Текст книги "Пустой мир 3. Короны королей (СИ)"

Автор книги: thelordofthedark

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 66 страниц)

Коридор, ведущий к лифту, был прямой и насквозь простреливался двумя пулеметными турелями, которые в случае бунта могли устроить настоящую бойню пытавшимся прорваться здесь заключенным. В конце него была глухая дверь, сейчас открытая, возле которой дежурили два вооруженных дроида. Келвин поправил полы мундира и смело двинулся вперед, жестом приказав охранникам указывать дорогу. Низкие и плохо освещенные каменные коридоры тюрьмы производили самое гнетущее впечатление, и ему хотелось как можно быстрее покинуть их, вернувшись в теплые и ярко освещенные жилые уровни, где не пахло сыростью и страхом.

Камеры начинались сразу за дверью, одинаковые лазерные решетки в арочных проемах между колоннами, и возле каждой стоял легкий охранный дроид, единственный, кто мог включить или отключить саму решетку. Никакого централизованного управления здесь никогда не было, то ли дала сбой одна из систем безопасности, то ли просто никто не хотел с этим возиться, поскольку пленников все равно было не так уж много. Здесь, в подземельях замка держали только тех, чьи жизни могли угрожать графству, и сами по себе являлись бомбами замедленного действия, которые могли взорваться, оказавшись на свободе. Так что граф предпочитал не рисковать, уничтожая угрожающие ему опасности, а не прятать их по тюрьмам.

И все же Келвин был неприятно удивлен, увидев, во что превращаются люди здесь. Пленники больше напоминали жалкие тени самих себя: облезлые, в истлевшем тряпье, некогда бывшим однотипной тюремной униформой, заросшие, немытые и нечесанные, с дикими полубезумными глазами, полными отчаяния или совсем безжизненными и потухшими. Некоторые сидели, покачиваясь и уставившись в одну точку, другие что-то ковыряли в стенах, третьи бросались к решеткам, увидев посетителя, старались дотянуться, обжигая руки о лучи, и кричали что-то о помиловании и раскаянии. Смотреть на них было неприятно, и Келвин поспешно отводил взгляд, уже мечтая только о том, чтобы вытащить Стивки и как можно быстрее покинуть это жуткое место.

– Это здесь, господин, – сказал один из охранников, когда они завернули за угол. Здесь начинался еще один длинный коридор, но углубляться туда не стали, подойдя к одной из решеток совсем рядом с поворотом. Келвин увидел там Стивки, чем-то бинтующего костяшки кулаков. Удивительно, но он оставался в своей форме, хотя, казалось, должен был получить такой же комплект спецодежды, что и все остальные. Чуть понятнее стало, когда Келвин бросил взгляд на дроида-охранника с заметными отпечатками кулаков на тонком внешнем корпусе. Кажется, Стивки умудрился подраться с боевыми дроидами и даже победить. Охранник, глянув на пленника, убедился, что тот не представляет серьезной опасности и повернулся к наследнику графа: – Будьте осторожны, господин. Если что, мы будем у дверей. Не смею больше вам мешать.

– Стивки, уделите мне немного своего времени? – встав со своей стороны решетки, обратился Келвин, привлекая внимание заключенного. Наемник оторвался от своего занятия и поднял на него глаза, пытаясь разглядеть в полумраке, кто же пришел скрасить его одиночество.

– А, молодой граф, рад вас видеть в этих подземельях, – Стивки поднялся, и, поклонившись, поприветствовал наследника графства. – Мне очень приятно, что именно вы решили посетить меня после того, как ваш отец посчитал это место наиболее подходящим для моей персоны. Не скажу, что мне здесь нравится, но ослушаться его слова я все-таки не посмел. Пока что… – закончил со странной интонацией, но Келвин сделал вид, что ничего не заметил.

– Стивки, все произошедшее одна чудовищная ошибка, которую я должен исправить, – Келвин посмотрел на дроида, чтобы тот смог считать сетчатку глаза и определить в нем наследника, чьим приказам необходимо подчиняться. – Уберите решетку немедленно.

Дроид согласно бибикнул и моргнул единственным окуляром, тут же отключая лазерные лучи. Преграда исчезла, а на лице Стивки появилось не совсем понимающее выражение. Он медленно обвел взглядом еще раскаленные излучатели, в полумраке отливавшие красным, и снова посмотрел на наследника феода.

– Меня освобождают? Граф уже принял решение? Что со мной сделают? – поинтересовался он, стараясь выглядеть спокойно, но кулаки сжались сами по себе, выдавая нервное напряжение. – И почему именно вы должны об этом сообщить?

– Я пришел забрать вас отсюда, Стивки, – сказал Келвин, – Отец ошибся, обвинив вас в произошедшем. Он рассказал мне обо всем, что случилось в кабинете, и я не виню вас. Тоссак действительно заслужил серьезное наказание за свои действия, а вот вы мне нужны прямо сейчас.

– Саальт? – поинтересовался Стивки и усмехнулся, когда Келивн кивнул. – Значит, они все-таки пришли и подпалили вам хвосты? И вам, господин наследник, нужен опыт того, кто знает их структуры изнутри? Кто сможет понять, как они думают и что собираются делать? – Келвин снова кивнул, отчего наемник усмехнулся еще шире. – Господин, вы один из немногих людей, кого я действительно уважаю, но ваш отец считает, что мое место здесь, поэтому прошу меня простить…

– Мой отец самовлюбленный идиот, который поставил на карту все, что имеет, в том числе и мое будущее, на что я своего согласия не давал, – не стерпел Келвин. – Я его уговорил вас выпустить, но если вы не принесете ему свои извинения, то должны будете покинуть Тоскарийский замок… Стивки, мне нужна ваша помощь.

– Меня вышвыривают как шавку за порог потому, что я наказал предателя? – Стивки оскалился. – Господин, меня еще никогда так прежде не оскорбляли, и хоть я не могу называть себя честным человеком, у меня тоже есть принципы, против которых не могу пойти. Я не стану защищать вашего отца…

– Стивки, плевать на моего отца. Я прошу вас защитить феод. Защитить все королевство. Вы нужны мне.

– Сунуть голову в петлю? – Стивки усмехнулся. – На Саальте за мою жизнь хорошо заплатят, как вы должны быть в курсе. Я не хочу умирать просто потому, что надо кому-то доказать свою честность.

– Вы знаете Саальт как никто другой, – сказал Келвин. – И мне плевать на то, что хочет мой отец. Он обезумел в своем желании получить престол королевства и не желает видеть, что Саальт угроза куда страшнее. Надо заканчивать эту войну…

– Заканчивать? – Стивки покачал головой. – Вы хотите устроить это за спиной вашего отца? Вы не думаете, что он будет против?

– Он не хочет понять, что если будет дальше грызться за корону, то потеряет все королевство. И свой феод в том числе, – покачал головой Келвин. – Я же хочу его спасти, и плевать, кто при этом будет королем…

– Вы готовы убить своего отца, если потребуется? – спросил Стивки прямо, сев обратно на тюремную кровать и проверяя, как лег бинт на разбитые костяшки. – Господин, вы не командуете армией, вы только отдаете приказы. Командует ваш отец. И если вы действительно пойдете против его планов… Я уверен, на такую же точно решетку вы будете смотреть не снаружи, а изнутри. Так что лучше посижу здесь, тут меня просто пристрелят, когда время придет, а не протащат по гравию, привязанным к машине…

– Убить отца? – Келвин даже отступил и обернулся, убедившись, что их сейчас никто не слышит. Охранники оставили его и сразу же вернулись к лифту, возложив всю работу по обеспечению безопасности на дроидов, которым было все равно, что говорят пленники и их посетители. И, насколько знал Келвин, ни у одного робота и дроида в замке не было записывающих устройств или прослушки.

– Именно, – спокойно кивнул Стивки, – вы видите иные способы помешать его планам и реализовать собственные? И, кстати, кроме общих слов я еще ничего не слышал о том, что вы сами хотите сделать.

– Не здесь, – покачал Келвин головой, – и я должен быть уверен в вас…

– И почему я должен согласиться с вами? – поинтересовался Стивки, – Поведения вашего отца мне уже достаточно…

– Вы обязаны мне жизнью, Стивки, – напомнил Келвин, – Вы сами это сказали еще тогда, в колониях, когда вместе разгребали предательство генерала Тоссака.

Наемник на секунду задумался, внимательно глядя на наследника, а потом все же кивнул головой, соглашаясь с такой постановкой вопроса.

– Хорошо, господин Келвин, я согласен, – только теперь Стивки вышел в коридор и, встав по стойке смирно, кивнул головой. – Буду служить вам так же верно, как и вашему отцу, жизнью, делом и помыслом. До тех пор, пока вы не сочтете мою клятву исполненной… – наемник еще раз поклонился.

– Моему отцу это вряд ли понравится, – усмехнулся Келвин, не ожидавший такого поворота. Стивки всегда был отличным командиром, пусть даже слишком жестоким, но верно служил феоду. И никогда прежде наследник титула тоскарийского графа не задумывался над тем, почему именно этот человек так верно служит его отцу, какими принципами при этом руководствуется.

– Я больше не служу вашему отцу, – прямо посмотрел на него Стивки. – Я служу вам. Мнение вашего отца меня больше не волнует.

– Хорошо. Попробуем так, – кивнул Келвин, – приведите себя в порядок и жду вас на борту моего корабля. Мы отправляемся немедленно, как только вы подимитесь на борт. В замке мне делать больше нечего.

– И вы не станете пытаться уговарить своего отца? – усмехнулся Стивки, даже внешне изменившийся, стоило только выйти из тюрьмы. Спина выпрямилась плечи развернулись, взгляд стал жестче и смелее, вернулась прежняя манера разговора, словно командует именно он, а не кто-то другой.

– Я уже пытался, и не один раз, – Келвин отрицательно покачал головой. – Он видит только королевский трон, и ему плевать, какой ценой тот может достаться. Если бы ради этого нужно было выжечь весь Рейнсвальд, он поступил бы так, не задумываясь. Я же…

– Вы же хотите спасти королевство, я помню, – кивнул Стивки, – Вы такой же мечтатель, как и ваш отец, только смотрите на все с другой стороны. Рейнсвальд уже изменился, спасти его не получится. Его можно только взять себе… понимаете разницу? – заметив, какой взгляд бросил на него новый сюзерен, только скривил улыбку. – Хотя не буду с вами спорить, это можно сделать по-разному. Можно утопить в крови, а можно договориться. Вы же понимаете, что если не вы возьмете Рейнсвальд, то его возьмет кто-то другой.

– Мне все равно, кто сядет на трон, – покачал головой Келвин, оглянувшись на стоявших у дверей охранников. Единственные живые, за исключением пленников на этом уровне, дожидавшиеся его у дверей лифта, которые могли подслушать их разговор. – Я хочу видеть Рейнсвальд сильным королевством, а не кучкой враждующих феодов. А то, как поступает мой отец…

– Вот теперь мы поговорим об этом позже, господин, – усмехнулся Стивки, последним зайдя в лифт и позволив себе вздохнуть, когда двери закрылись за ним, – здесь слишком много лишних ушей.

Келвин кивнул, тяжело вздохнув, и теперь окончательно замолчал. Глаза против воли тянулись вверх, к потолку, пока лифт, равномерно гудя магнитными рельсами, поднимался вверх. Все так же мелькали в щели дверей огни этажей, тут же ускользая вниз и исчезая под полом, и подсознательно хотелось как можно быстрее выбраться из этих подземелий в большие и свободные залы Тоскарийского замка, где можно дышать полной грудью, не чувствуя давящего потолка над головой.

– Жду вас на корабле, – еще раз повторил Келвин, когда они наконец-то покинули лифт, оказавшись в замковых коридорах.

– Как только приведу себя в порядок, как мне было приказано, – кивнул Стивки. – Буду через полный час.

Келвин, отпустив наемника, сразу отправился на дожидавшийся его корабль, не желая больше встречаться с отцом, и не зная, как вообще сможет смотреть ему в глазах. В ушах до сих пор звенела брошенная Стивки фраза об убийстве нынешнего главы тоскарийского графства. Сам он надеялся поставить отца перед свершившимся фактом, уговорить его или убедить в необходимости подобного, заставить сменить точку зрения, но никак не убивать. Поднимать руку на отца против всех правил, небесных и человеческих.

Даже поднявшись на борт, он никак не мог отвязаться от этой мысли. Молчаливо кивнув встречавшим его офицерам, сразу направился в личную каюту. Теперь, когда корабль освободили от эвакуированных лазаретов, раненых и ремонтных мастерских, он мог воспользоваться всеми правами командующего на адмиральские помещения корабля. Несколько комнат с собственной ванной, рабочим кабинетом и гостиной, обустроенной для проведения совещаний. Бросив на диван, отделанный белым мехом карульского крикуна, свой мундир, он ослабил воротник рубашки и тяжело вздохнул.

Здесь он чувствовал себя спокойнее, чем теперь в замке. Несколько корабельных комнат, которые теперь могут стать ему домом, особенно после того, как он начнет действовать вопреки воле отца. Подойдя к проекторному столу, запустил рабочий кабинет и просмотрел последние пришедшие извещения. Сводки с фронта, отчеты, доклады, сообщения старших офицеров с запросами о дальнейших действиях. Не слишком сосредотачиваясь на содержании, он разделял их на первоочередные, не слишком срочные и совершенно неважные, которыми можно заняться, когда появится свободное время. Потом просто плюнул на все и свернул весь кабинет, все равно не способный сосредоточиться на сиюминутных задачах.

Свалившись на диван, Келвин откинул голову назад и задумался, прикрыв глаза. Саальт штурмует дальние границы Рейнсвальда, пока феодалы грызут друг другу глотки. Если не сделать что-то прямо сейчас, дальше может быть поздно. Сторонам конфликта нужно договориться немедленно, пусть даже не мир, но хотя бы перемирие сейчас необходимо. Осталось решить, с кого начинать. Первым делом следовало переговорить с графом Розмийским, он будет слушать. После смерти Михаэля этот человек сильно изменился и разочаровался в войне, если дать ему надежду, что ее можно закончить на нынешних условиях, он должен согласиться. После этого встретиться с графом Фларским, у него самая сильная позиция, так что он вряд ли захочет все терять, когда войска Саальта ударят по самому Рейнсвальду. Вассарию Гельскому после этого уже ничего не останется, как присоединиться к общему союзу. И вот тогда появится шанс остановить вторжение.

– Господин, – включился коммуникатор, и Келвин поднял голову, прервав размышления. Докладывал офицер связи, – командор Стивки на борту. Вы приказали подниматься в воздух, как только он появится.

– Уже? – наследник перевел взгляд на часы, показывавшие, что с того момента, как расстались с наемником, не прошло и получаса. – Как-то быстро. Хотя все равно. Передайте капитану мой приказ подниматься. Курс на столицу Розмийского графства.

========== Глава 5. Острее клинков ==========

Глава 5. Острее клинков

Лучше проиграть со своими, чем выиграть с чужими, ибо не истинна та победа, которая добыта чужим оружием.

Никколо Макиавелли

– Сир Де Семпри, я жду ваших объяснений, – спокойно произнес Эдвард, стоя спиной к своему новому вассалу и внимательно изучая голограммную карту приграничных территорий Остезейского союза. Целый ряд небольших, но хорошо укрепленных герцогств, которые остезейцы подмяли под себя, а позже и вовсе превратили в свои территории, сделав их частью оборонительных рубежей на внешних границах. Если все пойдет по самому плохому сценарию, дорогу сквозь них придется прокладывать трупами. Своих и чужих солдат.

Его каюта на корабле находилась на одном уровне с адмиральскими помещениями, занятыми графом Фларским, но была намного меньше, так что Эдварду с трудом удалось устроить там хоть что-то, напоминающее личный кабинет. Кровать, которой он до сих пор не воспользовался, и рабочий стол, над которым был активирован голограммный экран с оперативными картами территорий. Тристанский барон как раз изучал их, когда в дверь вошел вызванный бывший гористарский вассал.

– Господин барон, какого рода объяснения вы хотите услышать? – Эдвард повернулся, Де Семпри держался спокойно и уверенно, но все же одернул мундир. К слову, до сих пор с отличительными знаками гористарского графства; Эдвард мысленно отметил, что надо напомнить ему, кому он ныне служит.

– Меня интересует, каким образом вы оказались в свите графа Фларского, – уточнил Тристанский барон, – и направились сюда, хотя я вам подобных распоряжений не давал. Сейчас вы должны быть в Гористарском графстве, склонять оставшихся вассалов на мою сторону, а вы почему-то здесь, – Эдвард вздохнул, – так что теперь я жду объяснений и, надеюсь, звучать они будут убедительно…

– Ваша светлость, я не смел даже думать о том, чтобы обмануть ваши ожидания или пытаться ослушаться ваших приказов, – сказал Де Семпри, не отводя взгляда, – я вам клялся…

– Вы клялись в верности и гористарскому графу тоже, – напомнил Эдвард. – Однако поспешно об этом забыли, когда речь зашла о ваших личных интересах. Поэтому сейчас я прошу вас… пока что еще просто прошу… объяснитесь, каким образом вы оказались здесь в свите графа Фларского.

Давая Де Семпри время собраться с мыслями, Эдвард вернулся к столу, где лежало несколько инфопланшетов с последними фронтовыми сводками. Больше всего его беспокоили данные с карийского направления, где складывалась наиболее тяжелая обстановка. Однако не успел он включить даже первый, когда услышал причину появления своего нового вассала здесь.

– Господин барон, ситуация в Гористарском графстве накалилась до предела. После того, как часть вассалов присягнула на верность вам, те, что еще остались верны прежнему феодалу, объявили о том, что не будут больше участвовать в переговорах и возьмутся за оружие. В ответ на такое заявление вассалы, поддерживающие отход к розмийскому графу, открыли для его кораблей и союзников воздушное пространство тех территорий, которые еще контролируют. Вскоре можно ожидать прибытия контингента тоскарийских войск… Я поспешил на Мыс Харкии, чтобы доложить об этом, надеясь выйти на связь с вами, но встретил там графа Фларского, которого тоже весьма интересует ситуация на этом участке фронта…

– И который решил прибрать к рукам весь Гористарский феод, – закончил Эдвард. – Будущий король, которому я поклялся служить… Почему он взял вас с собой? Вы ему сообщили, что ныне ваша жизнь принадлежит мне?

– Он знает, господин барон, – кивнул Де Семпри. – Господин претендент на престол велел мне следовать за ним, обещав привести меня к моему сюзерену. И он сдержал слово.

– Я не знаю, как было принято у Гористаров, сир Де Семпри, – Эдвард, отложил в сторону инфопланшет и подошел вплотную к своему вассалу, заглянув ему прямо в глаза. – однако при моем дворе принято, чтобы мои вассалы подчинялись только моим приказам и ничьим больше, будь это хоть претендент на престол, хоть сам король.

– Я запомню это, господин. Прошу меня простить, я беспокоился только о том, чтобы предоставить вам необходимую информацию…

– Выход из прыжкового режима! Всем занять места по боевому расписанию! – механический голос раздался в коридорах корабля и вместе с ним завыла боевая тревога, напоминавшая, что флот готовился к бою сразу же после выхода в реальное пространство.

– Сир Де Семпри через десять часов предоставьте мне подробный письменный отчет, – посмотрев на потолок, откуда доносились сигналы тревоги, велел тристанский барон. – Пока можете быть свободны…

Отпустив своего вассала, Тристанский барон еще ненадлго задержался в каюте, быстро просмотрев присланные сообщения, и вышел в коридоры корабля, где все еще раздавались сигналы боевой тревоги.

Пока операторы и техники бегом возвращались на свои места, подключаясь нейроинтерфейсами к системам корабля, Эдвард направился сразу на капитанский мостик, где из всех обзорных экранов действовали только показывающие состояние корабля и готовность всех его боевых и жизнеобеспечивающих систем. Огромный десятикилометровый линкор, гордость флота Рейнсвальда – «Ветер Пустошей», был выбран флагманом союзного флота, выступившего к границам Остезейского Союза, но из всего командного состава на нем был только сам барон Тристанский и несколько его адмиралов. Молодой барон Квенти Карийский сопровождал Эдварда, оставив командование частями своего флота адмиралам Карии.

Тристанский барон стоял рядом с капитаном корабля, когда громада линкора вышла в реальное пространство, окруженная кораблями сопровождения, а следом за ним десятками выныривали в реальность остальные части флота, сразу перестраиваясь в боевой порядок. На обзорных экранах, активировавшихся в точке выхода, появились данные со сканеров дальнего действия. Черно-зеленые линии четко отобразили вражеский флот, выстроенный в боевом порядке. В центре построения висели огромные линкоры, прикрытые подразделениями дредноутов, в основные линии развернулись эскадры фрегатов и крейсеров, чуть позади них – авианосцы, готовые поддержать корабли ударами штурмовиков и бомбардировщиков. В первой линии выстроились корветы и эсминцы, готовые встретить врага торпедными залпами. Полноценный флот Остезейского союза, по численности равный, если даже не превосходящий союзные силы, подошедшие к границам этих феодов.

– Они нас ждали, – прокомментировал капитан линкора, невозмутимо жевавший окурок адреналиновой сигареты. – Ждали и готовились. Ставлю свое годовое жалование, что у них здесь еще припрятано несколько засад. Будем атаковать в лоб, нас сомнут…

– Я вообще не собираюсь их атаковать, – отрицательно покачал Эдвард головой. – Передайте приказ всему флоту перейти в дрейф и готовиться к бою. И следом выдвигайте флагман вперед.

– Тогда мы окажется на прицеле орудий всего вражеского флота, – все так же невозмутимо сказал капитан, но, столкнувшись взглядами со своим бароном, пожал плечами, – как вам будет угодно, господин барон.

Союзный флот, пришедший подтвердить позиции графа Фларского, остановился за пределами дальности выстрела корабельных орудий защитников, растягивая свои позиции, чтобы выровняться по длине с остезейцами и не допустить окружения. Тяжелые корабли располагались в центре и на флангах, опираясь на мощные боевые станции сопровождения и создавая точки опоры всего флота, и уже между ними распределялись более легкие, но куда более многочисленные крейсеры, фрегаты и эсминцы. Корветы следом выдвигались вперед, расходясь широким рассыпным строем, готовясь контратаковать противника торпедными залпами.

И только «Ветер Пустошей» продолжал движение, попадая в зону поражения дальнобойных орудий остезейских линкоров. На капитанском мостике повисло напряженное молчание, операторы замерли, всматриваясь в показания датчиков и сенсоров, и рулевой напряженно вцепился в рукоять переключения на тормозные двигатели, готовясь сдать назад, как только по кораблю начнут вести огонь. Линкор таких размеров вполне мог выдержать несколько минут массированного обстрела, даже если будут сняты дефлекторные щиты – его броня изначально строилась с расчетом на то, что подобный корабль станет целью номер один для канониров противника, а потому должна обеспечить максимальную выживаемость. Если отреагировать сразу, то «Ветер Пустошей» имеет шанс уйти даже из-под перекрестного огня всего вражеского флота.

– Господин, вы думаете, они будут стрелять? – к ним поднялся Квенти, в полном снаряжении для абордажного боя, нетерпеливо сжимавший и разжимавший ладонь на рукояти своего меча. – Сейчас мы слишком доступная мишень…

– Остезейцы всегда славились своей осторожностью, – заметил Эдвард, – Они не начнут стрелять, пока не будут уверены в нашей враждебности.

– Мы сражаемся с теми, кого они поддерживают, – предположил Квенти. – Кем нас еще можно считать, как не врагами?

– Это политика, – усмехнулся Эдвард, заложив руки за спину и наблюдая, как на обзорных экранах вспыхивает все больше и больше красных точек локаторных сеток, взявших их на прицел. На другой стороне, на расстоянии десятков тысяч километров канониры остезейского флота наводили на флагман тяжелые орудия линкоров и супердредноутов, готовые разорвать их в клочья повторяющимися залпами. Тристанский барон нетерпеливо стучал пальцами по перилам мостика, только этим выдавая свое напряжение. – Мы еще ни разу не сталкивались с остезейскими силами в открытых противостояниях, так что причин для откровенной вражды у нас нет. И потом… Здесь все решает, что более выгодно для обеих сторон, стрельба или хрупкий мир.

– Попробуем довериться вам, господин барон, – кивнул Квенти и нервно сглотнул. – Не хотелось бы умирать прямо сейчас…

– Зафиксирован залп! – сообщил один из операторов, даже подняв руку, привлекая к себе внимание. – Лазерный разряд! Промах! Недолет в двадцать километров!

– Они стреляют?! – Квенти вцепился в перила так, что сработали сервоприводы перчаток и на поручнях остались отпечатки его пальцев, покрытые сеткой мелких трещин. – Они стреляют по нам?!

– Предупредительный выстрел, – покачал головой капитан. – Упредительный залп по нашему курсу. Это требование остановиться, если бы хотели выстрелить по нам, то следовало ожидать бортового залпа, а не одиночного орудийного. Какие будут приказания, барон?

Мощный лазерный разряд прошел всего лишь в двадцати километрах перед носом линкора, что для воздушных сражений минимальное расстояние, и обозначал ультимативное требование немедленно остановиться и не пытаться уйти с линии огня, иначе следующий залп будет уже на поражение. То, что остезейцы решили начать с него, а не с прямого обстрела корабля, обозначало факт готовности к переговорам. Они не были готовы терять корабли и людей в полномасштабном сражении, пытаясь остановить флот вторжения.

– Стопорите двигатели, – кивнул Эдвард, оглядывая мостик. – И снимите дефлекторные щиты. Посмотрим на их следующий ход.

– Снять дефлекторы? – даже видавший виды капитан флагмана удивленно приподнял одну брось, посмотрев на своего сюзерена. – Тогда им хватит пары залпов, чтобы разметать нас на куски. При всем моем уважении, господин, я не думаю, что это хорошая идея.

– Сейчас вам не нужно думать, адмирал, – тристанский барон смерил его холодным взглядом, – достаточно выполнять мои приказы. Прежде я не производил впечатления человека, не отвечающего за свои слова, верно?

Адмирал не посмел спорить и сразу же отдал необходимые приказания. «Ветер Пустошей» застопорил ход, еще несколько километров гася инерцию движения, и опустил дефлекторные щиты, буквально обнажая собственный корпус для вражеских канониров. На мониторах капитанского мостика было хорошо видно, как падают проценты мощности всех силовых полей вокруг корабля. Генераторы получали все меньше энергии, и все тоньше становилась невидимая защита от орудий противника, и у каждого в этот момент в голове мелькнула мысль, что именно сейчас может раздаться залп, который разорвет в клочья многометровое бронирование. Даже Эдвард, внешне выглядевший спокойно, как каменное изваяние, сжал перила мостика до отпечатков пальцев на пластитеке поручней, но залпа так и не последовало.

– У нас входящая передача, – сообщил один из операторов. – Открытый канал, текстовая форма. Просят переключиться на выделенный закрытый канал. Какие будут распоряжения?

– Переключайтесь, – кивнул Эдвард. – Вывести изображение на главный экран.

На обзорном экране прямо напротив капитанского места данные с дальних сканеров, отмечавших положение вражеского флота, через пару секунд сменились отображением закрытого видеоканала. На той стороне оказался один из остезейских баронов в полном парадном снаряжении, только без шлема. Заметив, что канал настроился, он тут же подтянулся, расправил плечи и постарался придать своему лицу как можно более властное выражение. Тристанский барон только усмехнулся и, наоборот, раслабился, вольготно устроившись на месте командующего, насколько вообще это позволяло боевое снаряжение.

– Господин тристанский барон, – чуть заметно поклонился остезеец, узнав Эдварда и первым начав разговор. – Позвольте представиться, Сеунт де Аморун, верховный адмирал Остезейского Союза. Наша разведка докладывала, что вы будете лично принимать участие в сражении, и я горд, что мне встретился столь достойный противник. Я надеюсь, наш бой будет честным, и пусть Небеса…

– У меня нет желания сражаться с вами и вашими людьми, Сеунт де Аморун, – отмахнулся Эдвард, не дав ему закончить, – наоборот, я был бы весьма рад увидеть ваших солдат в рядах моей союзной армии. Остезейские войска всегда славились своей надежностью и силой в любых сражениях, а сейчас перед нами враг, который сильнее любого другого из тех, каких вы можете найти в королевстве.

– Тогда зачем вы явились к нашим границам с целой армадой? – усмехнулся адмирал остезейцев и сложил руки на груди. – Если вы в нас заинтересованы, то для переговоров достаточно было бы направить дипмиссию, а не бряцать оружием, вы же не думаете, что Союз согласится на предложенные под дулом пистолета условия.

– Уверяю вас, у меня есть причины прибыть сюда со столь мощным войском, – кивнул тристанский барон. – Вы верно истолковали наши маневры, раз не начали стрелять на поражение сразу, я предлагаю вам переговоры. Нет нужды тратить в этом сражении десятки тысяч человеческих жизней, когда все можно решить несколькими словами за одним общим столом.

– Переговоры зашли в тупик еще в королевской столице, – напомнил остезеец. – Что же вы можете предложить такого сейчас, чтобы продвинуть переговоры вперед?

– Об этом я хочу поговорить уже лично с представителем Остезейского Союза, – сцепил пальцы в замок Эдвард. – Я выступлю в качестве представителя графа Фларского как командующий всеми объединенными силами. С вашей стороны желаю видеть Линка дель Ассорди, благородного человека, который был представителем Остезейского Союза при моем дворе. Когда началась война, его отозвали из моего замка, так что весьма надеюсь, что сейчас он находится с вами в добром здравии и трезвом рассудке.

– Господин Линк дель Ассорди сейчас присутствует во флоте, тристанский барон, – кивнул остезейский адмирал. – Думаю, с этим сложностей не возникнет. Точкой встречи определим математическую середину расстояния между передовыми кораблями эскадр. Можете отвести свой флагман к основным силам, открывать огонь мы не будем. Конец связи.

– Конец связи, – подтвердил Эдвард, после чего изображение сразу же погасло, вскоре снова сменившись данными сканеров дальнего действия. Положение остезейских кораблей ничуть не изменилось, сохранив все такой же порядок линий и построений, подтверждая нежелание противника приступать к каким-либо активным действиям. С облегчением вздохнув, тристанский барон повернулся к капитану: – Возвращайте флагман к основному флоту, бдительности не терять – всем кораблям боевая готовность. Передайте графу Фларскому, я лечу на встречу с остезейским послом. Подготовьте для меня шаттл, барон Карийский летит со мной.