Текст книги "Пустой мир 3. Короны королей (СИ)"

Автор книги: thelordofthedark

сообщить о нарушении

Текущая страница: 57 (всего у книги 66 страниц)

– Что здесь? – бывший розмийский граф уже не торопился забрать носитель данных, только внимательно смотрел на своего собеседника, надеясь разглядеть что-то большее за этим лицом, где вечно блуждала игривая улыбка. Великий князь словно знал немного больше всех остальных, наслаждаясь этим преимуществом. – Я хочу быть в курсе, насколько сильно рискую, прежде чем дать свое согласие.

– Полная и самая актуальная информация о тристанском бароне. Он сейчас находится в наиболее укрепленном секторе Тристанского бароната возле Барридских плотин. Неудивительно, что он там засел, принимая во внимание их важность для всего феода, – пожал плечами великий князь. – Здесь данные разведки, свидетельства его присутствия и немало полезной информации о самом укрепленном районе.

– Барридские плотины встали костью в горле войскам, действующим на Тристанском фронте, – напомнил Эрсор, – все предыдущие попытки наступления в этом направлении провалились, уткнувшись в сеть городов-крепостей, раскинувшихся на дальних рубежах. Вы думаете, король рискнет наступать там, где у его войск нет подавляющего преимущества?

– Он же ведь хочет получить голову тристанского барона? – развел руками Дель Галиц. – Это единственный шанс Его Величества покончить с этим человеком быстро, а не гоняться за ним по всему королевству. И вас он послушает в первую очередь. Я уверен, что именно на это направление будут брошены лучшие войска. Лучшее, что могут выставить королевские силы. Соперники нашего короля будут ожидать нового удара по Золотым Воротам, как, собственно, и наши противники, но Барридские плотины… Этого не ждет никто…

– Кроме тристанцев, – вздохнул Эрсор, все-таки забирая накопитель из руки Дель Галица, – что ж, я обещал быть на стороне победителей, и сейчас ясно вижу, кто таковыми окажется скорее всего. Его Величество получит эти сведения и, будем надеяться, сумеет правильно ими распорядиться.

– Вы должны его в этом убедить, – улыбнулся Дель Галиц. – Я же со своей стороны подготовлю все необходимое, чтобы наш план увенчался успехом. И помните, что Рейнсвальд все равно остается нам интересен в качестве собеседника. Есть какие-нибудь успехи на этом направлении?

– В настоящий момент нас вряд ли кто-то будет слушать, – отрицательно покачал головой Эрсор, – однако новым королем Рейнсвальда в ближайшее время станет Дэлай Фларский, я сумею найти к нему подход.

– Очень на это надеюсь, мой друг, – сказал на прощание Дель Галиц. – Наша дружба весьма продуктивна, пусть таковой она и остается в дальнейшем.

Эрсор остался стоять, крутя в пальцах носитель и глядя в спину своему так называемому другу, пытаясь понять, на что же он все-таки только что согласился и каковы его собственные шансы хотя бы просто выжить после всего. Двойственность политики всегда учила тому, что даже после всех клятв и обещаний остается как минимум два решения, и выбор зависит исключительно от амбиций и эмоций самого человека. Даже приняв все условия Дель Галица, он мог обмануть его прямо сейчас, высказав Аллирду свои подозрения, представить эти данные как лживые, ведущие прямо в ловушку, но, с другой стороны, условия, предлагаемые великим князем, были куда более заманчивыми, представляя больше возможностей. Выдохнув, бывший розмийский граф крепко сжал носитель в ладони, после чего снова развернулся к дверям в тронный зал.

– Ваше Величество! – бросил он сразу с порога, прерывая совещание Аллирда с его генералами. – Вы сказали, что я могу обратиться к вам сразу же, как только получу требуемые сведения! Ваше Величество! Они прямо сейчас у меня!

– Превосходно! – Аллирд оторвался от развернутых голограмм тактических карт и поднял взгляд на бывшего рейнсвальдского феодала. Саальтские генералы, недовольные тем, что их прервали таким грубым образом, все же свернули карты и отступили, встав с правой стороны от ковровой дорожки, ведущей к трону. Король велел им ждать, поэтому просто покинуть зал они не могли, а Эрсор вынужден был говорить в присутствии совершенно не нужных ему свидетелей. Король Саальта встал с трона, когда розмиец подошел к его ступенькам, протягивая накопитель данных прямо ему в руки. – Что здесь?

– Здесь гарантия того, что меня не повесят, – честно и дерзко ответил Эрсор, отступив на шаг и сложив руки за спиной. – Информация о бароне Тристанском, которую вы просили. По сути, там указано, что в настоящее время он находится в укрепленном районе Барридских плотин, куда в настоящий момент перенес штаб обороны всего Тристанского феода. У меня не было времени, чтобы проверить достоверность информации, но агент, передавший ее, надежен, мне ничего не оставалось, как поверить ему на слово, – попытался подстраховаться бывший розмийский граф. – Но, Ваше Величество, в наших условиях вероятностью ошибки нельзя пренебрегать.

– Барридские плотины? – задумчивым голосом протянул Аллирд, не слушая графа и вспоминая название, но ему на помощь тут же пришел один из генералов.

– Ваше Величество, – выйдя вперед, обратился офицер к своему королю, – Барридские плотины один из самых неприступных укрепрайонов Тристанского бароната, лобовое нападение на них будет неэффективным, а все предыдущие попытки уже были отбиты силами защитников с большими потерями с нашей стороны. Я прошу вас предварительно подумать, прежде чем отдавать приказы, штабом уже проработан примерный план наступления с обходом данного сектора и его блокированием. Только в таком случае мы можем рассчитывать на успех…

– Барридские плотины являются одним из жизненно важных центров всего бароната, кроме того от поставок оттуда зависит целый ряд соседних феодов, – подключился другой генерал, – Ваше Величество, я уже предлагал план массированного штурма этого участка крупными силами, но от него отказались из-за возможных высоких потерь. Однако если мы сумеем захватить их, то полностью парализуем девяносто процентов водоснабжения почти десятка феодов на территории Ренйсвальда. От такого сокрушительного удара враг не скоро сможет оправиться! Ваше Величество, разрешите подать мой план на рассмотрение еще раз, я доработал его с учетом сил Второй Резервной армии!

– Барридские плотины… – еще раз повторил Аллирд, внимательно глядя на Эрсора таким взглядом, что рейнсвальдский дворянин начал чувствовать неуверенность, все больше сомневаясь в правильности своего решения. Саальтский король, подбросив накопитель в воздух, поймал его и продолжил размышлять вслух: – Если этот сектор действительно так важен, то нет ничего удивительного в том, что барон Тристанский выбрал его своей нынешней ставкой. Он полагается на то, что эти укрепления неприступны. И это вызывает у меня желание его разочаровать. Сир Аментри, – обратился он к генералу, предложившему план штурма плотин, – вы сможете в течение часа подготовить ваш план для выкладки на тактические карты и его нового обсуждения?

– У меня все готово, Ваше Величество! – довольно воскликнул саальтский генерал. – В свете последних событий это наиболее действенный способ вернуть себе тактическую инициативу на этой войне! Мне потребуется несколько минут, чтобы подготовить выступление, не более того…

– Не здесь, – приостановил его Аллирд, – перенесем обсуждение в штаб командования, у нас остается немного времени до начала наступления, так что приказы, возможно, придется передавать прямо по ходу подготовки операции. И вы, сир Эрсор, тоже присоединитесь к нам, – обратился он к рейнсвальдскому дворянину, бросившему на него удивленный взгляд, – возможно, нам понадобятся ваши комментарии к отдельным специфическим моментам.

– Как вам будет угодно, Ваше Величество! – поклонился розмиец, надеясь, что смог скрыть свою растерянность. Он сглупил как мальчишка, даже мельком не глянув на записи, прежде чем бежать к королю. И теперь, понимая что увидит информацию впервые вместе с Аллирдом, надеялся только на то, что его собственных общих знаний хватит, чтобы не попасть впросак.

***

– Докладывайте ситуацию, – передав запрос по радио, Эдвард даже не отвлекся от наблюдения в визор дальнего действия за передвижениями танковых групп противника, растягивающимися на ровном как стол скальном плато. Поднятый сотнями траков горячий пепел клубился над землей, растягивался дальше порывами ветра и застилал обзор серой пеленой, поэтому приходилось переключаться с одного канала наблюдения на другой, чтобы не терять противника из виду.

На передовой тристанский барон чувствовал себя совершенно иначе, чем в тылу, здесь все эмоции притуплялись, в то время как чувства, наоборот, обострялись до такого состояния, что замечал и анализировал происходящее вокруг быстрее, чем успевал понимать. В окопах, протянувшихся через холмистые гряды недалеко от Кастерфакта, засели сводные полки рейнсвальдской армии, готовой к новому броску через пустоши к разоренной и разрушенной розмийской столице. По плану город необходимо было взять как можно быстрее, ведущие через него магистрали были жизненно важны для продвигавшихся вперед войск. И, главное, вклинившийся глубоко во вновь отвоеванные рейнсвальдские территории выступ с Кастерфактом мешал переброске войсковых резервов на важные участки фронта, что могло иметь серьезные последствия в случае внезапного вражеского контрудара.

Бетонные стенки полевых укреплений на этом холме были залиты глубоко въевшейся кровью и исклеваны многочисленными попаданиями, опалены огнем, разорваны глубокими трещинами. В ходе боев этот участок неоднократно переходил из рук в руки, прежде чем рейнсвальдские войска окончательно на нем не закрепились. До сих пор на нейтральной полосе земли, ведущей к нынешним саальтским рубежам, лежало множество тел в боевых доспехах и стояли обгоревшие остовы бронетехники, уже присыпанные пеплом и песком.

Эдвард сошел со ступеньки на наблюдательной площадке и по пробитой прямо в скальной породе лестнице быстро спустился ниже к пункту радиосвязи, врезанному в небольшую пещерку в склоне холма. Там его уже дожидался адъютант и один из сопровождающих офицеров.

– Господин барон, в настоящее время несколько бронетанковых подразделений противника при поддержке штурмовой пехоты и легкой кавалерии перешли в наступление на позиции остезейских подразделений примерно в двух сотнях километрах отсюда. Наша артиллерия будет готова к стрельбе в течение минуты, но мы ожидаем ответного вражеского огня по нашим позициям, – отчитался тристанский офицер, закончив прием донесения. Сидевший рядом с ним связист, подключенный к своей аппаратуре системой нейроинтерфейса, не обратил на появление барона никакого внимания, только мотнул головой в своем закрытом шлеме, зафиксировав отключение одного пользователя от сети.

– Танки я уже видел своими глазами, – отмахнулся Эдвард, – куда больше меня сейчас волнует ситуация на Ассамрийских мостах. Если противник успеет их подорвать, это смешает нам все планы. Оттуда еще не поступало никаких сообщений?

– Никак нет, – отрицательно покачал головой офицер, на всякий случай еще раз сверившись с данными, пробегавшими по одному из мониторов пункта связи, – новых не было. Последний доклад оттуда пришел больше получаса назад, в нем сообщалось, что войска вступили на мост, но противник закрепился на другом берегу, продвижение идет с большими потерями…

– Так, ясно, – кивнул Эдвард, – свяжитесь с центральным штабом и передайте приказ двадцать первой дивизии линейной пехоты Фларского графства быть у мостов в течение часа и поддержать наступление на важном стратегическом направлении.

– Господин барон, дозорные сообщают, что часть сил противника снялась с занимаемых позиций и начала движение в нашу сторону, – сообщил адъютант, подключенный к отдельному каналу связи, – зафиксированы тяжелые танки, штурмовая пехота и подразделения шагоходов.

– Отлично, они все-таки решились, – хлопнул бронированными ладонями перчаток Эдвард, после чего жестом привлек к себе внимание офицера, – Немедленно передайте танкам и всем остальным резервам на втором рубеже боевую готовность. Как только саальтские силы откатятся назад, они должны атаковать. Ты, за мной, – ткнул пальцем в сторону адъютанта и покинул пункт радиосвязи, не став даже выслушивать ответ офицера.

Линия оборонительных окопов шла к передовым позициям, вспаханным воронками и временными укреплениями в ходе предыдущих боев. Там уже снова закрепились рейнсвальдские солдаты, разворачивая огневые точки и устанавливая подвижные противотанковые пушки. В уцелевших переходах и прямо в воронках от тяжелых артиллерийских снарядов скапливалась пехота, готовая к встрече атакующего противника. А над головой уже завязывалась новая дуэль дальнобойных пушек, закидывавших позиции врага плазменными и антиматериальными зарядами с расстояния в несколько десятков километров.

Эдвард шел вдоль линии окопов, вырытых в полтора человеческих роста, так что стрелки на позициях стояли на небольшом возвышении, позволявшим выглядывать из-за бруствера. Мягкая сухая земля проваливалась под ногами и осыпалась при каждом шаге, отдыхавшие внизу солдаты, прислонившиеся к стенке в обнимку со своим оружием, при появлении барона тут же вскакивали, но он проходил мимо, не обращая на них внимание. Только возле сожженного саальтского танка, провалившегося передними траками в окоп, застрявшего и теперь превращенного в укрытие, Эдвард остановился, оглянувшись и забрав у адъютанта скорострельную винтовку. Отключив предохранитель, он проверил заряд батареи и магазин.

– Двухминутная готовность! – переключившись на общую войсковую частоту, приказал Эдвард, забираясь на стрелковую ступень и выглядывая из-за бруствера. Территория впереди еще была чистой, только ветер гонял тучи пыли и пепла, поднимавшиеся над землей. – Противник приближается! Взводам доложить о готовности! – кричать не было нужды, связь работала хорошо – связисты поработали на славу, полностью вычистив канал от всех возможных помех.

Установив винтовку на бруствер, Эдвард подключил ее к нейроинтерфейсу своего боевого костюма и синхронизировал систему прицеливания, неспешно переключаясь между режимами визора в ожидании, когда солдаты противника покажутся в зоне видимости.

Первыми открыли огонь минометы. Автоматические мобильные установки, следующие во втором эшелоне, начали неприцельно обстреливать позиции защитников, засыпая тяжелыми снарядами с плазменными или напалмовыми боеголовками, взрывавшимися либо при приземлении, либо на небольшой высоте над окопами. После первых же разрывов, поднимавших столбы земли и грязи, солдаты торопились занять позиции на стрелковой ступени, выцеливая приближающегося противника и уже не обращая внимания на то, что порой снаряды падали точно в окопы, заливая их ревущим пламенем и выжигая всех, попавших под удар.

– Приготовиться! Определить сектора обстрела! Огонь на поражение! – командовали взводные, и их резкие и отрывистые, похожие на лай собак, приказы, раздавались по общей частоте. – Быстрее! Резервным группам быть готовым закрыть бреши! Выдвинуть противотанковые команды на первую линию!

Первыми в зоне поражения показались пехотинцы противника, вооруженные штурмовыми щитами, выныривая из темноты рассыпным строем. Тяжелые и мощного защитные доспехи не позволяли им развить такую же скорость, как более легким мобильным группам, но зато выдерживали куда более плотный огонь противника, поэтому они чаще всего оказываясь впереди, выигрывая время основным частям. А за их спинами уже можно было разглядеть силуэты танков и шагоходов.

– Огонь! – одновременная команда взводных и офицеров лишь на секунду опередила первый залп защитников. Начали стрелять стрелковые цепи на передовой линии окопов, и вместе с ними открыли огонь установленные там противотанковые орудия, в первую очередь выбирая самые тяжелые и опасные танки саальтских сил. Первые ряды наступавших солдат успели сделать только пару шагов, прежде чем были уничтожены, но не успевали даже упасть, как их место занимали новые солдаты, не давая атаке остановиться ни на секунду, сплошным валом подкатывая все ближе к позициям защитников.

Чуть позже открыли огонь орудия и автоматические минометы второго эшелона, поднимая фонтаны земли и обломков при каждом попадании. Получив первые координаты, артиллеристы сразу били на поражение, кучно укладывая снаряды во вторую и третью линию наступавших войск и стараясь отрезать передовые части от оперативных резервов.

Эдвард стрелял мало, оставив приближавшихся солдат противника на группы прикрытия, больше наблюдая и раздавая приказы, заодно пытаясь понять тактику действий врага. За последние дни Саальт уже не раз предпринимал подобные контратаки, стараясь выбить наступающие войска Рейнсвальда хотя бы с передовых рубежей и достигнуть пусть даже местных оперативных успехов, но такие атаки почти никогда не достигали поставленных результатов. Саальтские офицеры словно бросали войска в бой, до конца не подготовившись к наступлению, и откатывались назад с большими потерями раз за разом.

Сейчас тристанский барон наблюдал практически такую же ситуацию. Атака была быстрой и сильной, собранные в единый кулак пехотные и бронетанковые части вполне имели шанс захватить первую линию обороны, но из-за нехватки резервов это был лишь пустой расходный материал. Глядя на то, как методично его подчиненные расстреливают пехотные цепи противника, теперь пытающиеся залечь или укрыться за танками, чье продвижение так же постепенно замедлялось из-за прицельного огня орудий защитников, Эдвард задумался о том, что впервые с начала войны Саальт ведет себя столь неразумным образом, бессмысленно теряя солдат. Однако он не тешил себя надеждой, что это всего лишь глупость командующих противника. Аллирд не достиг бы успеха в военном деле, если бы в штабах его армии сидели безмозглые стратеги, так что все это было лишь частью какого-то общего плана, сути которого он пока не мог понять.

– Передайте приказ танковым группам начать контратаку, – приказал он по радио, отвлекшись от размышлений и спрятавшись за бруствер, когда один из минометных снарядов приземлился совсем рядом с его позицией, засыпав каменными осколками и клочьями земли, – если будем тянуть дольше, то они начнут отступать…

Тристанские танки выжидали своего момента во втором эшелоне, отодвинутые от передовой и возложившие задачу выдержать первый натиск противника на бронебойные команды. Получив приказание об атаке, танкистам оставалось лишь прогреть двигатели и активировать все системы наведения. Тяжелые и средние танки с поддержкой штурмовых шагоходов, вышли на передовые рубежи через несколько минут после того, как атака саальтских сил окончательно остановилась, и с ходу открыли беглый огонь по позициям противника.

– Залечь! Всем залечь! Танки! – резкие команды взводных не требовались, солдаты и так инстинктивно пригибали головы и спрыгивали со стрелковых ступенек, когда сзади, грохоча гусеницами и форсированными движками, приближались свои танки, разрывая воздух рявкающими выстрелами основных орудий. Неуклюже переваливаясь, тяжелые гусеничные машины переползали через окопы, засыпая солдат внизу срывавшейся с днищ землей, и стоило им проползти, как взводные снова поднимали своих людей в атаку. – Вперед! Прикрыть танки! Вперед! Вперед!

Эдвард, ругаясь сквозь зубы, закрыл голову руками, когда один из танков проехался прямо над его позицией. Гремя быстро вращающимися траками, тяжелая боевая машины, накренилась, заваливаясь в окоп, и тристанский барон увидел измазанное грязью металлическое днище всего лишь в нескольких сантиметрах от забрала своего шлема. В следующую секунду гусеницы коснулись противоположной стенки окопа, кроша землю и осыпая все вокруг мелкими комьями, ушли наверх, выравнивая машину, но еще через мгновение массреактивный снаряд, пробив дефлекторный щит, угодил в щель между лобовой броней и главной башней. Танк остановился сразу же, только внутри под броней один за другим громко ухнули взрывы попавшего снаряда и уже поданного в ствол боеприпаса, из вырванных люков повалил жирный черный дым и показались языки пламени. Резкие перепад давления и разлетевшиеся во все сторону осколки убили весь экипаж еще первым взрывом.

Чуть не оглушенный, Эдвард торопливо отступил от танка, и его почти сразу же подхватили солдаты из группы прикрытия, обрадованные, что с бароном ничего не случилось. Оттолкнув от себя подбежавшего медика, он отказался от помощи.

– Всем продолжать движение! – он махнул рукой в сторону продолжавших двигаться вперед танков. – Продолжать атаку, это приказ!

Контратака смяла саальтские отряды, а танковое сражение быстро превратилось в спешное отступление. Рассеянные силы противника откатывались назад, к укрепленным рубежам вокруг Кастерфакта, преследуемые рейнсвальдскими отрядами, переходящими в наступление. Тяжелые танки были лишь только передовыми отрядами сгруппированных на этом участке войск, теперь постепенно втягивающихся в сражение. Эдвард намеренно позволил саальтцам сделать первый шаг, и их неудачная атака привела к тому, что собственные позиции оказались неподготовленными для отражения массированного наступления. Рейнсвальдские штурмовые отряды захватили первые рубежи, ворвавшись туда на плечах отступающих.

Тристанский барон в контрнаступлении не участвовал, оставшись на оборонительных позициях, теперь превратившихся в плацдарм для развертывания прибывающих подкреплений. Покинув окопы, он вернулся в оперативный штаб сводной группировки войск, занимавший командный бункер под позициями дальнобойной артиллерии. Вокруг небольшого тактического стола со светящейся голограммой этого участка фронта собрались старшие командные офицеры и несколько связистов, оперативно вносившие изменения в линию соприкосновения войск.

– Господин барон, вы только что с передовой? – поинтересовался у него майор со знаками отличия фларского графства. – Какова ситуация?

– Как мы и предполагали, – кивнул Эдвард, сняв шлем и глубоко вздохнув, – положение Саальта на этом участке слишком шаткое, что меня сейчас и волнует. Согласно нашим разведданным, у них достаточно резервов, чтобы создать глубоко эшелонированную оборону вокруг розмийской столицы, но почему-то они этого не делают. Если они выжидают того момента, пока мы выдохнемся, чтобы ударить…

– Господин барон, у меня информация, подтверждающая ваши предположения относительно вражеских резервов. Мы меньше десяти минут назад получили оперативную информацию из центра дешифровки и разведки, – прервал его другой офицер с нашивками остезейских войск, – из нее следует, что часть войск Саальта, находившихся в резерве, выступили в направлении тристанского фронта. Аналитики еще заняты проверкой и оценкой всех поступивших данных, поэтому точно назвать наиболее вероятное место главного удара пока не могут…

– Выступили все силы? – сразу насторожился Эдвард, услышав тревожные новости. Подойдя к столу, он приказал переключить голограмму на отображение тристанского направления. – Насколько мне известно, у Саальта в резерве была чуть ли не целая армия… Ее я опасался больше всего.

– Точная численность сил противника еще подсчитывается, – ответил остезеец, – но даже по самым приблизительным данным, саальтские войска без учета резервов второго эшелона могут выставить ударную группировку войск численностью около двенадцати миллионов солдат при поддержке тяжелой техники и кораблей флота.

– Матерь Земная, наш противник все-таки решился пойти напролом, вложившись в один удар. И этого ему хватит, чтобы снести мой феод с лица земли… – вздохнул он, глядя на карту и линию фронта, проходившую по тристанским территориям. – На тристанском направлении мы еще можем удерживать нынешние позиции, если брать в расчет силы внутренней полиции и резервистов. Однако если такая армия вступит в бой, ее уже ничто не остановит… Что вообще известно об этих войсках?

– Удивительнее всего, что противник перешел в наступление сразу на нескольких участках, – добавил офицер, уточняя полученные данные, – свежие подкрепления прибывают не только на тристанское направление. Войска Саальта атакуют наши позиции на Хальтском мосту и на нескольких участках побережья острова, включая Камские и Карийские рубежи. Ставка уже пытается определить, куда следует отправлять подкрепления в первую очередь.

– Ну хоть не все двенадцать миллионов одновременно на Тристан навалятся, – отметил Эдвард, опершись о край стола и разглядывая голограммную карту, – Аллирд знает, что наши резервы, истощенные гражданской войной, не могут сравниться с его собственными, но поражение у Золотых Ворот требует реванша. Я немедленно отправляюсь в центральную Ставку, а ваши приказы остаются прежними. Необходимо занять Кастерфакт прежде, чем противник предпримет новое наступление на Золотые Ворота. Извещайте меня о любых изменениях на линии фронта.

***

После официальной части коронования согласно традициям должны были быть устроены трехдневные народные гуляния с парадом на главной площади столицы, турнирами, маскарадами, фейерверками, фанфарами и одами во славу короля, но в военных условиях такой размах был неуместен. Большинство дворян и их вассалов сразу после официальной коронации должны были отправиться обратно на линию фронта, поскольку войска не могли слишком долго оставаться без центрального командования. Парадные расчеты и техника отправлялись на передовую, а трехдневные пышные празднества были бы неоправданным расточительством для государства в такие времена.

И все же, чтобы хоть как-то сохранить традиции, для гостей присутствующих на церемонии, в честь нового короля был дан торжественный бал. Однако и там практически все разговоры велись о войне и внутренней политике касательно тех феодов, которые еще не определились со своим выбором стороны. И все же присутствующая в зале молодежь сделала атмосферу бала легкой и непринужденной. Танцы начались традиционным торжественным полонезом, в котором открывающей парой были король и леди Карийская, затем следовал изысканный и жеманный менуэт, легкий романтичный вальс, стремительная мазурка и озорной котильон. Оркестр играл легкие мелодии, танцы следовали один за другим почти без перерыва. Пары, танцующие в центре зала под бойкие и заводные мелодии, настраивали гостей на более добродушный лад, помогая хоть ненадолго забыть, что яркие и красочные моменты счастья скоротечны, и скоро придется возвращаться к грязи и ужасам войны.

– Ваша названная сестра прекрасно танцует, – заметил Дэлай, подходя к Квенти, в одиночестве наблюдающему за танцующими парами. Среди прочих там была и Тимья, приглашенная одним из молодых феодалов северного альянса, – Жаль видеть такую молодую женщину вдовой, но…

– Я думаю, после этой войны на Рейнсвальде прибавится молодых вдов, которые не смогут даже похоронить своих мужей, не найдя их тела на полях сражений, – грустно заметил Квенти, посмотрев на своего собеседника. – Наверное, это одна из причин, почему войны предпочитают мужчины…

– Что вы этим хотите сказать? – Дэлай снял с подноса пролетевшего мимо дрона-официанта хрустальный бокал с только что разлитым игристым вином, тоже заглядевшись на танцующие пары. – Мужчины сражаются в войнах потому, что это их прямая обязанность защищать свой род и семью. Не думаю, что кому-то дается право выбирать, когда приходит война. Либо ты сражаешься, либо умираешь…

– Ваше Величество, вам не приходилось ждать, зная, что дорогой вам человек где-то рискует собственной жизнью, ждать, каждый день вслушиваясь в обрывки новостей, и молиться, чтобы они оказались добрыми? Ждать известий и бояться их услышать? Видеть постаревшее за одну ночь лицо и выцветшие от пролитых слез глаза матери? – Квенти говорил все тише и голос его начал дрожать. – А мы с Тимьей через это прошли… И поверьте, Ваше Величество, это испытание ничуть не легче сражения в бою. Собственная жизнь воспринимается как данность, тогда как ценность чужой начинаешь понимать, только потеряв ее.

– Каждому из нас предначертан свой путь и своя ноша, – не стал с ним спорить Дэлай, сделав глоток из своего бокала. – Вы же не станете утверждать, что лучше оставаться рядом с нашими женщинами, чтобы не сделать их несчастными, и при этом оставить все на разграбление врагам?

– Звучит как глупость, – заметил Квенти, отпив вина.

– Именно, – ответил его собеседник, – это только в идеальном мире можно получить что-то, ничего за это не отдав. Нам же постоянно приходится чем-то жертвовать. Защищая близких нам людей, мы так же их и испытываем, заставляя дожидаться нашего возвращения или оплакивать нашу смерть. Конечно, это тяжело, но это то, чем им приходится платить за возможность жить в этом мире.

– Ваше Величество, – к ним вернулась Тимья, леди Карийская, запыхавшаяся после танца, раскрасневшаяся и довольная. Сделав реверанс, она улыбнулась, – вы позволите украсть у вас моего названного брата?

– Вы решили оставить своего молодого человека одного? – поинтересовался Дэлай, глянув через ее плечо на оставшегося позади молодого феодала, тот заметив внимание короля, почтительно поклонился. – Не думаете, что для него такое испытание окажется слишком тяжелым?

– О нет, Ваше Величество, – она смутилась от неожиданного вопроса, – Я только хотела представить его моему названному брату и сюзерену…

– Так позовите его сюда, – предложил Дэлай, благодушно прощая Тимье свободную манеру общения, – я тоже буду рад лично познакомиться со спутником очаровательной леди Карийской.

– Да, позови его сюда, Тимья, – улыбнулся Квенти, – так будет лучше. Я буду рад с ним познакомиться.

– Не ревнуете? – поинтересовался Дэлай, как только она отошла за своим кавалером, – Я слышал историю о прежнем наследнике Карийского титула, и причине, по которой ваша названная сестра осталась вдовой. Вы не думаете, что это оскорбит память о старшем брате?

– Наоборот, я буду только рад, если Тимья наконец-то найдет себе достойного спутника жизни, – покачал головой Квенти. – Еще мой отец говорил ей об этом, но она все равно оставалась верной памяти моего брата. И я никогда не был согласен с тем, что это действительно правильный выбор для молодой и полной сил женщины.

Дэлай хотел что-то добавить, но к ним, осторожно пробираясь через толпу гостей, подошел королевский адъютант, осторожно коснувшись плеча Дэлая, привлекая к себе его внимание.

– Ваше Величество, прошу простить, но мне только что пришло важное сообщение из центральной Ставки. С передовой сейчас поступает множество сведений о том, что саальтские войска перешли в наступление сразу на нескольких участках фронта, вводя в бой большое количество кораблей и тяжелой техники. Аналитический отдел еще работает, но командование уже предполагает, что Саальтский король ввел в бой резервную армию, о которой вам докладывали ранее.