Текст книги "Славься, Темная Властительница! (СИ)"

Автор книги: ivan_kun

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 84 страниц)

У неё никогда не получалось. Может она была плохой проповедницей, а может просто никогда и никто не сможет заставить Торвальд сделать что-то, чего она не желает. Надежды на то, что воздушную элементалистку вынудили поступить неправильно, рассыпались прахом. Она не станет её слушать. Никогда не слушала. И Дорца убила ради власти, а вовсе не из добрых побуждений. И людям помогала лишь ради того, чтобы безнаказанно применять силу. Она всегда была жестокой самовлюблённой сукой! Всё это время Эмми покрывала чудовище! Какой же дурой она была! Роняя слёзы девушка упала на колени, в бессилие глядя в пасмурное небо, словно ища поддержки. Но в этом мире не было больше никого, кто мог бы её поддержать. Не на кого было надеяться.

Кубок застыл в руке. Обрамлённый золотом хрусталь позволял беспрепятственно любоваться своим содержимым. Багровой жидкостью, вязкой, тягучей. Многие знатоки говорят, что вино с Драконьего Полуострова похоже на кровь по цвету, вкусу, запаху. Лорду Олафу очень нравилось это вино, его терпкий металлический привкус и то, как оно действовало на разум. Не било в голову и не расслабляло. Когда пьёшь это вино, то скорее медленно погружаешься в болото, постепенно утрачивая связь с внешним миром.

Отворившаяся дверь пустила в зал полосу факельного света.

– Действительно вернулась? – Фрай ворочал языком с трудом, но его голос всё ещё хранил обычную тяжесть. – Не боишься, что я передумаю? Может эта сучка дала тебе отворот-поворот? Или она приказала тебе...

Эмми не произнесла ни слова. Просто пошла навстречу графу. С мокрой мантии падали тяжёлые капли, руки время от времени била дрожь. Она видела, как напрягся правитель Тамана. Как рука потянулась к лежавшему рядом арбалету, как была одёрнута, как на лице появилась полная иронии усмешка. Ему было всё равно. Похоронив мечты о будущем, утративший прошлое, лишённый даже возможности отомстить, запертый в омерзительном ему настоящем мужчина не видел нужды в борьбе за собственную жизнь. Потому и впустил её. Они столько времени провели вместе. Он столько раз читал в её глазах мольбу о смерти. Может быть в этот раз она сумеет различить строки той же мольбы в глубине карих глаз таманского властелина? И вот она стоит над ним, так близко, что можно почувствовать запах её тела, свежего как дождевая вода, различить причудливые завитки, в которые складываются мокрые локоны, слышать тяжёлое, глубокое дыхание. Счастливчик. Немногим людям смерть является в столь миловидном облике. Эмми протянула руку. Тонкие пальцы коснулись морщинистой щеки, раскалённой от алкоголя и напряжения, легли на затылок и в следующую секунду потянули его лицо к себе. Губы графа и жрицы соединились, два разума вспыхнули так ярко, что умей души менять цвет, у обоих они бы стали из бледно-серых ярко-красными. Глубокий, жадный поцелуй не прерывался, руки Олафа обхватили тонкую талию, заваливая девушку на себя, её ноги вмиг обвили его. Щёки пылали жаром, бешено пульсировали виски. Никто из них не понимал, что именно сейчас происходит. Да если бы даже понимал, не смог бы остановиться. Казалось, сами боги свели их в этот день и час.

В жизни Эмми Танарис было два утверждения, возведённые в ранг абсолюта. Первое – слова отца о том, что два человека всегда смогут понять друг друга, какая бы пропасть их не разделяла. Второе – её собственный опыт, полученный во время болезни, когда он находилась на грани гибели – никогда нельзя сдаваться. Даже за секунду до смерти всё может измениться.

Когда наступило утро, девушка осознала, что обрела своё место в жизни. То же самое почувствовал Олаф. Он не стал извиняться, она даже не думала просить прощения. На огромном Континенте у двух потерявших всё на свете героев не было никакого желания возвращаться в прошлое. Их ожидало будущее, в котором Эмми стала первосвященником, а граф Фрай публично отрёкся от старых принципов, поклявшись искупить всё зло, некогда причинённое им. По-началу получалось не очень. Привыкший к деспотии аристократ то и дело срывался на подданных. Уж конечно, одно дело когда тебе перечат, не желая становиться пешками в твоей игре, и совсем другое, когда к барлогам летит план строительства царства света. В эти часы Танарис была как никогда внимательна к мужу. Именно мужу, ведь не прошло и двух суток с её возвращения, как была сыграна свадьба. Придворные шутили, что традиционные цвета сочетающихся, чёрный и белый, никогда ещё не были так уместны. Правда брак ничего не изменил, колдунья отказалась от дворянства и практически не вмешивалась в дела графства, не указывала, не критиковала. Однажды Олаф напрямую спросил, не являются ли его методы слишком крутыми. Она ответила, что нет.

– Если прощать злодеев, они рано или поздно возьмутся за старое, – таким были её слова. Именно она сказала, что чтобы они не делали здесь, в Тамане, пока трон королевства занимает Торвальд, не видать им ни света, ни свободы. Всё верно, их объединила не только общая беда, но и общий враг. Девушка, которая усиленно собирала армию, готовящаяся развязать гражданскую войну, желая подчинить себе народ, не считаясь с возможными жертвами.

Вызов был принят. Началась вербовка дополнительных отрядов стражи и ополчения. Вот только тяжело было восьмитысячному городу тягаться с огромной столицей. Налоги и подати взвились точно птицы. Не менее сильно взвились антиграфские настроения, очень уж много появилось голодных и злых. К счастью в подземельях места хватило, чтобы приютить большинство из них. Светлые боги выступали против рабства, потому тех, кто не поместился в тюрьмы, пришлось наказать иным способом. Смерть, как известно, гарантирует полное исправление даже самого закоренелого грешника.

Однажды они обязательно столкнутся.

Эта мысль не давала молодой жрице покоя. Что случится, когда Мизори станет против неё? Мысли о предательстве уже давно отступили. Гнева не было, только глухая, садящая боль. Она понимала, что с каждым шагом её с Торвальд дороги расходятся всё сильнее. Понимала, что царство света в реальности совсем не похоже на блестящую сверкающую картинку из её грез. Их методы были немногим лучше методов Мизори. И чем она оправдается при встрече? Благими намерениями? На совести благих намерений столько преступлений, что их можно смело отправлять на пожизненную каторгу. Благо живут они не долго, обычно до первого ощущения власти, попавшей тебе в руки. Может быть с Мизори произошло нечто подобное? Чем ближе подходило время Большого Бала, тем слабее была её вера в собственную правоту, тем тревожнее становилось. Встречу откладывать нельзя. Их встречу. Фрай всё ещё не простил колдунье смерть сына и вряд ли смог бы подобрать нужные слова. Однако случилось так, что именно перед отъездом у девушки начались схватки. Роды для чародейки всегда связаны с особого рода сложностями, ведь во время них ребёнок, доселе прибывавший в наполненной магией среде, выходит во внешний мир, а это очень опасно. Танарис осталась. Олаф не мог позволить пропасть ещё одному ребёнку. Посланник был выбран на скорую руку, немного наивный, но честный и смелый молодой человек. Бесспорно, ему вряд ли удастся добиться чего-то от ушлых аристократов, но это было и не важно. Главное – попытаться убедить Мизори вернуться на праведный путь. Если магесса её уровня к ним присоединиться, то можно будет без труда покорить остальные графства.

Новость о провале колдунья приняла стойко. Теперь только война могла спасти Параракс от участи вновь стать тёмным королевством.

Свет всегда побеждает тьму. Не веришь? Просто посмотри как ежедневно, прогоняя ночь, восходит на небе солнце. Свет сильнее! Ведь так?

Никто не убедился в ошибочности этих слов так, как Эмма Танарис. Сколько бы она ни сражалась, неизменно терпела поражение. Над ней смеялись. Жестокий и циничный мир самим своим существованием опровергает любые мысли о торжестве добра. А солнце – лишь крошечная звезда в безбрежной черноте космоса. И новое утро принесёт лишь новые несчастья.

Они проиграли. Никто не внимает их речам, их армия разбита, почти все союзники отвернулись. Победить Мизори-властительницу оказалось не легче, чем Мизори-колдунью. Похоже, она даже решила не использовать магию, словно пытаясь показать, что во всём превосходит бывшую подругу.

Но она ошибается!

Есть у Эмми кое-что, чего никогда не было у Торвальд. Вера. Вера в себя и правильность пути, по которому идёшь. А ещё готовность пожертвовать ради этого всем, включая собственную жизнь. Такого никогда не понять эгоистке Торвальд, и потому она не будет к этому готова.

Как же тяжело было уговорить Олафа дать согласие на этот шаг. Отпустить жену и мать своего ребёнка практически на верную смерть. Но ведь только так она сможет их защитить! А ещё страну и людей. Любой другой человек будет обречён на провал. От любого другого Торвальд будет ожидать подвоха. Не от Эмми, не от светлой жрицы, не от друга, не от слабачки.

Последние часы с семьёй стали для элементалистки по-настоящему счастливыми. Она попрощалась с мужем, со слугами, которые души не чаяли в молодой хозяйке, прижала к груди дочку. Олаф молчал. Никогда мужчина так сильно не жалел о том, что в своё время не выбрал стезю война. Всё, что он мог – отобрать для переговоров лучших телохранителей и надеяться на успех, пускай даже призрачный.

И встреча, о которой она мечтала в затхлой темнице, всё-таки случилась. Только стоят они по разные стороны линии фронта. Мизори сильно изменилась, вытянулась, похудела, кожа потемнела, став ещё ближе к цвету бронзы. Даже лицо... Нет, внешне оно было прежним – почти что детское, с острым подбородком, ямочками на щеках, маленьким носиком и большими тёмно-синими глазами. Однако смотрели эти глаза по-другому. Была во взгляде магессы тень той тяжести, что Танарис уже видела в зрачках Олафа Фрая. В голосе уже чувствовался металл. Не резкие нервные выкрики, как в школьные годы, нет, теперь, став королевой, её подруга язвила с холодной желчностью заправского тирана.

И всё-таки это была Торвальд. Та самая Торвальд, что приползала к ним в комнату после очередной попойки, что на коленях умоляла сделать задание на семинар, дать списать или просто поговорить по душам. Та самая Торвальд, которая с первого дня стояла за неё горой, и которая неоднократно была за это бита. Та Торвальд, что положив голову к ней на колени, рассказывала о великом будущем, что её ждет. И как же захотелось ей, забыв обо всём, бросится ей на шею! Обнять, как она делала это раньше, прижать к себе крепко-крепко и больше не отпускать никогда. О, если бы Мизори почувствовала то желание, если бы хоть на миг сняла с лица маску гордого безразличия и протянула к ней руки. Но нет, глаза колдуньи смотрели с презрительным высокомерием, а руки скрещены на груди, закрывая сердце. Как символично! Однако, кроме сердца есть ещё голова...

Поразить такую небольшую цель вроде человеческого глаза практически невозможно даже с близкого расстояния. А глаз прошедшего через слияние воздушного элементалиста вообще невозможно: рефлексы этих людей отточены столь хорошо, что они способны уйти даже от пущенной в упор стрелы. А ведь есть ещё электростатический щит, через который способно пробиться лишь холодное железо или адамант. Материалы, несовместимые с волшебным оружием, которое могло бы обеспечить должную скорость снаряда. Казалось бы неразрешимая делема, однако и её можно решить. Арбалет графа Олафа был семейной реликвией, созданной три столетия назад великим гномьим кузнецом Оловянным Молотом. Его плечи были сделаны из толстых полос митрила, из того же материала была изготовлена тетива. Показатели этого металла позволяли и без колдовства обеспечить поистине кошмарную энергию выстрела, даже взводить его приходилось на специальном станке. Что до Эмми, пускай она не могла зачаровать оружие, но увеличить собственные боевые способности было ей по силам. Под жреческой мантией тело обвивали тонкие лианы, обеспечивая руке необходимую твёрдость и скорость, давая шанс сделать задуманное – убить Тёмную Властительницу, ударив в спину...

Что ты чувствуешь, когда пересекаешь порог? Грань, отделяющую добро от зла? Человека от убийцы? На что ты готов пойти ради счастья тех, кто в тебя верит? В цикле преданий о легендарном Серебряном Мече есть одна история, которую вспоминают реже прочих. Она не о поединках с драконами и колдунами, она о другом. О том, как тяжело бывает порой сделать то, что делал тысячекратно.

«Я победил множество злодеев, но ни одно сражение в моей жизни не могло сравниться с тем, в котором моим противником стала собственная сестра.»

Когда напротив тебя становится друг, нет таких идеалов, что смогут тебя оправдать. Может поэтому Мизори не успела ничего сделать? Она так до конца и не поверила, что Эмми способна причинить ей вред. Её крик пронёсся над лугом, тело падало на мокрую от утренней росы траву.

Её история подошла к концу. Началась другая история.

====== Здравствуй, Тёмная Властительница! Часть пятая ======

Солнце в глаза, отголоски крика, падающее на землю тело. Шок на лицах королевских стражников и спутников, свист арбалетных болтов и двое телохранителей падают, скрежет мечей о ножны, запах крови щекочет нос. Ещё секунда, и все они сойдутся в беспощадной резне.

Сейчас или никогда. Если Эмми победит, то Параракс будет спасён! И у неё есть шанс победить! Пусть слабый, но чародей стоит в бою нескольких десятков человек. Арбалет отброшен в сторону, митрильные нити, пущенные под кожей рук, наливаются силой, пальцы складывают первую руну и корни, опутавшие её тело прямо под мантией, обрастают острыми шипами, пропитанными смертельным ядом. Ещё одна руна, и дождь убийственных снарядов веером летит в сторону столичной делегации, метя в орочью женщину – самую, на первый взгляд, опасную. Но иглы опадают к её ногам. Бледно-зелёные глаза с ужасом наблюдают за щитом из десятков рук, сплетённом за мгновение перед атакой. Торжествующий хохот ребёнка вливается в уши. Она не обратила на него внимания в первый раз, русоволосый паренёк в чёрном балахоне с громким выкриком вонзил свой посох в землю. Щупальца рук расползлись во все стороны, извиваясь будто волосы на голове горгоны. Голубые глаза сочились кровью, на коже проступили трупные пятна.

Лич. Вот оно что. Вырвавшиеся из-под земли корни не смогли преодолеть защиту чёрного колдуна, мозг с ужасом понимает, что девушка не соперница новоявленному участнику казалось уже выигранной схватки. Он победит, она проиграет. Никого не спасла, сделала только хуже, отдала королевство в руки чернокнижника, много худшего, чем её бывшая подруга.

Клаус торжествовал. Смеялся, брызжа слюной. Нет больше нужды сдерживать радость. Он победил! Эти идиоты всё-таки перебили друг друга! Так веселись же, новый правитель! Одна из рук полоснула по телу таманского солдата, разрубая его словно клинком. Все они – ничто. Теперь, когда Мизори больше нет, он займёт своё законное место на троне и ничто ему не помешает. Армия? Пусть та девка оказалась достаточно умна и не позволила поднять зомби из Ульфрика, но он ведь и над Гюнтером поработал. Успел. Первый министр здесь, рядом, и отправится в полковой котёл, если посмеет ухнуть хоть слово. Он сделал всех. Он – новый король! Славься же, Клаус Первый!!!

Всё перемешалось. Подписание капитуляции? Прямо сейчас делегаты бросились выяснять, кто должен её подписывать. Типичный внутригосударственный кризис, обыкновенная гражданская война. Самый наглядный пример, который мудрый филин обязательно включит в свою очередную книжку по градостроительству. А ведь эти двое даже не понимают, что всё это время покойная Торвальд сдерживала их от подобных применений силы. Более того, она могла на долгие годы обеспечить мир и покой в Парараксе. В отличие от этой парочки. Один из которых, судя по всему, начнёт строить Тёмную Империю, а вторая того хуже – Царство Света!

Две стрелы. Только две стрелы в её самостреле. Наконечники обоих сделаны из кристаллизованного яда, переходящего в жидкую форму при контакте с кровью. Такая стрела способна свалить огра, но против лича бессильна. Интересно, личам нужны эльфийские пленницы? Этот последыш тёмных богов вроде любит эльфов. В качестве подопытных…

На несколько мгновений страх за собственную жизнь отодвинул на второй план упавшую на траву Мизори. А может, есть что-то ещё? Ведь погибни она, эльфийка бы непременно почувствовала.

– Миз, ты там сильно умерла? – едва слышно прошептали губы дочери Бескрайнего Леса.

Тёплая жидкость стекала по щеке ярко алой дорожкой. Металлический привкус на губах, жуткая боль на задворках сознания. Половина мира погрузилась во тьму, вторая половина обратилась фарсом, пародией на реальность, в которой тебя пытается убить некогда самый близкий человек на свете, в которой каждый норовит вырвать кусок пожирнее, прячась за те или иные идеалы, где нет интересов иных, кроме своих собственных. Этот мир никогда не скажет спасибо Мизори Торвальд. За милосердие, доброту, щедрость, отвагу… Благодарность окружающих – стрела в глазнице. Пара миллиметров в сторону, и её жизнь подошла бы к концу. Стоит одеть чёрное, и все начинают видеть тебя в чёрном. Глупому эльфу можно простить, но Эмме Танарис? Так какой смысл сдерживаться? Кому вообще нужна была эта геройская дребедень?! Проклятье, она, кажется, только что поняла, как становятся Тёмными Властелинами. Нужно только убрать ту крохотную перегородку, отгораживающую мозг от полного осознания того, что сейчас произошло.

Реальность взорвалась пронзительны воплем, и порыв ветра невиданной силы пронёсся по полю, смахивая участников драки, точно удар крыльев снежного дракона. Тонкое тело повисло над землёй в центре миниатюрного смерча, разбрасывая в сторону комья земли и голубые искры.

Жива! Сердце остроухой девушки истово колотилось в груди, вскочив на ноги, она бросилась к подруге, но чьи-то белые зубы ухватили длинный шлейф платья, прервав сцену трогательного воссоединения.

– Она не в себе! Ты разве не видишь?! – голос четвероногого товарища подействовал как стакан рассола после долгого запоя. Сквозь пелену дёрна и грязи сложно было различить лицо, но вот краешек болта, торчащий из глазницы, был виден отчётливо. Это какой-то антимагический металл, ведь так? Тогда болевые ощущения от раны не заглушить. И только ли от одной раны? Мерль столько всего слышала об этой самой Эмми за время их с королевой знакомства. Ведь они, наверное, были очень близки? Гнев для элементалистки состояние нередкое. Мизори частенько злилась, срывалась, кричала, а в особо исключительных случаях швырялась молниями. К примеру, Шнобель очень гордился королевским ожогом на своей заднице, полученном за «прекрасную» работу над арбалетом Её Величества. Но данный случай был за гранью гнева, это была ярость в своём чистом виде. Мерль видела, как вжались в землю недавние враги и союзники, никто не хотел попасть под горячую руку. Но кто-то под неё неминуемо попадёт.

– Эмми! – возглас нашёл адресата даже сквозь завывания ветра. – Мой глаз! Дрянь! Как ты могла?! Я ничего не вижу!!!

Остатки охраны деловито отползли в разные стороны, готовность умереть куда-то испарилась. Теперь никого не было между королевой и жрицей. Последняя попыталась подняться, но удар воздушного потока вновь опрокинул девушку на землю, переливающаяся голубым светом молния обожгла кисть, не давая сложить руну.

– Я не специально! Я не думала, что ты выживешь! – попыталась объясниться Танарис.

– Это не самое лучшее оправдание, – вздохнул уже успевший закопаться в глубокую яму некромант. Несостоявшийся Клаус Первый готов был выть от досады, он и сам был уверен, что болт Торвальд прикончил.

– А что прикажешь мне делать? – жрица перешла в наступление. – С тобой невозможно договориться, ты всё делаешь по-своему!!! Всегда! Никогда меня не слушала!

– А ты меня слушала?!! Может мне вырвать тебе глаза?! Тогда ты станешь чуткой и внимательной?!

Инь с Гюнтером опасливо подняли головы. Всё же их королева слишком милосердна, любой другой на её месте...

Давление воздуха увеличилось, послышался хруст ломающихся рёбер. Ещё немного, и Танарис попросту раздавит.

– Ну давай! Вырывай! Хоть глаза, хоть ноги! Я всё равно не сдамся! Будь ты тысячу раз королевой, злодейкой, ведьмой! Я верю в то, что делаю, и ничто меня не сломит!

– Вот значит как?!

Ветер стих, но только на первый взгляд. Стремительные порывы порой ещё проносились над холмом. Доспехи искрили, тело раненой чародейки вздрагивало при каждом резком движении, часто вздымалась стянутая корсажем грудь. Взгляд её единственного глаза устремлён в сторону города, в самое сердце, туда, где возвышался разноцветный дворец. Надёжная крепость наверняка прикрыта щитом отрицания. Пальцы сплели первую часть рунической формулы. Штифты ходили туда-сюда, а небо хмурилось облаками. Неужели гроза? Гроза не повредит дворец. Жечь простых людей? Она ведь не станет?

– Ты знаешь это заклинание? – тихий шёпот в длинное серое ухо.

– Знаю, – осёл печально закрыл глаза.

Лавина Меркантера, Небесный Мост, Молот Богов, у этого заклятия было множество имён. Впервые оно было применено именно им, Меркантером Гедиминовичем, одним из великих чародеев-волхвов прошлого, странствовавшего вместе со своими братьями. Но за всю свою долгую жизнь Клаус ни разу не видел, чтобы в подобные чары вкладывали столько магии. Вот в чёрном небе появилось первое кольцо из рун, за ним второе, третье. Сколько же у этой девчонки сил на самом деле? О, Хиларет, он был беспечен, явно переоценил свои силы, когда планировал последний переворот. Сколько в мире вообще таких колдунов? Два десятка? Полтора? Меж тем мост был практически сформирован – ряд электромагнитных колец. Но они лишь направляют главный удар. Не самое сильное, но самое опасное заклинание в арсенале воздушного мага – используя магнитные поля как ускорители, они могут разогнать металлический объект до огромной скорости, в мгновенье ока поразив цель сокрушительной силы ударом. Однако, здесь было слегка другое. Кидаться будет не стальное ядро и не обрезки жести, нет, руны над дворцом лишь мишень.

Осколок. Один из кусков небесных дворцов, некогда бывших обителью богов. Удар с орбиты огромной металлической глыбой. Щит от такого не защитит, не защитят стены и даже подвал. Через несколько минут на месте замка будет красоваться лишь уродливая воронка.

По перекошенному от боли лицу прошла судорога – неудачная попытка заставить губы улыбнуться. Только что она «нащупала» подходящий снаряд. Осталось только создать и накопить достаточной мощи заряд, чтобы вытолкнуть его в тоннель из колец.

– Давай, сделай это! Убей их всех!! – крик вырвался из глотки паренька вопреки его воли. Кровь из глаз смешалась со слезами, но он не мог промолчать. Настоящая Тёмная Госпожа! Он видит её спустя столько лет. Снова, в этой стране, на этом самом месте. О, боги, если у него ещё остались чувства, отныне они принадлежат этой девчонке. С этого самого дня.

– Моя Королева, подождите секундочку! – возглас первого министра силился перекричать далёкие раскаты грома. – Мисс Мерль сообщила мне, что вы собираетесь уничтожить культурное наследие Тамана. Я не рекомендую этого делать. Может пострадать невинная сокровищница!

– Невинные люди, мешок с перьями! – локоть пленницы вошёл в пернатый бок филина. – Миз, там же люди! В смысле, там может быть миленькая старушка вроде нашей Эльзы, подающая всем чай. Не стоит ничего разрушать!

– Стоит! Ты могла с самого начала сделать это! – выкрикнул некромант. – Но не сделала, опасаясь лишнего внимания. Теперь терять нечего! Уничтожь мятежников, и в этом королевстве уже никто не посмеет оспорить твою волю! Предатели должны быть казнены!

Мысли вихрем носились в голове жрицы. О том, что сейчас все те, кто ещё верит в Олафа, готовятся к битве, заперлись во дворце и ожидают штурма. Они верят в то, что щит отрицания их защитит. Но заклинание Гедиминовича имеет в основе не магическую атаку, а вполне материальный кусок металла. Они умрут. Все. Вот так просто? – Подожди! – голос ей уже почти не подчинялся, вместе со словами вылетали кровавые брызги. – Это ведь я тебе нужна! Убей меня!

– О, нет, мне нужна вовсе не ты, – ядовито бросила колдунья, – мне нужен мой глаз! Моя вера в человечество! Мой прежний взгляд на жизнь! Как там, кстати, зовут твою дочку? Мы сделаем ей милейшее надгробие с дивной надписью «Пала за светлые идеалы». Надпись я выбью лично. И даже буду приводить то, что от тебя останется, туда по праздникам.

– Миз! Они же здесь ни при чём.

– Ах ни при чём?! Так я же Тёмная Властительница! Милая, добрая Эмми, ты готова была пожертвовать всем, чтобы спасти от этой Тёмной Властительницы свою страну. Так жертвуй!

– Миз, пожалуйста, умоляю...

Происходящее походило на дурной сон. На комедийный спектакль, в котором две подружки выясняют отношения. Только разменной монетой в этом выяснении становились жизни совершенно непричастных людей. Всё это нужно было остановить. Только как? Вон эта дура в белой простыне уже на колени пытается встать. Тщетно. Кто-кто, а Торвальд умеет быть безжалостной, на мольбу в глазах первосвященницы ей плевать. Ей даже нравится, она свято верит в своё право на месть.

– Мизори, остановись немедленно! – в свои слова девушка вложила всю имеющуюся у неё твёрдость. Она даже смогла выдержать испепеляющий взгляд королевы. Последнее во многом благодаря заслону из совы, спешно воздвигнутому отважной эльфийкой. – Мизори ты не имеешь права так поступать!

– Почему же не имею? – не то со смехом, не то с раздражением уточнила колдунья. – Она имеет, а я нет?! Я королева и могу делать с моими нерадивыми подданными всё, что пожелаю!

– Вот именно, что королева! – Мерль набрала побольше воздуху в грудь, от чего та едва не выпрыгнула из декольте. – Ты настоящая королева, в отличие ото всех этих крикунов! У тебя есть собственная воля! Всё, что ты делала, ты делала ради людей! По-настоящему! Даже зло выбрала, чтобы им было лучше! Неужели из-за какой-то мести и обиды Мизори Торвальд изменит своим обещаниям?! Даже Тёмные Властелины иногда не уничтожают врагов по одной лишь прихоти!

«Иногда». Клаус почувствовал, что сейчас взорвётся от смеха. Рыжая дура и правда думает, что способна уговорить полубезумного раненого колдуна остановиться? Ну конечно! И тогда вместо рыцарей к драконам будут подсылать бардов, а войны будут вести менестрели, брянча лютнями вместо мечей. Мир не так прост, девочка, твои слова ничего не изменят.

Вспышки молний становились всё реже, постепенно стихал гром, и сквозь затянутое тучами небо пробились солнечные лучи. Ошарашенный некромант натянул на лицо капюшон, скрывая слёзы отчаяния. Распластавшаяся на траве жрица продолжала причитать, мешая сопли со словами благодарности. Свита обоих женщин всё ещё была в шоке. Людям сложно было поверить, что несколько секунд назад они едва не стали свидетелями применения одного из величайших заклинаний Континента.

Инь кусала ногти. Слишком сильная и слишком непостоянная, такая в любой момент может погубить всё, чего добился Хош-ага. Только два существа были искренне рады случившемуся – параракский круглоухий филин и рыжеволосая эльфийка.

– Верное решение, Моя Королева, – поспешил заметить первый министр, – просто чудесно, что вы нашли в себе силы решить дело миром. Предлагаю прямо сейчас отметить это событие казнью нашей несостоявшейся цареубийцы. Обычно я против такого рода действий, но в этот раз, думаю, нет ничего плохого в том, чтобы сделать это лично.

– Я готова, – еле слышно прошептала Эмма, – если это поможет хоть как-то загладить мою вину перед тобой. Я только попрошу пощадить нашу дочку. Ей и года нету. Её можно отдать куда-нибудь далеко-далеко, она и не узнает, кем были её родители. Она не будет опасна, поверь.

– Помолчите все! – колдунья опустилась на траву. Потерю крови не компенсировать, пока в глазнице кусок ненавистного металла. – Я сама решу, что мне делать и с кем. Ты, Танарис, вернёшься в город...

– Моя Королева, осмелюсь заметить, – встрял в монолог Латокинт, – что убивать её прилюдно было бы ошибкой. Люди не одобрят. Вот на пытки лорда Фрая можно будет смело продавать билеты...

– Захлопни клюв! Или я неясно выразилась?! – пальцы в толстых перчатках коснулись болта, лицо исказила гримаса боли. – Вернёшься в город, – продолжила она, – возьмёшь свое отродье, мужа и весь тот мусор, что готов был за вами идти. Вы пойдёте в порт и сядете на первое попавшееся корыто, а потом уплывёте так далеко, как только сможете. И больше никогда, слышала, никогда сюда не вернётесь.

На бледном лице застыло непонимание. Больше минуты прошло, прежде чем девушка осознала свою участь. Она будет жить! И не только она. Её друзья и родные, муж и дочь, их только что пощадили. Счастье было неописуемо, на мгновение она даже забыла об электростатическом щите и собственных ранах. Танарис бросилась к ногам бывшей подруги, неся какую-то чушь, не обращая внимания на разряд, едва не лишивший её пальцев. Слёзы, слова благодарности, клятвенные заверения больше никогда сюда не возвращаться.

А чуть поодаль, перегруженная эмоциями эльфийка в зелёном платье прижалась спиной к спине серого ослика. Ей очень хотелось верить, что всё закончилось. Она ведь смогла удержать Миз от непоправимого. Сделала то, о чём той ночью в конюшнях просила её правительница Параракса. По крайней мере, на этот раз.

====== Здравствуй, Тёмная Властительница! Часть шестая ======

– Не твоё дело, – очередной отказ не мог остановит Клауса, некромант вновь и вновь призывал Мизори одуматься. Но ответ был неизменным. – Ты министр здравоохранения, а не кровавой резни. Вот и изволь заботиться о здоровье людей, а не решать, на какой площади сколько голов я должна водрузить на колья.

– Ошибаешься, госпожа! – не отступал мальчишка. – Тебе ли не знать, как изменчивы элементалисты, верить им глупо. Сегодня эта шлюха Солара клянётся в вечной дружбе, а завтра собирает армию и идёт тебя свергать, благо теперь у неё есть законный наследник престола и соратники. Подарочный набор «Переворот»! Конструктор «Собери мятеж»! Вот когда они вернутся с флотом какого-нибудь государства, вот тогда начнётся резня! А я против! Я за здоровье. И нет более верного средства сделать народ здоровым, чем своевременная ампутация особо вредных голов.

– Я своего решения не изменю. И вообще, убирайся! Убирайтесь все! – голос сорвался на крик. – Да не ты, – рука ухватила фельдшера за рукав платья, – ты можешь остаться. И достать, наконец, эту мерзость!!!