Текст книги "Славься, Темная Властительница! (СИ)"

Автор книги: ivan_kun

сообщить о нарушении

Текущая страница: 45 (всего у книги 84 страниц)

Ирлаг девяносто третий коричневый утер кровь с разбитого затылка. Всадники удалялись, уводя с собой его несостоявшийся ужин. Подождав, пока они скроются за поворотом, вампир поднялся на ноги. Да, вот тебе и начало новой жизни – кафтан порван, желудки полупустые, да ещё эта сучка сорвала у него с пояса кошелёк. От досады хотелось выть, как какому-нибудь блохастому оборотню, но он выше этого. Он – вампир, благородный и ужасный.

В мысли о собственной ужасности вторглось чье-то мурчание. Опустив взгляд, Ирлаг обнаружил маленького котика, трущегося о его сапоги. Вздыбив спину и поставив хвост трубой, зверь беспардонно ластился к кровососу, бормоча что-то на своем кошачьем языке.

Это был вызов! Уж такого противника он без труда сокрушит! В голове всплыли слова желтоглазой стервы, отчего кровь внутри едва не вскипела. Ирлаг поднял ногу, занося толстую кожаную подошву над пушистым комочком, и в следующий миг в грудь ему вонзился нож. Тяжёлый кусок калёной стали без труда прошёл сквозь хлипкое тело, пробивая желудок за желудком, окатив булыжники мостовой градом крови. Смерть пришла мгновенно – Ирлаг рухнул в лужу багровой жидкости, мёртвые глаза безучастно наблюдали за лакавшим его кровь котом. На его голубом ошейнике красовалась блестящая медаль с изображением золотого капюшона.

Путь до замка Князя в дни торжеств пройти непросто, среди давки у торговых палаток и шатров артистов, среди парадных колон, пирующих солдат и патрулей стражи, серди толп народа так легко затеряться. Но до дворца можно добраться и окольными путями, через витиеватую цепь проулков и закутков, тоннелей и виадуков. Жан знал этот город как свои пять пальцев. В отличие от Жоржа, прибывшего в качестве наёмника из южных подземелий, и Жозефины, проведшей детство в лесах, принадлежащих её семье, он родился и вырос в Талдоме. Талдом – город больших возможностей, мало есть на континенте мест, где число вариаций смерти настолько велико. Можно помереть с голоду или на рудниках, стать жертвой банального уличного разбоя, а можно попасть на невольничий рынок, угодить в желудок к Древнему, а то и быть убитым лично самим Всетемнейшим. Жан избежал всех этих вариаций. Его человеческая жизнь оборвалась не на плахе или в тёмном переулке, а во время ритуала Рождения. Так и появился пятьдесят восьмой пурпурный. Сейчас немолодой нечеловек стоял у ворот княжеского дворца, поглядывая на башенные часы. Нет, ему решительно следовало встретить друзей у городских ворот. Приём назначен, времени всё меньше, а Князь очень щепетилен в вопросах пунктуальности. Но вот впереди замаячили два конных силуэта, в которых отчетливо угадывались безликий и оборотень. Вампир поспешил навстречу. Первым делом он был подвергнут воздействию котёнка, спрыгнувшего со шляпы Жоржа прямо ему наголову, сам бывший наёмник крепко пожал руку товарища и не менее крепко отдавил ему ногу, последними в списке приветственного ритуала были объятия провинциальной аристократки, достаточно осторожные. Жози прекрасно понимала, что если проявить дружбу слишком сильно, можно будет запросто остаться без друга.

– А Мурзик-то совсем истосковался! – кот был помещен на бледную ладошку, после чего тщательно поглажен.

– Боюсь, у нас не остаётся времени на тоску, – вздохнул Жан. – Господин ожидает нас.

Безликий кивнул, молча соглашаясь. А ведь так хотелось задержаться. Каждая встреча с повелителем могла запросто стать последней, и не только из-за приступов неконтролируемого гнева. Причиной расставания могла стать и милость государя – все они вот уже больше десяти лет служили Алаарскому владыке. Подходило время для заслуженной награды. Где будут их новые владения или рабочие места? Что будет с Жозефиной, почти отслужившей положенные для наследницы дворянской фамилии пятнадцать лет? С кем останется Мурзик? Все эти вопросы не могли не омрачить час торжества, час их общей победы. Погруженный в раздумья, Жан повёл товарищей в замок.

Дворец владыки Алаара немногим отличался от дворцов прочих Тёмных Владык. Он был чёрен, мрачен, даже деревья в дворцовом саду имели подчёркнуто зловещий вид – садовники регулярно срезали с них листья, красили в чёрный цвет и устанавливали распорки, дабы придать веткам видимость скрюченных пальцев. Троица шагала по чёрной ковровой дорожке, стражники лениво смотрели им в след. Увы, но заставить человека стоять словно статуя в течение всего одного дня не в силах даже самый Тёмный Властелин. Но стоило приблизиться к тронному залу, как картина менялась – стража приобретала неестественно бодрый вид, дворяне ходили молчаливыми и хмурыми, челядь жалась по углам. Страх витал в воздухе, пропитывал мрачные каменные стены, горел в глазах изображённых на портретах существ, даже пламя факелов казалось зловещим и с каждым шагом вглубь замка становилось всё страшнее. Бархатные гобелены с чёрным солнцем на красном фоне – гербом Алаара – ими был обит коридор, превращаясь в своего рода утробу. Закрытые плафонами масляные лампы блёкло мерцали, каждый шаг отдавался в тишине глухим эхом.

Ещё немного.

Зал распахивает свои объятия, слепит глаза сотнями свечей, режет уши заунывной мелодией скрипки. Князь восседает в центре на чёрном троне, высеченном из цельного куска гранита. По правую и левую руку его верные советники и, возможно, единственные друзья: Энтон первый бирюзовый и госпожа Адэт. У подножия трона жмутся обнажённые рабы и рабыни, стремясь отодвинутся настолько, насколько только позволяют цепи и ошейники.

«Все мы черви пред ликом Всетемнейшего», Жорж хорошо помнил любимую фразу Жози. Она как ни одна другая описывала личность Алаарского властелина. Того, перед кем даже Древний оборотень дрожит словно слепой щенок. В этих жёлтых глазах, чёрных словно вороного крыло волосах, могучем сложении… Но нет, дело не во внешности. Дело в том могуществе, что излучало это существо. Именно существо, ведь никто кроме советников не знал, чем на самом деле являет собой их властитель. Не знали люди и его имени. Он так долго правил страной, так ревностно требовал от всех обращения по титулу, что титул стал его именем и вот уже несколько столетий Континент знает его как Князя.

Прародитель бирюзового клана, бледный рыжеволосый юноша в костюме из тонкой кожи оторвался от чтения свитка, бросив на пришельцев недовольный взгляд. Адэт прикрыла лицо. Одна из старейших некромантов этого мира уже три десятка лет как начала проявлять признаки неотвратимого для любого лича безумия. Чаще всего приступы выражались в постоянной смене облика, порой женщина меняла по три лица в неделю, оставляя после себя десятки обезображенных рабынь, годных лишь на корм армии тёмного княжества.

Жан пустился на колени, друзья последовали его примеру. Это была не дань ритуалу, а скорее естественная потребность объятого страхом организма. Жёлтые глаза владыки сощурились, густые брови сошлись на переносице, белые зубы с примесью клыков закусили кожаную трубку. По ней он словно через соломинку тянул кровь из прикованной у трона невольницы. Наконец правитель принял решение. Два жеста рукой позволили слугам встать и говорить. Внимательно выслушав краткий пересказ войны с северным соседом, Князь задумчиво кивнул, решив для себя что-то, а затем обратился к агентам.

– Что же, – негромкая речь в гробовой тишине прозвучала необычно тяжело, – в этот раз работа выполнена без ошибок. Хорошая работа.

– Ваше Темнейшество сказало «в этот раз»? – вампир пурпурного клана рискнул воспользоваться правом слова.

– В отличие от ваших действий в Парараксе.

Жан закусил губу. Он понятия не имел о том, что творилось на юге в течение прошедших месяцев. Последний агент был разменян на местного главнокомандующего. Вполне успешный размен, не так ли? Он вроде как убрал последнего человека, способного хоть что-то противопоставить грядущему вторжению. Или нет? Золотых Капюшонов пятнадцать, Князь получает доклады ото всех и бесспорно знает больше него. И всё же вампир посмел осведомиться.

– Что-то пошло не так?

– Вы не убили королеву, хотя у вас была возможность это сделать.

– Прошу прощения, мой повелитель, – в разговор деликатно вошла герцогиня, – разве Торвальд представляет собой угрозу? Её бездарное правление лишь приближает час нашего торжества. Оставив её в живых мы...

– Вы поставили против нас мага, способного на заклятья десятого порядка! – голос Князя дрогнул, загремел как первый порыв ветра, предрекающий великую бурю. – Погибнут сотни ваших соратников и моих поданных, а всё из-за пустого тщеславия. Я так понимаю, твоего?

Наследница Вафлза прогнулась под взглядом жёлтых глаз. Это, кажется, и есть предчувствие смерти. Она допустила ошибку, Князь никогда не прощает ошибок. Будь он учителем в школе, в классе были бы лишь отличники и трупы. Сейчас придёт палач, или, возможно, он собственноручно...

– Оставьте нас, – прошипел властитель Талдома и Алаара. – Все, – мужчина кивнул в сторону Адэт и Энтона. Уже спустя пару минут тронный зал опустел.

– Твой проступок велик, девочка, – длинные острые зубы словно выгрызали каждое слово, лицо недовольно морщилось. – Когда я начинаю войну, я следую очень простому правилу – количество моих солдат, их опыт и суммарная мощь моих магов должна превосходить врага. Теперь в магах мы условно равны. И это очень плохо.

– Мы просчитались, мой повелитель, – собравшись с силами, выдавила женщина. – Ледяной Властелин был убит не магией, ему перерезали горло. Потому мы решили, что в колдовстве новая королева совсем не искусна.

– Колдовство... – безымянный правитель слегка задумался. – Нельзя мерить всё лишь властью над первоматерией. Я лишён этого дара и, тем не менее, правлю! Правлю дольше всех этих Дорцев и Шарлей, дольше Гризельды, – снова пауза. – Гризельда. О да, я помню её, хорошо помню. А ты не помнишь. И потому я сейчас скажу тебе – мне вовсе не нужна вторая Гризельда.

– Но Гризельда была великой и мудрой. Ужасом Востока. Вашим злейшим врагом! А Торвальд всего лишь бездарная выскочка.

Случилось. В этот самый момент глаза Князя ярко вспыхнули. Могучая рука рванула одну из цепей, бросая случайную пленницу в объятия тёмного лорда. Не прошло и секунды как длань его, закованная в серебристый метал, пробила девушке грудную клетку, за считанные мгновения вырывая сердце. Кинжаловидные зубы вцепились в мягкую плоть, челюсти расширились, точно змеиные. Остальные невольники бросились в стороны, бессвязно мыча лишёнными языков ртами. Они могли лишь стонать и тихо хныкать, звеня цепями.

По телу герцогини прошла волна ужаса. Прошла, но отступила. С громким хрустом зубы Князя перемалывали осколки раздробленных рёбер, кровь стекала по подбородку, оставляя на ужасающем слюнявчике темного лорда багровые пятна. Обошлось. Это её кости должны были трещать на его клыках, но владыка удержался – убил другую, сохранил ей жизнь. Значит ещё не всё потеряно. Шея повелителя напряглась, проталкивая кусок в горло, бившееся в конвульсиях тело затихло. На глазах де Салдер выступили слёзы – сколько бы раз она не лицезрела трапезу трёхсотлетнего существа, она по-прежнему её пугала. И дело не в самом факте людоедства. Как любой оборотень, идущий по Пути Человека, Жозефина регулярно угощалась мясом говорящего происхождения. Дело в другом: она убивала, чтобы есть, он ел, чтобы убивать.

– Я дам тебе ещё один шанс, – изрёк Князь, стирая с губ алую жидкость. – Род де Салдеров служит мне вот уже полтора века. Всё это время ты служила мне достойно. Если бы не твоя глупость... Но довольно сожалений. Ждать больше нельзя, с каждым месяцем Параракс будет крепнуть. Бить надо сейчас, пока наши союзники с нами, а их – разбиты. Это будет славная война, впервые за сотню лет я лично возглавлю армию и двину войска на Ларгос. Твой срок – два месяца. Ты должна будешь вернуться в столицу наших древних врагов и закончить начатое. Исправить ошибку. Справишься – обретёшь заслуженный отдых и прощение. Если погибнешь вместе с Торвальд, я дарую награды и титулы твоим братьям. Но даже если потерпишь поражение, то тот из твоих племянников, что унаследует твою силу, сможет продолжить служение нашему княжеству.

– Благодарю за милость, мой властелин, – женщина опустилась на колени, склоняя голову.

– Рано благодаришь, – крючковатые зубы образовали подобие, пожалуй, самой жуткой на Континенте улыбки. – Всё это ты будешь делать одна, без прикрытия, без поддержки, без связи с нашими шпионами. Убить могущественного мага, которого защищает целая страна. Что скажешь, Жозефина де Салдер? Ты всё ещё мне благодарна?

– Безмерно. Умереть в бою с врагами Алаара – честь для меня.

– Большая, чем умереть от моей руки? – Князь в очередной раз усмехнулся, наблюдая как меняется в лице герцогиня. – Полно тебе. Вестимо мозги тебе боги дали шутки ради. Печально, но не смертельно, благо твой противник, как ты сказала, бездарная выскочка. Ступай, Жозефина де Салдер, я буду болеть за тебя.

Двери тронного зала захлопнулись за спиной, приглушая раскаты злобного хохота. Придворные смотрели на неё округлившимися от удивления глазами – никто из них не мог вспомнить за Всетемнейшим подобного милосердия. А может это как со стариком Винченце, которому повелитель приказал отрезать себе голову перочинным ножом? Или с миледи Ариэль, которую он пощадил лишь для того, чтобы среди ночи вырезать её семью? Нет, эта глупая провинциалка не выглядит раздавленной, скорее возбуждённой и решительной. Неужели владыка и правда сжалился? Куда катится родимый Алаар?! Этак скоро и людей есть можно будет только по средам и пятницам, как в каком-нибудь Намроке!

Жозефина проигнорировала косые взгляды, оставила без ответа расспросы испуганных Жана и Жоржа. Ей не дозволено их втягивать. Эта война лишь между ней и Мизори Торвальд. Её путь отныне лежит в Параракс. Последний путь в качестве Золотого Капюшона.

– Харальд, что у нас с ритуалом? – тонкий голосок обратился в темноту. По крайней мере для человеческого глаза она была именно темнотой.

– Пока не готовы, Генри, – сообщил из сумрака аналогичный писк. – Марии ещё нет. Феликс тоже опаздывает.

– А баба Дуся?

– Здесь я, кровососики мои, – седовласая старушка прошла в центр комнаты, подсвечивая путь канделябром. – Опять размножаться решили? И не надоело вам? Вроде совсем недавно мальчика сделали. Вроде неплохой получился мальчик.

– Плохой, – буркнул тот, кого называли Генри. – Он, кажется, решил разжиться свежатиной на праздник.

– Ох и зря он это. Мастер ваш тоже в своё время этим грешил. И тоже недолго. Эх, вот это был вампир! Мужчина хоть куды! И для того, чтобы сделать ребёночка, не нужно было собирать всю вашу ораву.

– Это точно, – Генри уныло переглянулся с Харальдом. Всё пошло наперекосяк с тех пор как казнили их мастера. И когда, спрашивается, у них появится новый предводитель? Самый старый сейчас Феликс, но и ему ещё полтора века до трёх столетий. И это если он за эти полтора столетия не помрёт. Энди хоть и помоложе, но поосторожнее. Может из него выйдет толк?

– Баба Дуся, Баба Дуся! – один из вампиров окликнул замешкавшуюся бабушку. Старушка никак не хотела покидать сладкие грезы о временах, когда она была ещё молода, старый мастер жив, а её роль не ограничивалась уборкой помещений. – Вы консерву несёте?

– Несу-несу сынок, – опомнилась экономка. И посеменила в сторону погреба, где пребывал скромный запас кланового провианта. Несколько десяток подмороженных трупов, обколотых паучьим ядом. Такого рода консервы способны долго хранить кровь.

Меж тем число участников ритуала наконец– то увеличилось. Все они были худыми и бледными точно братья-близнецы. За исключением, пожалуй, того самого Феликса. Старший из клана старался заполнять строго определённые желудки, благодаря чему его тело приобрело рельефные подобия мускулов. Впрочем, это было лишь элементом декора. Самой сильной, если мы, конечно, имеем в виду силу физическую, в особняке была пожилая экономка.

– Что за материал на этот раз? – полюбопытствовала Астрид. – Надеюсь, не дворянин? Дворяне, как показала практика, слишком сильно зазнаются и слишком быстро умирают.

– Не дворянин. Купец. Чей-то папаша решил обратить своего сыночка. Наследник, ведущий дела компании в течение пары столетий, это на редкость удобно. Стабильность как она есть. Молчу, как полезен гипноз, когда надо заключить сделку.

– Граждане вампиры, я уже здесь, – молодой парень попытался привлечь к себе внимание. – Меня зовут Пьер.

– Какой-то он слишком длинноносый, – изрекла Мария, одна из молодых посвящённых. – Это может подпортить наш имидж. Мы всё-таки вампиры, а не комары.

– Имидж. Тоже сказала. У коричневого клана и так дела хуже некуда. Так что молчите, дамочка, и готовьтесь к ритуалу.

Ритуал. Когда-то он проходил куда торжественнее. Теперь же особняк, просрочивший счета за свечи, освещался десятком чадящих факелов. И круги на полу зала рисовали не кровью, а цветными мелками. Однако суть от этого не менялась. Ритуал оставался неизменен много тысяч лет, с тех пор как Великий Конклав Некромантов задумал создать расу идеальных воинов. Сильных, выносливых, преданных, вечно жаждущих крови. Хотели-то хотели, а получилось как всегда: крови они действительно жаждали, но вот воевать или подчиняться – ни за что на свете. В центр зала к тому моменту уже вынесли демонический грааль перерождений. То есть это было обычное ведро с надписью «грааль перерождений». Грааль подносили к каждому из присутствующих здесь кровососов и каждый, пробив пару желудков на руке, вливал в неё кровь. Багровая масса смешивалась, пузырилась и порой даже казалось, жила своей жизнью.

– А теперь выпей это, будущий новообращенный, – произнёс Феликс.

– А как же укус? – не понял Пьер. – Вы кусать меня не станете что ли?

– Это байки. Маленькая хитрость, чтобы убедить жертву, что ей ничего не грозит. Многие дурачки верят, что после смерти станут вампирами, вот и не сопротивляются, – улыбнулся Генри. – Первый урок тебе.

Юноша приблизился к ведру, со скепсисом вглядываясь в колышущуюся внутри кровь. Пить или не пить? Но поразмышлять ему не дали: лишь только сын купца наклонился над ведром, кровь резко подпрыгнула вверх, опутывая его голову невесть откуда взявшимися щупальцами. Тонкие струйки проникали в рот, нос, глаза, лезли в уши. Не прошло и минуты, как новообращённый рухнул на пол трясясь в конвульсиях.

– Нести консерву? – в ритуал вторглась Баба Дуся. – Ой мамочки! Это и есть ваш новообращённый? Ну точно комар! Вот в мои годы...

Никто не слушал экономку. Собрание коричневого клана жадно сосало содержимое тела, спешно восстанавливая силы. Следующий раз размножаться они смогут лишь через несколько месяцев. За трапезой никто не заметил, как новообращённый пришёл в себя. Глаза, ставшие пустыми и безжизненными, с удивлением разглядывали окружающий мир. А потом он резко вскочил на ноги.

– Это потрясающе!!! – закричал Пьер девяносто четвёртый коричневый. – Мне никогда не было так хорошо! Я чувствую себя всемогущим! – ища возможность продемонстрировать всемогущество новорожденный вампир оглядел комнату, но не отыскал ничего кроме веника, который тут же сломал с торжествующим ревом. – Смотрите, моя сила бесконечна! Теперь я подлинный представитель высшей расы!

– Вообще-то нет, – вздохнула Мария, – ты не вампир. Ты просто в состоянии кровавого опьянения. Стань ты вампиром, организм начал бы перестраиваться. У тебя подскочила бы температура, а из всех дырок полезли бы отторгаемые мышцы и органы, начали формироваться желудки. Очень паршивое ощущение, признаюсь тебе.

– Но мне хорошо!

– Это значит, что кровь не прижилась. Твой организм не желает трансформироваться. Прости, Пьер, ты умрёшь через две минуты.

– Нет! Я чувствую... – юноша не успел договорить, падая на землю. Его безжизненное тело принялось медленно разлагаться.

– А я ведь говорила! – назидательно покачала головой экономка и протянулась за шваброй. – Да не грустите вы так, кровососики мои. Обратить даже у мастера покойного едва ли с пятой попытки получалось, – поплевав на руки, она принялась отмывать то, что осталось от всемогущего вампира. Собрание, повесив головы, расходилось. Может быть, вскоре, один из них найдёт нового желающего за умеренную плату обрести умеренный шанс стать бессмертным существом.

====== В другом тёмном, тёмном городе... ======

В жизни каждого разумного существа бывает время когда ему хочется измениться. Сменить работу, семью, просто уехать в другое место. Порой такое происходит и с богами. Эта история берёт начало с того, что Рааша Неумёха – богиня неудач – помыслила стать богиней зла. Ведь раз от её инициатив постоянно происходят злоключения, значит злодейка из неё получится отменная. И вот решено. Начать карьеру изверга Рааши решила с классики – создать ужасного монстра и отправить его разорять земли. Богиня очень старалась и, как ни странно, у неё получилось. Многочисленные уродства и недоработки, не позволившие в своё время сделать полноценных эльфов, в случае с монстром работали на ура. Существо получилось ужасным – львиные лапы, собачье тело, пасть крокодила и отравленная кровь должны были сделать его сущим кошмаром. Также она даровала ему способность к возрождению, саморазвитию и возможность получать защиту от смерти, которую принял в прошлой жизни. С бездарным злодейским смехом богиня нарекла творение Вафлзом. Ведь нет для благородного героя ничего ужаснее, чем пасть от кого-то, чьё имя скорее подходит для маленького терьера, нежели божественного бедствия. И вот ужасный Вафлз сошёл с небес, чтобы нести страх и разрушение, но... разбился в лепёшку. Возрождение сработало. Вернувшись к жизни, монстр получил защиту от падений. И вот он на земле, его когти дробили скалы, пасть сочилась ядом... В общем, от этого яда существо спустя пять минут и погибло. И вернулось от яда защищённое.

Рассеянность и невезение Рааши сыграло с ней злую шутку, монстр получился действительно ужасным. Даже ужаснее, чем планировалось, ведь способность к перерождению делала его бессмертным. По-началу все радовались – каждый борец со злом мог повесить на стену его голову, однако раз за разом героям приходилось подыскивать всё более изощрённые способы его убийства: мечи были заменены деревянными кольями, стрелы венчались каменными наконечниками. Прошло десять лет, и вот тогда Мир действительно взмолился. Вафлз по-прежнему возрождался, становясь всё сильнее с каждым разом, на стенах героев не осталось свободного места для голов, средства борьбы с монстром стали в конец абсурдными: забрасывание желудями, забивание подсвечниками, карамельные клинки и магия, благо от последней у монстра не было никакой защиты. Чего не скажешь о магии жрецов – по взаимному уговору богам было запрещено влиять на смертных напрямую. Вариант «сделать ещё более страшного монстра» был отклонен. Спас положение бог мудрости Серман, послав одному из своих жрецов знание того, как одолеть тварь.

В назначенный день и час тысяча героев вышла против Вафлза, во главе них встали сильнейшие духовные элементалисты тогдашнего Мира. В очередной раз порождение Зла (которое к тому моменту решило опять сменить профессию, став богиней карточных игр и кладоискателей) было уничтожено. В дело вступили элементалисты – бессмертная душа монстра была разорвана на тысячу частей и прикована к душам героев.

С тех пор прошла не одна тысяча лет, но Вафлз, как и раньше, бродит по земле, существуя в душах потомков своих убийц, ставших его же наследниками.

Гидрогериамитантониэль. Хроники изменчивых богов.

Когда мы говорим «в одном тёмном городе», то безусловно подразумеваем, что их имеется несколько. Так и есть. Например, на северо-востоке Континента таких городов было как минимум два. Как и в Талдоме, в Мизорсбурге, бывшем Дорцбурге, бывшем Шарльбурге, бывшем Гризельдске, бывшем... знаете, слишком долго, мы пропустим эту часть. Так вот, там было немало тёмных улиц, домов и прочей зловещей атрибутики. По переулкам шныряли подозрительные личности, тщетно пытаясь своровать то, что осталось в карманах людей после уплаты очередной подати. В свою очередь то, что оставалось после этого, пытались прибрать к рукам гоблины. Всё правильно, гоблинам действительно было дозволено жить в городе, взамен маленькие зелёные гуманоиды выгребали из города бесконечные телеги мусора и отходов. Впрочем, иные жители считали, что создают мусора они куда больше, чем убирают, а в число отходов слишком часто попадают оставленные на окне пироги или «забытые» в карманах деньги.

Альтмир Корф ненавидел этих скукоженных карликов, их длинные носы и писклявые голоса. Он ненавидел их не как конкурентов, а как врагов человеческой расы, о чём спешил заявить в каждом кабаке, пропивая очередную серебряную ложку, стянутую из дома какого-нибудь богача. Ах, ну почему ему так не повезло с местом жительства?! Вот, например, в Алааре этих уродцев и близко к человеческим поселениям не подпускают. И серебро там в каждом доме. Да и вообще порядок у них. Живи он в тех краях, то вряд ли стал бы вором, а здесь по карманам шарит от того, что жизнь заставила. Должен же он на что-то содержать семью, которая у него когда-нибудь появится?!

Вот намётанный глаз углядел потенциальную добычу – тучная лавочница. Такая явно по пуду кексов в день лопает, и деньги у неё должны водиться. Ну, вот и они. Альтмир заметил, как в стеклянном окне дорогой кондитерской отразился шнурочек кошелька, потонувшего в пышном бюсте девицы. Ничего, хороший вор способен на извлечение прибыли из любого места. Поправив шляпу, карманных дел мастер подошёл к даме сзади, делая вид, что тоже любуется слойками с заварным кремом. Здесь главное действовать быстро. Вот хлопнула соседняя дверь, женщина на мгновение отвлеклась, а пальцы уже ухватили шёлковый шнурок. Увы, ухватить что-то удалось не только Корфу – пухлые пальцы жертвы сжали его запястье.

– Караул! Насилуют!!! – завопила лавочница на весь переулок.

– Чего орёшь?! – зашикал Корф, тщетно пытаясь вырваться из захвата. – Не насилуют, а грабят!

– Ну, это мы ещё посмотрим! – глаза жертвы полыхнули огнём, и она торжественно погрузила его руку вглубь декольте.

«Действительно насилуют», – промелькнуло в голове. И тут же пришло осознание всей тяжести собственного положения: позови он стражу – кому поверят? Ему, лицу с несомненно сомнительным прошлым, компрометирующим настоящим и пугающим будущим, или этой дамочке, у которой наверняка есть пара близких друзей среди патрульных? На лице проступил холодный пот. Кажется, что сейчас его ждёт нечто более трудоёмкое, чем исправительные работы на рудниках Её Величества.

Спасение пришло неожиданно, откуда его не ждали. Могучая фигура возникла перед сошедшимися в противоборстве вором и купчихой. Мужчина был высок, широкоплеч и вооружён, хотя явно не принадлежал ни к страже, ни к армии. Длинный ятаган в сафьяновых ножнах был пристёгнут к поясу, серебристую кольчугу перетягивал ремень с тяжёлыми метательными ножами, голову венчал пышный головной убор из свёрнутых несколько раз полос ткани. Облачённый в шёлковые одежды, дорогие, но заметно потрёпанные, незнакомец безмолвно хлопнул в ладоши. Дерущиеся замерли.

– Чкаде пон нон кхеду? – осведомился человек. И Корф безмерно пожалел, что не встретил этого человека раньше. Иностранец всегда лучшая добыча. Впрочем, ещё не всё потеряно. Этот чудик явно с его репутацией не знаком, вот сейчас спасёт беднягу, а Альтмир, он человек честный, отблагодарит его. Есть дивное заведение, где подают первоклассное пиво со снотворным.

– Ля-ля топаля? – попытался поддержать разговор грабитель. – Скараваркус капут, – на лице незнакомца возникло недоумение.

– Эй, чего это ты к нему пристал? – пришла в себя женщина. Элегантным движением бедра она отбросила Корфа на пяток метров и, хлопая ресницами со скоростью, которой и майский жук позавидует, упала к ногам иноземного воина. – О, мой спаситель! – воскликнула она. – Как я могу отблагодарить тебя? И сколько раз я должна это сделать? – руки обвили ногу мужчины, все попытки стряхнуть новоявленную гирю не принесли результатов. Бедняга выглядел сродни попавшему в капкан зверю, ещё немного, и начнёт отгрызать собственную ногу. А меж тем благородная леди постепенно карабкалась всё выше.

– А ну-ка прекратить разврат! – спасение пришло к спасителю, когда он уже в конец отчаялся. Рыцарь был в доспехах, с копьём, но без скакуна. Оно и неудивительно, стражникам лошадей не выдавали. Приглядевшись к троице действующих лиц он, молча, подошёл к забившемуся в угол вору, ожидавшему возможности обчистить обессиленное тело, и с самым безразличным видом пнул его в бок.

– Ой! За что, Лесли?! – оскорбился карманных дел мастер. – Я ведь ничего не сделал!

– Не верьте ему, сэр стражник, – подала голос лавочница, – он пытался покуситься на мою честь!

– Угу, а заяц загрыз волка, – вздохнул служитель закона. – Твоя честь, Элеонора, понятие столь же эфемерное, как доброе имя этого прохвоста Корфа. Эх, был бы у тебя муж...

– А у меня и был, – обиделась дама. – Целых шесть. И этот человек так похож на седьмого, – она вцепилась в ногу ещё крепче. Однако, миг единения был недолог – ухватив дамочку за ухо, Лесли оторвал её от трофея.

– Не похож, – отрезал стражник. – Слишком молод, чтобы помирать. Так что проваливайте отсюда, оба. Видеть вас не желаю. Кстати, Корф, советую не мешкать, поскольку эта дамочка куда быстрее, чем кажется.

Спустя несколько мгновений стражник и иностранец наблюдали лишь облачка пыли, уносящиеся за поворот.

– Жу фалемендерит пер курсим, – воин сложил ладони, совершив кивок головой.

– Жу лутен! – непроизвольно ответил Лесли. – <Да ты никак зариец! Вот ведь! Как же тебя сюда занесло через весь Континент-то?>

– <Ты говоришь на диалекте степей и пустынь?> – удивился тот. – <Слава Самиру и Фелисити! Кто бы мог подумать, что я встречу соотечественника в столь отдаленных краях?>

– <Ну, я вообще-то не совсем соотечественник,> – вздохнул страж порядка. – <Дед служил в Ларгосской гвардии, немного приложился к казне, бежал сюда. Братья, да и отец, давно уже традиции забыли. А я вот язык учу, мне нравится. Все говорят, что полиглот.>

Джафар с интересом изучал своего собеседника. И правда, он уже мало походил на соотечественника: не такой высокий, светлокожий, без бороды. Если он правильно помнит историю, гвардейцы Ларгоса были потомками пиратов. Стоит ли ему тогда с ним общаться? Достойно ли это наследного принца? Вполне достойно, учитывая, от какой участи его спас сей человек. Да и как давно он ни с кем не говорил! Кроме, пожалуй, внутреннего голоса, который уже грозился превратиться в шизофрению. Пускай перед ним потомок воров и убийц, или того хуже – стражник – нужно воспользоваться всеми возможностями и узнать, в какой город он попал. Как далеко забросила воина судьба, и когда он, наконец, сможет выполнить свой обет. Обет уничтожить ужасного Тёмного Властелина, правящего на севере. Об этом всём Джафар рассказал своему новому знакомому.