Текст книги ""Фантастика 2024-126". Компиляция. Книги 1-23 (СИ)"

Автор книги: Алёна Реброва

Соавторы: Михаил Леккор,Вадим Демидов,Александр Анин,Никита Левинтов,Вадим Чинцов,Сергей Каспаров
сообщить о нарушении

Текущая страница: 184 (всего у книги 351 страниц)

Сказался день напряженной работы: уснула я очень быстро, так и не дождавшись инквизитора.

Проснувшись поздно утром, я прислушалась к грохоту, доносившемуся из умывальной. Видимо, этот шум меня и разбудил.

Когда я вошла внутрь, увидела, что Арланд, еще не сменивший свою ночную экипировку на дневную, безуспешно пытается расставить обратно на полку все свалившиеся с нее банки-склянки-бутылки, которые вместе со мной перекочевали к нему в умывальную.

– Слонишь с утра пораньше? – зевнула я, опершись плечом на дверной косяк.

– Слоню… – хмыкнул в ответ Арланд. – Запутался ногами в твоем полотенце, которое ты кинула на полу, стал падать, схватился за полку… вот, – он указал на раскатившиеся по полу бутылки. К счастью, ни одна из них не разбилась.

– Я не заметила, как ты вчера пришел, – я зевнула еще раз и стала помогать ему собирать упавшие склянки. – Поздно вернулся?

– Нет, не очень. Лео и твоя подруга еще сидели на кухне, сказали, что ты спать пошла всего час назад… я наделся поговорить с тобой, но ты уже уснула.

– Я вчера так замучалась с этим талисманом… просто кошмар какой-то! На практике все оказалось гораздо тяжелее, чем я ожидала, – пожаловалась я, сонно потирая лицо.

– Но ты ведь справишься? – спросил Арланд, тем не менее не сомневаясь в ответе. Он подошел к раковине и стал умываться.

– Да, я знаю, что и как делать, просто эти вычисления убивают меня, – горько вздохнув, я уселась на тумбочку возле раковины и схватила зубную щетку. – Что-нибудь напутаю, не тот угол возьму, вектор не рассчитаю, и мой талисман будет высасывать душу, а не защищать ее… Это все не так просто, – я замолчала, засунув в рот щетку, опущенную перед этим в зубной порошок.

– Может, сходим сегодня вместе на рынок? – предложил Арланд, мастерски выбривая лицо остро заточенным кинжалом. – Сегодня ведь праздник встречи Нового года. Я слышал, в Трехполье в честь такого события проводится фестиваль, люди до утра гуляют по улицам города, на главной площади устраивается ярмарка с соревнованиями и конкурсами, дети ходят разряженными толпами по домам, поют песни и получают за это сладости, – он замолчал, смывая пену с лица и шумно фыркая. – Надо бы закупиться всем необходимым, Лео наверняка захочет приготовить что-нибудь особенное… к тому же я хочу сделать тебе какой-нибудь подарок на праздник, ты выберешь, что тебе хочется.

– Хочешь сделать мне подарок? – я удивилась. Хотя Арланд никогда не отличался скупостью и всегда покупал для меня самое лучшее, стоило мне только заикнуться о чем-то, я никак не могла привыкнуть к такому вниманию.

– Да, ты заслужила, – ответил инквизитор, вытершись полотенцем. – Вчера мне выдали месячную плату в Ордене… она оказалась куда больше, чем я ожидал, – гордо сказал он.

– Сколько же? – Арланду определенно хотелось похвастаться, и я решила дать ему эту возможность.

– Поскольку я усердно работаю без выходных, занимаюсь изгнанием, расследованиями и помогаю в суде… в общем, мою работу оценила в две тысячи золотых! – довольно рассказал Арланд.

– Ничерта себе! – присвистнула я. – Твоя первая плата и такая огромная… Но мы оба знаем, что ты того стоишь! Конечно, город не хочет терять такое сокровище, как ты, – улыбнувшись, я крепко обняла светящегося от счастья инквизитора. – Где они еще смогут найти такого?

– Представляешь как?… – продолжил удивляться Арланд, обнимая в ответ. – Я думал, что мне время от времени придется брать денег у семьи, а вышло, что я им еще и помогаю! Половину заработка я уже перевел Сеймурам, а остального нам вполне хватит на то, чтобы ни в чем себе не отказывать.

– Ты молодец, им наверняка сейчас не просто, после ослабления Хранителя и при таких обстоятельствах… Они пока не писали, да? Ты ведь отправил им наш адрес?

– Отправил, но я ведь на другом конце материка, – напомнил Арланд. – Уверен, они сразу ответят, когда получат мое письмо.

– Сколько месяцев прошло?… – я посчитала в уме. – Кажется, ты станешь дядей через месяц-другой! Вдруг письмо дойдет как раз к этому сроку и в ответе нам и про твоего племянника напишут!? – восторженно воскликнула я.

– Ты так радуешься, как будто это у тебя племянник будет… – усмехнулся инквизитор.

– Ну… Меня очень многое связывает с твоей семьей, это ведь благодаря нам с Дейком все так обернулось, так что мне интересна их дальнейшая судьба… Как думаешь, он рыжий будет или, как все Сеймуры, беловолосый?

– Надеюсь, беловолосый, – довольно ответил Арланд, мечтательно смотря куда-то в даль и не выпуская меня из рук. – Мне приятно, что ты так относишься к моей семье… я думал, ты считаешь их чопорными графьями и недолюбливаешь.

– Вовсе нет!

– Это хорошо, потому что…

– Потому что я не забываю своих клиентов и в будущем обещаю им скидки, – усмехнулась я, не давая ему сказать какой-нибудь глупости.

Тут дверь в умывалную с грохотом распахнулась.

– Белобрысый, у тебя бритва есть? – бесцеремонно спросил Люциус.

Колдун был во вчерашнем фиолетовом халате. Жесткая щетина, отросшая за ночь, портила всю его эспаньолку.

Арланд уставился на него ошалевшими глазами. Он так растерялся, что не знал, как реагировать.

– Бритва есть, спрашиваю? – колдун помахал перед глазами Арланда рукой. – Или нож хорошо заточенный?

– Кто ты такой!? – наконец очнулся инквизитор, и нож, лежащий на тумбочке, мгновенно оказался в его руке.

– Арланд, стой! Это то самое, о чем я не успела тебе рассказать! Он… в общем, он имеет полное право здесь находиться, – я встала между ним и чародеем на тот случай, если инквизитор не послушает меня и набросится на Люциуса.

– Объясняй и побыстрее, пожалуйста, – Арланд не сводил взгляда с колдуна и крепче сжав в реки кинжал.

– Помнишь, ты постоянно спрашивал, что не так с моим конем?

– С Чертом? Какое это имеет отношение к тому, что незнакомый человек в халате Леопольда врывается к нам в комнату с утра пораньше!?

– Прямое, Арланд, Черт на самом деле не конь! Это был заколдованный колдун. Сейчас он заболел и попросился немного побыть в доме, полечиться.

– Что!? – инквизитор ожидал чего угодно, но не такого нелепого оправдания. – Ты правда думаешь, что я в это поверю!?

– У тебя нет выбора, иначе тебе придется держать в доме не коня Бэйр, а ее брата, – произнес Люциус, насмешливо опустив глаза на пояс инквизитора. – У брата будет больше прав, чем у коня, так? Если я скажу, что я брат Бэйр, то смогу не платить за проживание, всячески вам надоедать и даже требовать с тебя денег за то, что ты домогаешься до моей сестры… – кивнул на мою рубашку. – Так ты дашь мне этот нож? – глаза колдуна перескочили на серебристое изогнутое лезвие.

– Он твой брат? – Арланд совсем запутался и вопросительно посмотрел на меня.

– Нет, он мой конь. Это Черт, просто в обличии человека. Его зовут Люциус.

– Как человек стал конем? И наоборот? – судя по глазам инквизитора, его рассудок с трудом принимает наши объяснения.

– Люциус – сумасшедший колдун, – стала объяснять я. – Лет двенадцать назад он совершил какое-то страшное преступление, связанное с единорогами, и за это Рэмол превратил его в лошадь, чтобы тот вдоволь пострадал будучи безвольным животным. Превратив Люциуса в лошадь, серафим продал его первому встречному. Так случилось, что Дейк, когда крал лошадей для себя и меня, случайно украл именно Черта. Когда мы пришли к Демонтину и его брату, Люциус взбесился и Рэмолу пришлось превратить его обратно в человека и лишить магии, чтобы он никого не убил. Так я узнала, кто Черт он на самом деле, и мы с ним познакомились. Когда я и Леопольд ушли из усадьбы, Истэка дал мне серьгу, которая превращает Люциуса в лошадь. Если кольцо-серьгу снять, Люциус становится человеком. Кольцо он вчера стянул с помощью ветки дерева и стал человеком. Он заболел, попросился погреться в доме. Я ему разрешила.

– Так… – что-то светлое мелькнуло в глазах Арланда. Кажется, до него начал доходить тот фантастический бред, который я пыталась ему объяснить. – Значит ты – конь Бэйр? – инквизитор вопросительно уставился на Люциуса.

– Да. И твою кобылу я, между прочим, не трогал! – выдал колдун с обиженным видом. – А ты на мою ведьму покушаешься! Где справедливость?

– Беладонну?…

– Арланд, ты сегодня тугодум. Дай ему нож, пускай свалит отсюда и побреется.

– И да, – получив нож, Люциус довольно его осмотрел, и, продолжая глядеть на него, заговорил с нами. – Я не советовал бы вам заниматься тем, чем вы планировали заняться: все уже проснулись и ждут вас к завтраку.

– Иди вон, Люциус! – я толкнула его в строну двери.

– Значит, твоя лошадь человек и теперь он будет жить с нами? – недовольно нахмурился Арланд, когда в комнате снова стало пусто.

– В моей комнате, – кивнула я. – Он обещал вести себя прилично, я за него ручаюсь.

– Тогда пусть остается. Но Линда уедет. Прости, но я не хочу, чтобы в нашем доме было столько народа!

– Будем гулять по рынку, найдем ей квартиру, – кивнула я. Мне и самой не хотелось, чтобы Люська общалась с Люциусом, с чародея станется однажды не выдержать и разболтать ей все о нас.

Одевшись в домашнюю юбку и свитер, я спустилась вниз, на кухню.

Лео, в шелковой сизой блузе и черных штанах, в сером дорогом фартуке и с замысловатой тяжелой косицей стоял у плиты и заканчивал восхитительный шоколадный десерт с ванильным кремом – наш завтрак. Работая в кондитерской, Лео научился делать все невероятно быстро, он одновременно двумя руками выполнял разные действия и поэтому за одно утро умудрялся приготовить всего на целый день. Но сегодня, судя по запахам, он решил готовит только завтрак.

Люська сидела за столом и не знала, на кого смотреть, на прекрасного талантливого повара или на рыжего мага, читающего утреннею газету с таким интеллигентным аристократическим видом, который даже членам семьи Сеймуров не снился.

В который раз я подумала о том, что Люциус – настоящая копия Истэки Демонтина. Оба гениальные маги, оба рыжие, оба тяготеют к сдержанной роскоши, не столько в обстановке вокруг, сколько в душе. Величественная осанка, манера движений и речи – все мне почему-то напоминало поведение знати.

Впрочем, если Демонтин переставал казаться адекватным только при более близком знакомстве, то Люциус… Иногда его движения становились судорожными, глаза резко начинали бегать, руки – трястись, речь из спокойной и уверенной нередко прерывалась невнятными, как будто испуганными бормотаниями. Всем сразу становилось ясно, что маг немного не в себе.

Вскоре на кухню спустился Арланд, немного раздраженный, но, в общем и целом, в мирном расположении духа. За завтраком было решено всем вместе идти на рынок за продуктами, украшениями, подарками, сладостям и прочими сопровождающими праздника.

Идея была воспринята массами очень даже радостно, Леопольд тут же поскакал в свою комнату за кулинарной книгой (ее написал какой-то финийский повар, перед которым оборотень преклонялся, как перед богом, к тому же это был единственный кулинар, чье превосходство Лео готов был признать). На совете мы решили, что именно будет у нас в качестве праздничного ужина, и составили примерный список покупок.

Люське Арланд сразу дал понять, что она съедет от нас сегодня же и посоветовал заранее собрать вещи. Мягкостью инквизитор никогда не отличался, поэтому девушка, кажется, сильно обиделась, хотя и старалась не подавать виду.

Собравшись и одевшись, мы всей веселой компанией отправились на рынок. Он находился в двух кварталах от нашего дома и до него нужно было идти по улицам. Люциус, который, как оказалось, в самом деле провел почти всю жизнь до превращения в лошадь в этом городе, постоянно забегал вперед и любовался памятниками, какими-нибудь старыми лавками, магазинчиками, которые помнил, и упоенно рассказывал нам, где тут что было, когда он еще жил тут.

– А как давно это было? – спросила Люська, шедшая между мной и Люциусом, ссутулившись и засунув руки в широкие карманы зеленого пальто. – Точнее, сколько вам лет, господин маг?

– Сколько мне лет? – Люциус мигнул светло-карими газами в темную крапинку, сделав совершенно тупое лицо. Будучи лошадью, он постоянно так делал, когда нужно было изобразить ничего не понимающую скотину, чтобы от него отстали. Привычка, видимо.

– Да. Сколько? – повторила вопрос Люська. – Мне вот восемнадцать.

– Мне… – маг серьезно задумался и начал считать по пальцам. Глаза его округлись, когда он нашел нужное число. – Скажем так, в вашей академии меня вряд ли кто-то помнит.

– Значит, больше ста? – уточнила девушка.

– А вот не скажу!… – правый глаз Люциуса задергался, и маг поспешил отвернуться, сделав вид, что внимательно рассматривает очередной магазинчик.

Мы дошли до рынка и почти сразу же разделились. Лео убежал за продуктами, махнув нам на прощание темно-фиолетовым бантом над кокетливо закрученной кисточкой длинной косы.

Арланд, сунув мне в руки кошелек и незаметно чмокнув в щеку, побежал за ним, распугав всю рыночную площадь: если человек в мантии инквизитора куда-то быстро бежит, значит, нет сомнений, он бежит за кем-то, и остается только надеяться на то, что не за тобой.

Люська неожиданно встретила старого приятеля и умчалась к нему, так как мы ей, видимо, за пару дней наскучили.

Остались только я и Люциус.

Темная сторона города

Люциус мерзляво поджимал ногу в старом Леопольдовском сапоге, который был велик магу на несколько размеров.

– Пошли купим мне одежду, и тебе что-нибудь поприличнее присмотрим, – предложил он. – Середина зимы, а ты все в осеннем ходишь!

Пожав плечами, я пошла за ним, лениво высматривая на прилавках мужскую одежду. Вскоре я заметила, что маг определенно знает, куда ему надо идти: он шел уверенно, не обращая внимания ни на что вокруг.

– Куда ты меня ведешь?

– Как я понимаю, исследовать город тебе было некогда? – уточнил он, не замедляя шага. – Тут есть одно потрясающее место: там можно купить абсолютно все. Ты должна там побывать.

– И что это за место такое, где можно купить абсолютно все? – спросила я, улыбнувшись сама не зная чему.

– Узнаешь, когда придем, – Люциус, ушедший вперед, обернулся и улыбнулся, жестом велев мне идти быстрее.

Определенно, родные края хорошо влияют на психику мага. Уже почти полдень, а он до сих пор ничего не натворил и ведет себя, как среднестатистический здоровый человек!

– Знаешь, я провел в этом месте всю молодость! Столько воспоминаний… никогда не думал, что я буду страдать тем, что ты называешь сентиментальностью, но… меня трясет от переживаний! – восторженно рассказывал колдун, зачем-то таща меня на городское кладбище. Оно находилось за чертой города, и мы уже около часа шли по заснеженному кладбищу, разгребая сугробы.

– Ты ведь не хочешь сказать, что сидел всю молодость в склепах? – я опасливо посмотрела на старую кладку камней, полуразвалившийся склеп какого-то древнего богача. Сейчас там наверняка уже все разграбили, а ученики магической академии растащили кости на эксперименты, но все равно рядом с такими местами мне становится жутко: обычно всегда вся нечисть просыпается именно тогда, когда я оказываюсь рядом. А кладбище, это такое место, где нечисти много. Очень много.

– Хах, можно и так сказать, – усмехнулся Люциус, коснувшись уголка рта согнутым пальцем. Маг, не прекращая счастливо улыбаться, торжественно распахнул передо мной дверь другого склепа, пока еще целого.

– Может, не стоит? – я с сомнением осмотрела строение, а потом взглянула на колдуна.

Склеп представлял собой небольшое здание с высокой остроконечной крышей, старой металлической табличкой над дверью, гласящей о том, что лежит здесь колдунья Палава Черная. Ступени кирпичные, скользкие от подтаявшего снега, окон на каменных стенах не было, только медная ручка на черной от времени деревянной двери блестела заманчиво, как рождественская свечка.

– Входи же, – Люциус кивнул на вход. – Там безопасно, уверяю. Для таких, как мы с тобой, подобные места и созданы.

– Что ж, ладно, – посмотрев на Люциуса еще раз, я не заметила на его лице ни капли издевкой, которая всегда своим блеском выдавала его коварные замыслы, если такие были.

Зайдя в склеп, я не обнаружила ничего, что предвещало бы скорого нашествие зомби или появления привидений. Самый обычный пыльный склеп, посередине – очень высокий гроб с очертаниями пожизненной внешности усопшей на крышке.

– И что здесь такое?

– Хе-хе, то, о чем инквизиторы и власти не догадываются уже много-много лет!… О том, что ты сейчас увидишь, ты не должна рассказывать Арланду, поняла?

– Ладно…

Я с интересом наблюдала за Люциусом, опустившемся на колени у более длинной стороны гроба и старательно что-то выискивающего. Вскоре лицо чародея просияло: он нашел, что искал. Маленький выпуклый камень.

Одно нажатие, и стенка гроба опустилась, открыв нам… проход к лестнице, ведущей вниз.

– Я первый, если не возражаешь. Тут скользко.

Колдун зажег светляк и задом стал спускаться по каменной лестнице. Через некоторое время, когда он совсем, скрылся, стала спускаться и я.

Мы шли вниз минут пятнадцать прежде, чем лестница кончилась. Тогда мы оказались в подземном коридоре, где вдоль стен были развешены услужливо зажженные факелы.

– Идем дальше, – Люциус поманил меня рукой и устремился вдоль коридора. Мне уже было скорее любопытно, чем страшно, я поспешила догнать чародея, стараясь не обращать внимания на неприятное громкое эхо от цоканья каблуков.

Коридор продолжался недолго, вскоре я заметила, что свет, ложащийся на стены, вовсе не от факелов: впереди был свой источник зеленоватого освещения. Еще немного, и я стала различать нарастающий шум, напоминающий гомон рынка.

– Добро пожаловать на Черный рынок Трехполья, маленькое подземное королевство темных магов, разбойников и всех тех, кто на поверхности вне закона! – торжественно произнес Люциус, открывая передо мной штору из старой дырявой ткани.

Мне пришлось прищуриться, таким ярким показался зеленоватый свет ярмарки после мрачного коридора! Только я вышла, как на меня налетел мерзкого вида низкорослый гоблин и, извинившись, побежал обратно. Сразу после этого мимо меня пронеслась разъяренная ведьма, махающая иссохшими костлявыми руками и вопившая что-то про кражу.

Этих первых впечатлений мне хватило для того, чтобы полюбить это место раз и навсегда. Та часть моей натуры, которая принадлежала исключительно ведьме, была в зловещем восторге!

Передо мной находились огромные подземные залы, делившиеся гигантскими рядами сталактитов на бесконечные улицы, повсюду были яркие или, наоборот, мрачные палатки с разнообразными товарами, потолок находился в семидесяти метрах над землей, туда же вздымались гигантские сталагмиты, в которых были выдолблены лестницы, балконы и помещения – жилые или для тех же торговых лавок. Все это покрывалось зеленоватым полумраком, который создавали основные источники освещения – большие кристаллы, вмурованные в камни.

– Нравится? – довольно спросил Люциус, осматривая все с не меньшим восторгом. – Я был вхож во все эти круги, меня знал почти каждый торговец и каждый маг! Не было такого товара, который я здесь не брал, не было ничего, что я не мог себе позволить, не было наемника, которые не оставлял бы мне своих заказов… – мечтательно рассказывал чародей. Мы ходили между лавками, он все говорил, а я внимательно рассматривала предлагаемые товары. Здесь в самом деле можно было купить все: от животных и запрещенных магических книг до одежды и еды. – Раньше я чувствовал себя одним из тех, на ком тут все держится. Но, как оказалось, и без меня это место по-прежнему цветет! В конце концов, великие маги всегда рано или поздно пропадают без вести, я уверен, никто даже не удивился тому, что я исчез на целых двенадцать лет.

– Ого! – я увидела самого настоящего тролля, продающегося за три тысячи золотых. Это было очень высокое тощее существо с землистого цвета кожей и раскосыми маленькими глазами, его темные волосы были прямыми и блестящими, как у девушек на пачках краски для волос из моего мира. То, что это был тролль, а не какой-нибудь страшненький леннай, я поняла только по табличке с ценой, гласившей, что продается именно тролль. – Мне, кажется или он… – я вопросительно посмотрела на Люциса.

– Похож на Леопольда, – кивнул колдун. – Тролли – те же самые дети проклятия. Только наш, как я понял, еще и первый плод истинной любви, поэтому родился посимпатичнее и со способностями. Троллей еще называют детьми ведьм. Не таких, как ты, а злобных, на голову двинутых рашемийских северных ведьм. Эти карги похищают заблудившихся охотников и пользуются их мужской сутью, пока несчастные не умрут под ними! Родившихся детей они распределяют по полу, девушек берут в свои ряды, а парни у них вроде слуг. Тролли, кстати, идеально подходят для этой роли, они в меру сообразительные, но любят жить по указу.

– И поэтому их продают в рабство!?

– Нет, никто их не продает. Они сами, – Люциус кивнул на тролля, которого я заметила. Никто рядом с ним не стоял, он сам держал табличку и приветливо всем лыбился, с видом приютской собачонки, мечтающей обрести хозяина. Заметив наше внимание, он улыбнулся еще шире, показав короткие заостренные зубы, и помахал табличкой, мол, дешевле не найдешь.

– Да уж… – я поспешно отвела от тролля взгляд, и мы пошли дальше.

– Значит, ты здесь часто бывал раньше? – спросила я после некоторого времени молчания. Неожиданно для себя я поняла, что мне на самом деле интересно слушать, что рассказывает Люциус.

– Да, причем очень часто, – кивнул колдун. – Любой маг, хоть что-то из себя представляющий, вхож в подобные места. Если маг не знает о Черном Рынке, значит он слишком слаб. Сюда приглашают избранных, в которых что-то есть. Существуют специальные люди, занимающиеся подбором новичков.

– Я до сих ничего не знала о таких местах…

– Теперь знаешь: я привел тебя сюда специально для этого, – усмехнулся колдун. – В моих правах приводить сюда новеньких.

Я одновременно испытала чувство гордости и благодарности. Теперь и я избранная… ведь моя лошадь с прошлым магического гения считает, что я чего-то стою, как маг!

– А что ты тут больше делал, подавал или покупал? – снова спросила я.

– Поначалу продавал, но потом уже не было нужды ждать покупателей: они сами меня находили и оставляли заказы, – рассказал маг, кивнув ы знак приветствия проходящему мимо гоблину – низкому зеленому существу с большими широкими зелеными ушами и кошачьей гоблинской мордочкой.

– Думаешь, я тоже могу попробовать торговать здесь? – спросила я.

– Вряд ли, – поморщился Люциус. – Чтобы начать торговлю, нужно проводить тут сутки по началу, то есть поселиться здесь. Сомневаюсь, что твой инквизитор это одобрит.

– Жаль…

– Не расстраивайся, торговля здесь точно такая же, как наверху. Спрос большой, но и предложений не мало. Ты ничего не потеряешь.

– Вошла бы, так сказать, в магическую элиту, – я пожала плечами.

– Магическая элита не стоит у прилавков, дорогая, – усмехнулся Люциус. – Лучшие из лучших уже дано сымитировали собственную смерть и живут бесплотными призраками, блуждая по миру и занимаясь, чем захочется, под чужими именами.

– То есть залегли на дно, как Демонтин?

– Демонтин – отдельный случай. Он – живая легенда. Он великий, но не все маги готовы считать его таковым, – принялся рассказывать Люциус с видом бывалого преподавателя. – Большинство относится к нему враждебно, потому что его открытия все с ног на голову перевернули. Как это можно принять, что из ничего, из воздуха, можно создать золото, воду, ткани? Как можно поверить в то, что мир состоит из каких-то крошечных частиц, а не из сплошной материи? Демонтин впервые заговорил об этом! Это звучало, как бред безумца, но он доказывал свои теории, разрушая общеизвестные законы. Одно только удержало мир от падения в бездну беззакония: маги такой огромной силы, которая может менять вещества, рождаются чрезвычайно редко и, как правило, умирают еще в детстве. Иначе мир бы разрушился, материя превратилась бы в нечто невообразимое из-за постоянных изменений…

– Да уж…– я представила себе масштабы катастрофы, если бы каждый маг стал менять материи по своему усмотрению, и меня передернуло. – Но тебе повезло стать последователем Демонтин, так? И ведь ты не демон, ты обычный человек.

– Повезло – подходящее слово, – кивнул Люциус. – Мои родители были темными магами, и я у них родился через девять месяцев после очередного запрещенного ритуала. Они хотели обучить меня и использовать, как опасное оружие, но… скажем так, у них ничего не вышло.

– Что же случилось? – полюбопытствовала я. Раньше я не слишком задумывалась о том, кто такой Люциус и откуда он вообще взялся, но сейчас, когда чародей с небывалой адекватностью вдруг стал рассказывать разные интересные вещи и даже упомянул своих родителей… это вызвало у меня огромный интерес к его персоне.

– Случились белые совы, – поморщился маг. Видимо, ему было не очень приятно это вспоминать. – Они убили моих родителей, когда мне было пятнадцать. Меня бы тоже убили, но я по странному стечению обстоятельств родился не темным колдуном, а уникальным метамагом. Меня отдали на обучение в академию.

– Вот как… Я сожалею, – я хотела коснуться плеча мага в знак сочувствия, но потом передумала и отдернула руку.

– На самом деле не стоит, – заметил Люциус.

Он остановился возле чернокожего ланка, который со скучающим видом сидел за прилавком с магическими талисманами. Колдун спросил, где сейчас находится «Белый Куодан». Ланк, завидев Люциуса, радостно вскочил и распахнул объятия, тот, сдерживая брезгливость, обнял старого знакомого.

– Люциус Рыжий Черт, куда ты пропал на этот раз, дружище? – бормотал ланк осипшим голосом, о все глаза глядя на архимага. Услышав прозвище Люциуса, я поспешила спрятать в кулаке улыбку: вот это совпденьице!

– Я не хотел бы распространяться об этом, – вежливо ответил колдун. Он ждал ответа на вопрос и, кажется, не имел никакого желания болтать со старым «приятелем».

– Не собираешься заняться прежними опытами? – спросил ланк, а потом заговорил совсем тихо, потянувшись к самому уху Люциуса. – Скажу по секрету, у меня через неделю поставка чешуи старшего дракона… тысяча золотых, и я придержу для тебя чешуйку!

Колдуна аж передернуло, – то ли от слов чернокожего чешуйчатого старика, то ли от запаха его дыхания.

– Жак, ты, я смотрю, последнего ума лишился. Кого ты пытаешься обмануть, старый червяк!?

– Я говорю правду, – ланк и не думал оскорбляться. – Теперь на рынке есть осколки рогов дракона, чешуя и даже кожа, а я – вторые руки! Лучше и не найдешь. Ты подумай.

– Обязательно, – надменно произнес чародей.

Ланк указал в сторону, где находился «Белый Куодан», и мы пошли туда.

– Возмутительно! – ворчал по дороге Люциус.

– Чешуя старшего дракона!? – воскликнула я. – И ты отказался!? За такую вещь можно добровольно отслужить пять лет в рабстве!

– Милая моя ведьмочка, старших драконов нет в этом мире уже триста лет! – объяснил мне колдун, словно умственно отсталой. – Они поумнели и покинули этот мир. Их рога, чешуя, кости – все это уже давно стерто в порошки, если и можно найти что-то, то лишь осколки. Целая чешуя, ха! Наверняка этот проходимец продает ошметки от рыбы-кита, которую вынесло на берег!

Я пожала плечами, и мы пошли дальше.

По пути я все больше убеждалась в том, что Черный Рынок огромен и скорее напоминает город, чем площадь – тут были и жилые кварталы.

– Так о чем мы?… О моих родителях, – продолжил Люциус. – Конечно, я по-своему любил свою семью, но не настолько, чтобы долго о них горевать. Когда инквизиторы забрали меня у родителей, мне открылась дорога мечты: дорога в академию. Студенческая жизнь, огромные успехи, неплохой заработок, лучшие девушки… все это быстро вскружило мне голову. И такая жизнь мне нравилась больше, чем жизнь в нищете среди кровавых ритуалов.

– Теперь понятно, почему ты… такой. Тяжелое детство, травмы юности?

– Пф! Нет, конечно! Проблемы с рассудком у меня начались гораздо позже и совсем не из-за этого, – отмахнулся Люциус. – Из-за чего именно, я бы не хотел рассказать.

– Как пожелаешь, – кивнула я. – Ты говорил, что научишь меня метамагии, но хватит ли мне для нее сил? Все-таки я не Демонтин, даже у тебя гораздо больше сил, чем у меня… даже после всего, через что я прошла.

– Демонтин далеко не самый могущественный маг в Скаханне, стоит заметить. Я могу практически то же самое, что и он, с той только разницей, что я совсем не могу работать с живыми тканями – он может, хотя и немного. Ты вполовину слабее меня, бесконечные емкости сделать не сможешь и золота из воздуха не вытащишь, но форму менять уже умеешь. Я научу тебя смешивать материи и работать с мертвыми органическими материалами.

– Я не ослышалась?.... Демонтин не самый сильный маг в Скахане!?

– Нет.

– А кто тогда!?

– Его брат, Рэмол. Он – самое могущественное существо. Он гораздо сильнее некоторых богов.

– Рэм?… – я вспомнила этого крылатого хиппи, которому только цветочков на одежде не хватает.

– Именно. Дмонтин работает с материями, Рэмол способен работать с жизнью. Он может из глины сделать птицу, может из камня выточить настоящего живого ребенка, который вырастет, состарится, умрет, как самый обычный человек. Он может изменить расу существа, даже его тело: как он меня превратил в лошадь. Да к чему эти абстракции? Главное изобретение Демонтина, с которого все началось, – бесконечная чернильница. Рэмол же пошел дальше, он сделал себе бессмертную подружку!

– Ты про Юкку? – переспросила я.

– Да. Юкка родилась обычным ланком, но потом подвернулась Рэму: он тогда только был изгнан на землю и как никто нуждался в любви и поддержке… Прежде, чем люди из Церкви отыскали демона, каким-то непостижимым образом пробравшегося в тело небесного, Рэмол успел наградить Юкку бессмертием.

– Подожди, но ведь Рэмол и Истэка, они ж близнецы… давным-давно они родились от одной человеческой женщины, как я слышала. Рэм был калекой и умер еще юношей, попав в услужение Клевору, который потом изгнал его на землю за какой-то проступок. На земле Рэма вычислили, поймали и отправили в Церковь Черных Куполов. А Демонтин вырос на земле, стал магом и после того, как изобрел свою треклятую чернильницу, тоже попался монахам. То есть, над их демоническими силами трудились в одних и тех же пыточных, так почему же у них настолько разные возможности?

– У Рэмола душа Небесного Пламени, он пришел в этот мир из таких глубин вселенной, о которых еще никто ничего не знает. Он должен был стать одним из демонов, – их мир не так далеко от нашего, – но его закинуло сюда. Я думаю, его душа была до такой степени огромна, что вылилась не в одно, а в целых два тела, то есть Истэка на самом деле только часть Рэмола, хотя является более чем полноценным индивидуальным существом… Но не это важно! Можешь себе представить, что было бы, будь Рэмол таким, каким должен был быть? Он мог бы создать свое измерение, свои миры, свои формы жизни, новые расы, новый разум! А вместо этого что?… Боги, он сидит на месте, вздыхает о своей грешности! Истощил себя до предела, его кружево пусто, а стоит восстановиться хоть капле, он тут же тратит ее больных калек! – Люциус схватился за голову, его начало трясти. Я поспешила взять его за руку и крепко ее сжать, чтобы боль вернула мага в нормальное состояние.