Текст книги "О, Путник!"
Автор книги: Александр Арбеков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 58 (всего у книги 92 страниц)
В старом селенье
Время цветущих вишен
Уже миновало,
Но не покидает взора
Их образ в весеннем небе.
Мир был погружён в настороженную тишину. Не кричали чайки, не шумело море, не дул ветер.
– Знаешь, дорогая, я недавно с удивлением прочитал одну фразу, произнесённую когда-то Маяковским, – сказал я, обессилено выползая из довольно холодной воды на тёплый берег.
– Я вся во внимании, Сир. Кто такой Маяковский? – прохрипела МАРКИЗА, выползая вслед за мною и с отвращением выплёвывая воду изо рта. – Ах, да… Этот полубезумный русский поэт, который повесился!?
– Нет, он застрелился. Точно не помню, но, кажется, всё-таки застрелился, – пробормотал я, ложась на спину и щурясь от нестерпимо яркого солнца.
– Это почти одно и то же, – усмехнулась МАРКИЗА. – Какая разница, повесился ли человек, или застрелился, или сбросился с высокого дома, или отравился. Конец один…
– Почти, но отнюдь не одно и то же! Это же совершенно разные вещи! – возмутился я.
– Ну и в чём же заключается разница?
– Вешается тот, кто как бы смотрит на свои страдания со стороны, долго готовится, мучается, смакует сам процесс самоубийства и в глубине душе пытается его оттянуть или отказаться от задуманного, понимаешь?
– Ну, а те, кто стреляются? – заинтересовалась девушка неожиданной темой разговора.
– Эти ребята намного сильнее духом, они более решительны и чаще всего не поворачивают назад.
– Может быть, может быть…
– Ну, представь себе, что такое повеситься? Это довольно сложная процедура. Поиски верёвки, мыла, подходящего помещения, какой-то перекладины, балки, крюка или прочной люстры. Крайне нужны табуретка, или стул, или ящик или какое-нибудь ведро, на худой конец. Пока верёвку перекинешь или привяжешь, пока взгромоздишься на стул, пока проверишь петлю, пока её накинешь на голову. Так и всё желание отпадёт! А кроме этого само повешение – дело сугубо интимное, не терпящее свидетелей. То ли дело застрелиться! Взял пистолет, приставил дуло к виску, нажал на спусковой крючок, и всё! Это можно сделать и в поле, и в лесу, и в борделе, и в горах, и на оживлённом пляже, и в снегах Арктики, и в министерстве, и в ресторане, и на поле брани. Не нужно ни от кого таиться, бегать в поисках верёвки и табуретки.
– В принципе я согласна, Сир.
– А эстетическая часть самоубийства? Дорогая, она очень важна! Чрезвычайно важна!
– Что ты имеешь в виду? – удивлённо посмотрела на меня МАРКИЗА.
– Как что!? Представь себе висельника! Вот, входим мы в комнату, а скорее всего, в какой-нибудь хлев или сарай, и что видим!? Висит, голубчик… Шейные позвонки сломаны, вследствие чего голова неестественно вывернута. Волосы всколочены, так как незадолго до своего повешения будущий мертвяк теребил и рвал их, испытывая большие нервные страдания и муки. Всё размышлял, бедолага, вешаться или не вешаться!? Глаза покойника вылезли из орбит, язык вывалился изо рта, слюна с него свисает, внизу на полу – лужа мочи, а то и каловые массы. Вонь, жуть, сразу же захочется блевать. Отвратительно, невыносимо! Мерзкое и крайне жалкое зрелище!
– Боже мой, Сир, каков, однако, натурализм! – девушку чуть не стошнило.
– То ли дело наш стрелок! – с энтузиазмом продолжил я. – Сидит в кресле, допустим, э, э, э… офицер. Приглушённый свет настольной лампы, или трепет свечей в канделябре, скорбная игра теней на стенах и на потолке. Неплохо, если звучит музыка, ну, например, исполняется «Реквием» Моцарта. Початая бутылка Шампанского или Коньяка на зелёном сукне массивного стола из красного дерева. Парадный мундир, блеск эполет, запах дорогого одеколона. Человек чисто выбрит, благообразен и бледен. В виске у него – маленькая аккуратная дырочка. Красота! Вот это я понимаю!
– Да, уж, о, как, ибо, однако… – пробормотала МАРКИЗА. – Сир, а к чему это вы? Зачем об этом?
– Чёрт его знает, откуда взялась данная тема… – я недоумённо посмотрел на свою спутницу. – Действительно, к чему это я и зачем?
– Ах, да, Маяковский! Мы начали разговор с него, Сир.
– Точно, точно! Так вот. Почему я о нём вспомнил. Он однажды сказал следующее: «Говорят где-то, кажется в Бразилии, есть один счастливый человек».
МАРКИЗА засмеялась громко, весело и легко, от души.
– Обожаю тебя, Мой Король! Что я делала без тебя этот миллион бессмысленных и утомительных лет?! Ума не приложу!
– О, уже миллион!?
– Триллион, Мой Король, триллион! Какая разница?! Я безумно тебя люблю, и абсолютно счастлива! Наплевать на всё!!!
– Такое невозможно. В этом мире не бывает ничего абсолютного, а тем более счастья!
– Возможно, ещё как возможно… – пробормотала девушка. – Ты же абсолютен!?
– Я, увы, – нет. А вот истинная любовь – да!
– Ты противоречишь сам себе.
– Борьба противоречий правит миром.
– Возможно…
Мы лежали на песке и смотрели в бездонное небо. В нём появились чайки, которые разрезали его голубую плоть легко, неторопливо и изящно. От яхты осталась куча крупных и мелких обломков, задумчиво кружащихся в медленном магическом водовороте на поверхности до этого ничем не тревожимого, тихого и пасторального моря. Оно было явно удивлено таким разворотом событий.
– Как ты успел среагировать на взрыв? Это невозможно. Такая реакция. Постой, постой, неужели ты приостановил или остановил время!? – девушка перевернулась на живот и пристально посмотрела на меня.
– Я уже не раз говорил многим людям эту фразу: «Со мною всё возможно!», – усмехнулся я. – А вообще-то, всё дело в РЕЛИКВИИ. Я так думаю…
– Не верю, не понимаю и не принимаю твоё объяснение. Это невозможно никоим образом, – возмущённо фыркнула МАРКИЗА. – Время нельзя остановить!
– Но вы, Глориане, временем манипулируете же!? Почему мне нельзя? – удивился я.
– Мы не способны останавливать время!
– Как это, не способны? – снова удивился я. – Вы же меня давеча в момент взрыва на галере выдернули на Третий Остров и вернули обратно в то же самое время!
– Ну, во-первых, ты вернулся обратно не в то же самое время, а через пару часов, когда уже шёл морской бой. Во-вторых, наши способности управлять временем не свидетельствуют о том, что мы его можем останавливать. Это совершенно разные вещи, – поморщилась Советник. – Мы просто переместили тебя из одного Пространственно-Временного континуума в другой. Понимаешь?
– Конечно, понимаю, причём предельно чётко и ясно! Да, Бог с ним, со временем, – беспечно произнёс я. – Кстати, а где сейчас находятся ПРЕДСЕДАТЕЛЬ и моя милая зверушка? Просвети меня, пожалуйста, на этот счёт.
– Я думаю, что скорее всего они отправились куда-то очень и очень далеко, – печально произнесла МАРКИЗА. – Если, конечно, они ещё живы… Я имею в виду ПРЕДСЕДАТЕЛЯ. Портал открывается только для одного существа, на основании его Пси-Матрицы. Последствия нарушения этого правила мы с тобой недавно испытали на себе. ЗВЕРЬ скорее всего жив. Куда он денется! А вот ПРЕДСЕДАТЕЛЬ…
– Да чёрт с ним! Ты знаешь, милая, меня абсолютно не интересует судьба твоего начальника, – лениво произнёс я.
– Он мне не начальник!
– Как так?!
– Он всего лишь Первый среди Равных!
– Не вижу особой разницы. Но, Бог с ним, со старым идиотом и маразматиком. Улетел куда-то, ну и улетел! Что с моим Псом!? Где моя собачка любимая? Я к ней привык… – я готов был слегка всплакнуть.
– Возможно, твоя любимая собачка в это самое время наблюдает за тем, как Чёрная Дыра поглощает Квазар. Ну, или что-то в этом роде.
– Понятно, – задумчиво сказал я.
– Да ты не переживай особо, – вздохнула девушка. – Твою собаку невозможно уничтожить. ПРЕДСЕДАТЕЛЯ можно, а её нет. ЗАЩИТНИК – самое совершенное и загадочное существо во Вселенной.
– А я!?
– Ты не так совершенен.
– Почему?
– ЗАЩИТНИК призван оберегать и защищать тебя. Разве может быть телохранитель слабее хозяина?
– Резонно. Логично. Очень логично… Согласен, – после недолгих раздумий произнёс я. – А откуда ЗАЩИТНИК взялся?
– Скорее всего вы его создали.
– Кто это мы?!
– МАРСИАНЕ… Первые, настоящие, ушедшие…
– Понятно… – недоумённо и поражённо пробормотал я, снова перевернулся на спину и глубоко задумался.
Небо стало окрашиваться в более тёмные тона. Вода приобрела цвет ультрамаринового студня. Обломки яхты закончили своё бессмысленное кружение и лениво расползались по воде в разные стороны. После взрыва вокруг поднялась страшная суета, но нас пока никто не беспокоил. Лишь несколько Гвардейцев маячили неподалёку, да ШЕВАЛЬЕ промелькнул в отдалении пару-тройку раз, как бы невзначай. Тишина и покой объяли солнечный мир.
– Ты хотел задать мне ещё какие-то вопросы? – спросила МАРКИЗА, повернувшись на бок и вопросительно посмотрев на меня.
– Мне нравятся твои волосы цвета зрелой пшеницы и маленькие изящные ушки, нежно и слегка просвечивающиеся на солнце, – задумчиво и тягуче произнёс я. – И бездна глаз, которые, как океан, и навсегда!
– Красавец, умница, поэт… – усмехнулась девушка.
– А то…
– А ГРАФИНЯ?
– А почему ты не спросишь меня об ИСЭ?
– Боюсь почему-то. Я уже поняла, что это очень опасная тема. Не смею её касаться.
– Правильно делаешь…
– Наверное…
– Так вот, вернёмся к истокам. Как я ранее говорил, меня интересуют всего три вопроса, – я приподнялся на локте и поцеловал МАРКИЗУ в упругий животик, а потом попытался спуститься ниже, но она решительно пресекла мою попытку.
– Люди кругом, однако!
– Закроют глаза.
– Какой-нибудь глаз всегда останется открытым!
– Ну и Бог с ним. Глаза нам даны прежде всего для того, чтобы смотреть, – усмехнулся я.
– И для того, чтобы вовремя их закрывать.
Я рассмеялся, обнял МАРКИЗУ, положил свою голову на то место, где у женщин с нашей помощью зарождается жизнь.
– Задавай свои вопросы, – устало произнесла девушка.
– И так. Кто убил Кеннеди?
– Боже мой! Маразм какой-то! Этот вопрос мне задаёт великий, ужасный, могучий и бессмертный Император!? Последний из Марсиан! Бред! Какое тебе дело до Кеннеди, до этого идиотского плейбоя!?
– Кстати, что с ними, то есть с нами, с Марсианами, случилось? – осторожно спросил я.
– С тобой ничего особенного.
– Ну да. Я это заметил. Вроде бы я никуда не уходил и после этого обратно не возвращался. А что случилось с другими Марсианами? И, вообще, откуда мы взялись?
– Погибла ваша планета, давно, не знаю когда точно. Не ведаю от чего и почему. Осталась горстка индивидуумов, ИЗБРАННЫХ, представителей великой и могучей расы ВЕРШИТЕЛЕЙ, покорителей и преобразователей ВСЕЛЕННОЙ. Вот так, Мой Король! – Советник провела своими тонкими пальчиками по моим волосам.
– А что было дальше? Я, МАРСИАНИН, как ни странно, существую, жив здоров, лежу рядом с тобой на песчаном пляже, который находится на планете под названием Земля. В тебе, Глорианке, половина марсианской крови. Я жду продолжения истории!
– Что дальше, что дальше… Прилетели вы сначала на Землю. Зародили разумную жизнь, смешав свои гены с генами обитающих на планете приматов. Создали людей в том виде, в котором они существуют сейчас. Заложили основы земной цивилизации, дали первым людям определённые знания и навыки. Что-то создали, что-то разрушили, что-то запутали, что-то перепутали, закрутили, перекрутили. В конце концов, всё бросили и покинули Землю. Это в вашем стиле…
– И куда же они направились? – осторожно спросил я. – Ну, то есть, мы?
– Взяв с собой часть Землян, отправились на Глорию. Основали самую могучую цивилизацию, существующую во всех известных параллельных мирах. А потом все чистокровные ВЕРШИТЕЛИ вдруг ушли куда-то, неизвестно куда. Дружно, все, как один. Воспользовались Главным Пси-Порталом, закрыли его и сгинули, растворились в неизвестном направлении. Продолжились они в своих потомках на Земле и на Глории. На вашей планете Марсианский геном очень сильно размыт. В Землянах от Марсиан мало что осталось. Слишком большое население… На Глории несколько иная картина. Подавляющая часть её жителей являются марсианами всего лишь процентов на десять-пятнадцать, за исключением тридцати Бессмертных. У нас марсианских генов от пятидесяти одного до семидесяти процентов. У ПРЕДСЕДАТЕЛЯ их семьдесят пять. В зависимости от их числа каждый член Совета занимает своё положение на иерархической лестнице.
– Так ты, всё-таки, как бы тоже Марсианка?
– Отчасти, Сир, отчасти…
– И кто же ты в вашей иерархии?
– Я Седьмой Советник.
– Понятно… – усмехнулся я.
Мы некоторое время полежали молча. Я усиленно переваривал полученную информацию.
– Да, однако, ишь, ты, надо же, о, как! Ибо… – мрачно и протяжно произнёс я, встал с песка, огляделся. – Замусорила ты мне голову основательно. Хочу Звизгуна. С малосольным огурцом.
– Обойдёшься! Хватит пить!
– Спасибо, моя радость.
– Не за что. Приходите ещё!
– Благодарствуйте, сударыня, непременно.
– Фантасмагория какая-то…
– Да уж…
Я прошёлся по берегу, посмотрел на то место, где ещё совсем недавно находилась моя славная, непотопляемая и непобедимая яхта.
– Жаль… – с горечью произнёс я.
– Ты о чём?
– Странно, однако! Ещё недавно ты с лёгкостью читала мои мысли, – удивлённо произнёс я.
– А сейчас не могу! Действительно, не могу. Странно, очень странно, – МАРКИЗА заметно побледнела, занервничала, напряглась, потом возбуждённо вскочила на ноги. – Не могу! Представляешь!? Удивительно! Странно… Собственно, что тут странного? Ты совершенствуешься бешеными темпами. Так и должно быть. Время пришло, ВЕРШИТЕЛЬ!
– Вот стою я перед тобой, солнце моё. И до конца ничего не понимаю! Вроде бы я – Капитан Морской Пехоты. По совместительству – Великий и Бессмертный Император. Кроме этого я являюсь Последним из Марсиан, доблестным победителем Арктуриан, грозой тысяч миров. За эти последние дни я познал очень многое, приобрёл новые уникальные способности и усилил уже имеющиеся. Но, всё равно ничего не понимаю!
– Сир, полное понимание приходит со временем.
– Можно задать ещё два оставшихся вопроса?
– Я вся во внимании, Государь.
– Кем был Иисус Христос и был ли он на самом деле!?
– Вообще-то, существовало сравнительно много людей под этим именем, – усмехнулась МАРКИЗА. – Почти все они были вполне обычными людьми, за исключением того Иисуса, который был родом из Назарета Галилейского, проповедовал, имел учеников и последователей. Он не воскресал после распятия на кресте, грехи людские не искупал, на небо, конечно, не возносился, если тебя именно это интересует. И, вообще, посуди сам, ну зачем Богу сын? Глупость как я-то!
– А поболтать, поиграть в карты или в бильярд, побегать наперегонки, выпить по бокальчику винца или употребить горячих ароматных раков под свежее холодное пиво!? А сходить в сауну с девчонками!? А побаловаться кокаином?!
– Увы, увы… Прости, если тебя разочаровала, – рассмеялась МАРКИЗА.
– Да ладно! Меня сложно разочаровать. К тому же я – Буддист. Нас, Буддистов, разочаровать очень и очень сложно, почти невозможно!
– О, как! Ишь, ты! Однако!
– Вот так, моя дорогая! – буркнул я.
– Ладно. Последний вопрос, Сир. Задавайте!
– Как я появился на этот свет и какова моя судьба?
– Насчёт судьбы совершенно глупый вопрос. Никто не знает и не может знать своей или чьей-либо Судьбы, ибо все пути наши причудливо переплетаются и непредсказуемо меняются по воле неожиданных обстоятельств и, возможно, по велению Высших Сил. Как там, у вас, у Буддистов, называется судьба? Карма, кажется?
– Это не совсем то, что ты имеешь в виду. Если быть предельно точным, то карма – это общая сумма совершённых поступков и их последствий, определяющая характер нового рождения, перевоплощения.
– Не нахожу большого различия между этими понятиями. А вообще, что Вам Ваша судьба, Сир. Судьбы миллионов миров сейчас находятся в Ваших руках! И только в Ваших!
– Что-то случилось? – вздрогнул я.
– Да, случилось… – вздохнула МАРКИЗА и досадливо тряхнула пшеничной чёлкой.
– А именно? – небрежно поинтересовался я.
– Идёт Тьма, Сир…
– Ну что же. Нам, сибирским Марсианам, не привыкать! Тьма так тьма… Не с тем ещё справлялись. Чёрт с нею, с тьмой! Империя или смерть! Мы победим! Бог с нами! Гвардия, – вперёд!
– Ваше Величество, всё не так просто и Бога, скорее всего, нет.
– Это ваша личная точка зрения, деточка, не более того.
– Не называй меня деточкой! Мне семь тысяч лет! – нахмурилась Советник.
– Сир… – буркнул я.
– Что!?
– Сир…
– Извините, Государь. Всё так странно и запутано…
– Злые языки поведали мне очень недавно, что ваш возраст составляет отнюдь не семь тысяч лет, а…
– «Злые языки страшнее пистолета!», Сир, – вспыхнула девушка. – Да хватит же про возраст!
– С чем согласен, так именно с приведённой вами цитатой!
– Боже мой, как всё странно! – тяжело вздохнула МАРКИЗА. – МАРСИАНИН – мой любовник! Невероятно!
– Что вы всё о своей письке, Миледи!? Вам странно!? – искренне возмутился и взвился я. – А уж как странно мне!!! Я чувствую себя червём, который до поры до времени спокойно и беззаботно копошился в земле и не ведал ничего более, а тут пошёл ливень, выполз червяк на свет Божий и обомлел! О, как!? «Ибо из тварей, которые дышат и ползают в прахе, истинно в целой Вселенной несчастнее нет человека!». Это обо мне!
– Еврипид, Сократ, Сенека Младший, Мольер, Томас Манн, Наполеон?
– Гомер! Тысячелетняя и просвещённая вы наша! – усмехнулся я. – Старый, добрый Гомер. Был такой слепой странствующий певец. Кстати, не многие знают, что такие бессмертные выражения, как: «Ты – мне, я – тебе» и «Дым Отечества сладок», – первый раз произнёс именно он. Ну, а вообще, конечно же, на самом деле, не он. До него по Земле бродила масса мудрецов, но письменные первоисточники свидетельствуют в его пользу.
– Какой ты однако умный, мой милый Король! – восхитилась МАРКИЗА.
– Что есть, то есть, – я склонился в женщине, нежно и легко провёл пальцами по её животу, груди, шее.
МАРКИЗА вздрогнула, закрыла глаза, тело её затрепетало. Я усмехнулся, посмотрел в небо и сказал:
– «Сила духа не может заменить чуткости пальцев». Альберт Эйнштейн. Тот ещё был бабник, тот ещё был проказник, тот ещё был шалун. А, вообще, вот именно он и являлся самым настоящим умником!
– Я знаю. Как-то с ним встречалась.
– Надеюсь, не в постели? – ухмыльнулся я. – А вообще-то, что такого, если и в постели? Слазили мы с Эйнштейном оба в одну дырку. Теперь мы с ним, как братья! Может быть, после великого человека хоть какого-то ума-разума наберусь!?
– Боже мой, какой идиот! Пошёл к чёрту! Всё, я устала! Больше не могу! – взвилась МАРКИЗА.
После того, как возмущённая Советник скрылась в Портале, я вдруг вспомнил, что она так и не ответила мне на вопрос: «Кто убил Кеннеди?». Да что же такого особенного в этом элементарном вопросе, не пойму! Неужели имеет место быть какой-то невероятный по своим масштабам Вселенский Заговор!?
Некоторое время я неподвижно и задумчиво сидел на берегу, созерцая море. Оно было томным, синим и почти неподвижным. Люблю море, обожаю море. Боже, как много событий произошло с того момента, как я отправился во главе своей славной морской Армады на завоевание Второго Острова! Собственно, не на завоевание, а, как бы, на Освобождение. Остров этот уже принадлежал мне. Возникла всего лишь элементарная необходимость его немного почистить и привести в порядок, так сказать, в надлежащий вид, и вернуть законному владельцу.
Ну что же, объединённая армия РЕГЕНТА, пиратов и Рыцарей Ордена Посвящённых, вроде бы, разбита, причём дважды. Я, правда, лишился значительной части своего войска, но не беда, соберём новое. Собственно, зачем его собирать? Враг повержен, Острова мои! Слава Империи, слава Императору! Наступил мир. Надо вроде бы радоваться и ликовать, веселиться и плясать, испытывать радостное чувство полного удовлетворения, ан, нет!
Ну что за существо такое – человек!? Стремится, стремится к намеченной цели, жаждет изо всех сил её достичь, мается, борется, бьётся, что-то доказывает себе и окружающему его миру, пыжится, извращается, терпит трудности и лишения, и так далее и тому подобное. Приползает, бедолага, наконец, к намеченной цели, а никакой радости от её достижения не испытывает!
И всё это происходит потому, что преодоление пути к заветной цели чаще всего намного интереснее и заманчивее самой цели. Интрига, всё-таки, главный двигатель нашей жизни. А что такое интрига? Происки, поиски, козни, загадки, противостояние персонажей, запутанность сюжета в грандиозном спектакле под названием ЖИЗНЬ! Движения, перемещения, борьба, смешение, круговорот страстей! Только интрига, в основу которой положена динамика, рождает истинный интерес. Всё остальное – ерунда.
Стоп, стоп. Но, бывает же интрига не только в динамике, но и в статике! Я уже об этом как-то размышлял. Два или три актёра на одной маленькой сцене. Всё время о чём-то говорят, вспоминают, спорят, думают и размышляют вслух. Постоянно сидят. За время спектакля не встают со своих мест ни разу! Жесты, мимика, редкие взмахи рук, лёгкие повороты или наклоны головы, улыбки, усмешки, гримасы. Но, как, подчас, всё это интересно смотреть, анализировать, сопереживать, пропитывать сквозь себя, как через фильтр, очищающий и ничего лишнего не пропускающий.
Зачем в таких случаях внешняя, показная динамика? Она абсолютно не нужна! Необходима динамика внутренняя, сакральная, таинственная, мистическая и, в какой-то степени, обязательно зловещая. Да, да, именно зловещая, поднимающаяся из самых глубин, копящаяся и кипящая под поверхностью, а потом взрывающаяся и буйно и бурно вырывающаяся наружу, сотрясая и поражая всё и всех вокруг! Вот где действие, вот где движение, вот где пища для скучающего разума, уставшего от внешних приевшихся и надоевших раздражителей. Движение начинается изнутри! Это единый закон и для природы и для общества!
Стоп, а к чему я это всё? Ах, да! Достижение цели… Ну, так вот, наконец-то я её как бы достиг, а особой радости не испытываю. Движение прекратилось. И что же дальше? Может быть, на моё сознание накладывается груз ряда проблем, которые мешают обрести необходимые положительные эмоции? Нет завершённости, вот в чём дело! Какая-то везде недосказанность, недоговорённость!.
Где ПОСОХ, где ЗВЕРЬ, где ПОЭТ, где БАРОН? Как там ГРАФИНЯ? Что делать с этой чёртовой МАРКИЗОЙ? Не понятна ситуация с ИСЭ. Абсолютно непонятна. Что там за проблемы у Глориан? Зачем я им нужен? Всё неопределённо и крайне зыбко. Тьма идёт… Что за тьма такая!? Орден Посвящённых, Глориане, Арктуриане, Агентство по Контактам, Отдельный Ударный Отряд Морской Пехоты Объединённых Воздушно-Космических сил, Пси-Порталы, Квази-Порталы, Особая территория под названием Анклав. Пузырь, иными словами. Барьер. ВЕРШИТЕЛИ. Снова же, какая-то Тьма, которая идёт. Куда идёт, откуда, зачем, почему!? Всё смешалось, спуталось, перепуталось и переплелось в моей бедной голове. С ума можно сойти! Как же славно и почти беззаботно я жил на этом свете до того, как обрёл новые знания.
Что же, ПУТНИК, получай то, что хотел! Доволен!? Так тебе и надо! Идиот! Сидел бы сейчас тихо, мирно и беспечно на берегу туманного, бездонного и завораживающего своей мистической тишиной Тёмного Озера. Пил бы Можжевеловку, закусывал бы её хрустящим, солёным и ядрёным груздем, не торопясь и неспешно. Вёл бы с кем-нибудь длинные разговоры о рыбалке, об охоте, о Горных Жеребцах, о борзых, о бабах, об искусстве, о смысле бытия и так далее. Что тебе ещё нужно, человек!?
– Сир, извините, что отвлекаю Вас от дум, – осторожно и мягко произнёс ШЕВАЛЬЕ, подходя ко мне, и оставаясь на почтительном расстоянии в несколько шагов.
– Эх, Барон! – грустно проронил я, тяжело вставая с песка. – Думай не думай, а результат один. Сколько умников печально и скорбно гниют в земле, сколько дураков радостно пируют во дворцах! Жизнь несправедлива, странна и полна парадоксов. Эх, люди, люди!
– Совершенно с Вами согласен, Сир. Увы…
– Увы…
– Сир, позвольте узнать, а где та женщина, которая только что была рядом с Вами? – осторожно спросил юноша. – Куда она вдруг так неожиданно исчезла?
– Если бы я это знал, – скорбно произнёс я. – «Есть женщины-мыши, есть женщины-кошки». Она женщина-кошка…
– Понятно, Сир…
– Что вам понятно, если мне абсолютно ничего не понятно!?
– Извините, Сир…
– Да, ничего. Бывает…
Мы некоторое время помолчали, созерцая прекрасное, уже предвечернее голубое небо, не менее прекрасное синее-синее море и остатки нашего некогда славного флота между ними.
– Когда будет готова первая рея, достойная вас? – прищурился я.
– Сир, она не понадобится. ПОЭТ найден. Вернее, обнаружен!
– Как найден!? – встрепенулся я. – Где, когда, при каких обстоятельствах!? Постойте, постойте! Он жив!? Что значит, обнаружен!?
– Жив, Сир. Слава Богу.
– Так где же он был, рифмоплёт и летописец наш таинственный, чем занимался всё это время!? – я радостно и возбуждённо прошёлся по песку, сделал несколько шагов по направлению к морю, присел, с удовольствием окунул руки в тяжёлую солёную воду. – Неужели его похитили? Кто, когда, зачем!? Ну же, докладывайте!
– Сир, я думаю, что он Вам сам всё объяснит.
– Ладно. Пригласите его сюда, немедленно! – нервно проговорил я, в нетерпении потирая ладони. – Да, и накройте стол. Беседа нам, чувствую, предстоит долгая и увлекательная. И, вообще, жрать страшно хочу!
– Будет исполнено, Сир, – ШЕВАЛЬЕ как-то печально посмотрел на меня.
– Что такое? – насторожился я.
– Да, ничего, Сир.
– А всё-таки?
– Как-то всё странно в последнее время, Государь.
– А что конкретно?
– Всё, Сир.
– Не нервируйте меня, Барон! Я и так на взводе и на пределе!
– Сир, все находятся в каком-то тревожном состоянии. В недоумении и в напряжении. Что будет дальше? Когда полностью прояснится обстановка? Этот неожиданный взрыв яхты. Какая-то дама, непонятно откуда появившаяся и неизвестно как и куда исчезнувшая, – глухо произнёс ШЕВАЛЬЕ.
– И что же нам делать?! – обеспокоено спросил я.
– Сир, предлагаю устроить грандиозную пьянку по случаю блестящей победы. Следует разрядить скопившееся напряжение.
– А, вот вы о чём?! Чудесное предложение, – ухмыльнулся я. – А враг? Он не дремлет. Нужно быть на чеку!
– Сир, какой враг!? – вспыхнул ШЕВАЛЬЕ. – Всё, война закончена! Врагов у Вас больше не осталось. Все Ваши недруги разбежались в панике кто куда, развеялись, исчезли, рассыпались в прах! Пираты, ну, та часть их воинства, которая осталась в живых, в спешном порядке погрузились на одну-единственную спасшуюся галеру, сами сели за вёсла и были таковы. Из Рыцарей Ордена Посвящённых никого вообще не осталось. Бились ребята насмерть, стояли до последнего, полегли все до единого.
– А их Первый Магистр? Что с ним?
– Мы пытались захватить его в плен, но он не сдался. Весь израненный, ползком направился в нашу сторону, потом каким-то чудом обрёл силы, встал, довольно резво кинулся на нас, замахнулся мечом, ну, и один из наших лучников не выдержал, всадил ему стрелу прямо в глаз.
– Вечная память Первому Магистру, – скорбно произнёс я. – Неплохой был мужик. Умный противник. Но оказался в итоге полным дураком. Жаль…
Мы помолчали, созерцая невыносимую синеву моря и неба. Предзакатное солнце пылало над горизонтом, как в последний раз.
– А что с остатками войска РЕГЕНТА? – мрачно спросил я.
– Сир, какие там остатки! Останки, а не остатки. Требуха, смрад, грязь, пыль.
– А что с нашими крепостями? Где БАРОН?
– Скоро будет, Сир, – поморщился ШЕВАЛЬЕ. – Прислал гонца. Всё в порядке. За время вашего отсутствия пали все небольшие замки и укрепления. Главные крепости стойко держались, успешно отразили осады. Орден с этими чёртовыми пушками присоединился к РЕГЕНТУ и пиратам незадолго до нашего появления у берегов Второго Острова. Слава Богу! Иначе было бы нашей южной группировке ой как несладко!
– Да, с помощью пушек РЕГЕНТ быстро бы овладел всеми крепостями. Вот то секретное оружие, о котором я и подозревал! Что происходит в Центральных Провинциях и на Севере?
– Сир, прошло слишком мало времени для того, чтобы это выяснить, – ШЕВАЛЬЕ виновато опустил глаза. – Во все концы Острова посланы гонцы и лазутчики. Думаю, что дня через три – четыре поступят первые сведения и самые свежие новости. Через неделю-полторы всё станет ясно окончательно. Одно могу твёрдо утверждать: враг разбит наголо и Вы являетесь Повелителем Первого и Второго Островов. Остальное всё нюансы.
– Прекрасно, прекрасно, – задумчиво произнёс я, разглядывая покорёженную галеру, стоявшую на якоре в ста шагах от берега.
– Сир, у меня к Вам имеется один, очень сильно беспокоящий меня, вопрос.
– Вы в Одессе случайно не бывали? – засмеялся я.
– Что такое Одесса, где она расположена, Сир?
– «Одесса, Одесса, – жемчужина у моря», – пропел я с хрипотцой, легко и беззаботно улыбнулся. – Эх, Барон, когда-нибудь, дай Бог, мы с вами побываем в этом чудном городе. Ах, как хочу я жареных каштанов и вяленых бычков! Вы не представляете! А кефаль, а набережная, а вина, а шашлыки, а женщины, обласканные югом и готовые на всё ради обходительных кавалеров? Ну, ради таких, как мы с вами! Эх, ШЕВАЛЬЕ, ШЕВАЛЬЕ! Дайте время! Где мы только не побываем, чего мы только не увидим!
– Сочту за высокую честь сопровождать Вас, Сир, в Ваших странствиях! – напрягся ШЕВАЛЬЕ.
– В наших, в наших, мой друг! Ох, какие же это будут странствия! – я мечтательно посмотрел в небо. – Первым делом съездим ко мне домой, в Россию! Вы увидите, как на сопках Сибири цветёт багульник, как распускаются цветки магнолии в Сочи, как торжественно и вечно стоят над белым-белым снегом деревянные храмы в Кижах. Ах, как великолепны Уральские горы, полные угрюмой красоты, несущие на себе могучие сосновые и еловые боры. А лососи, преодолевающие из последних сил речные пороги на Сахалине! А бушующие гейзеры на Камчатке и на Курилах, а седые горы Кавказа, хранящие вечное спокойствие и неземную красоту под синим и бездонным небом! О, как шумят степи на вольном Дону, как тяжело колышет свои прозрачные, тёмные и глубокие воды могучий Байкал! Вы всё увидите, ШЕВАЛЬЕ, дайте время! Мир огромен и разнообразен!
Мы снова помолчали. Вечер готовился перейти в ночь. Он ненавязчиво и незаметно переборол день, а сейчас должен был исчезнуть сам. Солнце стало терять свою полноту и вальяжность, предчувствуя скорый и неизбежный закат. Возможно, оно не хотело погружаться в холодное осеннее море, но что же делать, от судьбы не уйдёшь.
– Сир, и это всё Вы рассказывали о России?! Боже мой! – удивлённо воскликнул ШЕВАЛЬЕ. – Не думал, что она так разнообразна и огромна.
– Да, сударь, она такая, – печально ответил я. – А откуда вы про неё знаете?
– Ну, как же, Сир, – весело произнёс юноша. – Вы же о ней неоднократно упоминали ранее, да и книги из библиотеки БАРОНА сыграли свою роль. Я знаю о России очень многое. Единственное, что меня смущает…
– И что же вас смущает, мой юный друг?
– Где она находится, – эта загадочная и далёкая страна? Где находимся мы, Сир, ну, наши Острова? Я ничего не пойму!
