Текст книги "О, Путник!"
Автор книги: Александр Арбеков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 31 (всего у книги 92 страниц)
– Извините, Сир, просто я подумал о своём, – по-прежнему, еле удерживаясь от смеха, произнёс ШЕВАЛЬЕ.
– Да что же с вами такое! Не вижу ничего смешного!
Намеченный пир, а вернее, товарищеский обед прошёл тихо и спокойно. Дабы не травмировать ГРАФИНЮ видом расчленённых тел, бесцеремонно сбрасываемых в воду с бывшего вражеского корабля его бывшими узниками, а ныне моими доблестными Гвардейцами, КАПИТАН отогнал яхту на полсотни шагов от галеры.
После обеда я, ГРАФИНЯ и ПОЭТ расположились за большим раскладным столом на носу нашего судна. ШЕВАЛЬЕ, СОТНИК, КОМАНДИР и часть команды отправились на галеру осуществлять мероприятия по приведению её в порядок и подготовке к предстоящему плаванию.
Погода была прекрасной, небо бездонно сияло и синело, белые барашки волн шаловливо и беззаботно плескались в прозрачном, лёгком и одновременно тяжёлом ультрамариновом студне тёплого моря. Солнце припекало не по-осеннему. Какая, однако, прелестная и пасторальная картина! Эх, есть, всё-таки, счастье на земле! Вернее, иногда оно случается, но, увы, только иногда… Вообще, счастье обычно длится до тех пор, пока ему это позволяют благоприятные внешние обстоятельства, которые от нас не всегда зависят. Или нет? А, может быть, суть заключается прежде всего в нас самих, а обстоятельства стоят на втором месте?
– Сударыня, мы так и не закончили нашу дискуссию по поводу Бога, помните эту чрезвычайно актуальную тему, которая была поднята мною сравнительно недавно? – лениво обратился я к ГРАФИНЕ, с удовольствием потягивая свой любимый напиток, который сохранился в целостности, благодаря стараниям ШЕВАЛЬЕ, за что я был ему искренне и глубоко благодарен.
– О, Боже! – вздохнула ГРАФИНЯ и устало закрыла свои чудные и прелестные глазки.
– Интересно, очень интересно! – оживился ПОЭТ. – Тема вечная и бесконечная, как этот мир! И к каким выводам и заключениям Вы пришли, Сир?
– Ну, как я понял, ГРАФИНЯ полностью отрицает Бога в его обычном понимании! Всякие там пророчества, чудесные рождения, возрождения, искупления, вознесения, исцеления, искушения, молитвы, иконы, церкви, обряды, мощи, священные книги, пророки и так далее и тому подобное, – всё это, по её особому мнению, полная ерунда, чушь и бред! Осмелюсь озвучить и продолжить её недосказанные мысли. Религия – это всего лишь своеобразная духовная отрыжка маленького, глупого коллективного существа, имя которого – ЧЕЛОВЕЧЕСТВО! Но это не просто человечество, а этакая недоразвитая социальная общность, ещё, по сути своей, не сформировавшаяся, находящаяся на примитивном уровне развития. Её члены и лбы в бесполезных и дурацких молитвах расшибут, и на костре кого надо и кого не надо сожгут, и в кельях промозглых себя плетями постегают, и в крестовый поход сходят, и веру свою единственную и святую кровушкой неверных омоют. И всё это ради чего? Ради некоего мифического, единого, высшего существа, которое сидит на облаке, наблюдает за всеми, и видит, и оценивает и судит каждого! Увы, господа! Нет его там, на облаке! Нет, и не было! Фикция всё это, не более того!
Я с удовольствием опрокинул в себя рюмку Звизгуна, закусил, потом на всякий случай подозрительно посмотрел на небо. Слава Богу, никаких облаков, дымки или тумана. Везде тишь, да благодать… Как хорошо, как покойно! Обожаю хорошую погоду… В голове неожиданно возникла фраза: «Что может быть лучше плохой погоды!?». Откуда это? Кажется, название книги или фильма, которые я когда-то и где-то читал или видел. Я напрягся, попытался вызвать в голове хоть какие-то ассоциации и воспоминания, но у меня ничего не получилось. Я удручённо вздохнул и продолжил:
– Так вот…На самом деле мы, как отдельные индивидуумы, никому не нужны с нашими бедами и победами, переживаниями и метаниями, верой и неверием, молитвами и покаяниями! А почему? Да потому, что нет его, Бога, в общепринятом понимании! Нет, к сожалению, и всё! Нигде он не сидит, и не лежит, и не стоит, и не парит! – насмешливо произнёс я. – А, вообще-то, зачем смотреть в небо? Почему, кстати, мы думаем, что Бог находится обязательно на небесах? Почему, разговаривая с ним, мы обращаем свой взор именно туда, в небеса, и не смотрим на землю и в землю!? Нам почему-то не нравится сама мысль о том, что Бог может находиться где-то там, – внизу?! Конечно же! На небе его место, только на небе, в белоснежных облаках, в синеве, в бездонной ночной бездне, где же ещё!? А в земле темно и сыро, ползают там всякие черви, и обитает иная другая гадость. А ещё глубже, якобы, располагается Ад! Нет, в земле Богу не место, ни в коем случае! Никак нельзя!
Я прошёлся по палубе, глубоко вдохнул насыщенный солью и йодом воздух, ещё раз задумчиво посмотрел в небо. Как хорошо!
– ГРАФИНЯ, правильно я излагаю ваши взгляды на религию?
– Совершенно верно, Сир! – воинственно ответила девушка.
– Так вот, – продолжил я. – Повторюсь… Нет никакого Бога ни на небе, ни в земле, ни под толщё воды! А на самом деле он, или оно, или она представляют собой некую высшую Сущность, могучую, всесильную, охватывающую всё вокруг и, соответственно, находящуюся внутри каждого из нас и руководящую нами! Вместе с тем, эта сущность – довольно неопределённая и расплывчатая духовная субстанция. Туман, поглощающий болото… Тучи, закрывающие небо… Дым от пожара, окутывающего пепелища… Правильно я вас понял, дорогая?
– Совершенно правильно, Сир! Я думаю именно так! Вы предельно чётко и доступно изложили мои воззрения на этот мир!
– Постойте, – вмешался ПОЭТ. – Постойте, постойте, Сир! У меня имеется своё видение и осознание Бога. Я, в принципе, согласен с точкой зрения ГРАФИНИ в той части, которая отрицает его обычное, консервативное, ортодоксальное понимание. Бог и для меня – это не мудрый и седой мужик на небесах, следящий за всеми и воздающий нам по заслугам на том свете, которого на самом деле нет. Бог – это всё охватывающая, высшая сущность, некий энергетический сгусток, который является началом и концом всего, что-то вроде этого! Но, в любом случае, как может функционировать эта высшая субстанция без какого-то единого, так сказать, координирующего и направляющего центра?! Ведь кто-то, или что-то должны определять стратегию вселенского развития, управлять этим миром!? В конце концов, всё сущее вокруг нас кем-то или чем-то же сотворено!? Везде и всегда нужен творец-строитель, руководитель, лидер, основатель, хранитель. Иначе теряется весь смысл!
– Ничего не теряется, – хмыкнула ГРАФИНЯ. – Бог везде! Он, охватывая всё вокруг, и представляет собой ту самую единую сущность: координирующую, руководящую, направляющую и управляющую. Есть общий Вселенский Разум, воплощённый во всём! Зачем искать какой-то центр!? Глупое и бессмысленное занятие, однако!
– Мы обсуждаем очень сложный и спорный вопрос, – улыбнулся я. – Вы, Миледи, давеча сказали мне, что, всё-таки, верите в Бога. Ну, не в традиционном и классическом понимании его. Отнюдь, отнюдь… Но, если следовать вашей логике, моя прекрасная ГРАФИНЯ, то мы приходим к выводу о том, что Бога, в общем-то, как такового, и нет!? Если он везде и во всём, охватывает всё и вся, является единой и всеобъемлющей сущностью, то тогда какой же он Бог в обычном его понимании? Где же его особая, центральная, стержневая духовная составляющая, которая, собственно, и является основой любой религии? Если он, всего лишь на всего, нечто материальное или нематериальное и представляет собою какую-то, ну, допустим, единую энергетическую систему, но она размыта и расплывчата, как туман, и не имеет единого, координирующего её центра, то данное образование сложно признать Богом! Что вам Бог, что вы ему!? Уповать не на кого! Рассчитывать на Высший Суд не стоит. И вообще, получается, что каждый человек – всего лишь частичка этой всё охватывающей энергетической субстанции, и не более того!? А душа? Выходит, она тоже одна из её составляющих частей!?
– Конечно, Сир, – улыбнулась ГРАФИНЯ. – Бог – это совокупность душ, не более того… Всё очень просто!
– А если миллиарды или триллионы душ, хаотично и свободно блуждающие по Вселенной, вдруг по какой-то причине погибнут, сгинут, канут в небытие? Что тогда? Получается, что Бог, или Вселенский Разум, или Высшая Сила, или Энергетическое Поле, исчезнут!? – искренне возмутился я. – Хорошо, допустим такой вариант! И что же дальше? Что станет со Вселенной, со всеми этими галактиками, звёздами, планетами? Чему, каким законам далее будет подчиняться движение светил!? И вообще, нуждаются ли они в каких-либо законах и в управлении со стороны кого-то или чего-то!? Имеются обычные природные, физические и химические законы. Этого вполне достаточно. Когда-то всё возникло само по себе, существует само по себе, ну и хорошо, ну и славно! Но, главный-то вопрос всё-таки заключается в том, – что было в самом начале и откуда, почему и зачем это начало появилось. Как всё сложно, чёрт возьми! Я, честно говоря, запутался!
Я лихорадочно заметался по палубе. Новые мысли стали переполнять меня и рваться наружу. Тайные знания, скрытые где-то в глубине моей сущности, по-прежнему спали тяжёлым и мрачным сном. Мозг начал вскипать под хрупкой черепной коробкой. Лёгкий прохладный ветер касался её, но ни коим образом не остужал. Мои собеседники недоумённо и тревожно смотрели на меня.
– Ладно, – весело произнёс я. – Вообще-то, смысл Бога в обычном человеческом понимании заключается в том, что он кому-то нужен, необходим, кому-то, якобы, должен помогать, прислушиваться к истовым молитвам, оценивать людские поступки, воздавать всем по заслугам, прощать или не делать этого. Ну, и так далее… Он действует как бы извне, из того самого пресловутого координирующего центра, недоступного простым смертным. Бог где-то там, – на небесах, в загадочном и изолированном от людей месте. Есть Творец, Рай и ад, грешники и праведники, ангелы и дьявол с бесами, молитвы, покаяние и расплата. Всё просто и понятно… Это основы любой религии. А для чего она существует? Чтобы сплачивать наши грешные души в одно целое, давать нам определённые нравственные ориентиры и дарить надежду и веру в светлое будущее! А, главное, прощения жаждем мы, ибо все грешны! Да восславим Господа нашего, великого и всемогущего!!! Аминь. Я всё сказал…
Я угрюмо плюхнулся в кресло, закрыл глаза. За столом наступила недоумённая тишина. Мои собеседники, очевидно, были поражены такой странной концовкой дискуссии.
Откуда-то вдруг возник ветер. Он стал крепчать, яхта всё заметнее покачивалась на волнах. Пора, однако, продолжить путь. Я кашлянул:
– А вообще-то, я, как и ГРАФИНЯ, считаю, что, конечно же, Господа Бога в том самом изначальном, ортодоксальном его понимании нет, и стою я на сугубо материалистических позициях! Хотя, исходя из этих позиций, очень трудно понять: откуда, каким образом, по чьей воле и, главное, зачем, появился сей удивительный, разнообразный, бушующий и, очевидно, вечный мир!?
Мои собеседники притихли и мрачно смотрели на меня.
– Да, ну и дискуссия у нас!? И это после кровавой битвы с пиратами?! – засмеялся ПОЭТ.
– А как вы хотели, милейший? Чем больше крови, тем глубже мысли, – я опрокинул в рот полную рюмку Звизгуна. – Кровь обостряет восприятие и познание мира.
– Спорное утверждение, Сир! – фыркнула ГРАФИНЯ.
Я весело и легко рассмеялся и предложил:
– Хотите, расскажу одну притчу, или анекдот, не знаю, как правильно это назвать. Собственно, какая разница!? Притча, по сути своей, – это не только остроумный, но и, прежде всего, мудрый анекдот. Анекдот – это не только остроумная, но и мудрая притча!
– Как Вам будет угодно, Сир. Что-то Вы сегодня в ударе, – с усмешкой произнесла ГРАФИНЯ.
– Ну, а как вы хотите! Ум всегда обостряется не только от крови врага, которую вы стираете вот сейчас, сразу после сражения, но и просто под воздействием воспоминаний о битве! Так вот… Та самая притча. Жил был когда-то и где-то один Святой, очень уважаемый Святой! И как-то задали ему вопрос: «А чем занимался Господь Бог до того, как создал небо и землю?». И ответил Святой: «Создал Ад для того, чтобы отправлять туда людей, задающих подобные вопросы!».
ПОЭТ по детски искренне рассмеялся, ГРАФИНЯ сначала сдержано улыбнулась, а потом весело прыснула в кулачёк.
– А я пойду в своих размышлениях ещё дальше, господа! Напоследок осмелюсь задать вам главный и основополагающий вопрос, который меня всегда очень сильно тревожил, раздражал и волновал. Ну, допустим, существует Господь Бог, или Творец, или Отец Наш в обычном религиозном смысле. Возможно, друзья мои, вы правы по поводу наличия сугубо материальной Единой Сущности, или Энергетической Субстанции, или некоего Поля… Назовём то, о чём мы спорим, как угодно! Дадим всему этому обобщённое название или имя, ну, допустим, пускай это будет СОЗДАТЕЛЬ. Но… Имеется один самый главный вопрос!
– Какой, Сир?!
– Заключается он в следующем: «А КТО СОЗДАЛ СОЗДАТЕЛЯ!?». А!? Кто!?
Ветер крепчал и был он по-прежнему попутным. Я встал и крикнул КАПИТАНУ, дремлющему в кресле на корме:
– Эй, начальник! Вёсла на воду, курс на галеру, перебираемся на неё! С управлением этой махиной справитесь?!
– Ваше Величество, – обижаете, однако! Я справлюсь со всем, что движется в этом мире по воде!
– Ну и славно! Обожаю профессионалов во всём! Быть вам, КАПИТАН, Адмиралом, ох, чую!
К моему повторному визиту на борту галеры царил образцовый порядок. Палуба сияла чистотой, никаких следов от побоища не осталось. Корабль развернули по ветру в сторону вожделённого Первого Острова. Паруса готовы были распуститься, напрячься, встряхнуться от вынужденной спячки и жадно вобрать в себя долгожданный ветер.
Нас с ГРАФИНЕЙ встретил строй довольно опрятных и, можно сказать, бравых мужчин, облачённых в немыслимые сочетания одежд, кольчуг, фрагментов доспехов и шлемов. Вооружение новоявленных Гвардейцев тоже было самым разнообразным: сабли, копья, алебарды, кинжалы, топоры, палицы, луки, арбалеты.
ВТОРОЙ ШЕВАЛЬЕ, неожиданно одетый довольно изящно и со вкусом, отсалютовал мне саблей и произнёс:
– Ваше Величество, Особый Отряд Вашей Личной Гвардии построен! К принятию присяги готовы! Командир Отряда, – ВТОРОЙ ШЕВАЛЬЕ!
– Великолепно, хвалю за службу, молодцы! – крикнул я первое, что пришло мне в голову.
– Ура, ура, ура! – трижды и восторженно разнеслось над серой поверхностью моря.
Из-за моей спины дивной экзотичной птичкой выпорхнула ГРАФИНЯ. На ней по-прежнему был костюм амазонки, который только подчёркивал её очаровательные формы. Ну что за прелесть! Густые светло-каштановые волосы развеваются на ветру, щёчки горят, изумрудные глазки сияют, губки алеют, тонкая изящная ручка решительно сжимает рукоятку длинного кинжала на поясе. Ах, ты моя радость! Ах, ты моя красавица!
При появлении девушки по рядам пробежал мощный вздох удивления и восхищения. ВТОРОЙ ШЕВАЛЬЕ при виде ГРАФИНИ покачнулся, словно колосс от удара молнии, но устоял и, видимо, не контролируя себя, восторженно заорал:
– Слава ГРАФИНЕ, слава прекраснейшей из самых прекрасных, слава главному бриллианту в короне Империи!
– Слава, слава, слава!!! – завопили все вокруг, в том числе и ШЕВАЛЬЕ, и ПОЭТ, и, не без удовольствия, я сам.
Каков молодец! Да, что значит благородная кровь, её никуда не денешь! – посмотрел я с восхищением и уважением на ВТОРОГО ШЕВАЛЬЕ. – Вот тебе и грубая могучая скала! Оказывается, изящной огранке при подобающих условиях она охотно поддаётся! Ладно, продолжим церемонию…
– И так, господа, наша цель – Первый Остров! Будет нелегко, я не скрываю это от вас. Кто-то умрёт, кто-то выживет, но и те и другие будут достойно вознаграждены. О семьях героев ваш Император не забудет никогда! – я прошёлся перед новоявленными Гвардейцами. – Предлагаю служить мне верой и правдой, как единственному законному представителю королевской крови. Да, я, к сожалению, единственный из трёх Королей, кому удалось выжить. Все остальные мертвы! Тем ответственнее моя миссия перед Богом и перед вами! А чтобы ни у кого не было сомнений в моей э, э, э… легитимности. ЗВЕРЬ!!!
Пёс материализовался мгновенно, прямо рядом со мною. Как всегда, его появление сопровождалось искрами, паром, демонстрацией огромных клыков и обильных слюны и пены, сползающей по ним, а также утробным рычанием, а потом страшным воем.
Строй гвардейцев дрогнул, но устоял! Ну что же, – молодцы, ребята! Чувствую, что мы с вами заварим хорошую и аппетитную кашу, а потом её съедим, причём с маслом. РЕГЕНТ, или кто там мне противостоит, явно допустил большую ошибку, призвав пиратов себе в союзники. Их, как известно, ненавидят все, а особенно мои Гвардейцы. Вот они и разнесут по Острову весть об отвратительном рабстве, о злодейском предательстве интересов простых людей и вероломстве власть имущих, и об ИМПЕРАТОРЕ – ОСВОБОДИТЕЛЕ!
У всех есть семьи, родственники, друзья, знакомые. Брось камень в спокойную воду и увидишь широко расходящиеся круги на её, до того гладкой, поверхности. Ах, неосмотрительно и глупо поступил ты, некто, противостоящий мне. Может быть, этот поступок явился плодом отчаяния, а может быть, результатом продуманной стратегии? Какой? А возможно, всё лежит в какой-то иной, пока неведомой мне, плоскости?
Кто же всё-таки возглавляет вражеское войско? И главный, чрезвычайно волнующий и интересующий меня вопрос, – почему противнику постоянно известно моё местонахождение? Какому, собственно, противнику? И, вообще, моё ли? А может быть РЕЛИКВИИ? Эта мысль сначала неосознанно, подспудно, а потом чётко и ясно возникла и укрепилась в моей голове. Но каким образом отслеживается РЕЛИКВИЯ? Это же вещь явно неодушевлённая, не подающая никаких признаков жизни, сигналов, знаков. Но МАГИСТР, или его люди, неоднократно оказывались именно там, где находилась РЕЛИКВИЯ. Что же это за предмет, в чём его назначение и предназначение, чёрт побери?! О каких же спутниках всё-таки упоминал МАГИСТР!? Что это такое!? Спутники, спутники… Орбита… Планета под названием Земля…
– Сир, – кашлянул у меня за спиной ШЕВАЛЬЕ. – Гвардейцы к Присяге готовы.
– Очень хорошо. Приступайте, – буркнул я, расправил плечи, сжал ПОСОХ в правой руке, а левую положив на холку Пса.
Ветер крепчал, волны росли и увеличивались на глазах, серый цвет господствовал повсюду, и в небе и на воде.
– Клянёмся верой и правдой служить Императору Трёх Островов, защищать и оберегать его и Империю до последней капли крови! – мощно и почти слаженно прогремел надрывный хор голосов над палубой.
Небо тяжело и властно прижало наш корабль к свинцовым волнам, ветер свистел в надстройках и в оснастке парусов. Вперёд, вперёд!!! Попутного ветра тебе, о, ПУТНИК! Вечного попутного ветра тебе, ИМПЕРАТОР!
На берег Первого Острова мы высадились ранним утром следующего дня. Погода снова наладилась. Сияло солнце, вода в бухте, где мы бросили якорь, была тихой и прозрачной. Вокруг возвышались живописные скалы, переходящие в заросшие лесом горы. Никаких селений поблизости не наблюдалось. Галера и, привязанная к ней яхта, под охраной десятка Гвардейцев расположились в море в пятидесяти шагах от пляжа. ШЕВАЛЬЕ набросал список личного состава. Всего бойцов, вместе с командой яхты, набралось чуть больше двухсот человек. Почти все бывшие рабы оказались солдатами и моряками, захваченными в плен во время одной из последних битв с пиратами в прибрежных водах Первого Острова.
Дворянином был только ВТОРОЙ ШЕВАЛЬЕ, но в наличии у нас имелось несколько сержантов с опытом боевых действий. Неплохо, для начала очень и очень неплохо! Пусть мои Гвардейцы организуются по отделениям, взводам, восстановят навыки владения оружием, и достойное сопровождение моей персоне обеспечено. Эх, где бы раздобыть коней? В мобильности сейчас наша сила! Ах, я же забыл о табуне Горных Жеребцов, принадлежащем ГРАФИНЕ!
После высадки на берег я немедленно созвал Военный Совет. На нём присутствовали все мои ближайшие соратники: ГРАФИНЯ, ШЕВАЛЬЕ, КОМАНДИР, СОТНИК, КАПИТАН, ВТОРОЙ ШЕВАЛЬЕ и, конечно же, ПОЭТ.
Весь остаток нашего пути до Первого Острова мой Придворный Летописец что-то воодушевлённо и непрерывно строчил в своей толстой тетрадке. Я ему не мешал. Вдохновение подобно лёгкой и прекрасной бабочке. Спугнёшь её, задумчиво и трепетно присевшую на цветок, а потом жди, когда она прилетит в следующий раз. И прилетит ли вообще!? Наблюдая за ПОЭТОМ, я подумал о том, как просто и обыденно творится история, вернее, не она, а её отражение на бумаге. Эта великолепная чудо-птица вылупливается подчас из такого невзрачного и серого яйца повседневности и обыденности… Сию внезапную и, несомненно, оригинальную мысль я сразу же донёс до сведения ПОЭТА. Он несколько секунд переваривал её, потом с энтузиазмом занёс в Летопись, или ещё куда-то.
И так, – наша диспозиция была следующей. Находились мы на территории Первой Провинции, то есть во владениях покойного ГРАФА. У него, кроме дочери, имелись ещё и два сына. Кто из наследников, да и, вообще, из родственников ГРАФА уцелел, кроме ГРАФИНИ, пока было неясно. Скорее всего, погибли все. Графство соседствовало ещё с двумя Провинциями. Именно они вероломно напали на земли отца ГРАФИНИ.
Политическая ситуация на Первом Острове в общем и в трёх южных Провинциях в частности была нам не совсем понятна, вернее, честно говоря, пока совершенно не понятна. Кто сейчас управляет Островом, что происходит хотя бы в Первой Провинции, кто же всё-таки такой РЕГЕНТ, откуда он взялся, где сейчас находится, как обстоят дела на этом Острове на сегодняшний момент? Вопросы, вопросы…
ШЕВАЛЬЕ, не дожидаясь моего приказа, сразу же разослал во все концы Острова лазутчиков, благо войско наше состояло в основном из жителей южных Провинций. Оставалось набраться терпения и ждать. Дня два-три, не более! Я был полон энтузиазма, веры в себя, – великого, могучего, непобедимого и бессмертного Императора!
Все основные силы противника, как я предполагал, должны были быть сосредоточены на Втором Острове. Здесь, ну, во всяком случае, на юге, мы не встретим существенного сопротивления, я был в этом глубоко уверен. Промедление смерти подобно. Только непрерывное движение вперёд! Сначала привлечение сторонников! Небольшие, а потом и крупные победы, снова привлечение союзников, завоевание новых территорий, подавление величием и силой! Вот мой путь! Вперёд и только вперёд!
Мой пыл, как могли, охлаждали соратники.
– День-два ничего не решат, – уверяли они.
– Владеющий информацией, как известно, владеет миром! – мудро заметила ГРАФИНЯ.
Пока я переваривал эту фразу, ПОЭТ выдал ещё одну, видимо для того, чтобы мои мозги окончательно погрязли в словоблудии.
– Терпение – есть высшая добродетель ума!
Эта компания достигла своей цели. Что же. Я, подумав, послушался их совету. Подождём… И два, и три, и четыре дня, сколько надо, – это ничто по сравнению с вечностью! Ожидание, как известно, делает человека или мрачным неврастеником, или угрюмым брюзгой, или весёлым философом. Я решил остановиться на третьем варианте и вечером следующего дня устроил в своём походном шатре небольшую вечеринку.
Собрались все мои ближайшие соратники. Стол был накрыт по высшему разряду: фарфор, серебро, хрусталь. Подавались довольно изысканные блюда, а также неплохие лёгкие и крепкие напитки. Капитан пиратов был, видимо, ещё тот эстет и гурман! Трюмы галеры ломились от запасов пищи и питья, да к тому же, при обследовании судна, на камбузе были обнаружены прятавшиеся там и смертельно напуганные повар с двумя помощниками. Я лично привёл их в чувство, ободрил и успокоил, а также даровал звания Придворных Поваров.
После этого я дал им высочайшие разъяснения по поводу приготовления Империума и Мундир Фиш, а также осторожно и, как бы невзначай, поинтересовался, а какое спиртное находится на борту. Алкоголя было много и всякого! Выбирая напитки, я конечно же сразу остановился на выдержанном красном сухом вине для ГРАФИНИ, а потом вдруг обнаружил бочонок Можжевеловой Настойки Винокурен Первой Горы! У меня аж сердце замерло! Да что же это за гора такая, пора бы её увидеть, наконец! Ах, БАРОН, БАРОН, где ты сейчас находишься, мой преданный боевой товарищ!?
Вечер удался на славу, моя лебёдушка находилась в центре всеобщего внимания. Одетая в шикарное вечернее платье, она блистала, сияла, пахла и цвела. Я пребывал в крайне умиротворённом состоянии, лениво наблюдал за ГРАФИНЕЙ и при этом, не торопясь, цедил Можжевеловую Настойку. Сей напиток по своим вкусовым качествам всё-таки, конечно, намного уступал Звизгуну. Нет букета! Нет гармонии, изыска и шарма! Вот в чём главная проблема!
Вся сила в букете, в соотношении тщательно и умно подобранных ингредиентов, в триединстве вкуса, цвета и запаха. Да, настойка была очень даже не плоха, но, конечно же, не шла ни в какое сравнение со Звизгуном. В ней присутствовал всего лишь один компонент, пусть несколько смягчающий вкус, но, увы, – всего один! А Звизгун, как известно, представляет собой довольно сложный, многокомпонентный продукт, который в связи с этим таит в себе некую мистическую загадочность, разгадать которую практически не возможно. Как не правы, подчас, те, кто утверждает, что суть заключается в простоте. Ох, как они не правы…
– Сир, Вы, кажется, загрустили? – ГРАФИНЯ прервала приятное, меланхоличное и безмятежное течение моих мыслей. – О чём изволите думать?
– О любви, милая! Конечно же, только о ней, – о нашей вечной и бесконечной любви, – радостно и томно ответил я.
– А что о ней думать, Сир? Надо просто любить, – вот и всё! Вы же сами давеча об этом говорили! – засмеялась девушка.
– Вы, как всегда, правы, – хмыкнул я. – Устами женщины, как и младенца, частенько глаголет истина.
– Так я права всегда или, всё-таки, – частенько, Сир? – ГРАФИНЯ слегка оттопырила свою розовую губку, обнажив ровные белоснежные зубки.
– Вы правы всегда, моя радость! Почти… Вот смотрю я на вас, сударыня, и думаю: «Каким образом, на основании чего и зачем на свет появилась такая необыкновенная красота!? Если она вдруг появилась, – значит это кому-то нужно?!».
– Вам нужно, Сир, – Вам и только Вам, Ваше Величество! А, вообще, не заговаривайте мне зубы! – фыркнула девушка. – Вы, как всегда, крайне неопределённо ответили на мой вопрос! Фи!
– На то я и Император, чтобы позволять себе не отвечать на некоторые вопросы, или отвечать на них неконкретно и неопределённо, – я улыбнулся и посмотрел на ПОЭТА. – Сударь, как продвигается наша Поэма?
– Сир, извините, но она скорее Ваша, а не моя, – поморщился ПОЭТ. – Трудно писать на заказ, знаете ли. Мы об этом уже говорили, простите меня за резкость тона. А вот Летопись продвигается как по маслу, чего не могу сказать о Поэме.
– Ну, – это вы зря! Такие события вокруг кипят, такие приключения мы испытали! То ли ещё будет! – возмутился я. – Пишите как не на заказ. А, собственно, по поводу чего копья-то ломаем? Всё, с сегодняшнего дня освобождаю вас от работы над Поэмой! Забыли о ней. Хрен с ней! Творите, что хотите. Главное, чтобы было талантливо, ничего больше не нужно. Если нет поэтического вдохновения, то, действительно, пишите пока Летопись, пополняйте Цитатник. Ради Бога! Нет, так, так нет… На нет и суда нет… – я обиженно насупился, опрокинул в себя рюмку настойки, подцепил на изящную серебряную вилку кусок сочного, печёного, ароматного мяса, с наслаждением стал его жевать.
– Ваше Величество, Вы меня не так поняли! Ради Бога, не огорчайтесь и не переживайте! – забеспокоился и засуетился ПОЭТ. – Бог с ним, с вдохновением! Это знаете ли, такая капризная, непостоянная и вздорная дама! То придёт, то уйдёт… Что же, всё время бегать за ней, унижаться? Вдохновение, да простит меня ГРАФИНЯ, даже не дама, а самая обыкновенная шлюха. Только делает вид, что хочет переспать со всеми, а на самом-то деле выбирает кого-то одного и ему себя тайно посвящает. И как понять, – пришла ли она сейчас к тебе искренне, по настоящему, или только делает соответствующий вид?
– Как хорошо сказано! – оживился я. – Как, однако, точно подмечено! Абсолютно с вами согласен!
Я подал знак наполнить бокалы и рюмки, громко произнёс тост:
– Выпьем за то, что бы вдохновение никогда не покидало нас, а является ли оно дамой или шлюхой, – это абсолютно неважно! И та, и другая – женщины, которые могут любить. За любовь! Какая любовь без вдохновения, какое вдохновение без любви!
Все с воодушевлением выпили. Между тем ПОЭТ, разговаривая сам с собою, нервно продолжил:
– Подумаешь, вдохновение! Придёт, куда она от меня денется, влюблённая шлюха! Грядёт великая Поэма! Сир, в ближайшее время, если мы будем, конечно, живы, ждите массовых самоубийств среди моих собратьев по поэтическому цеху! После опубликования Поэмы, конечно…
– Боже, что вы несёте!? – застонала ГРАФИНЯ.
– Ну, так это же совсем другое дело! Дружище, мне нравится ваш задор и настрой! – весело произнёс я. – Дерзайте, сударь, творите, не обращайте внимания на ГРАФИНЮ, её скепсис нам не указ! – я слегка хлопнул ПОЭТА по плечу. – Дворянство, я думаю, уже не за горами! Хорошая премия вам обеспечена!
– Сир! – побледнел и затрепетал ПОЭТ.
– Всё, я на это больше смотреть не могу! – заявила ГРАФИНЯ. – Ухожу, к чёртовой матери!
– Сядьте, любезная! – рыкнул я. – Здесь, как, впрочем, и везде, я определяю, кому уходить, а кому оставаться! И не ведите себя, как уличная торговка! Оставьте чёртову мать в покое раз и навсегда! Выбирайте выражения, Ваше Сиятельство! Понятно!?
– Да, Сир, простите, – пролепетала заметно побледневшая девушка.
– То-то, то-то! – мгновенно успокоился я и поднял рюмку. – За любовь, тысячу раз за любовь!
Все с готовностью последовали моему примеру. За столом после этого воцарилась несколько напряжённая тишина. После непродолжительного молчания я попытался разрядить обстановку.
– А в заключение нашего милого вечера, – весело и благодушно произнёс я, обращаясь к ПОЭТУ, – прочтите что-нибудь этакое такое, душе угодное и зубодробительное, нутро переворачивающее. Слабо?
– Ваше Величество, позвольте, я прочитаю одно стихотворение, скажем так, неизвестного автора, которое мне очень нравится? Это стихотворение я давеча совершенно случайно обнаружила в бумагах ПОЭТА, – тихо спросила ГРАФИНЯ.
– Вам сегодня позволено всё, сударыня! – я галантно поцеловал её ручку. – Валяйте, дорогуша!
– Боже мой, Сир, Вы несносны! – вспыхнула девушка.
– Ну, простите меня, старого циника… Что-то я сегодня действительно разбушевался. Молчу, молчу, весь во внимании!
ГРАФИНЯ взяла в руку тонкий высокий бокал с вином и совершенно естественно, без полагающихся в таких случаях и подчас ненужных игр с интонацией, продекламировала:
