Текст книги "Пустой мир 3. Короны королей (СИ)"

Автор книги: thelordofthedark

сообщить о нарушении

Текущая страница: 65 (всего у книги 66 страниц)

– Используем то, что есть, – кивнул барон, – передайте координаты навигаторам, пусть рассчитывают курс на сближение с флагманом королевского флота «Орфей». Все остальные задачи вторичны, – следовало изменить всю тактику боя на этом участке, но, если координаты были верными, линкор находился недалеко. Стоя перед голограммным изображением карты, Эдвард задумчиво потер подбородок, – перебросьте ударные группы эсминцев на указанное направление. Их прикрытием займутся крейсера Де Фаррида, остальные пока выполняют прежние оперативные задачи. О любых изменениях общей ситуации докладывать немедленно.

Корабли легли на новый курс, повернув почти на тридцать градусов и переходя на более высокую орбиту. Чем ближе они подходили к точке назначения, тем яростнее становилось сопротивление. Пробиваясь сквозь разрозненные построения саальтского флота, истощенного длительным боем, эскадра под непосредственным командованием тристанского барона потеряла несколько эсминцев и пару крейсеров и даже оказались перед угрозой окружения, если бы не вовремя подошедшие резервы из крейсерской группы, то он мог и не добраться до своей цели. Все это только подтверждало сведения о том, что Аллирд на борту своего флагмана.

– «Орфей» на наших радарах! – наконец, доложил один из операторов, а через пару секунд эту информацию подтвердили двое других. Эдвард, уже начавший бояться, что помощь может банально опоздать, облегченно вздохнул и прикрыл глаза, стараясь успокоиться и сосредоточиться, не позволяя напряжению прорваться наружу. Помощь королевской армии была приоритетной задачей, только объединенными силами можно было победить Саальт, но поиск и спасение рейнсвальдского короля не были целью тристанского барона. Слишком высока была вероятность потерпеть неудачу, пожертвовав при этом жизнями многих людей. Но саальтский король был целью совсем другого порядка. Захват или уничтожение верховного командования почти всегда становились причиной паники и хаоса в рядах вражеской армии, гадина с отсеченной головой может лишь конвульсивно дергаться перед смертью.

Прорвавшиеся сквозь ожесточенный бой корабли прикрывали флагман барона, позволяя ему выйти на дистанцию для ведения прицельного огня изо всех бортовых орудий, а операторы в это время уточняли поступающие данные. Сцепившийся с «Орфеем» саальтский флагман находился на прямой наводке комендоров, но приходилось держать минимальную дистанцию, чтобы не промахнуться и не зацепить тех, к кому пришли на помощь.

– Поочередный обстрел! Цельтесь в корму! – приказал капитан линкора, когда они выходили на выгодную для обстрела позицию, обходя сцепившиеся флагманы, одновременно отстреливаясь от саальтских корветов, пытавшихся их атаковать снова и снова. Эдвард молчал, пытаясь найти наиболее подходящее решение в данной ситуации. Капитан, дождашись сигнала о выходе на позицию для стрельбы, скомандовал: – Огонь!

Бортовые орудия стреляли не переставая, посылая заряд за зарядом в саальтский флагман, пока линкор проходил отмеченную точку отстрела. Вражеский дефлекторный щит все еще держался, поглощая большинство попаданий, но некоторые из-за частоты выстрелов все-таки проходили, снова и снова разрывая кормовую броню и уничтожая неактивные сопла двигателей. Прикрывавшие его корабли из группы сопровождения под такой лавиной огня просто исчезли, разорванные на части многочисленными попаданиями, но для огромного флагмана подобные повреждения даже не были критическими.

– Корабли противника заходят с правого фланга! – сообщили операторы. – Ударная группа! Переводим огонь главных орудий на новые цели.

– У нас вряд ли получится долго удерживать эту позицию, – сказал капитан корабля, повернувшись к Эдварду, – рискуем попасть под перекрестный огонь, и уйти нам тогда уже не позволят.

– Приготовьте десантные капсулы, – кивнул тристанский барон, – после их отстрела выходите на безопасную позицию…

– Еще один корабль противника быстро приближается! Идет встречным курсом! – раздалось новое сообщение от оператора, отвечавшего за сканеры дальнего действия.

– Маневр отклонения результата не даст, слишком мало времени! – вклинился навигатор. – Это таран!

– Застопорить ход! Огонь из всех орудий главного калибра! Приготовиться к сбросу якорей! – приказал капитан, не успев даже ответить на указание Эдварда. – Всем держаться. Будет трясти…

Линкор саальтского королевства на полной скорости шел прямо на них, не изменив вектора движения даже после того, как развернувшиеся массреактивные орудия дали по нему первый сконцентрированный залп. Лобовой щит просто не мог их все поглотить, и локаторы зафиксировали несколько повреждений и начавшийся пожар в носовой части. В ответ линкор противника ответил огнем носовых орудий, пробивая дефлекторные щиты и покрывая борт вспышками попаданий.

– Сбросить якоря! – приказал капитан, дождавшись момента, когда между кораблями не оставалось и пяти километров. – Полная мощность!

Сброшенные реактивные якоря сразу же активировались, сбивая вектор движения линкора и утягивая его вниз так резко, что все находящиеся на капитанском мостике пошатнулись, хватаясь за все подряд, лишь бы не упасть. Толстые цепи рвали адамантиевую окантовку выпускных отверстий, разрывали толстое бронирование корабля, протягивая продольную полосу, пока, ревя включенными двигателями, якоря тянули корабль все дальше вниз, уводя его с курса движения вражеского линкора. Подобный маневр использовался лишь в исключительных случаях, и никто не мог гарантировать благополучного исхода, даже огромный и невероятно прочный корпус линкора стонал как раненый зверь от невероятного напряжения. И все же ценой такого риска удалось избежать столкновения, корабли разминулись буквально на расстоянии нескольких метров, успев дать залп в упор, нанося друг другу повреждения глубиной до двух десятков палуб.

– Какой самоубийца решился на такой маневр?! – удивился капитан линкора, когда они снова выровняли курс, выходя на сближение с саальтским флагманом. Вражеский линкор, продолжая вести по ним огонь из расположенных в кормовой части орудий, так же шел к схлестнувшимся кораблям, выходя на траекторию для отстрела абордажных капсул.

– Тот, который должен был сделать все, чтобы попасть к королям раньше нас, – усмехнулся Эдвард, когда к «Орфею» полетели новые абордажные капсулы, отстреливаемые с пробившегося линкора. – Теперь у нас точно не осталось времени на раздумья. Выводите корабль на минимальную дистанцию и сбрасывайте десант, – приказал он, покидая мостик, – я должен быть там…

***

Дэлай перехватил руку саальтца с клинком, и сам воткнул ему блестевшее силовым полем лезвие меча в щель между шлемом и воротником панциря. Из раны брызнула кровь, кипящая после соприкосновения с силовым полем. Выдернув оружие, рейнсвальдский король отступил на шаг, оглядываясь по сторонам и оценивая ситуацию.

Его гвардейцы все еще уверенно держали строй, контратакуя при малейшей возможности, но теперь их снова начали оттеснять назад, медленно, с большими потерями, но уверенно выдавливая из коридоров саальтского флагмана. Гвардия Аллирда и его минотавры «рогатого полка» действительно подгадали наилучшее время для атаки, когда большая часть ударных команд растянулась по переходам, и теперь солдаты не могли быстро прийти друг другу на помощь, поддерживая тех, кто в этом сейчас нуждался больше всего. И становилось понятно, что главной целью этой атаки была его собственная персона. Здесь, в этих залитых кровью и заваленных телами низких корабельных коридорах, ему не давали даже возможности перегруппировать свой отряд или даже просто отступить, отрезая от всех возможных направлений.

Зал, в котором он сейчас оказался вместе с остатками своих людей, больше всего напоминал бальный, что не удивительно для корабля таких размеров, где поместился бы целый небольшой город. Высокие арочные потолки опирались на декоративные колонны, а стены украшала красочная роспись и золотая вязь. Была даже имитация окон из огромных зеркал, но после затяжной перестрелки от былой роскоши остались лишь выщербленные стены с жалкими обгоревшими обрывками гобеленов и осколками зеркальных стекол, мелькавших в неровном свете вспышек штурмовых винтовок. И именно здесь он все-таки угодил в расставленный капкан.

Система предупреждения сработала всего лишь на секунду раньше попавшей в поле зрения гранаты, и король успел закрыться щитом. Ударная волна взорвавшегося плазменного заряда заставила отступить на пару шагов, но кроме наполовину разряженного защитного поля щита и обгоревшей поножи, других заметных повреждений рейнсвальдский король сразу не заметил.

– Отступаем назад, – он махнул рукой остальным гвардейцам, – попробуем объединиться с соседним отрядом и определиться с дальнейшей тактикой…

– Ваше Величество! – канал связи с капитанским мостиком активировался, и Дэлай поспешил отступить назад, за вторую линию, чтобы не отвлекаться от разговора. Капитан «Орфея» вряд ли бы стал открывать такой важный канал без веской на то причины. – У нас возникли проблемы. Еще один подошедший саальтский линкор сбросил десантные капсулы, и вражеские абордажные команды сейчас атакуют верхние уровни корабля. Оставшихся на борту сил недостаточно, чтобы их отбросить, поэтому мне придется запросить ваши резервы…

– Проклятье! – выругался Дэлай, оборвав канал и не дав своему собеседнику даже договорить. – Мне резервы нужны здесь!

В общую свалку рукопашной схватки ворвался еще один отряд минотавров, но они были лишь охраной для одного человека, разительно отличавшегося от всех остальных. Его боевой доспех по количеству украшений больше напоминал парадный, отделанный золотом со странным рисунком змей, которые в неровном свете казались живыми, переплетаясь телами, свивая кольца и открывая хищные пасти. На голову выше остальных солдат, он ловко орудовал мечом с перегруженным силовым полем, почти сразу же повалив двух гвардейцев и отбросив третьего. Окружающие его минотавры были готовы жизнь отдать за этого человека, подставляясь под предназначенные для него удары. Дэлай почти сразу понял, кто этот человек и зачем он здесь появился.

– Сомкнуть строй! – сразу же приказал он стоявшим поблизости гвардейцам. – Удерживать позицию! Мне необходимо подкрепление! Сейчас же! – Следующее сообщение ушло на общий канал: – Этот человек король Саальта! Убить его!

Аллирд, появившийся на передовой, когда местоположение рейнсвальдского короля было точно установлено, заметил жест в свою сторону, и сам указал в ответ на Дэлая кончиком меча, бросая вызов. Для него схватка, кипевшая на его же корабле, была частью почти реализованного плана, и смерть рейнсвальдского короля должна была поставить в нем ясную и окончательную точку. Он просто не мог чего-либо бояться на своем собственном корабле.

– Этого не трогать! – приказал саальтский король остальным солдатам. – Он мой. Всех прочих убить.

Ему даже не требовалось ждать, пока его собственные солдаты проложат путь к Дэлаю ценой своих и чужих жизней, теряя ценное время и лишь заливая кровью пол зала торжественных собраний. И Аллирда, и Редрика их отец сам учил обращаться с мечом, постоянно напоминая, что умение отстоять свое слово и дело силой оружия для короля столь же важно, как и умение понимать замыслы противника даже раньше него самого. И пусть младший брат всегда считался лучшим мечником королевства, но Аллирд сам вполне мог претендовать на место в первой десятке лучших бойцов.

Оберегаемый своими верными минотаврами, он сам прорубался к рейнсвальдскому королю, не пожелавшему принять вызов и прятавшемуся за спинами собственных солдат. Всего одного точно отработанного движение руки хватило, чтобы гвардеец Дэлая упал с рассеченным забралом, залитый кровью, а за ним второй, попытавшийся закрыть брешь в строю, но поторопившийся и не успевший отразить удар молота минотавра, проломивший его нагрудник вместо с ребрами. Секундный разрыв строя привел к тому, что несколько саальтских солдат успели пробиться, и еще через несколько мгновений все построение рассыпалось на отдельные схватки, а между королями не осталось никого, кто мог бы помешать им свести счеты. Срубив последнего гвардейца, стоящего на пути, Аллирд налетел на ушедшего в оборону Дэлая, размахивая мечом, но каждый раз лишь рассекая воздух или попадая по выставленному щиту.

– Так ты и есть самопровозглашенный король Рейнсвальда? – поинтересовался Аллирд, активировав внешние динамики, но все равно не уверенный, что его услышат в шуме схватки. – Твой первый и последний бой в этой роли…

– Не рассказывай о победе раньше, чем ее одержишь, – заметил Дэлай, оглянувшись по сторонам, рассчитывая свои возможности. Он явно не был равным по силе своему сопернику и мог лишь надеяться на то, что сможет продержаться до момента, когда подоспеет помощь.

Обмен колкостями закончился, и они снова схлестнулись, нанося и блокируя удары. Аллирд продолжал теснить, не давая времени на то, чтобы атаковать в ответ, а уцелевшие минотавры его личной охраны ценой своих жизней не подпускали к королю рейнсвальских гвардейцев, давая своему хозяину время закончить поединок.

Прямой выпад в солнечное сплетение Дэлай отбил подставленным щитом, но и его ответный удар был так же отброшен в сторону, уводя далеко в сторону руку с оружием. Потом пришлось снова отступить, когда Аллирд ударил, целясь уже в левое плечо, так что силовое лезвие клинка пронеслось всего лишь в паре сантиметров от него, краем зацепив часть украшений наплечника. Снова закрывшись щитом, Дэлай ударил прямо, но этот выпад был перехвачен клинком его противника еще на середине, и, заблокировав оружие Аллирд ударил его ногой по щиту, откидывая назад. Едва удержав равновесие, рейнсвальдский король снова отступил, а его противник продолжил атаковать, нанося удар за ударом, заставляя уходить в глухую защиту.

Аллирд контролировал поединок, дожидаясь первой ошибки своего противника, которая позволит нанести точный удар. Делая выпады и обманные движения, прощупывая возможности соперника, саальтский король очень скоро убедился, что сильно превосходит его в мастерстве боя, и злобно усмехнулся, понимая, что закончит бой довольно быстро. Дэлай заблокировал щитом выпад с левой стороны, а сам, воспользовавшись возможностью, ударил с другой стороны мечом, пытаясь дотянуться до оказавшегося открытым плеча саальтца. Только вместо того, чтобы пытаться его отбить, Аллирд шагнул вправо, уходя в сторону от удара. Клинок Дэлая лишь царапнул наплечник, оставив на золотом рисунке змей проплавленную полосу, а его собственный, соскользнув с подставленного щита, погрузился глубоко в открывшееся при движении бедро, разрезая и доспех, и податливую человеческую плоть.

С наполовину разрубленной ногой Дэлай повалился на пол, но все-таки успел поднять щит, закрывшись от второго удара меча, грозившего раскроить ему череп. Один из гвардейцев, свалив ближайшего минотавра выстрелом в упор, все-таки смог прорваться, кинувшись на помощь своему королю, но не успел сделать и пары шагов, как тут же был сбит с ног выстрелом плазменного разрядника, превратившего большую часть его тела в бесформенную оплавленную массу.

– Теперь я верну корону Саальта саальтскому престолу, – выдохнул Аллирд, ударом ноги прижимая руку противника со щитом к полу. Сила экзоскелета его костюма была так велика, что броня затрещала под металлической подошвой, и рейнсвальдский король задергался, пытаясь высвободиться. Его ответный выпад Аллирд отбил с легкостью, просто взмахнув мечом. Силовое лезвие распороло броню чуть ниже кисти, нанеся небольшую, но очень чувствительную рану, подрезав сухожилия и лишив Дэлая возможности даже просто удерживать оружие непослушными пальцами. Саальтский король коснулся острием меча забрала своего соперника, оставляя на нем неглубокую царапину. – Если ты сейчас же сдашься и признаешь свое поражение, быть может, я сохраню твою ничтожную жизнь.

***

– За короля и королевство! – хором кричали солдаты, выбиравшиеся из распахнутых люков десантных челноков, обгорелых и все еще дымившихся. Не всем капсулам удалось прорваться сквозь заградительный зенитный огонь саальтского флагмана, но из-за того, что отстрел произошел на минимальном расстоянии, большая часть все-таки вклинилась в обшивку бортов этого огромного корабля, прожигая термитовыми зарядами внешнюю броню и постепенно добираясь до внутренних помещений.

– Отрядам с первого по пятнадцатый, обеспечивать безопасности зон высадки! С шестнадцатого по двадцать третий – пробиться к основному реактору и взять его под контроль, – командовал Эдвард, последним выбираясь из люка, когда снаружи все уже было закончено. Их точка попадания пришлась точно на палубу бортовой батареи, и десантная капсула, пробив закрытые защитные створки, смела одно из орудий вместе с расчетом и уже подготовленными к стрельбе накопительными батареями. Из-за произошедшего следом взрыва на палубе начался пожар, распространявшийся все дальше, поэтому абордажникам приходилось вступать в бой прямо посреди пляшущих языков пламени. Огонь был еще недостаточно сильным, чтобы выжечь человека внутри боевого костюма, но их все равно приходилось герметизировать, поскольку в отсеках уже не осталось чистого воздуха.

На полу лежали тела саальтских солдат и членов экипажа, попытавшихся остановить высадку десанта, но быстро перебитых телохранителями тристанского барона, еще продолжавшими зачистку. С оружием в руках, но не видя перед собой ни одного живого врага, Эдвард мог полностью сосредоточиться на командовании высадившимися группами. – Отряды с тридцатого по сороковой отвечают за зачистку жилых помещений. Всем остальным выйти в контакт с абордажными командами «Орфея»! В случае невозможности выполнения непосредственного приказа действовать по оперативной ситуации!

– Господин барон, – с ним вышел на связь капитан его флагмана, усилиями своих операторов все еще сохранявший контакт с тристанским бароном, – мы смогли наладить сообщение с капитанским мостиком «Орфея» и получили необходимые тактические данные. Передаю вам последние зафиксированные координаты короля. В тех сообщениях, что передавались с этой точки, прямо говорилось о большом количестве жилой силы противника и необходимости поддержки. Если вам интересно мое мнение…

– Я вас понял, капитан, – оборвал его Эдвард, – приоритетность заданий будет пересмотрена, и нашей первой целью станет обеспечение безопасности короля Рейнсвальда. Мы должны сделать для этого все возможное…

Через несколько секунд на локационной сетке внутреннего забрала, появилась точка, указывающая положение короля. Он находился в стороне от мест, куда он уже отправил штурмовиков, и тристанскому барону на ходу пришлось вносить поправки в планы, перебрасывая лучшие ударные группы на нужное направление. Остальные цели перешли в разряд второстепенных.

Пробиваться приходилось с боем. Коридоры саальтского флагмана, рассчитанные на ведение абордажных боев, представляли собой настоящий лабиринт залов и переходов, разделенных на сектора обстрела таким образом, чтобы защитники, принимавшие бой, каждый раз находились в наилучшем положении. И только из-за того, что большая часть сил экипажа саальтского флагмана уже оттянулась к схватке с пробившимися штурмовиками «Орфея», бойцы Эдварда продвигались вперед, встречая минимальное сопротивление.

Соединившись с группами королевских гвардейцев, свежие высадившиеся абордажные команды смогли снова выправить ситуацию, отбросив назад саальтских солдат и заняв часть корабельных помещений. Встречные атаки превращались в ожесточенные рукопашные схватки в корабельных переходах таких узких, что не всегда хватало места даже, чтобы размахивать абордажным палашом. На других участках затягивались ожесточенные перестрелки с зонами ураганного огня, через которые не могли пробиться даже тяжело бронированные «протекторы», валившиеся после многочисленных попаданий.

Тристанский барон пробивался дальше, к заветной точке, с каждым шагом становившейся все ближе и ближе. Кровавый бой, завязавшийся вокруг указанного места, втягивал в себя все новые и новые силы как воронка: на место каждого павшего почти сразу же становилось двое новых бойцов, но именно через эти заваленные трупами коридоры ему и предстояло пройти.

– Построиться! Первая шеренга на колено! Вторая – оружие на изготовку! – скомандовал Эдвард, не давая своим отрядам втянуться в бой. Стоя в шаге перед стрелковой цепью, он махнул своим клинком: – Беглый огонь!

Солдаты, может быть, понимали, что часть выстрелов придется в своих – в этой свалке невозможно было точно прицелиться – но ослушаться приказа не смели, по команде дав залп и выкосив практически всех, кто попал в зону обстрела. И саальтские, и рейнсвальдские гвардейцы падали под неприцельным огнем, порой даже не успевая понять, что произошло. Многие пытались подняться, но новые попадания, пробивавшие и дефлекторные щиты, и броню, снова валили их на пол. Сжав зубы, стрелки давили на спусковые кнопки, разряжая батареи своих винтовок, стараясь не думать о том, сколько товарищей попало под сплошной огонь, не оставлявший шансов на выживание.

– Продвигаемся вперед! – скомандовал Эдвард снова. – Подавлять любое сопротивление, в ближний бой не вступать!

Впереди снова были минотавры, но их валили сконцентрированным огнем, а королевские отряды, понесшие большие потери, наконец-то смогли отступить и перегруппироваться, рассредоточив поддержку из стрелков на второй линии и снова атаковав противника, сохраняя правильное построение. Однако долго стрелковую цепь удерживать не получилось, саальтские гвардейцы, закрывшись штурмовыми щитами, контратаковали и преодолели простреливаемое пространство, за несколько секунд заставив строй распасться. И хаос рукопашной схватки снова воцарился в этих залах, мешая своих и чужих, живых и мертвых, проверяя солдат на выдержку и способность драться до конца, стоя прямо на трупах.

Тристанский барон оставил отряд, пробиваясь вперед лишь с группой верных телохранителей, поредевшей, но все так же готовой отдать жизни за своего сюзерена без малейших колебаний.

– Это должно быть здесь, – шептал он сам себе одними губами, когда локационная сетка указывала точку координат всего лишь в нескольких метрах от него. Ни личные интересы, ни старые интриги и оставшиеся проблемы сейчас Эдварда не беспокоили, значение имела лишь глубоко въевшаяся в сознание мысль о клятве верности, данной королевскому престолу. Он не мог позволить никому убить короля Рейнсвальда, кем бы ни был этот человек. Обрывки мыслей вспыхивали в голове как заряды, выпущенные солдатскими винтовками, и сами складывались в четкие и понятные с детства каждому дворянину слова: – За короля!

Левой рукой выхватив плазменный пистолет, он трижды выстрелил навскидку, выигрывая необходимые секунды. Первый выпущенный заряд прошел выше, второй ярко вспыхнул, поглощенный дефлекторным полем, но третий все же угодил Аллирду в плечо, прожигая в разукрашенном доспехе вытянутый глубокий след с раскаленными краями.

Саальсткий король отшатнулся, повернувшись в сторону новой угрозы, но Эдвард, не останавливаясь ни на секунду, одним взмахом клинка срубил выше локтя руку минотавра, пытавшегося его остановить, и прорвался к своему королю. Первый же выпад Аллирда он заблокировал своим клинком и с размаху ударил сам, заставляя противника отступить на шаг. Продолжая бить с разных сторон и под разными углами, он не давал саальтскому королю даже возможности подготовиться, все сильнее загоняя в защиту. Система жизнеобеспечения ввела в кровь новую дозу стимуляторов и ускорителей реакции, заставляя почувствовать прилив сил, и тристанский барон все-таки смог оттеснить Аллирда от своего короля.

– Ты кто такой, чтобы пытаться меня остановить?! – его противник, несмотря на всю неожиданность нападения, не получил больше ни царапины, поспевая за каждый его движением и каждый раз удачно его блокировал. – Как ты посмел встать на моем пути?!

– Это ты стоишь на моем пути! – чуть не зарычал Эдвард, высвобождая все скопившееся напряжение, сосредоточившись на поединке. – Меня здесь не должно быть. Мне не нужна эта война и весь этот мир. Я должен быть далеко отсюда, но из-за тебя все еще здесь, пока Респир уходит все дальше и дальше!

– Респир? – Аллирд чувствовал эмоциональный всплеск своего противника, и попытался этим воспользоваться, выводя его из равновесия. – Я не знаю, кто это такой, но, наверное, ты его сильно ненавидишь. Может, мне стоит самому его найти?

– Просто умри и сгинь с моего пути! – через внешние динамики слова Эдварда казались больше похожими на рычание, но темпа он не менял, продолжая давить, так что гораздо чаще Аллирду приходилось пользоваться щитом, чем собственным оружием, отбивая один удар за другим. Жесткий дефлекторный щит почти полностью разрядился, и силовое лезвие оставляло на нем все более глубокие царапины, грозя в любой момент расколоть пополам.

Выждав момент, он принял на щит еще один удар и тут же резко поднял его вверх, отводя оружие далеко в сторону, и сам сделал прямой выпад, целясь в живот своему противнику. Эдвард отступил назад, и силовое лезвие лишь поцарапало броню, не добравшись даже до изоляционного слоя. Но саальтский король перешел в контратаку, одинаково используя и меч, и щит как ударное оружие. Отбив удар меча, тристанец тут же получил удар в правое плечо с такой силой, что псевдомускулатура боевого доспеха загудела от перенапряжения, а рука на несколько секунд потеряла чувствительность.

Барон снова отступил, увернувшись от нового выпада меча и в следующий момент пригнулся, пропуская прямой удар щитом над головой. Вместо ожидаемого удара мечом, он вскинул левую руку, дважды выстрелив в своего противника практически в упор из пистолета, выхваченного из крепления на поясе в тот момент, когда уклонялся от последнего удара. На таком расстоянии дефлекторный щит просто не успевал сработать, и оба плазменных заряда пришлись в живот саальтскому королю, оставляя на доспехах неровные отверстия с раскаленными краями. От немедленной и мучительной смерти Аллирда спасло только то, что его броня была крепче, чем аналогичные модели его подчиненных. Многослойная броня с изоляционными вставками почти поглотила весь заряд, но кинетическая сила удара и боль в том месте, где активная плазма все-таки обожгла кожу, заставили его согнуться и отступить, закрывшись от следующего выпада щитом.

В этот раз силовое лезвие разрубило щит почти наполовину, едва не зацепив руку, и Эдвард, высвободив оружие, схватился за раскаленный срез и с силой дернул в сторону, вынуждая противника потерять равновесие. Чуть не повалившись на пол, Аллирд осознал, что в этот миг его спина ничем не защищена.

Однако вспышки чудовищной боли, которую следовало ожидать в тот момент, когда силовое лезвие перерубает позвоночник, не последовало. Все еще не веря, что его противник, показавший такое мастерство, может промахнуться, Аллирд развернулся, готовясь к продолжению их поединка, но кто-то в этот миг схватил его за руку, оттаскивая назад. Подоспевшие на помощь минотавры из личной королевской охраны уже оттеснили его противника, просто подставившись под предназначенный Аллирду удар.

– Ваше Величество! Нужно уходить! Сейчас же! – этот голос он помнил, но не сразу смог узнать, еще слишком распаленный схваткой и бурлившим в крови адреналином. Однако державший его человек тоже был в боевом костюме и не позволял вырваться из своей хватки. – Ваше Величество! Линкор практически захвачен! Армия разбита! Необходимо уходить как можно быстрее!

– Я не проиграю этот бой! – закричал Аллирд, для которого слова прозвучали как гром с небес. – Не сейчас! Нет!

– Защитите короля! – державший его человек командовал минотаврами как собственными подчиненными, и те, чувствуя, что их настоящий хозяин находится в опасности, подчинялись беспрекословно. И только теперь Аллирд узнал этот голос, искаженный внешними динамиками.

– Розмийский граф?! – удивился он настолько, что даже перестал вырываться, пытаясь обернуться. – Какого демона ты здесь делаешь?! Откуда ты взялся?!

– Предатель! – Эдвард тоже узнал этого человека, пытаясь снова пробиться к саальтскому королю, но минотавры были слишком сильны, чтобы один человек мог с ними тягаться. Даже свалив нескольких, тристанский барон в итоге вынужден был больше сражаться за собственную жизнь, чем пытаться забрать еще чью-то.

– Я пришел за вами, Ваше Величество! – прохрипел его спаситель, оттаскивая под прикрытие других минотавров и саальтских штурмовиков, выстроившихся вокруг них в кольцо, единственное надежное построение в общей свалке, позволяющее пробиться к выходу и защитить короля, – ситуация вышла из-под контроля, мы уже ничего не можем сделать и должны спасать хотя бы то, что возможно…

– Объяснитесь… – начал было саальтский король, но кто-то забросил гранату внутрь кольца штурмовиков. За секунду до взрыва один из минотавров закрыл короля собственным телом, но ударной волной его обгоревший труп все равно отбросило на Аллирда, оборвав окончание фразы. А когда он выбрался, уже было не до расспросов. Бывший розмийский граф тащил его за собой, не давая ни секунды отдыха, и каждое мгновение было слишком дорого, чтобы тратить их на бессмысленные вопросы.

В голове у Аллирда прочно засела лишь одна мысль, произнесенная вслух единственным человеком, который не был его подданным, но осмелился прямо об этом сказать. Все кончено. Он проиграл. Саальт снова пал. И на этот раз уже не поднимется.

***

Поле боя, усеянное телами. Он уже видел это не раз. Еще горячее, дышащее дымом пожаров, стонущее голосами умирающих, обожженное, пропитанное кровью, болью и отчаянием людей, отдавших свои жизни за бессмысленную победу в столь же бессмысленной войне. Иногда Эдварду начинало казаться, что куда бы он не направился, что бы не делал, он все равно окажется посреди поля боя, усеянного телами. Везде, куда бы не смотрел, он видел багровое зарево в небесах, лужи крови и изуродованные тела.

Эдвард вряд ли бы мог сказать, сколько еще длился бой на саальтском флагмане, пока остатки экипажа не начали бросать оружие. И сколько потом было криков ужаса и боли, когда солдаты вырезали пленных, не желая тратить на них боеприпасы. Сколько еще потом шел бой на земле и в воздухе, тоже вряд ли мог бы точно вспомнить. Мыслей просто не осталось, голова напоминала воздушный шар, перекачанный сверх всякой меры, но при этом удивительно легкий и пустой, как будто все происходящее вокруг утратило вес и значение. Он просто устал, сил не оставалось даже на то, чтобы просто стоять, но приходилось заставлять себя держаться на ногах, подавая пример остальным солдатам. И только знакомая тяжесть силового клинка в руке придавала уверенности в самом себе и в правильности своих поступков.