Текст книги "Пустой мир 3. Короны королей (СИ)"

Автор книги: thelordofthedark

сообщить о нарушении

Текущая страница: 43 (всего у книги 66 страниц)

– А мне не нравилось, что вы так легко играете человеческими жизнями, не видя в них ничего, кроме пешек на своей доске, – честно ответил Стивки, пожав плечами, – мне не нравилось, как вы легко даете клятвы и потом столь же легко их нарушаете. Как обманываете людей, давая им надежду, а потом сами же вытираете об о них свои сапоги. Меня всегда раздражала ваша трусость и желание провернуть свои грязные дела чужими руками. Еще до начала этой войны я уже мечтал о том, как сниму с вас кожу. Как буду вслушиваться в ваши крики, разделывая на части, – уже прохрипел он, оскалившись.

Дайрих не выдержал и, выхватив свой клинок, бросился в атаку, рассчитывая одним быстрым ударом поразить наемника в горло, но лезвие было отбито ударом его меча. Звонко лязгнув, клинки разошлись в стороны, граф выпрямился, тяжело дыша и двумя руками держа оружие, направленное на Стивки. Тот тоже напрягся, держа свой меч одной рукой, но с направленным к полу острием. Он улыбался, откровенно забавляясь происходящим.

– Что ж, так даже интереснее, – наемник чуть кивнул головой, отдавая Дайриху должное, – люблю, когда жертва сопротивляется. Гораздо интереснее самостоятельно отбирать последние надежды, чем видеть в глазах лишь отчаяние.

– Ты просто маньяк! – рявкнул граф, снова бросаясь в атаку, и этот его выпад был с легкостью отбит наемником. Чуть не потеряв равновесие, Дайрих отлетел к стене, почувствовав, как его левая рука взорвалась болью. Длинный разрез от локтя до самого предплечья появился словно из ниоткуда, распоров мышцы до самой кости. – Охрана! Здесь убийца!

– Не трать силы, нас все равно никто не услышит, – развел руками Стивки, – твоя охрана слишком занята собственной смертью, чтобы беспокоиться еще и о проблемах своего сюзерена. Лучше сосредоточь свои усилия на самой схватке, пока она не стала слишком скучной.

– Я ведь могу заплатить, – уцепился за последнюю надежду Дайрих, поджимая раненую руку. – Ты же знаешь, денег у меня более чем достаточно. Чего ты хочешь? Деньги, титул, земли!

– Заплатить? – Стивки даже остановился и демонстративно постучал себя пальцем по подбородку, словно задумавшись. – А вот это еще интереснее. Я, думаю, мы могли бы сойтись в цене, – услышав эти слова, граф приободрился и даже опустил оружие, а наемник хищно оскалился, – меня устроила бы плата в виде твоей головы, из которой я выдавлю глаза, пока ты еще будешь дышать!

– Ах ты! – граф понял, что над ним издеваются, и снова бросился в атаку, вложив в удар быстро заполнявшее душу отчаяние. Удар следовал за ударом, но наемник, продолжая улыбаться, так же с легкостью их отбивая, пока граф, наконец, не заметил прореху в обороне противника. Дайрих нанес удар, который должен был даровать ему одновременно и победу, и спасение, но Стивки в тот же миг ушел в сторону, заранее предугадав такой выпад. Лезвие шпаги прошло всего лишь в паре сантиметров от его ребер, зато ответный удар меча наемника оказался точен.

Граф Тоскарийский с воплем рухнул на колени, глядя на обрубок своей правой руки чуть выше локтя. Стивки ногой откинул отрезанную часть, все еще сжимавшую шпагу, к стене, а потом, убрав свой меч в ножны, посмотрел на графа сверху вниз.

– А вот теперь мы поторгуемся, – спокойным и тихим голосом пообещал он, все так же хищно улыбаясь, и Дайрих почувствовал, как его начинает колотить от страха.

Наказание графа Тоскарийского началось.

***

– Барон! Хвала Небесам, вы живы! – Дэлай поспешил навстречу к барону Весморту, вошедшему в зал очень медленно с неестественно прямой спиной. Под накинутым на плечи кителем сквозь тонкую ткань рубашки была видна тугая повязка на ребрах, правую руку поддерживала перевязь, а на правой щеке и виске блестели залитые медицинским клеем свежие швы. Представитель альянса северных земель прибыл с передовой и сразу явился в ставку. – Какова ситуация на хребте? Что произошло? С вами не было связи больше двух часов! Мы уже начали думать о непоправимом…

– Тогда продолжайте, – ответил барон Весморт, отмахнувшись здоровой рукой, не было смысла скрывать действительное положение вещей. – Наши позиции опрокинуты. Линии связи перерезаны, а мои силы пытаются закрепиться на склонах хребта. Мы были вынуждены сдать часть крепостей, чтобы сохранить линию фронта… У меня не осталось резервов. Мы разбиты и вынуждены отступать. Помоги нам Небо закрепиться хотя бы на вершине хребта! Господин граф, я прибыл к вам за помощью. Мне нужны любые силы, которые вы можете предоставить. Хоть новобранцев, хоть ополчение…

– У нас сейчас каждый солдат на счету, – сокрушенно покачал головой Дэлай. – Мы держим в резерве свежие силы для того, чтобы прикрыть отступление от хребта, если до этого дойдет… Перед вашим приходом от Вассария с Золотых Ворот поступило донесение: его атакуют во много раз превосходящие силы саальтцев. Если они пробьются там, наш фронт рухнет…

– И поэтому вы оставляете моих людей просто умирать?! – вскинулся северянин, но тут же покачнулся и застонал, схватившись за раненый бок. – Мы поклялись умереть за Рейнсвальд, но я не думал, что мы станем толстоносами в загоне, брошенными на убой!

– Я не хочу вами жертвовать, но ничего иного сейчас просто не остается, – с отчаянием в голосе сказал Дэлай, – продержитесь хотя бы еще несколько часов, чтобы мы смогли выровнять ситуацию в ущелье Золотых Ворот. Барон, вашим войскам сейчас нужно выиграть время любыми способами, ничего другого я вам просто не могу приказывать…

– Господин граф, – от оперативного стола отошел Квенти, – только что поступило сообщение! Из прыжкового режима вышли тристанские корабли. Связь с ними установлена, барон летит сюда…

– Барон Тристанский? – удивился Андруа, снова выпрямившись. – Надеюсь, что хотя бы с камского направления он привез хорошие новости. Если нас разбили и там, то ситуация станет в разы хуже…

– Я скорее поверю в то, что на Небесах снова взошло солнце, чем в то, что Эдвард покинул сражение, оставив поле боя за противником, – убежденно сказал Квенти. – И, судя по всему, с ним весь ударный флот бароната. Спутники продолжают фиксировать выходящие из прыжка корабли.

– Значит, Небеса нас все-таки еще не оставили… – усмехнулся Андруа, прежде чем снова обратиться к Дэлаю: – Как только мы дождемся барона Тристанского с его новостями, я сразу же вернусь на фронт. Если не подкрепление, то хотя бы добрые вести принесу своим людям. Порой надежда может оказаться важнее еды и боеприпасов…

– Вам сейчас не вести хорошие нужны, а хороший медик, – сказал Квенти, но барон Весморт от него только отмахнулся, из-за резкого движения снова зашипев от боли.

– Это мелкие царапины, друг мой, – усмехнулся северянин, собираясь с силами, – только зря врачей отвлекать. Куда больше меня волнует, как складываются наши дела. Столько усилий и все впустую…

– Аллирд точно рассчитал, когда ударить, – ответил Дэлай, помогая ему сесть в ближайшее кресло. – Мы сами истощили собственные силы в войне за престол, и теперь едва ли можем противопоставить им третью часть былой мощи Рейнсвальда. Удивительно, что мы вообще можем его хоть как-то сдерживать…

Двери снова распахнулись, и в зал вошел Эдвард Тристанский в боевом доспехе, держа подмышкой шлем. Звонко стуча металлическими подошвами по каменному полу, он сразу направился к Дэлаю, сохраняя бесстрастное выражение лица.

– Эдвард! Господин барон, вы все-таки вернулись! – Квенти первым кинулся к нему, забыв и о правилах этикета, и о подобающей дворянину сдержанности. Тристанский барон остановился и улыбнулся, поклоном приветствуя молодого карийского феодала.

– Искренне рад, что вы невредимы и полны сил, мой друг. Я беспокоился о вас, когда узнал, что войска Саальта начали штурм Золотых Ворот. И позвольте поблагодарить вас, господин граф, за то, что прислушались к моим словам, – поклонился уже Дэлаю, прежде чем вернуться к главной цели своего возвращения. – Мне уже известно общее положение дел, но я хочу услышать подробный отчет. Войска, которые я привел, будут распределены по самым проблемным участкам сражения, чтобы компенсировать провалы в обороне и выровнять положение. Однако без точной информации я не могу гарантировать оптимальное использование резерва.

– Войска нужны везде, – честно признался Дэлай, – нас теснят на всех направлениях. Эдвард, ты должен был командовать этой операцией с самого начала, а из-за твоих внезапных перестановок мы не успели наладить нормальное взаимодействие… Результат налицо!

– Это ожидаемо, – сухо ответил Эдвард, сделав вид, что не заметил обвинения. – Сил изначально было недостаточно, чтобы выиграть сражение, но у нас нет возможности выбирать, где и когда принимать бой. Приходится использовать то, что имеем. Господин граф, позвольте мне исправить ошибку и снова принять командование войсками…

– Каково положение дел на камском направлении? – поинтересовался барон Весморт. – Можно ли рассчитывать, что саальтцы не прорвутся дальше?

– Прошу прощения, не имею чести знать вас лично, – Эдвард повернулся и кивнул головой барону, – но на ваш вопрос отвечу. Ситуация стабильна, мы отогнали саальтские силы от верфей, но они сумели закрепиться на побережье. Герцог Камский контролирует ситуацию настолько, насколько это вообще возможно. Активных действий на том направлении в ближайшие дни можно не ожидать. Противник понес серьезные потери и не способен начать новое наступление.

– Хоть что-то хорошее, – кивнул Андруа и поднялся, протянув Эдварду руку. – Позвольте представиться. Барон Андруа Весморт, имею честь представлять здесь объединенные силы северных промышленных феодов. Мы пришли, чтобы оказать в этой войне всестороннюю поддержку нашему будущему королю, и сделаем все, что в наших силах.

– Для меня будет честью сражаться рядом с вами, – ответил Эдвард, пожав протянутую руку. – Только одного стремления сегодня нам явно будет недостаточно. Если мы хотим удержать хребет, для этого потребуется что-то гораздо большее…

– Господин, граф! – в зал вбежал адъютант. – Срочно!

– Отставить! – оттолкнув его в сторону, в двери влетел Вассарий, выглядевший так, словно только что посмотрел в саму Бездну, а Бездна посмотрела на него в ответ. – Дэлай! Надо отводить войска! Золотые Ворота пали!

– Что?! – Эдвард резко развернулся, заскрипев каблуками по каменному полу. – Какого демона Ворота уже сданы?! Откуда у вас такая информация?! Ее проверяли?

– Из первых рук у меня такая информация! – рявкнул на него Вассарий, от страха перед увиденным прежде уже с трудом соображавший. – Я сам только что оттуда! Саальт ввел в бой новые подразделения, и они прорвали линию фронта! Врата уже взяты, и сейчас противник вытесняет остатки моих войск из ущелья! Нужно отводить войска с хребта, пока это еще возможно!

– Демон! – выругался Дэлай. – Граф, нужно больше информации! Готовьте приказы! – велел он штабным офицерам, засуетившимся около тактических столов. – И доведите до сведения войск на передовой! Нельзя допустить прорыва фронта и окружения хотя бы части наших сил! Вассарий, мне нужно…

– Отставить! – рявкнул Эдвард, прервав даже претендента на престол, так что поднявшаяся суматоха в штабе даже остановилась на секунду. – Отступления не будет! Как командующий объединенными войсками, я отменяю приказ о подготовке к отступлению! Передать всем войскам указания закрепиться и удерживать последние позиции любой ценой! Меня не интересует как, но они должны удержать позиции!

– Это невозможно, – барон Весморта попытался остановить Эдварда. – Вы только что прибыли и еще не знаете всей ситуации! Резервов не осталось, удерживать позиции нечем!

– Тогда пусть удерживают их своими трупами! – резко осадил его тристанский барон. – Каждый из нас давал клятву служить Рейнсвальду и пожертвовать ради него своей жизнью, если потребуется! И сейчас эта клятва требует наши жизни, барон!

– Это верная смерть, абсолютно нелепая и бесполезная! – оскалился Вассарий. – Они как легион бессмертных, сколько бы мы их не перебили, на смену приходят новые и новые! Хотя, если так хочется помереть, то тебя никто не держит, но весь фронт за собой ты утаскивать не посмеешь!

– Кто командует обороной Ворот? – спросил Эдвард, не обратив на гельского графа ни малейшего внимания и направляясь к столу для тактического планирования, где собралось большинство старших офицеров. – Свяжите меня с оперативным штабом немедленно! Нужна информация о том, что там сейчас происходит!

– Оперативный штаб уничтожен! – бросил ему в спину Вассарий. – Меньше часа назад! Я только что оттуда! Или ты, как всегда, вообще не желаешь замечать, что вокруг тебя есть еще люди?!

– Граф! Сейчас не время для личных оскорблений! – попытался придержать его фларский граф, но Эдвард уже ухватился за первую фразу.

– Так это ты сдал Ворота? – ледяным тоном поинтересовался тристанский барон, и слова его прозвучали так, что даже остальные офицеры, на которых его гнев не был обращен, отступили на шаг назад. – И после этого посмел явиться сюда, оставив своих солдат там умирать?!

– Их нельзя было удержать! И не тебе обвинять меня в некомпетентности, – Вассарий потянулся к собственному клинку, но и здесь Эдвард оказался быстрее, так что гельский граф осознал, что перед его горлом острие клинка прежде, чем услышал звук выскользнувшей из ножен шпаги. – Ты не посмеешь…

– Эдвард! Опусти оружие немедленно! – приказал Дэлай, запоздало отреагировав на ситуацию. – Здесь тебе не ристалище, чтобы размахивать шпагой!

– Этот человек только что своей трусостью поставил нас всех перед фактом прорыва фронта, – прошипел тристанский барон сквозь зубы, даже не думая опускать клинок. Он едва сдерживался, чтобы не двинуть рукой чуть дальше вперед, воткнув острие под кадык Вассария. – Любой из вас на его месте сделал бы все, чтобы не допустить подобного. Остался бы и пожертвовал своей жизнью, чтобы выполнить приказ, но вместо этого он предпочел сбежать сюда, разжигая истерию и пытаясь оправдаться!

– Эдвард! Именем короны я приказываю тебе опустить оружие! – велел Дэлай, повысив тон. – Изволь держать себя в руках и следовать клятвам, о которых сам только что говорил!

Метнув в его сторону гневный взгляд, тристанский барон подчинился и убрал шпагу от горла гельского графа, но, прежде, чем тот успел облегченно вздохнуть, сделал шаг вперед, с силой ударив эфесом ему в лицо. Раздался отчетливо слышимый хруст ломающегося носа, и Вассарий повалился на пол.

– Я отправлюсь к Золотым Воротам, – убирая шпагу в ножны, Эдвард ни на кого не смотрел и ни к кому не обращался, он принял решение и не ждал ни разрешения, ни одобрения. Вассарий на полу уже оправился от удара, приподнялся на локтях, пытаясь зажать ноздри, но замер, столкнувшись взглядом с тристанским бароном. Кровь продолжала течь из разбитого носа, заливая мундир, но граф, обескураженный и испуганный, не обращал на это внимания, заметив в глазах барона странный, никогда прежде не виденный блеск. Эдвард смотрел куда-то сквозь него. – Если сейчас мы отдадим их, то падение столицы станет лишь вопросом времени. А я поклялся защитить Рейнсвальд… Барон Весморт, я прошу вас, в мое отсутствие помогите графу Фларскому организовать оборону хребта и постарайтесь найти хоть какие-нибудь резервы, которые еще можно использовать. Мне уже некогда этим заниматься…

– Господин барон! Никаких сил сейчас не хватит, чтобы закрыть ущелье! Это верная смерть! – его остановил Квенти за пару шагов до выхода из зала. – Если оперативный штаб уничтожен, там сейчас настоящий хаос!

– У меня три гвардейских полка в личном резерве, – бросил Эдвард, задержавшись на секунду, – может быть этого и недостаточно, но все же лучше, чем паниковать и кричать об эвакуации. А что до смерти – лучше в бою, чем у Аллирда на плахе.

– Трех полков не хватит, даже чтобы просто задержать саальтские силы, – предупредил весмортский барон. – Если вы действительно собираетесь сделать это…

– У нас, к сожалению, больше нет времени на то, чтобы предполагать и раздумывать, барон, – ответил Эдвард. – Рад был узнать вас лично. Будьте готовы к самому неблагоприятному исходу, а я постараюсь его не допустить.

– Для меня было честью познакомиться с вами, – ответил Андруа, поклонившись. – Мы сделаем все, чтобы не позволить вашим усилиям пропасть даром…

Тристанский барон еще раз поклонился присутствующим и вышел, на ходу одевая шлем и настраиваясь на частоты тристанских отрядов. Квенти было дернулся за ним, но его остановил Дэлай.

– Оставьте его одного, – претендент на престол положил руку на плечо карийского барона. – Мне кажется, ему это сейчас необходимо. В жизни каждого из нас наступает такой момент, когда надо выплеснуть скопившуюся в душе горечь, ненависть, разочарование… И бой для нашего тристанца как раз то, что нужно.

– Господин, позвольте задать один вопрос, – выдохнув и позволив себе расслабиться, попросил Квенти, глядя на то, как адъютанты помогают Вассарию подняться на ноги, уже распаковывая медицинскую аптечку. – Почему именно его вы назначили на столь ответственный участок? Неужели вы настолько доверяете перебежчику, чьему слову не верит половина ваших союзников?

– А вы бы хотели оказаться на его месте? – так же тихо поинтересовался в ответ фларский граф, возвращаясь к тактическому столу. Там уже появлялись иконки тристанских подкреплений, тут же вливавшиеся в общую линию фронта, заметно искривленную продолжавшимися ударами саальтских сил. – Удерживать самую уязвимую точку нашей обороны, по которой противник собирался нанести самый массированный удар? Зная, что наших сил и резервов не хватит, чтобы удержать Ворота, вы бы согласились собственной жизнью поручиться за их безопасность? – молчание Квенти, обдумывающего эти слова, было для него ответом, и поэтому Дэлай лишь похлопал его по плечу. – Мы сейчас находимся в шатком положении союзников, связанных только страхом перед одним общим врагом. И тот из нас, кто не сможет выполнить своих обязательств, тут же станет жертвой гнева остальных. Любой, оказавшийся на его месте, был бы обвинен в некомпетентности…

– Значит, вы рассчитывали на это с самого начала? – Квенти неприятно удивился, придя к такому выводу, но только сжал кулаки, пытаясь справиться со своими противоречивыми чувствами. – На то, что Вассарий не сможет удержать ущелье?

– Этого я не говорил, – уточнил Дэлай, по ходу отдав несколько приказов штабным генералам о перегруппировке отступающих частей, – Вассарий должен был удержать ущелье, используя имеющиеся у него силы, но справиться с этим не смог. Так что обвинения нашего друга вполне справедливы. Хотя, если признаться, я ожидал от Эдварда более серьезной реакции… Но не будем об этом сейчас. На повестке дня куда более серьезные вопросы.

Такую ситуацию опытные игроки в гентафл – сложную настольную игру, имитировавшую боевые действия феодальной дружины, так и не получившую распространения из-за излишней запутанности правил – называли «вилкой». При такой расстановке сил задуманная комбинация предполагала вариативность в зависимости от действий противника, но итог был всегда один. Противник мог отступить, позволив завоевать тактическое преимущество, а мог, наоборот, ответить на брошенный вызов, но в таком случае потерял бы слишком много важных ему фигур. Фларский граф поставил на кон сами Золотые Ворота Рейнсвальда, рассчитывая избавиться от наиболее опасного своего союзника.

Его все больше раздражало, как встречают тристанского барона в войсках, и какое влияние он оказывает на офицеров, и слова гельского графа все чаще всплывали в памяти, вызывая уже не легкое неудовольствие, а нарастающую тревогу. Эдвард Тристанский должен был ошибиться. Либо убить Вассария на месте, дав повод обвинить его в нарушении приказа будущего короля, либо погибнуть, пытаясь удержать Золотые Ворота. Дэлая устраивал любой результат.

***

Плазменный заряд разорвался совсем рядом, превратив часть бетонного укрепления в кипящую лужу вместе с несколькими солдатами, едва успевшими вскрикнуть прежде, чем превратились в раскаленный пар.

– Держитесь, парни! – офицер гельского отряда, закрепившегося на этом участке обороны, не знал точно, сколько людей осталось у него в подчинении, центральные каналы связи уже глушились саальтскими сетями, и едва удавалось сохранять взаимодействие между отрядами на коротких частотах. Иконки бойцов его отряда по большей части светились красными крестиками отсутствия сигналов, а количество тех, что еще подавали какие-то признаки жизни, стремительно сокращалось под перекрестным огнем наступающих войск.

Волна саальтских солдат накатывала все ближе, и прицельные залпы из полуразрушенных окопов уже не могли ее остановить. Среди перепаханной взрывами и разрушенными укреплениями земли саальтские штурмовые группы, используя силовые щиты и переведя всю мощность на лобовые дефлекторы, рвались вперед, стремительно сокращая расстояние. Кто-то валился на землю, срезанный плазмой, кого-то накрывало минометным огнем, но большинство продолжало двигаться вперед, поливая огнем укреплениям защитников, не давая даже голову поднять. А за ними уже двигались отделения штурмовых шагоходов, засыпая любую огневую точку градом зарядов из скорострельных орудий и выжигая пламенем огнеметов. Противотанковые орудия защитников стреляли гораздо реже, точечным огнем уничтожая танки и шагоходы, но их осталось слишком мало и с каждым часом становилось все меньше.

Оборона разваливалась на глазах, подкрепления не было, связь с центром отсутствовала, приказов от командования тоже не было, а на тех частотах, куда все-таки удавалось выйти, царила мешанина противоречивых приказов и сообщений об отступлении. На Золотых Воротах еще шли бои, если верить обрывкам переговоров, что удавалось вычленить из общего потока сообщений. Остатки гарнизона, забаррикадировавшиеся в отдельных помещениях либо в бункерах глубоко в глубине скал, продолжали отстреливаться, требуя подкреплений и сообщая о том, что противник выходит уже на арку Ворот. Но на захваченных башнях уже поднимали саальтские знамена.

– Они идут! – прокричал офицер, прислонившись к стрелковой позиции и прицельно расстреливая приближающиеся фигуры саальтских солдат. Первого удалось снять с одного выстрела, дефлекторный щит второго успел принять в себя целую очередь рельсовых зарядов, но уже был серьезно разряжен и не смог защитить своего владельца. Третий закрылся штурмовым щитом, и выстрелил в ответ, так что пришлось самому укрываться под бруствером, пока его рвали рельсовые и плазменные заряды. Датчики брони показывали, что до противника оставалось около сотни метров, а через несколько секунд расстояние сократилось уже до семидесяти.

– Приготовить оружие ближнего боя! – скомандовал офицер, нащупывая рукоятку своего короткого меча. – У кого еще остались гранаты, дождаться пятидесяти метров! Готовься!

Противник продолжал приближаться, когда рядом прошлась очередь из лазерной пушки какого-то шагохода, распахавшая окоп чередой разрывов. Офицер, ругнувшись, отскочил в сторону, закрывая голову рукой, но дефлекторный щит все равно зацепило, сбив сразу около двадцати процентов мощности. Повалившись на колени, он сразу же поднялся, сообразив, что стоит на чьем-то трупе. Не разобрать – врага или товарища – после нескольких отступлений и отбитых атак земля была устлана телами

– Десять метров! – по каналу, пробиваясь через множество помех, прошло чье-то сообщение. Офицер едва успел разогнуться, когда саальтские солдаты, активировав внешние динамики, с боевым кличем ворвались в окопы. Первыми полетели гранаты, взрываясь среди куч грязи и тел, наполняя пространство хлопками взрывов и визгом разлетающейся шрапнели. Последние выстрелы защитники делали буквально в упор, после чего бросали винтовки и встречали противника ударами коротких армейских мечей.

Первый саальтец оказался прямо на бруствере, выцеливая живых в окопе, но офицер быстрым ударом срубил ему ногу, сбросив назад. Но следом за ним в окоп запрыгивали уже другие солдаты, с ходу вступая в рукопашную схватку. Мир вокруг превратился в мешанину земли и вцепившихся друг в друга тел, брызг кипящей крови и воя перегруженных сервоприводов боевых костюмов.

– Не отступать! – прохрипел офицер по общему каналу, вдавив вражеского солдата в стенку окопа, схватив того рукой за голову, а потом воткнул клинок в грудную клетку. Силовое лезвие загудело, проходя через многослойное бронирование, противник закричал, забыв отключить внешние динамики, но уже в следующий миг замолчал. Отбросив тело, гельский офицер блокировал выпад другого солдата и ударил его плечом, откинув назад и выиграв время для того, чтобы поднять левую руку с пистолетом. Противник успел только замахнуться, когда получил в упор сразу четыре пули. Первые две броня выдержала, но третья пробила грудь, а четвертая – шею, и саальтец так и упал на спину с поднятой рукой.

Где же командиры? Где сюзерен, когда он так нужен? Где хоть какая-то связь с центром, чтобы узнать, как вообще складывается ситуация. Может быть, они уже последние, кто еще удерживает эти позиции, которые в любой момент могут оказаться в окружении. Вопросы крутились в голове каждого защитника высот, но ответов на них не было, новых приказов не поступало, оставалось только сражаться.

Шум опустившейся металлической ступни, смявшей бруствер, оторвал офицера от схватки, заставив поднять взгляд вверх. Прямо над ним возвышался штурмовой вариант саальтского шагохода, подпаленный, но вполне боеспособный. Опущенные вниз тяжелые огнеметы щелкнули, и в следующий момент окопы залило ревущим потоком оранжевого пламени. Попавшие под огонь солдаты успели только закричать, корчась в предсмертных судорогах и заживо запекаясь в собственных доспехах.

***

Положение у выход из ущелья Золотых Ворот напоминало коллапс. Посадочные площадки были забиты отступающими войсками, магистрали и дороги – наспех формируемыми эвакуационными эшелонами, колоннами бронетехники, собранными из того, что удалось вывести из боя. Налеты прорывавшихся эскадрилий саальтских бомбардировщиков оставляли после себя горящие остовы грузовиков и танков, воронки от взорвавшихся бомб и развалины от наспех возведенных построек, где пытались хотя бы временно разместить полевые госпитали, забитые вывезенными с передовой раненными, и склады снаряжения. Того немногого, что удалось спасти из разрушенных укреплений.

После того, как оперативный штаб разгромили, а Вассарий покинул войска, ситуация стала бесконтрольной, хоть офицеры и пытались разобраться, но информация, поступающая из ставки была настолько обрывочной и противоречивой, что только усугубляла положение. Войска просто бросили на произвол судьбы, никто не давал приказа об организованном отступлении, но и в бой никто не вел. Но сформированные эвакуационные эшелоны ждали отправки и войска, еще способные сражаться, надо было перебрасывать. Если бы не личная инициатива отдельных офицеров, то фронт уже бы рухнул.

Тристанская гвардия, уже развернутая в боевые порядки, клином прошла сквозь этот хаос, пробираясь вперед, к ущелью. Тяжелые гвардейские боевые костюмы были узнаваемы даже издалека, и выстроенные плечом к плечу, с ростовыми штурмовыми щитами, гвардейцы казались монолитной стеной, марширующей как единый организм. Измотанные и раздавленные морально поражениями и отступлениями солдаты останавливались, увидев эти мертвенно спокойные ряды, идущие туда, где, как им казалось, уже царствовала смерть.

– Это тристанцы! Тристанская гвардия! – новость, как электрический импульс, пролетела по войскам. – Тристанский барон с ними!

Появление барона в ближнем тылу положило конец панике. Связь приходилось налаживать снова, команды связистов настраивали новые линии или очищали от помех те, что еще имелись. Были затребованы старшие офицеры и командиры групп, и вообще все те, кто хоть немного представлял, что происходит. Короткие и ясные приказы разошлись по разбитым войскам, отступление и эвакуация были остановлены, тристанский барон в организованном прямо в одном из вагонов эвакуационного эшелона штабе встречал офицеров, выслушивая отчеты и тут же раздавая новые приказания. Танки были перегруппированы в сводные команды, те пехотные части, что еще могли сражаться, соединены в новые подразделения и выведены на новые рубежи. Отбросив все старые планы, выполнить которые уже не представлялось возможным, Эдвард на ходу прорабатывал идею контрнаступления.

Саальтские войска слишком много сил вложили в первый удар, и он, прежде похожий на остро отточенное лезвие меча, вскрывшее оборону защитников, теперь затупился, зазубрился и пробуксовывал, цепляясь за хорошо укрепленные участки и долговременные огневые рубежи. Резервы сил вторжения тоже не были бесконечными, и чем дальше они продвигались в ущелье, тем сложнее становилось вводить свежих сил взамен уже истощенных. На эти несущественные, на взгляд рвущихся вперед саальтских командиров, помехи Эдвард сделал ставку.

– Шансы на успех минимальны, – пришел к выводам один из офицеров, получивших приказания поддержать с остатками своих отрядов фланги гвардейских отрядов. – Их вообще почти нет! Господин…

– Не бойтесь, – прогудел тристанский барон, уже надевший шлем и вынужденный включить внешние динамики, – если у нас не получится, то мы всего лишь умрем.

Он лично присоединился к наступающим отрядам, выделявшийся среди ровных рядов гвардейцев дворянским вариантом доспехов, но с таким же ростовым щитом, как у остальных бойцов. Возможно, у них изначально нет никаких шансов, но барон не собирался отсиживаться в штабе, заламывая руки в истерике от безысходности.

– Рассыпной строй! Сохранять дистанцию! Вперед! – короткие и вполне понятные приказания, действовавшие на солдат как быстрые импульсы, доводившие остатки личного самосознания киборгизированных гвардейцев до состояния автоматизма, когда на первое место выступал компьютерный алгоритм действий, а не человеческие мысли.

Первыми должны были нанести удар вывезенные с внешних рубежей обороны мобильные реактивные установки с тактическими ядерными зарядами. При такой малой дальности полета системы воздушной защиты саальтской армии просто не успевали перехватить. Эдвард вынужден был использовать весь свой авторитет, чтобы офицеры подчинились, поскольку там, впереди, все еще находились рейнсвальдские войска, пытавшиеся сдержать противника. Они попадали в зону поражения вместе с передовыми саальтскими частями. Все понимали, что ни отвести, ни эвакуировать их уже не успеют, и на огонь по своим не решались. Эту тяжесть Эдвард принял на свои плечи, отдав прямой приказ об ударе по собственным позициям.