Текст книги "Славься, Темная Властительница! (СИ)"

Автор книги: ivan_kun

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 84 страниц)

Ульф смерил своего монарха недоверчивым взглядом, вопросительно кивнув в сторону гоблинов. Последние прекратили натирать паркет и отчего-то искрились счастьем.

– Нет-нет. Пусть идёт наш портняжка. Тут хоть какие-то шансы, что мы вино увидим.

Клаус без излишней спешки пришпилил иглу к катушке, ту в свою очередь насадил на один из сучков своей палки. Поклонившись фикусу, он покинул кабинет, изредка простукивая кончиком посоха каменный пол.

– Он не скоро вернётся, – скептически заметил Гуам.

– Ну и прекрасно. На трезвую голову составим смету на генераторы. Сколько там их нужно, Сэр Ульфрик?

Когда тихие шаги возвестили о прибытии вина, на столе уже располагалась пара кубков. Гуамоко не было, птица куда-то отошла. Рубиновая жидкость мерно лилась в бокалы, королева в предвкушении облизывала губы. Увы, Клаус не мог этого видеть. Разлив вино он поклонился, протягивая кубок в ту сторону, где предположительно находилась Торвальд. Та протянула руку и произнеся символическое «моё здоровье» ополовинила его. В следующую секунду девушка вспыхнула ослепительным светом, вокруг неё замигали руны, а Ульфрик выхватил меч.

– Свиток божественной защиты от ядов, впрочем, в связи с отсутствием богов его вполне можно бы...

Не дожидаясь окончания фразы, мальчик перехватил посох обоими руками и что есть мочи ударил королеву в грудь. Посох озарил комнату белёсым маревом. Скорость и сила этого выпада были невероятны, даже повелительница Параракса не смогла увернуться. Девушку отбросило к противоположной стене, как следует приложив затылком о книжную полку. В тот же момент нечто эфемерное и отдалённо напоминающее человеческую руку схватило лидера Хайницев за ногу и что есть силы бросило в другую сторону. Паренёк действовал молча, он почти не изменился, только пустые глазницы теперь светились бледным светом, а от посоха точно щупальца спрута расходились многочисленные конечности. Когда отворилась дверь и в кабинет ворвались несколько арбалетчиков, это не стало для него неожиданностью: когтистые руки сплелись в подобие щита и ни один болт не достиг своей цели. Мальчик догадывался, что это обычная сталь. Ведь его явно хотели взять живым. Что ж, эта ошибка станет для большинства этих людей последней. Часть рук устремились к солдатам, ещё одна заблокировала дверь, последняя поползла к так и не вернувшейся в сознание Торвальд…

Раздался скрип отходящей в сторону стены. В комнату влетел ещё один воин, отвлекая на себя несколько змеящихся конечностей. Сверкнула сталью кольчуга, однако на этот раз что-то пошло не так. Меч человека, в котором Клаус легко узнал Леди Грету, ловко перерубил фантомную плоть. Он выбросил вперед ещё несколько манипуляторов, но их постигла та же участь. Ещё секунда, и она будет возле него. Маг сжал посох. Целая дюжина рук понеслась на девушку, большая часть, огибая её, заходила в спину. Впрочем, в пылу боя она их даже не заметила. Призрачные пальцы готовы были уже впиться в плоть, защищенную лишь тонкой металлической сетью, но какая-то сила не позволила им это сделать и они разошлись в стороны, будто волны перед носом лодки. Меч в руках командующего четвёртой полуротой сверкнул тёмно-розовой молнией и мальчик ощутил, что его тело лишилось руки, а заодно и находящегося в ней посоха. Стальные пальцы сжались на его горле, без труда поднимая детскую тушку, и с размаху впечатали колдуна в пол.

Тяжело дыша Грета Хайниц приставила оружие к горлу поверженного противника. Её всё ещё бил озноб, а оружие в руках сильно дрожало. Было страшно. Никогда раньше у неё не было столь ужасного противника. Если бы кто-нибудь несколько недель назад сказал ей, что она победит мага, девушка рассмеялась бы этому человеку в лицо. Что её спасло, она по-прежнему не понимала.

– Убери меч или Эльза свернёт твоему сыну шею, – внезапно произнёс Клаус. Голос бы сухим и отстранённым. Но вместо того, чтобы выполнить приказ, девушка всадила лезвие в горло мальчишки. Волшебник замахал руками, но те отчего-то не могли даже приблизиться к мечу.

– Если ты, тварь, ещё хоть раз вякнешь что-то подобное... – металл, словно нож сквозь масло, пополз от головы к сердцу Клауса. Глаза мальчика потухли, губы шевелились, но слов не было слышно.

– Всё, достаточно. Убери меч, а то он действительно издохнет, – королева лежала на прежнем месте, разглядывая кровь на руке, которая минуту назад проверяла целостность черепной коробки. – Он просто блефует. Мы это вроде как обсуждали.

– Да мало ли, – Грета выдернула меч. Там, где металл касался кожи, и ровно в нескольких сантиметрах от этого места плоть посинела и будто разошлась по швам. – Ты сама в порядке? Эта сволочь нас едва не порешила.

– Ничего никогда не идёт по плану, – Мизори расстегнула куртку, вытаскивая из подкладки длинную пластину: железо было расколото надвое. – Кажется, ребро сломано. Кто мог подумать, что он ударит посохом? Отойди от него, сделай милость.

Прозвучало несколько заклинаний. Валявшиеся на полу болты взмыли в воздух, намертво пригвоздив конечности паренька к камню.

– Он точно ничего не сделает? – пришедший в себя Ульфрик смерил распятого мага недобрым взглядом. – Торвальд, ты уже говорила, что всё будет просто, и сама видишь...

– Нет. В нём сейчас магии не то что на колдовство, на поддержание жизни едва хватает. Да не трясись ты так, говорю же, всё нормально.

– У меня нога вывихнута, – констатировал главнокомандующий, лысый лоб блестел от пота. Чувствовалось, что ему сейчас очень больно, однако Хайниц был выше того, чтобы стонать, в отличие от четвёрки развалившихся по углам солдат.

– За целителем уже послали, – филин осторожно высунул голову из потайного лаза. Огромные глаза с вертикальным зрачком не без интереса изучали пленника. – Значит не вампир? – произнесла птица.

– Сам же видишь, – Мизори поднялась на ноги. Ей, в отличие от остальных, было легче всех, – типичнейший лич. Но хорошо замаскировался, поганец!

– Лич? Это?!! Не верю! – никогда ещё Гуамоко не отрицал очевидного, поэтому тёмно-синие глаза королевы с удивлением взирали на министра. – Простите, Моя Королева. Госпожа Гризельда, так сказать, была куда более традиционным личем, смею заметить. А этот – натуральнейший вампир. Как иначе объяснить столь юный возраст?

– Позже, мой пернатый соратник. Он всё нам расскажет. Сам. Или почти сам.

Девушка отряхнулась, когда в кабинет вошли ещё десять человек, она выглядела уже более-менее царственно. Солдаты внесли небольшой ящичек, в котором оказалось пять браслетов. Для шеи, лодыжек и запястьев соответственно. Клаус к тому моменту уже перестал сопротивляться. Видимо решил не тратить сил понапрасну.

Два дня спустя срежет запоров возвестили о появлении в казематах замка посетителей.

Ульфрик, Грета, Гуамоко и пара солдат осторожно спускались по скользким ступенькам. Когда они добрались до нужной решётки, ротный невольно ахнула, а вслед за этим столь же невольно выматерилась.

– Признаться, когда я предлагала спустить с него живого шкуру... – Леди Хайниц с отвращением взирала на оставшийся от мага суповой набор. – В похлёбке войскового кашевара и то больше мяса, выглядит оно не таким гнилым, да и пахнет получше.

– По-моему он просто сдох, – Ульфрик подошел поближе. В этот момент коленные суставы выгнулись. Воин с ужасом отшатнулся. Виденная им до этого нежить выглядела куда более презентабельнее и что более важно, предсказуемее.

– Амулеты все одели? – уточнила Торвальд. – Смотрите, у таких как он это основная специализация. Конечно, если он обмолвится хоть чем-то напоминающим заклинание я его заткну, но осторожность не повредит. Гуам, ты меня слышишь?

– Гуамоко. Похоже, что Моя Королева прогуливала уроки, на которых рассказывали о фамильярах – я защищён контрактом.

– Ну, раз все защищены...

Девушка приблизилась к полуразложившемуся телу, осторожно снимая ошейник. Она ощутила едва уловимое покалывание – в череп вновь поступала магия. Через минуту вспыхнули белым глазницы, ещё немного и ожила нижняя челюсть. Сперва она несколько раз открылась и закрылась, словно проверяя работоспособность несуществующих связок, а потом послышался голос.

– Пятьдесят один час. Смею заметить, мне было бы достаточно двадцати шести часов, чтобы восстановиться.

– Тебе – да. Нам – нет. Твоей милостью у меня сломано ребро и отбита грудь.

Череп скептически уставился на девушку, но заметив, как недобро дернулась её бровь, примирительно отвёл псевдоглаза.

– Извините. Я право же не думал о том, что вы выживете, в связи с чем не позаботился о сохранности столь дорогих вам мягких тканей и костей.

– Ишь как заговорил! – стоящий поодаль Ульф не удержался от комментария. – Спроси у него, он сам-то жить хочет?

К сожалению, скелеты не умеют улыбаться, но по тому как натянулись остатки лицевых мышц можно было предположить, что попытка была предпринята.

– Жить? Думаю у меня такие же шансы жить, как у вашей почтенной бабушки.

– Это он меня сейчас оскорбил? Грета, дай мне этот свой меч.

– Зачем же, я и сама могу...

– Спокойнее, наш друг просто намекает на то, что он уже мёртв. Лич он, – Мизори нагнулась к голове, пристально изучая остатки волос. – Этот тип был весьма интересен в своей сборке. На редкость тонкая работа. Кстати, у лича есть имя?

– Клаус.

– Неправильный ответ. Ни в одном списке за последние три столетия не было никакого Клауса.

– Меня учили вне академии.

– Талантливый был учитель. Не каждый выпускник так ладно колдует. Как его звали? И вообще, сколько тебе лет? Зачем пришёл? Ты ведь не шпион. Маги обычно не шпионят...

– Перед тем как ответить позволь уточнить, с чего мне вообще отвечать?

– Ну как это с чего. Чем дольше ты говоришь интересные вещи, тем дольше длится твоё существование. А если ответы будут ну очень удачными, мы дозволим тебе выкурить трубочку или последний обед предоставим. Вместе с желудком. Козьим.

– Очень смешно. Похоже, что в этой стране хроническая любовь к юмору. Но ваши аргументы в должной мере весомы, особенно те, которые вы ещё не высказали. Моё имя действительно Клаус. Я герой, хотя из-за отсутствия лицензии какого-либо государства можете считать меня простым путешественником.

– Погоди, какой ещё герой?! – вновь не удержался Сэр Хайниц. – Герои ядом не пользуются.

– Кто вам такое сказал? – скелет удивленно выпятил псевдоглаза. – Во-первых, герои пользуются всем имеющимся у них спектром средств, равно как и всеми частями тела. Во-вторых, я причисляю себя к Тёмным Героям. Слышали про таких? Да воцарится мрак на веки вечные... – последняя строчка была пропета прямо-таки замогильным голосом.

– И давно геройствуешь?

– Месяцев шесть. Когда до страны, в которой я пребывал, дошли слухи о том, что в Парараксе впервые воцарился ставленник света, мне подумалось, что люди в этой милой стране рано или поздно взвоют. Следовательно им понадобится герой. Следовательно после гибели ставленника света он взойдёт на престол.

– Но вы должны были узнать о том, что Моя Королева вступила на тёмную тропу, – отметила птица.

– Узнал на втором месяце пути, любезный Гуамоколатокинт. Так мне что, назад возвращаться? Свет, тьма... Какая разница? Трон он и есть трон. Вам ещё интересно?

– Возраст. Я не могла даже представить, что кто-то решится отказаться от человечности в столь юном возрасте.

– Наивная девушка. Мне просто укоротили кости. Вернее, я сам их укоротил, так куда проще путешествовать – вызываешь меньше подозрений. Здорово, правда? Даже вы купились.

– Всё равно та инсценировка в лесу была для тебя слишком рискованной.

– Куда менее рискованной, чем прямой конфликт. И вы ошибаетесь, если думаете, что это была инсценировка. Скорее разведка боем. Нужно было узнать, на что вы способны. Вхождение в доверие лишь приятный, но немаловажный бонус. Потом я изучил дворец и его обитателей. Тихо, без лишнего шума. Начал готовить план свержения законно узурпированной власти. А потом всё накрылось медным Граалем.

– Эльф?

– Да, чёртов эльф! Он вас спугнул. Больно надо нападать на элементалистку, которая даже моется в перчатках. Дальше только хуже: сроки службы оболочки вышли, я начал гнить. Конечно, можно было изобразить больного проказой, но сомневаюсь, что это поспособствовало бы моим целям. Пришлось выбираться в город и искать доноров. Я на вылазке засветился?

– Вроде того. Мы нашли тела, сопоставили время смерти с твоим отсутствием. Мерль с самого начала тебя подозревала.

– Подозрения. Они не так важны по сути. Была ваша провокация ловушкой или не была – не имело значения, всё равно я уже влип по полной. А вот отсутствие на милой колдунье перчаток оказалось очень кстати. Единственный шанс. Я бы и победил, если бы не меч. Откуда меч? Для такой молодой командирши он слишком дорог, а для сударыни-королевы неуместен. Она не мечница, я это могу определить на глаз.

– Это чудо принадлежало Дорцу. Старый король был человеком консервативных взглядов и считал, что истинный Повелитель Тьмы должен владеть холодным оружием. Лично я настаивал, чтобы госпожа продала его.

Грета осторожно извлекла клинок из ножен. Королева лишь одолжила его ей для совместных тренировок пару месяцев назад. Лезвие было тёмно-розовым, толщиной не больше миллиметра, довольно тяжёлым и при этом абсолютно неразрушимым. Оно без труда резало камни и сталь. Если верить Мизори, то подобным оружием можно убить даже бога.

– Держи его от меня подальше, молодой ротный, – с явной неприязнью изрёк лич, – для питаемых волшебством созданий адамант губителен. Так что я понимаю мессира филина. Однако мой рассказ за...

– Почему не использовал нежить? Во многом из-за этого посчитали тебя вампиром.

– А вы, Ваше Величество, однако несколько безграмотны, – к счастью Клаус вовремя уловил изменения в лице Величества и успел поправиться, – видимо оно всегда так с красивыми женщинами. Вы ведь так молоды и просто не могли слышать о таком явлении, как Проклятье Гризельды. Да, почтенный Гуамоколатокинт, ваша прежняя госпожа была весьма известна на Континенте. В частности тем, что на шестидесятом году её правления произошел некий катаклизм, и теперь некромантия на территории Параракса работает плохо. Мы, духовные маги, больше не можем вызывать души умерших, вселять их в тела мёртвых, химер, големов. К использованию пригодны лишь свежеразвоплощённые души. То есть те, после смерти которых прошло не больше часа-двух. Интереснейший феномен, во многом ради него я и выбрался в это место. Я удовлетворил ваше любопытство? Вы готовы задать мне тот самый вопрос?

– Пожалуй... – Мизори опустилась на корточки перед телом. Судя по всему ей было несколько неловко. – Будешь с нами работать или тебя убить?

– А что мне за первое будет? – осведомился скелет.

– Иш какой наглец! Ему, понимаете ли, целой жизни мало! – всплеснула руками Грета.

– Попрошу без крика. Ваша курносая королева уже давным-давно не девочка. Она понимает, что я могу сбежать, в лучшем случае. В худшем – взбунтоваться. И независимо от первых двух вариантов, в моих интересах занять её место. Вот не надо делать такие дикие глаза. Данный аспект придворных отношений является неотъемлемой частью любого государства. Более чем уверен, что Сэр Хайнц нет-нет да представлял себя с короной на голове. О ваших графьях вообще предпочту промолчать. Да и местные аристократишки спят и видят ваше стройное синеглазое тело в прекрасном ясеневом гробу. Хотя нет, в этом государстве, кажется, поступают несколько иначе. Как итог, всё честно: чем больше мне дадут, тем меньше мне захочется рискнуть этим ради опасного, но сверхвыгодного цареубийства.

– Проси уже. Только помни, что на моём курносом носу гражданская война, а с деньгами у нас, мягко говоря, не густо.

– Помню, во время войн и волнений можешь за спину не оглядываться, – великодушно изрёк порядком осмелевший лич. – Мне нужна официальная должность, желательно позаковыристей. Право нанимать и содержать помощников. Жалованье не нужно, обойдусь частной практикой. Право на останки усопших. Первоочередное право на кровь, мясо и внутренние органы казнённых, а также безнадёжно больных. Помещения. Сразу предупреждаю – никаких подвалов. Здесь вам не сказки, для работы с органикой нужна чистота, сухость и постоянная температура. Впрочем, погреб под морозильню тоже нужен. Мой посох. И главное – пара мальчиков. На худой конец девочек. Нужно состряпать новую оболочку.

– Детей на расчленение не дам. Я пока ещё не настолько тёмная.

Клаус на минуту задумался.

– Видишь ли, мне оно не особо надо. Только твои поданные вряд ли меня одобрят. Понимаешь, они считают личей аморальными кровопивцами и чернокнижниками. Потому подумай ещё раз. Как насчёт воришек? Всё равно ведь кончат жизнь в петле…

– Серьёзно. Даже воришек не дам. Пусть поживут перед петлёй.

– Как всё сложно. Ладно, пошли в Ларгос весточку – пусть купят для меня пару рабов. За мой счет, куда уж деваться. Однако на будущее советую принять во внимание, что мораль и власть – понятия несовместимые.

– Принято. Теперь мои условия: выполнение любых приказов. В случае войны – магическая поддержка, а если будет необходимо, то и участие в боевых действиях. Соблюдение законов. Нарушение законов, применение магии против нейтральных и дружественных граждан только с моего согласия. И главное – не трогай моих людей. Я имею ввиду тех, кто сейчас перед тобой и эльфийку. Как ты верно заметил, у меня пока ещё есть моральные нормы. Тронешь их – не посмотрю на выгоду с государственными интересами и уничтожу.

– Больно надо. Мне они не мешают. Даже нравятся. Особенно женщина, у неё превосходный крестец. Надеюсь, она не будет держать на меня зла? Я действовал сообразно ситуации. Обычно подобная угроза работает в десяти случаях из десяти.

– Она сработала бы, – пояснила Торвальд, – если бы Грета не была осведомлена о неспособности осуществлять полноценный взлом сознания вблизи адамантовых предметов, иначе она бы тебя убила.

– Тогда мне стоит отдать должное её выдержке и попросить прощения. Леди Грета простит мне моё поведение?

– Леди Грете очень тяжело сейчас не раскрошить твою мерзкую физиономию, – прошипела ротный.

– Понимаю, нужен примирительный подарок. Как насчёт вашего глаза, милая Леди? Я мог бы вернуть его вам, а равно избавить от этого отвратительного шрама.

– Очень смешно. Слушай, сударь, этому шраму десять лет. Эстебано сказал, что на его устранение уйдет без малого неделя.

– Этот жирный жрец? Конечно, туше, оперирующей к магии, исцеление потребуются недели. Я же владею силой соединять души. Мне будет достаточно несколько минут и вашего согласия. Ну как, сойдёт за извинения? За проверку моих возможностей? За испытание верности?

Мизори молча кивнула в сторону распятого тела. Ульфрик с показной неохотой принялся освобождать лодыжки и запястья от оков. Работа эльфийки сделала своё дело. Купленный у орков и наскоро перекованный металл сработал прекрасно, сделав существо абсолютно беспомощным на время заточения, а подкольчужник, изготовленный для Греты, и вовсе спас той жизнь.

Обретя свободу, существо не торопилось вставать. Сначала костяные пальцы оборвали наиболее непрочные лоскуты сгнившей плоти.

– Скребок и вода, – заключил Клаус после беглого осмотра того, что от него осталось, – и я буду достоин украсить собой лучшие анатомические залы.

Ничто не предвещало беды. Валиант лениво просматривал многочисленные письма. Большинство содержали в себе разного рода требования, их министр по общественным связям складывал в урну. Другие содержали просьбы и посулы, для них был предусмотрен специальный ящик. Последняя категория включала в себя требования, посулы и угрозы разом. Вот их-то он и разбирал в первую очередь. Чиновник работал. Сказать по правде, он просто не мог не работать, ведь интересы его личные настолько тесно сплетались с государственными, что приходилось стараться. Видимо такова его судьба – трудится на благо Параракса до скончания дней своих, пока смерть не разлучит его с загородной виллой, винным погребом, многочисленным штатом слуг и любовниц...

За окном сверкнула молния, влетевший в открытое окно ветер задул свечи.

Валиант недовольно поморщился, его рука потянулась за спичками и замерла на половине пути.

В комнате оказался посторонний. Скрытый мешковатым плащом незнакомец безмолвно стоял посреди зала, опираясь на длинную палку. Ещё одна вспышка, и отблеск молнии озарил белый, лишённый плоти череп. Мерцающие бледным светом глазницы устремлены на чиновника. Незнакомец идёт к столу. Приспособившееся к темноте зрение уже без труда различает тянущуюся к нему костяную длань. Тело бьёт дрожь, он вжимается в кресло, пытается закричать, но связки не слушаются.

– Вижу, вы уже подружились, – голос королевы послышался совсем близко. С трудом оторвав взгляд от мрачного жнеца, чиновник углядел стоящую в дверях фигурку. – Так и знала, что вы поладите.

Валиант с ужасом наблюдал, как рука скелета сжимает его запястье, усиленно встряхивая и изображая рукопожатие.

– В общем, – подбила итог Мизори, – это Клаус, наш новый министр здравоохранения. Прошу любить и жаловать.

====== Проигранный спор ======

Каменная кладка была раскалена, но жар от стен ни в какое сравнение не шёл с тем нестерпимым жаром, что исходил из чрева горна. Первое время Шнобель рвался наружу, но каждый раз любопытство, цепкие пальцы Мисоль и кое-что ещё удерживали его в особом цеху. Сегодня здесь должно было свершиться нечто грандиозное. То, чего ни один гоблин в жизни не видел. Сегодня в этом самом горне родится новый артефакт и им, детям Рааши-неудачницы, дозволено при этом событии присутствовать.

Мерль улыбнулась, последний раз перед долгой, кропотливой работой. Стоя к гоблинам спиной она не могла их видеть, однако прекрасно слышала, как копошится длинноносая парочка. Нет, конечно, они не помешают её работе, несмотря на то, что мешать – второе имя гоблинов. Она позаботилась об этом деле, надёжно приковав обоих к полу рядом с охладительным стоком, чтобы не сварились. Что уж поделать, такова цена за возможность узреть процесс сотворения чего-то великого.

– Время начинать, – сказала она не столько сидящей на небольшом насесте Белине, сколько самой себе.

Сначала лекарства. Один за другим три стеклянных шприца были извлечены из ящичка, и вскоре их содержимое наполнило её вены, растворяясь в крови и странным холодом проникая в мозг. Вслед за этим эльфийка высыпала в рот несколько пакетиков с порошками. Так уж получилось, что сколь бы тренированным ни было её тело, той непрерывной работы, которую предстоит вскоре выполнить, оно никак не осилит. Мерль не гном, увы, это единственный момент, в котором она готова принять поражение от долгобородой расы.

Мазь. Даже кожа саламандры не сможет в полной мере перекрыть тот жар, что пойдёт от горна во время работы. Небольшой тюбик извлечён из всё того же ящичка и осторожно, небольшими порциями, его содержимое втирается в кожу. Из-за спины можно услышать, как где-то что-то шлёпнулось. Видимо Мисоль прикрыла Шнобелю глаза. Ещё один шлепок – Шнобель закрыл глаза Мисоль. Гоблины. Она была абсолютно уверена, что каждый оставил в ладони по небольшой щёлочке. Остатки мази ушли на волосы, после чего эльфийка в несколько приёмов облачилась в свой комбинезон. Вскоре не осталось ни одной открытой части тела, даже глаза были прикрыты массивными огнеупорными очками с незапотевающими стёклами.

Теперь горн. Крохотный пакетик сыпучей субстанции брошен в полыхающее пламя и вслед за этим огонь с рёвом вылетает из жерла, врезаясь в заранее приготовленный щит. Температура вблизи от него достигает каких-то невероятных величин. И в дело вступает последний этап подготовки. Один за другим кусочки серебристой руды погружаются в печь.

Первый перерыв. Уйдёт примерно три часа на то, чтобы расплавить митрил. Но скучать эльфийке не придётся, есть много дел: подготовить бойки, ещё раз проверить работу молота, погладить дракона, которого, к слову, совсем не сложно было уговорить поделиться несколькими каплями крови и подышать на будущее изделие. А потом расплавить руду, очистить от примесей, обработать и лишь после этого можно будет ковать, соединять, закалять... Мир её новое творение увидит по прошествии трёх дней.

Она осеклась, и хотя тренированные пальцы по-прежнему продолжали смазывать бойки пурпурной желчью, мысли девушки были совсем не о том...

Шум стоял такой, что хотелось спрятать голову в первой попавшейся ёмкости. Однако большой чугунок с раковым супом не особо подходил для этой цели, а в пивную кружку голова никак не помещалась.

Лео с усилием распахнул веки. Перед глазами, словно фантастическое жёлтое море с барашками белой пены, вольное и бурливое, простиралось содержимое кружки. Вскинул голову. В уши ударил мерзкий шум и пьяные голоса. Рука рефлекторно поднесла к губам ёмкость с напитком. Осушив где-то половину «моря», молодой человек с упоением отметил, что стало куда тише.

– Нет, ты решительно заслуживаешь награды, – послышался женский голос, и чья-то рука принялась похлопывать его по плечу, – только нам надо сначала придумать для неё название.

– Название... – невнятно пробурчал Леонард.

– Ага. Например, «За победу над элем»? Или может тебе больше по душе «За взятие официантки»? – всё та же цепкая рука ухватила его запястье и, прежде чем он успел что-то предпринять, сунула её под юбку проходившей мимо девчушки. Несколько секунд приятных ощущений, громкий звук и резкая боль от пощёчины, разливающаяся по щеке. Хохот королевы.

Лео постепенно приходил в себя.

Он в таверне. Нет, не так. Они с Её Величеством, королевой Параракса, Мизори Первой в таверне. При этом оба пьяные в драбадан. Кстати, почему они в таверне?

– Не в таверне, а на разведке, дубина. Или ты себе во время скачек весь мозг отбил?

Точно. Вчера его вызвала Торвальд, они сели на лошадей и поскакали в сторону границы. Она ещё спрашивала про вторую роту, а он ответил, что их роль – разведка. Ага. Но почему он не на лошади?

Смутно вспоминалась долгая дорога. Они скакали на север, в сторону Тамана, чтобы провести... Разведку? Странность какая, он ещё спрашивал, почему нужно проводить разведку лично, если для этого есть шпионы.

– Потому, что все шпионы, посланные в соседние графства, возвращались битыми, пьяными и без денег, – вновь ответил голос. – И вообще, какого барлога ты разбалтываешь секретную информацию?

Лео не ответил. Сейчас он с интересом изучал содержимое декольте Её Величества. Право же, он никогда не думал, что там можно обнаружить что-то столь притягательное. Он даже попробовал закрыть один глаз, но холмики не стали меньше, даже увеличились. В какой-то момент всаднику стало казаться, что он вот-вот утонет в вырезе платья.

– Настоящий разведчик! – сквозь сарказм отчётливо проступали игривые нотки. – Похоже, что рекогносцировка местности – твоё призвание.

В какой-то момент парень осознал, что его подбородок лежит на столе, а расстояния от глаз до груди девушки не превышает двух-трех сантиметров. Однако больше всего его беспокоило другое – коленка, недвусмысленно упёршаяся в его бедро.

– Слушайте, я всё понимаю, молодость и тра-ля-ля, но мы пришли сюда заниматься делом несколько иного рода.

Лео и Мизори нехотя развернулись. Яков, нанятый ими проводник, всё это время сидевший за тем же столом, неожиданно заговорил. Видимо, пиво кончилось, с досадой подумали оба. И вслед за этим мысленно поблагодарили мужчину. Как ни крути, оба они были несвободны, сердце злосчастного курьера взяла в плен юный взводный, а четырёхкамерная мышца Торвальд принадлежала Парараксу, и только ему. Ну и ванне с пеной тоже... К тому же они не просто так притащились в Грабино. Эта деревушка на границе столичного региона и Тамана могла послужить превосходным полем для сбора сведений. Кое-какие данные уже были собраны деятельной королевой – эль здесь был гораздо вкуснее столичного, а ещё дешевле и свежее. А это важно. Когда дело касается народного счастья, мало какой фактор способен сравниться с элем. И да, если судить по той благодушно-растерянной улыбке, что недавно украшала лик её спутника, с официантками здесь тоже всё в порядке.

– Слушай, Яков? А как вообще здесь живется? Ну, не в Грабино, а вообще в Тамане?

Мужчина заёрзал на скамье. Похоже, шкала алкоголизации его нанимателей повысилась с уровня «всех люблю» до отметки «поговорим за жизнь». Что ж, отчего же не поговорить? Коли его кормят и поят.

– Как насчёт подсесть вон к тем ребятам? Они как раз оттуда. Купцы. Они с вами историями и поделятся, а вы с ними.

– Ваше Величество, может… – Лео прикусил язык, поймав недружелюбный взгляд Мизори.

– Тебе, смерд, слова не давали! – ответила она подчёркнуто громко. – А изволь спросить, не против ли они нашего соседства, – Мизори позволила себе наглость подтолкнуть мужика в сторону столика, тот поплёлся, бормоча что-то про выдумщиков и ролевые игры. Едва он отошёл, она заговорщически подмигнула Лео. Тот с недоумением пожал плечами.

– Драться, говорю, умеешь? В смысле, хорошо дерёшься? – уточнила она.

Леонард неуверенно кивнул. В своё время ему туго пришлось: низкорослый, хилый, а в кавалерию брали преимущественно таких, юноша частенько бывал бит прочими членами славного наёмничего семейства. Ушёл не один год на то, чтобы выработать меры противодействия, и сейчас можно было со всей уверенностью заявить, что из парней второй конной роты он лучше всех умеет махать кулаками.

– А почему вы спросили? – сейчас в нём боролись уважение к королеве и необходимость конспирации.

– Да так, – Торвальд загадочно улыбнулась, – скоро узнаешь.

Спустя час деловые переговоры переместились в центр заведения. Тяжёлые столы были сдвинуты, образовав единый стол, с одного конца которого расположились граждане Тамана, а с другого – обитатели центрального региона. По всему залу разносилось хлюпанье и чавканье, брань и крики, но громче всех орала парочка купцов.

Торговые люди занимались тем, что Леонард, будь он потрезвее, обозначил бы как «беседа о политике». На деле же они просто спорили, чей правитель гнуснее. Схватка была нешуточная. Мужчины бросались устными аргументами, тыкали друг другу в физиономии документы, привлекали свидетелей, один из них даже удосужился продемонстрировать следы от кнута, которые, по его словам, оставлены на заду самим лордом Фраем! Другой свидетель не остался в долгу, показав выжженное на спине клеймо с надписью «вор», которую на него безвинного поставила жестокая королева.

Лео сохранял спокойствие. Это всё, что он мог сделать в подобной ситуации. Однако сохранять хладнокровие ему удалось не долго. Ведь одно из порождений бездны, о которых говорили жители, подперев подбородок рукой сидело сейчас рядом с ним и пристально изучало болтунов. Особенно двоих – Торцека и Армена. Леонард чувствовал, как нарастает в девушке напряжение, наблюдал, как сжимаются и разжимаются пальцы. Меж солдат королева был знаменита своей вспыльчивостью и курьер ощущал, что очень скоро убедится в этом воочию.