Текст книги "О, Путник!"
Автор книги: Александр Арбеков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 54 (всего у книги 92 страниц)
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. «ИСТИНА»
Желания людей бесконечны…
Мешок желаний не имеет дна…
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Шум водопада
Оборвался давно, унесён
Времени током.
Но плещет, как прежде, слава,
Молвой разливаясь по свету.
Я стоял на носу огромной Флагманской Галеры, которая стремительно и хищно приближалась к берегу Второго Острова на полных парусах. Моя левая рука покоилась на рукоятке ЭКСКАЛИБУРА, правая сжимала не привычный ПОСОХ, а всего лишь бронированный борт корабля. Рядом монолитно и неподвижно сидел ЗВЕРЬ. Над нами тяжело, гордо и мощно реял Имперский Флаг. За моей спиной располагались Гвардейцы. Они стояли в несколько рядов, непоколебимо, твёрдо и непреклонно.
Очередное ядро с заторможенным, растянутом во времени и пространстве тягучим свистом, лениво пролетело мимо меня. Я, как всегда, вовремя ускорился и уклониться от него, с интересом рассмотрел его в полёте. Ядро как ядро, несколько шероховато, однако. Ба! Да оно с фитилём! Значит, это самое ядро, вкупе с десятками таких же собратьев, взорвётся в конечной точке своего смертельного полёта!? Взорвётся и родит в результате этого сотни поражающих осколков и причинит моему воинству очень и очень ощутимый вред! Нехорошо, нехорошо! Мне такая ситуация категорически не нравится!
Однако, как быстро развиваются технологии у этих монахов!? Сначала были просто ядра, а сейчас они уже начинены порохом! Что дальше?! Ах, рыцари вы мои посвящённые и просвещённые! Ну, я до вас доберусь! Дайте время, Тамплиеры вы мои недобитые! Ненавижу, когда прерывается времени связующая нить! Ненавижу, когда играют не по правилам! Это очень плохо! Это мерзко и подло!
А что такое, собственно, упомянутые мною правила!? Я их соблюдаю? Хорошо быть Бессмертным и Ускоренным, да ещё и иметь при себе ЗВЕРЯ. С лёгкостью и молниеносно убивать, ломать, крошить, крушить, рвать и терзать, не ожидая ответных достойных и адекватных действий. Это несложно в моём положении и состоянии. А ты попробуй, будучи самым обычным человеком, бросить дерзкий вызов судьбе, голыми руками и, благодаря только своему природному уму и железной воли, достичь желаемого и изменить судьбы мира!
Жили-были когда-то и Александр Македонский, и Юлий Цезарь, и Аттила, и Тамерлан, и Пётр Первый, и Чингисхан, и Карл Великий, и Иван Грозный, и Кортес, и Наполеон, и Ленин, и Сталин, и Гитлер, и Мао Цзе-дун, и Пол Пот, и многие другие. Самые что ни на есть обыкновенные люди! Бывшие рабы, цари с комплексом неполноценности, несостоявшиеся священники, художники и адвокаты, лейтенанты и крестьяне, пьяницы, гомосексуалисты, импотенты и психопаты. Что возвысило их, что дало силы, что воодушевило и вознесло на самую вершину бытия!? Вот в чём вечный, мучащий не одно поколение людей, вопрос. Вернее, целый ряд вопросов. Почему, каким образом и зачем это произошло!? Кто его знает…
Я отбросил прочь все ненужные сейчас мысли, сконцентрировался на насущных проблемах и с огромным удовлетворением отметил тот факт, что мои способности с каждым днём всё возрастают и возрастают, совершенствуются и совершенствуются. Я с лёгкостью уклонился от очередного ядра и с интересом рассмотрел его в затяжном и вязком полёте. На этот раз ядро было без фитиля. Ну, проломит борт галеры, ну пробьёт её днище! Главное, не разорвётся, не превратит палубу или нутро корабля в мешанину крови и мяса. Ничего страшного, мы уже почти достигли береговой линии! Ещё немного, ещё чуть-чуть!
Да, теперь я действительно мог двигаться намного быстрее, чем раньше. Намного! Это подтвердило следующее ядро, летящее мне прямо в грудь. Я резко затормозил его полёт, отклонил снаряд от намеченной траектории мизинцем совершенно легко, непринуждённо и изящно.
Между тем берег приблизился уже вплотную. Галера со всего маха села на мель, сбив с ног Гвардейцев. Я успел крепко ухватиться, вернее, жёстко уцепиться за борт, устоял.
– Гвардия! Вперёд! – дико заорал я, прыгая в чёрную, холодную, солёную и тягучую воду.
ЗВЕРЬ с выражением крайнего отвращения на морде последовал вслед за мною. Высадка началась.
– Гвардия, Родина, Империя или смерть! – захлёбываясь тяжёлой водой, снова заорал я и выхватил из ножен ЭКСКАЛИБУР.
В ответ сотни глоток откликнулись, слившись в унисон в едином порыве:
Нам Император дал приказ!
С небес раздался Божий Глас!
Мы победим и в этот раз!
Мы – Императорская Гвардия!
– Всем оставшимся в живых, – дворянство! Всем погибшим, – пожизненное содержание вдов и детей! – я мощно выпрыгнул из воды на берег и, наконец, обрёл истинную твердь под ногами. – Вперёд! Империя или смерть! Гвардия, за мной!
– У, А, У, А, А, А!!! – разбрызгивая вокруг себя снопы искр, ужасно заревел ЗВЕРЬ и решительно бросился в атаку.
– Ура! Вперёд!!! – заорал я и бешено завертел мечом над головой.
– Империя или смерть! – услышал я звонкий голос ШЕВАЛЬЕ, который, опередив меня, врубился в стройные ряды противника, грозно и неприступно ощетинившиеся копьями.
Впрочем, скоро от этой стройности и неприступности ничего не осталось. Я и ЗВЕРЬ вломились в шеренги вражеских бойцов, словно два сверхъестественных и беспощадных монстра, жаждущие крови, а затем опустошительно прошлись вдоль и поперёк неприятельского войска, сметая, как ураган, всё на своём пути.
Пушки теперь были бесполезны. Да и стрелять из них уже было некому. ЗВЕРЬ по моей мысленной команде мощно прорвав и сокрушив несколько рядов противника, безжалостно и стремительно уничтожил всех артиллеристов, буквально размазал их тела по стволам, лафетам и холодному песку.
Нас никому не победить!
Мы будем жить и не тужить!
Своих врагов бесстрашно бить!
Мы – Императорская Гвардия!
Мои воины решительно, безрассудно и отчаянно накатились на врага. Именно в безрассудстве подчас таится истинная сила! Бой выигрывают отважные, решительные, отмороженные, весёлые и бесшабашные! Вперёд, вперёд, мои орлы, вперёд, только вперёд!
Я пронзал неприятельские ряды легко, стремительно и изящно. Так хорошо наточенная бритва срезает жёсткие и, на первый взгляд, неподатливые волоски густой щетины. Я то ускорялся, то замедлялся, то падал на землю, перекатываясь по ней, то взлетал в мощных и длинных затяжных прыжках, то наносил молниеносные и всё сокрушающие удары, то мгновенно уклонялся от ответных.
Дыхание моё не сбилось ни на йоту. Лёгкие, но чрезвычайно прочные доспехи, выкованные Мастерами Первой Горы, стойко и жёстко держались. Они звенели, скрежетали и стонали, но упорно не поддавались ударам вражеских мечей, стрелам и копьям. Собственно, удары эти приходились в основном рикошетом, вскользь, по касательной, так как я был стремителен и неуловим, как молния, и непредсказуем, как могучий смерч. Мой славный ЗКСКАЛИБУР был невесом для меня и тяжёл и страшен для вражеских бойцов.
ЗВЕРЬ творил чудеса. Он быстро и мощно, как умелый косец посреди густой травы, решительно прореживал плотные ряды противника, сминал их и подминал под себя. Он утробно и злобно рычал, кусал и яростно разрывал, кромсал, отрывал, перегрызал, вспарывал и расчленял. Время от времени Пёс рождал такие ужасные звуки, от которых даже я замирал на мгновение и впадал в гипнотический ступор. Это было страшно, нереально и невероятно! О, как это было прекрасно и волнующе!
ЗВЕРЬ делал гигантские прыжки, крутился в воздухе, то ускорялся, то замедлялся, то исчезал, то появлялся вновь в самых неожиданных местах, вызывая смятение и панику в рядах врага. Он изящно и легко увёртывался от многочисленных густых и толстых сетей и Опоясывающих Кнутов, в бешенстве рвал их на части, крушил, ломал, бил и грыз тех, кто пытался ими воспользоваться. Вопли, визжание, хлещущая кровь, расчленённые тела, разлетающиеся во все стороны руки, ноги, головы и внутренности! Потрясающее, грандиозное, кровавое и трагическое по своей сути зрелище! Но как оно великолепно! Как сладко и восторженно сжимается моё сердце при виде всего этого! Вперёд, мой могучий АНТР!
Я, правда, несколько раз выручал своего Пса из плена. Противнику иногда удавалось его захватить, спеленать и опоясать. В таких случаях ЗВЕРЬ страшно и протяжно выл, как бы давая мне сигнал о помощи, и я мгновенно её оказывал, прорывался сквозь плотную толпу вражеских воинов, как разгневанный тигр сквозь скопище шакалов. Я обрушивался на тех, кто был рядом с Псом, беспощадно уничтожал их, а потом мгновенно перерубал сети и кнуты, освобождая ЗВЕРЯ из временного заточения.
Собственно, никакие звуковые сигналы нам были и не нужны, так как мы уже давно были связаны между собой невидимыми и неслышимыми нитями, неведомыми для всех окружающих нас людей, телепатически воспринимали друг друга. Но как же обойтись без леденящих кровь, страшного рычания, грозного рёва и дикого воя!? Подчас внешние эффекты намного важнее их внутреннего, глубинного содержания, особенно на войне.
Мой славный ЭКСКАЛИБУР в районе эфеса был покрыт толстой засохшей коркой крови. На её поверхности нарастали всё новые и новые слои, так как вражеская кровь стекала по клинку сплошным потоком, большей частью проливаясь на землю, а частично оставаясь на лезвии меча. Я творил чудеса, ускорялся так неимоверно быстро и мощно, что иногда ЗВЕРЬ не поспевал за мною. Наши воины поддерживали меня дружно и бесстрашно. Армия противника редела на глазах, всё пространство вокруг меня было залито кровью, завалено отрубленными руками, головами, ногами и внутренностями.
Я скользил по ним, падал, поднимался вновь, бросался в очередную атаку, орал, рычал, ругался, выл и визжал. Мне грозно вторил ЗВЕРЬ. Я беспрерывно рубил, крошил, делал выпады, крутился на месте, подныривал, подпрыгивал, совершал подсечки, пронзал, отсекал и резал, Я рубил, рубил, резал, резал, резал и рубил, рубил, рубил и резал! Вперёд, Бессмертный, только вперёд!
Я обезумел от крови, от криков и стонов, от проклятий и мольбы о милости. Всё вокруг слилось и перемешалось. Я потерял ощущение пространства и времени, но продолжал неумолимо и настойчиво двигаться вперёд, то ускоряясь, то выходя из этого состояния, как механическая кукла с заранее заданной программой и установленным направлением движения. Ах, как же мне нравится эта бойня! Какое же наслаждение я испытываю от неё! Хочу до бесконечности резать, рубить, вспарывать, бить, колоть, уничтожать и пить! Пить кровь врагов! Мрачно ощущать её солоноватый вкус, пристально созерцать её магическую структуру, и понимать её природу и заложенный в ней сокровенный смысл, скрытые от нас до поры до времени. Всё на этом свете имеет свою первоначальную основу, а именно, кровь в том или ином виде. Так лишим её врага!
Мои славные доспехи в нескольких местах всё же оказались рассечёнными и пробитыми. Я почти не ощущал боли, так как все раны, полученные мною, были неглубокими и почти моментально, на глазах затягивались. Да, способность к регенерации, как и к ускорению, у меня с каждым днём всё более и более усиливалась. Прекрасно, восхитительно, замечательно!
– Вперёд, вперёд! – орал я. – Империя или смерть! Гвардия, вперёд!
Шлем после жёсткого и мощного удара вражеского меча слетел с моей головы, рука с ЭКСКАЛИБУРОМ почти онемела. Латы на мне звенели и стонали, словно живые существа. Вперёд, вперёд! Кровавая мутная пелена вдруг пала на мои глаза, я почти ослеп и понял, что силы мои на исходе. Я окончательно потерял ориентацию во времени и пространстве, всё вокруг закружилось и завертелось, но я всё равно изо всех сил пытался продолжить битву, находясь на грани между реальностью и размытыми, расплывчатыми иллюзорными галлюцинациями.
– Сир! – услышал я неожиданно и нежданно громкий и встревоженный голос ШЕВАЛЬЕ, который вдруг каким-то образом оказался рядом со мной. – Сир, всё кончено! Успокойтесь, я Вас прошу! Всё, сражение завершено! Враг повержен, мы победили! Сир! Мы победили!!! Ура, слава Императору!!! Слава Империи!!!
– Это хорошо, – я, как это со мной бывает в таких случаях, мгновенно расслабился, обессилено опустился на землю. – Это хорошо… Слава Империи…
Я вдруг погрузился в какой-то мутный и тяжёлый туман, который внезапно нахлынул из ниоткуда, холодно и жёстко сковал тело. Я почувствовал страшную усталость, меня охватило какое-то скорбное, всепоглощающее бесчувствие.
– Сир, как Вы!?
– Как может чувствовать себя ястреб, побывавший в стае из тысячи ворон, и чудом вырвавшийся из неё? – усмехнулся я, потихоньку приходя в себя. – Мне бы Звизгуна. Холодного… И, желательно, с ядрёным, ароматным, упругим и таким же холодным помидором. И ещё ванну бы. Горячую… А потом жёсткий контрастный душ. И дев, и массаж…
– Простите, Государь, но у меня в походной фляжке имеется только Можжевеловка. Какой может быть Звизгун? Увы, увы… Сейчас передохнём, придём в себя, подсчитаем потери, посмотрим, что там с запасами и припасами. Мы потеряли почти половину флота! Что за дьявольское оружие использовалось против нас? Никогда такого не видел!
– В сто тысячный раз произношу бессмертную фразу: «Мой друг, Горацио, есть многое на свете, что не известно нашим мудрецам!», – глухо и устало пробормотал я, с отвращением выковыривая из-под нагрудной пластины доспехов толстую и хищную арбалетную стрелу, которая была явно разочарованна бесполезностью своего полёта. – Это пушки… Самые обычные, примитивные пушки. Мечут ядра путём воспламенения порохового заряда и выделения большого количестваё газа.
– Что, что, Сир? Пушки? Пушки… Ядра… Пороховой заряд… – ШЕВАЛЬЕ с удивлением произнёс новые, непривычные для него слова, – Надеюсь на эту тему мы поговорим попозже, в спокойной обстановке?
– Обязательно поговорим.
– Так вот, Сир, этих самых пушек мы захватили целых двадцать пять штук, представляете?!
– Ого! – изумился я. – Вот это да! Вот чего, очевидно, ожидал десант РЕГЕНТА, высадившийся на Втором Острове! Секретное и эффективное оружие! Двадцать пять пушек! Теперь я не удивлён, почему у нас такие потери! Постойте, но пушки были и на кораблях РЕГЕНТА! Вернее, на кораблях Ордена Посвящённых. Сколько мы их захватили в предыдущем сражении?
– Сир, где-то штук тридцать на трёх галерах. Были, очевидно, и ещё, но пять галер мы успешно потопили.
– А что с артиллеристами?
– Чудом остался жив только один, Сир. Забился, мерзавец, под пушку, закопался, ЗВЕРЬ во время побоища его и не заметил, – весело ответил ШЕВАЛЬЕ. – Что прикажете с ним делать? Повесить, четвертовать, отрубить голову или разорвать лошадьми?
– Сударь, да что вы такое несёте!? Как вы, однако, кровожадны! Думать надо, прежде чем что-то делать! – возмутился я. – Этот артиллерист для нас на вес золота! Так! Слушайте мою команду! Пленного изолировать, приставить к нему надёжную охрану, вдоволь накормить и всласть напоить. За его жизнь отвечаете вы лично. Понятно?
– Так точно, Ваше Величество!
– Соберите все пушки в одном месте, также организуйте их охрану. Я думаю, что они нам ещё очень сильно пригодятся.
– Есть, Сир!
Я пошатнулся, вдруг почувствовал резкую боль в боку. Доспехи в этом месте были покорёжены, под ними зияла довольно серьёзная и глубокая рана. Я тяжело опустился на окровавленный песок.
– Сир, как Вы себя чувствуете? – перед моим затуманенным взором вдруг возникло обеспокоенное лицо ВТОРОГО ШЕВАЛЬЕ.
– А, дружище, давно с вами не общался, – прохрипел я. – Как там моя славная Гвардия?
По скорбному молчанию я понял, что Гвардия понесла существенные потери. Что же делать… Гвардия, на то она и есть Гвардия. Почёт и уважение не даются нам задарма и зазря. Живёт Гвардия, подчас, от рассвета и до заката. Не более того. А может сложиться всё и по-другому. Как карта ляжет… А картой, вернее, рукой игрока, движет всё та же судьба. А может быть и нет. Чёрт его знает, как разобраться во всём этом. Возможно, мир устроен намного проще, чем мы думаем, а возможно, и сложнее. Кто его поймёт… Потому и уповаем на Господа Бога. Всё непонятное, неизвестное и непознанное неотвратимо и неумолимо приводит к нему.
– Что с ГРАФИНЕЙ? – спросил я у ШЕВАЛЬЕ, чувствуя, как слабость и усталость всё больше и больше овладевают мною.
– Её Сиятельство до сих пор без сознания. Находится в каком-то странном состоянии. Ни жива, ни мертва.
– Кома… – грустно констатировал я.
– Что, Сир? – спросил ШЕВАЛЬЕ.
– Да ничего, Барон.
– Извините, Государь, но Вы, очевидно, бредите. Вам нужен полный покой и срочное лечение. БАРОН пока ещё не объявился. Где он, совершенно не понятно.
– Дарую вам, сударь, титул Барона, – устало произнёс я, опрокидывая в рот толстопузую рюмку с Можжевеловкой, заботливо принесённую мне каким-то Гвардейцем. Он был весь окровавлен, но, как ни странно, выглядел довольно браво и бодро.
– Однако, какая гадость! – поморщился я. – Да ещё и тёплая, зараза!
– Полностью согласен с Вами, Сир! – возмущённо откликнулся новоявленный Барон. – Звизгун, как Вы любите говорить, он и в Африке, Звизгун! А эта Можжевеловка, так, баловство и недоразумение какое-то, к тому же ещё и тёплая, как Вы соизволили заметить.
– Когда-нибудь я вам покажу Африку, Барон, – устало и, цепляясь за последние силы, произнёс я. – Вы увидите пустыни, саванны и джунгли, слонов, носорогов и бегемотов, а также, конечно же, львов, леопардов и гепардов. А ещё полюбуетесь невесомыми, прохладными, белыми и чистыми снегами Килиманджаро. Поразитесь Великими Пирамидами. Мир огромен и полон разнообразия.
– Что такое Африка, Сир? Где она находится?
– Где-то недалеко от наших Островов, я думаю. А может быть, и нет… – я нахмурился и задумался.
– Сир, я совсем забыл! У меня для Вас имеется очень важная и крайне приятная новость, – ШЕВАЛЬЕ расцвёл на глазах.
– Какая же?
– Мы взяли в плен РЕГЕНТА! Представляете!?
– О, как, ишь, ты, ничего себе, однако!!! Ибо…
– Изволите его лицезреть, Ваше Императорское Величество?!
– Боже мой! О, как быстро меняют людей обстоятельства и всякие условности вроде титулов и званий, – поморщился я. – Барон, будьте естественнее. Для меня вы всегда останетесь ШЕВАЛЬЕ, – этаким рубахой-парнем, чуть простоватым и наивным, хитроватым и умным, преданным мне Мастером Меча и забиякой, и самым тайным из тайных агентов в этой вашей смешной Тайной Службе. Будьте проще! Именно на простоте и открытости зиждется доверие и взаимопонимание. Не потеряйте их. Я вам это настоятельно рекомендую. Потеряете доверие, – потеряете всё!
– Я Вас понял, Сир, – лик ШЕВАЛЬЕ стал строгим, собранным и немного отрешённым. – Велите привести РЕГЕНТА?
– Велю, – пробормотал я, отпивая Можжевеловку, и закусывая её кислым и явно недозрелым яблоком.
Через несколько минут перед моими очами предстал РЕГЕНТ. Вид он имел жалкий и отвратный. Серое рыхлое лицо, седая борода, тусклые, но пылающие злобой глаза, помятые и окровавленные доспехи, кровоточащая глубокая рана на плече. ШЕВАЛЬЕ резко и грубо толкнул РЕГЕНТА на песок передо мною. Мужчина неловко упал, ткнулся лицом в землю, захрипел.
– ШЕВАЛЬЕ, ну что за манеры!? – с досадой произнёс я, подошёл к РЕГЕНТУ, мощно поднял его, и некоторое время довольно легко удерживал перед собой на вытянутых руках, внимательно разглядывая его окровавленное и крайне удивлённое лицо.
– Да, впечатляет… – прохрипел мужчина.
– Сударь, вы знаете, кто я такой? – я опустил РЕГЕНТА на землю и отошёл от него на пару шагов. – ШЕВАЛЬЕ, представьте меня, пожалуйста.
– Перед вами – Его Величество, Король Третьего Острова и Император Трёх Островов!
– Рад знакомству, ПУТНИК, – глухо и злобно произнёс РЕГЕНТ.
– Сир… – поморщился я.
– Что? – прохрипел мой собеседник.
– Ни что, а кто! – возмутился я. – Даю вам ещё один шанс. Попытайтесь правильно ответить на мой вопрос: «Сударь, Вы знаете о том, что я – Король Третьего Острова и Император Трёх Островов?».
– Пошёл ты куда подальше, идиот и самозванец! – РЕГЕНТ неожиданно злобно скривил обезображенный рот, зарычал и выплюнул в мою сторону кровавый сгусток.
– Последнее время я постоянно слышу это довольно обидное слово в свой адрес, – сохраняя олимпийское спокойствие, произнёс я. – «Идиот»… Чем отличается умный человек от дурака, знаете?
– Чем же? – с иронией спросил пленник. – Ну-ка, просветите меня.
– Когда дураку говорят, что он дурак, то дурак обязательно обижается и пытается доказать обратное. Когда умному человеку говорят, что он дурак, то он понимающе и снисходительно усмехается, и всё! Дурак всегда рефлекторно, неуловимо и неумолимо ощущает свою ущербность, – назидательно произнёс я. – По настоящему умный человек всегда уверен в своём уме, чувствует своё превосходство над дураками, да и над всеми остальными, уступающими ему в интеллекте, людьми, и никогда и ничего им не доказывает, и ни на кого не обижается. Ясно? Зачем обижаться на убогих и сирых? Это то же, что обидеться на кучу дерьма от козла, на которую совершенно случайно наступил слон. Понимаете?
– Понимаю, когда вынимаю! – злобно произнёс РЕГЕНТ.
– О, знакомая фраза. Я её обожаю и сам частенько произношу! Но, Бог с нею. Вернёмся к главной теме этого чудного вечера. А может быть я действительно идиот? – задумчиво обратился я к ШЕВАЛЬЕ.
– Никак нет, Сир! – отчеканил он. – Вы гений, великий полководец, выдающийся поэт и философ! Я не побоюсь это сказать открыто и во всеуслышанье!
– Ваше мнение, Барон, конечно же, крайне субъективно, но я буду придерживаться именно его, – усмехнувшись, медленно и спокойно произнёс я. – А вообще, есть объективные критерии идиотизма. Я не идиот, я точно это знаю. Как может идиот завоевать полмира, как он может добиться любви трёх замечательных, великолепных, красивых, пламенных и чувственных женщин!? Как он может повелевать стихиями и ЗВЕРЕМ, что практически одно и тоже!? А?! Как он может писать неплохие стихи и играючи уничтожать мощные инопланетные корабли? Как он может управлять ПОСОХОМ и РЕЛИКВИЕЙ? Кстати, где мой ПОСОХ? Чувствую, что находится он неподалёку, но где? На последний вопрос я, к сожалению, ни от кого не получил ответа.
РЕГЕНТ вдруг злобно скривился и прохрипел:
– Пошёл к чёрту! Ты и твои шлюхи!
– А чего это вы так агрессивно настроены? Не пойму… Что я вам лично сделал такого плохого? И вообще, какую силу вы представляете? Вы знакомы с КООРДИНАТОРОМ? Вам ни о чём не говорит слово ПРЕДСЕДАТЕЛЬ? А что вы знаете о планете под названием Глория? А может быть, вы что-то слышали о Шарах и Арктурианах? В конце концов, кто вы такой, откуда появились и зачем объявились?
– Пошёл ты куда подальше!
– Вас случайно не заело? Вот это вы зря. Я очень сильно в вас разочарован. Что же, диалог явно не получился… – печально произнёс я. – А жаль, очень жаль. Мы могли бы сообщить друг другу так много ценных и взаимно интересующих и волнующих нас сведений! Человек вы явно не глупый, хотя и ведёте себя в данный момент, как конченый кретин или полный идиот. Вы что, находитесь под гипнозом?
Я посмотрел в небо, потом на воду, с трудом достиг полного успокоения и продолжил:
– Представляете, мы могли бы образовать коалицию, союз, завоевать этот мир, а потом всю Вселенную, – усмехнулся я. – Жаль, очень жаль, что вы такой упёртый и агрессивно настроенный. Подумайте над моими словами. Не хочу вас пытать или убивать. Не люблю это делать.
– Ненавижу! Пошёл вон, идиот! – прохрипел РЕГЕНТ.
– Последнее желание имеете? – по-отечески тепло поинтересовался я.
– Что!?
– Ну, может быть вы хотите покурить, выпить рюмку водки и закусить её солёным огурцом, поиметь бабу, плюнуть кому-то в лицо, сказать пару гневных и значимых слов, или произнести пламенную речь для истории, для потомков, которая потрясёт и облагородит вечность? Помолиться, наконец, можно, или, в крайнем случае, сходить в туалет.
– Что!? – тупо повторил РЕГЕНТ.
– Да, тяжёлый случай! Крайне тяжёлый и запущенный! – вздохнул я, ускорился и молниеносно перерубил своим славным мечом тело РЕГЕНТА пополам, от макушки и до промежности.
Оно расслоилось на две независимые друг от друга части, распалось и разделилось на пару обособленных половинок. Кровь хлынула и потекла рекой. ШЕВАЛЬЕ побледнел, бравого ВТОРОГО ШЕВАЛЬЕ от такого зрелища вырвало. Мир замер и затих. ЗВЕРЬ восхищённо рыкнул, одобрительно посмотрел на меня, а потом глубоко зевнул, отвернулся и устало лёг на песок. Стоявшие вокруг нас гвардейцы поражённо охнули. Что же, родилась ещё одна легенда…
Небо было голубым и ясным. Дул тихий и терпкий осенний ветер. Море невдалеке шумело тягуче и томно. Воздух, перенасыщенный ароматами степных трав, смешанным с волнующими и тревожными запахами моря, по воле ветра легко струился между небом, землёй и водой, и не знал, куда девать излишки своей чистоты и свежести. Было хорошо и покойно.
– ШЕВАЛЬЕ, а где ПОЭТ? – как бы невзначай спросил я. – Данный вам срок истёк. Я продлил его на некоторое время в силу определённых обстоятельств, но и это дополнительное время заканчивается, – я искоса посмотрел на громоздящиеся вокруг меня окровавленные трупы. – Пора подводить итоги и держать ответ. Барон-то вы Барон, но на рее будете болтаться, как и все, – скорбно и одиноко.
– ПОЭТ не найден, Сир, – мрачно произнёс ШЕВАЛЬЕ. – Виноват. Готов понести любое наказание.
– Жаль, даю вам ещё сутки. Всё-таки все мы некоторое время были отвлечены от обычных занятий, – строго нахмурился я и обратился ко ВТОРОМУ ШЕВАЛЬЕ. – Ищите рею, милейший.
– Государь, где же её найти? – несмело и осторожно произнёс воин в ответ. – Почти все оставшиеся в наличии корабли лишены этой важной части своей оснастки, так как не имеют мачт, которые снесены ураганным пушечным огнём.
– Вы сказали слово «почти». Значит, всё-таки, где-то реи имеют место быть? – усмехнулся я.
– Сир, имеют-то, имеют, но уж больно они повреждены, слабы и хилы. Веса такого молодца могут и не выдержать. Да и вообще, крайне несолидно это как-то!
– В смысле?
– Сир! Рея должна быть крепкой, длинной, надёжной и достойной такой личности, как ШЕВАЛЬЕ!
– О, сказанул, однако! Ну что же, значит не судьба, – задумчиво произнёс я. – Если нет реи, то нет и верёвки, и петли. Слово, данное Императором, конечно, должно быть исполнено. Но как исполнить его, если для исполнения нет основы? Не хватает важного звена. Ничего, вернёмся к вопросу чуть позже, когда отремонтируем уцелевшие корабли, или когда построим первый корабль обновлённого Имперского Флота. Мачты и реи там наверняка будут крепкими и прочными. ШЕВАЛЬЕ, даю вам новый срок для розыска ПОЭТА. До окончания ремонта первой галеры!
– А Вы не боитесь, Сир, что эта самая первая галера никогда не будет отремонтирована, ну, при таких-то условиях и обстоятельствах? – осторожно произнёс ВТОРОЙ ШЕВАЛЬЕ.
– Вы правы, Барон.
– Что, Ваше Величество?
– Дарую вам тоже титул Барона, – усмехнулся я. – Знакомы мы уже давно, сражались вы храбро, служите мне преданно. Качества лидера у вас налицо. Вроде бы, не дурак.
– Служу Империи!
– А где все мои другие ближайшие соратники? – спросил я. – Где Горные Бароны?
– Один в живых остался, Сир. Тяжело ранен. Остальные покоятся где-то на дне морском, увы… Разорваны и повержены вражескими ядрами, – глухо сказал ШЕВАЛЬЕ. – КОМАНДИР тоже убит.
– Жаль, хорошие были мужики, преданные и храбрые, – помрачнел я. – Так, так… Вообще, получается, что из всех членов нашей судьбоносной экспедиции на Первый Остров в живых остались только я, да вы, – ШЕВАЛЬЕ, и вы, – Второй ШЕВАЛЬЕ?
– Именно так, Сир, увы, – вздохнули мои соратники почти одновременно.
– Стоп, стоп, а СОТНИК?! Он же надзирает за Третьей Провинцией! – расплылся в улыбке ВТОРОЙ ШЕВАЛЬЕ.
– Осталась в живых ещё и ГРАФИНЯ, – осторожно произнёс ШЕВАЛЬЕ.
– Вы её любите? – зачем-то задал я юноше прямой вопрос в лоб.
– Обожаю, Сир, боготворю! – искренне и с пламенем во взоре ответил ШЕВАЛЬЕ.
– Ну и обожайте и боготворите на здоровье! – весело рассмеялся я. – Молодо, зелено! У вас всё впереди, Барон!
– Как это понимать, Государь!?
– А понимайте, как хотите! – легко и грустно ответил я. – «Что мне дождь!? Я из тех, кто дождей не боится. Мне на всё наплевать! Лишь жалею о том, что твоим обжигающим телом и ртом не сумею я вдоволь, увы, насладиться!». Вечная история. Вечная, как мир…
– Прекрасные стихи, Сир. Чьи?
– Мои…
– !?
Внезапно вдруг откуда-то возник сильный ветер. Он сначала завис где-то в вышине, удивлённо обозревая поле брани, потом усилился, яростно засвистел над нашими головами, взбаламутил воду, бесцеремонно смешав её с прибрежным песком. На небо стали наползать серые тучи, сквозь которые солнце едва пробивало себе путь в этот мрачный, полный трупов и крови, а значит и горя, и печали, и скорби, мир. Ах, люди, люди! Зачем всё это, к чему? Жизнь так хрупка и коротка. Вечная, как мир, тема! Собственно, вечен ли, на самом деле, этот мир? Кто знает, кто знает…
– Господа, жил когда-то на свете один русский писатель и философ по фамилии Соловьёв, – я сделал глубокий глоток из фляжки. – Так вот, он как-то написал следующее: «Бессмертная жизнь, отделённая от нравственного совершенства, не есть благо: мало быть бессмертным, – должно ещё стать достойным бессмертия через исполнение всякой правды; но так же и совершенство, подверженное гибели и уничтожению, не есть истинное благо. Бессмертное существование вне правды и совершенства будет вечным мытарством, а праведность, лишённая бессмертия, будет вопиющей неправдой, безмерной обидой!».
– Сир, это требует самого глубокого осмысления, – задумчиво произнёс ШЕВАЛЬЕ.
– А что здесь осмысливать? – нахмурился я. – Всё понятно и без осмысления. Нет правды, смысла и счастья в этом мире, ни бессмертным, но грешникам, ни смертным, но праведникам.
– А если избрать золотую середину, Сир? – внезапно спросил ВТОРОЙ ШЕВАЛЬЕ.
– Что вы имеете в виду?
– Можно же быть бессмертным праведником, Сир?
– Какая же это середина? – рассмеялся я. – Это высший идеал, гигантский скачёк вверх, ввысь, в прозрачное небо, в умиротворённую бездну, имя которой, – истинная и вечная чистота!
– Сир, надо что-то делать дальше, – осторожно произнёс ШЕВАЛЬЕ.
– Что вы имеете в виду? – беспечно спросил я.
– Надо заняться трупами, подлечить раненных, подсчитать потери, организовать и мобилизовать местное население, созвать Военный Совет, определиться с дальнейшей тактикой и стратегией, и так далее и тому подобное.
– Кстати, что с моей свитой, с моим двором? Где ГРАФ, – фельдмаршал мой блестящий и великолепный? Где ГЕРЦОГ, МАРКИЗ? Где придворные дамы, в конце концов!? Может быть, устроим бал по случаю победы, прямо здесь, на берегу? – я почувствовал, как у меня закружилась голова, резко поднялась температура и начался лёгкий озноб.
– Сир, какой может быть бал в таких условиях!? Смею Вам напомнить, что все придворные дамы остались на Первом Острове. Женщина на корабле, знаете ли, очень и очень плохая примета, – осторожно сказал ШЕВАЛЬЕ и с тревогой пристально посмотрел на меня. – А что касается всех остальных, то осмелюсь сообщить Вам очень неприятную новость: все, как один полегли, кто на флагмане, кто на других судах. ГРАФ погиб перед началом высадки. Ядро снесло ему голову.
