Текст книги ""Фантастика 2024-126". Компиляция. Книги 1-23 (СИ)"

Автор книги: Алёна Реброва

Соавторы: Михаил Леккор,Вадим Демидов,Александр Анин,Никита Левинтов,Вадим Чинцов,Сергей Каспаров
сообщить о нарушении

Текущая страница: 171 (всего у книги 351 страниц)

– От него несет демоном в разы сильнее, чем раньше, я едва ли могла унять свою руку, – ответила Бэйр с дрожью в голосе. – Но это он, он жив, он должен поправиться…

– А если не он? Если это воскресшая нечисть? Что тогда?

– Что ты хочешь сказать!? – воскликнула ведьма, встав из-за стола и подойдя ко мне.

– Я не знаю, что с ним и почему он вылез, и ты не знаешь, – уверенно ответил я, не смотря в сторону ведьмы. – Меня пугает это возвращение, но еще больше меня пугает то, что ты его не боишься… Ты действительно думаешь, что он безобиден?

– Я не знаю, что думать, Лео, – призналась ведьма, садясь на лавку у печки и обнимая колени. Она уткнулась лицо в подол и сдавленно, едва слышно произнесла: – Но если мы снова его потеряем… если он снова погибнет… видят боги, я последую за ним.

– Бэйр, одумайся, что ты говоришь! – воскликнул я, отставляя посуду. – Это может быть демон, который вытянул мертвое тело из могилы неизвестно ради каких целей!

– Мне все равно, – как в бреду ответила она, покачав головой. – Если это демон, я готова отдать ему душу, чтобы он жил… Если ты боишься, ты можешь идти, улететь, куда тебе захочется, а я останусь с ним.

– Я не оставлю тебя, ты это знаешь, но и угробиться из-за нечисти не дам, – твердо сказал я, пристально смотря на ведьму. – Я буду счастлив, если это в самом деле окажется мой брат, но если он причинит тебе вред или хотя бы попытается это сделать, я отправлю его обратно в землю и на этот раз так, чтобы при всем желании он не смог вылезти обратно!

Ведьма ничего мне не ответила, даже не посмотрела в мою сторону. Она сидела на лавке, обняв колени, и пристально смотрела куда-то вперед, нахмурив черные брови.

После этого она совсем перестала со мной разговаривать.

* * *

Жизнь текла, переливаясь изо дня в день, как вода из кувшина в кувшин: не меняясь толком.

Если в первый день своего неожиданного возвращения Арланд мог самостоятельно ходить и даже говорить, то заснув, он стал напоминать растение. Он только изредка просыпался, и понять это можно было лишь по учащающемуся дыханию: глаз он не открывал и не говорил. В такие пробуждения, происходящие три-четыре раза в день, тогда мы кормили его бульонами или поили молоком, за которым мне приходилось летать в ближайшую деревню. Никаких признаков одержимости это растение не подавало, даже не двигалось.

Ведьма первые дни не отходила от кровати, все следила, чтобы Арланд не перестал дышать. Но он не переставал и скоро начал понемногу прибавлять в весе, что немного успокоило Бэйр. Когда спустя две недели непрерывного сна Арланд впервые очнулся, ведьма окончательно поверила в то, что он здоров и будет жить. Тогда она почему-то перестала за ним ухаживать и вообще обращать на него внимание.

После первого пробуждения Арланд еще долго не говорил и с трудом мог даже руку поднять, не то что сесть на кровати и самостоятельно есть. Кормить его и ухаживать за ним дальше мне пришлось самому, так как Бэйр это делать почем-то отказывалась, как и объяснять мне свое поведение – она по-прежнему не говорила со мной.

Конечно, я любил Бэйр, но и моему терпению был предел! Зла не хватало на эту упертую ведьму, которая в последнее время как головой ударилась, потому я тоже перестал с ней говорить. Дом разделился на две половины, в одной жили мы с Арландом, в другой Бэйр, и пересекались мы только когда я готовил еду себе и брату, пользуясь печкой (именно печкой, живым огнем, без единой капли магии).

Арланд, когда очнулся, по-прежнему вонял демоньем, но не делал ничего такого, чего обычно ждешь от нечисти. Даже наоборот, очухавшись, братец стал вести себя куда более нормально, чем вел до того, как в него всадили стрелу. Он перестал напоминать больного маньяка, стал чаще улыбаться и смеяться, ко мне он стал относиться гораздо лучше… У нас все же состоялось объяснение, после которого я окончательно убедился в том, что проведение действительно вернуло мне брата. Сцена была из тех, какие обычно долго расписывают в книгах. Я опять расплакался, полез обниматься с братцем, и он, хотя и еле-еле шевелился, тоже обнял меня. После этого мы с ним подружились, я признался в том, что это я выбросил его мантию, потому что он нехорошо вел себя с Бэйр. Хотя я так и не понял, как Арланд воспринял мое признание: он ничего не сказал, но и не стал относиться ко мне хуже. Единственное, что я понял потом, это то, что на самом деле он по-своему любил Бэйр и не хотел ей зла. Как он относился к ней сейчас, когда она даже не заходила проведать его, он мне не говорил.

Коротая время, мы с ним играли в карты или пытались что-то друг другу рассказывать. Когда я уходил рубить дрова, делать что-то по хозяйству или охотиться, он спал.

Как-то раз я вернулся с охоты рысью и принес нескольких белок. Я еще не успел обернуться в себя, как услышал в доме голос Арланд, шедший из кухни. Он говорил с Бэйр, и разговор, как мне показалось, был из тех, которые лучше подслушать, чем прервать.

Обернувшись крысой, я заглянул к ним.

Одетый в свои вещи, которые мы с Бэйр так и не решились выкинуть, Арланд стоял посреди комнаты совсем прежний, только темноволосый и желтоглазый. Он пытался заговорить с ведьмой, но она не обращала на него никакого внимания, сидела у окна и читала свою старую тетрадку.

Арланд злился, почти кричал на нее, но чем больше он кричал и говорил, тем глубже она уходила в свое молчание. Не выдержав, братец подошел к ней и вырвал из ее рук тетрадь, швырнул на пол, а саму ведьму поднял за плечи и затряс, что было сил. Придя в себя от такого, ведьма залепила ему с размаху пощечину, молча высвободилась из его рук, взяла тетрадь с пола и вернулась к окну.

Арланд стоял посреди комнаты как громом пораженный, на его бледной щеке проявился розовый след от ладони Бэйр. Он стоял так долго, наверное, несколько минут, а потом вдруг шагнул к окну и ударил ведьму по щеке.

Тут я обернулся собой и кинулся к брату, чтобы он не посмел навредить Бэйр, но он уже отошел сам и поспешил убраться в нашу с ним комнату.

Я хотел было подойти к Бэйр, успокоить ее, но когда посмотрел в ее сторону, наткнулся на такой ненавидящий взгляд, что мгновенно исчезло всякое приближаться к этой ведьме. Тогда я ушел в комнату к Арланду, оставив ее одну со своей злостью.

Брат сидел на кровати и угрюмо пялился в пол.

– Нам нужно уезжать отсюда, Лео, – сказал он мне, когда я подошел. – Я должен нанести на свое тело татуировки и попытаться вернуть способности инквизитора: я знаю, они еще есть внутри меня. Я поеду в Агирад, куда меня направили в Ордене, а ты отправишься со мной.

– А Бэйр?… – удивленно спросил я, опешив от таких слов.

– Здесь у нее есть все, что ей нужно, – ответил он безликим голосом. – Мы ей больше не нужны.

– Еще как нужны!…

– Когда она говорила с тобой в последний раз? – спросил Арланд, посмотрев на меня. – Она едва ли помнит нас с тобой, неужели ты до сих пор этого не понял? Мы должны оставить ее.

– Как же она может не помнить, ты что такое говоришь!? – меня так напугали его слова, что я чуть ли не закричал. – Она просто… просто…

– Я напишу тебе список трав, порошков и снадобий, которые нужны мне для восстановления татуировок. Ты полетишь в город и купишь все необходимое… если на что-то денег не хватит, украдешь, – перебил меня Арланд.

– Зачем что-то покупать? У Бэйр полно всяких трав и ингредиентов, она может сделать тебе что угодно…

– Она не станет ничего делать ни для меня, ни для тебя.

Не знаю, почему, но я поверил ему, и на следующий день полетел в город, взяв с собой бездонный мешок и деньги, которые мне дал Арланд. Почти все я истратил на половину указанных ингредиентов, остальное, как и велел брат, украл.

Когда я вернулся рано утром спустя три дня, с удивлением отметил, что в доме кое-что поменялось.

Печь никто не топил за время моего отсутствия, но обе комнаты были прогреты магией. Посуду никто не мыл, никто ничего не готовил – питались они тем, что мы с ведьмой заготовили на зиму. Но это все было не так странно, как то, что Бэйр я обнаружил спящей на кровати своей матери, куда раньше она никогда не ложилась. Ведьма была совершенно без одежды, ее смуглое тело едва ли прикрывало растрепанное одеяло и взбитые помятые простыни. Арланд же куда-то исчез.

Решив не будить ведьму, так как она бы все равно ничего мне не рассказала, я отправился на кухню, чтобы приготовить этим растяпам что-нибудь съедобное.

К полудню Бэйр так и не проснулась, но зато пожаловал братец, который на мои расспросы не отвечал, только взял мешок с ингредиентами и, вытолкав едва одевшуюся Бэйр из комнаты, заперся там.

Ведьма казалась растерянной. Испуганно хлопая глазами, она села у окна на кухне, закуталась в серую шаль своей матери и сидела так, думая о чем-то, пока из комнаты, где заперся Арланд, не донеслись первые стоны. Тогда она вскочила, метнулась к закрытой двери, но так и не смогла ее отворить: видимо, братец запечатал ее какими-то своими новыми силами.

Стоны постепенно перешли в тихий многоголосный вой со звенящими металлическими нотками. Когда ведьма услышала это, она совсем переменилась, вся побледнела, стала метаться по кухне, заламывая руки, и все смотря на запертую дверь. В ее взгляде при этом читалась какая-то нехарактерная собачья преданность.

Так продолжалось несколько дней, пока Арланд не закончил наносить татуировки. Я приносил ему еду и носил новую воду для того, чтобы он мог смыть с себя краску и кровь. При этом он строго-настрого запретил мне пускать в комнату ведьму, хотя она рвалась проведать его.

Когда однажды утром Арланд вышел к нам, он был одет в свою прежнюю рясу, его волосы были цвета слоновой кости, а глаза чернее, чем у Бэйр.

Ведьма, увидев инквизитора, долго и пристально смотрела на него, но так ничего и не сказала. Только вечером того же дня, когда она по своему обычаю сидела у окна и читала тетрадку, Арланд сам подошел к ней и заговорил.

– Ты поедешь со мной? – спросил он, не спуская с нее спокойного, но твердого взгляда.

– Я не могу оставить дом, – неожиданно ответила она.

Я как раз сидел за столом и пил отвар из сушеных еловых иголок, когда впервые за весь месяц услышал голос ведьмы. Я чуть не подавился!

– Ты уверена? – спросил у нее инквизитор. – Уверена, что хочешь остаться одна?

– Я не могу оставить этот дом гнить посреди леса, – повторила она, подняв на него грустный взгляд. – Это мой единственный дом.

– Мы с Леопольдом уедем завтра утром, – сказал Арланд и отошел от нее к столу, сел и, как ни в чем не бывало, налил себе отвара.

Бэйр еще долго смотрела на него глазами, полными грусти, но ничего не говорила. Потом отвернулась и уперла взгляд в свою тетрадку. Она сидела неподвижно, все смотря в нее, и вскоре на ее щеках заблестели дорожки слез.

Вдруг в дверь с улицы громко постучали.

От неожиданности мы трое как один подскочили на месте и уставились на проход к коридору.

– Лео, ты ведь не привел хвоста? – спросил Арланд, едва унимая дрожь страха в голосе.

– Я следил за тем, чтобы никто меня не преследовал, – ответил я.

– Арланд, лезь на чердак! – велела Бэйр, встав с подоконника. Она быстро подала ему спрятанную за печкой лестницу и помогла забраться на низкий чердак дома, где хранился всякий хлам. – Леопольд, обернись крысой и спрячься, – сказала она мне, когда крышка за Арландом закрылась.

Когда я стал крысой и прыгнул ведьме на плечо, она, растрепав себе волосы и небрежно кинув на плечи шаль, пошла открывать незваным гостям. Я чувствовал, как с каждым шагом к двери все сильнее дрожали ее худые плечи.

– Кто здесь? – спросила она страшно грубым, почти мужским голосом. Таким говорила ее мать.

– Джарем, – прогудел голос.

– Чем обязана? – спросила, не спеша открывать.

– Я здешний лесник, помнишь меня? Открой дверь.

Его голос не был похож на голос монаха из аббатства, которого так боится Арланд. Точнее, я никогда не слышал голоса тех монахов, но вряд ли она напоминают этот треск воспаленного горла.

Помедлив еще секунду, Бэйр открыла, пряча за шалью свою бирюзовую руку.

На пороге стоял невысокий грузный мужчина с внушительной длины черной бородой в косичках и широкими нахмуренными бровями, из под которых в нас целился страшный взгляд двух матово-черных глаз. Почти коричневое от загара лицо прорезали крупные резкие черты, особенно выделялся широкий кривой нос и большие губы, едва выглядывающие из-под косичек-усов. Одет пришелец был в нечто кожаное, на голове носил очень странную высокую шапку из чьей-то шкуры, за спиной он нес лук и небольшую суму. Весь его пояс был увешан ножами и разными маленькими мешочками.

С минуту мужчина смотрел на нас, а мы смотрели на него, не произнося ни единого слова. Потом он остановил взгляд на Бэйр и брови его резко поднялись вверх.

– Риита?… – спросил он, вглядываясь в лицо ведьмы.

– Она умерла почти два месяца назад, – помотала она головой. – Я ее дочь. Меня зовут Бэйр. Чем могу помочь?

– Дочь?… – переспросил мужчина и его брови поднялись еще выше. – Но у нее не было мужа…

– Разве для этого нужен муж? – Бэйр криво улыбнулась. – Так вы ее знали?

– Я… ее старый друг, – сказал мужчина, почесав бороду. – Я войду?

– Да… – ведьма отступила, пропуская его внутрь. – Еда в печке и скоро будет готова.

– Я ничего не ел со вчерашнего дня, – прогудел гость.

Мужчина кинул в сенях свою верхнюю одежду и сумки, прошел на кухню, где Бэйр быстро подала ему еду.

Незнакомец внимательно осмотрел поданный ему ужин, потыкал куски беличьего мяса старой кривой вилкой и, неопределенно хмыкнув, принялся есть.

Пока он ел, я забрался на чердак и сказал Арланду, что все в порядке и он может спускаться.

Гостя не слишком удивил парень в монашеской рясе, спускающийся с чердака ведьмовского дома. Джарем вообще почти не смотрел на него, только на меня пару раз удивленно взглянул.

Мы с Арландом сели на свои прежние места, положили себе в миски еды и стали украдкой рассматривать незнакомца.

Джарем, только заметив наш общий интерес к его фигуре, недовольно нахмурился.

– Что это за чучело? – прогудел он, ткнув в мою сторону пальцем.

– Оборотень, его зовут Леопольд, – ответила Бэйр.

– И что здесь делает этот оборотень? – продолжил Джарем таким тоном, как будто он здесь был хозяин, а мы гости, и он допрашивал нас, прежде чем решить, оставить ли нас на ночь или прогнать.

– Он мой друг. Я недавно вернулась сюда после трех лет путешествий с ним и с вот этим, – она перевела взгляд на Арланда. – Второго зовут Арланд.

– Хм, – мужчина недовольно посмотрел на инквизитора. – Этот тоже чудной.

– Не такой чудной, как не известный никому из нас человек, ввалившийся в чужой дом в полночь, – медленно, с аристократическим достоинством заметил Арланд, вперив в мужчину спокойный черный взгляд. – Скажите, что вы делали в лесу в такое время?

– Охотился, – ответил Джарем, никак не отреагировав на достаточно пугающий тон инквизитора. – Я вернулся в эти места недавно, после того, как отработал один долг наемником. Раньше я был знаком с Риитой, решил навестить ее сейчас. А она, как оказалось, померла уж…

– Она не говорила ни о каком Джареме, который может прийти, – сказал я. – Сомневаюсь, что у Рииты было много знакомых, которые хотели бы ее навестить. Наверняка она рассказала бы про вас.

– Я не был ее другом, но я знал ее, – ответил мужчина. – Ей просто незачем было рассказывать обо мне.

– А… как давно вы виделись с моей матерью? – вдруг спросила Бэйр, все это время пристально всматривающаяся в лицо мужчины. Несложно было догадаться, что за предположения носились в голове ведьмы.

– Последний раз мы виделись два года назад. Познакомились… если это можно назвать знакомством, то двадцать лет назад.

– Мне двадцать… – сказала Бэйр, многозначительно посмотрев на гостя.

– В начале весны будет! – поправляю ее. – Я узнавал.

– То есть?… – мужчина настороженно уставился на ведьму.

– Что у вас с Риитой было двадцать лет назад? – продолжила допрос она, пододвигаясь ближе к Джарему.

– Быть не может… – он, вздрогнув всем телом, наклонился к Бэйр, чтобы поднять ей челку и разглядеть лицо. – Что ты дочь Рииты – нет сомнений, ты совсем как она, если бы… если бы не эти глаза чистокровных жителей Равнин.

– Вы даже не представляете, насколько вовремя пришли, – на худом и бледном лице Арланда расползлась улыбка. – Последите за этим домом, пока ваша дочь не решит вернуться?

V. Глубинный демон

18. На борту

Бэйр, ведьма с Великих равнин

– И кто пойдет разговаривать с матросами? – спросил Леопольд, нервно вздрагивая при виде обезьяноподобных обитателей судна «Глубинный Демон». – Уж точно не я!

– Я поговорю с капитаном насчет нашей перевозки, – сказал Арланд, медленно поправляя жесткий воротник своей новой инквизиторской мантии. – Ждите меня здесь.

С этими словами он направился прямо к судну, настолько жуткому на вид, что далеко не всякий согласился бы даже просто приблизиться, не то что подняться на борт.

Мы торчали в городе уже почти три дня, пытаясь отыскать кого-то, кто сможет отвезти нас в Агирад. На пристанях этого порта можно было найти с десяток самых разных кораблей, грузовых, торговых, пассажирских и прочих, но все они оказались заняты для скромной компании из инквизитора, ведьмы и оборотня. «Глубинный Демон» был последним кораблем, куда мы не просились и куда нас могли бы взять просто потому, что вся команда и капитан в том числе были намного страшнее каких-то бродячих инквизиторов, Бэйр с Равнин и непонятного происхождения юношей с по-звериному цепким взглядом вечно бегающих глаз.

– Хах, может, они найдут общий язык! – усмехнулся Леопольд, намекая на название корабля и второе Я Арланда.

– Хотелось бы, – отвечаю, чувствуя, как к горлу подкатывает очередная волна отвращения ко всему живому. Морщусь и едва сдерживаюсь от того, чтобы ненароком не проклясть это отвратительное место.

– Что с тобой? С тех пор, как мы ушли из леса, ты стала куда раздражительней, – заметил Леопольд, вперив в меня обеспокоенный взгляд.

– Черт его знает, – передергиваю плечами и отворачиваюсь от оборотня. – Я просто отвыкла от людей, от шума, от городских запахов… Разве не чувствуешь, как мерзко здесь пахнет?

– Я чувствую, как кто-то слишком сильно зациклился на своем неизвестном прошлом, – хмыкнул Леопольд. – Ты долго еще будешь ведьмой Бэйр? Я уже соскучился по Бэйр-путешественнице!

– Не скучай по тому, чего, возможно, нет и никогда не будет, тогда меньше разочаруешься, – отвечаю ему. – Вряд ли моя память соизволит вернуть мне прежний характер: раньше она никогда не возвращала мне ничего из прошлой жизни.

– Тогда попробуй хотя бы изредка улыбаться. От тебя уже люди в стороны шарахаются!

– И пусть шарахаются, нечего ко мне лезть со всякими крадеными платками и плесневыми пирогами из дохлой рыбы за полмедяка.

– Ты просто сама жизнерадостность сегодня, – вздохнул Лео и, наконец, отстал. – Долго Арланд там еще будет возиться!? Слетаю, проведаю его.

В один миг с места, где только что стоял Лео, сорвалась серая чайка и уверенно полетела к кораблю.

Черт, стоящий позади меня, нервно заржал и переступил с копыта на копыто.

– Чего тебе от меня надо? – поворачиваюсь к коню. – У лошадей нет морской болезни, а ты сейчас лошадь, так что не беспокойся!

Черт замотал головой и нарочно больно ударил меня по плечу мордой, за что получил посохом по макушке.

– Подерись мне еще, сейчас в жабу превращу, и посмотрим, как тебе это понравится!…

Резкая вспышка гнева мгновенно затмила рассудок и я, возможно, в самом деле превратила бы надоедливое копытное в тихое земноводное, если бы какой-то недотепа не наступил мне на подол юбки сзади и я бы не оступилась, упав на мокрую землю.

– Да черти ж тебя раздери, безглазая корова!… – зарычала я, садясь на земле.

Но поднявшись, я увидела, что неуклюжей коровой оказался не какой-нибудь простолюдин, на которого без зазрения совести можно было бы навести облысение, а почтенный сгорбленный старичок с причесанными белыми от старости волосами и испуганными голубыми глазами. Изящный модный темный костюм, большой красный шарф, небольшая сумка за спиной и какие-то свитки в руках говорили о том, что передо мной нечто из семейства сдуревших от скуки дворян, подавшихся в ученые.

– Ох, простите, ради Аморы! – воскликнул старик, подавая мне свою дрожащую белую руку в перстнях, чтобы помочь подняться. – Не сердитесь, я так засмотрелся на корабль, что совсем забыл о дороге!… Вы только посмотрите, какой у него корпус и мачты… что это за материал знаете? Знаете, откуда этот корабль и кто его сделал? Готов отдать все свое состояние, этому судно более семидесяти лет и сделано оно в Финье, в период, когда финийцы еще господствовали на море Нинаке и властвовали над всеми восточными лесами континента: светлые леннайи поставляли им особую древесину, которая была крепкой, как металл, и плавучей, как надутый мяч! Сейчас секрет изготовления такой древесины утерян, леннайи не собираются открывать его людям… возможно потому, что сами его забыли! Эти пугающие черные доски и жуткие кожаные паруса хранят великие тайны, поверьте!

Старик говорил с воодушевлением истинного фанатика, в его голубых глазах каждое сказанное слово разжигало еще больший огонь восторга, под конец речи он уже чуть ли не захлебывался слюной от возбуждения.

– Идите своей дорогой, – тихо сказала я, отворачиваясь от ученого и возвращаясь к Черту.

В душе при виде обиженного взгляда коня зашевелилась совесть. Поняв, что зря сорвалась на несчастном чародее, я подошла к нему и обняла за шею, уткнувшись лицом в густую гриву.

На несколько секунд весь этот жуткий город перестал существовать, мир сузился до запаха конского пота и звука лошадиного дыхания.

– Эммм…. – сзади меня послышалось неуверенное мычание. Обернувшись, я увидела все того же старика.

– Чего? – недовольно спрашиваю. – Зельями сейчас не торгую, но вот порчи навожу бесплатно, но только на особо настырных и надоедливых людишек…

– Нет, я не по этому поводу, – смущенно ответил старик. – Скажите, госпожа ведьма, вы собираетесь садиться на этот корабль?

– Пока не знаю. А что?

– Мне бы охранника… вы, случайно, не наемница? Я слышал, что сейчас вошло в моду нанимать боевых магов в телохранители, и потому многие из вашего…гхм… круга стали заниматься подобным ремеслом.

– Зачем вам телохранитель?

– Понимаете ли, я имею огромную страсть к изучению кораблей, хе-хе! – поведал мне старик с мягкой заговорщической усмешкой. – Этот корабль – настоящая жемчужина! Я буду самым счастливым человеком на свете, если смогу переплыть на нем море и за это время хорошенько изучить его изнутри. Можете не верить, госпожа ведьма, но перед вами последний известный экземпляр подобного рода! Я просто не могу упустить такую блестящую возможность и не побывать на нем! Одна лишь проблема: о команде этого судна ходят самые мерзкие слухи. Мне, с моими деньгами и здоровьем уже давно немолодого человека, просто опасно соваться туда в одиночку. А вы… внушаете мне доверие.

– Я внушаю доверие? – выгибаю бровь. Черт издал звук, похожий на хмыканье.

– Ну… если быть откровенным, то вы девушка достаточно сильная и… внушительная. На вас не решатся напасть… сразу, по крайней мере, – неуверенно промямлил старик, не зная как мне сказать о том, что еще не видел таких страшных женщин.

– Хм. А какая оплата?

– К сожалению, денег у меня с собой нет – в наше время не безопасно таскать их с собой. Но я расплачусь с вами, как только мы переправимся на другой берег моря, то есть возьму из банка! Если не устраивает такая плата, я могу дать вам вот это, как залог, – он показал мне на один из перстней на своей руке. Видимо, такой камень стоит целое состояние. – И пообещать это по завершению дела, – он сунул руку в подкладку своего сюртука и, покопавшись в карманах, вытащил небольшой сверток, раскрыл его и протянул мне.

На льняной тряпочке лежали бирюзовые с белыми узорами спиралей семена. Раньше я никогда их не видела, но память тут же подсказала мне, что это бесценные ингредиенты с легендарного Мертвого дерева, которые даже украсть не у кого, потому что никто толком не знает, где такие собирать!

– Если все состоится, кольца не надо, – отвечаю ему, впившись взглядом в бирюзовые орешки размером с обычный фундук. Если такие попадут ко мне, я смогу создать нечто настолько могущественное, что сам Истэка Демонтин слюну пустит!

– Так вы согласны? – старичок дал мне еще немного полюбоваться на семена, а потом убрал их обратно.

– Я путешествую с двумя мужчинами, сейчас они договариваются насчет мест на корабле, вскоре они вернуться и тогда я смогу дать точный ответ.

– Она согласна, – Арланд подкрался незаметно, заставив старика вздрогнуть. Заметив мой недовольный взгляд, инквизитор пожал плечами. – Судя по твоему выражению лица, тебе хочется этим заняться. Я разрешаю.

– Инквизитор?… – старик недоуменно посмотрел сначала на Арланда, потом на меня.

– Он – мой опекун, – объясняю ученому, недовольно смотря на «опекуна», который с чего-то возомнил о себе, что может мне что-то разрешать.

– А это еще кто? – из-за спины Арланда возник Леопольд и с любопытством уставился на старика. – Ваш костюм… он потрясающий! Разрешите осмотреть?…

Глаза оборотня засияли и он, не дожидаясь ответа, принялся вертеться вокруг ученого.

– Ах… это все старческое! – ученый хлопнул себя ладонью по лбу. – Я совсем забыл представиться! Мое имя Агрибальд Насвин.

– Арланд Сеймур, – кивнул Арланд.

– Леопольд… Сеймур… Лекои Опоаль Л'диэн Сеймур, – сбивчиво пробормотал оборотень, на пару секунд отвлекшись от изучения одежды Агрибальда.

– Бэйр, ведьма с Великих равнин, – я тоже решила представиться. – Думаю, нам уже можно подняться на борт.

Посадка заняла не так много времени, как я ожидала. К счастью, судно было приспособлено для перевозки лошадей и сено уже было закуплено. Нам осталось только завести туда скотинку и заплатить.

После того, как лошади были устроены, мы трое быстро расположились в отведенной нам просторной каюте и разбежались кто куда.

Я отправилась в богатую комнату своего нанимателя, чтобы обсудить условия найма.

Когда я вошла, ученый с умным видом простукивал стены своей каюты.

– Гхм, – обращаю на себя внимание вежливым кашлем. – Итак?

– Оу, так скоро!… – он заметил меня и тут же принял вид нормального человека, а не сбрендившего старого психопата. – Вы, дорогая Бэйр, просто разрушаете миф о неторопливости и несобранности женщин! Я еще сам вещи не разобрал, а вы уже готовы!

– Я слушаю, – говорю, пропуская мимо ушей всю его болтовню.

– Ну да! – он поправил сюртук, как бы придавая себе этим жестом деловое настроение. – Награда вас ждет немалая, не думайте, что я не знаю цену этим семенам. Потому и требования будут не из простых. Вы должны будете не отходить от меня ни на шаг, помогать в исследованиях и прикрывать их от ненужных глаз. Вам не нужно ночевать со мной, но на ночь вы должны будете накладывать на маю каюту самую сильную защиту, которую знаете: у меня есть один талисман, так что плохую работу я определю. И не пытайтесь меня обманывать, а не то наживете себе неприятностей… И будьте готовы выполнить самые невероятные и опасные просьбы.

– Я выполню все, что не будет угрожать жизни моих спутников.

– Хм… Хорошо, а кто-нибудь из них умеет управлять шлюпкой?

– Оба.

– Тогда проблем с полным сожжением корабля в крайнем случае не возникнет, – кивнул старик. – А сейчас я хочу, чтобы ты наложила невидимость на кое-какие вещи.

Вещи, на которые нужно было сделать невидимыми, были самые разные: от каких-то кувшинчиков и скляночек до черепков животных и магических камней. При взгляде на многие вещицы из поклажи ученого создавалось ощущение, что старик неплохо разбирается в черной магии, но при этом он походил на мага так же, как я на балерину. Так же мне было не понятно, откуда он все это взял, и зачем ему вообще понадобилось столько талисманов.

На все мои удивленные взгляды Агрибальд отмалчивался.

После этой несложной работенки, которая представляла из себя скорее проверку, чем реальное задание, мы отправились на палубу. Там я получила второе задание: надо было прощупать команду и пассажиров на наличие магов. Таковых не оказалось, и мы отправились обратно в каюту моего ученого, где провели часа четыре за подготовкой некоторых особо мудреных талисманов и магических приспособлений к работе. Воздух его каюты под конец нашей работы почти полностью состоял из тошнотворного запаха паленого Рыбьего Цвета, который сгорел при зарядке одного из амулетов, потому, выбравшись оттуда, я тут же отправилась наверх, подышать свежим морским воздухом.

Уже наступила ночь, все пассажиры разбежались по каютам. На палубе царила тишина и запустенье, если не считать двух дежурных, прохаживающихся вдоль корабля.

Я стояла у борта и пыталась любоваться однообразными морскими просторами, когда сзади послышался приближающийся тихий скрип новых сапог… и шорох тяжелых перьев.

Арланд облокотился на борт возле меня и уставился вдаль, не говоря ни слова. Я удивленно посмотрела на него, а потом, поняв, что говорить он не будет, отвернулась.

– Видела Леопольда? – спросил он сразу после того, как я приготовилась уйти обратно в свои мысли.

– Нет, а что с ним? – мой голос звучал равнодушно, хотя сквозь усталость я ясно почувствовала зашевелившееся волнение.

– Он просто в восторге от морских животных! – рассказал инквизитор, улыбнувшись. – Сегодня увидел дельфинов и поплыл вместе с ними за кораблем. Я следил за ним, пока не надоело, а потом просто потерял из виду. Уже часа три его не видел.

– Стоит начать беспокоиться, если к утру не объявится.

– Как твоя работа с нанимателем?

– Как? – фыркаю. – Безумный старикашка накупил себе дорогих амулетов, а сам даже не знал, для чего они толком нужны. Пришлось сидеть и самой разбираться.

– Ты, вроде, любишь копаться во всякой магической ерунде, – Арланд произнес это с усмешкой. – В любом случае, я рад, что ты нашла себе занятие: хоть немного развеешься.

– Так что тебе от меня нужно? – вздыхаю, сгорбившись и опустив голову вниз, чтобы волосы закрыли лицо. И зачем он со мной говорит, заняться ему, что ли, нечем?

– Табак. Ты не покупала, случайно? Мой… промок.

– Возьми в сумке с вышивкой из лиловых ниток. Плотный красный мешочек.

Кивнув, Арланд молча развернулся и пошел к лестнице, ведущей вниз, к каютам. Постояв у борта еще минуты три, я отправилась за ним.

Когда я пришла, инквизитор уже разделся до нижнего защитного костюма и лежал лицом к стенке, зажав в зубах дымящую трубку. Теперь он выкуривал их по две или три перед сном, добавляя в табак особых трав: иначе просто не мог спать. Боялся опять уснуть и проснуться под землей.