Текст книги "Славься, Темная Властительница! (СИ)"

Автор книги: ivan_kun

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 84 страниц)

– Итак, молодая мисс, вам сначала показать общежития или санузлы? – ядовито проскрипел немёртвый.

– Сортиры, – вздохнула начинающая волшебница, рассудив, что убираться в туалетах будет проще, если не знаешь лица, туда гадившие.

Только провожать её никто не стал, скелет дал ей парящий шарик – такие часто описываются в сказках и видятся при белой горячке.

Увы, надежды новой ученицы на скрытое проникновение не оправдались: перед зданием стояли её новые «товарищи». Среди группы из нескольких ребят глаза Торвальд легко отыскали ту самую девушку: зеленоглазая блондинка в тунике усиленно махала Мизори рукой.

– Привет, я Эмма, просто хотела сказать спасибо. У тебя из-за меня неприятности. Обычно неприятности бывают у меня. – Она нервно заламывала пальцы. – Это Алан– она указала на стоящего рядом полного юношу. Парень был плешивым, с бледно-розовыми зрачками. – Он хороший, только немного робкий. Этим и пользуются типчики вроде Артура.

Мизори не имела никакого желания заводить друзей. Ведь она всего пятнадцать минут назад отошла от комы, устроенной прошлыми «друзьями». Растолкав ребят, она молча прошла мимо, лоб в лоб столкнувшись с графом Артуром. Как и она, парень был в полном порядке – похоже, челюсть ему вправили всё тем же магическим образом. Ребята, стоящие за её спиной, разбежались, остались только Эмма и Алан.

– Я ждал тебя, – аристократ пытался придать своим словам максимальную твёрдость. – По твоей милости я был прилюдно унижен. Графов запрещено бить руками, более того, ты оскорбила мой… моё седалище. И теперь я требую удовлетворения. – Голубоглазый юноша неспешно стянул с руки белоснежную перчатку и бросил девочке в лицо.

Торвальд с недоумением разглядывала предмет гардероба. Перчатка была красивой, кружевной и накрахмаленной. Впоследствии она узнает, что слуг в академии не было предусмотрено и бедняге-графу зачастую лично приходилось самому стирать свои вещи.

– В смысле, смахнуться? – непонимающе произнесла она.

– Только без рук, – испуганно затараторил граф, – драки в школе запрещены. Ты же не хочешь снова в карцер?

Теперь уже юнге пришло время пугаться.

– Другое дело – магический поединок. Они допустимы и не противоречат кодексу чести. Итак, ты готова?

– На магический поединок с тобой?

– Да.

– Нет.

– Как это “нет”?

– Ты же меня побьёшь. Зачем мне с тобой драться? – недоумевающе ответила девочка. – А вот перчатку я, пожалуй, оставлю, мне ещё толчки мыть.

– Тогда ты лишишься чести!

– Моя честь тебя не касается, но вряд ли есть какая-то честь в том, что ты будешь бита. Так что если ты закончил, я пошла.

– Не позволю, – прошипел молодой маг. Губы уже начали шептать какую-то белиберду, как его прервали.

– А дуэль без обоюдного согласия участников – серьёзный проступок, – сухо сказала стоявшая до этого тихо Эмми. – Снова в карцер захотел? Желаешь приобщиться к новым знаниям, а, герой-любовник?

Мальчишка покраснел и, забыв о чести и перчатках, побежал прочь под заливистый смех Эммы и Алана.

– Чего это с ним? – не поняла Торвальд.

– С ним? О, ничего особенного. Просто в последний раз ему в карцер забросили учебник по половому воспитанию. Ну, ты понимаешь.

Мизори не сдержалась и хихикнула.

– Между прочим, не очень и смешно. Когда его вытащили, у него все суставы были вывернуты. Даже такой сволочи желать подобного не стоит. Ректор знает толк в наказаниях.

– Даже его? – Мизори невольно побледнела.

– Всех! Без исключений! – выпалил Алан. – Чёртовы садисты!

– Ты не прав, – не согласилась Эмм, – они делают это для нашего же блага. Через пять лет все студенты станут магами, многие превзойдут преподавателей, а большинству на этот момент не будет и двадцати лет. Представьте себе на минутку полторы сотни колдунов и волшебников, которые не умеют следовать правилам. Тут ведь есть аристократы, привыкшие к вседозволенности, и городские беспризорники, которым и на свою жизнь плевать, не то, что на чужую. Иногда нельзя привить человеку порядочность словами, её в него можно только вбить.

– А если в процессе вбивания человека забьют?! – возмутился парнишка.

– За всё время существования академии ни один ученик не погиб в карцере. Вешались, резали вены, убивали друг друга и преподавателей, но книжки не погубили ни одного.

– Мне всё равно, – уставшая от словоизлияний Мизори остановилась. – Вы ещё долго будете за мной тащиться?

– Я хотела помочь тебе с санузлами, – виновато пролепетала Эмма. – Это меньшее, что я могу для тебя сделать. Алан тоже помог бы, но он аристократ, ему нельзя. И отказываться от поединков ему тоже нельзя…

– А… теперь понятно, – она посмотрела сначала на паренька, а затем на блондинку. – Смотрю, ты очень любишь лезть в чужие дела.

– Называй это как хочешь. Я просто хочу сделать мир чуточку лучше.

Мизори недовольно хмыкнула, но возражать не стала. Ей было плевать на мир, на Эмми и её ручного поросёнка, плевать на Артура. Мизори интересовала только магия и перспективы, которые она в будущем ей откроет.

Ручей, что питал маленький пруд, брал начало высоко в горах, поэтому вода в нём была очень холодная. Впрочем, Мизори было не привыкать. Спрятавшись в кустах, девушка взяла в руки медный прутик и опустила в пруд. Небольшое усилие воли, и к кончику прута, словно мотыльки на свет, стали слетаться мелкие рыбёшки.

– Ловись, рыбка большая… – мурлыкала себе под нос правительница. Хорошо быть королевой! Впервые в жизни она браконьерствовала в собственном лесу.

Меж тем к группе пескарей приблизился большой сом. Взвесив на глазок свой будущий ужин, Торвальд послала в воду более мощный заряд – рыба всплыла кверху брюхом. Остаётся только собрать.

– А ещё можно помыться, – сказала сама себе Королева, расстегивая куртку.

Меж тем глубоко в чаще леса у горящего костра сидели двое. Эльфийка с интересом смотрела на огонь, то и дело тыкая в него палочкой, филин, напротив, недовольно щурился: пускай он и привык к свету, пламя костра раздражало его, как раздражало бы любое животное. Парочка не просто так сидела здесь, они ждали свою любимую королеву, а точнее – ужин, который она обещала. Только ослика он не интересовал, его уже покормили морковкой.

– А знаете, Гуамоколатокинт, – внезапно заговорила Мерль, – что фамильяр обычно умирает вместе со смертью хозяина?

Филин нахохлился. Зеленоглазая смотрела на него пытливо, можно даже сказать, зло.

– К чему такие вопросы? Я не фамильяр вовсе, и, между прочим, ничего не смыслю в колдовстве.

– Стало быть, вы самый обычный Параракский Круглоухий Филин? Ну, есть такая птица, живёт в среднем тридцать лет, – невинным голосом пропела девушка, проводя по волосам перламутровым гребнем.

– Я не понимаю, к чему ты клонишь?

– Связь между хозяином и фамильяром двухсторонняя: второй живёт за счёт силы первого. Так крыса, например, может прожить столетие. За эту силу слуга клянётся служить верно, и защитить повелителя ценой собственной жизни. И вот я подумала, а что если заключить односторонний договор? Тогда можно пить из мага энергию, но самому от него не зависеть.

– Тебе определённо не идёт образ думающей девушки.

– А тебе – образ верного министра.

Оба принялись буравить друг друга взглядом. Казалось, ещё секунда – и между ними запляшут голубые искры.

– Если трон займёт лишённый магических способностей гном, кому-то придётся плохо. Кто-то слишком поздно рассказал о гноме. Кто-то не хотел, чтобы он и Мизори договорились, – тихо сказала Мерль, подкидывая в костёр пару сухих веток.

– Ты подозреваешь меня?

– Не подозреваю, уверена. Эта война выгодна только тебе!

– Ой, ладно. А сама? Ты ведь так и ждёшь, пока её убьют. Небось, уже объявления разослала, вроде “юная дева похищена жестокой правительницей”. Да тебе плевать на Торвальд, лишь бы не иметь дело с гномом. А если будешь болтать, расскажу, во что ты превратила спальню.

– Напугал! – со смехом выкрикнула рыжая. – И чтоб ты знал, мне не плевать. Честно, иногда мне кажется, что это не для Миз. Она не такая как те, кого я знала, она слишком добрая, что ли, а ещё наивная…

– Уже поздно, – вздохнул филин, чувствуя в голосе собеседницы пускай даже крохи, но искренности. – Она королева, и этого не изменить. Ты имела дело с уже состоявшимися властелинами, я же видел их путь от начала и до конца. Торвальд – само воплощение зла, вернее, того, что зовут злом. Она станет истинной тёмной королевой – если выживет, конечно. А потом придут герои и убьют её, спасут тебя, а я буду ждать нового властелина. И если тебе интересно, собранной энергии мне хватит, по меньшей мере, лет на триста.

Птица внимательно наблюдала за собеседницей: та пожала плечами и бросила в костёр очередную ветку. Она – опытный игрок, она понимает, что текущее положение выгодно как ей, так и ему. Оно выгодно всем, кроме Торвальд.

– А вот и рыбка, – её Величество улыбнулась, потрясая сомиком. – Мерль, тащи котелок, сейчас будет уха. Небось, соскучились-проголодались?

Покрошив в котелок несколько корешков и добавив луковицу, девушка расстелила на траве свой старый плащ.

– На самом деле мы очень мило беседовали, – произнёс министр.

– Ух ты! О чём?

– О тебе…

Филин предупредительно ухнул, но последнее слово уже успело сорваться с не в меру болтливых эльфийских губ.

– О том, как на корабле за тобой мужики бегали. Вот Гуам, например, не верит, – попыталась выкрутиться Мерль.

– Ах, это. Ну, тут всё просто. Как говорил наш славный капитан, “месяц в открытом море раздвигает горизонты сексуальных предпочтений”. Но во всём есть свои плюсы. Например, я очень быстро научилась лазать по канатам.

– Настолько широко?

– Шире некуда, – колдунья поморщилась, покосившись на торчащий из котла сомий хвост. – Кстати, я знаю причины появления легенд о русалках. Но не будем о грустном. Я теперь королева, и о любви стоит забыть.

– Это мудрое решение, – птица поёжилась. – Например, Гризельду убил один из её любовников.

Как же! Забудет она! Год, от силы полтора дамочка, может, и проживёт одна, а потом с ней случится то же, что с любым нормальным человеком. Она влюбится. И Гуам будет молить богов, если её избранник окажется тихим скромным парнем без вселенских амбиций. Только вот министр пока не знал ни одного колдуна-однолюба, это даже звучало странно, сродни «волку-вегетарианцу». В мыслях проплывали страшные картины.

– Например, у Шарля Галантного было шесть любовниц, у которых, в свою очередь, было пять любовников.

Обе девушки приосанись.

– Пять любовников и одна любовница, – уточнил филин. – Как-то раз одному из любовников любовниц не понравился цвет торгового квартала, и он велел его перекрасить в зелёный – через свою пассию, конечно. Догадайтесь, чем кончилась история? Город стал похож на оперение глючноптицы. И такими историями двор меня снабжал каждую неделю.

– Бедненький, – Мизори погладила министра по пушистым пёрышкам. – Но ты не бойся, такого больше не будет. Ну, кто на меня позарится?

Гуам снова вздрогнул. Он вспомнил прыщавое лицо Шарля. О, знала бы Торвальд, как раздвигают границы сексуальных предпочтений пара сотен акров земли и золотая корона! А потом вся эта орава любовников и любовниц начинает наводить в королевстве свои порядки. И империя гибнет. Всё-таки у птиц всё гораздо проще… «Ну-ну. Возьми себя в руки. Это всё будет не скоро. Есть ещё орки. Сначала орки, потом гном, потом уборка мусора и только потом дела сердечные»

– Моя королева действительно уверена в своих силах? – осторожно спросил он, меняя тему.

– Да как она может быть не уверена?! Она же Ледяного Властелина победила! – встряла в диалог Мерль. – Скажи ему, Миз.

– Думаю, в нашем тесном кругу не должно быть тайн. Смерть Хладного Короля – это первый в истории Параракса несчастный случай, который и вправду несчастный случай. Но вы не переживайте, теперь всё будет иначе. Никакой недооценки сил противника.

– Недооценки? О боги, то есть ты недооценила одного из самых страшных правителей Западного Континента?!

– А что я должна была подумать?! Он злой, я добрая. Он старый, я молодая. Как можно бояться пенсионера с девчачьей магией? Я прихожу и побеждаю. Без вариантов! А на деле истратила почти все силы на стражу, – горько вздохнула героиня.

Они посидели у костра ещё немного, похлебали ухи. Гуам, разумеется, ничего не хлебал, да и рыба его не интересовала. «Я же не белоголовый орлан», – обижено изрёк министр. О том, что он успел изловить в лесу жирную мышь, промолчал. А потом Мизори использовала на товарищах и их транспорте заклинание снятия усталости, и они продолжили путешествие. Королева решила, что они должны достичь цели как можно раньше, и если для этого потребуется использовать колдовство, то в этом не будет ничего плохого. Побочных эффектов практика применения белой магии пока не выявила.

Если верить часам, то они движутся уже целые сутки. Лес становился всё гуще и всё темнее, пока, наконец, деревья и вовсе не скрыли солнце. Здесь было темно, и предводительница отряда справедливо рассудила, что в таком месте на них легко могут напасть, тем более что до предгорий оставалось всего несколько десятков миль. Разбили лагерь. Однако за рыбой Торвальд идти отказалась, пришлось компании довольствоваться вяленым мясом.

– Темно, – эльфийка боязливо прильнула к своей «поработительнице». – Миз, с нами точно ничего не случится? Этот лес почти такой же страшный, как гном.

– Потерпи чуть-чуть. Если верить карте границы, их резервации совсем рядом. Похоже, пора переодеться.

Процесс облачения в доспехи был не менее неприятным, чем их ношение. И, к примеру, Гуамоко вообще не понимал, для чего они нужны. Прежний король прекрасно обходился без дополнительной защиты.

– Это потому, что он мог спокойно покрыть себя тонкой ледяной коркой. Я так не умею, – объяснила волшебница. – Не могу сделать кожу твёрдой, как камень. Не могу превратиться в живое пламя. Мы, воздушные элементалисты, самые уязвимые. Для того много лет назад и были изобретены доспехи. Когда-то все маги носили такие. – Защёлкнув последнее крепление, девушка опустилась на колени и закрыла глаза.

– Она медитирует?

– Не совсем, – открыла один глаз Торвальд. – Колдунам не нужно медитировать, это удел волшебников.

– Она заряжается, – ответила эльфийка. – Похоже, я понимаю, почему из кое-кого не получилось фамильяра.

– Но это же митрил! Митрил не подвержен магическому воздействию.

– Два тебе по физике, – улыбнулась Торвальд. – Митрил магию поглощает. Поэтому если огненный шар угодит в митрильный щит, то тот его попросту впитает. Благодаря свойству этого металла из него делают множество талисманов и амулетов. Только их надо время от времени подзаряжать. А теперь задача для математика. Если пятиграммовый медальон может держать заклинание света в течение месяца, сколько магии поместится в те пять килограммов, что на мне?

Министр вежливо промолчал.

– Ты, наверное, не замечал, но под робами многие колдуны носят тонкие митрильные браслеты, а иногда просто кусочки проволоки, чтобы «прицепить» к ним наиболее удобные заклинания. Воздушные и огненные элементалисты так почти никогда не поступают. Наши стихии – пламя и ток. Температура порой доходит до пары тысяч градусов. Роба просто сгорит, железо расплавится. Годится только специальная магически обработанная ткань и некоторые виды драконьей кожи. Поэтому доспехи заменяют нам большую часть одежды – разумеется, только в бою.

– Так почему бы не сделать их немного не такими открытыми?

– Вопрос цены, – весело отозвалась колдунья. – Хотя история знает один пример. Некий третьесортный волшебник и по совместительству король большой страны возжелал великой боевой славы. Так вот он повелел изготовить полный митрильный доспех. Задачка была нелёгкой, ибо пузо у мага было весьма внушительное и пришлось свезти к нему весь митрил королевства. Когда же он попытался его зарядить, выяснилось, что у него не хватает сил. В итоге десять магов в течение суток напитывали броню силой. Они получили самый могучий артефакт в истории континента. Вот такая история.

– А король-маг, он получил боевую славу?

– Не, когда он надел броню, его попросту дезинтегрировало. Слишком много энергии для одного человека.

Девушка, наконец, поднялась на ноги. Воздух вокруг неё, казалось, слегка искрился.

– Ну-ка, Мерль, брось в меня нож. Бросай-бросай, не бойся.

Эльфийка послушно выполнила приказ, швырнув в королеву небольшой кинжал, которым обычно чистила морковку. Нож пролетел несколько метров, но вместо того чтобы вонзиться Мизори в живот, завис в воздухе.

– Работает, – Торвальд пошевелила рукой, и нож упал на землю. – Только теперь постарайтесь держаться от меня подальше – могу убить током. И ещё, Гуам, когда с вождем будет покончено, ты улетаешь. Мерль, я отключаю щит, ты хватаешься за меня, и мы тоже улетаем. Как видите, план очень простой.

– Такой простой, что может сработать, – невольно восхитился министр. – Только не пойму, чего нам за тобой тащиться?

– Секрет, – она приложила палец к губам и расхохоталась. – Кстати, чудеса на сегодня не заканчиваются. – Из седельной сумки была извлечена большая стеклянная колба. – Их использовали в академии в качестве обучающего материала. Внутри колбы вольфрамовая спираль, колбы разного размера. Задача – подать на как можно большее число колб нужной силы ток. Если подать мало, колба будет гореть тускло. Много – спираль сгорит – девушка вытянула колбочку над головой. – Да будет свет!

Когда Торвальд говорила о чуде, она имела в виду прогулку по тёмному лесу при ярком свете волшебной колбочки. Но всё получилось крайне печально. Из темноты чащобы свет фонаря вмиг выловил крупные силуэты. Они были повсюду, обступили компанию со всех сторон, у многих в руках было оружие.

– Орки… – холодно произнесла Мерль, заводя руки за спину и опускаясь на колени.

– Люди… – зло произнёс крупный орк, выходя из-за дерева по направлению к Торвальд.

====== Знакомьтесь, Мизори Торвальд ======

Она стояла и молча продолжала смотреть на разношёрстное сборище юношей и девушек в хитонах.

Как таковых постоянных классов в Академии не было, учеников таскали из кабинета в кабинет в соответствии с личным планом занятий – продуктом больной фантазии ректора. Шарик будет водить её по залам неделю, пока она не изучит расположение местных помещений. Всё это время её будут называть «свежим мясом» и всячески задирать.

Мизори поклонилась классу и пошла к свободной парте, на ходу отклеивая со спины очередную надпись. На этот раз к одежде приклеили слово «дылда», и Мизори проклинала тот день, когда научилась читать. Хотя она, и правда, дылда, но от этого только обиднее. Плюхнувшись за парту, бывшая юнга скучающе смотрела на преподавателя. Он болтал, как и все до него. Никакой магии, взрывов, грома и молний. Это всё равно, что прийти в трактир послушать байки об эле и вяленой рыбе.

– …итак, благодаря градации по цвету глаз даже неподготовленный человек способен выявить обладателя магических способностей. Исключение составляют волшебники, их таланты равноразмыты между школами магии, поэтому цвет зрачков остаётся неизменным. А теперь перейдём к самому предмету. Существует три способа применения магии… Торвальд, я слышал о новомодном обучении во сне, но не думал, что встречу его приверженца на своей лекции. Встань. Объяснись.

– Можно мне говорить просторечным языком?

– Нельзя, прошлый раз после твоего просторечного языка ученики все справочники по анатомии растащили.

– Это скучно, мистер Сонарс. В том, что вы говорите, нет магии. Зачем нам это учить? Только не говорите, что в будущем мне пригодится электропроводимость металлов и свойства митрила. Я пришла сюда учиться колдовать, а не зубрить всякую ерунду.

– Хорошо, если я научу тебя настоящему боевому заклинанию, что ты сделаешь в первую очередь?

– Применю его на Джамале. На этом маленьком ублюдке, что кидается в меня жёваной бумагой.

– Потому и не учу, – вздохнул Сонарс. – Потому и практика только со второго курса. А иначе вы вместо жеваной бумаги перебрасывались бы огненными стрелами и железными кулаками. Потому учись. Как освоишь магию, сможешь вызвать своего Джамала на дуэль и самым официальным образом начистить ему рыло. Извиняюсь, – он бросил на залившегося краской ученика обеспокоенный взгляд, – харю. Ну, а чтобы подвести итог нашей беседе, вы оба остаётесь после уроков убирать кабинет.

– О чём думаешь? – Эмма слегка коснулась плеча замершей у окна Мизори.

Они уже две недели делили комнату. Более того, блондинка официально была кем-то вроде старшего товарища для Торвальд. Она водила её по кабинетам, объясняла правила поведения, помогала с учёбой. На то была воля ректора, и каждый новичок получил такого «товарища», однако Мизори чувствовала, что та помогала бы ей и без приказа. Девочки сдружились очень быстро, что было на Торвальд совсем не похоже. Друзей у неё было мало, видимо, ввиду специфического профессионального запаха, и большинство из них имели четыре лапы, усы и хвост. Впрочем, Эмма со всеми была в хороших отношениях, и порой казалось, что она способна сдружиться с самим Князем Тьмы.

– О магии, – не отводя взгляда от окна, ответила девушка. – Сегодня Сонарс рассказывал о предрасположенности и проявлениях. Ну, ты, наверное, помнишь: состояние, близкое к смерти, отражение подсознательных стремлений…

– Большинство девочек стремятся к уюту, жизни и счастью, поэтому у них земля и вода. Юноши желают силы и власти, поэтому у них огонь и воздух. Схема верная в девяноста процентах случаев, – уточнила Эмм. – В духовной магии всё поровну, и есть ещё волшебники.

За окном два третьекурсника перебрасывались огненными стрелами. За зрелищем молча следил преподаватель.

– Просто если всё так, как ты сказала, то все эти ребята в жизни натерпелись не меньше меня.

– Так и есть. Если хочешь, я могу тебе кое-что показать, – Эмм вышла и вернулась, держа в руках небольшую шкатулку. – Я веду что-то типа кружка. Думаю, оно может помочь ребятам стать немного более понимающими. А это «Ларец Судеб», – Эмми улыбнулась. – Если ты напишешь свою историю и положишь в коробку, сможешь взять оттуда любые три и прочитать.

– Нет, спасибо. Откровения не по моей части.

Когда стемнело, а соседка крепко уснула, Мизори встала с кровати, набросила на плечи рубашку и подошла к столу. Огарок свечи отбрасывал на бумагу бледные тени. Девушка взяла перо и, слегка обмакнув его в чернила, вывела на первой странице «Знакомьтесь, Мизори Торвальд»

– Мы просто туристы! – крикнула Торвальд первое, что пришло в голову.

– Мы пришли сюда, чтобы приготовить шашлык из этого цыплёнка! – Мерль сгребла в охапку Гуамоко и сделала самую невинную мордашку, на которую была способна.

Орк остановился. И без того зелёное лицо позеленело от гнева.

– Это Параракский Круглоухий Филин! – взревел громила. – Люди! Ненавижу людей! Люди вечно считают орков идиотами! Запомни, женщина, Агараша тебе не провести, я слышал всё, что вы говорили, мы все слышали.

– Да нет же, вам послышалось. Это были акустические галлюцинации, – Торвальд отступала под натиском зеленокожего.

– Чёрт возьми! – Агараш рассержено махал руками. – Орки! Не! Тупые! Что б ты знала, две недели назад мы сделали ряд важных открытий в математике, физике и химии. Например, я лично вывел значение ускорения свободного падения.

– Поздравляю, конечно, но это мы проходили на втором курсе. Ваше открытие опоздало на полторы тысячи лет. То есть оно не открытие совсем.

– Лучше поздно, чем никогда. Главное – открыли! – Орк направил палец на Мизори. – Через пару лет мир содрогнётся под поступью орочьего разума!

– Не тыкай пальцем.

– Не указывай мне, – зелёный палец упёрся в ключицу героини.

Он не успел даже вскрикнуть, в мгновение ока волна энергии пронеслась по телу существа, и вот уже на земле лежит безжизненный кусок мяса. В воздухе запахло жжёным шашлыком. Жёлтые глаза с интересом наблюдали за гибелью сородича.

– Агараш – тупой орк, – послышалось из леса.

– Теперь ещё и дохлый.

– Даже тапки сгорели. Пичаль. Хорошие были тапки, не то что Агараш.

– Что будем делать с гладкокожими, Шенг?

Орк был большим. Раза в полтора крупнее первого, и, в отличие от первого, на этом был стальной нагрудник с узором «дракон побеждает рыцаря», а на поясе висел огромный ятаган. Орки, вышедшие вслед за ним, несли большие деревянные щиты, у многих были тяжёлые луки и копья-дротики. Их было не меньше двух десятков, и Мизори даже представить не могла, сколько воинов скрывается в чаще.

– Может, хватит своевольничать? – не выдержала Мизори. – Чем задавать глупые вопросы и лезть к ни в чём не повинным туристам, лучше бы объяснили, что вы делаете на территории людей, да ещё и с оружием.

– Территории людей? – орк разразился хохотом, ему вторил раскатистый гогот соплеменников. – Уже нет. Теперь мы воюем. Это всё будет земля орков!

– Война? Я не получала никаких объявлений войны, – пробормотала девушка себе под нос, но у Шенга, кажется, был первоклассный слух.

– Вот оно как? – воин почесал подбородок. – Тощая и длинная, всё как он говорил. И говорила о Хош-Цине. Замечательно! Когда совет узнает об этом, за слово старого пердуна не дадут и дохлой крысы. А когда они увидят твою голову в моих руках, сразу выберут ярлом.

– Эй, ты что, не слышал?! Перед войной полагается вручить официальную бумагу, – игнорируя всё вышесказанное, продолжала настаивать Мизори.

– Шенг не умеет писать, – виновато повёл плечами орк.

– Я научу.

– И не нужно. По орочьим законам письменное уведомление может быть заменено отрубленной головой. Оно и лучше – сразу понятно, что не розыгрыш. И не волнуйся о своих друзьях, мы найдём им достойное применение.

– А ты не боишься? – королева кивнула в сторону тела Агараша. Слова, тихие и холодные, слетали с губ. На этот раз она была серьёзна.

Орк и девушка двинулись навстречу друг другу.

– Боюсь, ворожея, – прорычал Шенг, – но твоя голова весит много. Она тяжёлая, как чугунная шапка ярла.

Он ударил. Удар был очень быстрым, достойным вождя. Ятаган взмыл вверх и со свистом упал на землю вместе с рукой, его державшей. Орк взвизгнул, зажимая обрубок, и в тот же момент мощная струя воздуха ударила его в грудь, сбив с ног и впечатав в дерево.

Сигнал был дан, воины, будто сорвавшиеся с поводка псы, бросились на колдунью. Первая пара успела приблизиться к ней с занесёнными топорами, но к тому моменту девушка уже вскинула руки, выпустив в каждого по небольшому сгустку голубых искр. Развернулась и проделала тот же трюк с напавшим сзади зеленокожим. Пальцы легли в замок. Указательный и безымянные пальцы выпрямлены. На митриле вспыхнули несколько разрядов, в мгновение ока разойдясь в десяти метрах вокруг девушки серией всполохов. Очередная группа нападающих рухнула на траву обгорелыми трупами. Люди на их месте давно остановились бы, но война была у зеленокожих в крови. Они продолжали наступать, несмотря на то что большому отряду в лесу было довольно неудобно. Иным удавалось приблизиться к Торвальд на расстояние удара, но оружие словно натыкалось на невидимый барьер, а спустя секунду обугленный труп его обладателя падал на землю. Пальцы сгибались, орки падали…

Она никогда не понимала магов, использующих посохи. Деревянные палки были хрупкими, а металлические аналоги тяжёлыми. В этом отношении перчатки во много раз сподручнее. Толстые медные стержни в них заменены тонкими митрильными прутиками и проводами из сверхпроводящих металлов. Движения пальцев приводят в действие магнитные поля, в свою очередь формирующие руны. Суть вещественной магии в общих чертах довольно проста. Внутренняя энергия колдующего проходит через своеобразную матрицу рун, формирующих облик заклинания в физическом мире. Руны могут быть как вырубленными или выточенными, так и произнесёнными вслух. Был и третий способ, но это не так уж и важно…

В первые секунды боя эльфийка схватила министра и перекатом ушла за ближайшее дерево. Вытащила из пакетика вяленое мясо и принялась жевать.

– Что… – договорить филину не дали, в клюв сунули кусок телятины.

– Орки – воины. У них рефлекс. Если мы будем сидеть как ни в чём не бывало, они нас не тронут. – Мерль говорила уверенно, и филин не без труда, но подавил желание взлететь на ближайшую ветку. Девушка поцокала языком, глядя на порванное платье, и, положив голову на руки, уставилась перед собой.

Было темно, колбочка давно треснула, костёр разметал тот первый порыв ветра. Однако во вспышках молний она отчётливо видела картину боя. Несколько разрядов попали мимо, и теперь пара деревьев горела, пока слабо, но в будущем это может стать проблемой. У эльфов прекрасное зрение и даже этих вспышек девушке было вполне достаточно. Она видела. Успех был явно не на стороне зеленокожих: упорства им было не занимать, но они не имели никакого представления о том, как следует драться с колдунами. Последним жестом Торвальд обратила молнию в подобие хлыста, что избавило её от необходимости каждый раз творить новое заклинание. Каждый из семи хвостов плети жил своей жизнью, находя цель и в мгновение ока превращая её в кусок жжёного мяса. Иные нападающие воспользовались луками, но стрелы, как и оружие, останавливались в воздухе. Волшебница и бровью не повела. В следующее мгновение стрелы полетели обратно. Оплавленный метал легко отыскал цели, впиваясь в плоть и добавляя к яростному боевому рёву ещё несколько агонизирующих криков.

Без митрила, адаманта, холодного железа и магической поддержки все эти орки уже были мертвы…

Кто-то из наиболее смекалистых попытался использовать камни, но от них девушка просто увернулась, проявив настоящие чудеса проворства. Следующий камень был встречен живым щитом из орка, который вскоре взмыл вверх, обретя покой на толстой ветке. Первые капли крови упали на траву. К запаху палёной плоти добавился новый запах.

В очередном отблеске взор Мерль выловил лицо Мизори. Лицо, которое не выражало ровным счётом ничего. Она действовала словно машина, отрабатывая давно заученные движения, ставшие обыденностью. С таким лицом крестьянин жнёт пшеницу. Утомительно, раздражающе, сосредоточено, но никаких признаков жалости или участия. Теперь она просто стояла, наблюдая, как оружие останавливается, не доставая до неё – каждый такой удар стоил атакующему жизни. Будь Мерль на их месте, она бы попробовала ударить по ногам. Силовые точки были лишь в районе плеч, кистей, груди, спины, в области паха и колен. Обувь, кажется, в комплект не входила, но орки того не знали. Они просто умирали ни за что, гибли во имя собственного боевого азарта. Ещё одна серебряная кривая сверкнула. На этот раз уголки губ слегка приподняты. Она улыбается? Много раз эльфийка видела похожую улыбку…