Текст книги "О, Путник!"
Автор книги: Александр Арбеков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 35 (всего у книги 92 страниц)
– Почему ты сказал, что Вселенная, «якобы», вечна и бесконечна? – потрясённо спросил я. – Что означает слово «якобы»? Разве вечность и бесконечность Вселенной не аксиома? И причём тут водочка? Мы её вроде бы всю успешно выпили. Не хватит ли?
– Ну, водочку и солёные огурчики нам уже несёт вон та прелестная дама из-за барной стойки, – ОН слегка хлопнул по необъятной попе приблизившуюся к нам сияющую официантку, отчего она игриво и довольно засмеялась и засияла ещё больше. – А что касается Вселенной, то ничего не бывает вечным и бесконечным. Запомни эту нехитрую и простую истину. Кстати, водочка, как и Вселенная, имеет два печальных свойства.
– Каковы же они? – по-прежнему потрясённо промямлил я.
– Этот напиток с течением времени неумолимо меняет свою температуру и очень быстро исчезает, как будто его никогда и не существовало, – весело произнёс ОН, разливая водку по рюмкам.
– Так получается, что ты тоже не вечен? – робко спросил я у моего собеседника.
– Я – единственный во всех мирах, который вечен и бесконечен! – хохотнул БОГ. – Слушаю тост.
– А что ты подразумеваешь под терминами «МИР» и «ВСЕЛЕННАЯ»? Это одно и то же, или нет?
– Есть, конечно, определённая разница. В нашей Вселенной имеется множество Миров. В других Вселенных, тоже. Но, так как любая Вселенная состоит из Миров, то, в принципе, – это всё одно и то же. Но не о том сейчас речь. Жду тоста. Ну, же! Ну, же!
– Подожди, подожди! – я с жадным любопытством вперил в собеседника свой горящий взгляд. – Если Вселенных и Миров много, то в таком случае существ, подобных тебе, тоже много!? Кто-то же должен осуществлять контроль за каждым из Миров и за каждой из Вселенных!? Ну, это как в армии, – есть командиры полков, дивизий и так далее. Подожди, подожди… Существует же ещё и Верховный Главнокомандующий!
– Такой, как я, один, поверь мне. Жду тоста!
– За планету по имени ЗЕМЛЯ! – громко сказал я, поднимаясь со скрипучего стула.
– За ЗЕМЛЮ! Пусть на ней никогда не оскудеют запасы пива, коньяка, водки, солёных огурчиков, помидорчиков и грибочков, а также воблы, раков, селёдочки, лимончиков и всего иного иже с ними! – ОН опрокинул рюмку в рот, крякнул, захрустел малосольным огурцом. – Ты не представляешь, до какой степени я скучаю по всему этому там! – ОН многозначительно указал пальцем в небо. – Ладно, так что с твоим РОМАНОМ?
– Начал вторую книгу.
– Прекрасно, прекрасно… РОМАН мне в принципе нравится. Несколько заумен и подчас страдает длиннотами, но сработан довольно качественно, не гениально, конечно, написано, но вполне добротно. Дерзай в том же духе и дальше. Главное, больше движения, жизни, приключений, и всё у тебя получится и сложится!
– Спасибо за объективную оценку моего произведения, – мрачно буркнул я. – Большое спасибо!
– Ну, а кто, как ни я, способен дать именно объективную оценку? – удивился БОГ. – Субъективизм крайне чужд моей природе.
– Ну, ну, – усмехнулся я. – Как ты считаешь, фигура у дамы за соседним столом красивая и стройная, или нет?
– Она идеальна!
– А я вот думаю, что нет. Я внимательно разглядел её, когда женщина выходила в дамскую комнату, если можно так назвать здешний замусоренный, облёванный и вонючий туалет.
– О, как!? Ну, и?
– Да, ноги у нашей незнакомки превосходны, но это касается только их нижней части. А вот бёдра у неё явно полноваты и, скорее всего, не обделены целлюлитом. И это при том, что попа несколько худовата и чуть-чуть обвисшая. Грудь великолепна, не спорю, но слегка узковатые плечи и отнюдь не тонкая талия портят всю картину. А кроме этого я наблюдаю великолепные и густые волосы, но, увы, короткую шею под ними. Возможно, волосы скрывают ещё и оттопыренные уши.
– Ну, ты даёшь! – удивился и восхитился БОГ.
– Вот тебе и субъективная, и объективная точки зрения!
– Ладно, оставим данную тему. Ну, давай же ещё по пивку! Воблу бери, смакуй её, смакуй, заразу! Ах, как хорошо! – БОГ с наслаждением втянул в себя дым кабака, закрыл глаза и, очевидно, погрузился в некий транс, подвластный и понятный только ему одному.
– Как считаешь, у меня есть талант? – нерешительно спросил я, слегка тряхнув его за плечо.
– Ещё какой! Ты просто его пока не осознал. Вернее, он ещё не заполнил тебя в достаточной степени. Портал в Едином Поле открыт только на четверть. Эта твоя первая вещь, – только разминка перед настоящей серьёзной книгой. У тебя всё впереди. Тренируйся, извращайся, фантазируй, сомневайся, думай, мечись. А мне, к сожалению, пора. Столько дел, ты не представляешь! Свидимся ещё как-нибудь! – БОГ опрокинул внутрь себя очередную рюмку водки, закусил её, постанывая, малосольным огурчиком, почмокал губами, потом допил пиво, с наслаждением пососал плавник воблы, затем с сожалением и с некоторым сомнением посмотрел на великолепную грудь дамы за соседним столиком, вздохнул и нехотя встал.
– В конце этого великолепного вечера открою тебе один страшный секрет!
– Какой!? – я вскочил и затаил дыхание.
– Мир не возник из какой-то дурацкой гипотетической точки. Не верь бреду, якобы, учёных мужей! Они все идиоты! Вначале было всё-таки СЛОВО! – ОН улыбнулся, хлопнул меня по плечу и растаял в воздухе.
Я некоторое время постоял с открытым ртом среди сизого дыма и гула голосов, а потом упал на стул, налил себе полную рюмку водки, жадно её выпил и задумался. «Вначале было всё-таки СЛОВО!». Это надо же!
Да, однако, какая интересная жизнь у этого вечного, великого и бесконечного… А возможно, что он только иногда делает вид, что она интересна. Чёрт его знает…
КНИГА ВТОРАЯ. «ТЕРНИИ»
Предписано вам сражение, а оно ненавистно для вас…
Пусть жалок раб в селении глухом,
Далёком от тебя, как своды неба эти!
Но если женщина небес грустит о нём, —
Я вижу в этом знак, что стоит жить на свете!
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. «ТЁМНОЕ ОЗЕРО»
Обуздать желания – всё равно, что остановить реку.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Гляжу на простор.
Где цветы, где красные листья?
Ничего не осталось.
Рыбачий приют у залива…
Тёмный осенний вечер.
Весь мир был серым, мрачным и неуютным. Небо, вода, земля и горы, закутанные в холодную мутную дымку, беспощадно нивелировались ею и безнадёжно теряли свою первозданную сущность и индивидуальность.
Раннее осеннее утро подобно стареющей женщине без макияжа: кожа на лице ночью несколько отдохнула от перипетий вчерашнего напряжённого рабочего дня, или просто – дня, или бурного или спокойного, но всё равно скучного и бессмысленного, вечера. Она разгладилась, но не совсем и не до конца, как это бывает в молодости. О, как надоело искусственно скрывать мешки под глазами, лёгкие морщинки и глубокие складки на лице и шее! Как вообще всё надоело! Но надо сохранять форму тела и души, любыми способами, из последних сил, изо дня в день! Надо, надо, надо…
Косметика творит чудеса. Вот только что в зеркале отражалось нечто серое, рыхлое, отёчное, пигментированное, помятое, а прошло всего два-три десятка минут, и это нечто превратилось вдруг во что-то довольно приятное, гладкое, симпатичное и вполне удобоваримое для самого взыскательного взгляда.
К чему я это? Ах, да! Так и ненастное осеннее утро… Вот только что оно было одним, – совершенно нерадостным, неуютным, расплывчатым, сырым и мутно-туманным, скованным холодом ночи, а потом, через каких-то пару часов вдруг становится другим. Ветер, словно волшебной кисточкой, решительно разгоняет и истончает плотные серые облака, размазывая их по непонятно откуда взявшемуся синему и свежему небу. Солнечные лучи-тампоны, припорошенные тёплой золотистой пудрой, даруемые светилом, всё выше поднимающимся над миром, впитывают в себя маслянисто-влажный и мутный туман. Всё вокруг постепенно окрашивается в радующие глаза цвета: голубой, зелёный, жёлтый, красный, синий, оранжевый, фиолетовый, рождающие массу самых разнообразных и неожиданных оттенков.
Все эти мысли пришли в мою голову тогда, когда я задумчиво и с огромным наслаждением созерцал трансформирующиеся на глазах небо, горы и глубокие воды славного, древнего, воспетого в легендах и поэмах Тёмного Озера Первой Провинции Первого Острова.
Мои философские, неторопливые и томные размышления, родившиеся в голове совершенно неожиданно, непринуждённо, легко и ненавязчиво очень быстро покинули её, когда я вдруг услышал громкий и отчаянный крик ШЕВАЛЬЕ:
– Клюёт, клюёт, не зевайте, подсекайте же, чёрт возьми, Сир!
Я непроизвольно ускорился, вскочил, резко вскинул удочку, до этого мирно лежащую передо мною на берегу и частично погружённую в воду. Сделал я это, по-видимому, слишком быстро, так как конец её обломился и вместе с леской и бьющейся на крючке огромной, отливающей всеми цветами радуги, рыбиной, с укоризненным всплеском ушёл под воду.
– Ах, Сир! Первый клёв, ну разве так можно!? – раздосадовано и возбуждённо произнёс ШЕВАЛЬЕ, стоявший на берегу в камышах, в нескольких шагах от меня, а потом, успокоившись, добавил. – Вы уж простите меня за резкость, Ваше Величество, но понимаете, рыбалка – этот такое дело…
– Ничего, ничего… Всё прекрасно понимаю. Вам я готов простить многое, сударь. Это вы меня извините. Замечтался, знаете ли… Какая вокруг красота, как я рад, наконец, очутиться на берегу этого великолепного озера! – весело ответил я. – Ничего, клёв только начинается. На уху, думаю, наловим. Вот только мне бы удочку…
– Удочку Его Величеству! – звонко крикнул юноша.
В густых зарослях можжевельника невдалеке от нас возникло суетливое движение. Вскоре оттуда вынырнул дюжий Гвардеец, облачённый в лёгкие доспехи. В своих ручищах он бережно держал длинную крепкую удочку.
– Спасибо, дружище.
– Рад стараться, Ваше Величество! – рявкнул воин и через несколько секунд бесследно растворился в зарослях.
– ШЕВАЛЬЕ, – с интересом спросил я. – А какова глубина этого чудного озера? Что-то подсказывает мне, что она довольно значительна. Не зря озеро зовётся Тёмным. Такая вода бывает только в глубоководных водоёмах, а ещё в больших старых болотах: чёрная, прозрачная, тяжёлая, плотная. Мне это озеро чем-то напоминает Байкал.
– Где находится Байкал, Сир?
– В чужой, далёкой и загадочной стране. В Сибири… «Славное море, священный Байкал!». Бог с ним, с Байкалом… Вернёмся к нашему озеру. Странное какое-то название у него, я бы сказал, мистическое.
– Вы совершенно правы, Сир. Озеро действительно довольно странное, непонятное. Оно очень глубокое, имеет только ему присущий цвет. В его глубинах и над ним периодически происходят самые непонятные явления.
– Какие же? – живо поинтересовался я.
– Сир, разные… Свечения, круговороты, дрожь воды, её резкие подъёмы и опускания, странные звуки, исходящие неизвестно откуда, ну, и так далее. Оно как бы тревожит самим фактом своего существования, понимаете? БАРОН как-то поручил измерить его глубину. К тяжёлому камню привязали длинную верёвку, разметили её, свернули кольцами в лодке, заплыли на середину, бросили камень за борт, ну а верёвка вся под воду и ушла, а дна так и не достали, представляете!? Повторили эксперимент дважды с ещё более длинной верёвкой, – результат всё тот же. У меня есть сильное подозрение, что озеро дна не имеет. Но эту крамольную мысль я стараюсь не высказывать вслух.
– Правильно делаете… Вот какое оно, оказывается, наше озеро! Интересно, очень интересно, – с любопытством произнёс я. – Вообще-то всё имеет своё начало и свой конец. У любого озера имеется дно, у любой вершины – пик, вернее, его верхняя часть. Вроде бы, единственным исключением является Вселенная, которая, якобы, бесконечна. Об этом настойчиво и достаточно долго талдычат всякие умники. Как будто читают молитву у Стены Плача. Дёргаются в экстазе, входят в транс, трясут перхотью. Довольно неприятное, я вам скажу, зрелище. Всё должно иметь меру. Это касается и религии, и науки.
– Сир, что такое Вселенная и Стена Плача? Я не поспеваю за Вашими мыслями.
– А за ними и не надо поспевать. Иногда я сам не поспеваю… Бывает, что я разговариваю вслух с самим собой. Не обращайте внимания. Что касается Вселенной, то это то, что окружает нас со всех сторон. Примерно так… Бог с нею, со Вселенной. Хотя, моя точка зрения такова: Вселенная отнюдь не бесконечна! Когда-нибудь, где-нибудь край у неё всё-таки найдётся, только дайте побольше времени, сил и денег! Вот так! Кстати, чего-чего, а времени у меня вроде бы вполне предостаточно. Да и силёнкой Бог не обидел, – я задумчиво и внимательно посмотрел на небо. А деньги мы заработаем как-нибудь.
– Сир, так Вы всё-таки считаете, что озеро имеет дно?
– Чёрт его знает, может вы и правы, утверждая, что оно бездонно. А почему быт и нет? За последнее время я столкнулся с таким количеством загадочных, необъяснимых и невероятных явлений, что голова кругом идёт. Скажите, и какова же была длина верёвки, ну, той, которую опускали в озеро в последний раз?
– В первый раз её опустили на пятьдесят шагов, во второй – на сотню, в третий – на две сотни! В последний раз для измерения глубины снарядили целую экспедицию, подобрали толстый крепкий канат, соорудили большой прочный плот. БАРОН, конечно, остался недоволен предыдущим результатом, приказал ещё раз померить глубину, но, увы, в свете последних событий стало не до этого.
– Вот это да! Две сотни шагов! Никогда бы не поверил! Что же это всё-таки за озеро такое? Ну, море, океан, – понятно, но озеро? – искренне удивился я.
– Вот и я о том же, Сир! Озеро наше особенное. Самое чистое, самое прозрачное, самое тёмное, самое загадочное и, судя по всему, самое глубокое в мире, – смело заявил ШЕВАЛЬЕ.
– Это понятно! – засмеялся я. – Глубже всего то, что не имеет дна… Ладно, продолжайте.
– Так вот, Сир… Сколько о нём ходит всяких слухов, легенд и преданий! Нигде ничего подобного Вы не встретите, я Вас уверяю. Я-то на стольких турнирах уж побывал, сколько земель объехал, почти всё на этом свете повидал.
– Эх, ШЕВАЛЬЕ, ШЕВАЛЬЕ, – улыбнулся я. – Сдаётся мне, что мир вокруг нас намного обширнее, чем мы это себе представляем. А вообще, как же вы похожи на БАРОНА! Вас хлебом не корми, только дай возможность похвастаться. А как насчёт Третьего Острова? Вы же там ни разу не были.
– Ну и что, что не был, – нисколько не смутился мой собеседник. – Чувствую, что такого озера, как наше, и там нет. Могу поспорить на что угодно, Сир! Если бы здесь был БАРОН, то он наверняка, как всегда, не задумываясь, заключил бы с Вами пари и поставил бы на кон свой фамильный замок.
– Ну, вы достали меня с этим замком! – засмеялся я. – Ведь поспорь на него я с БАРОНОМ хоть один раз ранее, как это предлагалось неоднократно, давно бы он его лишился и ночевал где-нибудь в палатке под кустом! Кстати, замок очень хорош! Великолепное архитектурное сооружение, образец фортификационной мысли.
– Благодарю, Сир, благодарю. БАРОНУ было бы очень и очень приятно это слышать, – довольно произнёс ШЕВАЛЬЕ.
– Ладно, давайте ещё немного порыбачим, – сказал я, глубоко и с наслаждением вдохнув кристально-чистый, насыщенный влагой и ароматом хвои, воздух. – Боюсь, что ГРАФИНЯ без улова нас с вами в этом самый замок может и не пустить.
Мы посидели на берегу ещё час и сумели наловить столько рыбы, что её, пожалуй, хватило бы на целый взвод Гвардейцев. Я получал от рыбалки ни с чем не сравнимое удовольствие. И дело здесь было не в самом процессе рыбной ловли, хотя и это является очень важным фактором. Рыбалка сама по себе, даже с долгим ожидания клёва, а то и вовсе без него, меня по настоящему расслабляла, успокаивала, всецело поглощала, мягко обволакивала и завораживала. Только на ней я мог или абсолютно ни о чём не думать, или думать о чём-то лёгком, приятном, мимолётном и несущественном.
Все мои личные и государственные проблемы уходили куда-то в сторону, скрывались в каких-то сумеречных и тихих уголках сознания, становились до поры до времени призрачными, почти нереальными и ничего не значащими фантомами. Потом они, правда, довольно резво и решительно меняли свою структуру, являлись во всей красе вполне ощутимыми, плотными, конкретными мыслями, иногда очень тяжёлыми, которые навязчиво заполняли моё только что безмятежное и чистое сознание. Но это потом, потом, потом… Как известно, всё, что будет потом, будет… потом.
Я удачно, вовремя и не слишком резко подсёк очередную крупную рыбину, с которой, к большому моему удовольствию, пришлось немного повозиться, а потом, отложив удочку в сторону, обратился к ШЕВАЛЬЕ:
– Сударь, не пора ли нам передохнуть, выпить, закусить? Помните те уже далёкие времена на Втором Острове, когда мы с БАРОНОМ мечтали вот о такой рыбалке на Тёмном Озере? Ну что же, слава Богу, мечты воплощаются в реальность. Как там, интересно, наш друг, где он сейчас? Я, честно говоря, по нему скучаю.
– Я тоже, Сир. Вы правы, пора перекусить, – согласился юноша, направляясь в мою сторону. – Я почему-то с грустью вспомнил о Звизгуне. Эх, сейчас бы хватануть пару-тройку рюмочек этого божественного напитка, да под квашеную капусту, да под малосольный огурчик!
– О, молодой человек, вы наконец-то стали истинным гурманом, – засмеялся я. – А чем же вас не устраивают Можжевеловка или, например, Ежевичная настойка?
– Не то, Сир, увы, совсем не то, – печально произнёс ШЕВАЛЬЕ. – Это как преподнести даме великолепный букет цветов или всего лишь один цветок, пусть даже и очень красивый. Конечно же, любая женщина больше обрадуется целому букету. Звизгун – это Божественный букет, Можжевеловка, увы, всего на всего, – один цветок…
– Ну, вы даёте! – рассмеялся я. – Какие тонкие ассоциации! Общение с ПОЭТОМ и ГРАФИНЕЙ явно вам идёт на пользу. А что касается Звизгуна, то с этим я полностью согласен. Действительно, – чудный напиток. К сожалению, запасы его иссякли, произвести что-либо подобное здесь невозможно, так как рецептура его нам неизвестна. Будем довольствоваться тем, что Бог нам послал на данный момент.
А Бог послал много всего вкусного, приятного и простого: свежие и солёные овощи, жареное и копчёное мясо, нарезанное тонкими ломтиками, а также сваренную в кожуре картошку и ещё тёплый, недавно выпеченный хлеб. Мы расположились прямо на песке рядом с водой. Стол был моментально накрыт резво подбежавшими слугами, сопровождаемыми суровым Гвардейцем.
Небо окончательно прояснилось, туман бесследно исчез, буйно растущие вокруг сосны, ели и можжевеловые кустарники и деревья насыщали воздух такими ароматами, что голова у меня закружилась от них, как от бокала славного, доброго Звизгуна.
Мы плотно позавтракали, выпили по три небольшие рюмки Можжевеловки, полюбовались озером, горами, небом, почти одновременно глубоко и с наслаждением вдохнули и выдохнули невероятной чистоты воздух, счастливо и легко рассмеялись.
– Много ли человеку надо? – задумчиво произнёс я. – Вечный, как мир, вопрос.
– Сир, а что говорил по этому поводу Сократ, ну тот грек, о котором Вы неоднократно упоминали? – живо спросил ШЕВАЛЬЕ.
– А почему он вас так заинтересовал?
– Я так понимаю, что он был выдающейся личностью, – с энтузиазмом произнёс мой собеседник. – Если у Вас найдётся немного времени, расскажите, пожалуйста, о нём подробнее. Сир, я думаю, что и ПОЭТ и ГРАФИНЯ тоже Вас послушают с огромным интересом.
– Эх, сударь, – печально произнёс я, меланхолично созерцая глубокую, тяжёлую и прозрачную воду Тёмного Озера. – Когда-нибудь, надеюсь, я вспомню всё и вот тогда, – чего только я вам не расскажу! Будете ещё убегать от меня, а я буду вас догонять, хватать за пуговицы и кричать: «Ну, послушайте же меня, любезный, послушайте, прошу вас! Я вам такое сейчас расскажу!».
Мы оба легко рассмеялись, помолчали.
– А что касается Сократа… – продолжил я, – Был он человеком очень простым, бедным, независимым и мудрым. Все умные люди мыслят парадоксально. Не избежал данной участи и Сократ. К чему я это? Да к тому, что есть два его известных высказывания на интересующую нас тему именно в этом ракурсе. Ну, я о том, много ли человеку надо? Однажды СОКРАТ сказал: «Кого считать всех богаче? Кто малым доволен». А в другой раз он произнёс: «Довольствуйся настоящим, а стремись к лучшему». Вот тебе и Сократ…
Мы помолчали, выпили ещё по одной рюмке Можжевеловки. Небо стало нестерпимо синим, осеннее солнце припекало всё сильнее и сильнее, даря свои жаркие ласки прохладным и суровым водам Тёмного Озера.
– Ладно, как не жаль, но пора в путь. Пора, мой друг, пора… – зевая и потягиваясь, сказал я. – Приедем в замок, передохнём, подремлем и приступим к делам нашим суетным. Их у нас столько накопилось. Девиз наш остаётся прежним: «Вперёд и только вперёд, не сворачивая с выбранного пути и не сомневаясь!».
ШЕВАЛЬЕ сразу же отдал необходимые распоряжения, к нам подвели двух рослых, мощных, но, несмотря на это, изящных жеребцов, тех самых, знаменитых, – Горных. Они трясли гривами, раздували ноздри, пританцовывали. Ах, какая красота! Лихо и легко вскакивая в седло, я, как всегда в таких случаях, с грустью вспомнил о БУЦЕФАЛЕ. Где ты, мой верный, боевой друг? Как сложилась твоя судьба? Собственно, Бог с ним, с Жеребцом. Пора очень серьёзно и тщательно подумать о своей собственной жизни и судьбе.
И так… На сегодняшний день под моей властью находятся Третья и Вторая Провинции Первого Острова. Я овладел ими за какие-то неделю-полторы. Легче всего было конечно же с Третьей Провинцией. За пару-тройку дней она полностью перешла под мой контроль, причём подданные ГРАФИНИ встретили нас с распростёртыми объятиями, с огромной радостью и восторгом, со всеобщим ликованием. Все три Горных Барона незамедлительно принесли мне Присягу на верность. После этого я отправил гонцов с известием о моём явлении, не появлении, а именно явлении, в две соседние Провинции.
После небольшой паузы Второе Графство признало мою власть, а вот с Третьей Провинцией ситуация была до сих пор непонятна. От туда не поступало никаких известий. Несколько гонцов, посланных мною повторно, не вернулись обратно. Тогда ШЕВАЛЬЕ отправил в Третье Графство под видом купцов и бродяг десяток своих агентов, возвращения которых я с нетерпением ожидал. Собственно, всё уже было понятно и без них. Военного похода на этот раз мне не избежать, это точно. Но я решил подождать ещё пару дней, так, на всякий случай. Я пытался до последней возможности придерживаться своей до сих пор срабатывавшей военной доктрины: «Победа малой кровью – лучшая из побед!».
С Севера поступали самые разные сведения. Появились беженцы – явный признак большой и кровопролитной войны. Обобщив все донесения, я пришёл к выводу о том, что ГРАФ успешно высадился на Первом Острове и довольно эффективно сражается с войсками РЕГЕНТА, которые по моим подсчётам должны были несколько уступать нашим в численности. Боевые операции происходили уже где-то в центральных Провинциях Первого Острова. Мне необходимо было в самые сжатые сроки овладеть Третьим Графством, собрать войско и двинуться на соединение с ГРАФОМ, как это и планировалось с самого начала.
Да, тянуть больше не стоило. Кстати, как обстоят дела на Втором Острове? Видимо, его побережье было достаточно эффективно блокировано пиратами, так как пока никаких известий оттуда мы не получали. Здесь, на юге, морские бродяги не появлялись ещё ни разу. Неужели все их силы брошены на блокаду и покорение Второго Острова?
Эти мысли безостановочно крутились в моей голове, пока я, ШЕВАЛЬЕ и десяток Гвардейцев и слуг добирались до замка БАРОНА. К моему седлу, как всегда, был приторочен ПОСОХ, на ремне висел славный ЭКСКАЛИБУР, на шее прохладно покоилась РЕЛИКВИЯ, рядом бежал невидимый для всех, но постоянно ощущаемый мною, ЗВЕРЬ. Ничего, ничего! Всё выдержим, всё перенесём, выдюжим, прорвёмся, со всеми и со всем справимся. Вот только как мне не хочется лишнего кровопролития, никому ненужных жертв, страданий, горя!
Да, однако, я становлюсь истинным пацифистом. Для Императора-Завоевателя это, отнюдь, не лучшее из качеств. Больше решительности, больше жёсткости! Поменьше переживаний! Как известно, если лес рубят, то щепки от него неизбежно летят, как не старайся ты поаккуратнее работать топором. От этого никуда не денешься. Никакой сентиментальности! Вперёд и только вперёд, Император!
Скоро мы подъехали к замку БАРОНА, который стал на время моей резиденцией. Раньше, ещё не видя его, я ассоциировал данное сооружение с обликом и характером БАРОНА и представлял замок, как нечто тяжёлое, мощное, серое, мрачное и кряжистое, вросшее в землю и поросшее мхом. Однако всё оказалось иначе. Замок был красив и великолепен: высок, изящен, строен, белоснежен, лёгок и воздушен. Вместе с тем он представлял собою идеальную крепость: стоял на неприступной скале, имел довольно крепкие стены и мощные башни. К его двойным воротам вела извилистая, узкая тропа, вымощенная брусчаткой, по которой с трудом, стремя в стремя, могли проехать одновременно только два всадника.
Я постоянно восхищался и любовался замком, недоумевая при этом, каким же образом его умудрились возвести в такой сложной с точки зрения рельефа местности!? Интересно, можно ли взять его штурмом? Очевидно, всё-таки можно, как и всё в этом мире. Но сколько же войск и сил надо будет потратить!? Теперь я понимал, почему последняя война между Первым и двумя другими Графствами закончилась для последних бесславно.
А вообще, я всё чаще и чаще стал задумываться над одним вопросом. На Первом и Втором Островах имеется довольно много мощных фортификационных сооружений. Почему? Откуда они взялись в таких количествах? Ведь очень долгое время ни там, ни там не было войн, ну, за исключением того знаменитого сражения с участием местного Герцога и Первого Короля. Возможно, Короли существовали не всегда, и у Островов имеется какая-то своя предыстория, неизвестная мне? А собственно, что я вообще знаю об этих загадочных Островах? Так, располагаю какими-то совершенно поверхностными, разрозненными и хаотичными сведениями, и не более того.
Крепости, крепости… Странно, очень странно… Надо будет уделить этому вопросу особое внимание. Ничего, доберёмся до Столицы, покопаемся в университетской библиотеке или ещё где-нибудь. Много книг, по словам ГРАФИНИ, раньше имелось в её библиотеке, но, к сожалению, её замок сильно пострадал во время последней междоусобной войны, был полуразрушен, почти все книги полностью сгорели. Жаль, жаль… Когда книги горят, начинается резкое падение нравов, наступает пора невежества и воцаряется настоящая разруха в умах.
И так, мы подъехали к замку, немного задержались у ворот, створки которых тяжело, со скрипом и с мрачной настороженностью поочерёдно сначала открылись перед нами, а затем так же тяжело, но облегчённо, закрылись обратно.
Во дворе меня встретила ГРАФИНЯ. Она легко и радостно подбежала к моему коню, весело хлопнула его по крупу.
– Сир, ну как Вам наши славные Горные Жеребцы? Я вижу, Вы довольно неплохо управляетесь и общаетесь с ними.
– О, эти кони бесподобны и неподражаемы! Красивы, сильны, легки и грациозны! Совершеннейшие творения природы. Но они ничто по сравнению с хозяйкой! – я лихо соскочил с Жеребца и заключил девушку в ласковые объятия.
Ах, как хороша, моя лебёдушка, как хороша! Какая попка! А грудь! С каждым днём моя девочка становится всё прелестней, милее и желанней!
– Ну, у Вас, однако, и сравнения, Сир! – фыркнула ГРАФИНЯ.
– А вообще, ни один конь в мире не сравнится с БУЦЕФАЛОМ! – с тоской в голосе произнёс я. – Кстати, как это ни странно, но я ещё ни разу не видел ни одной Горной Кобылы. Они вообще-то существуют на этом свете?
– Конечно, существуют, Сир, – засмеялась девушка. – Как же Жеребцу без Кобылы, как же Кобыле без Жеребца!? Покажу моих Кобыл Вам попозже. Они находятся в конюшнях, расположенных в горах, в секретных и тщательно охраняемых местах. Порода эта уникальная, ценится на вес золота. Знаете, как правильно сказали Вы недавно: «Бережённого Бог бережёт!».
– Это точно… Золотое правило. Прежде всего на войне. А вот в любви, как я полагаю, оно только вредит, – ворчливо ответил я. – А где наш Летописец и Придворный Поэт? Что-то я его давно не видел.
– Сир, он уже два дня безвылазно сидит в комнате, расположенной в одной из башен, что-то усиленно пишет, нервно смеётся, периодически разговаривает сам с собою и, вроде бы, ещё с кем-то, имеет безумный вид, ни с кем не общается. Пару раз мне удалось его лицезреть через замочную скважину в двери. Видимо, его посетило вдохновение, а возможно, отчаяние, или то и другое одновременно, – насмешливо произнёс ШЕВАЛЬЕ.
– Не вижу ничего смешного, – строго произнёс я и тяжело вздохнул. – Как часто за вдохновением следует отчаяние, и очень редко это происходит наоборот, а одновременно существовать они не могут ни в коем случае! Ну а насчёт безумия… Как говорил Аристотель: «Не было ещё ни одного великого ума без примеси безумия!». Опережая ваш резонный вопрос, поясняю, что Аристотель, как и ваш любимый Сократ, тоже был греком. Больше пока никаких вопросов!
Я задумчиво посмотрел в высокое, без единого облачка, синее-синее небо, а потом перевёл взгляд на горы невероятной и потрясающей красоты. Они густо поросли разнообразной растительностью, которая была небрежно и хаотично разрисована сумасшедшей осенью всеми существующими на свете красками. Как хорошо! Бывает же так хорошо! Существует всё-таки рай на земле! Пусть он и не вечен, но существует!
Я глубоко вдохнул чуть прохладный, идеально чистый, неуловимо терпкий и слегка горьковатый горный воздух, внезапно печально подумал: «И чего не живётся людям спокойно в этом мире? Как не хочется войны, но её, к сожалению, не избежать. Хватит бездельничать… Побыл неделю в санатории, в этом рае на земле, передохнул, расслабился, – пора и честь знать».
– ШЕВАЛЬЕ, пожалуйста, соберите завтра в замке наших Баронов и тех, кто сейчас за главных во Второй Провинции, готовьте войска к выступлению на Третье Графство, – тяжело и решительно произнёс я. – А пока проводите меня к ПОЭТУ.
– Сир, можно мне с Вами? – спросила ГРАФИНЯ.
– Конечно, милая, идёмте. Как же без вас?!
Мы, не торопясь, поднялись в башню. Дверь в комнату моего Летописца была закрыта, из-за неё не доносилось ни единого звука. Я кивнул ГРАФИНЕ на дверь, она сначала осторожно постучалась, а потом мягко спросила:
– Сударь, вы здесь? Как вы себя чувствуете? Откройте, пожалуйста.
Внутри комнаты что-то заскрипело, послышалось какое-то едва уловимое движение, потом снова наступила тишина. Девушка постучала ещё один раз. Никакой реакции… Тогда я мягко отстранил ГРАФИНЮ в сторону и решительно грохнул кулаком по двери. К моему удивлению, она неожиданно оказалась довольно добротной и крепкой, лишь слегка завибрировала от моего достаточно сильного удара.
