Текст книги "О, Путник!"
Автор книги: Александр Арбеков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 64 (всего у книги 92 страниц)
Седьмой Советник решительно подошла ко мне, легко коснулась губами моей щеки, дотронулась ручкой до моей напряжённой руки, сжимающей рюмку с ромом, окатила и поглотила меня ароматом дорогого табака и запахом терпких духов, перегнулась через борт, тревожно посмотрела на барахтающегося в воде Третьего Советника.
– Мой милый ПУТНИК, душенька мой, котик, – начала она глухо, томно, с хрипотцой, несколько развязно и вульгарно, выпуская изо рта сизую струйку дыма, которая почти достигла меня. – Ну, из-за чего ты сегодня такой сердитый, а?
Такого обращения я терпеть не могу, особенно в присутствии своих подданных! Фу! Вульгарная, да ещё и курящая женщина!? Да к тому же ещё и шлюха! Я, не торопясь, приблизился к МАРКИЗЕ, чувственно и страстно поцеловал её изящную и тонкую ручку.
– Сир… Миледи, вы не сказали это волшебное слово, – мягко произнёс я. – Вы забыли, что перед вами Император, который, кстати, не в духе. Очень сильно не в духе!!!
– Что!? Милый, да не будь таким букой!
Я аккуратно взял девушку под мышки, приподнял её над палубой и мощно метнул в море в сторону Полковника, беспомощно барахтавшегося в воде. Седьмой Советник упала в море с громким негодующим криком. Сигарета некоторое время оставалась ещё в её пальчиках, но потом отделилась от них и, прочертив короткую кривую траекторию, погрузилась в воду с лёгким и обиженным шипением.
– Полковник, получайте обратно свою шлюху! Наконец-то два одиноких, страждущих и жаждущих любви сердца, воссоединились! Аллилуйя!
Я некоторое время злобно и с удовольствием созерцал копошащихся за бортом Советников, а потом весело крикнул в сторону ШЕВАЛЬЕ:
– Сударь, так где же стол и ром!?
– Сей момент, Ваше Величество!
Через несколько минут огромный дубовый стол, покрытый белоснежной скатертью, мощно и тяжело возвышался передо мною. В центре его, как это и должно было быть, покоился пузатый графин с ромом. Рядом стояли три серебряных подноса: один с чем-то мясным и заманчиво пахнущим, второй – со свежими и солёными овощами, и третий, – с фруктами. Кроме этого, на край стола поставили глиняный кувшин, – то ли с водой, то ли с ещё чем-то.
Я, не торопясь, присел к столу, налил себе рюмку рома, с удовольствием выпил её, закусил огромными чёрными оливками. Попробовал мясо. Великолепно! Нежное, сочное, пряное! То, что надо!
В паре метров от меня воздух вдруг снова задрожал, поплыл струями, сгустился и из него вышел… ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Он был одет в белоснежный льняной костюм, на ногах имел туфли из крокодильей кожи, на носу его покоились чёрные круглые очки, а на голове – ковбойская шляпа. Боже мой! Ну и прикид!
– Ваше Величество, разрешите поприветствовать Вас на борту этой великолепной и славной галеры!
– Флагманской Имперской Галеры… – пробурчал я.
– Ах, да, Сир! Разрешите поприветствовать Вас на борту этой великолепной и славной Флагманской Имперской Галеры.
– Вообще, как-то странно…
– Простите, Сир, не понял.
– А что тут непонятного!? – пробурчал я, запихивая в рот сочный кусок свинины. – Как вы можете приветствовать меня на борту моей же собственной Флагманской Галеры?! Я бы принял ваши приветствия где-нибудь во Дворце Совета на Глории, или на какой-нибудь вашей уютной вилле на берегу океана. Ведь Глория абсолютно идентична Земле, как я понимаю?
– Почти, Сир, почти…
– Так вот, я вас, конечно, то же приветствую, но как-то нехорошо у меня на душе. Надоели мне наши прежние отношения! Не вижу я в них искренности, открытости. Всё какие-то тайны, недомолвки, полутона, недосказанность, интриги, умалчивания. Не люблю я этого, понимаете?
– Понимаю, Ваше Величество, ой как понимаю!
– И ещё эта непочтительность, кривые усмешки, гримасы, хихиканья за моей спиной, панибратство. Не чувствуя должного почтения к своей персоне. Не нравится мне такое отношение. Решительно не нравится! Приходится постоянно нервничать, расстраиваться по пустякам. Вы же знаете, какая у меня тонкая душа, трепетная и ранимая натура, совершенно неустойчивая психика. А что вы хотите!? Трудное, голодное и сиротливое детдомовское детство, отсутствие родительской ласки и домашнего тепла. Вот и печальный результат налицо…
– Сир, но я-то здесь причём!?
– При всём! – злобно ответил я.
– Понимаю, понимаю, Сир. Виноват. Больше этого не повторится! Даю слово, как Председатель Совета планеты Глория!
– Чего этого? – буркнул я. – Трудного детства, что ли? Понятно, что оно уже никогда не повторится, увы. А что вы, собственно, стоите? Как говорят в Когалыме, правды нет не только в ногах, но и в головах! Присаживайтесь, мясо стынет.
– Когалым, Когалым…
– Сир! – буркнул я.
– Что? Ах, простите! Сир!
– Когалым. Есть такой город в Сибири…
Где-то на Севере, где-то в снегах,
Есть город с названием странным и диким.
Мне он является в розовых снах, —
Призрачным, тихим и многоликим.
Городом этим я опьянён,
Городом этим дышу и грежу,
В нём я безумно в тебя влюблён,
Сентиментален, открыт и нежен!
– Великолепные стихи, Сир!
– Мои, – сухо произнёс я. – Да, была у меня одна женщина родом из этого чудесного городка. Мария. Дева Мария… Да нет, не Дева Мария. Сучка, шлюха, прагматичная стерва, ну примерно вот как та, барахтающаяся за бортом. Я её почти любил, почти. Когалым, Когалым… Эх, жизнь проходит безвозвратно!
– Сир, позвольте напомнить Вам, что Вы Бессмертный!
– Всё равно жизнь проходит! Бессмертие – это отнюдь не гарантия вечности. Неужели вы это не понимаете, повелитель Квазаров вы наш!?
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ тяжело, сочувственно и мрачно смотрел на меня. За бортом раздавались негодующие крики ПОЭТА и МАРКИЗЫ. Чайки вторили им возмущённо и гортанно. Лучники и арбалетчики по-прежнему держали Советников на прицеле. Пара Гвардейцев с длинными вёслами были наготове.
– А почему эти два индивидуума не открывают свои Порталы? – удивлённо поинтересовался я, решительно наливая ПРЕДСЕДАТЕЛЮ ром не в рюмку, а в бокал.
– Порталы почему-то стали давать сбои, Сир. Непонятно почему. Никогда ещё такого не было! Нестабильность пространства нарастает с каждым часом. Единое Поле ведёт себя как-то странно. Порталы капризничают. Для того, чтобы их теперь открывать, нужна максимальная собранность, концентрация, спокойствие. Какое может быть спокойствие у этих двух людей, барахтающихся посреди океана в холодной воде!? Не дай Бог ещё и акулы появятся!
– Вот это будет зрелище! Ох, повеселимся, ах, развлечёмся!
– Сир!?
– Сами виноваты.
– Согласен, Сир.
– За невыносимую лёгкость бытия!
– За невыносимую лёгкость бытия, Сир! Прекрасный тост!
– А то!
Мы выпили, закусили.
– Груздочки попробуйте, груздочки! – я аж подскочил от восторга. – Такая вещь, я вам скажу. Музыка экстаза!
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ попробовал, захрустел, удивлённо посмотрел на меня, закрыл глаза, искренне застонал от удовольствия.
– Да, однако, – вещь, Государь! Очень недурственно! Предлагаю ещё по одной.
– То-то, то-то! – засмеялся я, наполняя рюмки.
– За здоровье!
– За Ваше здоровье, Сир!
– Как там КОСМОС? – поинтересовался я.
– Как всегда и как обычно, – грустно усмехнулся Глорианин. – Холод, мрак, пустота, тоска, скука…
– А где моя Собака? – резко и мрачно спросил я.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ закашлялся, выпучил глаза, побагровел, покрылся потом. Я дружески хлопнул его по плечу. Он отлетел на пару метров от стола, но сумел ускориться, сгруппироваться, перекувыркнуться, а потом весьма резво и удачно встал на ноги. «Какой ловкий, однако!» – удивлённо подумал я.
– Сир!!!
– Где мой Пёс!?
– Не ведаю, Сир! Я чудом остался жив. Открыл с десяток Порталов, преодолел сотни миров, спеша к Вам, и вот я здесь, перед Вашим величественным, царственным и всепрощающим взором!
– Мне нравится, как вы изъясняетесь. Видно, что учитесь на ошибках. Это хорошо… Правильно как-то сказал один умный человек: «И опыт, сын ошибок трудных, и гений, парадоксов друг!».
– Петрарка, Гёте, Китс, Бодлер? Сир…
– Пушкин Александр Сергеевич. Наше всё, – поморщился я.
– Понятно, Сир…
– Ничего вам не понятно, басурманин вы наш залётный! Вы кто вообще-то по национальности?
– Сир! Ну, я как бы частично Марсианин, а частично Австралиец, якобы, – поморщился мой собеседник.
– Такой национальности не знаю. Дикое скопище бывших каторжников, авантюристов, воров и убийц не может образовать национальность!
– Как скажете, Сир…
– Где моя Собака!?
– Сир, хотите казните, хотите милуйте, – не знаю. Клянусь!
– Ладно. Что там с Тьмою?
– Она приближается и происходит это значительно быстрее, чем мы предполагали, Сир!
– Кто-нибудь мне объяснит, что это за Тьма такая, откуда она взялась!? Надеюсь, теперь все недомолвки и тайны позади!?
– Конечно, конечно, Сир!
– Как там Совет?
– Бог с ним, с Советом! Не до него теперь. Сир, может быть, следует поднять Советников на борт? Вода всё-таки довольно холодная. Акулы, однако, скоро прибудут.
– Пусть пока покиснут немного, подумают о жизни, о судьбе, о её превратностях… Так что там с Тьмой?
– Сир, дело обстоит так. Попытаюсь Вам всё объяснить коротко и популярно. И так… Раньше считалось, что обычные атомные ядра состоят из протонов и нейтронов, составленных из самых лёгких кварков. Но, выяснилось, что кроме обычных ядер, в природе могут существовать ядра, содержащие более тяжёлые кварки. А если на основе таких ядер создать атомы, то образуется довольно странная материя. Это так называемая «тёмная материя», из которой состоит двадцать два процента Вселенной. Понимаете, Сир?
– Конечно, конечно, чего же тут непонятного. Всё очень просто, элементарно, продолжайте, – я плеснул в рюмки рома. – За Вселенную!
– За Вселенную!
– Ну, и?!
– Так вот, Сир. Ранее существовала такая экзотическая гипотеза. Якобы из этой странной «тёмной материи» состоят «страпельки» или «странные капельки». И, согласно этой гипотезе, попадание такой «страпельки» на Землю, ну или на другие обычные небесные объекты, может привести к тому, что за несколько часов и вся Земля и другие планеты, в том числе и Глория, могут стать бесформенной массой безликих «странных капелек». Примерно так, Сир.
– Ну и что? Гипотезы они и есть гипотезы… Сколько их было и ещё будет! – буркнул я.
– В том-то и дело, что данная гипотеза оказалась не гипотезой, Сир. Она превратилась в жуткую реальность. Тёмная материя быстро и целенаправленно приближается к нашей Галактике. Осталось совсем немного времени.
– О, как?! Ишь, ты, однако! Ибо…
– Да, именно так, Сир!
– И что же мы будем делать?
– Конечно, Глориане могут телепортироваться куда угодно. Космос велик. Но беда в том, что тьма охватывает такие пространства, что становится очень и очень тревожно за всю Вселенную! И Глорию жалко. Очень жалко, Сир, – горестно вздохнул ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.
– А Землю вам не жалко!?
– Конечно же, тоже очень жалко, Государь! – с жаром заверил меня Первый Советник.
– Не чувствую искренности, – проворчал я, наливая ром в рюмки.
– Да, и ещё одна напасть, Сир.
– Какая же? Ну, ну? Неужели может быть что-либо страшнее того, что вы мне сейчас описали?
– Сир, есть такое понятие – «ложный вакуум». В нём существуют все планеты Солнечной системы. Он нестабилен и может разрушить наш Мир. Этот вакуум появился ещё в начале истории Вселенной. Им было заполнено всё пространство. Он вызвал отталкивающую гравитацию, которая привела к тому, что сегодня Вселенная со всё возрастающей скоростью расширяется. Но поскольку ложный вакуум нестабилен, то в итоге он распадётся, породив огненный сгусток. Произойдёт новый Большой Взрыв, и нас мгновенно разорвёт на атомы. Этот самый вакуум вдруг, по непонятной причине, достиг в данное время высшего пика нестабильности. Мир балансирует на грани невиданной общей катастрофы!
– О, как, ишь, ты, однако! Ничего себе! Сто бед, один ответ, – задумчиво пробормотал я.
– Что, Сир?
– Ничего, это я так, про себя… А не кажется ли вам, ПРЕДСЕДАТЕЛЬ, что как-то странно складываются обстоятельства? У меня такое ощущение, что кто-то руководит этой грандиозной Вселенской трагедией!? Чую режиссёра за кулисами, ох, чую! Старая тема о кукловоде…
– Вы совершенно правы, Сир! Два катаклизма, описанные мною, должны были случиться чёрт знает когда, а могли, скорее всего, и вообще не произойти. Но кто-то нарушил Великое Вселенское Равновесие. Тёмная материя целенаправленно приближается именно к Солнечной Системе!
– Что-то не совсем мне всё понятно. Вот этот ложный вакуум, например… Ведь Большой Взрыв погубит всё вокруг! В том числе и тех, кто организовал его нестабильность? – я пристально посмотрел на ПРЕДСЕДАТЕЛЯ. – Какой смысл некоему злодею уничтожать Вселенную и самого себя вместе с нею? Не понимаю!
– Сир, речь идёт о НАШЕЙ ВСЕЛЕННОЙ!
Ультрамариновая поверхность моря тяжело и сонно колыхалась под тёплым и лёгким ветром, нежась под лучами полуденного солнца. Я встал, подошёл к борту галеры. Оба Советника по-прежнему плавали в море. Мои бойцы не сводили с них пристальных взглядов.
– Как там вода, холодная? – весело крикнул я.
– Да, Ваше Величество! Очень! – раздались дрожащие голоса. – И акульи плавники вроде бы появились неподалёку!
– Ладно, поднимайтесь на борт!
Через десять минут Советники уже сидели за моим столом. Они были бледны, подавлены и полностью деморализованы. Ну что же, прекрасное состояние. Это мне и нужно в данный момент.
– Кто не падает, то не поднимается. Но перед тем, как подняться, следует прежде всего понять, почему ты упал, – строго и назидательно произнёс я. – ПОЭТ, обязательно внесите эту мысль в анналы.
– Да, Сир, – клацнул зубами вития.
– Господа, ну-ка, ну-ка давайте же быстренько выпейте. А то, не дай Бог, – простуда, ангина, тонзиллит, гепатит, гастрит, стоматит или простатит.
– При чём тут гепатит, стоматит, простатит и гастрит, Сир!? – мелко дрожа, нервно произнесла Седьмой Советник.
– А при том, что переохлаждённый организм подвержен тем заболеваниям, которые до поры до времени дремлют в нём. Чуть ослаб иммунитет под воздействием определённых агрессивных внешних факторов, и вот, здравствуйте! Всплывают всякие затаившиеся до поры до времени гадости. Быстренько выпейте!
– Вы правы, Сир, – просипел ПОЭТ, сотрясаясь крупной дрожью.
– Не совсем, Сир! – МАРКИЗА была в своём репертуаре.
– И в чём же я не прав?
– Алкоголь наоборот ослабляет иммунитет. Так что совет Вы даёте неправильный, Сир!
– Ну, можете и не пить. Эй, люди! Одеяла сюда! Ещё рома! За ваше здоровье, соратники любимые и преданные вы мои!
– За Ваше здоровье, Ваше Императорское Величество! За Империю!
– Ну, так это же совсем другое дело! – расцвёл я. – За Империю!
– За присутствующих здесь дам!
– За дам!
– За победу!
– За победу!
Мои спутники заметно ожили и повеселели. МАРКИЗА встряхнула свои пшеничные, успевшие высохнуть, волосы, взбила их, рассыпала надо лбом чёлку. Во время этих манипуляций она периодически искоса и укоризненно посматривала на меня. Я отвечал ей весёлым и ироничным взглядом.
ПОЭТ вообще ни на кого не смотрел, был погружён в себя. В разгар веселья он вдруг буркнул:
– Пир во время чумы! Фантасмагория какая-то!
Я строго посмотрел на него, но промолчал. ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ухмыльнулся, а потом продолжил жадно поглощать мясо, овощи и фрукты. Был он жизнерадостен и весел, хохмил, шутил, балагурил.
– Господа, у меня имеется один очень оригинальный и умный тост! – весело произнесла девушка.
– Ну-ка, ну-ка, дорогуша?! – заинтересовался я.
МАРКИЗА слегка поморщилась и сказала:
– Была у меня одна подруга. Довольно умная и благородная женщина. Маргарита Наваррская Валуа. Так вот, она как-то сказала следующее: «Обида имеет больше власти над женщиной, чем любовь, особенно если у этой женщины благородное и гордое сердце».
Все сидящие за столом напряглись, посмотрели на меня. Я усмехнулся. Потом нахмурился, мрачно взглянул на МАРКИЗУ и уже хотел ей достойно ответить, но меня прервал ПОЭТ.
– Я тоже был знаком с этой благородной дамой, – торопливо и суетливо произнёс он. – Нас с нею познакомил Эразм Роттердамский, который нашёл убежище при её дворе. Умная была женщина. Сравнительно умная. Кстати, писала стихи, но, весьма и весьма посредственные. Ум отнюдь не означает талант.
– К чему это вы, Советник!? – вспыхнула МАРКИЗА.
В это время воздух прямо над нами на высоте десятка метров задрожал, завибрировал, потёк мутными струями. Все бросились врассыпную. Из открывшегося Портала вывалился ЗВЕРЬ. Он тяжело рухнул прямо на стол, смяв и разломав его, разбросав в разные стороны блюда, еду и столовые приборы, а потом тяжело перекатился по палубе, быстро встал на все четыре лапы, негодующе и гневно рявкнул.
– Слава Богу! – засмеялся я. – Ах, ты, бродяга мой!!!
Пёс весело, преданно и янтарно посмотрел мне в глаза.
– КХА, КХА, КХА, то бишь, «Привет»! – произнёс он мысленно.
– Привет, мой милый и ласковый ЗВЕРЬ! – ответил я ему вслух, подошёл к Собаке, обнял её и прослезился.
– Как трогательно, – хихикнула МАРКИЗА.
– Заткнись, старая дура! – рыкнул ПРЕДСЕДАТЕЛЬ, после чего на палубе воцарилась почтительная тишина, нарушаемая только плеском волн.
Я плакал, не стесняясь, и наслаждался своими слезами, и через них рождалась внутри меня страшная опустошённость. Я вдруг ощутил, что не чувствую своего тела, ослеп и оглох, стал падать куда-то вниз, в бездну, с ужасом ожидая смертельного удара о её каменное дно, но этого не произошло.
Я завис между твердью и небом, неожиданно наполнился всепобеждающей и всепоглощающей силой, зрение и слух вернулись ко мне, и всё вокруг стало восприниматься совсем по-другому. Я ощутил мощный прилив сил, зло и стремительно взмыл обратно вверх, облегчённо, легко и чувственно коснулся небес, снисходительным взором окинул расстилающуюся подо мною землю и океан. Я вдруг, наконец, прозрел и понял, до какой степени сложно всё простое, и просто всё сложное.
Я засмеялся, решительно оторвался от ЗВЕРЯ, вытер слёзы, повернулся к присутствующим. Видимо, моё лицо, вернее, его выражение, стало иным, чем ранее. Все вокруг мгновенно притихли, насторожились, напряглись, потупили взоры и, поспешно отступив от меня на несколько шагов, почтительно склонили головы.
Я стоял, опьянённый и поражённый новыми знаниями и открывшимися вслед за ними способностями и возможностями. Всё встало на свои места, всё аккуратно разложилось по полочкам. Я вдруг осознал грандиозность этого Мира, остро почувствовал его многообразие и разнообразие во всех его проявлениях. То, что до сих пор мне было непонятно, стало предельно простым и кристально ясным. То, что ещё мгновения назад казалось неведомым и не поддающимся моему восприятию, обрело вполне осязаемые и понятные очертания. Боже мой, ну наконец-то настал этот великий миг! Наконец-то!!!
– Я всё вспомнил и осознал, господа. ОЗАРЕНИЕ произошло! Аллилуйя ВЕРШИТЕЛЯМ! – устало и облегчённо произнёс я.
– Аллилуйя, аллилуйя!!! – восторженно раздалось в ответ.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Если век мой продлится,
Я, быть может, и эту пору
Припомню с любовью.
О дни моих прежних несчастий,
Как по ним я теперь тоскую!
На следующий день я проснулся очень рано. Утро было холодным, тусклым, серым и мрачным. Дул достаточно сильный ветер, галера довольно ощутимо раскачивалась на свинцовых волнах. Несмотря на всё это, настроение у меня было превосходное: очень радостное, торжественное и крайне приподнятое.
Чувствовал я себя совершенно обновлённым, очищенным, благостным и просветлённым. Неизведанные, уникальные и могучие силы, до поры до времени спокойно дремавшие где-то глубоко внутри меня, наконец-то проснулись, заполнили и переполнили мои тело и разум. Аллилуйя ВЕРШИТЕЛЯМ, аллилуйя!!!
Я выскочил на палубу, подставил пылающее лицо под жёсткий и влажный ветер, затем, не раздумывая ни минуты, повинуясь какому-то внезапному порыву, решительно прыгнул в море. Вода оказалась обжигающе-холодной, что меня ничуть не смутило. Я быстро поплыл прочь от галеры, мощно разрезая тяжёлую, серую и солёную плоть моря.
Рядом вдруг возникла мокрая башка ЗВЕРЯ. Он плыл так же быстро, как и я, периодически с отвращением выплёвывая воду, попавшую в пасть. Я засмеялся, увеличил темп. Пёс не отставал. Я погрёб ещё быстрее, чувствую в себе бешеный прилив энергии. Я менял стили плавания: с брасса переходил на кроль, потом на баттерфляй и снова на брасс, а потом опять на кроль. Я двигался мощно и стремительно, почти не чувствуя холода и не ощущая сопротивления воды. Через некоторое время я с удивлением и восторгом осознал, что плыву один. Пса рядом не было! Я оглянулся, увидел удивлённую морду ЗВЕРЯ в паре десятков шагов позади себя.
– Слава БЕССМЕРТНОМУ ИМПЕРАТОРУ! Слава МАРСИАНИНУ! Слава ВЕРШИТЕЛЮ! – заорал я в низкое и хмурое небо.
Оно, заполненное серой дымкой, никак не отреагировало на мои радостные вопли. Как висело над тяжёлой свинцовой водой, так и осталось висеть, равнодушно и презрительно глядя на всё происходящее внизу. Это меня несколько отрезвило. Да, есть в этом мире что-то вечное, а есть что-то приходящее и уходящее. Небо оно на то и небо, чтобы не обращать внимания на какого-то человечка внизу и не зависеть от его мелких капризов. А с другой стороны, какой же я человечек!? Я – МОГУЧИЙ ВЕРШИТЕЛЬ, последний из МАРСИАН! Ничего, ничего, в случае чего справимся и с небом, и со многим другим! Дайте только время и желание!
Я ухмыльнулся, хлопнул подплывшего ко мне ЗВЕРЯ по шее, потом, вдохнув воздух полной грудью, глубоко нырнул вниз. Мощно загребая воду руками, и, бешено работая ногами, я погружался всё глубже и глубже до тех пор, пока не почувствовал, что воздух в лёгких скоро закончится, и возможности мои всё-таки не безграничны, и пора подниматься наверх.
Рядом я увидел ЗВЕРЯ. Он висел в светло-серой морской бездне и таращил на меня глаза. Я усмехнулся про себя, некоторое время созерцал раскинувшуюся вокруг пустынную и слегка мутноватую водную массу, а потом решительно направился к поверхности. Видимо, с момента моего погружения в глубь моря и до момента выныривания из него прошло довольно много времени, так как я увидел, что по палубе галеры беспорядочно мечутся фигурки людей, услышал их едва различимые крики, сначала панические и тревожные, а потом облегчённые и радостные.
Я, не торопясь, поплыл обратно, вскоре достиг борта моего славного Флагмана, по сброшенному трапу поднялся на корабль. Вслед за мною последовал Пёс, урча и встряхивая шерсть, которая уже через несколько секунд стала абсолютно сухой.
– Доброе утро, Сир! – приветствовали меня ШЕВАЛЬЕ и ПОЭТ с крайней почтительностью.
– Здравствуйте. А где МАРКИЗА и ПРЕДСЕДАТЕЛЬ?
– Спят в каютах на нижней палубе, дрыхнут без задних ног. Ром сделал своё дело, Сир.
– Спят в разных каютах или в одной каюте? – стараясь быть равнодушным, небрежно спросил я.
– В каютах, Сир, – слегка усмехнулся ПОЭТ. – В разных каютах…
– Хорошо, разбудите их, организуйте стол, через пол часа встречаемся здесь на палубе.
Я решительно спустился в каюту ГРАФИНИ, подошёл к ней, невесомо лежащей на кровати, встал на колени, поцеловал тонкую прозрачную руку, прислушался к едва уловимому дыханию, потом положил свою правую руку на лоб девушки, другой рукой сжал РЕЛИКВИЮ. Я закрыл глаза, максимально напрягся, сосредоточился и выпал из этого мира в другую, совершенно иную реальность. Я трансформировался в мощный сгусток энергии, вошёл в ЕДИНОЕ ЭНЕРГЕТИЧЕСКОЕ ПОЛЕ, гармонизировал бушующие в нём, хаотично сплетающиеся и переплетающиеся ВИХРИ, объединил свою ЭНЕРГИЮ с ЭНЕРГИЕЙ ПОЛЯ и вобрал в себя его мощь. Я сконцентрировал ЭНЕРГИЮ сначала в себе, а потом осторожно переместил её в тело ГРАФИНИ.
После этого я некоторое время зондировал мозг девушки, быстро понял причины её состояния, синхронизировал ТОНКИЕ СТРУКТУРЫ, гармонизировал ВИХРИ внутри неё на микро уровне. Затем я вышел из ЕДИНОГО ПОЛЯ, удовлетворённо и облегчённо расслабился, вернулся в своё обычное и привычное состояние. Невероятная слабость сковала меня, голова слегка закружилась, я ощутил лёгкую тошноту и в изнеможении лёг на пол, после чего, видимо, задремал.
– Дорогой, – вернул меня из краткого серого забытья слабый, но довольно весёлый голос ГРАФИНИ. – Привет! А что это ты лежишь на полу, около кровати? Иди ко мне, здесь много свободного места.
Я с трудом поднялся, присел на кровать.
– Ой, а почему ты такой мокрый?
– Искупался в море, милая.
– Как-то странно ты на меня смотришь. Что случилось? И вообще, где это я нахожусь? В голове какая-то пустота. Ничего не понимаю. Ничего не помню…
– Как ты себя чувствуешь?
– В общем-то, неплохо, Мой Король, но эта странная слабость. Есть и пить очень хочу. Ничего не помню, не понимаю… Дорогой, что со мной произошло?!
– Не волнуйся, во время последнего сражения тебя сильно э, э, э… контузило. Ну, ранило. Ты на некоторое время потеряла сознание, а сейчас вот очнулась. Слава Богу.
– Где мы находимся?
– На Флагманской Галере, милая.
– Да, да, я кое-что начинаю вспоминать…
– Ну и прекрасно!
– Мы проиграли или победили, Сир!?
– Конечно, победили, радость моя! – весело засмеялся я. – Разве может Твой Король потерпеть поражение!? Это исключено! Это невозможно!
– Слава Богу!
– Ладно, давай вставай, приводи себя в порядок, почисти пёрышки и поднимайся на верхнюю палубу. Ждём тебя.
– Хорошо, дорогой. О, какая, однако, слабость! – ГРАФИНЯ попыталась было встать с кровати, но тут же рухнула на неё обратно. – Я, пожалуй, ещё немного полежу. Хорошо? Дай мне воды. Есть страшно хочется.
– Конечно, конечно, – я протянул девушке кружку. – Полежи, не спеши. Торопиться некуда. Мы ждём тебя.
– А кто это мы?
– Да, организовалась тут у нас одна сплочённая, дружная и весёлая компания, усмехнулся я. – ШЕВАЛЬЕ и ПОЭТА ты прекрасно знаешь, а с остальными я тебя познакомлю. Всё будет хорошо. Я пошёл, дорогая. До встречи наверху.
– Подожди, постой, – девушка решительно села на кровати. – Ты как-то странно выглядишь и говоришь. Что-то случилось?
– Всё в порядке, милая, не волнуйся. Устал я очень… Эх, махнуть бы сейчас в наше заветное и заповедное место, в ту милую заброшенную избушку, где мы с тобой первый раз встретились! Помнишь, как там было покойно и хорошо? Всё только начиналось…
– Так в чём проблема, Мой Король? Всё в наших силах!
– Надо мне закончить кое-какие дела. А потом уйдём в загул! Обещаю балы, пиры, фейерверки и Королевскую Охоту, и всё остальное, что только твоя душенька пожелает!
– Ловлю тебя на слове!
– Замётано!
– Смотри!
– А то как же!?
Я, не торопясь, поднялся на верхнюю палубу, сощурился от неожиданно яркого солнца. Небо волшебным образом очистилось от утренней туманно-серой дымки, блистало и сияло на голубом небосводе. Дул лёгкий, до сих пор ещё прохладный ветер, но солнечные лучи постепенно и решительно обволакивали его своим теплом. Море потеряло свой утренний свинцовый цвет и стало голубым-голубым. Чайки кружили над галерой и гортанно кричали о чём-то о своём.
Далекий берег был пустынен. На нём я не заметил ни малейшего движения. Огромное, мутное, стекловидное, зловещее и мёртвое пятно посреди него придавало пейзажу определённую мрачность и рождало смутную тревогу, пробуждало нехорошие воспоминания.
Стол был уже накрыт, мои соратники тихо и неподвижно сидели на стульях вокруг него. Когда я приблизился к компании, все сразу же вскочили со своих мест, глубоко и почтительно поклонились. Я удовлетворённо хмыкнул, сел в кресло, стоящее во главе стола, сделал плавный приглашающий жест рукой.
– Садитесь, господа. Доброе утро.
– Доброе утро, Сир, доброе утро! – почти слаженным хором ответили мне все присутствующие.
Я довольно усмехнулся. Люблю дисциплину и порядок. Люблю, когда соблюдается субординация! Обожаю неподдельные уважение и почтение.
– ШЕВАЛЬЕ, наполните бокалы. У меня есть очень важный тост.
– Сир, – несмело произнёс ПОЭТ. – Может быть, пока ограничимся в потреблении спиртного? У нас имеется одна очень серьёзная проблема, которую необходимо срочно решать. Вы помните?
– Ах, да… Этот ваш «ложный вакуум» и как их там…
– Тёмная материя, Сир, – сухо сказал ПОЭТ.
– Нет, нет, как-то по-другому…
– «Страпельки» или «странные капельки», Государь, – тонко усмехнулся ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.
– Благодарю…
– Сир, надо что-то делать! – нервно произнёс ПОЭТ.
– А чего это вы, сударь, больше всех суетитесь и беспокоитесь? Ведь проблема касается нас всех в равной мере!? Не так ли? – с интересом спросил я его.
– У него десять детей, Сир, это только известных Совету, – криво усмехнулась Седьмой Советник. – И множество элитной недвижимости на Глории и на Земле, и рудники на Луне и Марсе. Тот ещё, пройдоха, деляга и шалун. Вития и романтик наш ненаглядный!
– Десять детей!? – искренне удивился я. – Вот это да!
– Ишь, ты! – поразился ШЕВАЛЬЕ.
– Сука, сволочь, шлюха! – Третий Советник злобно глянул на МАРКИЗУ.
– Кобель, идиот, бездарь, импотент! – насмешливо ответила она.
– Что!?
– То самое!
– Хватит! – гаркнул ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. – Простите нас за несдержанность, Государь!
Я некоторое время задумчиво и меланхолично созерцал славную компанию, потом взглянул на ШЕВАЛЬЕ.
– Сударь, я вам кое-что поручил сделать.
– Ах, да. Извините, Сир! – засуетился юноша, торопливо разливая по бокалам ром.
– Господа! – я встал. – За Победу!
– За Победу! – нестройным хором отозвались соратники, вскочившие вслед за мной.
– А теперь закусим, перекусим, ещё выпьем и затем поговорим о делах наших скорбных, суетных и насущных, – беспечно произнёс я, вгрызаясь зубами в горячую и сочную свинину.
Все стали есть, на некоторое время за столом воцарилось молчание.
– Полковник! – решительно прервал я его.
– Да, Сир?
– И когда же наступит эта самая ваша Тьма, то есть, конец света?
– Через пять-семь дней, Сир. И вообще, уж извините меня, но Тьма не моя, она общая, – мрачно и безнадёжно произнёс ПОЭТ. – Эта зараза накроет и погубит всех.
– Согласен, но частично, – усмехнулся я. – Бог с нею, с Тьмой. Смоемся от неё на другой конец Вселенной через Пси-Порталы. Собственно, о чём я это говорю? На какой другой конец? Вселенная вроде бы бесконечна. Но я в этом очень серьёзно сомневаюсь. А может быть и зря… А, вообще-то ведь Вселенных или Параллельных Миров множество. Есть где укрыться.
– Каков, однако, поток сознания, Сир, – криво усмехнулась Седьмой Советник. – Извините, но откуда у Вас этот пунктик по поводу конечности Вселенной, или точнее – Космоса?
– Сударыня, не о том говорим! Государь, смоемся-то мы, смоемся, а Земля, а Глория? – насупился ПОЭТ. – А ГРАФИНЯ, а ШЕВАЛЬЕ, а БАРОН, а все остальные люди? Нехорошо как-то получается!
– Ну, кого надо, того я телепортирую, не беда, – беспечно ответил я.
– Разве это возможно, Сир? – удивился ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. – Вы способны создавать Порталы для обычных людей и телепортировать даже тех, у кого нет Пси-Матрицы?
– Я теперь многое чего могу. Где же БАРОН? – вроде бы совсем не в тему и не к месту произнёс я, и с досадой посмотрел на далёкий и пустынный берег, помолчал, а потом зло и сердито сказал. – Да шучу я! Всё я прекрасно осознаю и понимаю! Земля – мой дом родной и любимый. Людей, конечно же, жалко, и хороших и даже плохих.
