Текст книги "Славься, Темная Властительница! (СИ)"

Автор книги: ivan_kun

сообщить о нарушении

Текущая страница: 75 (всего у книги 84 страниц)

– Ну привет! – тонюсенькая ручка потянулась к измотанному и разбитому лицу. – Эй, чего ты боишься? – усмехнулась девчонка, наблюдая за тем, как рефлекторно дёрнулась голова. – Я не по работе. Я гостей привела!

Гости? Гости были редкостью в сыром каземате. Пару раз её навещала королева-эльфика и только. Жози с содроганием вспоминала эти визиты – такого сострадания к врагу она не испытывала со времён, когда Жан внушил одному из стражнику, что тот стенобитное орудие, и приказал таранить ворота. Но эльфийка всегда возвращалась, принося с собой не только самобичевание и побои, но и новости, от которых у бывшего Золотого Капюшона тряслись поджилки: их агентурная сеть стремительно рушилась, важные и не очень разведчики попадали в плен, умирали, перекупались. И боги, ведь если у Параракса есть шпионы здесь, то сколько же их в самом Алааре?!

Мутный взгляд упёрся в стоявшую у двери фигуру, пытаясь признать привычный силуэт эльфийки. Не получалось. Женщина перед ней была высокой и очень худой, длинные каштановые волосы падали на плечи, уходя за спину, а лицо скрывало в себе странную смесь наивно-детского лица, гордыни и холодной решимости.

– Ну здравствуй ещё раз, – произнесла незнакомка, приближаясь. Теперь, когда она подошла совсем близко, стал заметен страшный шрам, идущий из выреза чешуйчатого доспеха до основания шеи.

– Кто ты такая? – спросила де Салдер, пытаясь вспомнить, где же видела эту девушку. Нужный образ нашёлся не сразу. Вот синеглазая шатенка считает, повернувшись спиной к толпе горожан. Жозефина тянется за метательным ножом, но останавливается. Затем ещё один образ – одноглазая ведьма с лёгкой усмешкой по мановению руки сметает её истинную форму потоком чудовищного ветра. Нынешний облик колдуньи мало походил на былые, не было более ни оптимизма, ни куража, она походила на человека, выбравшегося из могилы. Медленно, но верно три образа сошлись в один.

– Ничуть не изменилась. Всё такая же рассеянная, – Мизори задумчиво смотрела в волчьи глаза.

– Ты же умерла, – прошептала Древний. – Я собственными глазами видела, как Всетемнейший раздавил твоё сердце.

– Может и видела, а может и нет. Князь поди не молодой, мог и окосеть за триста лет. Вырвал селезёнку и решил, что сердце. Да и зачем в нашей профессии сердце? – девушка зло рассмеялась. – Так будем же считать, что у меня его нет!

Мила стояла в углу, изредка посматривая на приехавшего вслед за повелительницей деда. За проведенное в замке время она неплохо узнала Её Величество Торвальд. Несмотря на агрессивные одеяния, Королева не отличалась садизмом, большинство преступников клеймили и отправляли на каторгу, а после пары месяцев отпускали. Однако горе тому, кто совершал что-то лично против королевы. По какой-то неясной причине Мизори очень болезненно переносила удары в спину. С такими людьми Мила работала долго, порой по индивидуальному монаршему плану работ. А эта алаарка, если верить Мерль, пыталась Мизори убить, да и много чего ещё сделала из того, за что предусмотрена наивысшая кара. Только как убить одного человека несколько раз?

– Ты, наверное, думаешь, что я с тобой сделаю? – королева задумчиво прошлась по комнате, теребя подбородок.

Жозефина действительно об этом думала, правда она считала, что колдунья недостаточно смышлёная, чтобы изобрести нечто хуже того, что с ней уже проворачивали.

– Ты очень предана своей стране, – наконец изрекла Мизори, – будет просто чудесно, если ты поможешь нам её уничтожить. Сделаем из тебя предательницу!

Стоит ли говорить, что ответила на подобное предложение узница? Её не заставили говорить тогда, не заставят и сейчас. И почему все Тёмные Властелины мыслят так однотипно? Хотят сделать больно даже когда в этом нет нужды, не взирая на то, враг ты им или друг?

– Но кто сказал, что у тебя будут что-то спрашивать? – королева улыбнулась, несколько раз хлопнув в ладоши. В тот же момент в комнату ввалилась грузная туша пожилой орчихи, её единственное око сияло сверхъестественной белизной. Духовный маг? Бесполезно. В череп Жозефины вживлен адамант, её разум обладает абсолютной защитой. Почему же тогда её не покидает плохое предчувствие?

– Поколдуй для этой женщины, Цин-хош.

Оркесса лишь развела руками. Её глаз, что был когда-то вырван и отправлен в странствие по реке времени, не мог разглядеть нить судьбы незнакомки. Мешала темнота, что таилась внутри её тела, и тогда Мизори сказала слова, от которых впала в ужас даже несгибаемый агент Князя:

– Не будущее, – колдунья продолжала улыбаться, – прошлое. То, что уже случилось. Я хочу знать всё!

Жозефина де Салдер молчала, она смотрела на неуклюжий танец шаманки, в котором читались прародители современных рун, на песни, что в цивилизованном мире давно заменили словами силы. Женщина не могла видеть, как магия собирается вокруг жены вождя, и как её зрение пронзает ткань бытия. Цин-хош видела. Цин-хош говорила!

В глубине подземелий императорского дворца ярко полыхали колдовские фонари. Магический свет пронзал темноту комнаты, о которой не зал почти никто. Лишь два человека были посвящены в её тайну и эти люди были сейчас здесь.

– Сегодня ночь потрясающих новостей, – одна из фигур, уютно расположившаяся в просторном кресле, пригубила бокал вина и выжидающе посмотрела на своего спутника.

Тот был занят. Каждое из четырех его лиц, располагавшихся на деформированной голове, выражало предельную сосредоточенность, рты бубнили заклинания, и множество пар рук складывали руны, сплетая невероятно сложное и запутанное полотно заклинаний.

– Ну, не хочешь, не отвечай, – мужчина с бокалом усмехнулся. – Я-то хотел тебя порадовать. Рассказать, что твоя бывшая вроде как жива-здорова и снова с короной на голове.

Маг по-прежнему не реагировал. Сидя перед громадной каменной табличкой, он продолжал своё колдовство, пока наконец на неровной глади испещрённого знаками камня не появился ещё один. Четыре рта облегчённо вздохнули, после чего лица и руки слились, возвращаясь в нормальное состояние. Молодой человек вытер со лба испарину, водрузил на нос очки и наконец обернулся. Он был невысокого роста, полноват, с густыми светлыми волосами, красивое по сути лицо портили слишком пухлые щёки.

– Ваше Императорское Величество, – с укором произнёс он, – подделка божественной подписи занятие опасное, трудоёмкое, долгое и требующее предельной концентрации. Сколько раз я просил меня не отвлекать?

– Да ладно тебе, Йохан. Ты же гений! Самый молодой верховный магистр в истории! Самый могущественный волшебник в истории! Единственный человек, способный в одиночку использовать заклинания сотворения! Для тебя нет ничего невозможного!

– Если бы для меня не было ничего невозможного, то я создал бы бога и заставил его самолично малевать эти каракули. А не пыхтел бы часами над каждой закорючкой. Я не гений, просто сильный волшебник, зашедший чуть дальше других, пора бы уже это запомнить.

Человек, названый императором, улыбнулся, и уголки рта скользнули под края тяжёлой маски. Маска – первый и единственный символ верховной власти Астралорской империи. Сделанная с применением адамантовых пластинок, она защищает носителя от любого магического контроля и символизирует отречение от своих интересов и полное обезличивание.

– Ну прости-прости. Просто хотел тебя порадовать. Вы ведь были с ней близки. И ты с таким интересом следил за её становлением в этом захолустном Парараксе. Как думаешь, она одолеет Князя? Судя по тому, что ты о ней рассказывал, девушке категорически не хватает выдержки и дисциплины.

Йохан улыбнулся. Они действительно были близки, и то, что его интерес носил исключительно прагматичный характер, не отменяло того факта, что они оба были подростками в самом разгаре гормонального всплеска. Это невольно заставляло его верить в молодую королеву. Но только ли это? Помимо недостатков у Мизори было немало достоинств: она была очень сильной колдуньей с не менее сильным характером и волей. Но главное, Мизори была очень способной ученицей. Даже Штернмаер поражался, каких успехов она достигла под его попечением, за полгода поднявшись с самого дна до уровня прилежных учеников Академии. Девушка походила на ураган – яростную, сметающую всё на своем пути стихию. Но если найдётся умелый моряк, способный поймать, направить и подчинить себе эту стихию, она может стать действительно успешной правительницей.

– Что у тебя лично не получилось? – император изогнул бровь, впрочем, из-за маски этого было не разглядеть.

– Я был молод. Думал, что всего можно достичь посредством логики и манипуляций. Мизори ненавидит такие методы, и она достаточно сильная, чтобы поступать по-своему даже вопреки собственным интересам. Однако здесь ещё не всё потеряно, думаю, она прекрасно подходит на главную роль в нашей пьесе.

– Хммм, – император задумался, – я думал, мы доверим ту роль Раджабу Багарди-Джамалу из Зарии. Парень хоть и урод, но за два года сумел вдвое увеличить отцовскую империю. Сановники, что раньше его презирали, теперь боготворят. На его стороне самый сильный элементалист всех времён – Катрина. Ты читал сводки с осады Буркуза? Эта баба в одиночку проломила щит отрицания и спалила половину города.

– Катрине не хватает мотивации, – парировал Йохан. – Мизори полна эмоций, а Кэт выгорела дотла ещё до поступления в Академию.

– Мы должны определится, – настаивал правитель Астралора. – У нас в пророчестве, – он указал в сторону камня, – чётко прописано, что «Великая Тьма придёт». А про то, откуда придёт, ни слова. С запада? С востока? Из заснеженных краёв? Пустынной Империи?

– Может, тогда так и оставим? «Великая Тьма придёт». Мне пыхтеть меньше. А Пророчества богов должны быть туманными, иначе в них никто не поверит.

Император рассмеялся, от чего дремавший у его ног разноцветный комочек тряпок пришёл в движение. Послышался перезвон бубенцов, и придворный шут забегал вокруг своего господина. Состроив заговорщическую гримасу, он сделал стойку на руках и, водрузив на зад колпак, принялся расхаживать по залу, изображая своего вечно задумчивого повелителя.

– Ну, Зори, полно тебе, – император ухватил карлика за лодыжку, сажая себе на колени, – прости, что смеялся не с твоей подачи. В конце концов, в отличие от Тёмных Властелинов и божественных пророчеств, ты у нас единственный и незаменимый.

Оркесса говорила, и жизнь Жозефины проносилась перед ней, лица и имена, друзья и враги, выполненные задания, военные секреты. Кто бы мог подумать, что добыть подобную информацию будет настолько просто?

– Рада познакомится с тобой, Жозефина де Салдер, – Мизори протянула руку к скованной пленнице и, ухватив её за нос, торжественно его пожала. – Жалеешь теперь, что сама нам всё не рассказала? Теперь-то возможность выторговать себе поблажек утеряна.

– Не надо мне никаких поблажек. Теперь, когда ты получила своё, можешь меня убить. Я буду жалеть лишь о том, что нет больше богов, которые накажут меня за мои неудачи.

– Посмотрите на неё, она не хочет поблажек, – колдунья отвернулась, хихикая под нос. – Совсем не хочет? А я-то думала, после того, как мы узнали о ней столько всего интересного, она только и будет, что упрашивать нас пощадить её родных. Сколько их у тебя, Жози? Два брата, племянники, племянница, отец. Цин-Хош, спасибо тебе, можешь идти. То, что здесь будет происходить в дальнейшем, не особо стыкуется с орочьими обычаями.

Мизори проводила шаманку взглядом, злорадная улыбка не сходила с её лица. Она не собиралась убивать шпионку, это было бы слишком просто. Вместо этого она притащит сюда её родню и каждый из них умрёт на её глазах, умрёт в муках. А Жозефина будет жить дальше, в подземелье, пока старость и смерть не освободят её от чувства вины и отчаянья. Кому-то подобное покажется излишне жестоким, но пробуждение воздушного элемента наградило Мизори Торвальд почти идеальной памятью. В ней хранились воспоминания о её первой встречи с орками, о поединке с Гонгом, их чемпионом, и том, чего это ей стоило. Попытка стравить Параракс и Западные горы почти увенчалась успехом. Мизори смогла остановить войну, но дни, проведённые скованной, с раздробленными костями и порванными мышцами, дни боли и беспомощности в обществе мерзкого гнома, дни отчаянья и глухой бессильной злобы остались с ней навсегда.

Скованная герцогиня безмолвно смотрела на правительницу Параракса. Замутнённый взор ловил резкие рваные движения стройного тела, в уши лилась отрава слов. Ведьма давно всё продумала. Князь несомненно опасался её магического дара, ведь столько лет защищавший островное государство флот был абсолютно беспомощен против столь могущественного мага. Лурезиль пал, гарвейская армия была разбита силами орков и пришедшими им на выручку людьми. Параракс победит в этой войне. Но он не остановится! Они пойдут на север, они сделают с алаарцами то же, что те делали со своими соседями долгие столетия. Право, северянам стоит сказать спасибо, что их южный сосед не практикует людоедство. Но резню они устроят знатную, такую, что пролитые в Тамане реки крови покажутся крохотным ручейком. А потом она доберётся до Князя, убьёт его и вырвет его сердце. Отомстит за свою смерть и смерть тысяч своих подданных.

И в этот момент Жозефина всё поняла. Обрели смысл слова, сказанные ей Князем, его действия и действия других участников великой игры. Когда Князь сказал ей, что ему не нужна вторая Гризельда, он имел ввиду вовсе не Торвальд, а ту, кем девчонка может стать в будущем. Истинными Тёмными Властелинами не рождаются, ими становятся. Кому-то требуется десять лет, кому-то всей жизни мало. У Торвальд на полное преображение ушло чуть больше года, и многомудрый Алаарский владыка моментально осознал, в какого грозного врага превратится колдунья. Понимал это и генерал Форкинс Зы, оставляя в живых убийцу Ледяного Властелина и тем самым подсовывая Князю хорька, маленького, но уже бешеного, и наконец Гуамоколатокинт, первый министр при многих тёмных правителях, в первый же день встал под начало Мизори, а уж он-то понимал, из кого может выйти хороший тиран, а из кого нет. Какой же дурой она была, что сразу не поняла этого! Сколь дорого обошлась эта дурь ей, её стране и её семье!

– И конечно же я не забыла о твоём кошаке. Из этого Мурзика выйдет превосходный меховой лифчик! – Мизори рассмеялась, она была совсем рядом, упивающаяся своим маленьким торжеством. В один из моментов тонкие пальцы обхватили лицо де Салер, и её взгляд встретился с единственным глазом колдуньи. Некогда синий, он стал темнее, приобретя мрачный чернильный оттенок, как это часто бывает с могущественными элементалистами, но в глубине его, за чернотой и пляской крохотных молний таился лишь холод безмолвной мрачной пустоты. Исчезло что-то важное, словно Князь и впрямь не промахнулся и вырвал девушке сердце, словно она потеряла кусочек души. Нынешняя Мизори пугала, заставляла сердце Древнего сжиматься, словно перед ней не враг, а её Всетемнейший повелитель, безжалостный и неумолимый.

– Помнишь, что я говорил тебе о семейном девизе Гудменов? – тихо прошептал старый палач, не отрываясь от происходящего в камере действа.

– «Хороший палач сможет добиться от пленника чего угодно, имея в руках простую швабру, а лучший палач...» – ответила Мила.

– Так вот, лучший палач сможет развязать язык, не прикоснувшись к клиенту даже пальцем. К каждому живому существу можно подобрать свой ключик. Страх и боль – ключик универсальный, но бывают и другие. Например, эта женщина. Она очень жестока как к себе, так и другим, она почти лишена связей, ей почти нечего терять. Но именно поэтому те немногие связи представляют для неё много большую ценность, чем для обычного человека.

– Значит, семья? – Мила задумалась, пытаясь представить алаарку в роли милой тётушки и старшей сестрички. – Но почему она тогда молчит?

– Знает, что слова и мольбы сделают лишь хуже, – старый Гудмен усмехнулся, – профессионал, одним словом. Однако поверь, ей сейчас гораздо больнее, чем от твоей работы.

– Эгей, что мы тут делаем? Угнетаем беспомощных Древних? – палачи обернулись, наблюдая за тем, как опираясь на трость в камеру входит Мерль. – Издеваться над животными низко! А не обращать внимания на прекрасных эльфиек – ещё более низко, – взмахнув тросточкой, она нанесла шутливый удар, метя по макушке чародейки. Цели он не достиг, Мизори успела развернуться и перехватить палку.

– Ты же сама мне хвасталась, как её била, – удивилась королева.

– Не хвасталась, а винилась. И била по необходимости, а ты из прихоти. Это разные вещи, – рыжая девушка упёрла руки в бока. – И вообще, это моя пленница. При мне её поймали.

– По моему указу, – добавила Торвальд, не понимая, куда ведёт спор, но готовясь утереть чей-то носик.

– В твоём указе было «живой или мёртвой». А мне пришлось увеличить цену, чтобы добыть живого Древнего. Поэтому не смей его портить, она нам ещё пригодится.

– Когда-нибудь пригодится. И тогда мы пошлём за таксидермистом, а пока не мешай мне расслабляться.

– После таксидермиста она не согласится с нами сотрудничать и не станет королевой Алаара, – продолжала гнуть своё Мерль.

Мизори застыла, проглотив уже готовый ответ. Что за чушь несёт рыжая пленница? С какой такой стати им сотрудничать с алаарской сукой или тем более делать её королевой? Зачем им вообще оставлять княжество на карте Континента? Его удел вернуться к жалкому существованию в виде кучки островов, которым оно было до прихода к власти трёхсотлетнего мерзавца.

– Потому что жизнь надо беречь, – был истинно эльфийский ответ. – Никому не нужна смута на границах. Парараксу нужен мир, а о мире гораздо проще договориться с королем, а не с кучкой атаманов. Мизори, ну не будешь же убивать всех алаарцев?! Да, они поступили скверно, но разве ты сама не родилась на севере? Разве не рассказывала, как голодали в твоей деревушке семьи, как море забирало рыбаков, а многие жители уходили в наёмники, ведь даже на войне шансов выжить было больше? Жозефина же лучший кандидат, она благородного происхождения, слывёт честной и неподкупной. Она верная. А раз верна Князю, то будет верна и нам. Ну а если объявить её королевой уже сейчас, то возможно получится заручиться поддержкой части алаарской аристократии. Князь, конечно, велик и ужасен, но недовольные найдутся всегда.

– Ты сейчас пытаешься заставить меня танцевать под свою дудку, – колдунья взяла девушку за плечи, пристально вглядываясь в изумрудные глаза.

– Вовсе нет, – пленница не вырывалась, напротив, она прильнула к королеве словно ласковый котёнок, – я тебя совершенно бесхитростно умоляю поступить так ради меня.

За время своего правления Мерль изрядно подпортила себе направленность, сменив нейтральную положительность на порядочную злобность, что крайне вредно для эльфийского здоровья. И коль скоро делалось это во имя спасения одной смуглой синеглазой девы, то деве следовало бы отблагодарить свою верную узницу. К сожалению, насадить голову на плечи послу, воскресить расстрелянных пленных, вернуть деньги обманутым и многое другое не в компетенции королевы, однако Мизори могла бы помочь ей совершить какие-нибудь хорошие поступки. Например, сохранить жизнь семье пленницы, пускай даже в обмен на верную службу. Либо не слишком свирепствовать в северной стране после её завоевания. Тем более, что у Мерль был прекрасный план её обустройства в послевоенную эпоху.

– Вечно ты со своим миролюбием, – сдаваясь, пробурчала Торвальд, – а эта, – она ткнула в застывшую от страха Жозефину, – меня убить хотела!

– Так она больше не будет. Правда-правда! Смотри, как она боится, описалась даже. К тому же Клаус тоже хотел тебя убить, целых три раза. А ты его терпишь.

– Клаус хотел меня убить ещё два раза?! – только остывшая чародейка снова начала закипать. – Где эта некромантская морда?! Пришло время с ним покончить!

– Миз, перестань злодействовать! У тебя сегодня ещё много важных дел!

– Кто-то ещё хочет меня убить?

– Вовсе нет, с тобой желают встретится гарвейский посол и представитель элийского гарнизона. Оба говорят, что прибыли с добрыми вестями.

Жозефина всё ещё боялась пошевелиться, дрожащий зрачок неотрывно следил за тем, как удаляется великий враг Алаара. Уже закрыв за собой решётчатую дверь, королева обратилась к ней:

– Мы ещё не закончили, – выплюнула слова шатенка, – обдумай всё, что слышала сегодня, и реши...

====== Последние дни королевы Мизори. Часть вторая ======

К удивлению Её Величества Торвальд, послом оказался не надушенный придворный, а крепко сложенный высокий аристократ в изукрашенных резьбой и инкрустациями полных доспехах. Последние были тщательно проверены, но ни скрытого оружия, ни рунических заклинаний найдено не было.

– Я столь же чист и доброжелателен, как и мои намерения, – улыбался посол, низко кланяясь королеве.

– Угу, после того, как мы уничтожили вашу армию, – пробурчала стоящая рядом с Джафаром Грета.

– Вовсе нет, – поправил её Гуамоколатокинт, – Мы, а по большей части орки, уничтожили армию Южной Гарвеи. Перед нами же представитель Северной Гарвеи, которая пока в войне не участвовала.

– Но явно хочет, – прокомментировал филина главнокомандующий, – прямо вижу, как у него руки чешутся.

– У вас в стране все могут без дозволения монарха обсуждать послов? – осмелился поинтересоваться гость.

– Конечно! А иначе для чего они нужны? Королева должна сидеть на троне с умным видом и пить пиво, – Её Величество отхлебнула немного пенного напитка из чаши, вид у неё при этом был не самый умный, – а советники – руководить государством.

Посол закатил глаза. До него постепенно начало доходить, отчего магов стараются держать как можно дальше от престолов. Однако его король приказал ему договариваться лично с Торвальд, а он, в отличие от Тёмной Властительницы, не отличался прогрессивными взглядами.

– Договариваться так договариваться, – девушка пожала плечиками, – только давай как на свидании, без прелюдий. Или ты делаешь правильные вещи и тебе перепадает, или сходу получаешь по роже. Я, конечно, не светлая эльфийка и послов на колья не сажаю, но обижать меня не советую.

Посол кивнул. Так уж получилось, что одноглазая барышня не очень-то и ошиблась, перепутав его родину с Южной Гарвейей. Государства были похожи, не менее похожи были и их цели. Правитель Северной Гарвеи, как и правитель Южной, желал воссоединения стран. Но, в отличие от него, он отказался заключать договор с Князем. Да, всё верно, именно с подачи алаарского владыки южане атаковали Параракс. В обмен на эту услугу Князь должен был потом завоевать для них северного соседа. Однако после провала атаки на Мизорсбург послы Князя пришли к северянам, предложив то же самое.

– Разумеется, мы отказали им, будучи верными союзниками Параракса.

– Ну ещё бы, – Джафар улыбнулся. – После того, как сосед обломал себе зубы, не особо хочется пробовать то же угощение.

Посол, помня о краткости и прямоте, согласился. И раз уж враг моего врага мой друг, возможно, Её Величество Мизори согласится заключить с ними союз? Они помогают ей разобраться с Южной Гарвейей, а Мизори помогает его королю взойти на трон обоих государств.

Королева задумалась. Пальцы в тяжёлых перчатках мерно барабанили по подлокотнику трона.

– Конечно, мы понимаем, что подобные услуги имеют свою цену, – нервный посол решил слегка надавить. – Мы готовы помочь вам припасами и золотом.

Мизори нахмурилась ещё сильней, нервно ёрзая на троне и перекидывая ноги то в одну, то в другую сторону.

– И разумеется, мой король осознаёт величие прекрасной и мудрой Мизори Первой. Если она признает его королём единой Гарвеи, то он признает её своим сюзереном.

В зале воцарилось молчание. Случай был исключительный, хотя наиболее сообразительные из собравшихся понимали, что если Параракс выиграет войну с Алааром, он автоматически станет господствовать в регионе. Король Северной Гарвеи лишь признаёт свершившееся событие за пару лет до, собственно говоря, свершения.

– Оно, конечно, всё хорошо, – нарушила молчание Тёмная Властительница, – но есть одна загвоздка: эти ваши южане напали на моих орков. Орки народ не особо мирный, и напасть на них первым значит сильно оскорбить. Сейчас они собирают орду, и очень скоро эта орда перейдёт горы. Короче, захватить юг это да, будет сделано, а вот править после такого захвата вам будет уже особо нечем. Так что передай моему новому вассалу, что земли он безусловно получит, но если он хочет, чтобы они достались ему нетронутыми, то придётся занять их раньше орков.

– Значит, разорение? – уточнил посол.

– Князь разорил бы оба ваших государства, моя госпожа лишь четверть, – вступился за королеву Латокинт. – К тому же вы обещали помочь с припасами. Принесите орде побольше мяса и спиртовой, и они изрядно замедлят свой марш.

– Наконец, мы не требуем от вас нападать на Князя, – добавил Джафар.

– И Миз у нас очень миленькая! – встряла в разговор рыжая девушка в облегчённых кандалах. – В отличие от Князя, она вас не съест.

– Только если очень проголодаюсь, – девушка на троне игриво щёлкнула зубами.

Покидая зал с аккуратно упакованным в чехол соглашением, мужчина не мог избавиться от улыбки на лице. Его послали вести переговоры, но договариваться с людьми, которых он встретил, было невозможно. С ними можно было лишь согласиться.

Не в пример послу представитель элийского гарнизона не отличался величественностью. Сотник Варс был симпатичным, хлыщеватым мерзавцем, которых испокон веков обожали женщины и ненавидели их мужья. Однако под маской кутилы скрывался неглупый и дальновидный человек, о чём королева бывшая не забыла сообщить королеве нынешней. Впрочем, большая часть внимания была прикована вовсе не к посланнику, а к громоздкому ящику за его спиной. Свидетели прошлого визита Варса невольно принюхивались и морщились при одном лишь взгляде на деревянную конструкцию.

– Донесения от Её Светлости Леди Глэдис для Её Величества Мизори Торвальд! – торжественно произнёс мужчина, разворачивая объёмный свиток и готовясь его зачитать.

Суть послания сводилась к нескольким вещам: Лурезиль пал к прекрасным ногам леди командующей, и она торжественно пинает его в сторону не менее прекрасных ног Торвальд. Городской совет признал Мизори единственной и полноправной королевой Лурезиля, прежний король низвергнут.

– То есть, ты принёс мне лурезильскую корону?! – восторженно воскликнула Мизори. Носить легкоплавкий, не защищённый от магии металл она бы не стала, но вот повертеться перед зеркалом – сами боги велят.

– Эммм, нет, – замялся Варс, – так уж получилось, что старый король ни в какую не хотел отрекаться от трона. И в приступе отчаянья съел корону, чтобы та не досталась врагу.

– Крепкие у него, должно быть, зубы, – со скепсисом произнесла Мерль. – Надеюсь, останки погибшей короны пополнят казну?

– Останки? – лицо Варса побледнело. Угораздило же эту девчонку перейти к самому щекотливому вопросу! – Да он её целиком сожрал! Без остатка! Почему, думаете, королям всегда золота не хватает? Да потому, что они его жрут! Я, конечно, про наследных королей говорю, – уточнил посланец.

Итак, нематериальная корона переходит к Торвальд, а Глэдис, следуя полученному ранее приказу, движется на север освобождать захваченные Князем земли.

– Погоди, она захватила страну, а теперь вот так просто уходит? – переспросил Джафар. – Да они же восстание поднимут, как только пыль на дорогах осядет!

– Конечно поднимут! – посланник кивнул. – Вроде как вчера должны были.

– То есть, у вас есть шпионы среди восставших? – поинтересовался Гуамоко.

– Шпионы? Нет, мы сами восстание организовали, – и глядя на недоумённые лица собравшихся, мужчина пояснил. – Мы подкупили пару уважаемых в городе людей, те стали ядром заговорщиков, привлекли сомневающихся в мудрости и красоте госпожи Торвальд и миролюбии госпожи Лэнс. Ну а дальше всё просто: создали сопротивление, сагитировали горожан, вывели основную часть армии из города. Только в день восстания патрульные не пили вина со снотворным, а армия за ночь вернулась к городу и всех восставших распяла на воротах. Отличный метод, позволяющий быстро и эффективно вырвать сорняки непокорности. Так что будьте спокойны, на сегодняшней день в городе нет мужчины или женщины, способных решиться поднять оружие против Параракса.

Девушка на троне еле слышно вздохнула. Посетившая её догадка была столь же важной, сколь обидной и несвоевременной. Глэдис Лэнс за месяц захватила целую страну, полностью уничтожив вдвое большие силы врага и продемонстрировав искусную стратегию и хитрость. Когда после смерти Ульфрика ей предстояло выбрать нового командующего, Мизори не сомневалась ни секунды. Она выбрала Хьюберта – старого, опытного, всеми любимого и уважаемого. Всеми ненавидимая Лэнс осталась не у дел. Только теперь, оглядываясь в прошлое, Мизори понимала ущербность своего поступка. Если бы битвой на плато Стикса руководила Глэдис, история могла бы обернуться по-другому. Ошибка, которая стоила Парараксу победы, а самой девушке вырванного сердца. Хотя разве могла она предвидеть такой исход? Конечно могла! Лэнс и Хьюберт уже встречались однажды в бою, и последний проиграл с разгромным счётом. И Мизори выбрала проигравшего главенствовать над победителем. Блестящее решение...

За чередой мыслей прошёл доклад о направлении марша и его предполагаемой скорости. Согласно указаниям Джафара, элийскому гарнизону надлежит двигаться дальше на север, остановившись недалеко от Ларгоса, а дальше ожидать приказов.

– И наконец... Я знаю, вы все этого ждали, – Варс постучал по ящику, на многих лицах появился нервный тик.

Достав нож, мужчина ловко поддел верёвки, и доски со скрежетом попадали на пол. Под возглас омерзения пред взорами людей предстало зрелище ещё более противное, чем в предыдущий раз. Нет, тело было одно, но вот его состояние...

– О боги, вам что, приказ королевы не понятен? – возмущался Джафар, держась одной рукой за саблю, а второй придерживая потерявшего сознание министра общественных связей.

– Вот именно! – укоризненно бросила спрятавшаяся за трон эльфийка. – Вашей командующей общеконтинентальным языком было сказано – никаких больше мёртвых подарков!

– Так это и не мертвец, – пожал плечами Варс, – пару часов назад сердце точно билось.

После заявления представителя послышались звуки опорожняемых желудков, пришедший было в себя Валиант вновь отключился, даже выбравшаяся посмотреть представление Мила Гудмен плюхнулась на ступеньку, чеша макушку. Таких чудес она не видела даже в книжках.

– То есть, ты хочешь сказать, что он, она, оно, – по предоставленному объекту было невозможно определить пол или расу, – ещё живое? – Мизори непонимающе смотрела на подарок, единственный глаз подарка с ненавистью смотрел на неё. Королева видела разные проявления жестокости, причиной многих из них она сама и являлась, но подобное выходило за рамки разумного. Всё же на Континенте не было принято истязать военнопленных, их либо выкупали родичи, либо продавали в рабство.