Текст книги "Славься, Темная Властительница! (СИ)"

Автор книги: ivan_kun

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 84 страниц)

Аристократия в этой стране, как и на большинстве территорий, принадлежащих расе людей, является первоосновой государства. Да, бесспорно, в разных регионах имеют место разные формы организации, но суть от этого не меняется. Аристократов обычно делят на три категории: мелкую, крупную и правящую. Самой распространенной формой является мелкая – её представителей несравнимо больше, чем в прочих группах. Фактически к ним можно отнести любого человека, имеющего десять и более подручных. Не важно, свободных граждан или рабов. Думаю, не сложно догадаться, что особым весом в обществе такие люди не обладают, однако возможность не работать самостоятельно, порой чисто формальная, даёт им право именоваться элитой. Кстати, между такого рода элитами есть очень большие сословные различия. Иметь десяток батраков совсем не то, что иметь дюжину мастеровых, или торговцев в лавках. Низшая городская аристократия порой допускается до официальных приёмов, к их мнению иногда прислушиваются. Но всё же она уступает аристократии крупной. Последние есть те, кто управляют десятью и более мелкими собратьями. В самом низу находятся сельские старосты, на верху – жалованные дворяне. Наверно, данную категорию будет проще разделить на две: земельные и неземельные управляющие. Как не трудно догадаться, десять владельцев десяти лавок равны по могуществу небольшой гильдии, а человек, управляющий такой «гильдией» имеет солидное влияние как минимум в родном городе. Но чем больше гильдия, тем сложнее ей управлять. Постоянно укрупняясь, они в основном приходят к наследственной форме правления, создавая длинные стабильные династии. Также к крупной аристократии относятся находящиеся на регулярной службе военные старше сотника, вплоть до генералов и маршалов. Старшие жрецы и настоятели храмов, если выразят такое желание. Чиновники и стражники вплоть до мэров городов, капитаны судов от фрегата и выше. Ну и разумеется, крупные землевладельцы и жалованные дворяне. Последние обладают землей и отчитываются лишь перед своим сюзереном. Им дано право набирать армию и создавать любого рода производство, вершить суд – вещи, прочим сословиям малодоступные. Но, думаю, несмотря ни на что нас можно поставить на один уровень. Гильдии Клавендхольма охватывают все население графства, да и самого графа выбираем мы, что при отсутствии жалованного дворянства даёт то самое исключение из общих правил. Судить у нас вообще могут лишь сенаторы. Ну и, наконец, правящая аристократия – все те, кто управляет провинциями, государствами, империями... От графа до императора. Маги? А ты как думаешь? Богоизбранные – они на всём Континенте богоизбранные. Маг не обязан кланяться ни перед кем, не подконтролен никому и не защищён ни кем. Маг вне и над законом. Точная позиция зачастую зависит от него самого. На аристократов они совсем не похожи...

Что значит быть аристократом? Дай-ка подумать. Вот так сразу не объяснишь. С этим надо родиться. Жизнь аристократа, начиная с рождения, это дорога вверх. Сейчас мы говорим о мало-мальски значимых родах. Тебя с детства пичкают знаниями в таком количестве, что голова может треснуть. Хотя учёба далеко не самое страшное. Самое страшное – младшие братья и сестры, готовые при любом удобном случае тебя подсидеть. Их участь не завидна, в большинстве стран они не получат ничего, в лучшем случае место в гвардии или должность боцмана на каком-нибудь корабле. Военное дело почти всегда обязательно. Что до меня – обязательно вдвойне, так как на мне объединённая армия графства. Не хихикай, может я никогда не воевала, но драться умею и командовать тоже. Почти все, у кого ты видела оружие, умеют. Многие – очень хорошо. Ещё у некоторых модифицированные тела, а это уже серьёзно, особенно когда и оружие зачарованное. Не, у меня все своё. Ну какой из меня глава гильдии, если ни на что без магии не способна? Если у тебя будет желание – устроим товарищескую дуэль, фехтовальщик, по словам Сэра Хьюберта, из меня слабый, но думается, чему-нибудь мы друг у друга научимся. Так, на чём я остановилась? Младшие дети. Старшие обычно становятся первыми лицами после своего родителя и занимают это место вплоть до своего тридцатилетия. Обычно именно в этом возрасте наследник вступает в брак и в придачу получает вожделенную власть. Его родителей ждёт относительно благополучная и по желанию спокойная старость. Нет, конечно, можно жениться и раньше, и детей раньше завести, даже официально. Потому и говорила про совпадения, они в нашем кругу обычно редкость. На ком женятся? Старшие на ком угодно, ограничение одно – пара должна быть здорова физически и умственно. Угу, именно поэтому все так хорошо выглядят, и поверь, физически и умственно большинство из них так же хороши, даже без магии. Поколения искусственного отбора дорого стоят. Вот потому самой популярной и является партия в виде кого-нибудь из младших. Ещё одна роль последних – участие в династических браках. Тут нечему завидовать – титула Сэр или Леди они не получают, особого влияния тоже. Если только по желанию супруга, но это редкость. Кто захочет добровольно делиться властью?

Не то парк, не то лес расступался перед ними. Он был похож на музей, наполненный самыми причудливыми деревьями всех форм и размеров. Были здесь и толстые, со стволами, похожими на демонические лица, воющие дубы, изящные плёточники, источающие жар пламенные кедры. Последних было особенно много, ведь они поддерживали сад во время холодной зимы. Светлячки, придававшие парку образ заколдованного леса, стайками вились у дорожки, а запахи незнакомых цветов сменялись один за другим. Для Леди Хайниц это было столь же необычно сколь и волшебно. Её собеседница была мила и открыта, она казалась миражом, воображаемой подругой, ведь человек не может знать столько обо всём. Особенно поразил её рассказ о мире, к которому она теперь принадлежала. Интересно, почему Ульф молча обо всех этих деталях и подробностях?

– Вот здесь. Наше место.

Верго указала в сторону небольшой деревянной беседки. Такие беседки можно было порой различить, притаившимися за деревьями. Тихие уединённые места, где пресыщенные музыкой и танцами дворяне могут отдохнуть или побыть наедине с собой. Или не только с собой. При мысли о последнем Грета икнула. Но несколько шагов в сторону увитого плющом сооружения развеяли все её страхи. Беседка была обитаема, её даже можно было назвать густонаселенной. Две женщины, юноша и седобородый старик в массивных латах. Всех их она видела во время приветственной церемонии и все принадлежали к землям Клавендхольма.

– Ли! – светловолосая женщина первая отреагировала на их появление. – Где ты была? Нам пришлось вести переговоры с Таманцем без твоего участия. Это дипломатическая бестактность. Я заявляю тебе вотум недоверия...

– Расслабься, Эмилия, – вмешалась черноволосая, – посланник был накачанным религиозными бреднями идиотом. С ним не о чём было говорить.

– Не защищай, её Рози. Подобное поведение не может иметь оправдания, – дама гневно укусила печеньку, чей хруст предал её голосу ещё больше негодования. – Ей полагается представлять славный народ Клавендхольма, а не на паркете задницей вилять.

– Думаю, эта моя часть представила наш славный народ далеко не с самой плохой стороны. Что до тебя, Эми, то если ты продолжишь нудить и трескать сладкое, лет через десять превратишься в двойника её светлости Хильги, и нам понадобится отдельный маг, чтобы ты не померла под весом собственного сала.

Блондинка испуганно ойкнула и, выронив еду, принялась себя ощупывать, чередуя злобные взгляды в сторону Оливии с молящими, обращёнными к Розане.

– Не стоит смущаться, у них всегда так, – юноша поднялся с места, расправил складки одежды и протянул руку для рукопожатия. Пальцы были хоть и грубее, чем у Оливии, но заметно слабее. Видимо этот паренёк действительно соответствовал своему возрасту. – Леди, может хватит друг друга дразнить? Ли, представь нас своей подруге.

Удивительно, но молодой человек оказался графом Клавендхольма. Что до женщин и старика, они, как и её новоприобретенная подруга, управляли гильдиям, а старик командовал местным гарнизоном.

– Грета Хайниц, – поочередно поздоровавшись с каждым в этой странной компании, девушка слегка поклонилась. Амулеты были у каждого из аристократов. В глубоком декольте Эмилии, на чёрном камзоле Розаны, на тоге графа. Только рыцарь не принадлежал к культу Тринандцатого, хотя кто знает, что скрывается за его латами.

– Рады знакомству, Леди Грета. Надеюсь, вас не слишком шокировали наши склоки?

– Нисколько. В Мизорсбурге тоже ценят хорошую шутку...

– И в Элии ценят, – встряла Леди Оливия, – графиня Ольхредбах та еще шутница! – присутствующие не смогли сдержать смех.

Ротного посадили за небольшой столик, налили вина и поставили вазу со сладостями. Эти люди и раньше казались ей странными, но теперь... Пятеро аристократов, принадлежащим к высшим кастам собрались в одном месте, а рядом не было ни одного слуги. Даже этот прохвост Валиант недавно нанял себе помощницу, а здесь... Может они просто опасаются шпионов? Тем временем Оливия рассказывала о том, как героически спасла их гостью, едва завидев, в какой переплёт та попала. Как они танцевали. Из последнего рассказа, впрочем, был исключён ряд происшествий. Но судя по тому, как хмурила лобик Эмилии и ухмылялась Розана, в наличие подробностей они не сомневались.

– А кто такая эта Лэнс? – не удержалась от вопроса Хайниц.

– Да, счастливое дитя, – изрёк Сэр Хьюберт. – Жить и не знать кто такая Глэдис Лэнс!

– Леди Глэдис Лэнс, командор, – поправила Оливия, – она обижается. Чую, ещё немного и дошло бы до драки.

– Ну, вот тебе и ответ дочка. Глэдис главная задира на этом празднике расточительства, коварства и разврата. У неё считается дурным тоном не сделать лишнее отверстие в ком-нибудь из приглашённых в дни торжеств. И хорошо, если одно и только в одном.

– И все с этим мирятся?

– К сожалению, нет. Всегда находится кто-нибудь молодой и амбициозный, готовый положить конец её выходкам. Обычно такого рода люди обретают свой собственный конец. Ручаюсь, она попыталась бы спровоцировать тебя во время танца – распространённый приём любителей подраться. А в драке с ней, увы, не многие могут сравниться.

– Сэр Хьюберт, вы излишне драматизируете, – вмешалась глава Хлеборобов, – разве вы не побеждали её? Разве она не валялась у вас в ногах? Не просила пощады?

– Давно оно было. Да и ненавистники Лэнс изрядно приукрашивают эту победу, – тихо молвил воин.

– Наш командующий гарнизоном действительно победил в той дуэли, – Розана разлила вино по кубкам. – Это правда и не нам его судить.

– Вы расскажите? – слегка захмелевшая и распалённая всеми этими недомолвками Грета подперла рукой подбородок. Лицо старого вояки было прямо перед ней – морщинистое, с густыми седыми бровями, рассечённое в нескольких местах глубокими шрамами. Да, это было лицо старика, но от него исходили невероятная сила и почти что юношеский пыл, будто душа его осталась в далеком прошлом. Лорд-прокуратор положил руку на тяжёлый наплечник командующего, шепнул несколько слов, из которых Хайниц расслышала только название их графства.

– Эта история произошла двадцать три года назад... – начал старик, но сразу же был прерван ошалелой слушательницей.

– Как двадцать три? Это же ещё до моего рождения! Сколько же ей лет?!

– Ох, я и забыл, что ты совсем недавно в благородном сословии. Магия, дочка, имеет свойство стирать проявления возраста и продлять жизнь. Запомни это крепко-накрепко. Мне в то время было сорок пять. А сколько лет успела отсчитать Лэнс, не знаю ни я, ни кто-нибудь ещё. Но памятуя ту битву, могу сказать, что выглядела она не многим старше тебя. Обычная молодая женщина, коих миллионы на нашем Континенте. Так что сейчас ей вряд ли больше пятидесяти, для аристократа небольшой возраст. Но что-то мы отошли от темы. То были времена великой смуты – Ледяной Властелин начал поход против собственной страны. Все те, кому он даровал свободу, должны были вернуться в подчинение столице. Разумеется, мы этого не хотели, Клавендхольм издревле был вольным краем. Тогда я был старшим офицером под началом отца Леди Оливии. Мы рассчитывали на победу, ведь войско, столько лет державшее нас в повиновении, было изрядно потрёпано. Но мы не учли того факта, что огромные богатства, принадлежавшие прежнему королю, достались Дорцу. И что он прибёг к услугам наёмников. На Ларгос двинулась огромная компания Зы, нам пришлось иметь дело с бандой Глэдис. Это имя надолго запомнилось этой стране...

– Она сделала что-то плохое?

– Разорила несколько деревень.

– Сочувствую, – Грета попыталась посочувствовать, но получалось слабо. Перед глазами были смазанные полузабытые лица жителей, которых она грабила. А иногда и убивала. Особенно огорчал один случай, когда здоровенный крестьянин не пожелал отдать ей единственного петуха. Грета считала, что жизнь стоит дороже певчей птички, но видимо тот человек считал иначе. А может просто решил, что сможет зарубить маленькую, тощую и совсем не страшную Грету топором?

– Нет, ты не понимаешь. Жестокость имеет место на любой войне, а это были лояльные столице деревни. И припасов у неё было вдоволь. Она и её люди просто замучили крестьян, а потом перебили. Без причины, это противоречит негласным законам войны. Мы все тогда были в гневе. Ополчение, стража, часть бывшего гарнизона, мы выдвинулись в направлении врага, встали против бандитов. На следующий день должна была состояться битва. Нас было больше, ополчение Клавендхольма в целом превосходило врага по всем параметрам: по качеству оружия, дисциплине, боевому духу. Разве что опыта резни у нас было несравнимо меньше, чем у этой шайки. Лэнс, судя по всему, понимала, что им не выстоять, потому и предложила мне поединок. Старый обычай, от которого я мог отказаться, но не хотел упускать шанса лично насадить её на клинок. Битва была жаркой, оба стороны наблюдали за схваткой и каждый был убеждён в победе именно своего командующего. Не без оснований. Я был лучшим воином этих земель, кто-то считает, что и сегодня в Парараксе мне нет равных, Лэнс же показала себя как противник не только проворный и сильный, но тактически гибкий и изобретательный. Оружие ядом она смазывала ещё тогда, и получи я хоть один удар, моя песенка была бы спета. И всё же я победил. Те самые латы, что сейчас на мне, оказались ей не по зубам. Помню, как она валялась в пыли, таращась на обломок меча, помню как занес Бристоль над её головой.

– Вы её пожалели?

– Жалость? Немного не в правилах благородного сословия, особенно в отношении разбойников и черни. Нет, всё было гораздо печальнее: пока мы сражались, часть её войск, проникших в город ещё до начала войны, подняли стяг Дорца над цитаделью. Всё поменялось, на стены вытолкали близких тех, кто состоял в ополчении. Нескольких сразу же скинули вниз. Это было подло... Там была моя дочь. И только потом я узнал, что она уже была мертва, ей перерезали голо. Наша борьба потеряла смысл. Консулат отказался от суверенитета, главы гильдий были публично казнены. Но меня пощадили, в дело вмешался сам король. Ополчение было частично переукомплектовано, разбавлено рекрутами из столицы и наёмниками, оно стало официальным гарнизоном. Глэдис получила публичный выговор, после чего её люди были жестоко наказаны статусом регулярных войск, а она – должностью командующего Элийского гарнизона и единовременной денежной выплатой. Если верить слухам, большая часть этих денег ушла на новое оружие. Такова эта история. С тех к нам часто попадаются беглые крестьяне из Элии, поминали они добрым словом и графиню Ольхредбах и саму Лэнс и много других людей, по какой-то причине называемых в этих землях благородными. Элийцы в ответ делали набеги на наши земли и угоняли наших крестьян насильно. В таком состоянии наши земли и застал сегодняшний день.

– Меня тоже когда-то продали… – неизвестно почему, но ротный сказала это вслух. – В деревне был голод, рабы никому не были нужны, вот и сдали «на мясо».

– Так интересно! Может, расскажешь нам? – Эмилия придвинулась к Грете. – Наш Хьюберт иногда делится историями о своих подвигах, но истории командующего совсем не то, что истории простого солдата. Ты, наверное, очень сильная и доблестная?

Хайниц закрыла глаза. На какую-то секунду образы прежней жизни пронеслись перед её глазами. Ноздри раздулись, наполняя лёгкие фантомными запахами крови и гари, звуки битвы слышались где-то за горизонтом, в другом мире, по ту сторону тенистого парка. Её первая схватка – свист стрел и крики раненых, затянутые клубами дыма небеса и человеческая волна впереди, рвущаяся к длинным штурмовым лестницам. В голове только слова молитвы, в руках половинка двери от какого-то сарая – её единственная защита и надежда. Сзади напирает людской поток, толкая к стенам, а потом наверх, туда, где между зубьев мелькают шлемы солдат, откуда летят камни и льётся кипящая вода. Порой мелькают огненные шары, вгрызаясь в строй штурмующих и оставляя после себя смердящие человечиной пропалены. Последняя ступенька. Боль в ошпаренной кипятком руке заставляет опустить и без того слишком тяжёлый импровизированный щит, в тот же миг что-то острое впивается в глазницу, взрывая легкие криком боли. Её хозяин бьет в ответ и достаёт врага. Держась за пробитый бок, он падает вниз. Картинки мелькают перед гаснущим взором. Вот они наверху, хозяин снимает ещё одного стражника, расчищая путь для своих. Грета жмётся у зубьев, камень кажется тёплым. Кровавая лужа постепенно пропитывает подол платья, собственная кровь капает на сорочку. Проносятся мимо люди с обезумевшими лицами. Крики и звон мечей. Азарт и жестокость. Битва – другой мир, она словно живой организм, соединяющий в себе сотни людей, сотни целей, сотни судеб. Но говорить об этом как о чём-то веселом не хотелось…

– Ничего особенного. Была война. И я действительно не знаю, почему меня выбрал Сэр Ульфрик, и почему королева Мизори сделала меня частью своей свиты, даже то, почему вы так добры со мной я не знаю.

– Ну, ты ведь военный. Ты командир. Разве не повод...

– Да какой я командир, одна рота! И то уполовиненная. Ни манер, ни опыта, – Хайниц подлила вина в блюдце, готовясь искупать очередной кусочек мяса.

– Это всё и есть причины, – Форест слегка приподнялся, бросил взгляд на своих соратников и убедившись в их поддержке продолжил. – Ты одна из немногих действительно достойных нашего уважения. Те, кто несмотря на несправедливость этого мира находят в себе силы пробиться наверх, те, кого выбирают несмотря на происхождение. Это то, что лежит в основе нашего государства. То, что мы хотим принести в Параракс. Ты сказала, что мы не похожи на других аристократов, что в нас нет надменности. Это не верно. Каждый из нас гордится чем-нибудь. Сэр Хьюберт своей боевой славой, я тем доверием, что мне было оказано, Леди Оливия своими родителями. Но есть что-то более важное, то, что объединяет всех нас – мы гордимся Клавендхольмом и его гражданами. Леди Грета, вы говорили, что в детстве вас продали, что вами владели, вас принудили убивать. Это есть то, с чем мы сражаемся. То, ради чего боролись и продолжим бороться. И вы здесь не случайно. Такова воля Нэму. Бог желает, чтобы ты присоединилась к нам. И не только бог, мы все с ним категорически солидарны.

Хайниц побледнела. Никогда к ней не обращались на равных такие значимые люди. Более того, ей предложили встать с ними на равных. Это было потрясающе. Первые секунды она не могла найти слов, чтобы выразить свои чувства. А потом нашла.

Предательство.

Очень подходящее слово.

– Простите, но я не могу принять ваше предложение.

– Но почему? – всплеснула руками Эмилия. Неужели из-за религии? Прошу, не переживай по этому поводу. Нашего бога как бы нет, но он как бы есть. Очень простой и удобный бог.

– Не из-за веры, – Грета отрицательно помотала головой. – Оливия, помнишь, ты рассказывала мне об аристократии? О браках и прочих заморочках. Ульф, он ведь мог послать меня в места далёкие, с моими шрамами и недостающим глазом. Но он этого не сделал. И я так не поступлю. Конечно, Мизори не такая умная, как вы, и добрых намерений в ней с недавних пор поубавилось, только я её не брошу. И это не подлежит обсуждению.

Форест хотел было открыть рот, но рука Леди Розаны опустилась на его плечо. Молодой человек нервно сжал губы, а вслед за этим улыбнулся.

– Спасибо тебе, Грета Хайниц. Это хорошие слова, – правитель Клавендхольма говорил открыто. Голос был таким же мягким и благожелательным, как и в момент, когда предлагал девушке союз. – Если всё же дойдет до войны, я буду спокоен за наших граждан. Большого зла ты им не причинишь. Можешь идти и передай моё рукопожатие своей Мизори.

– Ага, кстати, мои покои на восьмой веранде, рядом с прудом, – добавила Оливия. – Это на случай, если ты вдруг решишь попрактиковаться в танцах. Всегда готова быть твоим партнёром.

Услышав последнюю часть предложения, собравшаяся было прощаться Грета споткнулась и едва удержалась на ногах. Очень уж красноречивый взгляд глава гильдии Всего Остального прибавила в пояснения к своим словам. Кое-как раскланявшись, с чего-то отсалютовав и поблагодарив за радушный приём, девушка скорым шагом двинулась прочь от беседки. Мысли молодой Хайниц были полностью заняты произошедшим с ней. Она не разболтала ничего важного и узнала много нового. Возможно, даже больше, чем хотелось бы. И всё это нужно как можно скорее рассказать Мизори.

Проводив женщину взглядом, Сапарк откинулся на скамью, запустив пальцы в русые волосы. Правитель Клавендхольма выглядел расстроенным, и вместе с тем его не покидало неясное чувство тревоги. Собравшись с мыслями и пригубив вина, он кивнул в сторону своих спутниц.

– Дело дрянь, – констатировала Третий Консул. – Грета солдат. Симпатичный, глупенький, но солдат. Можно даже сказать солдафон, а такой человек не будет уважать кого попало. Наша новая, с позволения сказать, королева возможно не очень умна и не особо опытна, но смелости и упорства ей точно не занимать. С другой стороны, если жена главнокомандующего командует всего-навсего полуротой, с боеготовностью у них пока не ладится. Однако, разбивка на полуроты применяется если нужно быстро и качественно обучить солдат и командиров. На определённом этапе полуроты доукомплектуются и получается вполне боеспособная армия. Данный метод использовал Сарен – первый правитель древнего Карнатора. Из чего ясны две вещи: денежные ресурсы Торвальд ограничены, и у неё действительно талантливый главнокомандующий.

– Решительный правитель и грамотный стратег – опасная связка, – задумчиво изрёк Сэр Хьюберт. – Сможем ли мы им противостоять?

– Мы должны договорится... Вот чёрт! Я это сказала! – Леди Эмилия схватилась за голову. – Но что делать-то?!

– Ничего, – в голосе Розаны прозвучали металлические нотки. – Сейчас мы не можем низложить правителей Элии и столицы. Напав на одного, подставимся другому. Однако элийцы в том же положении. Если ни мы, ни они не будем действовать агрессивно, то Мизори не решится выступить против нас, имея в тылу спятившего Фрая. Можно даже подумать о союзе с Хильгой. Временном, исключительно ради того, чтобы сохранить свободу нашего Клавендхольма.

– Идея Розаны мне кажется верной.

– Согласна.

Второй и третий консулы поддержали свою коллегу решительными кивками.

– Что ж, пусть тогда так и будет.

====== Бал среди ясного неба. Часть третья ======

История гвардии Ларгоса была столь же интересна, как и сама гвардия, хотя Мизори только делала вид, что слушает легенду старого Тирса. Её не особо интересовал век великих открытий, когда экспедиционный флот Армальта Тирса открыл эту прекрасную гавань, уютно расположенную между Алааром и основным континентальным массивом. Старик не забыл упомянуть, что гавань была населена какими-то дикарями – добрыми и щедрыми людьми, при этом довольно богатыми и на редкость работящими, дорогими и весьма качественными. Да, так уж получилось, что Армальт Тирс был пиратом, и в новые земли его привела не совсем жажда открытий, а отправленная по следам эскадра Великого Шамхала. Тёплые зарийские воды остались в прошлом, но Альматр и его люди не унывали. Они захватили, в смысле, основали небольшой город, научили местных работорговле и виноделию, а спустя несколько десятилетий заложили великий торговый путь до своей старой родины. Дорога пронизала практически весь континент с севера на юг, она и по сей день служит главным источником богатства королевства. Что до самих зарийцев, то потомки пиратов являются особой кастой в Ларгосе. В частности, их почётной обязанностью является служба в гвардии и охрана графского рода.

– Почётная… – машинально повторила Торвальд, проводя рукой по обнажённому торсу одного из гвардейцев. Рослая мускулистая фигура не шелохнулась. Мужчина и впрямь напоминал пирата, даже вооружён был соответствующе – трезубцем и коротким мечом. Будь королеву чуточку внимательнее, она бы, возможно, заметила, что, судя по всему, за бронёй личных телохранителей Фауста скрываются такие же зарийцы. Только зачем смотреть за броню, когда вот оно перед тобой – накачанное, рельефное, блестящее… – Интересно, они вообще ни на что не реагируют?

– Решительно нет, – Фауст тяжело вздохнул. – Ваше Величество, я всё понимаю, но они свободные люди. Их роль заключается исключительно в обеспечении безопасности во время особенно торжественных мероприятий.

– Ну конечно свободные, лорд Фауст, – промурлыкала колдунья, – все мы здесь свободные, взрослые люди…

– Возможно Вашему Величеству хотелось бы посмотреть другие залы? У нас есть винный фонтан, зверинцы, арена…

– А гвардейцы там будут?

– Будут, – Тирс закрыл лицо рукой. – Следуйте за мной, Ваше Величество.

Правитель Ларгоса повернул один из рычагов на подлокотнике и его трон неспешно пополз вперёд. Большая надпись «граф» над спинкой засветилась новыми красками, торжественный марш заиграл в музыкальных механизмах. За ним гордо следовала королева, то и дело оборачиваясь, чтобы рассмотреть того или иного участника светского действа. О своих спутниках девушка не забыла. Просто сочла наиболее разумным вариантом предоставить их самим себе, а иначе как можно показать такую маленькую свиту решительно всему собранию?

– И вот тогда я и говорю: пока моя голова находится на плечах, и речи не будет о злобных личах, – Мессир Валиант сделал широкий жест, пытаясь продемонстрировать свою решительность, спасшую трон Параракса от засилья некромантов. Сидящие вокруг него дамы разразились восторженными рукоплесканиями. Признаться, этот мужчина их впечатлил. Да, он не был особо знатен и не принадлежал к военной аристократии, но был красив, красноречив, а главное являлся министром и имел все шансы возвыситься ещё больше.

– Вы так заботитесь о нашем государстве, – восхитилась миледи Себари. – И Её Величество благоволит вам. Скажите, насколько она ценит вашу работу?

– Ах, миледи, – глаза чиновника наполнились печалью, – признаться, с ней совсем нелегко. Недавно она объявила, что недовольна моими руками. Кроме того, высказала предложение, что в будущем мне придётся пользоваться зубами.

Щёчки девушек залил румянец.

– Ох уж эти волшебники, – всплеснула руками одна, – с ними всегда так. Совершенно беспардонные существа.

Торблет поднёс к губам кубок, старательно скрывая улыбку. После унылого Параракса ощутить блеск Летнего Дворца было сродни глотку свежего воздуха. И девочки. Множество очаровательных дамочек, возможно не глупых, но совершенно не осведомлённых о том, что на самом деле творится в столице, и от того с радостью подставляющие свои милые ушки под благотворительную раздачу лапши. Как колдует королева? Ну конечно же он видел! Да, феерично! Нет, никакой Конрад и рядом не стоял. Настоящий ли у неё загар? О, бесспорно натуральный! И худоба совершенно природная – никаких голодовок и операций. Как вообще можно такое подумать? Торвальд – первоклассный маг. Да именно поэтому она назначила главнокомандующем простого сотника – дабы показать, что не нуждается в посторонней помощи. Орки и гоблины? О боги, ну она же Тёмная Госпожа! Эльфийка? Настоящая. О, конечно королева никому не позволяет к ней прикасаться, но я был привлечён в качестве эксперта. Хммм, да... ваши ничуть не хуже. И ваши тоже. Вам действительно повезло. Да, эксперт не только по ушам...

Размяв плечи, мужчина проследовал к залу для слуг. Несмотря на всю приятность общения с прекрасным полом, о делах тоже стоило помнить. Вот разошлись в стороны широкие двери, погружая чиновника в мир упорядоченного хаоса. Мимо стремглав проносились измазанные мукой повара, официанты с подносами спешили доставить различные вкусности до того, как те остынут или утратят свой чудесный аромат, танцовщицы и танцовщики наносили на свои обнажённые тела слои масла и разноцветные блестки, степенно шествовали гладиаторы. То, что он видел, было лишь небольшой частью громадного механизма, поддерживающего функционирование дворца. Ещё несколько дверей, поворот, табличка с запретительной надписью.

В комнате перед большим тортом сидели дети. Мальчики и девочки в очаровательных платьицах и костюмчиках с упоением уплетали лакомство, болтая о чём-то своём, детском. Валиант на секунду задумался, а потом поманил одного из малышей. Его выбор пал на златокудрую девочку. Та недовольно надула губки, но всё же проследовала за мужчиной до ближайшего закутка.

– Миленько выглядишь, – начал разговор министр общественных связей.

– Ещё одно слово в данном ключе, и наш разговор будет окончен. Или ты оторвал меня от тортика ради того, чтобы позубоскалить? – огрызнулась юная мисс.

– Приношу меня простить, я лишь констатировал факт. Давай лучше перейдём к делу. Что узнал?

– Есть немного, – министр здравоохранения намотал на палец кудряшку. – Знают они, разумеется, мало, но кое-что из их головок выудить удалось.

– Суровый ты, – мужчину передёрнуло от мысли, что и в его голове мог кто-то копаться. Рука непроизвольно нащупала небольшой обруч, оправлявший серебристые волосы.

– А ещё я делаю големов из двадцати и более трупов, – буркнула малышка. – Короче, записывай: мессир Седар хочет отправить большой караван на юг, Сэр Пауль расформировывает часть стражи, будет продавать оружие, миледи Оланта сочетается браком с Сэром Гилбрихтом, не новость конечно, но он хочет сделать её полноправной женой с титулом, Леди Элизабет ищет партнёров для совместной торговой операции...

Чиновник тщательнейшим образом переносил слова девочки в блокнот. Деньги можно было сделать на каждом из перечисленных пунктов, но, к сожалению, придётся ограничится самыми выгодными вариантами, поскольку у Торблета не хватило бы средств на всё. Ну и часть прибыли, разумеется, придётся отдать Клаусу. Сделка с личем – совсем не та сделка, которую можно расторгнуть. Закончив записи и подчеркнув некоторые пункты мужчина заговорщицки улыбнулся.