Текст книги "Славься, Темная Властительница! (СИ)"

Автор книги: ivan_kun

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 84 страниц)

Сейчас нет особого смысла рассказывать о том, как боги в шутку признали пробную партию эльфов удачными, равно как и о том, что сделали настоящие эльфы с гоблинами, когда те пришли, дабы разделить дары Бескрайнего Леса. Факт остается фактом, с незапамятных пор караваны гоблинов кочуют по континенту в поисках места для стоянок. Иногда им улыбается удача, и тогда возникают обширные глиняные города-муравейники, хотя чаще всего их можно встретить под землей.

Как и множество зевак, Торвальд с любопытством наблюдала за процессией. За тем, как телеги, запряжённые лошадьми и большими жуками, везли своих пассажиров. Великое множество длинноносых и не менее длинноухих мордочек озиралось по сторонам. В маленьких зеленых глазках сверкали алчность и любопытство. Особенно им приглянулась Торвальд, глазами они буквально раздевали девушку, складывали ее вещи в мешок и несли в лавку на продажу.

Большинство глазевших на гоблинов людей вели себя мирно, иные, правда, всячески дразнили пришельцев, прикладывая ладони то к носу, то к ушам, то к прочим частям тела.

– Ну-ка прекратить! – властный голос пронесся над собравшимися.

Сопровождавший королеву десяток кавалеристов гарцевал вдоль границ толпы.

– А вы, – обратилась она к стражникам, дежурившим у стены, – узнайте, что они хотят.

Спустя десять минут те вернулись, разводя руками. Как выяснилось, ни один из них попросту не знает гоблинского языка. Зеленокожие, в свою очередь, не говорили на общеконтинентальном.

– Такое возможно? – усомнилась Торвальд.

– Вполне, – подтвердил умостившийся рядом филин. – Они живут преимущественно под землей, максимум, что вы из них выжмете – язык дроу или пещерных орков.

– Нет, Гуамоко, – помотала головой восседавшая на своём неизменном скакуне Мерль, – из этих вам не выжать ничего. Это лесные гоблины, скорее всего, из Вороньей Чащобы. Там в ходу исключительно Высокий эльфийский.

– То есть нам нужен эльф? – уточнила птица.

– Верно! – Мерль хотела было хлопнуть себя по лбу, но остановила руку в паре сантиметров и слегка поправила чёлочку. – Что-то я сегодня слегка рассеянная.

В этот самый миг от колонны отделилась небольшая группа существ: из длинных ушей свисали тяжелые золотые серьги, одежды были, как и у собратьев, из кожи и меха, однако выделялись более богатой отделкой, почти все были вооружены, лишь старый долгобородый гоблин, шедший впереди всех, вместо копья сжимал в руках резной посох.

– Йай, йак, йаок! – торжественно произнес бородатый, делая несколько жестов руками и указывая в сторону недавних кривляк.

– Йай, йоск, йорак, йей! – ответила Мерль, также дополняя слова жестами. – Йарай, йай, йац.

– В первый раз слышу Высокий Эльфийский, – шёпотом восхитилась королева. – Что он сказал?

– Великий Нос Желтого Клана прежде всего очень заинтересован поведением ваших подданных. Спрашивает, действительно ли они хотят от него детей?

– А, нет, передай ему, что на человеческом языке это означает приветствие.

Мерль перевела. Гоблин вновь затараторил, на этот раз он говорил куда дольше. В конце трижды рыгнул и почесал задницу.

– Хм, прежде всего, он сожалеет, что не может ответить людям аналогичным приветствием. В их клане подобным занимаются только гоблины нетрадиционной ориентации. Поэтому он приветствует тебя согласно обычаю предков, желает, чтобы обед, завтрак и ужин в твоем доме были сытными и у тебя не было глистов.

– Спасибо. А он не сказал, зачем они прибыли? Что его племя забыло в Парараксе?

– Йац, йоц, йож Параракс? – Мерль дважды дотронулась до левого уха и почесала макушку.

– Йай! – гоблин вновь принялся говорить, кривляться и строить рожи, на этот раз обращаясь непосредственно к Мизори. В крохотных глазках сверкало восхищение.

– Эм, а можно я не буду переводить?

– Что там? Эта мелочь хочет на мне жениться?

– Нет, вовсе нет, но если предложишь, он вряд ли откажется.

– Оскорбления?

– Нет, не думаю, скорее наоборот.

– Тогда переводи. Я приказываю.

– Перчатки сними и скажи охране, что они могут быть свободны, – зеленоглазая покосилась в сторону караула. – Людей тоже пусть уберут. И если что, я не виновата.

– Ладно, Гейом, подождите меня в городе, а этих разгоните, у меня тут конфиденциальные переговоры. – Волшебница обеспокоенно распустила шнуровку, освобождая руки от оков оружия. – Ну, что у них там?

– Кхем, – Мерль прокашлялась. – О, Великая Императрица Помоек, Владетельница Навозных Куч, чье зловоние простирается над Западными Землями, возносится к небесам и достигает самих звезд. Благословенная вонь, что исходит из твоей наимерзейшей обители, достигла Великого Носа. Великий Нос из племени лесных гоблинов, старейший и мудрейший вождь, что вот уже сорок лет ведет наш великий род в поисках земли обетованной, склоняет голову перед вашим несравненным смрадом... Миз!

То краснеющее, то синеющее во время речи лицо королевы достигло белого цвета, а нервное перевозбуждение – предела. Занося руку для удара, ее величество двинулась в направлении бородатого гоблина и в последний момент была остановлена ухватившей ее за фалды мундира эльфийкой.

– Миз, успокойся. Это комплимент, – вещала вырывающейся подруге переводчица. – Ты же сказала, что не будешь обижаться. Ну-ка, вдохнула и выдохнула.

Волшебница послушно сделала глубокий вдох, а затем медленно освободила легкие от воздуха. Действительно полегчало.

– Я могу своими словами, без комплиментов, – робко предложила самопровозглашенная пленница. Убедившись, что колдунья утвердительно кивнула, эльфийка вернулась к рассказу: – У них есть легенда о стране, которая состоит из одного лишь мусора. Дело в том, что гоблины издревле были слишком слабы, чтобы отвоевать пригодные для жизни земли, потому питались отходами прочих цивилизаций, не важно, будь то подземные города или города наземные. Однако это племя несколько иное, они жили в болотах Бескрайнего Леса. Но сорок лет назад эльфы их выгнали, якобы за загрязнение болота, и вот с тех пор клан искал ту самую землю обетованную. Месяц назад их верховный нюхающий напал на след нашего города, а дальше не трудно догадаться. Вообще, Нос очень счастлив, так как многие скептики утверждали, что города, состоящего из одной выгребной ямы, не может существовать в принципе. Многолетние теологические споры обрели логическое завершение. А ты для них что-то вроде хранителя, поэтому так много комплиментов. У них и подарки есть, если согласитесь принять Жёлтый Клан в подданство, они их принесут.

– Подданные? Погоди, я не понимаю.

Все было слишком неожиданно. Ни с того ни с сего появляется орда гоблинов, они оскорбляют ее, потом провозглашают избранной, потом просят принять к себе и предлагают подарки. Поселиться в Мизорсбурге?! Да отсюда же все бегут! Если кто и выражал желание сделать данную свалку своей обителью, то исключительно крысы. Мизори явно популярна среди крыс. Если б крысы имели возможность, то наверняка наградили бы ее орденом. На фоне этого предложение Великого Носа...

– Я бы рекомендовала подумать. – Можно было подивиться серьезности тона Мерль. – Ты сейчас решаешь судьбу пускай и маленького, но народа. Если откажешь им, они огорчатся и продолжат путь. Но если согласишься, вряд ли сможешь выгнать. Вывести гоблинов не легче, чем избавиться от крыс. Кстати, о крысах: если все же решишься впустить этих ребятишек, с хвостатыми обитателями города придется попрощаться. Так что придется выбирать: или гоблины, или крысы.

– Но они такие грязные и вонючие, – проворчала Торвальд.

– Что в городе с их появлением ничегошеньки не изменится, – продолжила эльфийка.

– Тогда я посоветуюсь с Гуамоко. А послам передай, что мне нужно время до завтра на обдумывание. И еще пожелай ему отсутствия глистов, – девушка прикрыла рот ладошкой, пытаясь скрыть улыбку.

– Хорошо. – Без тени смущения остроухая развернулась к послам и озвучила сказанное королевой. Когда же дело дошло до финального жеста, коварная эльфийка в наглую почесала королевский зад. – Готово, – она состроила самую невинную мордашку, на какую только была способна.

В очередной раз Мизори пришла к выводу, что с эльфами лучше не связываться.

Этот совет имел несколько фундаментальных отличий от того, что Ульфрику доводилось видеть в процессе становления своей карьеры. На мгновение наемник даже предположил, что все невоенные советы протекают подобным образом, и места командиров отрядов, маркитантов, лазутчиков на них занимают эльфийские пленницы, куры и филины. Ситуацию несколько спасало то, что о филинах и курах он был уже наслышан. Гуамоколатокинт в узких кругах имел репутацию первоклассного управленца, а о Белине слухи ходили как о чистом воплощении ужаса. Невольно хотелось восхититься Мизори, на плече которой восседал этот древний черный дракон.

– Итак, что мы имеем? – королева попыталась придать своему голосу максимальную строгость. – Прежде всего, гоблинов в количестве более тысячи, которые являются решением нашей санитарной проблемы в настоящем, одновременно с этим суля санитарные проблемы в будущем.

– А также продовольственные. Чем кормить такую ораву? – уточнил министр.

– Кормить их не надо, – ответила за королеву зеленоглазая эльфийка. – Тридцатитысячный город производит более чем достаточно пищевых и непищевых отходов для жизни колонии.

– Ты еще говорила что-то про крыс, – напомнила королева.

– Да, крыс можете считать историей. И кошек тоже, – добавила она шёпотом, – и собак, и голубей.

– Сплошные плюсы, – подытожила Величество.

– А года через два будут сплошные минусы, – не уступала птица. – Бороться с заразой с помощью другой заразы глупо, сколь бы заманчивым оно ни выглядело. Гоблинская колония – постоянный источник разного рода инфекций, сами гоблины вороваты и жуликоваты, да к тому же неэстетичны. В отличие от крыс у них есть гражданские права, их просто так не перетравишь. В случае же военного вторжения они станут пятой колонной.

– По поводу военного вторжения, – Ульф осторожно подал голос. – Я здесь человек новый, но по поводу пятой колонны могу пояснить: предадут при первой возможности. Хотя опасаться этого особенно не стоит – воины из представителей этой расы никудышные.

– Однако это не повод игнорировать угрозу, – Мизори в очередной раз задумалась. – Ну почему нельзя, чтобы плюсы остались, а минусы исчезли?!

– Мы можем разместить переселенцев за городом, – предложил министр.

– За городом пашни и луга.

– В том числе и мои, – не преминул напомнить Ульф.

– Ещё есть лес. Но лес мне хотелось бы сохранить.

– Может, взять чуть южнее? Там речка, почвы каменистые, потому земля свободна.

– Эта речка протекает у стен города и именно она служит нам источником воды. Иными словами, создай мы поселок выше по течению, пить нам придётся из их туалета.

– Ниже по течению?

– Есть заброшенный глиняный карьер, там уже лет сто ничего не добывают. Только он довольно далеко, – отрицательно помотал головой филин.

– Сплавлять мусор по реке?

– Чтобы деревеньки ниже по течению нас прокляли?

– Можно соорудить дамбу и вылавливать отходы. Вбиваем колья, расширяем русло, создаём своеобразное сито, – вооружившись пером и бумагой, Мерль набросала примерную схему дамбы.

– Там нет леса ни для домов, ни для кольев.

– Так мы его сплавим отсюда, срубим, свяжем в плоты и пустим вниз по реке. Первые плоты пойдут на создание дамбы. Думаю, Нос даже заплатит за лес. Вполне честная сделка.

– Мы же вроде решили пощадить деревья? – вмешалась забытая спорщиками Мизори.

– Его уйдет совсем немного, гоблины живут не в домах, а в норах. Лес им потребуется лишь для подпорок в туннелях, балок и мебели, – успокоила ее эльфийка. – Миз, это только звучит сложно, при правильной организации работ мы за несколько недель очистим столицу от мусора. Миз, я не могу больше жить в этом свинарнике! Еще немного, и город провоняет настолько, что птицы будут дохнуть на подлете к нему, мы останемся без голубиной почты, без связи с внешним миром, одичаем, начнем есть друг друга… Миз, я не хочу тебя есть!

Пламенная речь остроухого оратора в очередной раз подействовала. Ее величество хоть с неохотой, но уступила. Было решено поделить племя на две части: первая, большая, отправлялась на заброшенный карьер обустраивать жилье и расширять русло. По словам эльфийки, в земельных работах мало кто сравнится с длинноносым народцем. Другая же группа остается в столице, их роль – разбор завалов и подвоз отбросов их к реке. В лес будут согнаны все имеющиеся в наличии преступники. Еще неделю назад подобное было бы невозможно, но сейчас в подчинении у Торвальд была сотня солдат, вполне способных предотвратить вероятные побеги.

Остальные вопросы были не столь существенными. Министр вновь требовал учреждения тюрем, королева отказывалась. Максимум, на что удалось её уговорить – временно лишать нарушителей права свободы, помещая их в подвалы замка, где люди могли бы подумать над своим поведением и честным трудом компенсировать причинённый обществу вред.

Вербовку новобранцев было решено перенести на весну, чтобы сэкономить на дровах и провианте. В качестве компенсации на нужды обороны была пущена большая часть денежных средств, оставшихся в казне. На них решили закупить провизию, ткани, металл – все то, что в будущем сможет превратиться в палатки, форму, оружие, телеги и паёк.

Впервые с момента восшествия на престол Мизори ощущала себя способной действительно контролировать город. Это было потрясающее чувство, ни на что доселе не похожее. Ближе всего оно было к тем увлекательным минутам, когда Бабади позволил ей постоять у штурвала. Тяжесть непослушного руля, и вместе с этим в твоих руках каждая доска и каждая заклепка. Ощущение собственной важности, незаменимости и бесконечной ответственности. Видимо, это и есть та самая власть, о которой все говорят с таким восхищением…

====== Самая главная злодейка. Часть первая ======

Много лет прошло. Они пролетели быстро, как осенние листья, ведомые студеным ветром. Шуршание их – как шёпот смерти. Так и жизнь моя – словно бесконечный поток смертей. Иногда, лежа на шелковых простынях рядом с очередной прелестницей, мне грезится, что я, наконец, обрел счастье, что вот они, те долгожданные любовь, теплота и покой. А потом вновь наступает утро, а вместе с ним возвращается смерть. Иногда она подбирается совсем близко, дышит в лицо могильным холодом и смотрит прямо в глаза. Смотрит неотрывно, неотступно, а потом разворачивается и уходит, оставив в качестве прощального подарка чей-нибудь остывающий труп. Уходит и как бы говорит: я вернусь еще не раз, а однажды мы уйдем вместе. Я смотрю ей вслед и смеюсь, смеюсь, потому что смех – последнее, что у меня осталось.

Утро в деревеньке выдалось пасмурное, промозглое, в общем, поистине осеннее. Девушку, однако, это заботило несильно, и не мудрено, ведь все ее внимание было сконцентрировано на небольшом клочке бумаги. Она читала выразительно, громко и старательно передавала эмоциональную и синтаксическую окраску каждого слова. Все-таки хорошо, что волшебные свитки используют руническое письмо, а не азбуку, с которой у молодой королевы были относительные проблемы. Закончив заклинание, колдунья влила в бумагу добрую порцию магии, от чего та съежилась и вскоре сгорела. Едва это произошло, пепел рассыпался серебряной пыльцой, а затем с громким хлопком разлетелся по деревеньке. Почти сразу мертвый на первый взгляд поселок пришёл в движение: со скрипом открывались ставни и двери, со стонами и шарканьем выбирались наружу тощие, словно скелеты, селяне.

Мизори отвела взгляд. Тяжело было видеть подданных в таком состоянии. Да, столичный мусор был убран, но слишком поздно: в окрестностях, ниже по течению реки, уже образовалось несколько очагов инфекции. Самым страшным было то, что заразились люди вовсе не грифоньим гриппом, бациллы которого просто не выдержали антисанитарии, а куда более неприятным гномьим тифом.

– Милые сограждане, – обратилась Торвальд к толпе, – прошу минутку внимания. На вас было наложено заклинание, блокирующее такие защитные функции организма, как боль и усталость. Эффект продлится всего двенадцать часов. За это время вы должны дойти до столицы, где вам будет оказана соответствующая медицинская помощь.

Закончив речь, королева села на лошадь и помчалась к следующей деревушке. Всего таких гиблых местечек было шесть. Конечно, был вариант перевезти больных на телегах, однако такого количества телег было не найти, а многие деревни находились в лесистой и холмистой местности. Таскать лекарей по деревням – значило оставить без них столицу, где дела обстояли немногим лучше. Использование же свитков оказалось весьма эффективным. Применялись свитки трафаретного типа, для активации которых было необходимо прочтение заклинания и вливание магии, при наличии специальной бумаги они довольно просты в производстве и не столь дороги.

Мизори бросила прощальный взгляд на село, из которого со стонами и причитаниями ковыляли несчастные доходяги. «Ничего, им осталось недолго», – мысленно подбодрила королева крестьян, натягивая поводья.

– Ну вот, еще один тяжелый день подошёл к концу, – вымотанная, но довольная Мизори скинула жилет и, не снимая сапог, развалилась за столом. – Чего молчишь, Гуамоко? Я говорю, что мы сегодня-завтра окончательно расправимся с эпидемией. Ну и молчи себе. – Она бросила оскорбленный взгляд на огромную птицу, чинно, страница за страницей просматривающей кассовую книгу. – Уйду я от тебя, – хитро усмехнувшись, девушка выскочила за дверь.

Цель ее была вполне ясной. Нет, перед солдатами она хвалиться не собирается, кому-кому, а им точно нет дела до судьбы больных землепашцев. Хайницы вообще придерживались мнения, что мука растет на продовольственном складе, а сапоги лучше всего добыть, отрезав их вместе с ногами прежних владельцев. Нет, перед ними светлой героине действительно хвастаться нечем. Другое дело – эльфийка, вряд ли она спит.

Как оказалось, Мерль действительно не спала. В комнатке слышалось повизгивание пилы, а стоило открыть дверь, как в нос ударил запах свежей стружки вперемешку с табачным дымом. Обитательница комнаты вновь что-то мастерила. Сама комната тоже претерпела ряд изменений. Теперь в ней почти не было голых стен, все они были завешены домоткаными гобеленами. В свое время остроухая даже предложила Мизори свои услуги в оформлении тронного зала, но та вежливо отказалась. Ткань была не такой уж плохой, было видно, что в материалах эльфийка толк знала. Только вот с цветом была сущая беда и с мотивами тоже. Отчего-то это всегда был желтый утенок на оранжевом фоне, такой же, как на том первом полотенце. К счастью, пленница не настаивала. Приступы альтруизма у нее наступали редко и длились недолго.

– Из этого стола можно сделать неплохой чайный столик, – заключила Мерль, – подпилить ножки, обстругать столешницу. Скажу как на духу – не умеют твои подданные устраивать погромы, больше половины вещей поддается если не восстановлению, то переработке.

– А я сегодня больных лечила, – гордо заявила Торвальд.

– Ух ты, сама?!

– Нет, свитком, но это тоже непросто.

– Тебя, наверное, все благодарили, – с завистью протянула Мерль, – дарили подарки...

– Нет, что ты, у меня даже времени не было с ними общаться. Хотя, знаешь, мне было бы интересно узнать, что обо мне думают люди. Я ведь правлю почти три месяца, а это немалый срок.

– Так почему б тебе не спросить?

– Эм, понимаешь, когда я прошу у людей сказать, что они обо мне думают, они обычно или падают на колени и просят не убивать их, или, что гораздо хуже, рассказывают мне, какая я красивая. Знала бы ты, как оно меня раздражает!

– Так, Миз, ты и правда ничего, особенно по эльфийским меркам.

– Правда? А можешь поподробнее?

– Не могу, – эльфийка сделала кислую мину, а точнее кисленькое личико. – Говорить дамам комплименты никогда не умела. Однако, если все твои проблемы только от славы, то почему бы просто не замаскироваться? Тебя никто не узнает, все будут вести себя естественно.

– Мерль, я ведь уже говорила, что трансформировать меня никак невозможно.

– А кто вообще говорил о магии? – хихикнула рыжая. – У меня есть косметичка, маникюрный набор и парикмахерские принадлежности, это тоже своего рода магия. Когда я с тобой закончу, тебя ни один человек в этом государстве не узнает, если ты, разумеется, не начнешь колдовать.

– Разве такое возможно? По-моему, это истории из разряда сказок.

Мерль промолчала. Взяла в руки кусочек подпиленной ножки и, вооружившись резцом, принялась за работу. Витиеватые стружки сыпались на пол, напильник сглаживал острые углы, работа наждаком и полировка.

– Руку, Миз, – и на протянутую ладошку опустилась прекрасная роза. – Спроси у кого-нибудь, из чего она сделана. Гарантирую, никто не догадается, что материалом послужил сломанный стол.

– Но я не стол, – возразила волшебница.

– Принцип тот же, главное – иметь прямые руки. Вот только как к этому всему отнесется Гуамоколатокинт?

– Плохо отнесется, – молвила Торвальд. – Он меня заклюет, если узнает, что я выбиралась в город без сопровождения, а тем более без перчаток. Но он ведь не узнает? – По королевскому лицу разошлась широкая улыбка. – К тому же я просто обязана выйти в народ, все великие правители так делали, а потом о них сочиняли легенды.

– Да... – невнятно кивнула Мерль.

Эльфийка внезапно вспомнила, чем заканчивались выходы в народ ее бывших похитителей. Вспомнила слишком поздно – идти на попятную было уже нельзя.

– Тогда вперед и с песней! – Мизори уселась в кресло, предоставив свое сиятельное лицо в полное распоряжение остроухой подруги.

Спустя полчаса Мерль закончила. Прозвучало долгожданное «готово», и королева ахнула. Из зеркала на нее смотрела совершенно незнакомая девушка: каштановые волосы красивой волной ниспадали на плечи, нежно-розовые лак и помада, легкий румянец. Эти незначительные изменения полностью меняли образ магессы. Если сказать более точно, то с лица Торвальд словно стёрли напряжение и агрессию, а вместе с ними – все отличительные признаки монаршей особы. Обтягивающее черное платье прекрасно подходило к образу девушки. В свою бытность на службе у Мерль оно доходило эльфийке до колен, теперь же край дислоцировался у середины бедра, что, в общем-то, было уместно – ноги у Торвальд всегда были сильной стороной.

– Нравится? – эльфийка протянула девушке шаль. – Я ведь говорила, что красивая. Куда пойдешь-то?

– Э-э... – Мизори все еще не могла отойти от преображения. – Ну, где у нас люди собираются? Наверное, трактир какой-нибудь, получше. Господи, как же давно у меня не было эля!

– Вот и славно. Только смотри, ты должна вернуться к утру, а то этот мешок с перьями устроит нам взбучку.

Выбраться из замка оказалось даже слишком легко, и Мизори сделала пометку в блокноте о необходимости установки дополнительных факелов. Как бы бдительны и опытны ни были Хайницы, все их навыки теряли значение, покуда стены не были нормально освещены.

Дорога до города заняла немного времени, и поначалу девушке с трудом верилось, что это все тот же Мизорсбург. Она уже видела его в двух ипостасях: столицы темного королевства и гигантской помойки. Теперь же он являл собой нечто среднее между первым и вторым. Дома не утратили своей старинной холодности и по-прежнему мрачными каменными громадами нависали над путниками. Кое-где сохранился запах гнильцы, а к прогуливающимся горожанам добавились редкие, но от того не менее странно выглядящие силуэты. Невысокие существа шныряли туда-сюда по канавам и мусорным свалкам, ища чем бы им поживится. Порой несчастные создания не находили ничего ценного и тогда им приходилось довольствоваться забытым на веревке бельем или оставленным на окне пирогом.

Мизори продолжала свой путь, дыша полной грудью, наслаждаясь столь драгоценными минутами свободы. Несколько раз ей попадались патрули стражи, хранящей покой ночного города. Пятеро человек с саблями и в доспехах шли, слегка пошатываясь и о чем-то громко споря. Пройдя мимо девушки, один из них приподнял козырек шлема, нисходя до сального комплимента. Мизори сделала пометку на будущее: выдавать страже вино – охранник правопорядка должен быть добродушен и ласков.

Еще немного, и она очутилась в торговом квартале. Сердце королевы распирало от гордости, когда она увидела, что все стоянки заняты повозками. Еще бы, ведь каждый из них уплатит в городскую казну изрядную сумму налогов. Местные лавочки также пестрили вывесками, предлагавшими самый разномастный товар. А ведь еще месяц назад большинство из них были закрыты, да что там, месяц назад люди на улицу носа не высовывали, боясь столкнуться со знаменитым выбором «кошелек или жизнь». Теперь здесь было относительно тихо, и все благодаря открытому в подвале замка карцеру. Гуам, правда, требовал еще эшафот, пыточную и полный штат палачей, но зачем убивать, если можно перевоспитать? «Заказать в академии несколько томов самоучителей», – вновь пометила она.

И все же в столь огромной чреде изменений больше всего радовала неизменность некоторых фундаментальных вещей. Таких, например, как таверны. Где бы и когда бы ты ни зашёл в подобное заведение, тебя обязательно встретят сытной едой и холодным пивом. За всю свою жизнь Торвальд лишь единожды столкнулась с исключением, когда попала в одну уединенную деревеньку: там третий год кряду свирепствовал неурожай, и героев они вызывали исключительно ради того, чтобы съесть.

Но не будем о грустном. В «Веселой Стельке» было многолюдно и, несмотря на поздний час, очень шумно. Жители близлежащих домов даже пробовали жаловаться стражникам, но те были уже слишком пьяны, чтобы воспринимать человеческую речь.

Все силы полненького мужичка с синей повязкой на рукаве уходили на допрос чертика, у которого гоблины украли хвост. Столы с игроками в кости монаршую особу не очень интересовали, как и те, за которыми бурлило веселье. Повинуясь богатому опыту, девушка села у окна вдали от основной массы людей. И выбор ее был верен: в то время как центральная часть зала окончательно потеряет возможность членораздельно говорить, здесь веселье будет в самом разгаре.

– Яичница, светлый эль и пирог с капустой.

Уши постепенно привыкали к окружающему шуму и уже были способны отчетливо различить некоторые слова. Отхлебнув немного эля из большой кружки и нанеся пирогу колото-резаное ранение, Ее Величество окончательно расслабилась, полностью погружаясь в хмельную атмосферу таверны.

–... а он, значит, мне и говорит: «Шел бы ты парень подобру-поздорову!». И зубами как щелкнет! Ну, я и свалил, а на следующий день всех мертвыми нашли. – Закончив рассказ, мужчина сделал большой глоток, после чего убрал с бороды пену. Его звали Грэем, он был охотником из отдаленной деревни, приехавшим продать шкурки.

– Это как же надо допиться, чтобы заночевать в медвежьей берлоге, да еще и с капканом разговаривать? – усмехнулся другой мужчина, помоложе, но, судя по одежде, тоже промысловик.

– Это где-то по полбочонка на брата, а потом еще спиртовой доливать, – ответила на вопрос пожилая женщина. – Но пробовать не советую, после – милое дело, а во время охоты себе дороже. – Под шелест юбки она брякнула на стол деревянную ногу.

– Медведь? – сочувственно поинтересовался первый.

– Да, меня за него спьяну приняли. Как даст ржавым топором по ноге, ирод.

Мизори уже полчаса слушала охотничьи байки, и ей это дело очень даже нравилось. Девушка даже хотела рассказать о парочке своих подвигов, но решила этого не делать. Для этих людей она просто дочь владельца рыболовецкого судна, ищущего новые рынки сбыта.

– Можно к вам? – за столик грузно опустился средних лет мужчина.

Торвальд едва удержалась, чтобы не вскрикнуть. Да, время порядком изменило его: волосы покрылись сединой, и мужчина уже не выглядел большим и страшным, но кое-что в этом человеке осталось неизменным: большая пивная кружка, заменяющая кисть руки. Мизори нервно заерзала на стуле. Не просто так. Своей пятой точкой она пробовала определить пригодность табурета к ведению боевых действий. Разумеется, у нее была магия, но использовать ее в драках – табу, а судя по детским воспоминаниям, мужчина был здоров как буйвол, так что лезть на него просто с кулаками было опасно даже сейчас.

– Ты, значит, не местная? – от ерзанья волшебницу отвлек голос одного из соседей. – Дела торговые?

– Да, отец сказал, что торговля здесь нынче на подъеме, вот и отправил разнюхать. А вот серьезно, как у вас тут?

– Эх, дамочка, тяжёлое время вы выбрали для торговых дел.

– А что не так? – удивилась Мизори.

– Это рассказ не на одну кружку, – вздохнул пухленький завсегдатай, любуясь тем, как в бокале переливается золотистый напиток. – Совсем недавно, буквально вчера, этим благословенным краем правил добрый король...

====== Самая главная злодейка. Часть вторая ======

Это было похоже на какую-то бесконечную сказку. Посетители говорили без остановки, и не было ни одного злодеяния, которого не приписали бы Торвальд. Она, судя по их словам, была настоящим чудовищем, только что без хвоста и рогов, хотя по некоторым рассказам хвост и рога все же были. Список ее преступлений был поистине бесконечен, а самым первым и самым страшным из них было убийство старого короля, Ледяного Тишеньки, как называли его люди, и узурпация королевской власти. Эта сатана в женском обличии выпустила на волю всех головорезов и воров честным гражданам на погибель, а чтобы те и помыслить не могли о спасении, создала грозную стражу. Она обложила их непомерными налогами, а за малейшие провинности отправляет трудиться в свой дворец. Некогда прекрасное здание она едва не превратила в руины, а цветущий город сделала одной огромной помойкой. Но и этого проклятой Мизори было мало. Западные территории она отдала в безраздельное пользование свирепым оркам, а в собственную столицу и вовсе ввела войска и нещадно разграбила. Ее стали называть Мизори Ужасная, вместе с ней в страну пришли голод и нищета. Продуктовые магазины, некогда ломившиеся от товаров, отныне пустовали, а если где и можно было что купить, то втридорога. Что еще? Ах да, город наводнили мерзкие зеленые твари, которым она позволила делать все, что заблагорассудится. Больше? Начала сгонять молодых юношей и девушек в казармы – мало ей тех сторожевых псов, что уже охраняют жуткий режим! Говорят, единственным, кто осмелился что-то ей возразить, был благородный гном, честный и отважный генерал Зы. Но королева его и тех немногих, кто поддержал генерала, выгнала из страны, хотя, ходят слухи, что их она скормила волкам. Именно волкам, ведь в Шишкином лесу завелись волки, вернее, их завела королева, чтобы они нападали на невинных путников.