Текст книги "Пустой мир 3. Короны королей (СИ)"

Автор книги: thelordofthedark

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 66 страниц)

Однако его противник просто отступил в сторону, увлекая его дальше вперед инерцией его же выпада. Одно лишь движение, и он потерял контроль над ситуацией, но все же смог сохранить равновесие. Противник, не давая времени на раздумья, атаковал справа, и Квенти моментально развернулся, блокируя удар сверху. Лезвия сошлись с лязгом, но это была лишь обманка, противник продолжал двигаться, обходя его сзади, и новый удар последовал уже со спины. На разворот уже не было времени, и Квенти отбил удар вслепую, схватив рукоять двумя руками и опустив лезвие за спину. Он слышал звон сошедшихся клинков, но все-таки бросил взгляд назад и понял, что противника там уже нет.

Дальше все происходило подобно вспышке – Квенти только успел почувствовать удар по ногам, и весь мир вдруг неожиданно пришел в движение, рванувшись куда-то вверх. Пол стремительно приблизился и в следующую секунду с силой врезался ему в бок и в щеку. Вздохнуть и сфокусироваться получилось, лишь уже свалившись, а над ним, приставив острие клинка к его шее, стоял противник.

– Вы мертвы, барон, – сообщил ему Эдвард Тристанский прежде, чем убрать лезвие тренировочного меча. – Вы допустили ошибку и остались на поле боя, – тяжело вздохнув, он протянул Квенти руку и помог подняться с пола площадки. – Зачем вы обернулись? Выпустили из поля зрения своего противника, позволив ему приблизиться. Этого вполне достаточно для одного удара. Одного решающего удара.

– Я просто хотел убедиться… – начал было Квенти, но прервался, когда Эдвард протянул ему стакан с тонизатором, – благодарю…

– Убедиться? – Эдвард усмехнулся. – Вы не доверяете своему мечу? Тогда вообще чему вы можете доверять? – у него в руке был точно такой же пластиковый стакан, который он чуть приподнял в знак тоста. – Ваше оружие есть продолжение вашей руки. Вы же не контролируете результат каждого вашего движения? Не убеждаетесь внимательным осмотром, что, например, сейчас сдержите в руках этот стакан. Вам достаточно это знать. Точно так же должно быть и с вашим оружием.

– Я понимаю, – кивнул Квенти и парой глотков влил в себя всю порцию тонизатора. Тренировки с оружием сильно изматывали, поскольку Эдвард требовал проводить все поединки без систем жизнеобеспечения, полагаясь только на возможности организма. Даже с тонизатором после таких упражнений он порой чувствовал себя полностью разбитым, занятия с тристанцем отличались от уроков фехтования с учителями в родном Карийском замке. Эдвард не щадил ученика, преподавая технику реального боя, и Квенти всегда ждал и с благодарностью принимал эти уроки, прекрасно понимая что действительно можно встретить на настоящем поле боя.

– Понимание отличается от действий, – уточнил Эдвард. – Вы не должны думать о каждом движении, они должны быть отработаны до автоматизма, чтобы не перегружать восприятие во время схватки. А вы, мой друг, все еще двигаетесь так, словно боитесь собственного клинка.

– К этому надо привыкнуть, – еще раз кивнул молодой карийский барон, – однако я практически не выхожу из тренировочного зала с тех пор, как мы прибыли на Мыс Харкии…

– Потому что сейчас мы можем только ждать, – ответил Эдвард, – командование стягивает войска к розмийской столице, ожидая контрудара, а мы находимся здесь, ожидая, пока все гористарские вассалы откликнутся на мое предложение.

– Так вы действительно собираетесь начать с ними переговоры? – поинтересовался Квенти, присаживаясь на скамейку. – Мне казалось, что после того, как вы захватили последнего выжившего наследника, гористарский феод перестал быть самостоятельной единицей…

– Так и было бы в более спокойное время, – согласился Эдвард, медленно потягивая тонизатор из своего стакана, – однако в военное время мы так и не смогли обеспечить нормальный контроль над всеми территориями феода, ведь другие фронты вытягивали слишком много сил. Из-за этого гористарские вассалы смогли организовать что-то вроде сопротивления… или самоопределения. А может быть, в этом виноват сам граф Фларский, прихвативший столицу, но так и не додумавшийся ввести сюда больше войск, чтобы взять феод под контроль… Виноватых можно искать долго, но это все равно ни к чему не приведет. Надо искать пути решения…

– И ради этого вы согласны даже вернуть власть остаткам гористарского рода? – удивился Квенти, но Эдвард только отрицательно покачал головой.

– Достаточно будет, если гористарские вассалы поверят в такие намерения, – изобразил усмешку тристанский барон, – а для того, чтобы тебе поверили враги, нет ничего лучше, чем недоверие друзей. Запомните это, Квенти. Ваши союзники не монолитные фигуры на доске, а части общей схемы, которые можно и нужно использовать.

– Господин барон, прошу прощения, к вам прибыл посланник от господина Де Семпри, – один из адъютантов появился у двери и низко поклонился. – У него срочное сообщение, касающееся созыва гористарских феодалов.

– Проводите его в приемную, я скоро подойду, – сказал Эдвард, повернувшись к адъютанту. Когда тот вышел, отставил стакан и коротко кивнул Квенти, – на сегодня наша тренировка закончена. И, думаю, ваши вассалы вас тоже заждались. Если будет возможность, передайте привет герцогу Асскому, он должен быть в расположении ваших войск.

– Я еще задержусь немного, – ответил молодой карийский барон, кивнув на лежавший рядом тренировочный меч и о чем-то задумавшись, – отработаю удары на манекенах. Нужно запомнить то, что узнал сегодня.

– Как вам будет угодно, – согласился тристанский барон, прежде чем выйти из зала. – Вполне вероятно, что вскоре нам придется отбыть на гористарские территории, будьте готовы к этому.

В столице бывшего Гористарского графства командовал наместник Фларского графа, превративший город в сплошной военный лагерь вкупе с эвакуационными пунктами и госпиталями. Мыс Харкии был превращен в крупнейшую базу снабжения во всем регионе, на которую опиралась большая часть военных операций войск феода на территории Рейнсвальда, и потому жизнь здесь кипела. Бывший дворец Гористаров за это время успел стать штабом фларского командования, но как только Эдвард сюда прибыл, специально для него выделили кабинет, раньше принадлежащий Михаэлю. И хотя от прежней обстановки там почти ничего не осталось все равно барону было немного не по себе во дворце, где не так давно жил и работал человек, погибший от его клинка.

Около дверей в кабинет уже стояло несколько посыльных и беспокойно метались в воздухе сервисные дроны с донесениями. Проходя через приемную и глядя на гору инфопланшетов на столе секретаря, Эдвард порадовался, что успел освежиться, переодеться и принять стимуляторы. Он провел в тренировочном зале всего лишь три часа, но этого оказалось достаточно, чтобы дела скопились, грозя превратиться в лавину, накрывшую с головой. Прежде чем зайти в кабинет, барон предупредил секретаря, чтобы распределила посыльных по важности сообщений, получил в ответ понимающий взгляд – некоторые дела не требовали его личного вмешательства – тяжело вздохнул и открыл дверь.

Кроме стола, предназначенного для обсуждений, и его личного рабочего места в кабинете почти ничего не было, только в углу стояла капсула с его боевым костюмом, заключенная в чуть заметно мерцающее защитное поле. Задержавшись возле нее на секунду, чтобы окинуть быстрым взглядом, Эдвард направился к своему столу, одним жестом активировав рабочую панель.

– Сир Де Вантес, – он вызвал командный центр в Розмии. Сигнал прошел не сразу, только через полминуты над столом обсуждений возникла трехмерная голограмма его генерала, стоявшего перед считывающей камерой видеосвязи так, что виден был лишь по плечи. Де Вантес потерял в боях с тоскарийскими силами своего отца, и теперь занял его место, стремясь верным служением доказать, что не опозорит честь семьи. По его лицу было видно, что тоже держится на одних стимуляторах, но единственное послабление, которое он себе позволил – расстегнутая верхняя пуговица на воротнике мундира.

– Господин барон, рад вас видеть в добром здравии, – поклонился генерал. – Позвольте узнать, что заставило вас связаться со штабом лично?

– Пока что я еще командую операцией эвакуации Розмийской столицы, – напомнил Эдвард. – Поэтому извольте доложить текущую ситуацию. С момента вашего последнего доклада прошло уже больше десяти часов.

– Ситуация стабилизировалась, господин барон, – кивнул Де Вантес, поняв причину вызова. – После объединения наших сил с группировкой остезейских и фларских воск, мы провели несколько контратак и остановили наступление саальтских сил. Пять часов назад мы вступили в контакт с остатками розмийского гарнизона. Поразительно, но к этому моменту они все еще удерживали почти половину города. Их командующий, как вы и предполагали, командор Стивки, оказался невероятно талантливым в плане организации обороны и диверсионной борьбы в городских условиях. Однако с ним очень тяжело работать…

– Насчет Стивки… – вспомнил Эдвард. – Я не знаю, как к нему отнесется наш претендент на престол, но подготовьте группу для его ареста. Как только операция завершится, этот наемник должен быть обезоружен и захвачен. За ним числится слишком много преступлений против короны, чтобы их могли покрыть даже его последние действия… И почему именно с ним тяжело работать?

– Он совершенно не щадит солдат, – ответил Де Вантес, – ни вражеских, ни своих, ни союзных. Его методы эффективны, но опустошают даже его собственные ряды. Потери превосходят все допустимые пределы, пусть даже успехи и выше ожидаемых. Кроме того, он невероятно принципиален и жесток. Большая часть штаба розмийского командования к моменту установления с ним связи была расстреляна собственным командующим или отправлена на передовую за некомпетентность, – особенно генерал выделил последнее слово, пожав плечами, – и тем не менее я могу с уверенностью сказать, что если бы не этот человек, Кастерфакт давно был бы сдан.

– С начала операции прошло чуть больше сорока часов, – уточнил Эдвард, возвращаясь к начальной теме. – Как продвигается эвакуация города?

– После того, как мы стабилизировали линию фронта, началась эвакуация беженцев и гражданского населения, войска снабжения и склады только подготавливаются, – сообщил Де Вантес, – для завершения эвакуации столицы нам необходимо еще около ста часов. Даже по самым неблагоприятным прогнозам, мы сможем удерживать нынешнюю линию обороны с допустимыми потерями еще порядка двухсот часов, если противник не будет предпринимать полномасштабных наступлений на этом участке.

– Если ситуация изменится, немедленно сообщите, – приказал Эдвард. – Возвращайтесь к своим обязанностям. Конец связи.

С началом операции у розмийской столицы и контрударом рейнсвальдских войск, силы Саальта прекратили масштабные действия в этом секторе, перейдя к активной обороне и продолжая вести наступление только в направлении самого города, втягивая объединенные войска в изнурительные городские бои. Именно это больше всего волновало Эдварда – у противника все еще сохранялось численное преимущество на земле, хотя в воздухе удалось добиться баланса сил, пусть даже большая часть операций флота была направлена на охрану эвакуационных коридоров. Противник явно щадил свои силы, значит следовало ждать подвоха, и когда переброска значительной части войск в пределах острова могла занять всего лишь несколько часов, нового удара можно было ожидать откуда угодно. Поэтому тристанский барон переключил голограмму на изображение карты Рейнсвальда, пытаясь представить себя на месте Аллирда и решить, как бы сам действовал в таких условиях.

В кабинет тем временем входили посыльные с сообщениями о внутренних делах феода или с донесениями с других фронтов. Приходилось отвлекаться, переключаться на другие задачи, отвечать на вопросы, принимать предварительные решения и снова возвращаться к главным вопросам. Эдвард прибыл на Мыс Харкии больше шестидесяти часов назад, и за трое суток в этой круговерти его единственными перерывами были учебные поединки с Квенти в тренировочных залах. Не хватало времени даже на сон. И только с появлением посыльного от Де Семпри тристанский барон немного оживился.

– Докладывайте, – велел он, не отрываясь от карты карийского феода. Там несколько часов назад активизировались тоскарийские войска, предпринявшие наступление в сторону района, богатого рудами аномальных металлов, а потому стратегически важного для союзных войск. Герцог Асский, выславший ему это сообщение, уже наметил планы контрударов, но Эдварду казалось, что чего-то не хватает. Однако сведения, касающиеся созыва гористарских вассалов были гораздо важнее.

– Сир Де Семпри просил сообщить, что ему удалось связаться с представителями объединений гористарских вассалов и с наиболее влиятельными их членами. Они осознают свое нынешнее положение и оказались весьма лояльными. Вассалы согласны собраться в Екидехии, старом гористарском замке, расположенном на нейтральной территории в северных землях феода. У нас не было возможности проверить честность их намерений, поскольку все находились в жестких временных рамках.

– Честность понятие весьма относительное, – заметил Эдвард, откладывая в сторону планшет с картами, – в нашем случае приходится подозревать всех и вся. Предупредите фларского наместника, что в ближайшее время я реквизирую две десантные дивизии вместе с необходимой эскадрой сопровождения и средствами доставки десанта. Пусть подготовит солдат и необходимое снаряжение… – вспомнив, насколько сомнительной персоной был назначенный графом наместник Мыса Харкии, лебезивший перед бароном, когда тот прибыл в город, Эдвард поспешил добавить: – И сразу поставьте его перед фактом, что мне совершенно все равно, откуда он их возьмет. Они должны быть предоставлены командующему объединенными силами феодов по первому требованию.

– Я немедленно передам ваше распоряжение, – кивнул посыльный. – Разрешите идти? – получив утвердительный кивок, он поклонился и, круто развернувшись на каблуках, вышел из кабинета.

– Натали, скажите, леди Миривиль уже прибыла во дворец или мы все еще ожидаем прибытия ее корабля? – оставшись один, Эдвард связался со своей секретаршей, миловидной и очень расторопной девушкой, которую он ценил за исполнительность и незаметность. Будучи полноценным человеком, а не киборгом в составе свиты, не имея военного звания, она следовала за ним повсюду, отлично работала и умудрялась крайне редко попадаться ему на глаза, если не считать голографическое изображение.

– Милорд, леди Миривиль прибыла во дворец чуть больше сорока часов назад, – ответила девушка, оторвавшись от составления его графика за следующий день. – Я отправляла вам электронное сообщение общим порядком, поскольку эта информация не имела военного значения, и вы велели не отмечать такое пометкой «важно». Вероятно вы его не прочитали, господин барон?

– Вероятно, – вздохнул Эдвард, – хотя у меня все равно не было времени ее посетить. Натали, освободите для меня один день на этой неделе, потом сообщите, какой. Я отбываю в скором времени.

– Как вам будет угодно, господин барон, – кивнула Натали прежде, чем Эдвард отключил связь.

Тристанский барон решил, что, закончив с делами, посетит вдову гористарского графа лично. Ему предстояла встреча с гористарскими вассалами, а эти люди в большинстве своем были опытными политиками, вполне способными раскусить даже искусных интриганов, и потому любое лишнее слово могло испортить всю игру, и тогда добиться союза с ними точно не получится. Ее по злой иронии судьбы поселили в старых графских покоях, где она жила в мирное время. Выйдя из этих комнат графиней одного из сильнейших феодов королевства, она возвращалась туда пленницей в почетное заключение в бывшие собственные покои бывшего собственного замка. Ничего, принадлежащего ей здесь уже не было, в том числе и ее собственной жизни.

Доверить охрану столь важного пленника фларским войскам Эдвард не мог, поэтому ее покои охраняли тристанские гвардейцы в полном вооружении. Целое отделение Тристанской Гвардии было расквартировано в ближайших помещениях, готовое отреагировать на любую угрозу как снаружи, так и изнутри. Однако заметив приближение барона, стражники стразу вытянулись во фрунт и отдали честь, взглядами провожая своего господина.

Будь кто-либо другой за дверьми покоев, Эдвард не стал бы себя утруждать соблюдением правил этикета, но при общении с женщиной он не мог ими пренебречь, даже если речь шла о пленнице. Поэтому, остановившись перед высокими дверями, отделанными резными накладками из кости, тристанский барон тихо постучал, прислушиваясь к звукам с другой стороны.

– Прошу вас, проходите, – раздался знакомый голос из-за дверей, вызвавший невольную улыбку. Наверное, она оставалась последним человеком, вызывающим отклик в сердце и теплые чувства. И все чаще душа Эдварда, терзаемая смятением и сомнениями, отказывалась принимать холодные доводы разума. Слишком многое разделяло его и Миривиль, чтобы даже допускать подобные мысли, но они все равно снова и снова возвращались в его сознание. Тристанец тщетно пытался оправдать свои действия логикой ситуации, необходимостью использовать ее в политической игре. Но на самом деле, она просто напоминала ему Изабеллу, потому его и тянуло к ней, заставляло вглядываться в ее черты, чтобы увидеть что-то знакомое и родное, когда-то прежде дававшее ему надежду. С этим действительно необходимо было что-то делать.

Тристанский барон вошел внутрь, сразу же закрыв за собой дверь. Вдова его соперника предстала перед ним в домашнем платье, менее пышном и формальном, чем бальные платья и наряды для выхода в свет. Легкое свободное из струящейся ткани оно не стесняло движений, мягко подчеркивая контуры ее тела. Его появление не было для нее неожиданностью, и все же она не удержалась от удивленного вздоха, когда барон шагнул к ней и, взяв ее за руку, притянул к себе, ничего не говоря. Миривиль не сопротивлялась, позволяя Эдварду вести.

– Мне сказали, что ты уже здесь, – выдохнула она, когда барон прервал поцелуй, все еще прижимая ее к себе. – Но почему ты так долго не приходил?

– Не было времени, – честно ответил он, с трудом справляясь с собственными желаниями. И все-таки отпустил ее, отступив на шаг. – Мне очень приятно снова видеть тебя рядом, но сначала поговорим о насущных делах. Думаю, тебе будет интересно узнать, что я отправлял посла к твоему отцу. Ответ меня не удивил, – он подождал, пока Миривиль устроится на диване, и сел в соседнее кресло. Она активировала сервисную панель на журнальном столике перед ними и вызвала дрона с парой бокалов. Что именно она заказала, Эдвард не посмотрел, но он не задумывался о таких мелочах, наблюдая за мягкими движениями красивой молодой женщины. – Он вернул посла разрезанным на куски. Ваши жизни, твоя и твоих детей, ему совершенно неинтересны, поэтому отныне они полностью принадлежат мне.

– Я не удивлена, что мой отец отказался, – вздохнула женщина, положив ногу на ногу, краешек платья открыл носик бархатной туфли. – Он всегда был человеком, готовым пожертвовать всем ради исполнения собственных желаний. Даже близкими и родными людьми. Я ему интересна лишь до тех пор, пока мой сын остается жив, но, насколько я понимаю, о нем даже речи не было?

– Как раз сейчас я хочу поговорить о твоем сыне, – сообщил Эдвард, наклоняясь в своем кресле. К этому моменту как раз подлетел сервисный дрон с бокалами, и он, не глядя, взял один с подноса и попробовал содержимое. Что-то слишком сладкое и слабое, поэтому он отставил бокал на журнальный столик и больше не притрагивался, а его собеседница медленно потягивала из широкого и низкого бокала прозрачную жидкость, внимательно слушая его. Тристанский барон вздохнул и решил, что слишком долго вокруг да около ходить не стоит. – В настоящий момент твой сын последний в роду, кому может перейти титул феодала графства, и сейчас я собираю бывших вассалов твоего мужа для того, чтобы они принесли клятву верности и признали нового графа.

– Значит, Гористар будет принадлежать тебе, – она спрятала улыбку в бокале, ничуть не смутившись, – новый граф – младенец, и ему понадобится регент…

– Гористарские вассалы уже раскололись на несколько фракций, у каждой из которых свои требования, – отрицательно покачал головой Эдвард, – и далеко не все согласятся видеть регентом меня. Будет назначен регентский совет из наиболее достойных представителей, который присмотрит за малолетним графом.

– Ты хочешь вернуть феоду самостоятельность? – девушка удивленно приподняла одну бровь. – Никто не поверит, тем более, в это не поверю я, особенно после разговора… в нашу последнюю ночь, – такую открытую провокацию Эдвард мог простить только ей.

– Им придется, – кивнул тристанский барон. – Перед угрозой Саальта и полного истребления вассалам придется пойти на этот шаг. Даже самый последний дурак среди них поймет, что только сюзерен сможет объединить феод. И только в таком состоянии Гористар станет способен хоть на какое-то сопротивление. Регентский совет создаст иллюзию независимости, но выражением воли малолетнего графа станешь ты, – Эдвард хищно улыбнулся, предвкушая розыгрыш сложной комбинации, – и ты будешь моим словом и моими ушами в регентском совете…

– Иначе? – Миривиль не могла не проверить на прочность натянутый повод, и Эдвард удивился бы, если бы этого вопроса не последовало.

– Иначе я закончу весь этот балаган орбитальной бомбардировкой, – ответил Эдвард, не меняя интонации, – со всеми его участниками. А твои дети отправятся в орочий загон. Поверь мне, им сильно повезет, если умрут сразу. Таковы условия твоего верного служения, – добавил он, снова растянувшись в улыбке.

– Конечно, ты знаешь, что я не могу тебе отказать, – мурлыкнула Миривиль. пропустив угрозу мимо ушей, и уже серьезнее добавила: – Я не меньше твоего хочу видеть тебя победителем. Ведь, объединив силы Рейнсвальда, ты сможешь не только победить Саальт, но и подняться достаточно высоко, чтобы потребовать престол…

– Престол мне не нужен совершенно, – отрицательно покачал головой Эдвард, не желая возвращаться к этой теме.

– И все же ты не можешь не признать, что сделал для него гораздо больше, чем сам граф Фларский, – отставив бокал в сторону, она поднялась со своего места чтобы подойти к нему, – не он, а именно барон Тристанский стал сердцем союза, что стоит в шаге от объединения королевства и победе над Саальтом. Даже я, столь далекая от политики, могу это понять. Значит, понять это сможет и претендент на престол. Для него ты угроза более страшная, чем саальтский король, он боится тебя… Или нет? – она замолчала, подойдя к Эдварду. Барон поднял на нее взгляд, а потом, осторожно положив руки ей на бедра, придвинул ближе, уткнувшись лицом ей в живот как детеныш, наслаждаясь теплом женского тела. Миривиль положила руку ему на голову и провела ладонью по коротко стриженым волосам. – Граф боится тебя, а потому и нам следует его опасаться. Человек всегда стремится устранить причину своего страха… Только настоящая сила не у графа.

– Дэлай слишком труслив, чтобы пойти на открытую конфронтацию, – ответил Эдвард, крепче прижимая к себе девушку, – он будет действовать тайно, так что сейчас можно только ждать от него первого шага… А пока ждем… У нас есть час. Дела тоже могут немного подождать.

***

– И сколько нам еще предстоит ждать? – поинтересовался Келвин, нетерпеливо прогуливаясь по мостику линкора «Ординат», назначенному флагманом эскадры, состоявшей из кораблей Тоскарии и союзных феодов. Отец был прав, войска собирались в большой спешке, стаскиваемые с разных участков фронта, потому и получилась разношерстная и разноплановая армия, но при этом достаточно мощная и хорошо вооруженная, чтобы постоять за интересы графства в предстоящем бою.

Весь флот вместе с тяжело груженными войсковыми транспортниками был вынужден висеть в астероидном облаке высоко над территориями герцогства, ожидая появления саальтских сил. И каждый час этого ожидания казался Келвину пыткой, поскольку приходилось сохранять режим радиомолчания, чтобы не быть обнаруженными камскими зондами или службами перехвата. Он не знал, что происходит в королевстве, не знал, какая сейчас ситуация складывается у Кастерфакта и что с самим Стивки. В его голову настойчиво лезли мысли о том, что прямо сейчас столицу Розмии разоряют саальтские войска, оборона сломлена, а Стивки, так и не получивший подкрепления, схвачен и вздернут на виселице. Дорога на королевскую столицу открыта, и торжествующий Аллирд ведет свои армии дальше, круша остатки так и не успевшего организоваться сопротивления союзников Фларского графа и остатков королевских войск.

– Просто успокойтесь и сядьте, господин, – попросил генерал Телион, стоявший рядом с ним на капитанском возвышении. – Мы должны дождаться появления саальтского флота, иначе все наши приготовления пойдут демонам под хвост. Умение выжидать весьма важное…

– Хватит ваших нравоучений, генерал! – рявкнул на него Келвин, заставив его замолчать. – Мы теряем здесь слишком много времени, пока на самом острове продолжает идти война! Отец уверял, что атаку Саальта можно ожидать в любой момент, но мы здесь уже больше суток, и не происходит ровным счетом ничего, кроме обычной активности на этих верфях. А вот нас самих действительно могут обнаружить в любой момент! Скрывать в астероидном поле такую большую эскадру долгое время не получится. Одного случайного зонда достаточно…

– Есть сигнал от разведчиков! – сообщил один из операторов, вскочив со своего места и обратившись к капитану корабля. – Они фиксируют выход саальтской эскадры из прыжкового режима в точке Бета-два-четыре! Сейчас поступают сведения о количестве кораблей и их технических характеристиках.

– Камские и тристанские корабли флота охранения пришли в движение! – тут же сообщил другой оператор, не прерывая подключения к нейроинтерфейсу, продолжил: – они, вероятно, так же засекли появление саальтских кораблей и выстраиваются в боевые порядки. Стандартные оборонительные построения. Запускаю систему тактического анализа, ожидаю результаты…

– Какие будут приказания, господа? – капитан флагмана, один из старых и верных офицеров тоскарийского флота, Валлен Орбст, обернулся к ним, сам уже готовый действовать. В действительности в эту операцию были отправлены экипажи, чьим капитанам граф Тоскарийский доверял полностью, и многие прошли даже психологические тесты на подтверждение лояльности. Валлен Орбст подходил как капитан флагмана по всем показателям, старый и опытный военный, прошедший немало битв и одержавший множество побед. Он был верен графству и самому феодалу до мозга костей, но у него все же не могли не возникать сомнения по поводу происходящего, особенно когда узнал, что придется взаимодействовать с силами Саальта, против которых еще недавно сражался. И еще больше смущало поведение наследника феода.

– Боевая тревога! – приказал Келвин. – Всем кораблям быть готовыми выйти из астероидного поля и атаковать позиции защитников верфей. Необходимо действовать как можно быстрее, чтобы опередить силы Саальта и заняться уничтожением десантов.

– Уничтожением? – переспросил Орбст. – Простите, господин, а разве…

– Выполняйте приказ, капитан, – оборвал его Телион, не дав договорить. – Мы обсуждали оперативные планы, поздно вносить изменения! – добавил он секундой позже уже несколько резче, напомнив о том, кто на каком месте сейчас находится.

– Как прикажете, генерал, – кивнул капитан флагмана и повернулся к своим подчиненным, раздавая приказы об активации дефлекторных щитов и накачке накопительных батарей корабельных орудий. И все же пару раз оглянулся за спину – молодой наследник феода буквально рвался в разворачивавшийся прямо над Камскими верфями бой. Опасение, что Келвин Тоскарийский не до конца понимает текущее положение дел, возникшее как только тот поднялся на мостик, только усилилось.

– Господин, вы ведь помните наши первоначальные расчеты? – поинтересовался Телион у наследника, внимательно смотревшего на трехмерную голограммную карту будущего поля боя. Эскадры Саальта боевым порядком шли на сближение с флотом готовых к обороне сил Камского герцогства. – Мы не будем вмешиваться в происходящее до тех пор, пока защитники не окажутся в критическом положении. Наша цель – верфи, а не уничтожение камских сил…

– Мы рассчитывали, что Саальт атакует более крупными силами, – ответил Келвин, снова жестом заставив Телиона замолчать, – а то, что обнаружили наши разведчики, не соответствует таким предположениям. Этого может оказаться недостаточно, чтобы сломить сопротивление защитников… Генерал, прикажите разведчикам прочесать соседние сектора и дальние точки пространственных переходов. Скорее всего, саальтцы направили резервы по другому маршруту, чтобы они не оказались обнаруженными раньше времени.

– Тем легче нам будет в дальнейшем, – согласился Телион. – Господин, я считаю, что сейчас самое время вам узнать некоторые детали нашего плана, не открытые ранее. Во многом от этого будет зависеть дальнейший ход войны… – что именно он хотел сказать, Келвин не услышал, поскольку операторы снова засекли новые изменения у точки выхода из прыжка.

– Есть еще корабли! – доложил один из тех, кто отвечал за разведывательные зоны. – Новые группы саальтских кораблей выходят из прыжкового режима и направляются в сторону камского побережья. Все еще идет анализ численности траектории, но уже доступна информация о построениях и основных судах. Это боевые группы, ведется примерный расчет их эффективности…

– Корабли защитников верфей и саальтского флота вступили в боевой контакт, – доложил другой оператор. – Фиксируем залпы тяжелых орудий и запуски торпед. Защитники занимают стандартную оборонительную формацию. Фиксируем огонь дальнобойных зенитных орудий. Есть запуск истребительных и бомбардировочных эскадрилий…

– Поступили расчеты примерных курсов саальтских ударных групп, – сообщил первый оператор. – Группы разделяются, основными целями являются крупные города герцогства вдоль прибрежной линии и в приграничных районах. В соответствии с расчетами аналитиков и имеющимися разведданными вероятность успеха в среднем составляет восемьдесят девять и шесть десятых процента.

– Они отвели большую часть защитного флота для охраны верфей, а без кораблей наземная оборона продержится считанные часы, – вздохнул Келвин, забыв о Телионе и его попытках продолжить разговор, – поэтому города беззащитны перед саальсткими силами… Там будет бойня…

– Аллирд продолжает массовый террор гражданского населения на территории королевства, – пожал плечами Телион, все-таки обратив на себя внимание молодого наследника, – так что нет ничего удивительного, что его командиры пользуются возможностью, чтобы увеличить свой личный счет голов. Саальтский король будет только рад подобной инициативе…