Текст книги "Славься, Темная Властительница! (СИ)"

Автор книги: ivan_kun

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 84 страниц)

– <Так ты герой?> – Лесли выглядел опечаленным. – <Какая жалость. Ты показался мне неплохим парнем, не то, что прочие спасители и защитники, я даже ненароком принял тебя за атамана бандитов. Эх, ничего, я знаю неплохое место за городом, у холма, рядом с берёзовой рощей, там твой труп и закопаю.>

– <Я собираюсь победить!> – не сдержался иноземец. – <Как ты смеешь сомневаться в моём воинском искусстве?! Быть может, желаешь проверить его на себе?> – ятаган остановился у горла стражника.

– <Да боги с тобой,> – Лесли безразлично отодвинул клинок в сторону. – <Нам с героями драться не велено. Больно вы народ суровый. А вот провести тебя ко дворцу, это я запросто. Сегодня как раз пятница, геройский день. Если поторопишься, то успеешь до обеда. А к вечеру я тебя закопаю.>

Джафар недовольно сдвинул брови.

– <Нет, ты не сердись так. Просто все вы герои такое говорите, а как до дела доходит – сразу в ящик. Шансы твои, брат, честно скажу, не очень. Старый король был тёртый сухарь, порой на геройские головы кольев не хватало, а наша новая госпожа его ушатала. Прикинь, на что она способна? Тиша двадцать лет правил, а эта, наверное, на все пятьдесят на трон усядется.>

– <Погоди, ты сказал «госпожа»?>

– <Ну да, Её Величество Мизори Торвальд.>

Геройский день протекал необычно вяло. Достойных врагов, желающих спасти королевство от тёмного владычества, а его тёмную владычицу от скуки, не наблюдалось, и Её Величеству Мизори Торвальд приходилось час за часом просиживать, решая банальные государственные вопросы. Правда, она нашла выход из ситуации – улеглась поперёк трона и целеустремлённо покачивала сапогом с митрильной набойкой, выслушивая очередной доклад. Занятие, скажем прямо, не намного интереснее, чем избиение какого-нибудь дурачка, обнаружившего в пеньке забытый лесорубом топор и решившего, что вытащив тот, он автоматически становится королём. Как же она теперь понимала волшебников, уходящих в науку, забрасывающих перья и чернильницы ради высоких башен и колбочек с реактивами. Увы, сама Мизори из-за сильного магического потенциала для научной работы не годилась, хотя на данный момент и вела несколько алхимических опытов по созданию нового сорта эля. Оставались дела государственные. Которые, по её личному разумению, напоминали управление кораблём, но с одним маленьким отличием. Представьте себе, что канат протестует против того, чтобы вы за него тянули, реи выходят на демонстрации, ванты, стоит на них наступить, вопят о репрессиях, а руль пишет анонимные письма с доносами на фокмачту. И всё это день за днём валилось на голову несчастной шатенки. Хотя со временем она смогла выработать противоядие – можно было подставить под этот поток помоев чью-то другую голову. Иногда приём срабатывал, но иногда, как, например, сейчас, поток сметал несчастного, и в дело таки приходилось вмешиваться лично. Источник сегодняшних проблем, Сэр Хьюберт, главнокомандующий армией Параракса, стоял перед властительницей с виноватым видом, комкая что-то в руках. Старый воин с длинной седой бородой в полных латах выглядел смущённым, как первокурсница, впервые узнавшая как именно пересдаются экзамены.

– Даже не знаю, как сказать, Ваше Величество, – вздохнул генерал, – но у нас проблема примерно такого рода, – старик расправил тряпочку, на деле оказавшуюся очень минималистичными трусиками.

– Дай угадаю, нашёл у одного из бойцов неуставную вещицу? – хихикнула королева. – Нельзя быть таким скромником, Хью, мало ли какие у кого вкусы.

– Ваше Величество, проблема в том, что такого рода вкусы, кажется, у нашего интенданта. И теперь у нас три сотни пар вот этого вот, – рыцарь набрал побольше воздуха в грудь, чтобы произнести следующее слово, – обмундирования, – Мизори икнула, Хьюберт же не собирался останавливать свою речь. – Разумеется, я совершенно не имею ничего против любви к такого рода одежде, и даже разделял когда-то, да и сейчас разделяю, но Моя Королева, не для всех же!!! Когда была получена первая партия и передана новобранцам... Вы видели Джонни? Можете представить его в этом? У кое-кого случился шок и кратковременная потеря сознания. Отделение Джонни деморализовано, а таких Джонни у нас в войсках хватает. А есть ведь ещё Тамара! В общем, надо срочно принимать меры, ведь если и со штанами свершится что-то подобное, враги нападут на нас попросту из эстетических соображений!

Торвальд задумалась, на смуглом лобике возникла маленькая морщинка, единственный глаз уставился на проблему. Стринги в армию – совсем не дело. Если так продолжится, солдаты станут похожи на любителей садо-мазо, а это убьёт всю индивидуальность самой Мизори. Более того, люди попросту могут забыть, кто именно доминирует в этом государстве. Магесса провела ладонью в кожаной перчатке по обнажённому бедру. Нет, двойники ей точно не требуются.

– Гуамоко!!! – требовательный взгляд королевы остановился на большущем филине в галстуке-бабочке.

Гуамоко. Это имя звучало всегда, когда пахло жареным. Первый министр королевства чинно восседал на специальной жёрдочке рядом с троном. Многие считали, что большая сова, как символ мудрости, была назначена на этот пост королевой с той же целью, с коей герой-варвар выбирает в качестве оружия гигантский двуручник. Подобные мысли были далеки от истины, на эту должность филин был назначен по другим причинам. Министр, питающийся полёвками – необычайно выгодно, к тому же у него не было карманов, а значит и взятки брать он не мог.

– Что угодно, Ваше Величество? – осведомилась птица.

– Гуамоко, как это понимать? Почему экипировка воинов и работниц борделей перестала отличатся? Или это такое слияние ведомств?

Птица задумчиво наклонила голову. Гуамоколатокинт был достаточно мудр, чтобы пережить десяток правителей, и достаточно осторожен, чтобы прожить три сотни лет. Но даже его знания были ограничены, под пристальным взглядом тёмно-синего глаза птица нахохлилась и принялась планомерно перелистывать записную книжку – подарок министра здравоохранения. Книжка, кроме, собственно, самой книжки, состояла из трёх пар гоблинских ног, двух пар рук, умеющих писать весьма красивым почерком, и одного говорящего попугая, позволявшего воспроизводить некоторые записи в устной форме. После серии задумчивых поухиваний министр наконец нашёл нужный абзац.

– Бельё нательное, для трёхсот человек, выделено три золотых, перепоручено интенданту Корбсу.

– Три золотых?! – заменяющий отсутствующий глаз кусочек сапфирового тиктита взорвался серией разрядов. – Да на эти деньги можно было стадо мулмаков обрядить! Чего молчишь?! Где деньги?! Отвечайте, Хьюберт!

Генерал непонимающе хлопал глазами. Он был боевым командиром, деньгами обычно занимались интенданты и военные министры.

– Скорее всего, растащили, – безразлично бросила птица. Старый генерал побледнел.

– Но разве можно было предположить, что кто-то из наших исполнителей позволит себе красть у собственного народа?

Тронный зал замер. В тишине полнейшего шока с глухим звуком рухнуло на землю тело министра социальных связей Валианта. Кто-то побежал за нашатырём.

– Ну вот, кажется, вы сами того не ведая, одержали ещё одну победу, – отметила властительница.

Старый генерал покраснел. Сам Хьюберт был неплохим человеком, большую часть жизни прослуживший в Клавендхольме, одном из четырёх графств Параракса. Как и прочие графства, сия провинция имела свои особенности. Вопреки разнузданному элийскому феодализму, таманской теократии и ларгосской практичности, в Клавендхольме царила редкая для Континента форма общественной отсталости – власти не воровали. Латокинту было даже жаль беднягу. В своё время даже ужасная правительница прошлого, Гризельда Бессердечная, не смогла обуздать великую столичную клептократию. Например, если верить финансовой отчётности, на деньги, которые были вложены в королевский дворец, можно было построить ещё один такой же.

– Что ж, придётся разбираться самой! Где этот интендант Корбс?! Сюда его немедленно!

Спустя десять минут в ногах у властительницы валялся мужчина. Несмотря на богатырское сложение, интендант выглядел совершенно раздавленным. Он ведь всё делал честно – вверенные ему средства передал ответственному за тряпки. Ну, разве что пару серебряных монеток отдал на благотворительность, имидж армии нужно поддерживать. Королева сдержалась, лишь щёлкнула пальцами. Теперь перед троном валялись двое. Распорядитель по вопросам формы всё делал по инструкции – передал средства миледи Тонелли, дабы та устроила аукцион среди ткачей и выбрал наиболее успешного исполнителя для королевского заказа. Тонелли, разумеется, тоже была человеком добросердечным и не могла отказать в помощи несчастным сироткам...

Прошло два часа, вереница людей пересекала тронный зал от одного конца до другого. Все они преданные слуги короны, денно и нощно думающие о благе государства, не забывающие о благотворительности. Кроме, разумеется, Фрэнка Задорукого, бесчестнейшего из ткачей, который завалил заказ, и теперь нагло утверждал, что на три серебряка просто невозможно было купить должное количество материи. Тем более, что он не помог не одной сиротке!

– Это каким же сироткам вы все помогали?! – не сдержалась молодая королева. – Из Горячих Цыпочек, Шёлковых Простыней, Розовых Подвязок?! Чего молчите, засранцы?! Или мне вас всех повесить?!

Присутствующие остервенело замотали головами. Ведь если их повесят, то некому будет заботиться о несчастных малышах и малышках.

– Значит так, черти, с каждого по десять пар трусов. Ищите, где хотите, хоть с себя снимайте. А государственный заказ, – девушка покосилась на всё ещё лежащие на подлокотнике трусики, – продать оркам. Ты доволен, Хьюберт?

– Доволен, Моя Королева, – старик низко поклонился. – Только есть ещё одна проблема. В целях экономии мессир Валиант пожелал совместить в одном предмете функции шлема и котелка, на разработку прототипа было выделено два золотых...

Тень опустилась на лицо молодой властительницы. Почему-то в этот момент ей страшно захотелось кого-нибудь убить, или чтобы кто-нибудь пришёл и положил конец её мучением. Да, именно из-за таких моментов обычно происходят знаменитые вспышки гнева Тёмных Властелинов. Можно стоически снести весть о потере какого-нибудь города, но когда по десять раз в день теряешь золото из-за какого-то министерства ночных горшков, очень быстро теряешь веру в разум и доброту, начиная тихо ненавидеть весь мир.

– Герой, Ваше Величество! – внезапно послышалось из-за двери, и Торвальд расцвела.

– Очистить помещение! Немедленно! – несмотря на все попытки придать голосу злобность, в словах буквально искрилось счастье.

– Но как же котелки? – попытался возразить Сэр Хьюберт.

– Какие могут быть котелки, когда на вашу королеву вот-вот обрушится молот правосудия и праведный гнев огнём небесным снизойдёт на землю, дабы покарать мою нечестивую душу?! – сердечко стучало быстро-быстро, всего полтора года прошло с той поры, как Мизори сама была светлой героиней. Сражалась с тьмой в лице гигантских грызунов, организованных бандитских групп и пожилых Тёмных Властелинов. Уж она-то знала толк в потехе, именуемой в широких массах подвигом. Помещение потихоньку пустело, разошлись министры, удалилась стража, даже Гуамоко улетел куда-то, а вслед за ним семенила записная книжка. Последним комнату покинул министр здравоохранения, заговорщически подмигнув хозяйке. Господин Клаус обычно платил за свежие трупы, за живых платил вдвойне. Впрочем, живых Мизори не отдавала, слишком хорошо знала, как далеко могут зайти эксперименты лича, чтобы вверять в его руки разумное существо, пускай и пытавшееся её убить.

У неё ещё несколько секунд. Со скоростью, от которой не отказалась бы любая женщина, королева напудрила лицо, затянула шнуры корсажа и прошлась по волосам деревянным гребнем. Увы, все жесты были скорее формальными – сделать светлее смуглую кожу было практически невозможно, волосы, постоянно шевелившиеся из-за окутывающего девушку ветра, уже через мгновение вернуться в состояние прежней лохматости, а то, что у женщин континента именовалось гордым словом «грудь», даже при полностью затянутой шнуровке выглядело более, чем скромно. Но вот скрипнули ворота. В последние мгновения девушка приняла наиболее подходящую злодейке позу, закинув одну ногу на другую и подавшись корпусом вперёд, руки в тяжёлых катализирующих перчатках легли на подлокотники трона, брови сошлись на переносице. Тяжёлая поступь героя уже доносилась до обострённого магией слуха. Если бы она хотела, то могла бы уже изучить пришельца посредством воздушных потоков или магнитных полей, но предпочла оставить внешность очередного спасителя государства в тайне. Как всякая женщина, Мизори обожала сюрпризы. И вот распахиваются ворота, герой в сопровождении одного стражника входит в тронную комнату.

Пришелец оказался на редкость высокого качества: высокий, всего на пару сантиметров ниже королевы, мужчина производил впечатление опытного воина, смуглая, даже темнее, чем у Торвальд, кожа, была в нескольких местах покрыта шрамами, оружие и доспехи также хранили следы не одного боя, но самым интересным было лицо незнакомца – немного вытянутое, с длинным широким носом, обрамлёнными бородкой и тонкими губами, густыми бровями, из-под которых карие глаза смерили её ястребиным взором.

– Ну что ж, герой, – величество слегка замялась, любуясь тем, как играли под кольчугой литые мускулы воина, – вижу, ты к нам издалека. Но тьме, как известно, чужды расовые противоречия. Мне всё равно, кто ты и откуда, любой дерзнувший покуситься на этот трон, – правительница похлопала по железному креслу, – или возжелавший вызволить эту благородную девицу, – рука продемонстрировала наряжённого в пёстрые тряпки гоблина, – падет от длани моей и будет... – на лице возникло замешательство. Королева ещё раз повернулась в сторону места, где должна быть девушка. Как и прежде, там стоял гоблин, виновато перебирая краешек курточки.

– Шнобель!!! – крик королевы, многократно усиленный ветром, разошёлся по залу, отдаваясь в ушах и дребезжанием стёкл. – Какого барлога ты здесь забыл?! И куда подевалась эта длинноухая лентяйка?!

– Ва-ва-ва ше величисва, – тоненький голосок представителя мусорного народца дрожал под стать коленкам его обладателя, – госпожа Мерль, она, она, она... Она объявила забастовку. После того, как тот барон из Сидонского царства решил проверить, настоящая ли она эльфийка. Сказала «какие герои – такие пленницы», и оставила меня вместо себя.

Искусственный глаз вспыхнул серией разрядов, от чего Шнобель едва не отдал своей богине душу. Его довольно часто пинали, на него кричали, бранили, унижали, в случае с королевой ему даже нравилось, ведь Мизори проделывала то же самое со всеми своими подданными. Вот только она и сжечь ненароком могла, а этого молодому йайону Жёлтого клана совсем не хотелось.

– Приведи её сюда немедленно! – снова сорвалась правительница. – И скажи, что герой качественный, – добавила она, чуть подостыв. В тот же миг налетел ветер и, подхватив хлипкое тельце, уволок его куда-то вверх.

Прошла минута. Другая. А потом с потолка спустился длинный шест. Ещё мгновение, и по нему съехала стройная девичья фигурка. Она была быстра, но ещё во время спуска Джафар сумел разглядеть длинные заострённые уши. А девушка, тем временем, элегантно подтолкнув шест вверх, подбежала к торону. В белых, словно сделанных из фарфора ручках, возник небольшой молот. Несколько ударов, и вот она прикована к большому чугунному шару, лежащему у трона. Зелёные глаза излучают концентрированную невинность, тугие рыжие локоны рассыпались по плечам, в ответ на укоризненный взгляд королевы эльфийка лишь хмыкнула, наигранно отворачиваясь от похитительницы.

Джафар вздохнул. За время спектакля он смог неплохо изучить местную правительницу: длинная, тонкая, словно жердь, она отличалась неестественно смуглой кожей, точно не один год прожила под солнцем и ветрами великой пустыни, пляска молний в тёмно-синем зрачке, отсутствующий глаз, заменённый драгоценной вставкой, восхитительной работы магические доспехи. Всё в ней говорило о принадлежности к касте воздушных элементалистов, а судя по миленькому лику девушки, не отметившей тридцатилетия, пик её силы ещё впереди. Стражник не солгал – перед ним действительно был могущественный противник. Могущественный, но совершенно неподходящий...

– Чего это он молчит? – королева зашептала в сторону пленницы.

– Видимо дар речи потерял от твоей красоты, – съязвила эльфийка. – Миз, откуда мне знать, почему он молчит? Может в туалет хочет, но сказать стесняется. Или обет дал не говорить, пока дракона не убьёт. Или из ордена бессловестных героев. У меня-то зачем спрашивать?

– Потому что ты не один десяток лет Девушкой в Беде работаешь, а я всего полтора года как королева! – огрызнулась Мизори. Из-за её спины послышалось недовольное кудахтанье. Перебранки правяще-похищеной группировки пробудили ото сна главного королевского секретаря – чёрного дракона Белину. Белоснежная курица расправила крылья и, взмыв с насеста, приземлилась на плече правительницы, подставляя мягкие пёрышки под длинные тонкие пальцы.

– Если дозволите говорить, Ваша Величество, – осторожно подал голос стражник. – Меня это, Лесли зовут. А его Джафар. Зариец он. У них совсем другой общеконтинентальный.

В который раз Мизори вздохнула. Да, на Континенте был общеконтинентальный календарь, общеконтинентальный язык и общеконтинентальный закон, но только в каждом регионе свой.

– И как это чудо умудрилось добраться сюда из самой За... Зарии?

– У него есть волшебный амулет, который позволяет общаться с кем угодно, – Лесли исправно выполнял функции посредника, переводя вопросы королевы и ответы Джафара, – но уже через полгода странствий он исчерпал свой заряд. Тогда в ход пошло золото, его звон так же одинаков на всех языках, правда, через полгода кошелёк господина Джафара тоже исчерпал себя. Тогда он просто показывал людям свои навыки владения мечом в надежде, что кто-то поможет странствующему герою.

Мизори улыбнулась. Если бы ей в тёмном переулке продемонстрировали навыки владения мечом, она точно помогла бы герою. Выходит, что перед ней довольно интересная личность. Возможно, стоит с ним поговорить?

Она попросила стражника передать ей амулет – несколько капель магического концентрата, и серебристый осколок тиктита заискрился сиянием. Лесли был отпущен, под диктовку королевы секретарь выписал ему справку на получение выходного, талон на три порции эля и специальный эдикт, позволяющий лапать официанток. Герой, эльфийка, злодейка и дракон остались наедине.

– Благодарю за то, что вернула мне возможность говорить, – иноземец поклонился. – Позволь назвать себя. Моё имя Джафар Багарди-Джамал, сын великого Мустафы, наследник Пустынной Империи, побратим атамана Элайлы, верховный командир войска досточтимого отца, объединитель южных племён, победитель людоящеров, песчаных жаб, герой тысячи битв, убийца острозубого суслика, чемпион Большой Арены, главный укротитель коней и виверн, лорд Фирзы, лорд Милимира, лорд...

– Да поняла я. Серьёзный человек, в общем, – оборвала рассказ чародейка. – Лучше скажи, что ты здесь забыл? Прямо скажем, с таким списком можно жить и без походов за тридевять земель и убийств невинных Тёмных Властительниц, которых до этого в глаза не видел.

– Понимаю ваше негодование, королева, – Багарди-Джамал опустил голову. Девушка была переменчива, точно ветер в Розовом море, и такая же бесцеремонная. Совсем как придворный маг пустынной империи, ныне покойный Шарль Суховей. Старик тоже никого не боялся, даже позволяя себе жонглирование наследниками престола и приставание к наложницам песчаного императора. Как бы он хотел выплеснуть на эту деву все чувства, что скопились к старому магу. Однако, убивать её нельзя. – У нас в стране есть обычай: перед тем, как передать власть наследникам, правитель даёт им задание совершить какой-нибудь подвиг. Нас с братом постигла та же судьба. Конечно, мой брат – Раджаб – всего лишь уродец, рождённый от рабыни, и задание – пустая формальность, однако традиция есть традиция. И здесь начались сложности. Я ведь уже был чемпионом арены, уже одержал два десятка побед в войнах, уже убил острозубого суслика. Идей для подвига практически не осталось.

– Так убил бы дракона, – выпалила эльфийка, чем вызвала всплеск обеспокоенного кудахтанья. Беллина взмыла с плеча и приземлилась на люстру – В смысле, какого-нибудь другого дракона, – уточнила Мерль, – все знают, это самый лучший подвиг. В геройском листе подвигов за него дают десть баллов.

– Легко вам сказать, убей, – поник герой. – Где я вам найду этого самого дракона? И ладно, находил пару раз, так они ведь драться не хотят, улетают. Или того хуже, в очередь записывают, а очередь у них на пару сотен лет. Вот тогда я и решил, что единственные, кто с драконами сравнится могут – Тёмные Властители-чародеи. Выбрал одного из самых великих и отправился в путь.

– Из великих? – по личику правительницы расплылась блаженная улыбка. – Вот никогда бы не подумала. Но если на то пошло, я с удовольствием дам тебе бой, – по доспехам пробежались голубые разряды молний, воздух наполнился озоном. Эльфийка, опасливо посмотрев на свою похитительницу, извлекла из-за трона каску, нахлобучив её на рыжую голову.

– Нет, – рука чемпиона арены застыла в останавливающем жесте, – ты неправильно поняла. Я отправился сюда, чтобы отнять жизнь Ледяного Властелина, твоего предшественника, но путь занял так много времени, что его успели убить до меня.

– Я и убила, – чародейка тряхнула волосами. – Именно от моих... кхем... рук он и пал. Так что, думаю, моя голова тебе тоже сгодится.

– Не сгодится. Ты женщина.

– И с какой это стати ты дискриминируешь мою голову по половому признаку?! – возмущению королевы не было предела.

– Да никого я не дискриминирую, – уставший от криков и споров Джафар облокотился об одну из колонн, – просто в пустыне так принято: женщина не может быть воином, а значит и чести в её убийстве нет никакого.

– Да ладно тебе! А к голове дракона твои пустынные сородичи тоже попросили бы приложение в виде пары яиц?

– У дракона есть зубы и когти, он очень даже опасен.

– А у меня есть магия! Чем я хуже?!

– Тем, что на лбу у тебя не написано, что ты колдунья. Кто мне поверит без доказательств?

– Я могу выписать справку и приложить к голове!

– Послушай, милая королева, я никого ни в чём не дискриминирую. Но принести твою голову к трону отца равносильно тому, как если бы я принёс туда голову твоей курицы, сказав, что убил чёрного дракона!

Время остановилось. Запретное слово было произнесено, лишь нечеловеческая реакция воздушной элементалистки позволила Мизори схлопнуть воздух вокруг себя и эльфийки. Она успела за секунду до того, как стены замка потряс ужасающий рёв. На этот раз стёкла не выдержали, разлетевшись сонмом разноцветных брызг, эльфийка в ужасе прильнула к похитительнице, из-за двери послышались проклятья и возмущения. Лишь один Джафар, наследный принц песчаной империи, чемпион Большой Арены, убийца острозубого суслика, стоял не шелохнувшись. Рёв стих. Курочка слетела с люстры и теперь виновато скребла лапкой ковёр – стоимость витражей опять вычтут из жалования бедного дракона.

– Плохой главный секретарь! – эльфийка укоризненно погрозила Белинне пальцем. – Язык надо держать за зубами, особенно если этот язык драконий.

Речь нарушил торжественный шлепок. Джафар Багарди-Джамал, сын великого Мустафы, наследник пустынной империи, побратим атамана Элайлы, верховный командир войска досточтимого отца, объединитель южных племён, победитель людоящеров, песчаных жаб, герой тысячи битв, убийца острозубого суслика, чемпион Большой Арены, главный укротитель коней и виверн, рухнул в обморок.

– Вот тебе и битва, – развела руками чародейка. – Эй, стража, штаны уже сменили? Если сменили, то уберите отсюда тело и отнесите куда подальше. Гуамоко! Тащи сюда свой пернатый зад, пришло время разобраться с котелками.

День неумолимо возвращался в привычное русло.

На континенте ходило немало легенд о правителях, что переодеваются в одеяния простолюдинов. Кто-то делал это, чтобы узнать о том, как живет чёрный люд, кто-то для того, чтобы пограбить и поубивать этот самый люд. Грешила сей болезнью и королева Торвальд. Только вот мотивы были гораздо более приземлённые – куда приятнее, когда в ответ на просьбу плеснуть стаканчик пива тебе подают пиво, а не рассказывают, какая ты замечательная правительница, и какие неприлично высокие нынче налоги, какие наглые конкуренты, бессовестные бандиты и высокие пошлины. Вот и сейчас, одетая в длинное белое платье, уложив волосы в тугую косу и опустошив половину замкового запаса пудры, Её Величество вальяжно расхаживала по рыночной площади, пробуя и щупая всё, на что падал её зоркий взгляд. Солнце стояло в зените и, несмотря на преддверие осени, было довольно жарко.

– Эля! – приказала девушка, протягивая в окно палатки медную монетку. Внезапно зрачок единственного глаза расширился, хрусталик отразил лицо торговца. – Ты?! – непроизвольно сорвалось с её уст.

– Ты?! – мужчина замер в изумлении, от чего жидкость едва не перелилась через край кружки.

– Но почему ты ещё здесь?! – не сдержалась Мизори. – Мы ведь тебя отпустили, даже меч с амулетом оставили и дали карту с инструкцией, как попасть в Алаар. Я думала, что тебя уже давно обгладывает какой-нибудь оборотень.

– Потому что, – Джафар на секунду отвлёкся. Выхватил меч и на лету несколько раз перерубил кочан капусты, после чего безмятежно принялся его шинковать. Только теперь Торвальд заметила, что на смену шёлковым одеждам и причудливому головному убору пришли белый колпак и розовый фартук, – я опозорен. Пал в обморок при виде цыплёнка! Как я могу называться воином? Моя честь... Моя честь обесчещена. Моя страна никогда меня больше не примет.

– Да ладно тебе! Нельзя же всё воспринимать так серьёзно, – Мизори виновато почесала за ухо. – И потом, ведь Белина и правда дракон. К тому же ты первый человек, который при звуке её голоса не обделался и не помер, а просто потерял сознание. Твои гордиться должны. Чёрт, да она даже согласилась сойтись в поединке, так ты ей понравился. А понравиться этому существу непросто. Так что возвращайся, твоя честь невинна, как монашка на необитаемом острове, – рука королевы ободряюще стиснула запястье героя. Какой-никакой, а бывший коллега.

Джафар Багарди-Джамал, сын великого Мустафы, наследник пустынной империи, победитель двадцати войн, чемпион Большой Арены, человек, убивший острозубого суслика, и всего-лишь-упавший-в-обморок-перед-курицей, горько всхлипнул, утирая слезу краешком фартука. – Я не могу вернуться по ещё одной причине. Этот амулет, когда он снова заработал, я первым делом выяснил всё что можно о моей стране и событиях, что совершились в моё отсутствие. И случилось много – мой отец погиб, а брат, в силу отсутствия прочих наследников, занял престол. Он объявил меня вне закона, глупцом, покинувшим родителя в предсмертный час ради никчёмной славы. Хотя я подозреваю, что предсмертный час он сам и организовал. Теперь ты понимаешь, как мне горько? Я потерял всё! Честь, наследие, власть, отца, брата. Столь жалкое существо не достойно большего, чем быть кухаркой в торговом квартале! – чёрные глаза жалобно смотрели на Мизори, ища сочувствия, но вместо этого лицо королевы перекосило от смеха.

– Подозреваю, что с таким уровнем интеллекта из тебя и кухарки не получится, – не сдержавшись, прыснула правительница Параракса. – Это надо ж так облажаться! А братец твой молодец! Вот он, настоящий подвиг – завалил самого правителя пустынной империи. Пятьсот баллов балов по геройскому листу. И стал новым императором! Ой, ха-ха-ха, я не могу! Ты только не огорчайся, возможно, печь пирожки – твоё истинное призвание. Хотя подозреваю, что ждать пока они спекутся, придётся по два года. Представляю, как ржут твои несостоявшиеся подданные.

Лик Джафара стал кислее клюквенного сиропа. Его широкий нос на всю глубину был погружен в собственную ошибку. Оказывается, рассчитывать на бездействие со стороны завистливого младшего брата сродни надежде на сочувствие от Тёмной Властительницы. Рука непроизвольно потянулась к мечу, но через мгновение остановилась. Запустив пятерню в миску с пирожками, чемпион Большой Арены выхватил один и с безразличным «подарок фирмы» погрузил прямо в королевский ротик.

– Ш капуфтой! – в голосе сквозило отвращение.

– С ней самой. Кушай, королева, тебе полезно.

– Ненафишу капуфту!!!

– Оно и видно. На вот, запей.

Вкус прохладного эля немного охладил гнев чародейки и тем самым спас королевство от эдикта, запрещающего торговлю и выращивание зловредного овоща. Несостоявшийся противник уже был в должной мере унижен и обречён на участь быть вечной поварихой. Впрочем, если сравнить сей исход с судьбами героев, что приходили до него... Кухарка дня куда более почётная должность, чем работница месяца в каком-нибудь гномьем борделе.

День подходил к концу, но вечер и ночь были ещё впереди. Выходной Мизори Торвальд только начинался, её ждал город, полный опасностей быть общитанным, облапошенным и одураченным. Город, в котором царил извечный хаос. Но тут уж ничего не поделать – города, они как домашние животные, зачастую становятся похожими на своих хозяев.

====== Шпионам вход запрещён ======

Морозный ветер колыхал её шерсть, высунутый из пасти язык и ломота в лапах. Она продолжала погоню уже около получаса, и жертва постепенно теряла скорость. Ещё немного, и она ухватит его за ногу. Пара прыжков, зубы впиваются в ляжку, олень падает в снег. Она свалила его и уже спешит перегрызть горло. Славная охота! Достойная добыча! Надо как можно скорее отнести её в логово!

Этот день для Арнэ де Салдера, герцога Чарнадского, был ознаменован великой честью – его посетил советник и друг Великого Князя, Энтон первый пурпурный. Вампира встретили как и подобает: самые красивые рабыни предоставили ему свои шеи, придворный шут показывал номер с исчезающим пальцем, а крестьянская молодёжь устроила пастуший конкурс, на котором юные ликантропы демонстрировали искусство управления овечьими стадами. Праздничный пир был в самом разгаре, когда случилось непредвиденное – в зал на четвереньках вошла юная Жозефина, дочь и наследница герцога. В спутанных волосах торчали обломки веток и несколько белых репьев, перепачканное кровью лицо блаженно улыбалось. Абсолютно голая девочка, чинно перебирая ногами и руками, прошествовала к отцовскому месту, волоча в зубах оленью тушу раз в восемь больше её самой.