Текст книги "Славься, Темная Властительница! (СИ)"

Автор книги: ivan_kun

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 84 страниц)

Такова судьба всех провидцев.

Цин не спал. Признаться, он редко коротал ночи за сном. С приходом темноты на орка находило вдохновение. Звёзды в небе, стрекот цикад и серебряная луна пробуждали в нём жажду творить и создавать. В руки просились резец и кисть, но в этот раз всё было по-другому.

– Что-то не так, – тихо произнёс Цин, разглядывая лист пергамента.

Он только начал рисовать, но силуэт девушки был уже вполне узнаваем. Парень сам не понимал, что на него нашло. С тех пор, как отец и гости покинули его каморку, орк не находил себе места. А ведь сейчас он должен был вытачивать очки самого Короля-Чародея! Но вместо этого…

Торвальд…

Она никак не хотела покидать его голову. Стоило отвлечься, закрыть глаза, как перед ним представали большие тёмно-синие очи, тонкие черты лица, плавные изгибы стройного тела. Странно, она являла собой полную противоположность того, что у орков считается красивым, и вместе с тем… Мизори была необыкновенно гармоничной. Речь, внешность, походка, ноги… длинные, такие длинные, что он ненароком заглянул ей под юбку, когда выбирался из-под завалов. А, может, дело в том, что она была магом? Цин всегда мечтал быть магом. В детстве, когда молодые воины боролись и упражнялись в метании копий, он дни напролёт просиживал среди стариков, слушая байки и древние легенды. Дёргал мать за рукав, прося проверить, нет ли у него магического дара. Дара не оказалось, сколько бы он ни дёргал. Орки были заперты в резервации, и Цин, не имея возможности увидеть внешний мир, попытался создать его в этой комнате.

А сегодня его отвергли. Ему было обидно. Его отвергали десятки раз, но тогда ему было плевать. Сейчас же хочется плакать. Он встретил свою мечту, свой идеал, и идеал счёл его равным коровьей лепёшке. Она даже не посмотрела статуэтку Кларамона-воителя! Хотя сегодня кто-то другой впервые оценил его работу. С ним говорила красивая девушка, к тому же эльфийка, и её при этом не тошнило. Цину было приятно и вместе с тем страшно.

Страшно от того, что прежняя тихая жизнь теперь казалась никчёмной и бессмысленной.

Как же проблематично заниматься историческим моделированием, если ты родился орком!

«Вампиры спят вниз головой,» – промелькнуло в сознании девушки, – «может, и мне попробовать?»

Она ворочалась уже несколько часов, но сон никак не приходил. Конечно, кровать была неудобной, а одеяло колючим, но Мерль доводилось ночевать и в худших условиях.

Нет. Её беспокоило другое.

Да, можно понять Мизори. Она не особо искусна в дипломатии, зато хороша в бою, оттого и способ решения конфликта выбрала соответствующий. Только, похоже, девушка забыла, что у орков те же самые представления о переговорах и более чем тысячелетний опыт. Самое печальное, что Мерль совсем не могла ей помочь. Это в сказках эльфы – великие воины и искусные лучники, а на деле большинство её соплеменников ничего тяжелее дудки в руках не держали, да и сама девушка за свою отнюдь не самую короткую жизнь мухи не обидела. До вчерашнего дня… И теперь, стоит ей вспомнить произошедшее, к горлу подступает тошнота.

И, наконец, на кону стоит её свобода. Цин, конечно, милый, по орочьим меркам, мальчик, но её потребности вряд ли удовлетворит. Ведь у неё есть мечта. Мечта, ради которой они с Юникхорном прошли половину континента, глупо было бы сейчас застрять среди племени, самым великим достижением которого является экспресс-метод засушки голов.

А в итоге она опять ждёт, пока окружающие решат её судьбу. И где-то в глубине души это очень льстило эльфийке. Не каждый день ради тебя ломают копья правители и герои.

Решительно хорошо быть в плену!

И только старый филин, удобно устроившийся на перекладине стенного шкафа, спокойно дремал, забыв о любви, долге, политике и прочей мирской суете.

====== О притяжении и противоположностях. Часть первая ======

Утреннее солнце лениво изучало серые камни арены. Древнее строение, согласно преданию, было возведено много тысяч лет назад трудом орочьих умельцев. И в это охотно верилось, ибо никакой другой народ не осмелился бы назвать подобную груду камней строением. Арена являла собой почти круглый треугольник с красивыми волнистыми скамьями и покрытой песком площадкой в центре. Сейчас несколько бритоголовых зеленокожих очищали её от баранов и продуктов их жизнедеятельности.

– А что? Предки вряд ли что-то имели против барашков, – развёл руками ярл, – скорее наоборот – за.

Мизори промолчала, но для себя отметила, что в замке вполне можно было бы организовать свинарник. Впрочем, ей куда больше импонировала пивоварня.

– Может, пока здесь всё организуется, почтенный вождь расскажет о правилах? – напомнил о себе филин.

– Правила? – Цин почесал бородку. – Птица очень воспитанный. Другой бы смеялся и говорил, что у орков нет правил. Но правила есть. Арена – древнейший способ решения споров. У вас, человеков, это кличут «дуэлью». Заходят двое, выходит один, кто вышел – тот прав. Условие одно – спорить могут только равные. Торвальд оспаривает предводительство только потому, что сама является предводителем, ни один орк не имеет права бросить мне вызов.

– А выбор оружия? – уточнила эльфийка. – Надеюсь, вы будете драться верхом, хотя бы на баранах…

– Гонг сказал, без оружия, – пожал плечами орк.

– Отлично, оружия у меня нет.

– А как же…

– А это деталь гардероба. Может, мне теперь ещё трусы снять? – картинно возмутилась правительница, разминая пальцы и проверяя, хорошо ли работают штифты и шарниры.

Она говорила весело, пытаясь спрятать тревогу за наигранной беззаботностью. Да, Мизори была уверена в победе. В свою академическую бытность девушка прошла через множество поединков, которые потом закрепила на практике, будучи Странствующей Героиней. Но сейчас всё было несколько иначе. Хош был неплохим, нет, даже отличным орком, но, как он верно заметил, сдаваться они не собираются. Он видел её силу, знал её способности, а вот она представления не имела, что её ожидает. Слишком сильно было потрясение от сражения с Ледяным Властелином, чтобы кого-то недооценивать.

Несколько минут до начала. Нервы на пределе. Чтобы хоть как-то ослабить напряжение, Торвальд прочитала несколько молитв светлым богам. Она никогда не была религиозной, тем более что боги умерли пару тысяч лет назад, но иногда подобное помогало. Ещё раз проверила крепления, произнесла несколько заклинаний вхолостую, сняла плащ и сандалии.

– Что ж, вперёд.

Шаг в арку, навстречу неизвестности.

Глаза нервно бегали по трибунам, изучая дружелюбные зелёные лица. Сегодня здесь собрались решительно все жители поселения. Не каждый день у них на глазах убивают настоящую королеву. Любая другая раздулась бы от гордости, но Мизори была скромной девушкой, планирующей по окончанию мероприятия самое большее – бронзовую статую в центре столицы.

С противоположного конца площадки на неё смотрел здоровенный орк. Гонг, так звали её противника, был даже немного выше ростом, что само по себе вызывало в девушке восхищение. Длинные волосы были заплетены в тугую косу, солнечные блики играли на литых мускулах. Средней длины клыки, угловатые, точно выточенные из малахита черты лица. Что самое интересное, из одежды на нём был только тёмно-розовый пояс, обмотанный вокруг бёдер. Вот это действительно настоящий мужчина! Предложи Цин его, она бы подумала… «Подождите-ка, пояс! Ну, конечно… А я-то думала…» – внезапная догадка осенила колдунью.

– Пусть же начнётся битва! – громко проревел ярл и ударил обухом меча по железной шапке.

Не успел звук удара затихнуть, как с рук колдуньи сорвалось несколько сверкающих сфер и одновременно ударили в орка. Трибуны испуганно взревели. Однако Гонг продолжил стоять, а потом и вовсе пошёл в сторону Торвальд. Зрители отозвались радостным рёвом. Послышался скрежет ржавых механизмов, и арену накрыла стальная решётка, отгораживая бойцов от зрителей.

Западня захлопнулась.

Хош хитро улыбнулся.

Мерль испуганно вскрикнула.

Гонг растерялся. Орк не мог поверить, но его соперница смеялась…

Мизори не просто смеялась, она хохотала в голос. И это всё?! Действительно, какой ещё хитрости можно было ожидать от столь «мудрой» расы? Орки. И этим всё сказано. Они бы ещё ведро на входную дверь поставили или кнопку ей на стул подложили. Хотя это было бы не так глупо, и, возможно, она хоть немножко, но пострадала бы.

Итак, подведём итог. Решётка не должна дать ей улететь. При том, что магесса без труда испарит её за пару ударов. С орком интереснее – монастырь Адамантиновых Кулаков славится как лучшее заведение, тренирующее ведьмаков. Сейчас не время гадать, как туда приняли зеленокожего, но факт остаётся фактом: путём многолетних тренировок, а также сложных и опасных ритуалов, монахи научились противостоять магии. Более того, они обучаются безоружному бою, дабы противник не имел возможности воздействовать на их экипировку. И наконец, каждый из монахов изучает основные заклинания, дабы знать, что именно может быть против него применено. Звучит жутковато, но…

Всегда есть какое-нибудь «но». И любое сопротивление имеет определённые пределы. Чародей средней руки здесь бессилен, но Мизори просто продавит любую защиту. Грубой силой, пускай и магической. Это будет истинно по-орочьи!

Руки сложились в несколько знаков и замерли на уроне груди. Всё было как тогда, в лесу, с той лишь разницей, что заклинание выбрано гораздо более простое, а сил в него вложено много больше – они текли сквозь тело и митрил, собирались воедино. Воздух вокруг искрил и гудел, наполняясь озоном. На мгновение энергии стало так много, что тёмно-синяя аура стала видна даже обычному глазу.

Хош заёрзал на троне, сидящая чуть поодаль одноглазая шаманка нервно затараторила молитву, прося предков защитить её племянника, сжалась в кулак рука Инь, а филин в который раз про себя восхитился собственной протеже.

Молния ударила резко. Не просто сгусток искр, а истинная посланница грозы, могучая и стремительная. Такими заклинаниями в древности сбивали драконов. Возможно, от несчастного орка не останется даже пепла. Не стоит его винить, он уже третий монах на счету Торвальд.

И в этот момент мир встал с ног на голову. Орк уже не стоял, он бежал. Последнее, что смогли разглядеть расширившиеся от испуга глаза Мизори, был занесённый для удара кулак.

Столько лет…

Пятнадцатилетним юнцом он покинул дом, под смешки и ругань соплеменников. Он бросил клан, оставив его дяде, и ушёл в земли людей в поисках средства отомстить. В монастыре над ним посмеялись, но он смог купить себе место и за десять лет обучения продвинулся в пути убийцы так далеко, как не мог продвинуться ни один человек. Гонг был уникумом. То самое легендарное орочье здоровье позволило ему принять четырёхкратную дозу эликсиров, сделав практически неуязвимым к колдовству. А потом пришёл его звёздный час. Одно за другим убийства сделали ему громкое имя в теневом мире и принесли немалые деньги. Впрочем, последние мало интересовали Гонга, порой он брался за работу лишь ради того, чтобы проверить свой предел. И ни разу никому не удавалось его задеть. Ни разу, до этого дня.

Тело пульсировало болью. Разбившееся о щит воли заклинание всё же попало в него. Совсем немного, но и этого было достаточно, чтобы Гонг понял: второго такого удара он не переживёт. Глаза сжались в узкие щёлочки, жёлтые зрачки сфокусировались на цели. Орк перешёл на бег. Быстро, пока противница не оправилась от шока, он прыгнул. Никаких пафосных ударов в голову, гораздо проще и удобнее бить в живот.

И он ударил. Девчонку буквально намотало на кулак, словно половую тряпку, потом подбросило в воздух и швырнуло на песок.

Трибуны огласил восторженный рёв, заглушивший испуганный крик эльфийки.

Тяжело дыша, Гонг посмотрел на окровавленный кулак и медленно зашагал к телу. Вот так всегда. Эта дамочка будет его тридцать третьей жертвой. Да, дядя говорил, что она хорошая, но он всё равно оторвёт ей голову. И даже не из-за мести, просто так принято на арене… Босые ноги мерно загребали песок… А потом насадит на кол – вот это уже будет дань покойному батюшке.

Мужчина наклонился, протягивая здоровенную лапищу к тонкой королевской шейке. И тут в глаза ему ударила горсть песка, на мгновение в лицо пахнуло воздухом, а вслед за ним в челюсть влетел чёй-то кулак.

Трибуны зычно ахнули. Хороший удар! Орка отбросило в сторону. Когда он открыл глаза, девушка уже летела на него сверху, метя в висок кованным наколенником. Увернулся. Ударил рукой, однако выпад увяз в мягком блоке. Соперники отскочили в стороны, вновь изучая друг друга глазами. Вокруг колдуньи с бешеным воем набирал обороты песчаный вихрь.

Сказать, что Гонг был удивлён, значит, ничего не сказать. Разумеется, он был далеко не самым сильным орком, но всё же орком, и его удар для человека если не смертелен, то весьма чувствителен. Применительно к этой тощей девочке он должен был вызвать, по меньшей мере, травматический шок. А она не просто оставалась в сознании, но умудрялась двигаться, причём довольно шустро. Орк вправил челюсть. Придись удар чуть выше…

Мизори тяжело дышала, волком смотрела по сторонам. Сердце бешено колотилось в груди. Как так?! Почему он выжил?! Да таким зарядом можно в холодном железе дыру прожечь! Беглый взгляд на живот заставил душу уйти в пятки: жуткая ушибленная рана. В первые секунды она едва не померла от боли, но смогла пересилить себя и прочесть заклинание. Сейчас именно оно держало её в сознании. Вот только что с того толку, если орк попался неуязвимый?! Нет, хватит, отсюда пора смываться. Приятно было царствовать, но должность светлой служительницы, видимо, и правда не для неё. Послезавтра откладывается навсегда. «Думаю, из старого Цина получится прекрасный правитель Параракса, если, конечно, его не прикончит гном».

Выход с арены загораживала решётка. Не самая большая проблема. Несколько движений рук, и молнии врезались в стыки. Но вместо того чтобы расплавить металл, заряды разлетелись в стороны…

– Что сейчас произошло? – поражённый филин обернулся в сторону эльфийки. – Разве такое бывает?

– Бывает, – девушка нервно заламывала пальцы. – Только не пойму, откуда у них столько холодного железа? Оно ведь дорогущее, этим зелёным нищебродам за сто лет столько не скопить.

– Судя по внешнему виду, этой груде камней несколько тысячелетий, – изрёк министр, – тогда у орков был несколько иной социальной статус. Какая ирония, всё это время они буквально жили на деньгах…

– Ирония в том, что теперь Миз могут убить, – тихо прошептала Мерль, сжимая кулачки.

Говорят, что все беды людей от недопонимания. Орк неверно истолковал попытку противницы к бегству: он думал, она решила вырезать себе несколько прутиков для того, чтобы в последующем вогнать их в его тело. И для Мизори это непонимание сулило множество бед. Он атаковал. Атаковал непрерывно, не давая жертве перевести дух. На этот раз он целился в голову, пытаясь разглядеть её сквозь клубящийся песок. Однако волшебница уклонялась, выходя из-под ударов или принимая их на блок, и хотя каждый такой блок отбрасывал её в сторону, девушка каким-то чудом продолжала держаться на ногах. Гонг продолжал натиск, сосредоточенность постепенно уступала место злобе. Ему нужен был всего лишь один удар, но по какой-то неясной причине этот удар был недостижим…

Только боевой опыт и жажда жизни удерживала девушку от паники. И всё-таки отчаянье медленно, но верно пожирало её изнутри. Противник был безумно силён и совершенно неуязвим. Зелёные кулаки мелькали перед её лицом, и каждый такой удар мог стать последним. Блоки спасали, но, даже будучи ослабленными, удары огромного орка были способны на многое. Не заблокируй она чувство боли – давно валялась бы без сознания. Конечно, девушка пыталась отвечать, каждая перчатка весила не меньше килограмма, а материал был достаточно жёстким, чтобы бить в полную силу. Более того, она добавила к атакам поддержку ветряного элемента. Конечно, сопротивление противника не позволяло разрезать его на куски, но вихрь значительно увеличивал мощь и скорость её ударов. И всего этого было недостаточно! Орк даже бровью не вёл, когда на зелёной, покрытой песком и потом коже появлялись новые кровавые борозды. И она вновь уворачивалась, отскакивала, блокировала, контратаковала, извиваясь, точно уж на сковородке. Когда-то, давным-давно, ещё будучи подростком, она умела неплохо драться, и сейчас, почти десятилетие спустя, тело вспоминало былые навыки. Хотя что они значат в сравнении с отточенными техниками убийцы?! Пустое место!

Гонг тихо зверел. Он игнорировал боль, но чувствовал, как с каждым ударом мышцы наливаются свинцом, а перегруженный организм жалобно стонет, точно по нему молотили молотком. Да, он был крепким. Обычно, убедившись в неспособности атаковать заклинаниями, маги начинают швырять в них всякий хлам. Гонга тренировали, о его тело ломали дубовые брусья, кулаками он мог дробить камни. Мог, но не долго! А эта мелкая сучка, похоже, специально метила в одни и те же места!

Торвальд пригнулась, пропуская руку над собой, перехватила её у запястья и с силой ударила кулаком в область локтя. Будь Гонг человеком, она любовалась бы на вывернутый локтевой сустав, но, увы, девушке пришлось в очередной раз выбросить воздух вперёд, и даже несмотря на это, ступня зелёнокожего достала до её живота. Ветер всё ещё спасал. Она чувствовала малейшее колебание воздуха на арене: заходы за спину, попытки ослепить, обманки – всё это было против неё бессильно, она буквально была ветром. Но нечеловеческая сила и выносливость противника не давали ей шансов на победу. «Может, предложить ничью?» – мелькнуло в голове. Она отвлеклась буквально на полсекунды, и этого мгновения было достаточно, чтобы орк заключил колдунью в свои железные объятья. Элементалистка истерично завопила. Этот монстр был раза в два её тяжелее, пара секунд, и он сломает ей хребет, точно спичку. Мышцы мужчины напряглись, затрещали кости девушки. Из последних сил она направила мощный поток ветра вниз, поднимая себя и вместе с собою орка к небу. Полёт был прерван решёткой. Гонг был выше её буквально на пару сантиметров, и эта смешная разница сыграла с ним злую шутку: если магесса мягко слевитировала вниз, то орк свалился на песок, точно куль с мукой.

Гонг тихо застонал, открывая глаза. Рука инстинктивно мазнула по затылку. Кровь, много крови, эта тварь проломила ему череп. Где она? Ничего не видно, только грязно-жёлтая стена, куда ни посмотри. Песок кружил вокруг орка, не давая определить место положения Торвальд, а в голову точно молотом о наковальню стучала единственная мысль, что второго такого удара он не переживёт.

Мизори торжествовала. Её феноменальный дар к управлению ветром в очередной раз спас девушке жизнь. Враг ранен, дезориентирован, слеп, точно новорождённый котёнок. Пальцы сложили последовательность рун. Ещё мгновение, и она победит. Но… вместо глухого гудения собирающейся молнии раздался хлопок, и пальцы больно обожгло.

Перчатки!

Шкура дракона невероятно прочна, возможно, прочнее железа. Но под жёстким кожухом скрыт тонкий механизм, который явно не был рассчитан на избиение орков. Магесса готова была выть от досады. Да, она могла произнести заклинание вслух, но перчатки формируют единый контур с доспехом, мощь же простой вербальной формы будет по меньшей мере втрое ниже! Думай, Мизори, думай быстро!

Но думать ей не дали. С бешеным рёвом на неё налетел Гонг. В него полетел наскоро отстёгнутый наплечник. Бешено вращаясь, кусок митрила с пронзительным свистом прошёлся по левой сторона лица, сдирая кусок кожи и обнажая молочно-белые кости черепа. Тщетно! Не обращая внимания на сокрушительный удар в печень, монах схватил девушку за горло и с разгона впечатал в стену. Стоит ли говорить, что ведьма вновь ослабила удар, а затем с размаху ударила головой в нос здоровяка? Сжимающий девичий лоб митрильный обруч обагрился кровью, но казалось, ничто не способно остановить впавшего в ярость воина.

Она чувствовала, как могучие пальцы сдавливают её шею. Воздух, каждый новый глоток его даётся всё тяжелее. Удары коленями в живот болезненны, кожа на орочьих боках изодрана в лоскуты, но он лишь сильнее сжимает пальцы с твёрдым намереньем выдавить из хрупкого тела жизнь. И тогда из последних сил она шепчет заклинание...

Почти победил. Надежда, отчаянье, долг, страх, ярость, столько чувств в одной-единственной схватке! И те же чувства он видел сейчас в больших тёмно-синих глазах ведьмы. Она медленно умирала. Умирала, сражаясь. Достойный противник, не чета тем изнеженным придворным колдунишкам, с которыми Гонг имел дело до этого момента. Дядя был прав, на открытой местности она стёрла бы его в порошок. Именно сейчас, стоя на рубеже жизни, между старым и новым, завершая свою месть, жизнь странствующего убийцы, жизнь одинокого мужчины, он понял, как мудр был престарелый вождь орков. В этом бою победил не Гонг, победу в нём одержал Хош-Цин.

А женщина ещё сопротивлялась, она пыталась ослабить, разжать его хватку. Глупая, даже за все сокровища мира он не разожмёт руки сейчас, даже если это будет стоить ему жизни. Она шепчет заклинание, незнакомое, не боевое. И неведомая сила начинает разводить руки в стороны…

Вцепиться в запястья. Тонкие длинные пальцы, что годами двигали митрильные штифты, сгибали и разгибали толстую драконью кожу, были невероятно сильными. А теперь намагнитить перчатки. Ничего сложного, на этом приёме основано большинство левитационных заклинаний. Она мёртвой хваткой впилась в орочьи запястья, и руки великана невольно пришли в движение. Глоток воздуха – первый глоток.

Он оскалился, она слышала, как заскрипели плотно сжатые зубы, видела, как бессильной злобой налились жёлтые звериные зрачки. Мышцы орка вздулись, словно горы, набухли вены на напряжённом лице, и пальцы снова тянутся к её горлу.

Арена Предков молчала. Не было больше ободряющих криков, восторженного рёва и недовольного сопения. Схватка не на жизнь, а на смерть. Истинное сражение, подобные которому помнили древние камни, завораживало, поглощало, пленяло. Два врага, противника, соперника, из которых лишь один покинет это место. Кровь другого напоит сырые камни, запечатав память о битве в веках.

Пальцы медленно приближались к горлу, губы непрерывно повторяли заклинание. Среди всей массы зрителей никто не заметил, как лежащий на земле наплечник поднялся в воздух, начиная вращение, сначала медленное, но с каждым оборотом всё более стремительное. Заряд со знаком плюс на наплечнике и со знаком минус на нагрудных элементах доспеха – заряды, в которые вложены остатки хранимой в броне манны. Удар был быстр и неотвратим, точно вспышка молнии. Удар был нанесён сзади, закрученный кусок металла врезался в спину орка, производя эффект сродни падению крохотного метеора. Наплечник разворотил хребет и, пройдя сквозь тело до половины, застрял в области лёгких. Тушу Гонга швырнуло на Торвальд, с дикой силой ударив девушку о стену. Но она осталась в сознании. Сохранил рассудок и орк, но тело его было парализовано. Тяжело вздохнув, могучий воин рухнул к ногам колдуньи. Не способный пошевелиться или сказать хоть слово, всё, что он мог – это таращить полные бессильной злобы глаза на свою несостоявшуюся жертву.

Разбитые губы девушки произнесли заклинание, и волна крошечных разрядов прокатилась по телу орка. С потерей контроля над организмом он потерял и свою защиту. Тогда Мизори произнесла ещё одно заклинание, и сорвавшаяся с пальцев молния ударила в поверженного гиганта, медленно выжигая в нём жизнь. На тонких губах сияла безумно счастливая улыбка. Она ненавидела его от всей души. Заставил трястись, причинил боль, ранил её тело. Пусть теперь страдает.

– Кусок орочьего дерьма! – она пнула обугленный труп в лицо, повалив на песок, а затем торжественно водрузила на него босую ногу. Точно победный гимн, донёсся сладостный скрежет решётки.

Ветер вокруг девушки набирал силу, его порывы вздымали песок к безбрежному небу и заставляли змеиться длинные каштановые волосы. И облака, что лишь маячили на горизонте, стали ближе. Надвигалась буря…

Ну что? Вот он, её звёздный час!

Они все здесь: вожди, воины, простые жители – в одном месте, от мала до велика. Хош думал, что поймал её, а на деле она поймала их. Собрала орков, как жнец собирает в охапку пшеницу перед ударом серпа. Пара цепных молний, и арена превратится в могилу. И тогда они поймут, с кем связались!

Подождите. Как они это поймут, будучи мёртвыми?

– Миз, ты супер!!! – разнёсся над трибунами эльфийский вопль. Ничуть не стесняясь понурых зеленокожих, остроухая размахивала над головой красным тулупом на манер флага. – Миз лучше всех!!!

Шквал обратился в штиль.

Она снова забыла, что больше не одна: министр, пленница и десятки тысяч людей за её спиной. Гнев – плохой советчик, по крайней мере, для королевы.

Звук удара железа о железо. Это Хош-Цин бил обухом меча о шапку, приветствуя нового Верховного Вождя. Тишина сменилась грохотом, стучали все. Те, у кого не было железа, просто молотили кулачищами по каменным скамьям. Никогда ещё Мизори не удостаивали таких необычных аплодисментов. И она ответила им.

– Орки! – голос королевы, многократно усиленный магией, разносился над ареной. – Я не готовила речь. В конце концов, меня мог убить этот парень, а ему моя речь вряд ли бы подошла. Так что скажу, как думаю. Он был очень сильным. Я не знала, что орки такие. Раньше я думала, что вы слабаки и неумёхи, не заслуживающие уважения прочих рас. Я ошиблась. Среди вас я увидела сильных воинов и умелых работников, вы умеете строить дома из камня и возделывать землю. Вы – великий народ. Мне кажется несправедливым, что такой народ живёт вдали от цивилизации. Я хочу исправить эту несправедливость, чтобы теперь уже оба моих народа жили вместе на одной земле. Не сразу, постепенно, вы сможете переселиться в предгорья. Думаю, селяне с радостью уступят вам часть земли. Конечно, подобного права удостоятся не все, а лишь самые достойные, которых каждый год будет выбирать достойнейший среди достойных. Хош-Цин будет править здесь моим именем, как делал это до моего прихода. Он будет представлять моё слово среди совета восьми кланов, – она утёрла вспотевший лоб. – А сейчас позвольте отдохнуть, больно уж утомительно драться с вашими воинами.

Торвальд вышла с арены через тот же вход, что вошла, скрываясь в темноте арки. Орки радостно визжали, предвкушая скорое переселение, и лишь немногие из них чесали затылки, пытаясь осознать, что произошло. Как на их глазах человеческая девчонка убила их лучшего бАйца, не потеряв ни капли крови, и ушла с гордо поднятой головой, не проявив даже признаков усталости. А когда понимали, присоединялись к восторженным возгласам первых, потому что нет для народа воинов большего счастья, чем могучий вождь, пусть и похожий на макаронину.

====== О притяжении и противоположностях. Часть вторая ======

Семью годами ранее...

Академия стояла на этом месте с незапамятных времён. Вернее, почти с незапамятных. Незапамятность зависит от того, какой расе принадлежит память. Академия же существовала около двух тысяч лет и была создана после окончания Последней Войны, как раз перед новой Последней Войной. Расположенный на обширных загородных владениях королевской семьи Астралора комплекс зданий разительно отличался от привычных в старину волшебных башен, он больше напоминал роскошную виллу с садами и скверами. Была даже небольшая речка, Иреа, протекавшая среди тенистых рощ и скрывающаяся за горизонтом.

Мизори сидела на берегу, свесив босые ноги к самой воде. Девушка швыряла в воду камешки. Со стороны могло показаться, что она пытается поднять уровень реки, дабы иметь возможность помыть ноги, однако это было не так. Камешки слишком малы для такого, к тому же на дворе стояла осень, а Торвальд вовсе не принадлежала к числу огненных элементалистов, что были защищены от любых болезней. Она просто валяла дурочку, если можно так выразиться в отношении ученика, только что перешедшего на второй курс.

Она сама была немного в шоке. Все сто двадцать четыре студента собрались в обширном актовом зале. Ректор лично зачитывал обращение. Как таковой сессии не было, не было и экзаменов. Те, кто усвоил материал первого курса, проходили, кто не усвоил – продолжали обучение.

Из одиннадцати человек её курса прошли четверо. Торвальд была удивлена – кажется, преподаватели закрыли глаза на её тотальную безграмотность и низкие общие знания. На то были причины: в рунном письме, магической теории, алхимии, магической механике она могла дать фору даже студентам второго курса, недаром они с Эмми вечера просиживали за книгами. Была торжественная речь, впрочем, ректор, раскусив хитрый план своих слушателей скучать, сам театрально зевал, сбивался и всячески давал понять, что торжественного в ней не больше, чем в докладе главы сельской общины о пополнении поголовья цыплят. По-настоящему важным было другое: все перешедшие первогодки получили новые хитоны. То, что первая одежда подавляет магию, ни для кого не являлось секретом – старшие товарищи растрепали все тайны, которые только можно. Однако положение дел подобное знание не меняло, ведь другой одежды у них просто не было. И вот теперь этому пришёл конец – давления больше не было. Сила, что бурлила внутри, теперь получила беспрепятственный путь на свободу как физически, так и юридически. Возможность официально участвовать в дуэлях, творить заклинания, подрабатывать частной практикой. Право надирать задницы, как отметила для себя Мизори.

Последней частью посвящения стал полугодовой замер потенциалов. Все маги, от новичков до будущих выпускников, собрались перед массивной машиной, построенной ещё в незапамятные времена: один из первых колдовских приводов, единственным предназначением которого было определение уровня силы студентов. Поочерёдно подходя к машине, юноши и девушки складывали первичную руну, после чего опускали ладонь в своеобразный желоб. Магия приводила в движение центральный вал, а количество оборотов и являло собой искомый показатель.

Было весело, ребята бахвалились, подтрунивали друг над другом, ругались, грозились разобраться после занятий. Старые соперники, товарищи и просто любопытные. Задолго до процедуры Эмми рассказала, что переживать по поводу первого раза особо не стоит. Не привыкшее к нагрузкам тело и отсутствие практического опыта не позволят проявить весь потенциал сразу. «У тебя всё впереди», – улыбаясь, увещевала блондинка. Самой ей известность и слава не грозили: как и любой земляной элементалист, девушка сильно уступала прочим чародеям. Число оборотов у подобных магов редко превышало два-семь в полуминуту. Её позиции особо не изменились – Эмми Танарис переместилась на сто двадцать первую позицию. А потом её место у аппарата заняла Торвальд. Стоя перед мраморным сооружением, она глубоко вздохнула и, сложив руну, погрузила руку в паз. Тяжёлый вал пришёл в движение, сила неровным, но мощным потоком устремилась в механизм. Спустя отведённое время она извлекла руку, оглядываясь назад. На лицах учеников и преподавателей читалось восхищение в чистом виде.