов особо разумных божьих детей. Леннайи – одна из этих пяти раз, они произошли от первых разумных и сейчас считаются древнейшими. В чем-то они похожи на людей, но отличий все же больше. У них кожа по оттенкам делится не от коричневого к розовому, а от голубого к прозрачно-белому и от черного к серому, уши острые, а черты лица как будто притянуты к этим ушам. Туловище у них пропорционально длиннее, чем у людей, на руках когти, во рту иногда клыки, – но это только у чистокровных. Полукровки же отличаются от людей только редкой смазливостью, полукровки у леннайев почему-то всегда красивее, чем чистокровные… Естественно, я говорю о женщинах! – поправился Дейкстр. – Ну так еще есть слевиты. Они вторые по рождению, и живут в горах и лесах близ гор, у них маленький рост, крепкое телосложение, склонность к охоте и торговым делам. Потом люди… про них, надеюсь, рассказывать не надо?

– Про них я все еще помню, – киваю.

– Потом ланки. Ланки – почти самая молодая раса, они произошли от людей. Был такой культ около тысячелетия назад, там поклонялись богу-змею. Сейчас этот бог мертв, но раньше он имел огромную силу – у него было много верующих. Так вот, когда верить в него стало более десяти тысяч, этот бог смог исполнить главную просьбу своих подданных – дал им «змеиное превосходство». У молящихся стали рождаться дети с чешуйчатой кожей, ядовитыми клыками и слабым зрением из-за вертикальных зрачков. Так появились ланки. Я знаком с этой расой ближе, чем мне хотелось бы, и точно могу сказать, что от людей они отличаются не только внешностью, но и характером: что бы не говорили эти Вещатели Мира в церквях, а все же ланки другие, и не которых лучше убивать при рождении, как вампиров. Они с младенчества злы и склонны к жестокости, хотя и умны необычайно: сколько живу, ни разу не встретил глупого ланка, хотя видел их более нескольких сотен.

– Люди-змеи? Как же это? Они рептилии, а не млекопитающие… они яйца откладывают?

– Что!? – Дейкстр аж поперхнулся. – Какие яйца!? У них рождаются самые обычные дети… если не считать того, что кожа чешуится. Многие из ланков живут с леннайями и людьми, как с законными супругами, и имеют детей, – в Воюющих Королевствах это вполне обыкновенное явление. Да и везде, где есть ланки, обычно находятся любители странного акцента, другое дело, что до супружества почти никогда не доходит: у змей паршивый характер.

– Так и это все расы? Леннайи, слевиты и ланки? И люди, конечно! А пятая раса? – мне было очень жалко, что рядом не было никакой тетради: было бы полезно все это записать. Но, что-то мне подсказывает, что я и так все запомню: в голове много свободного места и, к тому же, я узнаю новое не о сказочной фантазии, а о реальном мире, по земле которого хожу уже больше суток. Представления о возможном и невозможном меняются с каждым часом, и поверить в существование человекоподобных змей после нападения дракона не так-то сложно.

– Нет, это не все расы. Еще есть сенари – но это отдельная история, – продолжил рыцарь. – Никто не знает, как и почему они появились, но в один год они стали рождаться среди всех рас, а через пятнадцать лет после этого стеклись на тропический материк посреди морей. Этот материк они назвали Охмарага, освоили его и никого туда с тех пор не пускают – только в рабском ошейнике. Эти сенари не похожи ни на одну из рас, они что-то вроде живых тел, сквозь которые прошли стихии. Есть ветер, вода, земля и огонь. Как они выглядят – мало кто знает, но говорят, что сенари огня дышат пламенем, а на коже тех, кто принадлежит земле, растет мох и образуется почва. Что известно точно, так это то, что сенари – самая страшная раса, и, на самом деле, очень хорошо, что они сидят на своей Охмараге. Было несколько войн с ними, и это чуть не закончилось захватом всего нашего материка. Когда против тебя стоит сама природа, огонь, вода, земля и ветер, не остается выбора, кроме как повиноваться. Но, к счастью, сенари не понравилась наша земля, и они убрались восвояси… зато им показалось очень заманчивым использовать людей, как слуг, потому они забрали дань в размере около миллиона рабов, и только после этого оставили материк в покое. С тех пор так и живут, никто на них не нападает, и они почти не вмешиваются в дела внешнего мира. Единственное, они торгуют с Тангейем – моей родиной, но рабов незаконно покупают у многих других стран. Сенари ведь сказочно богаты – у них деньги не из металла, а из драгоценных камней, а еды столько, что они ее продают почти за бесценок, и имеют с этого неплохой доход! Конечно, благодаря своим силам они могут выкачивать из земли вдесятеро больше, чем самые трудолюбивые шахтеры и крестьяне…

– Ладно, это мне ясно. А что там с божьими детьми?

– О, их очень много и они очень разные! – закивал рыцарь. – Всех и не перечислить. Вообще, от богов там не так уж и много, многие из так называемых «божьих» на самом деле рождаются от проклятий, вампиры, например. Темный маг проклял роженицу, и ее дитя становится монстром – все просто. Сейчас этой гадины не так много – рыцаря моего Ордена постарались. Еще есть оборотни, но они с недавних пор претендуют на отдельную расу, хотя тоже пошли от проклятия, которое однажды навел на людей и нелюдей Ягуар, бог выживающих. Оборотни встречаются среди всех рас, кроме слевитов и сенари…

Дейкстр еще долго рассказывал мне про расы, про то, каковы из себя их представители, и досталась от рыцаря всем, кроме сенари, которых он никогда не видел. Леннайи слишком глупы – их девицы почему-то ни разу не принимали ухаживаний рыцаря, слевиты слишком просты и кроме как о быте с ними говорить не о чем, ланки слишком стервозны, а полукровкам нельзя доверять, потому что у них в мозгах с рождения две дури сошлись. Даже люди не казались Дейкстеру нормальными, их он считал слишком низменными и порочными – «все равно что животные, которым только жрать, да плодится». Как выяснилось на этом моменте, сам рыцарь не совсем человек, потому может судить людей объективно.

Как бы мне ни было интересно узнавать новое о месте, куда меня занесло, ворчание Дейкстера все-таки надоело. Мне в голову пришла идея рассказать о своем мире, но рыцаря это не заинтересовало, и он продолжил вещать о подлости ланков и чудаковатости леннайев. Несколько раз в его рассказе звучало сочетание «Война Богов».

Только он замолчал и мне выдалась пара секунд спросить об этой самой войне, как выяснилось, что мы уже пришли: дальше по дороге показалась равнина, а посреди нее – высокие стены города, сложенные из камня.

Дейкстр заранее убрал мешок с деньгами за пазуху, стряхнул пыль с герба на своей рыцарской тунике, а мне велел сделать измученный вид. Как итог – стража пропустила через ворота без пошлин и прочего.

Если с внешней стороны город казался чуть ли не пустым, то за стенами творилось настоящее буйство жизни: шумящие, вопящие, люди сновали туда-сюда, грохоча телегами, ругаясь с ослами, пыхтя с мешками и корзинами, споря с детьми, женами, слугами и наемниками, матерясь на стражу и на цены, стараясь перекричать друг друга… Людей было столько и они неслись с такой скоростью, что, казалось, можно утонуть в этой непрестанно двигающейся серо-песочной массе!

Чтобы меня не унесло потоком, рыцарь сжал мою руку и напролом пошел сквозь народ, по улицам меж каменных и деревянных домов прямиком к управе.

Городская управа с виду напоминала тюрьму: трехэтажное вытянутое каменное здание с крошечными окнами, заколоченными решетками. Внутрь нас пропустил сонный мужик в старой кольчуге, практически спящий, опершись на свою алебарду.

Как только мы зашли, уперлись в стол рецепшиона: деревянный, выкрашенный темным лаком, со странным типом во главе многочисленных стопок бумажек.

Это был выряженный в бордовый сюртук стройный мужчина, с хвостом каштановых кудрей. Полированные ногти, кружевные манжеты, сладкие духи… Господи, да откуда он мог здесь взяться!?

– Нам к мэру, – заявил Дейкстр, морщась и отворачиваясь, когда секретарь поднял головку и заинтересованно посмотрел в нашу сторону.

– Типоните Маркечиву? – вежливо уточнил парень высоким голосом и сверился с расписанием в одной из своих многочисленных книжечек. – Вы по какому делу?

– Дракона в окрестностях города убил, девицу спас. Плата полагается, – прочеканил рыцарь, даже не смотря в сторону паренька.

– Ага… – он проскрипел перышком по бумаге, а затем указал нам, куда идти: – Повернете направо, поднимитесь на третий этаж, а оттуда налево: пройдете, увидите дверь с надписью «Типонита Маркечив». И передайте ему это, – он протянул нам исписанный надушенный листочек.

– Он что, не в себе? – спрашиваю у рыцаря, когда мы вышли на лестницу. – Откуда в вашем мире такие… персонажи?

– Черт их знает, откуда берутся: матери портят, а потом этим ублюдкам от лености податься некуда. Пошел бы в рекруты, дурь бы выбило! – проворчал рыцарь, хмурясь. – Вырядился, как девица, и радуется… шут!

– А что за листочек он нам дал? – спрашиваю, догадавшись, что рыцарь не понял моего вопроса.

– Стихи какие-то, – Дейкстр брезгливо передал мне бумажку.

– Мне на этот раз надо будет кого-нибудь играть?

– Главное, не говори, что ты ведьма, а там по обстоятельствам.

«По обстоятельствам» мне пришлось молчать и лишь изредка кивать, подтверждая ложь Дейкстера, который снова нацепил на себя маску героя и играл так, как… как не каждый на его месте смог бы.

Неплохо он все же устроился, думалось мне, пока шел спектакль. Актерам, даже хорошим, платят не так уж и много что на Земле, что в Скаханее, но если ты хороший актер и играешь перед кем нужно служаку, идеально выполняющего свою работу, то получаешь раз эдак в десять больше положенного, да еще и чаевые.

Из управы мы вышли тяжелее на восемьсот пятьдесят четыре золотых. Настроение у рыцаря выросло пропорционально нашим доходам, но на мои просьбы остановиться и купить мне хотя бы лапти ответил трезвым отказом.

– Не развалишься, проковыляешь пару кварталов до гостиницы, посидишь у лекаря, а потом купим тебе обувь.

– Ты хоть можешь себе представить, что такое ходить стертыми в кровь ногами по этой грязи на дороге!?

– Я так лет двадцать ходил: ничего, жив остался. А теперь прекрати ныть, и иди быстрее…

По пути до лекаря мне выпала еще одна возможность хорошенько все осмотреть. Мы приближались к центру города и обстановка вокруг становилась все интереснее, появлялись причудливые разноцветные дома с башенками и балкончиками, садики, в которых росли совершенно не знакомые мне цветы, стали попадаться люди в странной одежде – модники, видимо. Женщины, которые были побогаче, носили длинные плащи без рукавов и широкие свободные пелерины, расшитые нитками, бисером или золотом, на головах у них были платки, обхватывающие на лбах кокошники, на ногах – сапожки. Мужчины при таких дамочках были разодеты в широкие тяжелые балахоны без рукавов. В них было тяжело двигаться, но бочкообразным бородатым представителям мужского пола оно и не надо было быстро – казалось, чем степеннее и неповоротливее они были, тем больше было им и уважение. Среди эдаких парочек постоянно шли разговоры о какой-то ярмарке, а остальные, одетые поскромнее, не разговаривали, а просто неслись стремглав в центр города с мешками и корзинами.

Мое любопытство разыгралось не на шутку, и мне захотелось поскорее увидеть эту самую ярмарку, на которую все так спешили. Но рыцарь даже не отвечал на мои просьбы заглянуть на главную площадь, где должны были быть выставлены все товары. Более того, Дейкстр даже не давал мне рассматривать прохожих. Он больно сжимал мне руку и каждый раз говорил, что нужно вести себя приличнее: ведь мы уже не в деревне, и некультурно так пялится по сторонам. Но при этом на мои вопросы о том, прилично ли девушке ходить босиком, в одной лишь рубашке, странной юбке и под ручку со здоровым мужиком, он отмалчивался.

В итоге ярмарку мне и одним глазком не довелось увидеть, Дейкстр как нарочно решил ее обойти. Хотя, возможно, у него для того были и другие причины, нежели чем поиздеваться надо мной: слишком уж внимательно рыцарь озирался по сторонам и зачем-то выбирал самые открытые улицы и переулки. Возможно, это был его профессиональный рефлекс – теряться в толпе, а, возможно, что-то действительно было не так.

Когда мы пришли в гостиницу, где поселился лекарь, меня долго не пускали внутрь из-за черных от грязи ног. Охрана долго спорила с нами, но потом рыцарь велел принести таз с водой, где я смогла вымыть ступни, и это решило все проблемы.

В небольшом, но светлом зале, где мы оказались, было удивительно уютно. Круглые по форме окна были завешены темными шторками, чтобы льющийся снаружи свет не слепил, но и не заставлял щурится во мраке. При этом пространство не заканчивалось россыпью аккуратных круглых столиков из дерева, устланных строгими коричневыми скатертями, между ними тянулись просторные ковровые дорожки для служанок, одетых в белы рубашки и темно-коричневые платья с корсетами. На бревенчатых стенах висели большие, хотя и незамысловатые картины, изображающие все, от обнаженных нимф до охотничьих натюрмортов. Кое-где среди них мелькали охотничьи трофеи, шкуры и чучела.

Здесь было действительно красиво – даже удивительно красиво после того, что мне довелось видеть в соседней деревне. Можно было бы даже назвать это место тематически стилизованным рестораном, если бы не странный душок из кухни.

– Лекарь, известный под именем Люка, тут остановился? – спросил Дейкстр у мужчины за стойкой у самого входа. Мужчина этот до смешного напоминал карикатурный образ француза – высокий, тощий, черноволосый, прилизанный, с горбинкой на носу, закрученными усиками и странным блестящим взглядом.

Моргнув два раза, как бы подтверждая: «запрос принят», мужчина молча раскрыл толстую гостевую книгу.

– Тут, – ответил он коротко, подняв на нас безразличные глаза.

– В какой комнате или квартире? – поинтересовался Дейкстр.

Мужчина замолчал и, не мигая, уставился на нас.

Постояв так немного, рыцарь понял, что этот кадр не задает вопросов – то ли из принципа, то ли тут правила такие.

– У нас особый случай, – начал объяснять он. – Хотя бы оповестите его о том, что рыцарь Дейкстр Донан, убивший дракона возле деревни, нуждается в его помощи и надеется на милосердие, которое, несомненно, будет хорошо оплачено, – Дейкстр многозначительно поставил один из наших кровно ворованных мешков, который оказался пуст наполовину. Видимо, находчивый рыцарь пересыпал половину монет в другой мешок, чтобы не раскрывать всего нашего богатства.

– Магри! – картаво крикнул мужчина, повернувшись к девушке-служанке, расставлявшей завтрак перед каким-то бородатым господином в тяжелом балахоне.

– Слушаю, – закончив обслуживать клиента, она подбежала к нам, проворно огибая пустые столики.

– Передай господину Люке, что к нему пришел раненный рыцарь, – велел тот, продолжая дико картавить.

Кивнув, девочка побежала по лестнице наверх, а когда вернулась, сообщила, что лекарь готов нас принять.

Дейкстр кинул две монетки из мешка роботоподобному мужчине у стойки и четыре девушке, улыбнувшись последней так, что та покраснела.

– Квартира третья! – крикнула нам девица, опомнившись.

– Скажи, а почему тут такая шикарная гостиница, а в нескольких километрах отсюда – хлев с претензией на трактир? Я имею ввиду то место, где мы ночевали. Почему такая разница?

– Через этот город проходит Императорский тракт! Разве можно этого не?… Хотя да, – опомнившись, Дейкстр начал объяснять: – Раз в год через дорогу по другую сторону города проезжает император, постоянно ходят торговые караваны, а здесь, – он обвел рукой коридоры второго этажа с множеством пронумерованных дверей, – здесь останавливаются богатые путешественники и купцы, бродячие рыцари вроде меня и особо талантливые барды. Еще тут принимают всех иностранцев с восточных границ Рашемии. Никто не станет держать таких людей в сене и на кислом молоке – только вино, только шелковые простыни… и служанки, ручаюсь, сюда отбираются по особым критериям, – он усмехнулся, видимо, припомнив девушку внизу. – А та деревня, где мы были… Приличным людям в ней делать нечего, она – излюбленное место упырей и оборотней, живущих в лесах и болотах вокруг. Ты думаешь, просто так там поставлен забор из осиновых кольев?

– И ты рисковал нашей безопасностью из-за лишнего мешка денег!? А если бы во время сна нас убили упыри или мы попали бы под нашествие оборотней?

– Запомни, дорогая, нет в природе этого словосочетания – «лишние деньги», – велел мне рыцарь, улыбаясь, как последний бизнесмен. – А вот и нужная нам квартира, – он остановился у деревянной двери с номером 3 на изящной табличке в виде дубового листа.

Пригладив волосы, собранные в хвост, Дейкстр постучал.

– Войдите! – раздался женский голос, низкий и немного грубый, но до дрожи приятный. После слов послышался еще и смех, такой же невероятный, он слился с другим, глубоким, звонким и прозрачным.

– Леннайи, – пояснил Дейкстр, заметив мое удивление. – Только не пялься на них, они этого не любят.

– Я за себя не отвечаю: это будет первый раз, когда я увижу другую расу… – заранее оправдываюсь.

Рыцарь отворил дверь, и перед нами предстала комната почти королевской обстановки. Пушистый темный ковер, большое окно со шторами в цветочных узорах, большая черная ваза с белыми цветами, резной письменный стол, выкрашенный черным, с россыпью белых листков с чертежами, огромный светлый шкаф, с дверей которого свисали легкие зеленые и сиреневые одежды.

На беленых стенах висели странные картины, будто украденные из музея импрессионизма, и одно большое зеркало, по обеим сторонам от которого находились две двери в другие комнаты.