Текст книги "О, Путник!"
Автор книги: Александр Арбеков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 85 (всего у книги 92 страниц)
– Но, Сир, Вы же до Дня Обновления никак не успеете это сделать! – удивилась ГРАФИНЯ.
– Эх, дорогая, придётся нарушить некоторые свои святые принципы, – ворчливо произнёс я.
– Сир, неужели Вы, наконец, решили воспользоваться телепортацией здесь, на Островах!? – воскликнула девушка.
– Да, обстоятельства заставляют, – досадливо поморщился я. – Но, с другой стороны, пора напомнить народу о своём Божественном происхождении. Вездесущий, стремительный, всевидящий, появляющийся из ниоткуда, могучий и могущественный Император с грозным АНТРОМ, – это то, что надо!
– Сир, а как бы мне попасть на турнир? – вежливо встрял в разговор ТОСИНАРИ.
– Да что вам сдался этот турнир, Учитель!? Там всё очень серьёзно. Рыцари бьются в доспехах, на закованных в броню конях, на настоящих мечах, по сравнению с которыми ваш меч – сабля!
– Сир, если бы Вы не были Императором, то я вызвал бы Вас на поединок! – оскорбился ТОСИНАРИ и сжал рукоять своей катаны.
– Для вас я – всегда всего лишь ваш ученик, а не Император! – вспыхнул я и схватился за ЭКСКАЛИБУР.
– Боже мой, господа, остыньте! Ну, вы, как дети малые! – возмутилась ГРАФИНЯ. – Хватит! Довольно! Сир, да отправьте же Князя на этот чёртов турнир! Неужели это так сложно сделать, в чём проблема?!
– Хорошо, как скажете, – мгновенно остыл я. – Действительно, чего это я так разнервничался?
– Извините меня, Сир, за несдержанность, – виновато поклонился ТОСИНАРИ.
– В свою очередь извините меня, – я тоже поклонился.
– Вот и славно! Господа, как вы насчёт трапезы? – весело спросила ГРАФИНЯ.
– Я не против, можно и перекусить. На таком воздухе даже у трупа появится аппетит!
– Сир, фу! Вы несносны! Иногда как скажете чего-нибудь, – хоть стой, хоть падай! – возмутилась девушка. – У меня лично аппетит уже пропал!
– Ничего не помешает аппетиту истинного воина в этом мире, кроме гастрита и язвы, – философски заметил ТОСИНАРИ.
Мы все рассмеялись. Я встал, подошёл к краю веранды, вдохнул свежий и ароматный воздух полной грудью.
– Как хорошо! Иногда мне кажется, что зря мы так возимся с этим Космосом. Суетимся, мечемся, с кем-то боремся, куда-то всё время стремимся, размышляем, сомневаемся, постоянно чего-то ищем, мучительно познаём и разочаровываемся. Зачем, к чему!? Вот она перед тобой – Земля обетованная! Восхищайся ею, цени, наслаждайся каждой секундой бытия, вкушай все возможные радости, живи в покое и любви! Разве нельзя здесь достичь того сакрального состояния, которое называется гармонией с самим собой и миром? Ведь именно в этом, в конце концов, заключается и цель, и смысл человеческой жизни и наше счастье!
– Прекрасно сказано, Сир, – вежливо произнёс ТОСИНАРИ. – Но, по моему мнению, то состояние, о котором Вы говорите, увы, недостижимо.
– Это почему же? – усмехнулся я.
– Сир, ну Вы же сами прекрасно знаете ответ на этот чисто риторический вопрос, – ТОСИНАРИ подошёл ко мне, пристально и насмешливо глянул в глаза. – Хорошо, я на него отвечу за Вас. Главным свойством человеческой натуры является неудержимое и постоянное стремление к познанию чего-то нового. А как Вы неоднократно говорили ранее познание рождает и печаль, и беспокойство, и определённую неудовлетворённость. Какая уж тут гармония?! Космос зовёт, манит, тревожит и волнует душу! Вперёд, только вперёд через тернии к звёздам!
– Так вы считаете, что счастье невозможно? – нахмурилась ГРАФИНЯ.
– Увы, сударыня, увы, – улыбнулся Князь. – Если гармония недостижима, то невозможно и счастье. Нет дитя без матери. Увы…
– Ладно, господа, на сегодня, пожалуй, философии вполне достаточно, – я подошёл к ГРАФИНЕ и поцеловал её в прелестное розовое ушко.
– Ой, зазвенело! – счастливо засмеялась девушка.
– Сударыня, не пора ли к столу? Жрать чего-то так захотелось!
– Сир, хватит же! Опять и снова!?
– Ну, прости, прости, моя ненаглядная любовь! Виноват, исправлюсь. Со временем…
– Сир, смею Вам напомнить о турнире, – вежливо, но твёрдо произнёс ТОСИНАРИ.
– Да помню я, помню. Но давайте же сначала перекусим.
– Сир! – искренне возмутился Князь. – Трапеза перед боем подобна камням на лапах у птицы, готовящейся к полёту!
Мы с ГРАФИНЕЙ весело засмеялись.
– Ну, ладно, – я сосредоточился, открыл Портал. – Передайте привет ШЕВАЛЬЕ. И прошу вас, берегите себя. Не обижайтесь, но возраст есть возраст. Ребята на турнире молодые, лихие, удалые, дерзкие. Будьте осторожны, Князь!
– Сир! – вознегодовал ТОСИНАРИ.
– Всё, молчу, молчу… – я закрыл Портал и с облегчением вздохнул. – Ну, что, солнце моё незакатное, а где тут у нас спальня?!
Мы любили друг друга горячо и истово, как в первый и в последний раз. Мы сливались в одно целое и растворялись друг в друге, как солнце растворяет свой жар в полуденном небе. Мы не могли оторваться друг от друга почти до самого вечера, но миг насыщения и пресыщения любовью, наконец, увы, наступил.
– Котик, ты меня любишь? – вдруг спросила ГРАФИНЯ, легко коснувшись тонкими пальцами моей щеки.
– Безумно! – вполне искренне ответил я.
– У тебя, кроме меня, кто-то есть?
– Что за глупость! – насторожился я.
– А какие отношения у тебя с той девицей, ну, с так называемой МАРКИЗОЙ? – вкрадчиво обратилась ко мне девушка.
– Почему это с «так называемой»? Я даровал ей данный титул на вполне законных основаниях.
– И за какие же это заслуги?
– Она очень много сделала для Империи, – раздражённо и нервно произнёс я. – Во многом благодаря ей Глория вошла в её состав.
– Да? Надо же, какая ценная дама, – ГРАФИНЯ резко встала.
Я успел поцеловать её чудную, упругую и гладкую попку до того, как девушка накинула на себя халат.
– Ну, и как она в постели? – ГРАФИНЯ присела на кровать и пристально посмотрела мне в глаза.
Я стоически и героически выдержал её взгляд.
– Дорогая, ну что ты несёшь всякую чушь! – я встал, подошёл к окну. – Что за дурацкие вопросы!? Посмотри, какая красота вокруг! У меня сегодня такое чудное настроение! Весна! Живи, да радуйся. Выбрось из своей прелестной головки всякие шальные мысли.
– И всё-таки!
– Что, всё-таки?
– МАРКИЗА красива, изящна, у неё идеальная фигура, – возбуждённо произнесла ГРАФИНЯ. – Она не дура. Неужели ты прошёл мимо такого совершенного существа? Не верю!
– Солнце моё, ну что за глупость! – я подошёл к ГРАФИНЕ, присел и положил голову на её колени. – МАРКИЗА совершенно не в моём вкусе! Ты же его прекрасно знаешь! У неё конопатый нос, тощая задница, почти нет груди, слишком узкие бёдра, короткие жидкие волосы, да к тому же она очень вульгарна и распущена. Сколько раз я отсылал её куда подальше. И ты думаешь, что я смог бы польститься на такое чудо?!
– Кто знает, кто знает, – с некоторым облегчением, но несколько задумчиво произнесла ГРАФИНЯ.
– Ладно, раскрою тебе один страшный секрет, хотя, может быть, этого делать и не следует.
– Какой? – глаза девушки загорелись страстным любопытством.
– МАРКИЗА была женой ПРЕДСЕДАТЕЛЯ, является любовницей ПОЭТА, ШЕВАЛЬЕ, БАРОНА и НАВИГАТОРА одновременно! Как я могу иметь какие-либо отношения, кроме служебных, с этой потаскушкой!?
– Что!? Не может быть! – моя лебёдушка от удивления вытаращила глаза и потрясённо приоткрыла свой прелестный ротик. – Вот это да! Вот это дама! Надо же!
– Вот, то-то и оно! – весело сказал я, вставая с пола.
– Котик, милый мой, любимый мой, прости меня, дуру! – запричитала ГРАФИНЯ. – Но я тебя так люблю, так ревную!
– Ничего, ничего, моя цыпочка ненаглядная, – я сжал девушку в крепких объятиях, снова почувствовал бешеное желание.
Мы упали в кровать, как безумные, я распахнул халат, стал страстно целовать тело ГРАФИНИ, начав с груди и спускаясь всё ниже и ниже. Наконец, я достиг заветного, влажного и горячего места между её бёдрами, стал целовать его губами и ласкать языком. Девушка стонала, извивалась, вздрагивала и кричала. Она переворачивалась на живот, становилась на колени, снова переворачивалась на спину, сжимала мою голову бёдрами и руками, двигалась в такт моему неутомимому языку, и стонала, кричала, стонала, кричала…
Я уловил момент наступления оргазма, вошёл в ГРАФИНЮ мощно и жадно. Мы кончили одновременно, оторвались, наконец, друг от друга, лежали обессиленные и сладостно-опустошённые, молча смотрели в высокий белый потолок, который стал постепенно окрашиваться в цвета заходящего солнца. Да, как говорил когда-то кто-то: «Лучший способ заставить женщину замолчать – это заткнуть ей рот поцелуем».
– Котик, а кто такой НАВИГАТОР? – неожиданно спросила ГРАФИНЯ.
– Ну, всё-то ты помнишь!? – искренне удивился я.
– Да, милый мой! Всё я помню и подмечаю, – зловещим шёпотом произнесла девушка.
– НАВИГАТОР – это главный человек среди Арктуриан, жителей Звёздной Системы Арктур. Они совсем недавно вошли в состав моей Империи. Сыграли очень важную роль в этой ужасной войне с Эргами. Ну, я же тебе об этом рассказывал! Ах, какую победу мы одержали, однако!
– Горячо и искренне поздравляю Вас, Ваше Величество, – ГРАФИНЯ нежно поцеловала меня в щёку. – И как же это МАРКИЗА умудрилась так быстро стать любовницей НАВИГАТОРА?
– Для этого много ума не надо, – буркнул я раздражённо. – Сладкое дело делается быстро, а горькое намного медленнее.
– Как знать, как знать… – задумчиво произнесла девушка.
– Слушай, дорогая, а тебе не надоела эта тема? Что ты всё о МАРКИЗЕ, да о МАРКИЗЕ!?! Давай сменим пластинку.
– А что такое пластинка?
– О, Боже! Чёрт с нею, с пластинкой! Долго объяснять! Давай поговорим о чём-то другом.
– Не упоминай одновременно Бога и чёрта! – засмеялась ГРАФИНЯ. – Ты же сам мне это говорил.
– Ты права, – улыбнулся я. – Не пора ли нам поужинать? Кушать очень хочется, сударыня.
– Да нет, пока ещё не пора, – нахмурилась ГРАФИНЯ.
– Ну, что ещё? – насторожился я.
– Ваше Величество, Вы собираетесь на мне жениться? – спросила девушка и запахнула халат.
– Э, э, э… – промычал я.
– Ты помнишь тот давний разговор в присутствии покойного ГРАФА? Ты сказал, что мы поженимся сразу после того, как ты покоришь Острова и война будет закончена.
– Весь мир – это множество Островов. Вся жизнь – это война, – печально произнёс я.
– В смысле?
– В буквальном, – я встал, подошёл к окну, полюбовался закатом. – Вселенная – это огромный, безбрежный океан, среди которого рассыпаны Острова, то есть звёзды, планеты, объединённые в Архипелаги – Галактики. То мы пытаемся всё время кого-то завоевать, то нас кто-то.
– Так, значит, жениться на мне ты не собираешься?!
– Ну, что ты, милая! – возмутился я и обнял ГРАФИНЮ. – Я своё слово всегда держу! Но имеется одно обстоятельство, которое пока не позволяет мне выполнить обещание. Не хотел я тебе говорить, не хотел тебя тревожить…
– И что же случилось, что произошло? – в глазах девушки снова появилось любопытство.
Я усмехнулся, отошёл от окна, тяжело присел на кровать, стал очень серьёзен. ГРАФИНЯ почувствовала перемену в моём настроении, легко опустилась рядом, взяла мою руку в свою.
– Ну, и?
– Грядёт война, – нехотя произнёс я. – Ужасная, кровавая, безжалостная. На уровне Вселенной или Вселенных. Какая уж тут свадьба…
– И с кем мы будем воевать?
– Пока не знаю, с кем конкретно, но два боя я уже выдержал и выиграл, – тяжело вздохнул я.
– Это сражение с, как же их, с… Эргами?
– Да нет, – усмехнулся я. – Эрги – это цветочки. Ты не видела ягодок.
– Представляю себе…
– Да, вот так… Ну, ничего, соберём эти ягодки и скушаем их.
– В сыром виде, или в виде варения?
– Я думаю подвергнуть их глубокой заморозке, – засмеялся я. – В таком случае в овощах и фруктах сохраняется много витаминов.
– Ну, что же… Ты собирай ягоды, а я займусь их переработкой, – вслед за мною беззаботно рассмеялась девушка.
Мы некоторое время посидели молча, потом я обнял ГРАФИНЮ, погрузился в тягучий водопад её роскошных волос, утонул в них.
– Ты знаешь, идиот я конченный. Абсолютно не ценю того, что имею. А если вдруг потеряю? Никогда себе этого не прощу. Живу как-то странно, разбросанно, эклектично, глупо, неопределённо. Всё чего-то выгадываю, просчитываю, подразумеваю, отодвигаю, сомневаюсь, затягиваю. Мечусь, сражаюсь, борюсь, страдаю, маюсь, преодолеваю пространство и время, а зачем и к чему, и почему, не знаю! Вот в чём дело! Хотел заняться поисками Края Вселенной, но всё никак эту свою мечту осуществить не могу. То ли лень тому виной, то ли интуиция подсказывает, что этого делать не стоит. Чёрт его знает! А недавно один умный человек сказал мне примерно следующее: «Ну, найдёшь ты Край Вселенной. Ну и что дальше? За краем всегда следует новое начало. И так до бесконечности».
– Бедненький мой, любимый мой, – ГРАФИНЯ нежно обняла меня. – Бог с нею, со свадьбой. Чего на ней зацикливаться? Для меня главное, что ты жив и здоров, сидишь, вот, рядом со мной, ну и, слава Богу. Ничего, мы ещё прикурим от Солнца, как ты любишь говорить. Разобьём всех врагов проклятых, да заживём долго и счастливо. Помнишь, как мы мечтали съездить в тот благословенный маленький дом посреди солнечной поляны, где мы в первый раз познакомились?
– Конечно, помню, милая.
– Ну, так вот… Оседлаем Горных Жеребцов, рванём туда, поживём недельку в тишине и покое, позагораем, покупаемся в море. Нам ли жить в печали!? – улыбнулась девушка.
– Люблю тебя, радость моя. Постараюсь выиграть эту, как я надеюсь, последнюю и решающую войну, а потом мы закатим такую свадьбу, что Вселенная вздрогнет от изумления и восторга. Обещаю это окончательно и бесповоротно!
– О, как я рада! – ГРАФИНЯ захлопала в ладошки. – Я тоже очень сильно тебя люблю, Мой Король.
– Ну, что, пойдём перекусим?
– Удели мне ещё минуту внимания, пожалуйста, – голос ГРАФИНИ приобрёл какой-то странный оттенок.
– Слушаю тебя, – я снова напрягся.
– Я не хотела тебе это говорить до поры до времени, но, видимо, таиться более не имеет смысла.
– Что случилось, – у меня пересохло во рту и заныло в груди.
– Я беременна…
ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ
В долине глубокой,
Оттого, что сиянье весны
Сюда запоздало,
Ещё спелёнуты снегом
Соловьиные голоса.
Тёмное Озеро под лучами раннего весеннего солнца вдруг изменило свой мрачный, холодно-свинцовый, первородный цвет и неожиданно стало синим-синим. Лёгкий прохладный ветер уже давно разогнал жидкий утренний туман, а теперь, впитав мягкое небесное тепло, вальяжно распластался по воде и в траве, и умиротворённо там заснул. Остро и ароматно пахло свежей хвоей и ещё чем-то непонятным, но очень приятным. Очевидно, уже распустились первые весенние цветы.
– Как хорошо, как благостно, как покойно, БАРОН, – меланхолично и лениво произнёс я. – Помните, как вы мечтали когда-то вот о такой рыбалке?
– Не о такой, Сир, увы, совсем не о такой! – громко откликнулся мой соратник откуда-то из-за прибрежных густых зарослей камыша.
– Не понял…
– Сир, клёва совершенно нет. А рыбалка без клёва – это как баба без известного всем места!
– Да, ГРАФИНЯ вам бы сейчас хорошенько дала под зад! – расхохотался я. – Бог с ним, с клёвом. Ведь у баб имеются ещё два запасных известных всем места. Так что не всё потеряно. Вы знаете, обожаю многовариантность удовольствий.
– Вы правы, Сир! – засмеялся БАРОН. – Не пора ли нам попробовать что-нибудь из тех ёмкостей, которые стоят в тени под кусточком неподалёку от Вас?
– С удовольствием, – оживился я. – А что в них?
– Квас, сидр, вино, ром, ну и, конечно, Можжевеловка, Ежевичная настойка и его величество Звизгун. Напитки на любой вкус. Что желаете, Сир? – благодушно пророкотал БАРОН.
– Какой, однако, выбор! Я в полной растерянности!
– Ах, да… Я же совершенно забыл, – БАРОН подошёл ко мне и присел рядом на траву. – Сир, предлагаю попробовать совершенно новый напиток, который прислал нам ТРАКТИРЩИК. Вкус очень оригинальный, благородный и необычный.
– Коньяк? – усмехнулся я.
– Да, Сир. А как Вы догадались? – удивился БАРОН.
– А что, сударь, вы разве никогда не пробовали его ранее? – в свою очередь удивился я.
– Нет, Сир.
– Постойте, постойте, но вы ведь неоднократно бывали на Большой Земле? Как же так?
– Я стал употреблять спиртное сравнительно недавно, Сир, незадолго до Вашего появления. Раньше им абсолютно не интересовался, – печально улыбнулся мой собеседник. – Вёл здоровый и спортивный образ жизни, так сказать.
– Вот как? – заинтересовался я. – И что же послужило причиной изменения вашего отношения к алкоголю?
– Сир, позвольте мне не отвечать на Ваш вопрос!? – БАРОН резко встал и тоскливо посмотрел куда-то вдаль.
– Боже мой! – улыбнулся я. – Везде и всегда всё одно и тоже! О, женщины! СТРАДАНЬЕ ваше имя!
БАРОН поморщился, промолчал. Я тоже встал, отложил удочку, подошёл к воде, с удовольствием прошёлся босыми ногами по мокрому песку.
– Ладно, мой друг, пойдём выпьем. Видно, клёва мы сегодня так и не дождёмся.
– Кто знает, Сир, – усмехнулся БАРОН. – Рыбалка – это одно из самых непредсказуемых мероприятий на свете. Но с Вашим предложением я полностью согласен и горячее его одобряю. Предлагаю дерябнуть по сотке коньячка. Прошу к столу.
Мы подошли к предусмотрительно расстеленной на траве скатерти, с удовольствием выпили по рюмке коньяка, закусили его фруктами, посмотрели друг на друга, одобрительно зацокали языками.
– Очень и очень недурственно, – удивлённо произнёс я. – Ай, да ТРАКТИРЩИК, ай да молодец!
– Полностью с Вами согласен, Сир.
Неподалёку вдруг зашевелились заросли. Мы напряглись и насторожились. То же самое сделали и Гвардейцы, стоявшие на карауле по периметру. Появился ЗВЕРЬ. Я рассмеялся. БАРОН и бойцы побледнели и, как и полагается в таких случаях, окаменели. Пёс величественно прошествовал мимо нас, медленно подошёл к озеру почти вплотную, задумчиво вперил в его воды пристальный взгляд, застыл, превратился в статую.
– Животное есть животное, как понять, что у него на уме, – весело сказал я, наливая по второй рюмке. – БАРОН, пора бы уже привыкнуть к ЗВЕРЮ. Сколько мы уже с вами знакомы?
– Может быть, вечность, а возможно, всего лишь один миг, Сир, – усмехнулся мой спутник.
– Да, всё зависит от того, с какой позиции на это смотреть, – улыбнулся я, а потом резко сменил тему. – Сударь, и всё-таки, кем была та женщина, которая разбила ваше могучее каменное сердце?
– Сир…
– Послушайте, мы же с вами друзья, – нахмурился я. – Я вправе задать сей вопрос. Поделитесь со мной, расскажите свою печальную историю. А я расскажу вам свою, ещё более печальную. Договорились?
– Бог ты мой, Государь!? – удивился БАРОН.
– А что, я не человек, по-вашему? Всё человеческое мне не чуждо! – насупился я и опрокинул в себя рюмку.
– Извините, Сир, но какой Вы человек? Вы – чистокровный Марсианин, ВЕРШИТЕЛЬ, – осторожно заметил мой собеседник и почему-то отвёл взгляд в сторону.
– Ах, да, конечно, конечно – поморщился я. – Я всё время об этом забываю… Давайте перейдём к мясу. Под него, я думаю, следует употребить сухое красное вино.
– Сир, от него у меня изжога, – поморщился БАРОН.
– У меня тоже.
– Так зачем себя мучить, Сир?!
– Говорят, что так надо…
– Сир, мало ли кто, где и что говорит, – усмехнулся БАРОН. – Вкус – это проявление индивидуальности. Каждому своё… И, вообще, как известно, о вкусах не спорят!
– Всё это как бы и так, но мне кажется, что вся история Марса и Земли, да и других обитаемых миров – это бесконечный и не всегда тактичный спор о вкусах.
– Вы правы, Сир, – засмеялся БАРОН. – Перейдём к мясу и к Звизгуну.
– Согласен, пусть красное вино употребляют нежные, изысканные, томные и чувствительные дамы, а нам, суровым воинам, полагается иной напиток. Хотя, красное вино всё-таки полезнее Звизгуна. В нём ведь содержатся мощные антиоксиданты. Как же называется самый сильный из них? Забыл… Кстати, сударь, а вы знаете, что фрукты лучше всего употреблять до основной трапезы, а не после неё, как это принято?
– Первый раз слышу такое, Сир, – удивился и заинтересовался БАРОН. – А почему?
Нашу увлекательную беседу вдруг прервал ЗВЕРЬ. Он вздрогнул, гулко и мощно зарычал, осыпал песок снопом искр, оглянулся как-то странно, по-человечески, словно в последний раз посмотрел на меня, а потом решительно и тяжело… вошёл в озеро! Вот это да! Глазам своим не верю! Быть такого не может! Неужели сей поступок вполне добровольно совершил наш вечный водоненавистник!?
Пёс быстро и мощно поплыл от берега по направлению к центру озера и через несколько десятков метров внезапно исчез под водой. Я вдруг ощутил, что теряю со ЗВЕРЕМ привычную телепатическую связь, встревожился, вскочил, некоторое время удивлённо и обеспокоено рассматривал безмятежную и абсолютно ровную гладь озера, потом в несколько прыжков достиг его, зашёл в воду по пояс.
Я напрягся, но ничего не почувствовал в своей голове. Контакт между мною и ЗВЕРЕМ был безнадёжно потерян! Что происходит, чёрт побери!? Такого не может быть! Невероятно! Я сосредоточился, вошёл в Поле, тщательно просканировал его, проверил все Каналы Связи и Порталы, но присутствия Пса, к своему удивлению, и там не обнаружил. Значит, он просто нырнул в озеро!? Зачем, с какой целью? Почему я его не чувствую? Что-то случилось со мною или с ним, или с нами обоими?
Я зашёл в озеро глубже, по грудь, опустил голову в воду. Она была чиста, довольно холодна и прозрачна. Я увидел на песчаном дне, резко уходящем в чёрную глубину, редкие буровато-зелёные водоросли, мимо меня быстро проплыла стайка каких-то мелких рыбёшек. Вот, собственно, и всё! А чего ещё я ожидал?
Я резко поднял голову. Солнце ослепило меня. Свежий воздух наполнил слегка уставшие лёгкие.
– Сир, что случилось?! – раздался встревоженный и громкий голос БАРОНА.
Я оглянулся. Мой соратник вместе с десятком Гвардейцев стоял на берегу около воды и, приложив руку ко лбу, обеспокоено разглядывал меня. У всех воинов в руках были обнажённые мечи.
– Сударь, я несколько замёрз. Налейте-ка нам по сто грамм коньяка. И ребятам – по стопочке Звизгуна. И пусть они подогреют мясо. Вижу, костёр ещё горит?
– Конечно, Сир! – обрадовался БАРОН. – Выходите. На дворе, всё-таки, ранняя весна, а наше озеро и летом довольно прохладное.
Я задумчиво посмотрел на то место, где в последний раз видел ЗВЕРЯ, пару минут безучастно и неподвижно постоял в ледяной воде, а потом быстро вышел на берег. Солнце висело почти в зените, было ярким и не по-весеннему жарким. Одежда моя быстро просохла. Коньяк пошёл на «ура». Причём трижды! Жизнь налаживалась. Или мне это только казалось?
– Сир, так что всё-таки случилось? – снова спросил меня через некоторое время БАРОН.
– ЗВЕРЬ утонул, – печально произнёс я.
– Такого не может быть, Государь!
– А зачем тогда спрашиваете? – буркнул я. – Вы прекрасно видите, что я нахожусь в полной растерянности, ничего не понимаю! Да, да! Не боюсь в этом признаться!
– Извините, Сир.
– Ничего, ничего… – пробормотал я и задумался.
Некоторое время мы помолчали, а потом я, неожиданно даже для самого себя, вдруг спросил у БАРОНА:
– Скажите, я так понимаю, что вы отошли от дел в Особом Отряде после того, как расстались с той женщиной?
– Да, Сир, – тяжело вздохнул БАРОН. – Извините меня, конечно, но сдалась же Вам эта дама!
– Знаете, сударь. Более всего на свете для меня интересно изучать человеческие души, нравы и чувства, наблюдать за их эволюцией, прогрессом, регрессом, градацией или деградацией.
– Да, очень увлекательное занятие, Сир.
– Так что за история у вас была с некой дамой? – устало спросил я. – Я вправе её выслушать. Я всё-таки ваш Император и должен знать всё о своих подданных.
– Так уж и всё, Сир?
– Ну, почти всё, – усмехнулся я.
– Она была очень красива, молода, обаятельна и довольно умна, Сир, – вяло произнёс БАРОН. – Работала в Штабе Агентства по Контактам. Землянка… Француженка… Родом из Нормандии. Её звали Анна… Волшебное и чудное имя. Я её очень сильно любил. Забеременела от меня. Ребёнок умер при родах. С Анной неожиданно что-то произошло. Отношения наши почему-то резко разладились. Она бросила меня. Вот и всё… Обычная банальная история. Таких сотни и тысячи…
– И что с ней теперь?
– Не знаю и не ведаю, Сир. А вообще, после нашего расставания она ушла к … КООРДИНАТОРУ.
– …!?
– Да, вот так…
– Э, э, э… – промямлил я.
– Сир, Вам стало легче?
– Каков, однако, финал! Простите меня за мою дурацкую настойчивость, БАРОН, – пробормотал я. – Какого чёрта я влез к вам в душу? Ещё раз простите…
– Да, ничего, Сир. Я это всё уже пережил. Что случилось, то случилось. Ничего уже не исправить…
Я поморщился, разлил остатки коньяка по рюмкам и решительно произнёс:
– За любовь!
– За неё, – вяло ответил БАРОН.
– Вы знаете, дружище, а ведь не всё потеряно.
– В каком смысле, Сир?
– Я думаю, что с Агентством по Контактам покончено. Может быть, не навсегда, но надолго.
– Что, Сир!?
– А то, что Базовый Передатчик Квази-Телепортации мною уничтожен. Остальные Передатчики, существующие на Земле, имеют недостаточную мощность для преодоления Барьера. Анклав для Землян наглухо закрыт. КООРДИНАТОР куда-то скрылся. Штаб не работает, сотрудники разбежались, кто куда. Примерно вот такая ситуация.
– А Особый Ударный Отряд? Какова его судьба?
– Точно не знаю… Во всяком случае, Ускоренных в нём не осталось. Вот-вот в Анклав должны прибыть ПОЭТ и МАГИСТР. Они подробно доложат обстановку.
– Сир, но Вы ведь можете воспользоваться Пси-Телепортацией в любой удобный момент, хоть сейчас! – возмутился БАРОН. – Почему Вам самому не проверить ситуацию в Агентстве и в Отряде?!
– Ну, во-первых, у меня есть подчинённые, которые и предназначены для выполнения заданий и поручений Великого Императора. Во-вторых, вы прекрасно осведомлены о моём принципе: не пользоваться всуе телепортацией в Анклаве. А в-третьих, не царское это дело, заниматься всякой ерундой. Есть более глобальные проблемы и задачи.
– Странный Вы человек, Сир…
– Я не человек…
– Ах, да… – усмехнулся БАРОН. – Ваше Величество, позвольте узнать, какие же глобальные проблемы и задачи перед нами стоят?
– Грядёт война, мой друг! Я об этом твержу на каждом углу!
– Кто же наш враг? – оживился и насторожился БАРОН.
– Пока не знаю. Я его ожидаю с минуты на минуту. Ну, конечно, не в буквальном смысле слова.
– Понятно, Сир…
– Ничего вам не понятно! – раздражённо воскликнул я. – Я уже не раз всем объяснял, что мне самому ничего ни черта непонятно. Но я думаю над проблемой ежедневно, ежечасно и ежеминутно. Есть два варианта. Или я до чего-нибудь всё-таки додумаюсь, приму соответствующие меры, или нет, и тогда враг нагрянет внезапно. В этом случае будет намного тяжелее.
– Ясно, Сир…
– Слушайте, сударь, а как вам МАРКИЗА?
– Дама, замечательная во всех отношениях, Сир! – бодро и весело ответил БАРОН. – Можно сказать, украшение Вашего Двора! Сапфир среди жемчужин!
– А почему не бриллиант? – усмехнулся я.
– Сир, ну всем же известно, кто является самым великолепным бриллиантом в Вашей короне! – слегка поклонился БАРОН.
– До меня только сейчас дошло, что вы надо мною издеваетесь, сударь, – ухмыльнулся я. – Ну, ну… Вам прощаю.
– Спасибо, Сир! Но я не издеваюсь.
– Не за что, мой друг… Может быть, когда-нибудь вы простите и меня, – кисло улыбнулся я.
– Надеюсь, до этого не дойдёт, Сир.
– Я тоже надеюсь, но, увы, не всё находится в наших руках, – я многозначительно и пристально посмотрел в безмятежное голубое небо.
– Конечно, Сир. Увы… – глянул туда же и БАРОН.
– Почему «увы»? Может, оно и к лучшему!
Я встал, подошёл к воде, углубился в размышления о ситуации с Псом. Ничего путного на ум не приходило. Зачем он поплыл и нырнул? Где сейчас находится? На дне, что ли? Если это так, что он там делает? А вообще, имеется ли дно у этого странного водоёма? Я вспомнил беседу, состоявшуюся с ШЕВАЛЬЕ здесь же сравнительно недавно. Да нет, это было уже давно. Боже, как летит время!
– БАРОН, я слышал, что вы неоднократно пытались измерить глубину Тёмного Озера!?
– Да, Сир!
– И каков конечный результат!?
– Нулевой, Сир!
– В каком смысле? – я вернулся обратно к столу.
– До дна я так и не достал, Сир.
– Понятно, понятно… – пробормотал я. – Вернее, ничего не понятно. Всё должно иметь своё начало и свой конец. Ну, не может же существовать этакая дырка в планете!? Если она и имеется, то вода должна куда-то вылиться. Или это не так? Постойте, постойте! Существуют же притяжение, гравитация, закон всемирного тяготения! А каким образом этот гипотетический тоннель прошёл сквозь магму, ядро, ну и всякую другую хрень? Эх, жалко, что я слаб в физике и в других точных науках! Да и во многом ином…
– Да, странно, Сир.
– Представляете, нейтрализовать Чёрную Материю, уйти в Параллельное Пространство, или взорвать пару-тройку Звёзд могу, а вот решить простейшую теорему, написать элементарное уравнение или вспомнить, что такое гипотенуза или катет, – не способен! – я так хлопнул себя ладонью по голове, что аж зазвенело в ушах.
– Не огорчайтесь, Сир, – усмехнулся БАРОН. – Таких, как Вы, очень много. Я вот, например, до сих пор не понимаю не только того, как работают компьютер или плазменный излучатель. Я также не понимаю, почему летят стрелы или другие снаряды из луков, арбалетов, баллист и катапульт. Теория, вроде бы, ясна. Накапливается и концентрируется энергия, ну, например, в луке при его натягивании. Она передаётся стреле, которую спускают с тетивы. Но я не могу представить, что это за энергия такая, как она выглядит, каким образом увеличивается и передаётся, а потом уменьшается и исчезает. Понимаю примерно общую картину, а копни вглубь, – полная неясность, чёрт возьми!
– Ну, мой друг, вы, однако, замахнулись на фундаментальные научные знания и понятия, – засмеялся я. – Бог с ними! Давайте поговорим о чём-нибудь другом.
– О чём, же, Сир? – БАРОН пододвинул к себе какой-то пузатый кувшин.
– Да о чём угодно, – я с интересом посмотрел на сосуд. – И каково содержание данной запотевшей ёмкости?
– Ежевичная настойка, Государь… Помните, как трепетала моя душа при воспоминании о ней там, в другой жизни? Не верится, что все эти войны, битвы, походы, абордажные схватки и осады являлись неотъемлемой частью нашего сравнительного недавнего бытия.
– Всё я помню, мой друг, всё помню до мельчайших подробностей, – на моих глазах вдруг выступили слёзы. – А ведь тогда я не помнил почти ничего! Но я скучаю по прошлым дням. Очень скучаю…
– Да, Ваше Величество, славное было время, однако, – БАРОН отвернулся в сторону.
– Наливай же, дружище! Помянем наших павших товарищей: ГРАФА, СОТНИКА, КАПИТАНА, КОМАНДИРА, ВТОРОГО ШЕВАЛЬЕ и многих, многих других. Бессмертная слава всем погибшим бойцам! Слава героическим морякам, пехотинцам и кавалеристам! Слава моему легендарному Первому Отряду Личной Гвардии!
– Слава, слава, слава!!
Лёгкий ветерок вдруг спустился откуда-то с голубых небес и слегка охладил наши пылающие лица. Гладь озера подёрнулась нежной рябью. Зашелестели молодой листвою деревья. Заколыхалась нежная изумрудная поросль травы. Воздух ещё более наполнился всевозможными, волнующими и возбуждающими запахами. Весна, весна…
