Текст книги "Славься, Темная Властительница! (СИ)"

Автор книги: ivan_kun

сообщить о нарушении

Текущая страница: 72 (всего у книги 84 страниц)

Бывший Пустынный принц не без удивления взирал на женщину. Её манеры и речь удручали, но пятна крови на доспехе и то, как она держала себя, говори о том, что перед ним очень умелый воин. Только что это изменит? Как она сможет кому-то что-то приказать, находясь здесь?

– Рог, – Грета Хайниц покрутила последним перед носом главнокомандующего. – Может, пришедшие со мной староваты, но война в их души въелась не хуже, чем вино в рубаху, сигнал они распознают даже если протрубить среди ночи. Приказывай, времени мало. Я и сама нужна там, – её рука указала в сторону сражавшихся.

Последние минуты боя. Ситуация вновь изменилась, теперь армия Параракса больше не пыталась окружить врагов, наоборот, часть рядов разомкнулась, словно приглашая остатки алаарцев спасать свои жизни постыдным бегством. Многие приглашение приняли. Зажатые между пехотой и всадниками, лишившиеся предводителя и мага, северяне бросились в поле, прочь от измотанной, но всё ещё в разы превосходящей их армии южного королевства. Те, кто нёс в себе проклятие оборотня, перекидывались, а возглавлял отступление Древний. Они были уже в сотне метрах от спасительного гребня холма, когда перед ними предстали ряды арбалетчиков, взявших своё оружие на изготовку. Древний попытался прорваться, но вихрь посеребренных стрел буквально обратил его в пыль. Та же судьба постигла оборотней. Окончательно деморализованные, остатки алаарсой армии с ужасом смотрели на вражеское подкрепление – целую сотню арбалетчиков в доспехах и с алебардами. Раздался звон мечей, но в этот раз оружие просто падало на землю. Сражение при Верхней Нижнереченке завершилось.

Холодное осеннее небо. Сквозь вуаль тёмно-серых туч печальное солнце бесстрастно взирает на новых действующих лиц игры, в которую народы Континента играют с момента своего сотворения. Под его прохладным взором от отряда отделились несколько фигур. Одна из них, бесспорно предводитель, восседала на сером единороге, которых уже очень давно приравняли к ослам. Тяжёлый продолговатый футляр доставлял всаднице немало неудобств, как и её облачение, недостаточно приспособленное для верховой езды, да и вообще для осенних прогулок. Второй всадник не страдал, страдала его лошадь, ругаясь на своём мало кому известном лошадином наречии и желая хозяину поскорее треснуть.

– Эгей, мистер Шон! У нас тут самые настоящие пленные! – восторженно воскликнул предводитель. – Мы заточим их в башни и поставим у башен драконов, чтобы когда их возлюбленные придут за ними и победят драконов, дать им по полкоролевства?

– Увы, моя госпожа, боюсь, что у нас нет нужного количества башен, драконов и королевств, – вздохнул капитан, – у нас и обычные темницы переполнены.

– Какая жалость, – эльфийка горестно вздохнула, а рыжие локоны рассыпались по плечам. – Тогда вы знаете, что делать.

На этот раз вздыхать пришлось Шону. Конечно он знал...

Стража продолжала стоять на изготовку, направив арбалеты на сжавшуюся от страха кучку людей. Захватчиков, которых они не знали, да и видели впервые. Однако стоило прозвучать команде «залп», все как один выполнили её, отправляя северных гостей на встречу с их предками. Капитан бросил преданный взгляд на растерявшуюся королеву.

– Вообще-то, я не это имела в виду, – потупилась девушка. – Вы должны были обнять их и отпустить домой с добрыми пожеланиями и букетиком цветочков.

– Простите, моя госпожа, я человек служивый, – попытался оправдаться стражник, но взглядом длинноухого монарха уже завладели бредущие к ним победители, у которых она только что украла победу. На лицах многих читалось растерянность и недоумение, лица же Джафара, которого всё ещё вёл под руку Густаво, и Греты Хайниц выражали крайнюю степень гнева. Остановившись в нескольких десятках метрах от стражи, главнокомандующий и рыцарь скрестили руки на груди, молча ожидая объяснений. С давних времён на Континенте считалась крайне дурным тоном отправлять соратников на смерть, чтобы потом, придя на готовенькое, самолично забрать славу триумфатора.

– Мои самые презренные на свете поданные, – на этот раз девушка воспользовалась рупором, – сегодня произошло очень много важного. Но перед тем, как перейти к важному, мне бы хотелось перед вами извиниться.

Сквозь боль от многочисленных ран Джафар едва сдержал смешок. Она думает, что такого рода предательство можно искупить, просто извинившись?

– Извиниться от лица нашего славного главнокомандующего, – продолжила королева, не обращая внимания на выпучившего глаза зарийца, – ему сейчас очень стыдно, и он вряд ли в силах найти нужные слова. Тем не менее, прошу, простите его! Господин Джафар великий воин, он с самого начала понимал, что у вас, молодых и неопытных, пусть и отважных, нет шансов против столь могучих врагов. Против тех, кто покорил весь северный архипелаг. Но там, где не поможет сила, спасёт хитрость. Наш предводитель разработал план, с помощью которого мы должны были добиться победы. Видят боги, я никогда не поддержала бы его, будь у нас выбор. Но выбора не было. Имеющиеся у нас силы мы поделили на три части. Первым отрядом стала армия, их задачей стало связать, отвлечь и измотать врагов. Второй отряд – жители семейных владений Хайницев во главой с леди Гретой, молодёжь, ещё готовящаяся стать солдатами, и престарелые ветераны, конечно не забудем о господине Буб-лайне Оглы и других орочьих послах, поддержавших нас, – орочий клич над толпой выражал искреннюю радость, впервые за свою посольскую деятельность послы были довольны тем, как сложились дипломатические отношения. – Отряд госпожи Греты должен был ударить в тыл врагам, а отряд конной стражи зайти во фланг. С точки зрения тактики – безупречная задумка, но она была очень жестокой, ведь бросала вас в горнило самой страшной сечи. А ещё Джафару не нравилось, что для того, чтобы обмануть врагов, ему приходится обманывать своих солдат. Наш предводитель с омерзением думал о том, что ему предстоит сотворить.

Грета повернулась в сторону соседа. Багарди-Джамал стоял, открыв рот, намереваясь, видимо, переловить всех ворон Континента.

– И он сказал «Хорошо! Ради победы, ради того, чтобы защитить эту чудную страну, я пойду на всё. Но когда мои люди будут рисковать собой, я буду сражаться вместе с ними». И он выполнил своё обещание! Разве не бился он в первых рядах? Разве не искал искупления в смерти? Вспомните, он сражался как безумный, не думая о собственной жизни. Мне кажется, он заслуживает прощения.

– Конечно заслуживает! – донеслось с задних рядов. А в след за этим множество голосов принялись превозносить своего командира.

– Я тоже так думаю, – поддержала поданных эльфийка, – ведь сегодня вы победители! А победителей не должно судить. Вот уже много лет никому не удавалось одержать победу над Алааром, а у вас, совсем неопытных и незрелых, это получилось. Вы даже представить не можете, насколько это великий подвиг. Каждый из вас настоящий герой, и теперь пришло время для того, за что герои любят свою профессию!

На несколько мгновений над рядами солдат повисла тишина.

– Спасать принцессу? – послышался из толпы робкий голос.

– Да нет же! – эльфийка звонко рассмеялась. – Грабить обоз и обирать тела врагов! Давайте-давайте, а то все блестяшки вороны да сороки растащат.

Проводив взглядом весёлую толпу, внезапно позабывшую об усталости и ранах, Мерль ласково потрепала ослика по холке. Самое страшное позади. А с Джафаром они ещё поговорят, когда главнокомандующий оправится от ран и осмыслит произошедшее.

====== О предательствах и предателях. Часть девятая ======

В стародавние времена Лурезиль был одним из параракских графств. С другой стороны, коль тогдашний правитель Параракса был родом из одной из деревушек в южных землях, можно было сказать, что скорее Параракс был лурезильской провинцией. Именно с той поры графство получило свое название, по имени своей столицы. И сейчас столица готовилась встретить осаду.

Лурезиль пылал. Война складывалась совсем не так, как задумывалась королевским советом: во-первых, не победоносно, а во-вторых, на их собственной территории. С каждым днём страна всё глубже погружалась в хаос, слухи о нападениях приходили отовсюду, число врагов не отдавалось подсчёту, крестьян уводили неизвестно куда, а вместе с ними бесценное содержимое рыцарских замков.

Король Фредерике до сих пор не понимал, как подобное могло произойти. Сначала перестали приходить вести от армии, потом какой-то оборванец, прятавший под лохмотьями одеяния гвардейцев одного из лордов, сообщил о том, что войско его сына разбито и враг приближается. Фредерике немедля повелел собрать остатки рыцарства и просчитался. Правда была в том, что враг был уже в глубине территории королевства, и стоило аристократам покинуть свои крепости, они тут же подверглись нападениям. Сейчас, обращая взгляд на шатры вражеского лагеря, король с прискорбием осознавал – уцелей хотя бы один рыцарь из трёх, они могли бы бросить вызов жалкой горстке параракских разбойников в открытом бою. Сейчас же находящихся в столице сил было недостаточно даже для обороны самого города. Их переиграли. Победили не силой, но хитростью.

Правитель не спал несколько ночей. Лурезиль не был укреплённым городом, столетия мирной жизни отучили людей защищать свои земли. Выкопанный впопыхах за несколько дней ров засыпало пылью, а земляную насыпь без труда перешагивали коровы. Нужен был план. Что-то, что принесёт быструю и бесспорную победу. И такой план появился. Плод бессонных ночей и протоптанной просеки в дорогом ковре должен был осуществиться сегодня в полдень.

Сначала звуки: стук колёс по разбитой дороге, скрип старой телеги. Затем запахи: лошадиного пота, людей, животных, леса. Они, видимо, движутся по просёлочной дороге. Ощущения? Боль, жжение. Словно ей играли в мяч великаны в серебряных башмаках. Регенерация работала плохо. Ей что-то вкололи, по-другому и быть не может.

– Кажется, наша принцесса очнулась, – изрёк голос, принадлежавший уже знакомому ей незнакомцу.

– Принцесса? С чего ты решил? – уточнил голос незнакомого незнакомца.

– Ну как же! Древние важные птицы на севере. Вот и наша, стало быть, точно из благородных.

– Из благородных, но не принцесса, – вмешался женский голос. – Принцесса – дочь короля. Королём у них числится Князь. Князь – химера. У химер не может быть детей.

Догадка больно кольнула мозг герцогини. Странный запах, что исходил от этих людей. Пахло орками, животными, эльфами. Что-то похожее порой чувствовалось вблизи комнат госпожи Адэт. Химеры – существа, совместившие в себе несколько видов. Бывают природные, бывают рукотворные. Последние крайне редки, особенно человекообразные. Дело в том, что большого труда и умения требует замена органов и тканей, и ещё большего – постоянный уход за ними. Прошедший подобную процедуру человек нежизнеспособен, без поддерживающей магии он попросту развалится за полгода-год. Но даже если колдун будет своевременно за ним ухаживать, постоянное воздействие колдовства снизит продолжительность жизни минимум на четверть. С другой стороны... Будь враги простыми смертными, они, а не она, приходили бы в сознание.

– Мне дать наркоз? – меж тем никто не забывал о пленнице, – в смысле, снова придушить её?

– Не надо. Может расскажет нам, отчего королева так на неё взъелась.

– Стоп, ты думаешь это та самая? – изумился женский голос.

– Я не она! – замотала головой Жозефина. – Кстати, а кто она?

– Женщина, Древний, рост средний, кожа светлая, зелёные глаза, серые волосы, склонность к эксгибиционизму, мерзкий характер, тупая и нос картошкой, – перед ней возник тот самый незнакомец из трактира, на последней фразе ткнув её в нос и успев одернуть палец прежде, чем на нём сомкнулись белоснежные зубы. – Королева, правда, протянула ножки, но приказа никто не отменял. Как, впрочем, и награду. Мужчина улыбнулся.

Королева? Приказы? Странные люди?

– Да кто вы, чёрт побери, такие?! – в сердцах воскликнула пленница.

– У нас нет имени, – торжественно произнес второй женский голос.

– То есть, вы настолько скрытны, что не можете себя назвать? – уточнила герцогиня.

– Не совсем, – замялся первый незнакомец. – Старая королева как раз придумывала нам название, ну знаешь всякие «Чёрные Плащи и Серебряные Кинжалы, Серыми Тенями Крадущиеся в Ночи», «Карающие Руки, Ноги и Дубинки Всевеликого Гнева Королевской Воли», «Верные Шпионы Самой Мудрой, Сексуальной и Умеющей Придумывать Лучшие Названия на Континенте Повелительницы». А потом зашла новая королева и сказала, что пора тестировать новый аппарат по перегонке спиртовой. Ни в тот день, ни на утро мы название не получили, а работать было нужно. Вот и стали Неназванными, – рассказчик развёл руками. – Хочешь знать больше?

Жозефина кивнула.

– Узнаешь в тюрьме. Ты, помнится, забыла там что-то? Обычно так делают, когда желают вернуться, – мужчина издевательски расхохотался. – Дайте ей наркоз. И препарат.

Жози не сопротивлялась, когда одна из химер, на этот раз мужчина, сомкнул стальную хватку пальцев на её горле. Что-то снова кольнуло руку, жжением наполняя вены, погружая сознание в провал бессилия и неопределённости.

Странная страна. Мысли о случившемся не выходили из головы зарийца. Перетянутые бинтами раны ещё болели, но несколько бутылок вина, добытых из запасов княжеского генерала и пожалованных ему благодарными солдатами, помогали приглушить боль. По приказу королевы магическое лечение было предоставлено лишь тем, чья жизнь находилась под угрозой, хотя Джафар догадывался, что Её Величество Мерль просто не хочет встречаться со здоровым и недовольным зарийцем.

Нет. Всё не совсем так.

На следующий день после их возвращения в столицу случилось нечто важное и совершенно неожиданное: к городу подъехали около полутора сотен всадников. В начале горожане и стража испугались, думая, что свежие силы алаарцев посланы по их души, однако вскоре выяснилось, что явилась кампания Хайницев. Полторы сотни не просто солдат, а хороших солдат. Леди Грета, несколько раз навещавшая его, рассказала ему услышанное от капитана Гектора, командовавшего Хайницами. После битвы на плато Стикса между последними, Мерль и леди Оливией был заключён договор, по которому Клавендхольм передаёт Хайницам не нужных в предстоящей осаде лошадей и позволяет отряду уйти незаметно. Если учесть, что двигаться к столице им нужно было максимально тихо, они прибыли бы как раз к тому моменту, когда алаарцы встали бы у стен Мизорсбурга и начали бы штурм. Вместе с добровольцами Греты у них были все шансы буквально стереть княжеские силы, зажав их с двух сторон. Потому-то эльфийка и не хотела выводить войска из замка – не хотела рушить идеальный расчёт времени и выбор пути! Однако даже если бы результатом изменённого плана стало поражение их армии, войска Дюраля несомненно приостановили бы наступление, дабы позаботится о раненых, и всё рано были бы уничтожены подошедшим подкреплением. Чем дольше Джафар вникал в произошедшее, тем сильнее осознавал прагматичность новой королевы, но ещё сильнее поразили его способности девушки к управлению. Спланировать операцию может вполне себе среднего ума человек, но заставить других актёров сыграть свои роли на театре военных действий по силам лишь избранным. Как это удалось эльфийке, являвшейся, по сути, никем, не имевшей ни силы, ни союзников? Как столь кроткое существо смогло диктовать свою волю опытному вояке Гектору, рыцарю Грете и даже ему, могучему герою?! Никак. Мерль не приказывала, люди были свободны, они следовали своим желаниям, но эльфийка знала, каким желаниям надлежит следовать, а каким нет, порой знала лучше самих людей. Она понимала, что он, идущий на смерть, позабудет обо всём на свете, когда вновь окажется на поле боя, понимала, что молодые Хайницы хотят поскорее опробовать свои силы, а старики скучают по музыке мечей и песням стрел, и обещание, что Грета когда-то дала Торвальд, оставалось за ней. Все, включая ополчение, пришли сюда по своей воле, и все они стали винтиками в плане остроухого механика. Когда Мерль попросила его о помощи, то она назвала его мудрым, и именно поэтому, а не из страха или стыда, отказывала в аудиенции. Знала, что он сам всё поймёт, если дать ему время. Обойдётся без извинений и объяснений. До чего же ошибочно порой бывает первое впечатление. Когда он впервые увидел Мерль – весёлую, беззаботную, прекрасную – его поразила необычайная теплота её взгляда, ведь эльфы, пусть даже оставаясь вечно юными внешне, с каждым десятилетием становятся всё холоднее и безразличнее. Именно такой она и была, когда пришла просить его о помощи. Маленькая услуга в обмен на право встретить смерть достойно, а на деле вечная служба чужой стране. Мужчина словно очутился в центре водоворота, где кружатся судьбы царств и людей, а теперь и его судьба присоединилась к ним. Поэтому он знал, что через несколько дней эльфийка снова позовёт его и попросит о сущей безделице – выиграть войну. А он согласится. Уже согласился...

Пряный привкус вина замер на изогнувшихся в ухмылке губах. Признаться, он очень хотел разозлиться, но в мыслях своих он уже скакал на коне во главе параракского войска. Он был полководцем, воином, героем. Был самим собой.

– Ваше достопочтенейшество! – в щель приоткрытой дверки просунулся гоблинский нос. – Их величество вас просят!

Едва выступавший над землёй холм был украшен белым флагом. Место грядущих переговоров располагалось примерно посередине между осаждающими и осаждёнными. Те же белые флаги реяли над кавалькадами, что приближались к знамени с противоположных сторон. Одну из них, помимо прочего, украшал герб герцога, а вторую – самого короля. На несколько минут всадники остановились, точно опасаясь приближаться к невидимой черте размежевания. Оно неудивительно, ведь под белыми флагами на славном Континенте полегло не меньше людей, чем под боевыми знамёнами.

– Привет, – первой нарушила молчание женщина, возглавлявшая отряд небритых и кое-как расчёсанных всадников, доспехи которых хоть и не уступали пышностью оппонентам, но явно были не по размеру, а на их платьях кое-где можно было разглядеть неотстиранные следы крови. – Кстати, Фреди, отличная кляча.

– Его Величество, король Лурезиля и сопредельных земель, Фредерике Четвёртый, – прорычал один из рыцарей королевской свиты, наполовину обнажая меч. – И Филеофет пятнадцатый Златохвостый! – добавил его конь.

– Фредерике пятнадцатый Златозвостый, – нарочито небрежно протянула женщина, – Эй, ты слышал, историк? Записал, – кованный сапог упёрся в темя старика, привязанного к хвосту осла, едва заметного у стремени Глэдис.

Король с трудом удержался, что бы не вскрикнуть. Он знал Гильермо много лет, и лично поручил ему воспитание своего сына. Сейчас же некогда пытливый, полный жаждой познания взгляд правдописца напоминал взгляд затравленного шакала. Грязный и небритый, в порванной мантии, старик трясущимися руками выводил неровные буквы.

– Я выкуплю его, – решительно произнёс монарх, – сколько ты за него хочешь?

– Сэр Король, я бы на вашем месте сперва побеспокоилась о собственной стране. Возможно, после сделки подобные покупки станут вам не по карману.

– Хорошо. Не будем ходить вокруг да около. Я предлагаю выкуп в размере четырёх тысяч золотых монет. Это огромные деньги, а главное лёгкие. Оставь наши земли и до конца жизни живи в роскоши.

Ветер усилился, и белые флаги затрепетали, точно выброшенная из пруда рыба. Глэдис поправила выбившуюся из-под шлема косу, потянулась, зевнула.

– Как-то это не по-королевски, – наконец заключила она. – Давай лучше ты добавишь к деньгам полцарства и свою дочку в придачу, – поймав непонимающий взгляд, командующая пояснила. – Нет, сама я больше люблю мужчин, но армии тоже требуется немного любви и ласки.

– Моя единственная дочь уже пребывает в законном браке, – холодно возразил король.

– Я опоздала?! Это плохо. Ну, может, тогда сам? Заместо принцессы, – на этот раз командующая не удержалась от смешка, а вслед за ним послышался грубый гогот двух десяток глоток. – И клячу не забудь, у нас давно хорошей колбасы не появлялось.

Вспыхнувший гневом взор Фредерике на мгновение встретился с затравленным взглядом правдописца.

– Соглашайтесь, Ваше Величество! – внезапно прокричал тот. – Это отличное предложение! Соглашайтесь, пока госпожа не передумала!

– Бедный Гильермо, – король вздохнул, и в следующий миг голос его стал ледяным. – Довольно слов, чернь, – он развернул коня, выхватывая меч. – Столь скудоумное существо как ты не заслуживает жизни, ты погибнешь от моих рук и, конечно же, от рук моей армии! – щелчок пальцев, и сидевшая среди эскорта фигура в балахоне взмахнула руками. В воздухе что-то хлопнуло, запахло озоном и сквозь клубы не пойми откуда взявшегося тумана проступили силуэты всадников. Их было вдесятеро больше, чем дозволено взять на переговоры. – Немного хитрости, немного магии... – Фредерике расхохотался, скрываясь за силуэтами телохранителей.

====== О предательствах и предателях. Часть десятая ======

Вечерело. Внутренний дворик замка был заполнен стройными рядами солдат, подготовка новобранцев шла полным ходом. Многие пали в сражении при Верхней Нижнереченки, но ещё больше людей присоединилось к армии после известий о том, что битва завершилась победой Параракса.

Капитан Ремильеро не без гордости осматривал свою сотню. Он, повышенный лично главнокомандующим и награждённый королевой, был примером для множества молодых солдат, став первым мизорзбужцем в чине сотника. Теперь каждый день с рассвета до заката бывший сапожник учил своих подопечных наукам, совсем не давно опробованным на собственной шкуре. Кто-то скажет, что Густаво позабыл о своей мести, но это будет неправдой. Приятно швырнуть на алтарь отмщения свою жизнь, но несравненно приятнее возложить туда целую сотню, и может быть, когда тысячи людей сложат свои головы на чашу весов между Парараксом и Алааром, она наконец склонится в сторону южного королевства, а Князь ответит за убийство его любимой правительницы.

Он видел Мизори. Эльфийка показала ему её, и теперь раз за разом перед его глазами вставал образ девушки в стеклянном саркофаге. Густаво не знал, почему эльфийка так поступила, знал только, что Мерль ничего не делает просто так. Значит, скоро им предстоят новые испытания.

Вдалеке послышался скрежет главных ворот, две повозки катились в сторону замка. Из одной вытащили огромный ящик, из второй несколько фигур в плащах вывели скованную женщину. Когда она проходила мимо, Густаво едва не вскрикнул от изумления. Это была уже третья их встреча.

Военный совет был в самом разгаре. Склонившись над картой Параракса, Джафар то так, то этак переставлял обозначающие армии фигурки, время от времени шикая на гоблинов-прислужников, которые тоже хотели поиграть в солдатиков. Королева тоже участвовала. Сидя на троне и перебрасывая косточки с одной половинки счёт на другую, девушка определяла время, которое потребуется войскам для марша в ту или иную точку. Зариец просто не мог пренебречь столь великим логистическим даром. Именно во время отработки очередного манёвра в комнату явился слуга. Согнувшись под колючим взглядом недовольного главнокомандующего, он всё же нашёл в себе силы доложить о важных известиях. Во-первых, некие люди, представившиеся охотниками за головами, доставили во дворец пленную алаарку несомненно знатного происхождения. А вторая... Вторая была гораздо интереснее.

– А вдруг там тигр или стая кроликов или ещё какие-нибудь опасные твари? – Мерль боязливо косилась на ящик, который только-только внесли в залу. – Насколько мне известна репутация Лэнс, от неё следует ожидать именно таких подарков.

– Тогда лучше дракон. Всегда мечтал убить дракона, – Джафар весело похлопал по рукояти ятагана, но, заметив на себе пристальный взгляд глаз-бусинок Белины, боязливо спрятал руки за спину.

– Вовсе нет, Ваше Величество, – молодой воин, сопровождавший груз, низко поклонился. Его звали Варс, именно он и его люди доставили ящик в столицу. – Более того, уверяю, всё, что говорят о её светлости Лэнс, не больше, чем клевета завистников и наветы врагов. Моя госпожа вернейшая и честнейшая слуга короны, и этот подарок – лучшее доказательство её верности.

Крышка со скрежетом съехала в сторону, и немногие находившиеся в комнате свидетели с отвращением отшатнулись от увиденного и – что куда важнее – унюханного. Из ящика повеяло омерзительным смрадом, словно внутри нашла своё пристанище секта опоссумов-самоубийц. Варс стоял свободно, едва заметно ухмыляясь в шейный платок, сотник давно уже привык к видам отрубленных конечностей и их запаху. А вот у Её Величества, кажется, закружилась голова. Эльфийка резко выдохнула и, достав из подсумка фляжку с каштановой жидкостью, ополовинила содержимое, после чего позволила себе резкое «бррр» и один-единственный вопрос: зачем?

– Есть такая традиция, – ответил за посланца Джафар, – посылать повелителю правые руки убитых врагов в качестве подтверждения верности. Судя по размерам короба, их здесь сотни четыре, не меньше.

– А нельзя в качестве знака верности послать золото? – поинтересовался стоявший неподалёку и усиленно обливающийся духами Торблет.

– Но золото можно отобрать у своих же крестьян, – возразил Джафар.

– Так и руки у крестьян поотрезать никто не мешает, – заметил министр.

– Отнюдь, – Варс достал одну из кистей, поворачивая её ладонью к Валианту. – Видите деформации? Эта рука когда-то держала меч, а не лопату. Можете проверить любой из трофеев.

– И что мне теперь с этим делать? – поинтересовалась постепенно отходящая от шока эльфийка. – Польза с них какая-нибудь есть?

– Конечно есть! – посланник радостно закивал. – Это ж совсем как настоящий артефакт государственного масштаба. Вешаете их на улицах, и они разом снижают число преступлений, повышают собираемость налогов и уважение к правителю.

– А заодно шанс заразится какой-нибудь хворью, – сухо бросила Мерль.

– Я вижу, Её Величество тему славно разумеет, – подхватил посланник. – Когда начнут болеть, просто закрываете аптекарские лавки, отбираете лекарства и продаёте по тройной цене. Денег можно поднять немеренно.

В зале воцарилось молчание. Светлая эльфийка на чёрном троне растерянно хлопала ресницами, не зная, что сказать.

– Отнесите в темницу, – наконец изрекла она, – покажите новой пленнице, поднимите, так сказать, уважение ко мне. Что до вас, Варс, передайте Её Светлости Ленс, чтобы она больше не посылала мёртвых подарков. Кстати, где она сейчас? Готова ли выполнять приказы своей королевы?

Посланник низко поклонился. Он обещал передать командирше любые приказы Её Величества, как только вновь окажется рядом с ней. К сожалению, это произойдёт не скоро, ведь Их Светлость сейчас на территории Лурезиля, мстит врагам короны за подлое предательское нападение.

На протяжении всего рассказа Джафар улыбался, подкручивая пальцем бороду. Их ставили перед фактом. Пока приказ достигнет южной армии, её судьба, как и судьба Лурезиля, скорее всего уже решится. Но сейчас важнее другое – у него, ещё недавно командовавшего толпой новобранцев, стала появляться настоящая армия, а вместе с ней и шансы одержать победу. На обширной карте Параракса открывался ещё один театр военных действий.

Скрывавшиеся за иллюзией воины бросились вперёд, а перед этим несколько стрел ударили в доспех Глэдис. Однако магическое сияние, окружавшее их, не смогло преодолеть охранные чары брони и крепость металла. Поле огласило ржание коней, звуки покидающих ножны мечей и боевые кличи. Воины Лурезиля были готовы растерзать ничтожную кучку врагов, когда случилось непредвиденное: один из всадников качнулся в седле, оседая на землю. Перед этим его конь издал истошное ржание. Несколько секунд животное билось в агонии, пытаясь вырвать торчащее из бока копьё, но вскоре затихло. Закричал всадник, в ногу которого вонзилось острие меча. Крики раненых людей и животных заполнили ристалище.

Солдаты элийского гарнизона возникли внезапно, точно черти из табакерок, они выскакивали из нехитрых земляных укрытий, сбрасывая со щитов слои земли и травы. Их копья сразу находили цели, ими становились брюшины коней и плохо защищённые снизу всадники. Разгорелось яростная схватка. Пришедшие с королём были превосходно экипированы, но далеко не все они обладали боевым опытом. На стороне же людей Глэдис была внезапность и численный перевес. Но главное, на их стороне была сама Глэдис. В легендах и преданиях, да чего уж там, в простых солдатских байках нередко можно встретить истории о героях, которые в одиночку одолевали десятки врагов. Подобные истории почти всегда принимаются на веру дочками мельников и официантками, люди же хоть малость знакомые с военным делом, услышав подобную историю, лишь скептически улыбнутся. Как бы ни был умел воин, как бы ни были зачарованы его доспехи, какие бы эликсиры он ни использовал, он просто не сможет отражать по пять-шесть атак одновременно, и рано или поздно его настигнет керниевое острие копья, кинжал нащупает слабое место в сочленении брони, а то и просто иссякнет усиливающая магия. Тем не менее, мифы и байки возникают не на пустом месте...

Лэнс стояла, слегка присев, направляя в сторону приближающихся врагов рапиру и скрыв за спиной руку с кинжалом. Первый подбежавший к ней воин Лурезиля сделал выпад копьём, но острие даже не коснулось доспеха, пролетев мимо, женщина шагнула вперёд, насаживая голову противника на рапиру. Двое следующих вояк разделили судьбу товарища, первый упал с пронзённой грудью ещё до того, как опустил занесённый для удара меч, второй рухнул на траву с рассечённым кинжалом горлом. Четвёртый, пятый, седьмой, двенадцатый...

Каждый лурезилец понимал, что единственный способ выбраться из предательской засады – убить вражескую командующую. Все они были храбрыми людьми и умели держать в руках оружие. Они могли легко победить одинокого аристократа, однако Глэдис была не одна. Стоило кому-то из лурезильцев попробовать обойти её сбоку или сзади, на его пути вставали закованные в латы телохранители. Неряшливые и нескладные, они, тем не менее, прекрасно владели своим оружием и щитами, не позволяя командирше драться более чем с тремя врагами одновременно. Осаждённые оказались перед весьма интересным выбором: нападать в лоб и быть убитыми Глэдис или попытаться маневрировать, увязнуть в охране и всё равно быть убитыми Глэдис. Вопрос нужно было решать быстро, с каждой секундой количество лурезильцев уменьшалось, кинжал и рапира работали с точностью хирурга и кровожадностью мясника. Содержимое вен и артерий обильно хлестало во все стороны, умудрившись даже попасть под забрало командующей, заставив ту лишний раз похвалить себя за покупку водостойкой косметики. Её маленький отряд двигался вперёд, шагая по ковру из трупов, направляясь на соединение с теми людьми, что сидели в засаде, захлопывая крышку мясорубки.