Текст книги "О, Путник!"
Автор книги: Александр Арбеков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 60 (всего у книги 92 страниц)
– Скажите, сударь, если моя голова напичкана тайными и уникальными знаниями, то почему я эти самые знания не осознаю и не могу применить на практике? Странно как-то, однако!
– Сир, Вы находитесь на грани ОЗАРЕНИЯ. Время ещё не настало…
– И что это за зверь такой, – это ваше ОЗАРЕНИЕ? – исподлобья посмотрел я на ПОЭТА. – Кстати, сударь, меня страшно интересует Небесный Медведь! Ну, тот, который свалился в озеро и пытался слопать нас со ЗВЕРЕМ и с ГРАФИНЕЙ в придачу?! А Чёрный Спрут? Откуда он появился?
– Сир, это были плоды бредовых и зловещих задумок КООРДИНАТОРА, – засмеялся ПОЭТ. – Этот тип ненормален. Если с Вами не смогли справиться Ускоренные, то вся надежда у этого маньяка была на несчастного медведя и осьминога. Вырастили, вернее, преобразовали их в своих сверхсекретных лабораториях в этаких непонятных и кошмарных монстров, выбрали подходящее время и место и спустили животных на Вас. Бедный КООРДИНАТОР по большому счёту имеет довольно слабое представление о Вас, ну, о Вашей истинной сути. Сведения у него поверхностные, наивные и эклектичные. Копошится там в своём Агентстве по Контактам, как пчела в улье. Вроде бы видит свет за его пределами, собирает нектар с цветков, которые растут на определённой территории в большом мире, но не более того. Не понимает пчела, как устроен этот самый мир, и не представляет, как он сложен и огромен!
– Ну, если проводить аналогии, то скорее всего он не простая пчела, а матка, – облегчённо усмехнулся я.
– Да, Вы правы, Сир, – вслед за мной усмехнулся ПОЭТ.
– Скажите, а кто такие Ускоренные, ну, те ребята, которые всё время меня пытались убить?
– Они из того самого Особого Ударного Отряда, Сир. Из нашего Отряда…
– Я это уже понял. А каким образом они стали Ускоренными, и, вообще, как это возможно?
– Сир, земная наука не стоит на месте. Технологии в общем, и биотехнологии в частности постоянно совершенствуются. А вообще, создание Ускоренных стало возможным благодаря нам, Глорианам.
– О как, ишь ты, однако, ибо! – поразился я.
– О, Сир, как мне нравится эта Ваша знаменитая фраза! – рассмеялся ПОЭТ.
– Кое-кому она не нравится, – буркнул я.
– Кому же это, Сир?
– МАРКИЗЕ…
– Кто она такая, Государь? Вы уже второй раз упоминаете об этой даме, – поинтересовался ПОЭТ.
– Одна ваша коллега. Весьма симпатичная девица. Давеча явилась она с вашим ПРЕДСЕДАТЕЛЕМ ко мне в гости. Возмутили и взмутили они мой бедный разум, до этого погружённый во тьму, несколько просветлили его и исчезли, бросив меня, одинокого ПУТНИКА, поглощённого раздумьями и сомнениями, на пустынной дороге бытия. Хорошо, хоть вас встретил… – тяжело вздохнул я.
– Понятно, Сир, – насупился ПОЭТ. – Вы имеете в виду Седьмого Советника, эту межгалактическую шлюшку?
– Боже мой, вот оно, откровение, прозвучавшее из уст младенца, ибо только его устами глаголет истина! – я вскочил, поднял к чёрному небу рюмку с Можжевеловкой, глубоко вдохнул в себя морской воздух, насыщенный йодом и солью. – За шлюх, которые вечны, как этот мир!
– За шлюх, за наших любимых шлюх! – вторил мне Советник.
Огонь свечей заколебался и затрепетал от наших воплей, Гвардейцы, стоявшие по периметру, тревожно задвигались и заволновались. Звёзды, до того слабо и слегка пронизывающие тьму, вдруг обрели яркость и насыщенность. Космос угрюмо и мрачно застыл в недоумении. Море не сдвинуло свою студенистую тушу ни на йоту. Воздух всё так же лениво и вязко лежал на ней, подобный смертельно пьяному любовнику, покоящемуся на такой же пьяной возлюбленной.
– Хорошо сидим, Полковник.
– Очень тонко подмечено, Сир! Гениально!
– Продолжаете ёрничать?
– Никак нет, Сир!
– Ну, ну… Сегодня я вам прощаю всё, потому что эта ночь – ночь откровений! Я узнал столько нового! Невероятно! Но особенно доволен я тем, что наконец-то разгадал тайну Небесного Медведя и Осьминога. Понимаете, выбивались они как-то из общей картины происходящих вокруг меня событий. Дикость какая-то, бред. А теперь мне стало значительно легче. Это подумать только! Небесный Медведь и Чёрный Спрут, – всего-навсего каприз какого-то безумного КООРДИНАТОРА!
– Сир, этот тип не безумен, он одержим! А это совершенно разные вещи!
– И чем же он одержим? – ухмыльнулся я.
– Он жаждет Вас убить, Сир. Любыми способами…
– Вот как?
– Да, Сир, именно так.
– И зачем, к чему, почему?
– Он, скорее всего, является агентом Альтаириан или ещё кого-то, Сир. За ним явно стоит какая-то третья сила. Я так думаю.
Я поперхнулся, закашлялся, жадно сделал несколько глотков из поданного нам ранее тяжёлого, прохладного кувшина. Поглощённая мною жидкость оказалась лёгким красным вином, кстати, весьма недурственным. Очевидно, в этих местах не оказалось в наличии ни кваса, ни компота, ни сока. Собственно, что такое молодое красное или белое вино? Тот же сок, подвергшийся процессу брожения.
– Так, так, так… – я нервно постучал пальцами по столу. – На этом месте слегка притормозите. Про Альтаириан я ещё ничего не слышал! Кто они такие? Что за звери, мне неведомые? Почему так жаждут моей смерти?
– Сир, эти типы находятся с нами на одном уровне развития, – печально произнёс Советник. – Видимо, ВЕРШИТЕЛИ зачем-то создали дубль Глории в другом секторе Космоса. Или мы являемся дублем Альтаира. Зачем они это сделали, совершенно непонятно.
– Почему же непонятно? – проворчал я. – Дубль никогда не помешает… Мало ли что может случиться!? Жизнь непредсказуема, а потому опасна и прекрасна.
– Вы совершенно правы, Сир…
– И так. Соберём мысли воедино. Как я понимаю, КООРДИНАТОР является самым обычным Землянином, возможно, Ускоренным. Он возглавляет могущественное и тайное Агентство по Контактам, которое ведает всеми вопросами, касающимися инопланетных цивилизаций. КООРДИНАТОР – агент Альтаириан. Так?
– Возможно, Сир! А может быть и нет…
– Хорошо, пойдём дальше, – буркнул я. – Вы Третий Советник, Глорианин, который является Командиром Особого Отдельного Ударного Отряда Морской Пехоты Объединённых Воздушно-Космических Сил планеты Земля. Так?
– Совершенно точно, Государь!
– Каков статус Агентства и Отряда? Кто кому подчиняется?
– Отряд подчиняется Особому Комитету ООН. Действует по её мандату, Сир.
– Хорошо, – я устало откинулся на спинку стула. – Каков статус Агентства? Почему оно использует в своих целях Ускоренных, которые являются членами Отряда, который подчиняется ООН?
– Сир, Агентство использует Ускоренных, вернее, использовало их, по согласованию с Комитетом.
– Более-менее понятно. Хорошо, – я сделал паузу, несколько раз глотнул из кувшина прохладной и терпкой влаги. – Полковник, рекомендую. Не люблю вино, но это очень недурственное. Освежает, прочищает мозги. В нём должно быть много антиоксидантов, крайне полезных для организма веществ. Сосуды, сердце… Выпейте, – я протянул кувшин ПОЭТУ.
– Спасибо, действительно неплохо, Сир.
– Продолжим, сударь. Кто такой МАГИСТР?
– Заместитель КООРДИНАТОРА, Сир. Совершен обычный человек. Даже не Ускоренный. И КООРДИНАТОР, кстати, тоже не Ускоренный.
– Почему? – удивился я.
– Возраст, Сир. Особенности физиологии, ну и ещё кое-какие факторы..
– Ага, понятно, – я резко встал.
ПОЭТ вскочил вслед за мною и замер. Я ухмыльнулся, совершил свою любимую лёгкую гимнастику: сделал несколько шагов по песку, интенсивно разминая ноги, покрутил головой, поприседал, попрыгал, помахал руками, глубоко вдохнул и выдохнул прохладный и слегка тягучий морской воздух. Ах, как было бы хорошо и покойно, если бы не было всё так сложно и запутанно!
– Продолжим, сударь, – я упал на стул и небрежно разлил Можжевеловку по рюмкам.
– Весь во внимании, Сир!
– За ГРАФИНЮ! За её здоровье!
– За Её Сиятельство! За её здоровье!
– Надо же! Межгалактическая шлюха!
– Что, Сир? О ком это Вы!?
– Это я о Седьмом Советнике. Сведения проверенные?
– Да, Сир. Сведения абсолютно точны, объективны, проверены и перепроверены, в том числе и мною лично.
– Что, Полковник, и вы с ней, того!?
– Да, Сир, в том числе и я. Увы…
– Почему же увы? Классная баба… Так, так, так… Хорошо, что Императорская Печать сгинула в море!
– Вы о чём, Сир?
– Так, о своём, о личном, Барон….
– Что?
– Сир… – сухо сказал я. – Пора бы привыкнуть произносить эту приставку!
– О, извините, Сир! Виноват, больше не повторится!
– Прощаю последний раз. С этой секунды вы – Барон. Дарую вам данный титул за особые заслуги перед Империей. Вы, конечно, сбежали с поля брани, но этот поступок был продиктован не трусостью, а трезвым расчетом и совершён он был, исходя из принципа высшей целесообразности. Летопись с Цитатником спасены! Это главное!
– Спасибо, Сир! Империя – навсегда! Империя – превыше всего! Да здравствует Император!!! Чёрт с ней, с этой занюханной Глорией и с не менее занюханной Галактикой! Надоели все до чёртиков! – вскочил новоявленный Барон.
– Ну вот, теперь я слышу решительный голос мужа, а не истерический писк младенца, – я плеснул в рюмки Можжевеловку. – За Империю!
– За Императора! Виват, виват, виват!
– Виват, виват, виват!!! – неожиданно раздалось из темноты. – Императору виват, виват, виват!!! – сотрясли, задремавший было ночной воздух, несколько десятков глоток моих славных и доблестных Гвардейцев.
Сотня с чем-то человек. Увы… Всё, что осталось от Имперской Гвардии. Ну, ничего, была бы основа, костяк, а уж на них мы нарастим и мышцы и мясо. Дайте время! Я почему-то с ненавистью посмотрел в тёмное и мрачное небо, зло прищурился. Неожиданно из ниоткуда послышался крик ШЕВАЛЬЕ:
– Слава Императору, доблестному победителю пиратов, Рыцарей Ордена Посвящённых, Молний, Небесного Медведя, Чёрного Спрута и Быстрых Воинов!
– Ура, ура, ура!!! Слава императору!!!
– Ах, вы мои чудо-богатыри! – прослезился я и вытер глаза краем скатерти, опрокинул в себя Можжевеловку, а потом крикнул в темноту. – Тех, кто не дворяне, посвящаю в Рыцари, дворянам дарую титулы Баронов. Хорошо бились, ребята! Благодарю за службу! Империя или смерть! Всех их, сволочей, победим! Пусть пока поскулят от безнадёжности и предчувствия скорой гибели!
Каких сволочей конкретно мы будем скоро побеждать, я не уточнил. Это и не столь важно. Сволочами полнится и переполняется Космос, и их хватит на всех воинов сил добра!
– Служим Империи! Империя или смерть! Ура, ура, ура!!! – мощно ответила темнота.
Я с удивлением услышал едва сдерживаемые рыдания ПОЭТА. Вот вам и Глорианин, железный Командир Ударного Отряда, Полковник вы наш!? Да, видимо, полтора литра Можжевеловки заставят плакать и Альтаириан, а может быть даже и загадочных Арктуриан в их долбанных Шарах.
Я задумчиво и печально посмотрел в звёздное небо. Где ты, мой любимый ЗВЕРЬ? В каких далях обрёл ты себя, мой верный и могучий Пёс? Возвращайся, я по тебе скучаю, однако. Да, и вообще, нас ещё ждут новые испытания. Когда Путь закончен, то становится скучно и неинтересно. Так будем решительно и весело продолжать по нему идти!
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Вишни в горах.
С тех пор, как они расцвели,
Я, кажется, вижу
Там, в облаках вековечных
Водопада белые нити.
Свечи горели ровно и ярко. Море по-прежнему покоилось в тягучей и в сумрачной дрёме. Чёрную ткань неба пронзали миллиарды звёзд. Воздух был наполнен волнующим звоном цикад. ПОЭТ заворожено смотрел на пламя, рождаемое свечами. Я следовал его примеру. Я, как и он, размышлял о том, о, сём, как всегда в таких случаях, практически, ни о чём….
Вдруг, повинуясь какому-то непонятному внутреннему импульсу, я бережно провёл пальцами по РЕЛИКВИИ, прохладно покоящейся на моей груди. Она неожиданно мгновенно нагрелась, но не обожгла меня, лишь слегка завибрировала. Раздались уже знакомые мне мелодичные, басовитые, странные, не от мира сего, звуки. Они завораживали меня, опьяняли, тревожили, радовали, утешали и звали куда-то вдаль, за горизонты, в глубины, заставляя познать нечто крайне тайное, загадочное, иное и неведомое. Они призывали меня слиться со Вселенной, стать её частицей, трансформироваться, до неузнаваемости преобразиться, измениться и понять всё! ОЗАРЕНИЕ неумолимо и неуловимо протягивало ко мне свои магические и сладкие щупальца. Я чувствовал, что оно уже не за горами!
Я стоял, потрясённый, опьянённый, но не алкоголем, а чем-то совершенно иным, в тысячу раз более мощным, важным и крайне значительным! Воздух вокруг меня вибрировал, раскалялся, расслаивался пластами. Пространство и время распались. Из единого целого они превратились в хаотическое скопление беспорядочно струящихся в разных направлениях энергетических сгустков и потоков. Я слился с ними, стал извиваться, как змея перед дудочкой факира, который вдруг возник из пустоты и обрёл вполне осязаемый и ощутимый образ.
Мгла окутала меня, тёмная тяжёлая мгла. Я хотел закричать от ужаса, но вдруг понял, что у меня нет рта, языка, губ, головы и всего остального. Я растворился во всепоглощающей, мутной и невесомой субстанции, стал частью и продолжением её. Я запаниковал, но потом собрал волю в кулак, напрягся изо всех сил, сконцентрировался и почувствовал, что сжимаю в кулаке РЕЛИКВИЮ, которая вибрировала, гудела и возвращала меня в обычное состояние. Мгла развеялась, огонь свечей на мгновение ослепил меня, прохладный солёный ветер смахнул своим лёгким крылом испарину с моего пылающего лба, и я окончательно пришёл в себя.
– Сир, внимание! Очевидно приближается ОЗАРЕНИЕ, будьте начеку, готовьтесь! – ПОЭТ тревожно склонил надо мною своё ясное чело.
– Вина мне! – прохрипел я, тяжело поднимаясь с песка, а потом жадно припал к прохладному кувшину. – Легко сказать, – готовьтесь! А как?
Погода изменилась. Лёгкий и безобидный ветерок стал усиливаться. Море забеспокоилось, волны принялись всё жаднее и жаднее лизать берег. Пламя свечей заметалось во внезапно ожившем и заволновавшемся воздухе. Стало холодно, тоскливо и неуютно.
– Сир, – из тьмы возникла фигура ШЕВАЛЬЕ. – Разрешите предложить Вам проследовать в палатку. Она находится здесь неподалёку, рядом с ближайшим холмом. Место тихое, защищённое от ветра, чистое. Все трупы мы оттуда убрали, порядок навели идеальный. Впрочем, если изволите, то могу проводить Вас до Флагманской Галеры.
– Спасибо, сударь. Моря с меня довольно. Лучше палатка. С удовольствием приму ваше предложение. Нам с ПОЭТОМ необходимо ещё кое-что обсудить. Накройте стол, пожалуйста…
– Государь, стол давно накрыт. Велите подать горячее?
– Прекрасно, прекрасно, – засмеялся я. – Велю, велю! Конечно же, велю!
Палатка была довольно большой и вместительной. Скорее, её можно было назвать шатром. В центре её стоял большой дубовый стол, на котором дымился чугунок с картошкой и мясом. Его окружали блюда со свежими и солёными овощами. Я увидел селёдку, густо покрытую кольцами лука, непроизвольно сглотнул слюну. На углу стола возвышался хрустальный высокий графин с какой-то жидкостью светло-янтарного цвета, рядом с ним стоял такой же высокий керамический кувшин, видимо, с понравившимся мне вином.
– Что там, в графине, сударь? – небрежно спросил я у ШЕВАЛЬЕ.
– Вы знаете, Сир, очень неплохой напиток! На одном из уцелевших пиратских кораблей мы обнаружили пару бочек. Открыли их, попробовали содержимое. Недурственно, очень недурственно. Однако…
– Ну-ка, ну-ка, – заинтересовался я, налил жидкость в рюмку, сделал маленький глоток. – Боже мой, господа, да это же первоклассный ром! Прошу к столу! ШЕВАЛЬЕ, Полковник, прошу, прошу!
– Кто Полковник? Где Полковник? – удивился ШЕВАЛЬЕ. – Что такое ром?
– Как говорил ваш любимый Сократ: «Ром, он и в Африке – ром!». Потом, Барон, потом! – потирая ладони, возбуждённо и весело произнёс я. – Жрать зверски хочется. Всё потом!
– Сир, позвольте произнести тост? – спросил ПОЭТ.
– Позволяю, сударь…
– Господа… Предлагаю выпить за МАРСИАНИНА и за грядущее ОЗАРЕНИЕ!
– За ОЗАРЕНИЕ! – сказал я.
– За МАРСИАНИНА! За ОЗАРЕНИЕ! – ничего не понимая, пробурчал ШЕВАЛЬЕ.
Мы опрокинули рюмки внутрь себя, стали с аппетитом поглощать пищу и с удовольствием пить, словно очутились за столом после двух недельной голодовки и годового воздержания от спиртного.
– А, скажите-ка, Барон, – обратился я к ШЕВАЛЬЕ, виртуозно цепляя на кончик ножа тяжёлый и жирный, но, при всём при этом малосольный кусок селёдки. – Что вы думаете о наших перспективах?
– О чём, Сир?
– О перспективах. Ну, что нам делать дальше? Куда двигаться? Как быть? – я лихо осушил ещё одну рюмку рома.
– Сир! – вмешался в разговор ПОЭТ. – Я понимаю, что Вы сейчас очень сильно отягощены разными непонятными и тревожными чувствами и раздумьями… В плане Тактики я бы посоветовал Вам немного отдохнуть, расслабиться, отвлечься, ну, например, принять ванну с юными вакханками и с хвоей, а потом, не торопясь и спокойно, подумать о жизни и о судьбе, всё осмыслить, сделать соответствующие выводы.
– Великолепный совет! Браво! А Стратегия?! Что мне делать дальше?
– Стратегия? – ПОЭТ замялся и задумчиво посмотрел на ШЕВАЛЬЕ.
– Ваше Величество! – весело произнёс тот. – Ну, после того как Вы расслабитесь, отдохнёте и всё осмыслите следует собрать необходимые силы и двигаться в Столицу, а оттуда, само собой, на Север!
– Это куда же? – усмехнулся я, потом поморщился и пристально посмотрел на Полковника.
– На Третий Остров, конечно же! Сир, Вам надлежит закончить выполнение Вашей главной миссии – объединить Острова! Только тогда строительство Империи будет завершено! А пока чего-то не хватает. Знаете, это как в одном анекдоте: «Всё вроде бы и хорошо, но всё равно чего-то не хватает».
– Вы случаем не бывали в Одессе, Барон? – подозрительно спросил я.
– Сир, где я только не бывал, а вот в Одессе тем более, – весело ответил юноша, заметно порозовевший после третьей рюмки рома.
Я с ещё большим подозрением посмотрел сначала на ШЕВАЛЬЕ, а потом вопросительно на ПОЭТА. Тот легко улыбнулся, успокаивающе и молча покачал головой: «Островитянин он, островитянин! Матрицы нет!».
– Ладно, господа, дерябнем ещё по одной рюмке и в койки, – утомлённо произнёс я, чувствуя заполняющую меня усталость, неумолимую, неотвратимую и почти смертельную. – Утро вечера мудренее… У кого имеется свежий тост?
– У меня, Сир! – поднялся со своего стула ПОЭТ.
– Извольте, сударь.
– Так вот, Государь… Жил был когда-то на планете Земля один человек по имени Фрэнсис Бэкон. Я с ним был лично знаком. Увы…
– Почему «увы?», – осторожно поинтересовался я.
– Потому что «увы», Сир!
– Понятно… Однако, сударь, в каком же году состоялось ваше знакомство? – поинтересовался я.
– Я с ним встречался в начале семнадцатого века, Сир.
– И что же такое особенное сказал Бэкон, материалист наш великий?
– Вы знаете, кто такой Бэкон, Сир!? – искренне удивился ПОЭТ.
– Я много чего знаю и не знаю, – усмехнулся я. – Продолжайте, сударь!
– Так вот, он сказал следующее: «Жаден человеческий разум. Он не может ни остановиться, ни пребывать в покое, а порывается всё дальше!».
– Великолепно! – звонко произнёс ШЕВАЛЬЕ.
– Прекрасно сказано! – задумчиво пробормотал я.
– За Разум!
– За его Жадность!
– За перспективы!
– За непрерывное движение вперёд!
Мы с энтузиазмом выпили, закусили, сели, задумались, притихли, помолчали.
– ШЕВАЛЬЕ, прошу, оставьте нас с ПОЭТОМ на некоторое время, так сказать, «тет-а-тет», а потом мы все определимся с ночлегом.
– Слушаюсь, Сир…
Юноша сделал лёгкий кивок головой и вышел. Мы с ПОЭТОМ несколько минут посидели молча, вслушиваясь в звуки ночи.
– Как вы думаете, Барон, всё-таки, наш юный друг обычный человек или нет? – задумчиво произнёс я. – Кто он вообще такой?
– Сир, думаю, что обычный, хотя в сложившейся ситуации ни за кого ручаться невозможно, ни о чём категорично говорить нельзя. Я его неоднократно сканировал на разных уровнях, вроде бы, всё в порядке. Человек, как человек. Вполне обычный абориген. Пси-Матрицы он точно не имеет.
– Я с вами согласен, – кивнул я головой и поморщился. – ШЕВАЛЬЕ производит впечатление нормального, несколько простоватого, но неглупого парня, к счастью, не втянутого ни в чьи игры и интриги.
– Да, скорее всего это так, Сир.
– Почему – «скорее всего?».
– Я никогда никому до конца не доверяю и ни в чём полностью не убеждён, Сир.
– Что же, совершенно правильная и разумная позиция! А скажите, кто такой, по вашему мнения, БАРОН? Он скоро прибудет, так сказать, в Ставку. Как мне себя с ним вести? Что это за индивидуум такой? – я не спеша налил в рюмки ром. – За вас, Полковник! Как это ни странно, но ведь вы мой Командир!
– За Вас, Ваше Величество, – улыбнулся ПОЭТ. – Какой я Вам Командир? Что такое Особый Отряд и Земля по сравнению с Империей? Что такое Полковник или Генерал по сравнению с Императором? Я в Вас окончательно поверил. Сегодня и сейчас. За Вас, Ваше Величество!
– Вы поверили в Императора или в ВЕРШИТЕЛЯ? – усмехнулся я.
– И в того и в другого, Сир!
– Ну, ну…
Мы выпили, закусили, помолчали, задумчиво прислушались к звукам усиливающегося ветра.
– Так кто такой БАРОН? Он человек?
– Да, Сир. Землянин. Вернее, чистокровный Островитянин. Для Вас это будет полной неожиданностью, но он до недавних пор являлся моим заместителем. Он Подполковник Особого Отряда Морской Пехоты Объединённых Воздушно-Космических Сил. Кроме этого он Ускоренный. Вот так…
– Ничего себе, однако! – печально произнёс я. – Не ожидал, не думал, до поры до времени не предполагал, но с некоторых пор подозревал.
– Вы очень проницательны, Сир. Это не верноподданнический комплимент, а объективная констатация очевидного факта.
– Да будет вам! – поморщился я, а потом живо поинтересовался. – А почему БАРОН сейчас не является вашим заместителем? Что случилось-то?
– Короче… Незадолго до знакомства с Вами, Сир, случилась с ним одна неприятная любовная история. Не хочу даже о ней говорить! Противно! Мерзко! Любимая женщина от него неожиданно ушла! БАРОН очень сильно переживал, а потом замкнулся в себе, пропал, обрубил неожиданно все контакты, связи, перестал пользоваться телепортацией. Послал всех куда подальше, короче говоря. Он, хоть и дезертир, но мне его жалко. Ох, уж, – эти бабы! У, суки! Они кого угодно и до чего угодно доведут!
– О, как!? Любовная история, говорите!? Крайне печально… – задумчиво произнёс я. – Меня одна сука в своё время тоже почти чуть не сгубила.
– Вот как, Сир?! – ужаснулся мой собеседник. – Вы, Ваше Императорское Величество, могли быть погублены какой-то сукой?!
– Да, да! Увы… Идиотом я был полным! Но, вообще-то, в то время я ещё не являлся Императором…
– Сир!?
– Что, Сир!? Идиот, он и в Африке идиот! Ладно… Вернёмся к БАРОНУ. Хоть и является наш витязь пострадавшим в этой трагической любовной истории, хоть и испытал он невыносимые душевные муки, хоть и покинул ряды Морской Пехоты, но всё-таки он настоящий мужик, воин, глыба! Первый Мастер меча! Преданный мой соратник. Вовремя почувствовал, где настоящая сила! Молодец, умница! Ах, сколько сражений мы с ним пережили и выиграли! Ну, а насчёт любовных страданий… Не застрелился, не утопился и не повесился же! Ну и хорошо! Ну и славно! Молодец! Сам я значительно труднее вышел из любовной передряги, о которой я упомянул ранее… Спасло меня только то, что пистолет дал осечку. Вот так… Представляете!?
– Сир!? – с неподдельным ужасом воскликнул ПОЭТ.
– Да, что было, то было! А вообще, пожалуй пора даровать нашему другу титул Графа!
– Наверное, Сир.
– Но всё будет зависеть от моего разговора с ним, – задумался я. – А почему же КООРДИНАТОР и вы дезертира нашего не приструнили, не наказали, не обязали, не доставили на базу, не отдали под трибунал, не расстреляли, наконец?
– Его приструнишь! Первый Мастер Меча на двух Островах! Ускоренный, да ещё и один из самых способных, да ещё и со своим отрядом. Чем мы его приструним? Вы видели его замок? Кроме этого, он с недавних пор, по сути, постоянно находился под Вашей защитой. Чем закончились попытки приструнить Вас, всем известно. Короче, оставили мы БАРОНА в покое. Пока…
– Это вы бросьте! – возмутился я. – Теперь я определяю судьбу мира! «Пока»! Я вам дам «пока»! Мало не покажется!
– Виноват, Сир!
– То-то же! Да, представляю, как во время наших совместных странствий вы за моей спиной смотрели друг на друга! А как вы общались в моё отсутствие, о чём говорили?! – я захохотал. – Два клоуна поневоле в одной карете!
Командир и его заместитель! Полковник и подполковник! Боже мой, бред какой-то! Теперь я понимаю, почему БАРОН вас как-то хорошенько и от всей души встряхнул, помните?
– Помню. Фантасмагория какая-то, Сир… – поморщился ПОЭТ.
– Совершенно правильно, полная Фантасмагория! Комедия из комедий! – я вытер слёзы, появившиеся на моих глазах после неудержимого и продолжительного смеха.
– Я бы назвал ситуацию не комичной, а трагикомичной, Сир, – печально произнёс ПОЭТ.
– Да, вы правы!
– Сир, а помните, как-то, вроде бы совсем недавно, Вы спрашивали меня о верности?
– Конечно, помню. Это вы к чему?
– Вы спросили меня о возможности предательства с моей стороны. Помните, Сир?
– Да. Я прекрасно помню, что вы мне ответили, Барон.
– Так вот, знайте, Сир, что за всё время нашего знакомства я Вас ещё ни разу, ни на йоту не предавал. Были всякие мысли, но я их решительно отметал и отвергал. Поступали всякие указания, рекомендации и инструкции. Так вот, я на них просто плевал. Но плевал грамотно, конечно, не так, как БАРОН. Я же Глорианин, у меня своя, особая миссия. А причины моего отсутствия на корабле во время последней битвы я уже Вам объяснил.
– Благодарю за верность, Советник.
– Рад Вам служить, Сир! – бодро произнёс ПОЭТ, а потом вдруг неожиданно рассмеялся. – Боже, как же всё странно!
– Я это слово в последнее время слышу уже сто тысячный раз из тысячи уст, – усмехнулся я. – Если бы на этом свете не было странностей, то в чём тогда заключался бы смысл нашего существования? Парадокс, неожиданность, непредсказуемость и, как я раньше уже говорил, интрига лежат в основе прогресса!
– Цитатник пополнен, Сир!
– За разум!
– За разум!
Мы выпили, потыкали вилками в безнадёжно остывшее мясо и картошку, похрустели ядрёным солёным огурцом, одним на двоих.
– Полковник, как говорят в Одессе, у меня к вам имеется ещё один крайне интересный и чрезвычайно задевающий меня вопрос.
– Да, Сир? – засмеялся ПОЭТ.
– Какого чёрта вы свалились на мою голову с этого долбанного дерева? Что, нельзя было внедриться в мою свиту каким-либо другим способом? Почему так сложно? И вообще, какова ваша роль во всей этой истории со мной? Не поверю, что Командир Особого Отряда, Полковник, просто так, ради контроля, сопровождал меня в моих скитаниях по этим убогим, Богом забытым Островам! Ведь вы могли следить за мною сотнями других способов. Ну, например, со спутников. О какой это миссии вы упомянули только что?
– Сир, ну, во-первых, Острова не убоги и не забыты Богом. На сегодняшний момент они – центр ВСЕЛЕННОЙ! Но об этом чуть попозже… Во-вторых, я сыграл в Вашей судьбе особую и очень важную роль.
– Какова же была эта роль, стихоплёт вы наш? – усмехнулся я.
– Как Вы точно выразились, Сир! Какой из меня Поэт?! Так, недоразумение какое-то! Я бездарен в стихосложении по изначальной сути своей. Нет у меня такого таланта! Увы, нет! И ничего не могу с этим поделать! – Полковник грустно опрокинул в себя рюмку рома и не стал закусывать.
– Но вы же неоднократно читали очень неплохие стихи, сударь! А знаменитая Поэма «Власть, война и любовь»?!
– Что касается упомянутой Вами сейчас Поэмы, Сир, то это полное дерьмо! Вы совсем недавно выразили свою точку зрения по поводу этого бессмертного произведения. Я с нею полностью согласен. Дерьмо, оно и в Африке дерьмо!
– Бедная Африка…
– И вообще, если Вы заметили, Сир, ранее я неоднократно совершенно искренне высказывал свои переживания по поводу моих поэтических способностей!
– Да, помню. Сцены в замках, в библиотеке БАРОНА. Было очень душещипательно, – усмехнулся я.
– Зря Вы так, Сир! Прошу Вас, не иронизируйте. Применительно к моему случаю, ирония совершенно неуместна!
– Извините, ради Бога извините! Я не знал, что вас так волнует поэзия. Ну, что же, у каждого свой пунктик. Продолжайте, пожалуйста. Я вас не намерен прерывать!
– Так вот, Сир, повторяю. Именно в эти моменты я был как никогда искренен и находился в полном отчаянии. Именно тогда! Меня гнетёт моя бесталанность и бездарность! – лицо ПОЭТА исказила горестная гримаса. – Я в ужасе от этого факта!
– Боже мой! Ну что за бред, что за ерунда!? У вас, у красавца, Полковника, Командира, Советника, Барона, – и такие глупые комплексы! – удивлённо произнёс я.
– Я отдал бы всё это за настоящий поэтический талант, за пару гениальных стихов, Сир! – горестно сказал ПОЭТ и чуть не расплакался.
– Вы примерно о том, что зачем нам весь Мир, если потеряна Душа?
– Да, Сир, именно о том!
– Да успокойтесь, Советник, – я разлил по рюмкам остатки рома. – Вот те на! Какая, однако, у вас трепетная натура. Какое в ней кипение страстей! Не ожидал, не ожидал… Вернее, ожидал, но не от вас, а от ПОЭТА! Вернее… Тьфу, действительно, фантасмагория какая-то!
– За Космос!
– За Космос!
Мы выпили, закусывать почему-то не стали. Настроение было какое-то непонятное, неопределённое, аморфное, тревожное, странное.
– Последний вопрос, Советник.
– Да, Сир.
– А как же вы сотворили эту вашу великую Поэму о власти, войне и любви? – усмехнулся я.
– Сир, не издевайтесь, прошу Вас! Мне и так муторно. А вообще-то, её написал компьютер, – поморщился псевдо вития.
– Ясно… То-то я чувствовал в ней какую-то непонятную недосказанность, незавершённость, неопределённость, какую-то гниль, какую-то сухость и механичность, какое-то бездушие. Вот, оказывается, в чём дело!
– Да, Сир, увы…
– А бессмертная «Поэма о Битве с Небесным Медведем», а «Баллада о Буцефале»?
– Компьютер, Сир… – печально сказал ПОЭТ. – Кстати, хотите посмеяться?
– Знаете, я уже столько сегодня смеялся и плакал, что никакой организм всего этого не выдержит, даже организм ПОСЛЕДНЕГО МАРСИАНИНА и ВЕРШИТЕЛЯ.
ПОЭТ вздрогнул, напрягся, подобрался и с огромным почтением посмотрел на меня.
– Ладно, расслабьтесь, – я вальяжно откинулся на спинку кресла. – Так над чем вы предлагаете мне посмеяться?
– Сир, кроме перечисленных вещей, я успел сварганить ещё одну Поэму. Но написал её не компьютер, а я сам!
– И как она называется?
– Поэма называется так: «Битва со зловещим Чёрным Спрутом», Сир.
Я захохотал так, что матерчатые стенки палатки заходили ходуном. ПОЭТ с невозмутимым выражением лица строго смотрел в пространство. Отсмеявшись, я попросил его:
– Не соизволите ли зачитать отрывок из этого произведения?
– С удовольствием, Сир.
Я – Чёрный Спрут! Чудовище со дна,
Там, где царит могильный лютый холод.
Проснулся я от векового сна.
Меня томит невыносимый голод.
Поднялся я из глубины глубин,
Понять пытаясь, что такое небо.
О, как хотел бы я отведать хлеба,
Какой я к чёрту бездны Властелин!?
Смеяться мне почему-то расхотелось. Я внимательно посмотрел на ПОЭТА.
