Текст книги "Славься, Темная Властительница! (СИ)"

Автор книги: ivan_kun

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 84 страниц)

– Берегись! – голос Гуама вырвал девушку из состояния созерцания.

И вовремя – огромная горящая дубина с грохотом ударила в то место, где она секунду назад сидела. В алом свете огня она сумела разглядеть физиономию орка: мощное приплюснутое лицо, широкие скулы и два обломка стрел, торчащие из окровавленных глазниц. Он был слеп, ничего не слышал в шуме сражения. Движимый яростью, орк размахивал дубиной из стороны в сторону, надеясь забрать на тот свет хоть кого-нибудь.

Девушка выхватила арбалет, повернула колпачок, выдвинув наконечник болта. Она двигалась на автомате, стреляя до того, как смогла осознать, что собирается сделать. Пружина щёлкнула, тонкая стрелка впилась великану в бедро. Послышался тихий вздох, и грузное тело рухнуло прямо перед ней.

– О боги, что я натворила?! Он же инвалид! – руки инстинктивно зажали рот, голова закружилась, из глаз потекли слёзы. Девушка метнулась к телу, выдернула стрелу и, положив голову на грудь мертвеца, попыталась услышать биение сердца. – Дыши, ну давай же, – массаж сердца не принёс результатов. Где-то в глубине подсознания она знала, что это бесполезно, но свыкнуться с мыслью, что отныне она убийца, Мерль просто не могла. Последним средством был кинжал, который она всадила в ногу орка в надежде, что болевой шок приведёт его в чувство.

Сзади возник ещё один воин. С явным предубеждением орк смотрел, как какая-то мелюзга раз за разом погружает окровавленное лезвие в тело его боевого товарища. Толстые пальцы крепче сжали рукоять булавы.

– Чего стоишь?! Помоги мне!

– …

– Да, ты, ему надо сделать больно. Иначе он умрёт! Да не стой же! Он умирает…

Вид заплаканной эльфийской мордашки привёл орка в замешательство. Его учили выполнять приказы. Воин занёс булаву и опустил её на голову товарища. С характерным чмоком и треском содержимое черепа вместе с осколками костей разлетелось по сторонам. Девка завизжала. Схватила какое-то оружие и направила на него.

Перемазанная в крови Мерль рухнула на колени, из груди вырвался сдавленный стон.

– О боги, я его убила, – тихонько она подползла к трупу, выдернула дротик и принялась делать массаж сердца. В этот момент совсем рядом послышался ослиный рёв. Лицо эльфийки прояснело, зрачки несколько раз дёрнулись и уставились в одну точку.

– Она сошла с ума.

Рёв повторился.

– Господин Гуамоко, – тонкие пальчики смахнули слёзы, размазывая по лицу тушь, – Юникхорн узнал заклинание. Нам нужно бежать и как можно дальше…

Мизори еле сдерживалась. Сердце стучало часто-часто, дыхание, ровное и размеренное, вздымало грудь, нос щекотали такие знакомые запахи палёного мяса. Кто-то орал боевой клич, кто-то стонал, напоровшись в темноте на тесак соратника. Торвальд держалась. Ей нравилось убивать, она никогда этого от себя не скрывала. Бежать от проблем – первый шаг к поражению. Она не знала причин, возможно – трудное детство, возможно – влияние магии, а может, она просто родилась кровожадной тварью. Мизори любила дурманящую атмосферу битвы, любила стоны и крики, беспомощность противников. Больше всего на свете её пьянило ощущение всемогущества, собственной силы и превосходства. Она чувствовала себя тигрицей на птицеферме. Глупые куры бросаются на неё, хлопают крыльями, кудахчут, но каждый удар лапы уносит жалкие птичьи душонки, а хрупкие тела превращаются в кашу из кишок и перьев. Орки напали первые, орки – плохие. Но Торвальд знала, что убивает не потому, что они плохие, а потому, что любит убивать. Казалось бы, что может быть проще: снизь мощность атак и, по меньшей мере, половина зеленокожих выживет. «Чёрт, – она поймала себя на том, что улыбается. – Нет, нет, нет!» Усилием воли волшебница вернула своему лицу холодное бесстрастное выражение. Спрятала жестокость за бессердечием. И продолжила убивать.

Тор-Цагар наступал, прикрываясь ростовым щитом. Орк шёл в атаку, орк воевал, как много раз до этого. Но в этот раз что-то было не так. Его инстинкты буквально кричали: «Победа – вот она! Перед тобой девчонка. Девчонки плохо дерутся. Она безоружна. Безоружные девчонки дерутся ещё хуже. Это человек. Безоружные девчонки людей вообще не умеют драться». Но сражение отчего-то не заканчивалось. Его братья по оружию лежали бездыханными, а на ворожее не было ни царапины. Никто её даже не коснулся. Даже тени страха не мелькнуло на смуглом лице, даже тени сомнения в своём превосходстве. А они жались друг к другу, закрывались щитами, пытаясь противостоять сверкающим молниям, что метала в них ведьма. Они уже не нападали. Медленно, но верно Тор-Цагар осознавал, что они сражаются не за победу, а за выживание.

Молнии ударялись о дерево. Щиты вспыхивали. Изредка кто-то из их владельцев пытался бросить в неё что-нибудь тяжёлое. Скучно и безрезультатно. Надо прикончить их, прикончить как можно быстрее. Прикончить, пока окончательно не спятила от жажды крови. И у неё было подходящее заклинание! Со времён академии возможность его испытать так ни разу и не представилась. Она его испробует. Испробует вовсе не из любопытства, а чтобы избавить несчастных зеленокожих от лишних страданий.

Она ведь служит Свету.

Руки на уровне груди. Ладони параллельны и обращены друг к другу. Вообще-то ей не нужно принимать какую бы то ни было позу, но так интереснее. Сконцентрироваться. Между ладонями появилась едва различимая чёрная точка. Точка стремительно увеличивалась. Вот она уже размером с горошину. Теперь с куриное яйцо. Теперь…

Мерль бежала, спотыкаясь о спутанные корни, ветки больно хлестали ее по лицу и путались в волосах. В руках она держала филина. Если бы не его подсказки, девушка точно врезалась бы в какой-нибудь ствол. Птица то и дела ухала: «пригнись», «справа», «прыгни». Следом за ними, обгоняя лошадей, нёсся верный ослик.

За спиной послышался взрыв, порыв ветра ударил в спину. Эльфийка оглянулась и с ужасом обнаружила гигантскую воронку, поднимающуюся над лесом и уходящую высоко в небо.

А там, в сотне метров, чёрный смерч закручивался всё сильнее, затягивая в себя трупы, ещё живых бАЙцов, их оружие. Всё это кружилось со страшной скоростью, орки врезались друг в друга, их кости ломались, ветер вырывал с мясом руки, пытавшиеся ухватиться за деревья, а потом и сами вековые стволы со страшным треском уносились ввысь. Стоящая в центре торнадо Торвальд с напускным равнодушием наблюдала, как барахтаются в океане урагана человечки, как проносятся мимо неё искажённые болью и ужасом зелёные лица, как они рвутся, словно тряпичные куколки, как гибнут в наполняющих смерч грозовых разрядах.

Мерль вскрикнула, очередной порыв вырвал у неё из рук филина. Гуам усиленно заработал крыльями, но не смог преодолеть могучий ветер. В последний момент его вновь поймала эльфийка, однако теперь уже её саму тянуло в воронку. «Бросай птицу и хватайся за что-нибудь!» – мелькнуло в ее голове. К счастью, последовать указаниям внутреннего голоса она не успела. Кто-то ухватил её за пояс. Это был плотный пояс из воловьей шкуры, а зубы ишака не уступали ему в крепости. Ветер снова усилился. Юникхорн упёрся в землю всеми четырьмя копытами, Мерль крепче стиснула пернатого министра.

Надежда есть.

Они справятся!

А потом как следует надерут уши этой бессовестной дылде!

====== На пересечении интересов. Часть первая ======

К утру отряд из двадцати восьми гуманоидов, осла и баранов достиг, наконец, селения. Лошади остались с первой группой зеленокожих, которые обещали их не есть. Всё потому, что узкие тропы слишком опасны для коней. Горные Короли же прекрасно оправдывали своё название: крепкие копыта занимали места на самых узких уступах, звери казались неутомимыми, совершали гигантские прыжки через многочисленные пропасти и расщелины. У Мизори порой перехватывало дух, и девушка прилагала немало усилий, чтобы удержаться в стременах. Сёдел всадники не признавали, так что, хотя в сочетании с густой мягкой шерстью и простой чепрак обеспечивал должный уровень комфорта, усидеть на широкой спине было непросто. На фоне этих практически цирковых номеров очень забавно смотрелся Юникхорн. В своё время эльфийка упёрлась рогом, сказав, что не променяет свой транспорт ни на что иное. И теперь длинноухий скакун карабкался по отвесным скалам наравне со всеми, серым ястребом взмывая на отвесные склоны.

Угум-сарай, текущая столица орков, представляла собой довольно жалкое зрелище. Расположенное на большом горном плато и обнесённое невысокой каменной стеной, поселение скорее напоминало большую деревню. Высоких по местным меркам домов в два этажа было немного, основная же масса жилищ представляла собой конструкции из глиняных кирпичей, а то и просто глиняные мазанки. Когда кавалькада въехала в ворота, их тут же обступила разномастная толпа. Когда толпа убедилась, что ничего ценного у всадников не имеется, она точно так же шустро разбежалась. В первые минуты Мизори поняла, отчего филин не хотел её сюда пускать. Орки жили очень бедно. Эта пронзительная нищета проскальзывала буквально во всём: в ветхой, множество раз залатанной одежде, которую порой и одеждой назвать было сложно, убогой архитектуре, грубо выточенных предметах быта. В светлой героине взыграла жалость. Ещё на подступах к селению она заметила странное зрелище: множество молодых мужчин и женщин таскали тяжёлые камни, строя некое подобие широкой стены, другие засыпали её верхнюю часть землёй. Оглянувшись, Торвальд заметила, что подобным образом преобразован практически весь окружающий ландшафт.

– Картофельные поля. Не стоит нас недооценивать. Орки способны даже на выращивание картофеля, – ответил на немой вопрос один из сопровождающих.

Колдунья едва сдержала улыбку. Раса, несколько столетий назад державшая в страхе весь континент, превратилась в оборванцев-огородников и, похоже, этим гордилась. Девушка и раньше подозревала, что угроза вторжения явно раздута – с тех самых пор, как увидела эту угрозу во плоти: большинство зеленокожих были в верёвочных доспехах, а нормальное оружие заменяли какие-то каменные топоры. Но реальность быстро осадила героиню: у неё не было даже таких солдат.

Они продолжили своё шествие к центру. Инь по просьбе великого вождя рассказала о городе. Угум-сарай – главное селение клана Пивных Животов, самого сильного из кланов, а с некоторых пор его авторитет стал непререкаемым. Инь даже призналась, что ей непонятны мотивы её повелителя, который вполне мог править безо всяких советов. По её словам, столица была довольно богата, по крайней мере, в сравнении с прочими селениями. С особой гордостью орчиха показала стойла с ездовыми баранами – именно эти звери стали козырной картой Пивных Животов в недавней войне.

Петляя по узким улочкам, они постепенно пробирались вперёд. Дом Клана был в самом центре: построенный из булыжника, он имел целых три этажа и, похоже, представлял собой некое подобие укреплённого замка. Всадники спешились, верхом остался только Хош. Орк снял с головы свой шлем, кто-то из слуг подал ему большую поварёшку. Орк ударил первый раз. Спустя несколько секунд на звук из дома выбежали несколько орков, побритых налысо, с кастрюлями и черпаками. Второй удар, и черпаки застучали по кастрюлям.

– Что он делает? – не сдержала любопытства королева.

– Созывает Великий Совет, – шепнула Инь.

– А почему они гремят кастрюлями?

– Чтобы собрать всех на трапезу. Народ у нас, конечно, сильный и отважный, но не любит пустых слов, так что единственный способ начать совет – соблазнить их едой.

В подтверждение сказанного на свет божий явились вожди. Как ни странно, Торвальд легко узнала в них вождей: больно шустро расталкивали они рядовых соплеменников, прокладывая себе путь к Цину.

– Сегодня мы есть мясо человеков? – самый старый из орков едва ворочал языком, произношение ему давалось труднее, чем филину. – Но на ней так мало мяса…

– Гур-Тараш, вождь Пингвиньих Рогов, – представил старика ярл. – А это Мизори Первая, сегодня она будет моей гостьей.

– Ух, ты! Настоящий человек! – совсем молодая орчиха ткнула в королеву пальцем. – А можно тебя потрогать?

– Ну, разве что за краешек плаща, – польщённая Торвальд улыбнулась. – А ещё у меня есть живая эльфийка.

Глаза зеленокожей восторженно заблестели. Она никогда не видела эльфийки, последнее чучело её семья продала ещё до её рождения. Однако девчонку придержала более взрослая коллега:

– Не обращай внимания на Ло. Она ещё ребёнок, хоть и носит титул вождя Железных Рук. Моё имя Ар-Дар, я правлю Дубовыми Лбами. Вон тот – Мун из Барсучьих Когтей. Лин-Цо представляет Длинные Языки. Сай – лидер Пещерных кланов. Ещё должен быть Шенг из Жёлтых Клыков.

– Шенг не придёт. Он гостит у предков, передайте поварам, что его тарелку можно не нести, – улыбчивый оскал ярла вгонял в дрожь.

– Непослушный мальчик, – прошамкал Гур. – Пусть земля ему будет пивом.

Остальные промолчали.

– А почему никто не несёт красный тулуп? – внезапно сменил тему Хош. – Почётному гостю положен тулуп.

Вожди непонимающие переглянулись.

– Красный тулуп – наш великий обычай, его надевают на гостя, и пока гость носит тулуп, он и его друзья считаются неприкосновенными.

К этому моменту слуги уже принесли небольших размеров красную куртку из овчины. Носы позажимали даже орки.

– Ваше Величество, прошу…

Мизори запрокинула голову. От «великого обычая» безумно несло старым бараном.

– Боюсь, что эргономика моей брони не позволит, – категорично заявила девушка.

– Милая эльфийка?

– Немного не подходит к цвету моих глаз.

– Ваше величество, Мерль, я думаю, было бы невежливо отказываться от подарка, – осторожно взял слово Гуам.

Напрасно он это сделал – глаза обоих девушек тут же упёрлись в него.

– Думаю, Болтливая Птица будет вашим почётным гостем, – с наигранной торжественностью заключила королева.

И под тихие орочьи смешки, слышные далеко за пределами плато, филина обрядили в тулуп. Будь Гуамоко человеком, он бы чертыхнулся. Только сейчас до птицы дошёл смысл «великого обычая». А он-то надеялся как следует изучить город и, что гораздо важнее, неприятельские силы здесь. Но ничего, он уже увидел, вернее, услышал более чем достаточно.

В обеденном зале, освещённом светом факелов, вокруг тлеющего очага лежали десять овечьих шкур. Бревенчатый, грубо отёсанный пол насквозь пропах дымом и жиром, в очередной раз вынуждая Мизори наморщить носик. А вот и причина сего непередаваемого аромата – упитанный баран, которого приволокли в помещение двое бритых слуг. С лёгкой подачи одного из них зверю перерезали горло, кровь сцедили в кувшин. За несколько минут животное освежевали, натёрли солью и перцем, после чего насадили на вертел и подвесили над углями.

– Живой баран – нет яда, – пояснил Хош незнакомой с местной традицией Торвальд. – Наше национальное совещательное блюдо. Всё же здесь семь вождей, кто-нибудь кого-нибудь нет-нет да попытается отравить. Так что если вдруг умрёшь, не сердись – оно, возможно, не специально. Кстати, из крови и спирта сделают совещательное пойло.

Напиток получился довольно специфичным, но от этого не менее вкусным и пьяным. К тому моменту, как собрание захорошело, мясо сверху уже успело пропечься, и капельки прозрачного жира, сползая по хрустящей корочке, с шипением испарялись на углях. Орки отрезали куски прямо так, ножами. Этими же ножами они поддевали мясо и отправляли в рот.

Мизори была вынужден признать, что так душевно она не отдыхала очень давно. В голове была лёгкая весёлость, еда вкусна, а зеленокожие, как ни странно, необычайно радушны. Забыв о склочности и титулах, вожди дружески болтали, время от времени похлопывая друг друга по плечам и отпуская шутки. Одна беда: из-за застывшего на перчатках жира девушка никак не могла опрокинуть очередную чашку пойла.

– А есть обо что руки вытереть? – поинтересовалась колдунья, демонстрируя жирные пальцы.

– Ну да. Сейчас покажу, – Ло запустила кисти в свои длинные чёрные волосы. – Делаешь вот так, и они чистые. А главное – для волос полезно.

Чего только не придумают народы, чтобы не изобретать салфетки! Мизори никогда не думала, что ей будет так сильно не хватать того подаренного полотенчика. Но она была героиней, а героине подчас приходится идти на жертвы. С тяжёлым сердцем она вытерла перчатки о волосы, после чего с довольным видом осушила вожделенную чашку.

– А можно и я так? – спросила эльфийка.

Получив в ответ кивок, она самым наглым образом запустила руки в волосы Торвальд. Орки встретили её находчивость довольным хохотом.

– Так я о чём… – королева кашлянула, пытаясь начать диалог, с остроухой она решила поквитаться попозже, – а давайте не будем воевать?

Чавканье стихло, но всего на несколько секунд. Филин закрыл крылом голову. На вопрос был дан самый ожидаемый вопрос.

– Боишься? – беззлобно спросила Дар.

– Да нечего мне бояться, я вас, если что, одной левой, – отмахнулась полупьяная правительница. – Но это незаконно. Понимаете, по человеческим законам ваша земля – часть Параракса, и вы вроде как мои подданные. А убивать своих подданных нельзя. Болтливая Птица, чёрт её побери, не разрешает.

– Интересно говоришь, – Лин-Цо задумчиво почесал за ухом. – С точки зрения современной юриспруденции ты, возможно, и права, но что, если копнуть глубже? Возможно, мы и не имеем полноценной автономии, но де-факто ею являемся. Миграционное право в отношении нашего народа более чем однозначно: нам отказано в праве передвижения. А раз мы не можем осуществлять гражданские права, то нас нельзя назвать полноценными гражданами.

Собрание замерло. Сказать по чести, сказанного не поняли даже Цин и Мизори.

– Орки не могут делать то же, что обычные параракчане, значит и законам подчиняться не обязаны, – перевёл филин.

– Например, могут не платить налоги? – с издёвкой спросила королева.

– А что такое налоги? – невинно протянула Ло.

– Это такая штуковина, которую очень тяжело собирать, – вздохнула правительница. – Но если вопрос только в этом… Что ж, всё то, что было раньше – плод злых козней предыдущего правителя. Я служу свету!

Если бы филины могли плакать, Гуамоко зарыдал бы.

– Я добрая. Прилегающие к горам земли будут переданы вашей обиженной и угнетённой расе. Не сразу, конечно, и на определённых условиях.

Собрание едва не лишилось сознания. Если бы не алкоголь, то не обошлось бы без жертв. Случилось небывалое – орков пожалели! Что делать в таких ситуациях, не знал никто. Ни Цин, ни старый Тараш, ни даже Ло.

– В конце концов, мы соседи, – улыбнулась Торвальд. – Почему бы не попробовать жить в мире?

– Действительно, почему? – Лин снова теребил ухо.

– Если не будет войны, мы не сможем разграбить человеческие города и захватить вкусняшки на палочках, – напомнила Ло.

– Их можно выменять на баранину, – возразила Мерль. – Тем более она у вас просто замечательная. – Вопреки всем россказням о вегетарианстве остроухих, девушка отправила в рот очередной кусочек мяса и принялась с увлечением его пережёвывать. – Вы же славные ребята. Вот я, эльфийка, никогда не любила орков, а теперь вижу, что вы просто лапочки!

Собрание остановилось в третий раз. Их назвали «лапочками»! Будь на месте этих женщин какой-нибудь другой посол, его бы, наверное, уже убили или съели. Но они, как и филин в тулупе, были гостями Хош-Цина, а сам ярл отнюдь не желал ссоры с ведьмой.

– Что ж, теперь, когда мы всё обсудили, можно совершить ритуальное омовение, – решил подвести итог главный орк.

– А разве его совершают не перед совещанием? – недоверчиво спросила молодая властительница. – Ну, для того, чтобы смыть с себя дурные мысли, ложь и бесчестье?

– Дурные мысли, ложь и бесчестье удобнее смывать после совета. Это как мытьё рук. После еды руки грязнее, значит, и мыть их надо после еды, – объяснила Ар-Дар. – Кстати, это правда, что человеческие мужчины и женщины моются отдельно?

– Да… – рассеяно протянула Мизори.

– Обвал меня побери, – вздохнул Гур-Тараш. – Я так хотел тереть спина наш гостья.

– Не надо мне ничего тереть! – ощетинилась королева. – У меня есть эльфийка.

– Ааа… – разочарованно протянула мужская часть совета.

– Да нет же! – едва не сорвалась на крик Торвальд. – Она просто делает массаж. Обычный.

– Ладно-ладно, – Цин дружелюбно расхохотался. – Вы будете мыться первыми, как почётные гости. Для совета в главной бане всегда держат закрытую парную. А потом спать, Инь тебя проводит.

Когда девушки покинули шатёр, ярл облегчённо вздохнул.

– Она ушла? Так просто? Хош-Цин, видимо, переоценил её интеллект, – улыбнулась Ло.

– Пусть лучше наш славный ярл объяснит, зачем вообще привёл сюда эту бабу, – рыкнул Мун.

– Если водить, то надевать на шея аркан, – добавил Тараш. – А иначе не водить, а носить. Носить один голова.

– То есть я должен был напасть на ведьму, разметавшую три банды, имея при себе только одну? – возмутился главный вождь.

Орки молча закивали.

– Чтобы она меня убила, и можно было выбрать нового ярла?

Орки закивали сильнее.

– Во вам! – Хош скрутил сразу две фиги и ткнул в сторону совета.

– С тобой же был Гонг, – холодно произнесла Ар-Дар. – Гонг может убивать ведьм. А Инь носит с собой мягкие стрелы. Так почему?

– Потому что она другая. Синие глаза. Те, кто ведает ветрами, могут летать. Неужели вам всем так тяжело думать хотя бы немного?

– Зато ты, похоже, думаешь слишком много, – огрызнулся лидер Длинных Языков. – Орк ты или большая зелёная лягушка?

– Как вы меня достали! Кучка идиотов! Что плохого в том, что орки будут думать?! Да, когда-то мы воевали, мы брали в плен рабов, которые думали за нас. Они строили за нас, пасли наш скот, ковали наше оружие. Орочьи города были огромны, орочьи войска – непобедимы. А что случилось, когда нас разбили, а рабы разбежались? Мы, словно малые дети, заново учились строить и возделывать землю. Тысячи из нас погибли с голоду, многие из них из-за глупой гордости отказывались есть картошку. Неужели вы готовы пожертвовать всеми нашими достижениями ради поиска призрачной удачи в очередной войне?

– Да ладно. Мы победим. Всё будет по-старому. Мы будем жить как наши предки. Как короли гладкокожих!

– А король гладкокожих уже знает, что сюда движется армия его подданных? Да, мои славные вожди, разведка донесла, что сюда идет не меньше двадцати банд.

– Двадцать банд? Насмешил. Да только Жёлтые Клыки и Барсучьи Когти смогут выставить столько же! Человеки слабые, человеки не умеют драться. Мы их раздавим.

– Один орк силён как пять человек. Мун прав. Но Мун забыл, что на людях доспехи из стали, у них много стрел, длинные копья, тяжёлые лошади. А кто-нибудь думал о том, что представляют собой наши города? Восемь кланов живут на шестнадцати небольших плато. Когда придут люди, как мы поможем друг другу? Да и поможем ли? Неужели вы ещё не поняли, что эта женщина хитра, как пустынный гоблин?

– Они застрянут в горах.

– Их ведёт гном.

Вожди молчали, Хош-Цин победил, как и всегда. Орк так и не назвал своей главной причины. Причины, которая была слишком секретной даже для вождей: они не выдержат войны. Десять лет назад их было пятнадцать тысяч, сейчас – всего тринадцать. Война за объединение кланов слишком дорого обошлась жестокому народу, ещё одна война может его просто-напросто уничтожить. Уже сейчас не хватает рук, способных обрабатывать землю, молодых воинов некому обучать. Да, он сам хотел напасть, хотел поквитаться с людишками, но обстоятельства изменились. Королева людей оказалась не из робкого десятка, а воинство гладкокожих было на подходе. Неудержимые в атаке зеленокожие совершенно не умеют строить оборону. Если бы ему удалось избавиться хотя бы от одной из двух проблем! Ярл подпёр голову руками.

– Гонг может попытаться. Он будет драться с правительницей человеков на древней арене. Для того я и привёл её в наш город. Если Гонг победит, мы нападём на обезглавленных людей. Если Гонг проиграет – поставим дубины у хижин.

– Хош всё ещё ищет мести? – Мун был явно удивлён. – Похоже, наш вождь всё же истинный орк.

– Гонг победит, – усмехнулся молчавший до этого момента Сай. – Пятно позора будет смыто с рода Цин, а орки спустятся с гор.

– Гонг – мой племянник и воин моего клана, – Великий Вождь говорил важно, придавая словам максимально возможную тяжесть. – Он будет рисковать своей жизнью, чтобы защитить не только честь клана, но и ваши жизни. Поэтому у меня будет одно условие – все вы примете любой исход поединка.

Орки закивали. Хош вытер вспотевший лоб. До чего же тяжело быть ярлом!

====== На пересечении интересов. Часть вторая ======

Мерль улыбалась, впервые после той злополучной битвы в лесу.

– Послушай, я понимаю, что выгляжу не очень, но таких вот смешков не потерплю, – обижено проворчала королева.

– Перчатки. Ха-ха. Извини. – Не в силах остановиться, эльфийка прыснула в ладошку. – Ты их вообще когда-нибудь снимаешь?

– Иногда. Просто без них чувствую себя… голой, что ли.

Мизори почувствовала всю нелепость сказанного. Стараясь замять паузу, она взяла из тазика ковшик и плеснула немного воды на раскалённые камни. По комнатке разошлись волны белого пара, пахло сосной и персиком.

– А купать меня ты тоже в них будешь? – таки не удержалась остроухая.

– На этот счёт попрошу не волноваться, – девушка уже раскручивала в руках пару липовых веников на манер сабель. – Переворачивайся, сейчас будет экзекуция.

Спустя десять минут Мерль полностью расслабилась. Спина отдавала приятным покалыванием. Надо же, она даже не подозревала, что её невольная знакомая столь сведуща в банном деле.

– А теперь придётся немного потерпеть. – Произнеся ещё несколько незнакомых слов, Мизори положила руку на её коленку.

Прикосновение толстой кожаной перчатки было неприятным, тем более, здесь уже отчётливо оформилась гематома – следствие ночного приключения. Стало больно, но уже через минуту всё прошло. Когда заклинательница убрала руку, синяка больше не было.

– Светлая магия? Ты и так умеешь?

– Совсем чуть-чуть, – рука Торвальд легла на следующий синяк. – Только царапинки. Чтобы убрать шрамы, приходится ходить к целителю.

Мерль кивнула, только сейчас до неё дошло, что кожа смуглой воительницы находится в необычно хорошем состоянии. А ведь её наверняка ранили и не однократно.

– Раз уж ты из-за меня пострадала, думаю, будет справедливо тебя подлатать.

– Не стоит за меня волноваться, – эльфийка перевернулась на спину. – Я знала, на что иду. Бывают авантюристки в доспехах и с мечами, а бывают в шёлковых платьях и на высоких каблуках. Мы чем-то похожи, только силы у меня нет.

– А ты бы хотела? – глаза Мизори стали похожи на две щёлочки.

– Конечно! Тогда можно было бы получить всё что нужно, без всяких ухищрений.

– Ну, уж нет. Даже не заикайся. Ладно я, всегда была ни кожи ни рожи, но ты – симпатичная девушка. Зачем?

– Побочные эффекты?

– Когда я поступила на первый курс академии, была едва ли с тебя ростом. И уж поверь, как коренная северянка отличалась совершенно иной цветовой палитрой. Обычные люди думают, что у магов при пробуждении меняется только цвет глаз, но это не так. Стихия проникает в каждую клетку тела, и чем больше магии, тем сильнее изменения.

Мерль невольно охнула. Она доходила Торвальд едва ли до середины груди – при том что в объёме последней значительно выигрывала. Сложно поверить, что когда-то всё было иначе.

– Бойся-бойся, – хохотнула королева, переходя к волосам своей несведущей знакомой, – я сама боюсь того, во что могу превратиться лет через десять.

– Магическая трансформация?

– Для того чтобы изменить мою внешность, нужен элементалист земли, превосходящий меня в магическом потенциале. Такого просто нет в природе. – Она вытащила из рыжих волос несколько застрявших в них листиков. – Послушай, Мерль, не надо завидовать колдунам, ты ведь даже не знаешь, о чём говоришь.

– Я…

– Не перебивай, – среди белых облачков пара и мягких запахов трав голос волшебницы звучал как-то неуместно категорично. – Ты можешь прожить среди Властелинов хоть сотню лет, но некоторых вещей попросту не поймёшь. На западном континенте около двух тысяч существ, обладающих магическими способностями. И это лишь официально. – Девушка выдержала паузу, давая возможность собеседнице оценить цифру. – Из них половина имеет минимальный потенциал. Такие люди могут печь хлеб, вкусный, не черствеющий и избавляющий от усталости, готовить лекарства, строгать мебель, любое дело в их руках спорится. Такого рода маги ничем не отличаются от обычных людей, просто чуточку счастливее. Другая же тысяча, как ни странно, тоже большей частью занята в мирном деле. Целители, жрецы, зачаровыватели и многие другие. Они ищут руды в шахтах, завлекают в сети рыбу и гонят на поля грозовые тучи. Только треть из них служит в военном деле. Обычно у чародеев есть выбор. И тут мы переходим к последней группе. К тем, в ком магия аномально сильна.

– Аномально?

– Со мной училась девушка. У неё был элемент огня и самый сильный магический потенциал за всю историю академии. Ты когда-нибудь видела огненных магов?

Мерль передёрнуло. Она видела. Хотя лучше бы их никогда не знала.

– Температура её тела была около восьмидесяти градусов, – продолжала волшебница. – Подробности додумай сама. Для таких как я или она мирная жизнь закрыта. Мы слишком сильные для обработки материалов, мы способны только разрушать. Но даже это не самое неприятное. – Движения рук в волосах замедлились. – Я ведь убийца, Мерль…

– Я тоже, теперь…

– Не сравнивай. Для тебя пока ещё не всё потеряно. Ты не волшебник. Самое страшное в магии – та мощь, что она даёт. Ты не ищешь сложных путей. Конечно, зачем тратить время на убеждения, если можно просто применить силу? И если в первый раз человек ещё испытывает сострадание, то впоследствии он всё сильнее черствеет. Такого нет даже среди солдат. Ведь в рукопашной схватке шансы уцелеть пятьдесят на пятьдесят. Редкий воин совершит за карьеру больше десятка убийств. Конечно, они не льют слёз над телами врагов, но, по крайней мере, всё ещё видят в них людей. Даже самые искушённые наёмные убийцы имеют на своём счету от силы сотню жертв. Ты плакала над двумя орками, а я убила полторы сотни и даже не испытываю угрызений совести. Так получилось, что только наделённые волшебной силой люди способны прожить так долго и убить так много, что под конец перестают видеть в людях людей. Магия порождает в нас великое тщеславие, и с годами оно только крепнет.

И тогда Мерль вспомнила. В сознании девушки медленно проплывала череда её похитителей. Среди них были и колдуны – очень своенравные правители, порой обрекавшие целые селения на гибель. В них не было жалости, не было сострадания. Они не были злыми, в привычном понимании, они скорее походили на машины – холодные и бессердечные. Ей вспоминались легенды о сумасшедших магах, о дьявольских экспериментах, о колдовских войнах, буквально раздиравших этот мир пять сотен лет назад. И тогда она посмотрела на Мизори. Посмотрела не как на правителя, а как на человека, отчаянно цепляющегося за свою человечность. Старый филин был прав – она никогда не видела тёмных властителей в начале пути. Хочет ли она, чтобы Торвальд стала такой?