Текст книги "Пустой мир 3. Короны королей (СИ)"

Автор книги: thelordofthedark

сообщить о нарушении

Текущая страница: 66 (всего у книги 66 страниц)

– Войска противника отступают, – доложил его адъютант, подходя к нему и пробираясь через наваленные трупы. – Господин барон, поступают сообщения со всех участков фронта. Войска Саальта спешно отступают со всех направлений, понеся тяжелые потери. Аналитический отдел все еще проводит проверку их действий, но…

– Просто помолчи, мне очень не хватает тишины, – сухо ответил Эдвард, даже не повернувшись. Здесь, на только недавно замершем поле боя, было удивительно тихо, если не считать вой ветра, доносившего отдаленные звуки, смешанные в общий неопределенный гул, легко фильтрующийся системами шлема.

После того, как «Орфей» был очищен от вражеских солдат и безопасность Дэлая обеспечена, Эдвард бросился за саальтским королем, который покинул собственный флагман и сбежал на другом линкоре. Перехватить его так и не удалось, но флот втянулся в длительное и жестокое воздушное сражение, развернувшееся за господство в розмийском небе. Сотни кораблей были уничтожены в непрерывных боях, усеяв рейнсвальдское небо изуродованными остовами и десятками тысяч обломков на разных орбитах, которые еще долго падали на остров, сгорая в атмосфере и рассыпаясь яркими снопами искр.

Бой на поверхности тянулся гораздо дольше, вытягивая из опустошенных рейнсвальдских войск последние силы. Армии вторжения отступали медленно и с боем, сохраняя правильные построения и не разрывая линию фронта, в большинстве своем успев провести эвакуацию с самых опасных направлений, которой ослабленный рейнсвальдский флот уже не смог помешать. Фронт продолжал постепенно откатываться все дальше и дальше, и объединенные войска шли следом, освобождая захваченные Саальтом территории. Сражение было выиграно лишь каким-то чудом, и Эдвард сам до конца не мог поверить, что у него все получилось. А какой ценой это было достигнуто, думать не хотелось, подсчет ущерба будет вестись еще долго и все равно эти цифры лишь приблизительно отобразят материальные и людские потери.

– Господин барон, вас хочет видеть Его Величество, – снова обратился к нему адъютант, и Эдвард, вздохнув, развернулся и пошел обратно к лагерю.

Полевые лагеря, устанавливаемые в оперативном тылу фронта, больше напоминали огромные госпиталя и ремонтные базы, объединенные в одно целое. Туда эвакуировали раненых с передовой, доставляли поврежденную, но еще способную вернуться в строй, технику, и там же организовывались разноплановые команды зачистки, работающие на только что захваченных территориях.

Ряды герметизированных палаток и шатров прерывались передвижными ремонтными модулями, площадками для техники и медицинскими станциями. Радиально расходящиеся дороги были забиты солдатами, инженерами и резервистами, занятыми своими делами. Логистика тыла сейчас была важна как никогда раньше, и ее ежедневным трудом обеспечивали тысячи и тысячи людей.

Эдварда узнавали сразу и торопились приветствовать. В войсках слухи расползались со скоростью ветра, и все больше людей считало его именно тем героем сражения, усилиями и доблестью которого была добыта победа. Однако сам барон сомневался, что основные силы саальтской разбиты именно благодаря его успехам. Он чувствовал, что в действительности произошло что-то еще, оставшееся вне поля его зрения, и эта недосказанность тревожила душу, не позволяя успокоиться и насладиться победой.

Король Рейнсвальда находился в одном из шатров в самом центре лагеря, все еще приходивший в себя после сражения и полученного ранения, но уже снова возглавил командование, собирая лавры победителя Саальта.

– Ваше Величество, мне сообщили, что вы желали меня видеть, – Эдвард зашел внутрь, и шлюз за его спиной с тихим шипением снова закрылся. – Я прибыл, как только узнал об этом.

– А вот и герой сражения, – обрадовался Дэлай, отворачиваясь от своих собеседников, чтобы его поприветствовать. На нем уже был белый с золотыми эполетами мундир командующего королевской армией и только аксельбант виде витой платиновой цепочки, закрепленной на левой стороне груди – символ монаршей особы – отличал его форму от других. Когда Эдвард вошел, он как раз заканчивал совещание с офицерами королевской армии, сидя за длинным столом, но отправил всех наружу одним жестом руки, чтобы переговорить без лишних свидетелей. Король Рейнсвальда показал ему на кресло рядом с собой, но Эдвард, еще не снявший боевой доспех, вынужден был отказаться, просто оставшись стоять у противоположного конца стола.

– Давай просто поговорим без всех этих уже опостылевших титулов как старые друзья. Как бывало раньше, когда мы только познакомились, – попросил Дэлай, искренне улыбнувшись. – Когда смерть оказалась так близко, я вдруг понял, как много потерял на этом пути к престолу.

– И все же, своего ты добился, – принял его предложение Эдвард, сложив руки на груди, – теперь ты король.

– Да, теперь я король, – согласился Дэлай, кивнув головой. – Прости, что не могу подняться со своего места. Врачи сказали, что за ногу я могу не волноваться, она полностью восстановится, но для этого потребуется время. А вот ты твердо стоишь на своих двоих, и я хочу спросить, что ты намерен делать дальше?

– Если наши разведчики правы, и войска Саальта действительно отступают на всех направлениях, потеряв большую часть своих ударных сил, то делать мне здесь больше нечего, – отрицательно покачал головой тристанский барон. – Теперь на твоих плечах ответственность за королевство. Ему не грозит больше опасность быть истребленным, и поэтому я могу считать свои обещания выполненными…

– На окончательную зачистку всех территорий королевства от сил Саальта уйдут еще годы, – пожал плечами Дэлай. – Войну еще рано считать оконченной, хотя мы получили значительный перевес после того, что сделали.

– Неужели без меня ты не сможешь защитить корону? – повторил его жест Эдвард, хотя в боевом доспехе подобное движение плечами выглядело довольно странно и не совсем уместно.

– Корону? – Дэлай усмехнулся и все-таки поднялся со своего кресла, тяжело опираясь на трость левой рукой, запястье правой охватывала тугая лангета. Нога, затянутая в специальный ортез и опутанная трубками с биогелем, двигалась с трудом и мешала ему, но он все равно неуверенно заковылял к Эдварду. – Знаешь, ты ведь был последним, кто видел живого Иинана… Только ты не единственный, кому довелось говорить с ним незадолго до смерти. Когда я заявил о своих претензиях на королевский престол, он пригласил меня на обед… Одна фраза, прозвучавшая в разговоре, особенно врезалась в память, потому что, я только сейчас это понял, она была предостережением. Он сказал, что короны королей это не золото, серебро или драгоценные камни. Короны сделаны из крови, которую короли проливают. Крови народов, которые доверяют им свои жизни и будущее. Тогда мне показалось это причудой старика, но сейчас я все больше понимаю смысл сказанного, – Дэлай, остановился рядом с Эдвардом, тот развернул ему кресло, но король остался стоять, опираясь на трость двумя руками, – короне настоящего короля всегда будет нужна кровь, и того, кто не сможет ее удержать, она уничтожит.

– Поэтому королевству и нужен король. Человек, который не испугается возложить на себя ответственность за всю эту кровь, – кивнул Эдвард, – теперь это твоя судьба.

– А твоя? – спросил его Дэлай. – Не хочешь быть ответственным за грехи целого народа?

– У меня только один грех, – покачал головой Эдвард, – я не смог уберечь единственного дорогого мне человека. И искупить его я никогда не смогу. Остается только пытаться отомстить.

========== Вместо заключения ==========

Вместо заключения

Возвращение армии победителей в столицу одновременно напоминало и триумф, и траурное шествие. На знаменах, которые несли ликующие победители были повязаны черные ленты, потому что не было ни одного полка, не понесшего тяжелых потерь, и слишком многих из тех, кто маршем покидал эти крепостные стены, отправляясь в бой, теперь не было среди идущих парадным строем солдат.

Зато выживших приветствовали со всем блеском, на который только была способна столица. Войска со своими командирами во главе шли по центральным проспекты города, окруженные рукоплещущими толпами людей, узнававших своих героев и громко выкрикивающих их имена. Жители столицы бросали все дела, присоединяясь к толпам зевак, чтобы посмотреть на возвращение победителей, и не только на улицах, но и в каждом окне, балконе и даже на крышах собирались люди, желавшие хотя бы одним глазком увидеть это зрелище.

Самым первым, во главе колонны, двигался сам рейнсвальдский король в военном внедорожнике с открытым верхом, украшенном лентами и гирляндами цветов, которые кидали приветствующие его подданные. Без шлема, но в полном королевском доспехе, Дэлай лучезарно улыбался, приветствуя поднятой правой рукой горожан и принимая их восторги. Взошедший на престол в самый опасный момент войны и в первые же месяцы своего правления сумевший остановить вторжение и разбить захватчиков, он по праву считал этот день своим.

А за ним, в колонне машин командующих фронтами, генералов и адмиралов в таком же внедорожнике, но с личным штандартом барона и знаменем Тристанского феода, ехал Эдвард, погруженный в раздумья и почти не обращавший внимания на восторженную толпу. Он даже почти не реагировал, когда улицы скандировали его имя, поскольку слухи о нем, как о герое сражения, сумевшем склонить чашу весов на сторону Рейнсвальда, добрались даже до простых горожан. О нем говорили везде, начиная от гостиных домов знатных придворных и заканчивая трактирами для простых работяг. Люди любили интересные истории, а история Эдварда Тристанского выделялась даже на общем фоне.

На площади перед ступеньками, ведущими к дверям королевского дворца, выйдя из своей машины и поднявшись по лестнице, Дэлай остановил войска и одним движением руки успокоил гомон толпы. Людей было так много, что открытой оставалась только дорога, по которой маршировали войска. Все остальное было залито разноцветной массой народа, в едином порыве ликования приветствующей короля-победителя.

– Эта война еще далека от своего завершения, – сказал Дэлай, обращаясь к своим подданным с высоты лестницы королевского дворца, – и все же, мы переломили ее ход. С этого момента угрозы существованию королевства Рейнсвальд больше нет! Судьба отныне сулит славному королевству Рейнсвальд только процветание! Наши враги бежали в страхе, и я, как король, клянусь, что все свои силы брошу на то, чтобы окончательно очистить наши земли и вернуть их под сень короны!

Толпа встретила эти слова новыми овациями, которые поддержали и солдаты. Только Эдвард остался спокойным. Его все это больше не беспокоило, мыслями уже был очень далеко.

И таким же молчаливым он оставался на праздничном пиру, который устроил новый король в честь важнейшей в этой войне победы, присоединившись только к единственному тосту.

– За всех тех, кто храбро сражался и пожертвовал своей жизнью ради будущего королевства! – произнес Дэлай, поднимаясь со своего трона с наполненным вином кубком. – За тех, кто не с нами, но память о ком мы будем хранить вечно!

– За всех павших! – хором поддержали его дворяне и вассалы, тоже поднявшись со своих мест и протягивая свои кубки. – Светлая память тем, кого больше нет с нами!

– За вас, – тихо, уже сам для себя, добавил Эдвард, прежде чем выпить, вспоминая тех, с кем начинал эту войну, и кого больше не было рядом.

Позже он вообще вышел из зала на балкон, откуда открывался красивый вид на столицу, чьи кварталы, закрытые защитными куполами, протянулись до самых границ зрения, напоминая один большой, хаотично разраставшийся муравейник. Облокотившись на перила, он вдохнул отдававший озоном фильтрованый воздух, скопившийся под силовым куполом защищавшим королевский дворец. Хотя бы здесь он мог побыть в одиночестве, надеясь, что, быть может, сейчас Изабелла снова окажется рядом.

– Барон… – услышал он голос за спиной и разочарованно вздохнул, понимая, что остаться наедине со своими мыслями не получится даже здесь. Обернувшись, он увидел Квенти в парадной форме карийского барона, и только сейчас заметил, насколько преобразился этот мальчишка, выглядевший сначала выпавшим из гнезда птенцом, но теперь окрепший и возмужавший, державшийся уверенно и твердо, как и подобает настоящему дворянину. Карийский феодал, увидев, что Эдвард повернулся, поинтересовался: – Так это правда? Его Величество рассказал мне о ваших планах. Вы действительно собираетесь покинуть Рейнсвальд?

– Да. Теперь, когда армии Аллирда разбиты, его окончательный разгром Саальта стал лишь вопросом времени, – Эдвард снова посмотрел на город, – меня здесь больше ничего не держит. А там, где-то далеко в этом мраке Известного Пространства убийца вашей сестры все еще живет и дышит.

– Думаю, вы удивитесь, но я скажу, что это лучшее решение из тех, которые вы могли выбрать, – неожиданно сказал Квенти. Он повертел в пальцах бокал с вином, как будто собираясь с мыслями. – Новому королю будет гораздо спокойнее, когда рядом не будет героя войны, влияние которого в армии сильнее, чем у главнокомандующего.

– Новый король боится, что не вынесет тяжести ответственности, – добавил Эдвард, изучая город взглядом, – а ее масштабы до него начали доходить только сейчас. Однако я надеюсь, что он справится. Рейнсвальд не переживет еще одной гражданской войны. Она разрушит все, что нам с таким трудом удалось сохранить…

– И вы, будучи не уверенным в будущем этих земель, все равно решили их покинуть? – Квенти тоже облокотился о перила, посмотрев на город под ногами, – Если бы я вас не знал, то назвал бы трусом, бегущим от проблем. И не смотрите на меня так, сейчас я понимаю ваши мотивы как никогда… Так что порой хочется отправиться вместе с вами, Изабелла была дорога не только вам.

– Оставайтесь здесь, со своим феодом, – не согласился с ним Эдвард, отведя взгляд в сторону, – ваше место здесь, рядом с королевским престолом. Восстановите Рейнсвальд и верните ему тот блеск, который мы помним. Его Величество недаром назвал это время новой эпохой.

– Я знала, что найду тебя где-то здесь! – их разговор прервал радостный женский голос. Названная сестра Квенти в бальном платье, напоминающем облако из кружев, выпорхнула на балкон, обняв брата со спины, счастливая и довольная, и не сразу заметила присутствия еще одного человека, – Ой, господин барон, простите, я вас не увидела! – смутилась Тимья, отпустив не менее смущенного брата, как только поняла что они не одни. – Я так счастлива, что вы все вернулись невредимыми​, что совсем забыла о манерах! – она сделала реверанс.

– Не беспокойтесь о манерах, прошу вас, – Эдвард только улыбнулся. – Я искренне рад, что война не ожесточила вас, леди Тимья, и вы не разучились открыто выражать свою радость.

– Вы не представляете, господин барон, как я рада, что эта война наконец закончилась, – Тимья снова обняла Квенти, положив голову ему на плечо. – Я каждый день молилась, просила у Небес заступничества для всех вас. Я так боялась, что кто-нибудь еще погибнет. Так боялась, что с нами снова случится непоправимое…

– Это хорошо, когда рядом есть человек, который начинает день с молитвы о тебе… – Эдвард тяжело вздохнул, думая, стоит ли еще что-то добавить, но в этот момент на балкон вышел королевский адъютант.

– Прошу меня простить, господа, – киборг вежливо поклонился, – но господина барона Тристанского хочет видеть Его Величество, я вынужден его просить пройти за мной.

– Друзья мои, я вас покину, Его Величество не любит ждать, – Эдвард поклонился.

– Не смею вас задерживать, Эдвард, – Квенти поклонился, пытаясь выглядеть серьезным.

– До свидания, господин барон. Пусть Небеса вас хранят, – Тимья склонилась в реверансе, и когда Эдвард, поблагодарив, отошел, вполголоса добавила​: – Я буду молиться за вас.

Король ожидал его в галерее над главным бальным залом, где сейчас в танце кружились пары молодых дворян под легкую романтическую музыку. Он уже оправился от ран и в своем белоснежном мундире действительно походил на гордого правителя, и Эдвард только улыбнулся, представив, к чему этот человек может прийти, получив в свои руки такую силу, как вновь объединенное Рейнсвальдское королевство.

– Эдвард? – поинтересовался Дэлай, даже не обернувшись.

– Да, Ваше Величество, – он кивнул головой, остановившись на расстоянии.

– Друг мой, давай обойдёмся без церемоний, – король обернулся и усмехнулся, как старый знакомый, – Подойди сюда, у меня есть для тебя небольшой подарок.

– Подарок? – Эдвард удивленно приподнял одну бровь. – Ваше Величество, что вы хотите мне подарить?

– Вот это, – Дэлай вытащил из кармана небольшую пластиковую коробку, протянув ее своему собеседнику.

Тристанский барон, про себя гадая какую игру опять затеял с ним Дэлай, принял коробочку и, сняв крышку, обнаружил внутри единственную пулю для штурмовой винтовки, лежащую на подкладке из красного бархата. Наверное, то что в этот миг происходило у него на душе так явно читалось у него в глазах, что когда он снова посмотрел на короля, Дэлай просто сказал:

– Ее отлили заново из тех пуль, которые медики вытащили из тела Изабеллы. Это не подарок в общепринятом смысле, скорее символ. Я думаю, ты правильно поймешь его значение.

– Это… – Эдвард даже не сразу нашелся, что сказать, убирая коробочку во внутренний карман мундира, поближе к сердцу, – Это лучшее, что вы могли для меня сделать, Ваше Величество. Будьте уверены, я верну ее Респиру.

– Именно такой ответ я надеялся услышать, – кивнул Дэлай. – Именно за этим я тебя и звал.

– Тогда прошу меня простить, но я снова вас покину. Мне сейчас многое надо обдумать в одиночестве, – тристанский барон откланялся и быстрым шагом покинул галерею, оставив короля в компании его телохранителей.

– Все-таки мне нравится, когда одна моя проблема решает другую мою проблему, – подумал вслух Дэлай, сложив руки за спиной.

– Как я и говорил, до тех пор, пока он занят поисками Респира, вам не стоит беспокоиться о тристанском бароне, – произнес еще один голос, немного искаженный помехами. Рядом с королем возникло изображение Остезейского лорда, тоже смотревшего в сторону дверей, через которые вышел Эдвард. – У вас еще остались проблемы, требующие более пристального внимания.

– Я знаю, – Дэлай кивнул, – такова участь короля.

– Постараюсь помочь вам всем, чем только смогу. Это моя обязанность как вашего подданного и верного союзника. А Респира он может искать до конца своей жизни и ни на шаг не приблизиться к своей цели. Не стоит больше о нем волноваться. Что ж, засим позвольте мне также откланяться, – добавил остезейский лорд прежде, чем голограмма отключилась. Устало сжав переносицу, лорд Таннар, скрывавшийся за ликом сира Линка, повернулся к Де Люми, который стоял рядом, не попадая в поле зрения считывающего зрачка проектора, и слышал весь разговор.

– Ваша милость? – вопросительным тоном произнес остезейский представитель, не понимая, почему сюзерен так внимательно на него смотрит. – Что прикажете?

– Свяжитесь с нашим человеком в окружении Респира. Я должен знать о каждом шаге этого беглеца. Или как он там себя называет… – лорд Таннар нервно дёрнул плечом, – неважно. В любом случае я не могу позволить Эдварду тратить остаток своей жизни на погоню за призраками, пока приходиться выслуживаться перед этим напыщенным дураком.

– Как вам будет угодно, – кивнул Де Люми.

Ему нравилось быть в курсе всех дел. Нравилось понимать истинное положение вещей на Рейнсвальде и дергать за ниточки этого мира. Оставалось выяснить только последний момент, до сих пор скрытый в темноте. Кто дергает за ниточки самого лорда Таннара?