Текст книги ""Фантастика 2024-126". Компиляция. Книги 1-23 (СИ)"

Автор книги: Алёна Реброва

Соавторы: Михаил Леккор,Вадим Демидов,Александр Анин,Никита Левинтов,Вадим Чинцов,Сергей Каспаров
сообщить о нарушении

Текущая страница: 166 (всего у книги 351 страниц)

Первым меня обнаружил Закая, который искал укрытие неподалеку. Увидев меня, он расхохотался.

– Может, поможешь мне!? – возмущенно прошипела я, из последних сил цепляясь за березу.

– Сейчас, – усмехнулся он и спустился вниз по более ровному склону.

– Ба, да ты нашла пещеру! – воскликнул инквизитор, встав подо мной. – Давай, прыгай, я тебя поймаю!

– Точно поймаешь, или сделаешь так, что темная ведьма грохнется на землю и переломает себе ноги?

– Если переломать тебе ноги, то дальше придется с тобой возиться, а это помешает охоте! Да прыгай ты!

Вздохнув и зажмурившись, я медленно разжала пальцы и полетела вниз, на каменную площадку, где стоял Закая.

От земли до моих пяток было три с половиной метра, когда я висела, потому сломать ноги было куда вероятнее, чем нормально приземлиться. Но, к счастью, Закая не соврал и действительно поймал меня, а затем опустил на землю.

Обернувшись, я заметила, что висела прямо над пещерой.

– Фух… голова кружиться, – воздохнула я, прислоняясь плечом к камню.

Вскоре подоспели Арланд и Анук. Без лишних разговоров мы пошли исследовать пещеру, где я зажгла яркий огненный факел. Судя по запаху, внутри не так давно жило какое-то животное, но сейчас его здесь не было.

Сама пещера была не такой большой, как можно было бы подумать, но зато достаточно высокой и сухой.

– Ветки в лесу все мокрые, – поморщилась Анук. – Вряд ли удастся разжечь огонь.

– Я могу разжечь огонь без веток, – усмехнулась я и мигом развела большой костер без дыма посреди пещеры.

– Хм, а все же польза от тебя есть, чувырла, – одобрительно поджал губы Закая.

– А еще у меня есть немного вяленого мяса и гречка, – улыбаюсь, вспоминая, что даже не завтракала. – И котелок.

Поставив котелок на улицу, чтобы наполнился дождевой водой, мы стали располагаться у костра. И без того грязные вымокшие плащи Арланда и Закаи были расстелены возле огня и быстро высохли, на них можно было сидеть.

Все сняли с себя мокрую верхнюю одежду и расстелили вокруг огня на плащах. Закая так и вовсе остался в одних штанах да сапогах. Анук тягучим соблазнительными движениями стянула с себя мокрую кожаную куртку и юбку, оставшись в штанах и изумрудной рубашке. Мне помимо жилетки и шляпы снимать было нечего, а вот Арланд долго мялся, прежде чем скинуть хотя бы накидку, не то что пару слоев прочей одежды.

– Да разденься ты нормально! – проворчал Закая, глядя на товарища. – Перчатки сними и рубашку, у тебя ж сисек нет, чего ты стесняешься!?

– Я… – начал было Аранд, но так и не придумал, что ответить.

– У него заразная сыпь, так что лучше ему не снимать рубашки и перчаток, – нашлась я.

– Спасибо, – недовольно посмотрел на меня Арланд, от которого все сразу отсели подальше.

– Не за что, – улыбнулась я, ставя котелок с водой на огонь. После я вытащила из своей сумки расческу, уселась возле экзорциста и стала вычесывать из мокрых волос солому и колтуны.

Некоторое время мы сидели молча, отдыхая от долгого бега и поисков убежища. Снаружи пещеры по-прежнему лило, как из ведра. Судя по тому, какого цвета небо, дождь будет идти в лучшем случае несколько часов.

Когда мои волосы высохли и стали, как обычно, пушистыми и лохматыми, Анук все же заметила мое сходство с одной очень известной ведьмой.

С этого и начался разговор.

– Цыпленок пару дней назад оправдал ее и взял под свою опеку, – объяснил Закая, довольно почесывая согретую огнем мускулистую волосатую грудь.

– Я думала, великая Бэйр будет чем-то более впечатляющим, чем черномазая девчонка, толком ничего не умеющая, – хмыкнула Анук, разглядывая мое лицо.

– Все так думали, – пожала плечами я.

– И что, тебе заплатили все те обещанные миллионы? – спросила следопытка у Арланда.

– Нет, – кивнул он. – Мне лично досталось десять золотых, а все остальное я отдал семье. Благодаря Бэйр мой род снова можно считать одним из самых богатых в Рашемии, – довольно улыбнулся он.

– Ах ты пес лживый! – воскликнул Закая. – Ты все-таки взял награду!

– Я даже не видел этих денег! – возразил Арланд.

– Твой род? – непонимающе выгнула бровь Анук, прервав спор.

– Он граф, – пояснил Закая. – Я даже где-то слышал его фамилию… Сеймуры, кажется.

– Наши владения – весь северо-запад Рашемии, – гордо объяснил экзорцист.

– Небогатые земле, – поморщилась следопытка. – Я бы не гордилась такими владениями.

– Земли не такие плодоносные, как на юге, но если подходить с умом, то поля могут приносить огромный доход, – заметил Арланд.

– И что же тебе в голову стукнуло, что ты из графов в инквизиторы переметнулся? – поинтересовалась следопытка.

– Убеждения, – без раздумий ответил экзорцист.

– Пф, дурак… – презрительно фыркнула Анук. – Сидел бы в своем родовом гнездышке, набивал бы пузо конфетами, так нет, поперся черт знает куда.

– Ну а ты почему в следопыты пошла? Уж явно не от бедности и не от беспомощности. Уверен, тоже из убеждений, – умело перевел стрелки Арланд.

– Ты, черт тебя дери, прав, – усмехнулась Анук, приваливаясь спиной к плечу сидевшего рядом Закаи, как откинулась бы на спинку кресла. – Я в самом деле пошла в следопыты не потому, что не было выбора. Выбор, куда бежать, у меня был, и я пошла самым паршивым путем из-за убеждений… молодая была и тупая.

– Тебе не нравится твоя работа? – удивилась я.

– Да что тут может нравиться? Денег вечно нет, спишь черт знает где, людей не встречаешь, личной жизни нет, о семье можно даже не думать. Конечно, есть и хорошие стороны, но в целом работенка адская…

– Почему не уйдешь? – поинтересовался Закая, поворачивая голову так, чтобы видеть лицо Анук. – Ты баба, найди мужика и рожай детей, с какого хрена тя вообще в лес потянуло!?

– Нельзя мне уже с этим покончить, я слишком давно в лесу, – покачала головой Анук.

– А как ты вообще в лес попала? – спросил инквизитор.

– Зов крови и все такое, – усмехнулась она. – Мой отец был лесником… лучшим в своем роде. Правда, он жил на другом континенте, а сюда попал во время Войны Богов, вместе с отрядом оборотней. Какое-то время он считался их вожаком, но потом по дурости слетел с места и стал просто солдатом. Моя мамка там же была, молодая, дура и, черт бы ее подрал, наивная девственница. Папаня ее без проблем под себя уложил, а как только война кончилась, бросил беременную, потому что о беременности ничего так и не узнал… если бы узнал, все бы по-другому у меня было. Но он не знал. Что с ним стало и где он теперь шляется, никому неизвестно. Мы с мамкой одни были, пока мне тринадцать не исполнилось, а потом она, лисица течная, привела в дом своего любовника, который ее замуж в итоге позвал. Но ее-то он звал, а трахался со мной, пока я от его ублюдских лап в леса не сбежала. Там во мне отцовская кровь взыграла, я себя зверем почувствовала, стаю себе нашла, в лесу в итоге и осталась… Только четыре года назад я к людям вышла, до этого мало кого видела кроме охотников. Так что с людьми я уже не приживусь, точно знаю.

– Так ты оборотень? – изумился Закая.

– Нет, – покачала головой Анук, тяжело вздохнув. – Хотя мои родители были оборотнями, я родилась без ипостаси.

К этому времени вода закипела и я насыпала крупы, усилив температуру пламени, чтобы каша быстрее сварилась.

– Значит, ты человек?

– Да, человек, – кивнула она. – А почему ты спрашиваешь? – сверкнув глазами, она нетерпеливо всмотрелась в Закаю.

– Если ты человек, значит, с людьми всегда приживешься.

– Уж не намекаешь ли ты на то, что сам бы меня приручать взялся? – рассмеялась Анук.

– Нужна ты мне, баба истеричная, – с усмешкой фыркнул Закая.

– Ну а сам-то ты как в инквизиторы попал? – спросила она.

– Как и все, – проворчал Закая, чувствуя на себе наши любопытные взгляды. Всем было интересно послушать его историю, и он, хотел того или нет, вынужден был ее рассказать. – Но не по убеждениям. По убеждениям единицы идут, Цыплята вроде нашего, – он кивнул на Арланда. – Сорок лет назад, когда я был семилетним мальчишкой, в Орден никто не шел, все его боялись до дрожи в потрохах и добровольно детей туда не отдавали. Но инквизиторы-то монахам нужны были, чтобы те защищали их долбанную теорию. Так вот монахи выкрутились: они рабов скупали. Рабы были не только учениками, но и мясом для опытов – и все законно. Сорок лет назад инквизиторы не были устойчивы к магии, к ядам, они не могли исцелять, не могли заглушать темные силы, это были просто воины, паладины, только безбожные. На таких, как я, мышах, вывели все те ритуалы… Ну так я мелкий был, жил в Финье, в семье рыбака. Деревня была на берегу моря, маленькая такая деревенька, неизвестная никому, на картах не отмеченная. Пираты как-то удирали от погони и причалили к нашим берегам. Каково было их удивление, когда они вместо голых скал деревню обнаружили! Они забрали нашу одежду и дома, спрятали корабли, прикинулись перед стражей крестьянами, так их пограничники и не тронули, дальше поплыли. А пираты, как только стражники ушли, разграбили деревню, слабых стариков и некрасивых баб перерезали, а мужиков, девиц и детей в кандалы и в рабство. Нас они продали в Тангейе, где меня с остальными детьми купил монах из белых сов. Поначалу в Ордене здорово было… лучшие дни моей жизни! Нас всей деревенской гурьбой учили по настоящим книгам, мы спали каждый в своей комнате, были сыты и одеты, получали дорогие подарки по праздникам, играли в огромном саду Ордена по выходным, о родителях и прежнем доме и думать забыли, как о страшном сне, монахи и монахини были нашей семьей, нашими учителями, нашими идолами!… – он махнул рукой вверх, подчеркивая недосягаемость этих идолов. – Все это продолжалось, пока нам всем по восемнадцать не исполнилось. Тогда из нас стали готовить инквизиторов «нового поколения». Мы были преданы монахам, как выхоленные дворовые собаки. Если нам говорили, что надо вколоть себе в кожу какую-нибудь магическую кислоту, мы вкалывали и умирали со счастливыми улыбками, когда нам разъедало вены, потому что были уверены, что так надо… Когда мне было двадцать один, я остался единственным выжившим из всей деревни. Когда исполнилось двадцать четыре, я остался единственным инквизитором, способным к работе, из сотни других подопытных, которые в итоге остались калеками. Когда меня выпустили, я стал делать то, чему меня научили… Я и до сих пор, как дрессированный пес, делаю то, к чему меня готовили, хотя понял уже, что вся эта теория равновесия дерьма собачьего не стоит… Нет, она верна и инквизиция нужна миру, но не для меня она. Устал я уже судить тех, чьего пальца на руке не стою.

После долгого рассказа Закаи в пещере повисла тишина, только непрекращающийся дождь снаружи шумел.

Каша сварилась, зерна разбухли, и я покрошила туда все оставшееся вяленое мясо. Размешав, я попробовала и объявила обед готовым. Все взялись за ложки, которые носили с собой в любом пути, и стали есть. Разговор продолжился.

– Я слышал, инквизиторы после одиннадцати лет работы обычно в монахи идут при Ордене, – заметил Арланд, не прожевав, от чего получил от меня подзатыльник. Буду воспитывать в нем чувство аккуратности.

– Ты представляешь меня в рясе!? – захохотал Закая так, что его жилистый живот заколыхался. – Да от меня вся молодежь разбежится и боги, которым я стану молиться, зачахнут!

– А кем бы ты был, если не инквизитором? – спросила Анук, теснее прижимаясь спиной к плечу Закаи и как бы невзначай коснувшись рукой его ноги.

– Не знаю, – пожал плечами великан. – Если бы не пираты, был бы рыбаком или моряком. Но сейчас я не люблю море, меня от его запаха блевать тянет, пиратская банда сразу вспоминается. А если бы с меня сейчас полномочия сняли, я бы пошел в наемники. Куда мне еще идти-то? Только вот с меня полномочия одна смерть снять может: белые совы своих не отпускают.

– А можешь ты просто не выполнять работу? Сними мантию и иди в наемники, – предложила Анук.

– Не могу. Я, как и ты, слишком долго живу в своей среде. Инквизитор, как и лесник, это не профессия, это образ мышления и способ жизни…

– Была бы выпивка, я предложила бы выпить за Смерть и за избавление! – истерично засмеялась Анук, обхватывая за плечо Закаю, чтобы не упасть. У нее из глаз брызнули слезы. Смеялась она долго, пока не выдохлась. – Эээх… твой костер, ведьма, мертвый, как камень. Я хочу живого огня! Хочу дыма! – вскричала она. – Пойду, соберу веток, ты их высушишь, и разведем нормальный костер, трескучий и с запахом.

С этими словами Анук вскочила, схватила зачем-то свой лук и бросилась вон из пещеры, прямо под дождь.

– Истеричка, – фыркнул Закая, невозмутимо засовывая в рот ложку каши.

– По-моему, вы с ней похожи, – осторожно заметил Арланд.

– Может, в чем-то и похожи, – пожал плечами Закая. – Но она чокнутая. По ней видно. Свихнулась в лесу от одиночества.

– И, тем не менее, вы отлично ладите, – заметила я, а потом невольно ухмыльнулась. – Выходит, ты тоже чокнулся, а?

– Тебя, ведьма, никто не спрашивает! – нахмурился Закая и запустил в меня из ложки кашей. Мне удалось увернуться. – По сравнению со мной твой Цыпленок после двадцати лет работы будет законченным психом… да уже через пару лет двинется, а еще через пять его белые совы порешат, как обычного маньяка. Инквизиторам нельзя думать о своей миссии и верить в нее, они должны быть тупыми машинами. Иначе долго не живут. На моем веку сотни раз было с юнцами: работают год-другой, воют от безысходности, устают, душевные силы уходят, они пытаются заполнить себя идеологией, чтобы снова обрести смысл жизни, в итоге идеология их пожирает, и все. Долго из таких идеологов живут только те, у которых несколько специализаций. Можно из одного перескочить в другое, и жизнь потечет в новом русле, снова смысл почувствуется. Был судьей и убийцей, стал лекарем или клириком, и все, новая среда, новая работа, чувствуешь себя иначе.

– У Арланда несколько специализаций, – сказала я, прикинув в голове, через сколько лет Арланд может помешаться… если уже не помешался, конечно.

– Ну вот жди и вправь ему мозги, когда он дурить начнет. Это твоя прямая обязанность, если ты любишь его.

Эти слова Закаи сбили меня с толку, и я ничего не ответила, только выпучила глаза от удивления.

Ответить что-либо я так и не успела. В пещеру вбежала Анук, она была раскрасневшаяся, с румянцем и тяжело дышала. Ее глаза лихорадочно блестели.

– Закая, пошли, поможешь мне принести ветки, которые я собрала! – велела она.

– Сама тащи! – возмутился инквизитор.

– Их слишком много, я без тебя не справлюсь! Пойдем!

– Хочешь, я тебе помогу? – вызвалась я, не зная толком, почему. Наверное, мне сидеть надоело.

– Отвали, – презрительно отмахнулась от меня следопытка. – Закая, идем! Ты хотел посмотреть на грибы, о которых я тебе у ворот рассказывала. Ну так они там, пойдем.

Закая проворчал что-то и поднялся с плаща. Его глаза тоже как-то странно заблестели, а выражение лица переменилось.

– Да, живой костер и вправду будет лучше, – произнес он и как загипнотизированный быстрым шагом пошел за Анук.

– Тебе не кажется это подозрительным? – спросила я у Арланда, когда Закая и Анук ушли подальше.

– Что именно? Бэйр, у меня паранойя, мне все кажется подозрительным, – проворчал Арланд. – Видишь вон то сырое пятно на стене? Как будто там кто-то помочился… кто-то ростом с волка… а лук Анук? Что за странные символы на нем? Они мне не знакомы, хотя я идеально знаю все возможные обереги и прочее. И зачем она взяла лук с собой? Ветки с его помощью собирать? И почему у нее есть лук, но нет стрел? Мне все кажется странным и многозначительным, Бэйр, потому выражайся конкретнее.

– Тебе не показались странными выражения их лиц?

– Выражения лиц? – Арланд задумался. – Кажется, они что-то скрывают от нас. Возможно, они оба и есть призрачные гончие, а сейчас слиняли от нас, чтобы убивать.

– Да, вести расследования с параноиком весело, – хмыкнула я. Слова Арланда звучали бредом, хотя очень похожий бред крутился и в моей голове.

– Со мной вообще будет весело, – усмехнулся Арланд, посмотрев на улицу, где бушевала гроза и было темно, как ночью. – Как думаешь, долго еще будет продолжаться это безобразие?

– Черт его знает… остается только надеяться, что мы найдем стаю или что она нас найдет. Посрубаем им хвосты и принесем твоему Ордену, чтобы отпустили Леопольда и прекратили набирать новых оборотней.

Арланд ничего не ответил. Разговор закончился, и мы стали слушать дождь, думая о чем-то своем или вообще ни о чем не думая.

Вдруг трескучие мотивы ливня прорезал женский крик.

– Что-то случилось! – ничуть не удивившись, я вскочила с пола и побежала на улицу, на помощь Анук, Арланд, прихватив меч, бросился за мной.

– Думаешь, на них напала стая? – спросил Арланд, пока мы бежали, ориентируясь на непрекращающиеся громкие стенания.

– Или Закая решил ее избить за что-нибудь! Она меня довела, его и подавно может взбеленить! – предположила я.

Наконец, крики боли стали совсем близко. Мы стояли на холме, за кустами, когда поняли, что Анук находится внизу холма, прямо перед нами.

Когда мы осторожно, чтобы неведомые враги нас не заметили, раздвинули ветви, нам открылся небольшой овраг, заросший мягкой длинной травой. Посреди этого оврага была куча веток, а рядом с ней валялись пара штанов и одна изумрудная рубашка… неподалеку находились и сами Анук с Закаей.

Покраснев, как школьники, мы с Арландом тихонько отпустили ветки кустов и отправились обратно в пещеру. Придя к костру, мы сели на прежние места и глубоко задумались.

– Мы идиоты, да? – спросила я спустя некоторое время, смотря на красные уши Арланда.

– Да, – кивнул он, отшвыривая меч подальше. – Еще какие идиоты.

– Но, с другой стороны, кто бы подумал?… Они же первый день знакомы!

– Анук не похожа на скромную девочку, а Закая далеко не рыцарских правил. Тем более видно было, что они друг другу понравились.

– Гхм. Рыцарские правила мало чем отличаются от правил трактирных наемников, – я вспомнила про Дейка. – И вообще, что они, подождать не могли, пока мы вернемся в город? Мы же в лесу, ищем стаю оборотней, да и гроза, холодный ливень…

– Не все такие оригинальные, чтобы заниматься любовью на кладбищах или в домиках старых ведьм. Кому-то достаточно леса, клещей и адского ливня, – усмехнулся Арланд. Краска с его ушей спала, на лице появилось задумчивое выражение. – Хотя, по-моему, это романтично, когда в лесу и дождь хлещет в спину… я бы попробовал.

– Ха! Ну тогда вперед, у тебя еще есть время присоединиться, пока они не закончили, – засмеялась я.

– Я, в отличие от некоторых, не извращенец.

– Это от кого это, от некоторых? – с подозрением кошусь на него.

– От тебя, от кого еще? – ухмыльнулся инквизитор. – Думаешь, я не помню, что ты вытворяла в той баньке?

– Ничего я не вытворяла! – возмущаюсь, чувствуя, как краска приливает к лицу.

– Настолько ничего, что первые минуты я сильно сомневался, что я у тебя первый, – закивал Арланд.

– Пф. Просто до меня ты соблазнял одних только монашек, – усмехаюсь в ответ.

– Вообще-то нет.

– А кого же тогда?

– Никого.

Это прозвучало, мягко говоря, неожиданно. Я невольно вытаращилась на инквизитора.

– Мне было не до того, чтобы гоняться за девицами по Ордену. Я весь был в учебе, – пожал плечами Арланд, недовольно нахмурившись под моим шокированным взглядом.

– Эм… ну… – я поспешила отвернуться. – Тогда ясно, почему ритуал имел такие значительные последствия для тебя.

На этом наш глупый разговор закончился, но вскоре начался другой, уже о деле. Пытаясь замять возникшую неловкость, мы заговорили о стае и вскоре увлеклись различными гипотезами, ни одна из которых не казалась правдоподобной.

За разговорами мы не заметили, как день перетек в вечер, близкий к ночи. Дождь ни на минуту не прекращался, хотя время от времени стихал. Анук с Закаей так и не вернулись… видимо, никак не могли остудить страсть.

Мы обсуждали наши действия, если вдруг стая не обнаружиться, когда новый звук проник в размеренный шум дождя.

Я мгновенно насторожилась и внимательно прислушалась. Звук повторился.

Это было очень похоже на вой…

– Арланд? – я обернулась к инквизитору.

– Сомневаюсь, что это наши так развлекаются, – сказал он и поднялся. Набросив накидку на плечи и схватив два меча, – свой и меч Закаи, – он подошел к выходу. – Кажется, стая все-таки найдется…

Я потушила костер, и мы вышли из пещеры. Я застелила вход силовым полем, чтобы никто не тронул наши вещи – будь то лесной разбойник и мимо проходящий медведь.

Мы шли тихо, постоянно прислушиваясь и изо всех сил вглядываясь в сумерки леса. Сложно было разглядеть хоть что-нибудь, ноги скользили по грязи, а из-за дождя нельзя было определить, откуда доносится странный вой, совсем не похожий на волчий.

После того, как мы отошли от пещеры достаточно далеко, вой стал громче, он как будто приближался… и помимо него стал слышаться лай.

Я почувствовала себя диким животным, на которого шла травля. Неистовый лай и завывания становились громче, стая приближалась, она шла прямо на нас, и это не могло не пугать.

Меня затрясло от жутких мыслей.

– Они идут с той стороны, где Закая и Анук! – воскликнул Арланд и бросился в сторону, где мы видели наших спутников. – Только бы не опоздать…

Чуть не скользя по земле, превратившейся в месиво грязи, мы бежали на помощь, надеясь успеть, но стая приближалась так же быстро, как и мы, если не быстрее. Уже не было сомнений, что псы нацелились на незваных путников, которыми были мы четверо.

Когда мы с Арландом оказались на поляне, Закая был уже одет и готов к бою, он загораживал спиной Анук, которая была на удивление спокойна.

Как только мы встали рядом с Закаей и приготовились к драге, псы выскочили из-за кустов.

Их было шестеро, все они были в два раза больше любого ирландского волкодава. Собаки напоминали доберманов, но были полностью черными и куда более мускулистыми, лапы были больше, пятипалые и заканчивались толстыми острыми когтями.

Псы бегали вокруг нас и как будто ждали чьей-то команды, они рычали и лаяли на нас, как на затравленных животных, пытались укусить, но потом тут же отбегали.

– Что за чертовщина!? – возмутился Закая, покрепче ухватывая меч, который принес ему Арланд. – Это не призраки! Это самые обычные блохастые шафки!

– Вот почему я не уловила призрачных следов, – поняла я, просто ради интереса стукнув одну особ обнаглевшую собаку палкой по голове. Призрак бы не взвизгнул.

– Скоро должен явиться псарь, тогда все будет ясно, – сказал Арланд, замахнувшись мечом на одну псину, подобравшуюся слишком близко. Пес зарычал, припал к земле, но вовремя отскочил, так что удар меча пришелся на воздух.

– Да… – кивнула Анук, как-то погрустнев. Она сняла лук с плеча и проверила тетиву. – Скоро и он покажется, а пока…

Отойдя подальше от Закаи, она натянула тетиву, целясь в дерево, но потом резко сменила прицел и нацелилась на инквизитора. Тут же в луке возникла сверкающая стрела, и в следующий миг она была пущена.

Псы, увидев стрелу, помчались за ней и набросились на Закаю… мы ничего не успели сделать, его на наших глазах разорвали на части за считанные секунды!

– Прости, ты правда не стоишь такой смерти! – грустно крикнула Анук инквизитору, который был жив еще несколько мгновений после этих слов.

Мы с Арландом, опомнившись, бросились было на псов, но они уже отскочили от изуродованного трупа и спрятались за спиной Анук.

Глаза следопытки как будто увеличились в размерах, взгляд при этом опустел, потому она казалась такой грустной, хотя это и не была грусть. Это было безумие.

– Постойте, – вздохнула она, натягивая тетиву и наставляя на меня появившуюся магическую стрелу. – Разве вы не хотите услышать объяснения перед тем, как я натравлю на вас свою стаю?

– Какой нам прок от твоих слов? – спросила я, приготовив в руках заклинание, которое в один миг может превратить всех псов в фарш.

– Вдруг вам интересно? – пожала плечами Анук. – Вы так гонялись за призрачным псарем, а он оказался мной. Если честно, вы показали себя большими идиотами, наняв меня для того, чтобы я привела вас по своим собственным следам в мое собственное логово… Я в самом деле выполнила свою работу и вы мне еще должны денег… Ха-ха! Можете заплатить сейчас, пока еще можете!

– Не боишься, что я просто спущу заклинание? – спросила я.

– Не спустишь на беззащитных. Собаки ласковые, как котята, они тебя не тронут, пока не прикажу. Они всех любят, готовы всем руки лизать, да только без моего разрешения не могут. Я заставляю их убивать, потому что мне так больше нравится. Потому что мне есть, кого убивать. А сейчас придется убить вас, потому что вы слишком далеко забрались. Когда кто-то еще сунется в лес, я и его убью. Я буду убивать до тех пор, пока не истреблю всю дрянь в городе, а потом примусь за другие города. Я восстановлю справедливость, а даже если нет, то просто получу удовольствие, когда буду наблюдать за своими псами.

– Эм… – Арланд задумался. – Знаешь, на случай, если я притащу тебя на суд, мне для окончательного решения насчет твоего приговора требуется знать одну вещь: как давно и из-за чего ты свихнулась?

– Я вовсе не свихнулась.

– Ладно, когда ты начала убивать?

– Я всегда убивала. Сначала я убивала кошек, а когда сбежала из дома и нашла этот лук, натравила псов на отчима. Потом натравливала на всех тех, кто мне не нравился. Недавно я пришла сюда и мне не понравились стражники. Их всех надо убить, они мне противны, а мои инстинкты никогда не ошибаются: мне никогда не нравились плохие люди. Закая был хорошим, но ему не повезло. А вы мне просто не нравитесь, как те стражники. Ты, потому что ты ведьма, а ведьма еще вчера сотворила со мной такое, от чего жить не хочется… а ты, потому что ты блондин. У тебя волосы цвета старой слоновой кости, как у моего отчима.

– Все, вопросов больше нет, – кивнул Арланд.

– Постой, – я остановила поднявшего меч инквизитора. – Скажи, как ты управляешь собаками с помощью лука?

– А вот так! – Анук неожиданно расхохоталась и выпустила стрелу в Арланда.

Она не нанесла ран, просто прошла сквозь тело и исчезла, но вот псы тут же кинулись на инквизитора.

Для того, чтобы добраться до него, им нужно было сделать несколько прыжков. За это время я успела выпустить из рук заклинание и оно ударило точно перед ними, взорвавшись ядовитыми осколками.

Четверо псов просто исчезли, двое, бежавшие по краям, успели отскочить и не были даже ранены.

Один пес бросился на Арланда, другой полетел за новой магической стрелой, пущенной в меня.

Не растерявшись, я лихорадочно сплела в руке одно из не самых сложных заклинаний и пустила его в собаку до того, как та успела до меня добраться.

Арланд к тому времени боролся с оставшейся псиной, сначала он пытался утихомирить ее молитвами, но толку было мало, и пришлось махать мечом. Я поспешила было на помощь, но инквизитор уже и сам справился: он отсек собаке лапу, после чего она тут же исчезла.

Опомнившись, мы обнаружили, что Анук убежала. Ее фигура в изумрудной рубашке мелькнула между деревьями и скрылась. Не теряя времени, мы бросились за ней.

Мои ноги и грудь плохо отозвались на бег, мышцы взвыли, а дыхание сразу стало урывистым и тяжелым, но я все равно старалась бежать, не отставая от Арланда.

Анук бегала гораздо быстрее нас и она лучше знала лес, что давало ей огромное преимущество, потому я не стала поддаваться благородному правилу не использовать магию против не магов, и запустила в нее магическую стрелу со свойствами электрошокера… Стрела прошла мимо и впиталась в дерево.

Анук, оглянувшись, мастерски выпустила стрелу в Арланда и откуда не возьмись из темноты на нас бросилась ожившая стая тех же шести собак.

Арланд проорал что-то на древней речи, выставив вперед крест с груди, и несколько собак, попавшие под это, исчезли, остальные бросились на нас.

Я вновь приготовила заклинание и выпустила его в пару псин. Молния попала в одну, но тут же передалась той, которая была рядом. Обе собаки исчезли. Арланд уже проткнул мечом последнюю, но она успела его покусать, хотя ничего существенного не оторвала.

Разобравшись с псами, вы дальше побежали за Анук, скользя по земле, превратившейся в болото.

Следопытка сильно оторвалась, мы едва угадывали, в какую сторону за ней бежать. Я не могла послать к ней заклинание, так как просто не видела ее, когда же Анук показывалась среди деревьев, она начинала вихлять, как заяц, путающий следы.

Мы с Арландом начинали выдыхаться, ситуация обернулась в пользу оборотнихи. Заметив, что я уже порядочно спотыкаюсь, а Арланд часто хватается за стволы деревьев, чтобы не упасть, следопытка остановилась и пустила новую стрелу. Из-за спины Анук тут же выпрыгнули шесть псов и бросились за стрелой, на Арланда. Они были примерно в двадцати метрах от нас, но могли преодолеть это расстояние в считанные секунды.

– Арланд, продержись немного один! – крикнула я инквизитору и, вместо того, чтобы останавливать псов, сплела заклинание для Анук, приготовившейся наблюдать за тем, как нас будут рвать ее псы.

Дрожа от волнения, я собрала силы в сетку заклинания и пустила ее в сумасшедшую… всего за несколько секунд заклинание должно было настигнуть цели, и за эти секунды следопытка могла уйти, почуяв опасность… Так бы и случилось, но Арланд вдруг переливисто заорал от боли, чем отвлек внимание Анук. Заклинание уже было пущено и я мгновенно перекинулась на инквизитора, который, как выяснилось, заорал из хитрости, чтобы отвлечь любящую зрелища оборотниху.

Не переводя дух после старого заклинания, я принялась еще горячими пальцами плести новое, чтобы помочь Арланду с собаками, от которых он еще отбивался только потому, что брызгал вокруг святой водой и стегал их серебряной цепью, как кнутом.

Но стоила появиться первым искрам плетения, как пара псов отвлеклась от инквизитора и бросились ко мне… у меня не было времени, чтобы закончить плетение, и не было оружия, потому я не столько от ума, сколько от инстинкта самосохранения бросилась бежать со всех ног, совсем не замечая боли.

Псы гнались за мной и настигали, но то, что изначально я была далеко от них, дало мне время добраться до лежащей на земле Анук и вырвать из ее рук волшебный лук.

Наклонившись, чтобы взять желтую изогнутую палку, я поскользнулась и кубарем покатилась по земле… но схватить лук мне все же удалось!

Как только я перестала котиться, я с трудом натянула тетиву и выпустила появившуюся стрелу в одну из собак. Вся стая тут же взвыла и кинулась на товарку. Как только псина исчезла, стая завертелась передо мной, ожидая новых приказаний.

Я поняла, что все кончилась, и без сил откинула голову назад, обратно в грязь.

Вскоре ко мне подошел Арланд и помог подняться. Псы виновато скулили и прижимали перед ним хвосты. Одна подставила лобастую морду, чтобы погладили.