Текст книги "Мертвый мир - Живые люди (СИ)"

Автор книги: Полина Гилл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 71 (всего у книги 85 страниц)

Парень, вечно серьезный и вызывающий доверие, теперь показался мне настолько ранимым, что я боялась сказать что-то, что могло принести грусть. Раньше я видела лишь его холодность и холодную рассудительность, будто он жил одними математическими расчетами, теперь же узрела то, что скрывалось за военным воспитанием и огромными познаниями всего, что касается выживания. Не знаю, в прошлом одноклассник казался мне ходячей энциклопедией, сейчас же стал живым человеком. В какой-то момент я решила, что если что-то случится, и придется выбирать лидера – коим я быть не намерена-, мой голос будет отдан Гилсону, потому что Тэда Крайтона рядом теперь нет.

Джин и Марко для меня были посмертным орденом, отданным какому-то герою. Почему-то, в братьях вместилось все самое печальное и угнетающее мою душу. Я никак не могла остаться без них, но и чувствовала уничтожающую боль, находясь рядом. Они сохранили в себе все, начиная с самого начала. Вместе мы видели смерть родных, собственного города, одноклассников. Марко и Джин видели смерть Кловер, они же были свидетелями исчезновения Крайтона. Я любила их так, как не любила никого в своей жизни, я была готова убить за них, так же как была готова разорвать любого, кто причинит вред моей семье, но намеренно избегала общения с братьями. Эта была боль во благо. Вот только я не знала, во благо самой себе или нам всем? Я никак не могла побороть то, что возникало внутри, при одном лишь взгляде Джина. Стоило нам пересечься, как вспоминалось все, что было, как я переживала вновь и вновь уже случившееся, и от этого хотелось умереть. Марко же я и вовсе обещала избавить его от страданий, если участь каждого постигнет его раньше меня. Как можно было смотреть им в глаза после подобного?

Билл и Белчер всего на мгновение показались мне одним целым, будто воплощением какого-то определенного поколения, но спустя некоторое время я поняла, что связь между ними – это вовсе не чувства или привязанность. Это был тот же страх, что заставлял Бонни беспокоиться о Тони. Билл выглядел уверенно, словно ничего его и не тревожило, но в действительности, он все чаще молчал, будто уже отдалялся от группы, будто намеренно уходил от разговоров и совместных посиделок. Старик все реже участвовал в обсуждениях важных моментов, наблюдая со стороны, как родитель, который готовит детей к взрослой жизни. И мне становилось страшно. Тогда я еще не могла понять причины подобного поведения, вечно пыталась заговорить с седым Биллом, старевшим на глазах, но единственным, кого он подпускал к себе, оказалась Алона Белчер. К сожалению, женщина была такой же молчаливой и неразговорчивой, а без ее белого халата я редко признавала ее первое время, не в состоянии привыкнуть к таким переменам. Было почти смешно, что больше всего меня волновало отсутствие такого предмета одежды.

Сэм и вовсе не говорила со мной. В тот момент, когда я догнала их посреди леса, когда Роб был готов открыть огонь, видя во мне угрозу, когда я наткнулась взглядом на светловолосую девушку, то поняла, что встречать ее не хотела. Или не была готова. Слова Гари пронеслись в голове в тот самый момент, вновь заставляя меня увидеть смерть мужчины. А потом этот ее взгляд, взгляд его дочери, которая сидела напротив меня, дожидаясь пока я скажу, зачем же просила ее отойти со мной в строну. Я долго молчала, пока те роковые слова не вырвались из меня. Сэм знала, что ее отец мертв, догадывалась об этом и почти смирилась, но почему-то начала винить во всем меня. Если возникали проблемы, девушка тыкала пальцем в мою сторону, если нужно было что-то сделать, она предлагала мою кандидатуру. Но при этом ни разу не проронила слова в моем присутствии. Так продолжалось до тех пор, пока Вэл Бенсон, с которой мы после той ночи на крыше лишь перекидывались взглядами, что-то не объяснила Сэм. Я не сразу заметила, что Бенсон имеет над девушкой какую-то власть, причем внушительную и ощутимую. Я встретила знакомых и чужих людей, но как оказалось, не только они для меня поменялись, я для них стала другой. Одного месяца хватило, чтобы все изменились, находя новые ориентиры.

Единственным, кто не поддался времени, оставался Нейл, он даже не исхудал от жалкого количества пищи – одежда на мужчине по-прежнему порой трещала и растягивалась, давая повод для редких шуток, которыми хоть как-то пытались поднять настроение. Нейл до сих пор был полным, немного трусливым, но честным и просто хорошим человеком. Он был похож на Пьера Безухова, только если герой романа Толстова чего-то искал и жаждал, то Нейл просто смирился с той ситуацией, куда его забросило. Он продолжал боготворить Дарлин, но Джоунс в свою очередь лишь уходила от любых разговоров.

Однажды, когда ночное дежурство выпала на нашу долю, подруга рассказала, что испытывает, что ее разрывает изнутри. И ее метания, да новые чувства от безысходности заставили меня впасть в депрессию. Мне казалось, что очередной смерти человека, которого она может полюбить, Дарлин не вынесет. Казалось, все вновь повторяется: Джеймс Габлер не знал о чувствах Джоунс, Раймонд схож с ним в этом, все начиналось невинно и подруга корила себя из-за своих же чувств в прошлом, все именно так и в настоящем, доктор-практикант погиб, Купер все еще дышит. Я с замиранием сердца ждала того, что может произойти, понимая, что теперь никак не помогу ни Дарлин, ни Раймонду, ни самой себе. Единственное, что я могла сделать для Джоунс, так это молчать, обещая, что никогда не расскажу о подобном Тайлеру. Я, в какой-то степени, понимала, почему подруга боится его реакции, как он назовет девушку, кем она станет в его глазах, но и одновременно осознавала, что ,скорее всего, темнокожий мужчина лишь порадуется за то, что у Дарлин появится кто-то, ради кого стоит жить. Только вот сама Джоунс никогда не сделает той ошибки, что совершила раньше, она не признается.

Почти весь июнь с падения станции, целый июль и начало августа наша группа бродит по штатам и округам, избегая скопления мертвецов и по-прежнему крупных городов. Мы считаемся бродячими жителями одинокой планеты, перебегающими от одного убежища к другому, жаль, что в собственной безопасности никогда нельзя быть уверенным. У каждого члена нашей семья свои переживания, но что-то держит нас вместе, мы просто не можем так просто забыть все то, что случилось до этого, смерти держат нас вместе, как и желание отомстить. Я порой вспоминаю кочевников, думая, что мы теперь очень даже схожи с ними, правда, мораль нашей жизни, принципы и правила иные – семья и больше ничего.

Послание Дарлин мы решили оставить между нами, не рассказывая Биллу, лишь уговорив старика сменить направление, чтобы кто-то, кто преследовал группы Роба и Вэл до общей встречи, не наткнулся случайно на нас. Все это было забавным и пугающим одновременно: за последний месяц мы ни разу не видели следов людей и почти начали верить в то, что нас оставили в покое. Однако странное чувство все не покидало, цепляясь в извилины мозга все четче.

Совсем недавно мы пересекли реку, преодолевая почти что развалившийся мост, испытывая некоторые трудности. Мертвецов мы убрали еще у самого основания сооружения человеческой расы, но не учли того, что все приходит в негодность. Чуть больше, чем за год этот мост совсем прекратил вызывать доверия – Бонни почти что свалилась в реку. Правда Роб, которого она ценила и боялась одновременно, впихнув Тони в руки Эммы, что оказалась ближе всех, схватил испуганную девушку с веснушками за руку, покачивая в висящем положении. В тот раз Бонни заплакала, вгоняя скалу в недоумевающее состояние, а я понимала, почему она плачет – ей было стыдно за свои страхи, потому что теперь она знала, что Роб беспокоится не только о смуглом мальчишке. Девушке было противно за свои мысли, за то, что ребенок был для нее поводом строить из себя милашку и добродушную овечку, но теперь она, казалось, поняла, как будет «правильно».

Ночь настигла нас так быстро, что уйти дальше от дороги нам не удалось. Большая поляна, освобождённая от леса близ одинокой сгоревшей заправки с одними лишь бензоколонками, стала для нас лагерем и местом для ночлега. Спать в палатках намного приятнее, чем под открытым небом, когда вокруг жужжат насекомые, желающие испить твоей крови, будто вампиры или те самые мертвецы. Иногда кажется, что комары – это те же Ходячие.

Ржавый пикап с открытым кузовом скрипел, когда Нейл в своей излюбленной клетчатой рубашке на белую майку ворочался, осматривая окрестности – сегодня его очередь ночного дежурства. Кажется, мужчина был рад, когда Джин решил составить ему компанию. Держа в руках дробовик, ставший любим оружием, он вселял уверенности – увидев его с оружием первый раз, я была готова рассмеяться, но как оказалось, Нейл умеет обращаться с этим шумным «парнем», очень даже неплохо.

***

Небо этой ночью было словно реинкарнацией той, когда Вэл Бенсон открыла историю смерти своей семьи и младшей сестры. Свет давно погибших звезд теперь казался таким же печальным и настораживающим, заставляя верить во что-то великое и ужасное одновременно. Дарлин Джоунс долго сидела у старого проржавевшего пикапа рядом с Нейлом, порой кивая головой на его слова, а после, чувствуя, что устала думать о том, что было, есть и будет, просто соскочила с бортика багажника, скрываясь где-то в палатке. Ей хотелось плакать, просто рыдать, но она ведь обещала сама себе, что возьмет всю себя вместе с чувствами и страхами в руки. Однако одинокие слезинки все же скатились по щекам, когда девушка, слыша тихое сопение Сэм, что спала рядом, отвернулась куда-то в сторону.

–Признайся, парень, эта девчонка тебе нравится, – хитро щурясь, шептал мужик в клетчатой рубашке без рукавов, порой цепляясь за собственный живот, получившийся в результате частых пятничных встреч с друзьями и банкой пива. Вообще Нейл редко выглядел таким веселым или довольным, но недавние догадки заставили мужчину почувствовать себя кем-то, похожим на детектива.

– Что? Нет, мы просто друзья.–первое слово Джин почти выкрикнул от неожиданности и, кажется, абсурдности подобного предположения, а после продолжил уже более тихо, чувствуя, как странная печаль охватывает его. Сейчас он бы меньше всего хотел говорить о неопределенной ситуации, что случилась между ним и Блэр. Если говорить точнее, то ничего не случилось вообще, просто Джералд игнорирует и избегает парня. – Все очень странно, но я никогда не видел в ней партнера. Просто всегда были вместе, может, поэтому ты подумал, что что-то может быть?

–Звучит как оправдание, -рассмеявшись, хлопая веснушчатого парня по спине, будто не замечая его печали, тучный и увлеченный своими догадками мужчина всё еще крепко сжимал в руке дробовик, готовый в любой момент устроить веселье мертвецам. – Не пытайся обмануть меня, я ж вижу, у тебя чуть ли не стояк, как только она появляется перед тобой.

–Ничего подобного. В последнее время, мы лишь избегаем друг друга, я даже не знаю причины, но мне кажется, будто и я, и мой брат чем-то виноваты перед Блэр,– возразил Джин, вскрикивая. Почему-то парню было даже отвратительно слышать подобное, не мог он позволить кому-то говорить такие вещи о его друзьях, да и о нем самом. Вот только возразил Джин слишком громко, так, что Нейлу пришлось закрыть ему рот ладонью, шипя, приложив палец к губам, взывая к молчанию. Янг кивнул, понимая, что был слишком эмоционален и мог всех разбудить. – Извини, Нейл.

–Пока еще не за что извиняться, но будь осторожнее. Любое громкое слово может привлечь этих мертвых ублюдков, мы все это знаем,– вновь беря излюбленное двух стволовое оружие, словно любимую женщину, вглядываясь в темноту леса, покачал головой мужчина, вспоминая плачевный опыт, что был у каждого. – А девчонка ничего, ты подумай. Кто знает, сколько нам всем осталось.

–Да прекрати уже, – отмахиваясь, пробубнил Джин. Он хотел было сказать что-то еще, чтобы больше не было подобных разговоров, но Нейл толкнул его в бок, молча, не произнося ни слова. Парень уставился на мужчину в клетчатой рубашке, не понимая, что могло случиться. Только тревожная мысль появилась в голе: «Неужели, ходячий?»

Нейл указывал своим толстым, как сарделька, пальцем в сторону палаток. Высокий женский силуэт промелькнул рядом с одной из них, спеша куда-то в сторону. Дежурящие этой ночью напряглись, но не смели шевелиться, чтобы не спугнуть пока еще неизвестного. Когда силуэт вышел из тени, попадая под лунный свет, Джин узнал в нем Вэл Бенсон, оглядывающуюся по сторонам, тащащую за спиной рюкзак.

–Господи, я успел обосраться, – чуть ли не крестясь, выдохнул Нейл, узнавая в девушке члена группы. Он вновь оставил оружье в стороне, готовый найти новую тему для ночного разговора, когда встревоженный голос Джина заставил его отвлечься от планов на будущее.

–Да, но куда она идет? – шепот парня был неуверенным, почти неслышным. В голове Янга что-то всплыло, позволяя понять, что в последнее время Блэр хреново реагировала не только на него и Марко, но и на Вэл. Если его самого Джералд лишь избегала, то в сторону Бенсон она смотрела с опаской, будто следя и наблюдая. Джин был готов ударить себя по голове, понимая, что он слишком недальновиден.

–Может, в туалет захотела. Мы же не станем этого выяснять?– спросил с какой-то надеждой в голосе мужчина, все еще сидя в багажнике старого негодного для поездок пикапа. Ночной ветер шелестел в кронах, завывал на открытых территориях, а в брезентовых палатках слышались сопения и храп.

–У нее за спиной рюкзак, – сомневаясь в чем-то, возразил Джин, все еще следя за Вэл взглядом. – Она бы предупредила, не пошла бы одна. Хотя бы позвала с собой кого-то, Блэр или Сэм.

–Вряд ли бы она кого-то позвала, –вспоминая то, что видел в исполнении Бенсон, сомнительно помотал головой Нейл, совершенно точно чувствуя, что уважает, в какой-то степени, эту девушку. Она порой пугает его, хотя кажется обычной и даже спокойной. Нейл не понимал волнения Джина и уже чувствовал долю безразличия, смотря совершенно в противоположную от Вэл сторону, изучая пустоту темноты.

– Нужно сказать Блэр, – Джин тихо соскочил с багажника, вызывая лишь тихий и печальный скрип, и как можно более бесшумно, чтобы не спугнуть Вэл вдалеке, поторопился к одной из палаток. Почему-то парню казалось, что он не должен идти за девушкой, что точно не ему положено разобраться в том, что происходит. Он никогда не ладил с Бенсон, лучше, пусть это сделает Блэр.

В какой-то момент, уже у самой палатки, Джин засомневался, чувствуя себя параноиком. Ему стало стыдно за то, что если Нейл прав, и Вэл просто пошла справить нужду, но тогда зачем ей рюкзак? Хотя сейчас парень не был уверен, что сумка вообще была на плечах девушки.

Медленно и аккуратно просунувшись внутрь палатки, Джин некоторое время пытался опознать среди спящих Блэр. Не придумав ничего лучше, чем позвать девушку, он воплотил мысль в действие:

–Блэр?–ответом послужило недовольное мычание, которое вовсе ничего не говорило.– Ты спишь? – кто-то заворочался, заставляя парня пожелать появление фонарика в своих руках. – Вставай, у нас проблема.

Протянув руку к источнику звука, Джин попытался растормошить девушку. Реакция не заставила себя ждать, заставляя старшего брата дернуться. Блэр вскочила, ногой по неаккуратности цепляя Бонни, что лежала рядом. Благо, та и не думала просыпаться.

–Что такое? – испуганно, надеясь на худшее, встрепенулась еще сонная, но пробужденная страхом подруга. Ее волосы были растрепаны, а глаза светились в темноте. Почему-то в этот момент Джин вспомнил слова Нейла, но уверенно отогнал их в сторону, понимая, что любовь причиняет лишь боль. Дарлин была живым доказательством подобного. – Мертвецы?

–Нет, слава богу, нет, – мотая головой, почти удивляясь такому пессимистичному настроению подруги, неожиданно вскочивший от такого резкого пробуждения девушки, прошептал Джин. Парень успевал радоваться тому, что Блэр не игнорирует его сейчас, хотя ей и деться-то некуда. – Все не так плохо. Просто я увидел Вэл, она шла в лес. Подумал, что стоит тебе сказать.

Глаза Блэр расширились, это было видно даже в ночной темноте, в палатке, куда лунный свет не проникал. На миг, но Джину показалось, что девушка боится и даже дрожит. Он хотел было что-то спросить или сказать, но Блэр перебила его, резко дергаясь к выходу из ночлега.

–Самое худшее уже произошло, – выбираясь из палатки, вновь цепляя Бонни, не стерпевшую повторного пинка, Джералд быстро натянула обувь, двигаясь в сторону леса, что превратился в какое-то темное местечко, затянутое ночным туманом, куда даже лунный свет с трудом проникал.

–Куда ты? – недоумевая, разрываясь между ничего не понимающей Бонни, проснувшейся только что, и взволнованной подругой, смело идущей в ночной лес, спросил Джин, продолжая шептать. В его голове что-то перемешалось: звучали слова Нейла, вспоминался последний разговор с Бенсон, мысли о собственном брате начали перебивать все остальное. Джин Янг запутался во всем, что происходило сейчас.

–Её нужно остановить. Если не вернемся через пять минут, идите за нами, – присев к земле, чтобы зашнуровать ботинки, ответила Блэр, вновь возвращаясь к прежней траектории. Джин проследил за ее силуэтом, преследующим Вэл, что давно скрылась в лесной темноте, удивляясь тому, что подруга достала из чехла нож.

– Что происходит? –прошипела Бонни, которую совсем не радовало пробуждение посреди ночи, если оно не имело отношения к Ходячим, конечно. Девушка была похожа на какую-то сову с большими глазами и растрепанными перьями.

–Сам не понимаю,– провожая взглядом Блэр, Джин переглянулся с девушкой, почти пожимая плечами. В какой-то момент, когда Джералд скрылась среди стволов деревьев, волнение совершенно точно ударило в районе груди парня.

–Никогда не любила мелодрамы, я спать, – укутываясь в тонкое одеяла, почти накрываясь с головой, девушка с редким волосом пискнула сонным голосом, скрываясь в темноте палатки. –Ты тоже ложись, завтра ведь уходим?

–Я дежурю ночью, – все еще заторможено ответил Джин, уставившись на деревья, за которыми скрылась Блэр. В голове парня крутилась назойливая мысль и вопрос. Он знал, что что-то упускает, но не понимал, что именно. Джин уже давно заметил, что после последнего наиболее удачного ночлега под крышей, когда удалось раздобыть и выпивку, между некогда хорошими подругами, знающими друг друга с детства, что-то произошло. Они почти не разговаривали, словно были вечно чужими, смотрели искоса и постоянно сомневались.

Парень был прав во всем, кроме одного – Блэр и Вэл никогда не были хорошими подругами. Да, несомненно, их многое объединяло, связывало, но Блэр с легкостью могла разорвать эти отношения, ей никогда не казался привлекательным характер и образ жизни, видение этого мира Вэл. В этом Джин не мыслил, не понимал ничего. Девушки странные, их сложно понять.

–Джин! – донеслось до витающего где-то далеко в своих мыслях парня. Этот голос, именно голос, не шепот, был очень громким для ночи, поэтому вернул парня на землю, заставляя пробудиться и некоторых спящих. – На хрена ты отпустил их в лес ночью, одних? – соскакивая своим толстым задом с багажника пикапа, Нейл направлялся в сторону палаток, не расставаясь с дробовиком.

–Твою мать! – в голове Янга что-то щелкнуло. Он будто только и ждал подобного толчка от кого-либо. Вот, что тревожило Джина! Он отпустил девушек в лес, на мгновение забывая, что это более не тот лес, который был опасен лишь дикими животными или мертвецами. Теперь этот лес куда более страшен, он изменился, как и всё вокруг.

–Чего вы орете? – Раймонд, недовольный и немного злой, вылез из палатки, натягивая ботинки, сразу же доставая оружие. Он был бы не так расстроен, если бы увидел мертвецов, но не просто спорящих членов группы. Купер в последнее время всегда был насторожен и внимателен, словно пытаясь походить на Тэда Крайтона, чем раздражал Блэр. Мужчину разбудил недавний громкий и осуждающий голос Нейла.

–Тут черт знает что происходит… – всматриваясь в сторону леса, недовольно произнес тучный мужчина, совершенно запутавшись в ситуации. Сначала Вэл, после Блэр, теперь и Джин – все трое поплелись в сторону леса.

***

–Кто здесь? – я услышала знакомый, еще сиплый ото сна голос, стоило мне по неосторожности наступить на сухую ветку, что тут же захрустела под ногами. Девушка, чей силуэт сложно угадывался в ночи, выставила нож вперед, испуганно оглядываясь. Сталь холодного оружия опасно блестела в слабом лунном свете, пробивающемся сквозь высокие деревья, а глаза подруги горели огнем и жаждой чего-то недоброго.

–Вэл, ты здесь? –желая убедиться, что это действительно старая знакомая, спросила я у темноты, оглядываясь за спину, боясь увидеть непрошенных гостей. В тот момент, когда осознание всего пришло, я была готова бежать вслед за девушкой. Предчувствие того, что может случится то, что исправить нельзя, заставляло сердце громко бухать где-то внутри.

–Что ты здесь делаешь, Блэр? – показываясь из-за деревьев, подруга то ли разозлено, то ли удивленно спрашивала у меня, всё еще скрывающейся в темноте. Она убрала нож, более не тыкая им в мою сторону, но держа наготове, в случае, если ходячие твари появятся. А возможно, он готовился и для меня. В последнее время удержать Бенсон от глупостей стало невозможно.

–Я могу спросить то же самое, – выходя из-за дерева, спрашиваю я у Вэл, не понимая, рада она меня видеть или проклинает. После того пьяного разговора на крыше мы не говорили, это лишь подтверждало, что Вэл помнила о нем, помнила о том, что рассказала мне.

–Что ты хочешь от меня услышать? –она была серьезной, немного настороженной, словно боялась, будто я могу накинуться на нее с ножом. Я боялась того же. Сейчас казалось, что мы разучились понимать друг друга, предугадывать действия и ход мыслей. Я видела, Вэл понимает, что я не доверяю ей. А я видела в ее глазах настороженность или же отчаяние.

–Я знаю, мы не говорили о том, что произошло на крыше… – я понимала, что давлю на больное место, но не была уверена на её или своё. Просто мне не хотелось верить, что девочка, пусть и глупая, которая всегда была рядом со мной в детстве, с которой мы ночами сидели на крыше, смотря на звезды, с которой в последнее время так редко общались, убила собственную сестру и не раскаивалась. Я не могла поверить, что человек из моего детства изменился, меняя и воспоминания. Все ее слова, действия вмиг приобретали оттенок зла, очерняя воспоминания о младшей школе.

– Не надо… – Вэл опустила голову, а её руки повисли как плети. Голос дрожал, и мне показалось, что она всхлипывает. – Прошу, не надо! – девушка подняла голову, глазами смотря на меня, и я увидела слезы, блестящие в лунном свете. – Не надо, не заставляй меня вспоминать об этом! – Вэл плакала. Она бросила нож, вытирая слезы руками, размазывая их по лицу.

И в этих слезах я увидела раскаяние и сожаление. Я испугалась и не поверила в самом начале, потому что в тот раз Вэл выглядела безумно и непохоже на саму себя, но, наверное, именно желание вернуть то, что было раньше, заставило меня поверить в эти слезы.

«Она сплетница. Ей не жалко семью», – так я думала. Я ошибалась. Нет, ей жаль, она сожалеет. Она плачет, и эти слезы – доказательство. Она ранима, как и все. Она чувствительна и разрывается на части от происходящего. Только сейчас поняла, что она переносит всё куда более тяжело, чем мы все. Потому что она сама убедила себя, будто ей все равно, будто она рада. Но сейчас она осознала, какова на самом деле. Похожа на хрупкую розу, скрывающую все нежность и боль за шипами, охраняя середину, чувства – лепестки.

Без слов, не произнося ни звука, я обняла подругу, прижимая к себе. И она разрыдалась, сдерживая голос, понимая, что это опасно. Даже проявление чувств в этом мире опасно. Прижимая к себе, стремясь разделить ее боль, показать, что я рядом, я улыбалась самой болезненной и грустной улыбкой, на которую была способна. Эта улыбка была полна иронии. Мне было больно, но и спокойно. Спокойно, потому что детство в моей жизни вновь стало прекрасным. Я посмотрела в кусочки неба, открывающиеся из-за кроны деревьев, и увидела звезды. Они казались такими же, как в прошлом – помолодевшими на несколько лет, яркими и наблюдающими.

***

Совсем недавно все будто решило настроиться против нас. Понемногу, но осознание того, что заставляет Билла отстраняться от остальных, начало совершенно точно приходить ко мне. Однако я отчаянно отмахивалась от подобных выводов, заставляя мысли молчать.

Пару дней назад, после долгого бега, когда мы вновь наткнулись на группу мертвецов, седой старик испугал нас всех, начиная кашлять кровью. Белчер же поспешила всех успокоить, говоря, что это последствия старой раны, полученной еще при падении станции. Билл выглядел жалко и убого, заставляя нас остановиться в первом попавшемся доме на окраинах. Однако теперь мы вновь двигались вперед, в неизвестном направлении, под руководством старика.

–Билл, куда мы идем?-косо смотря на седого мужчину, морщась каждый раз, как он начинал кашлять, спросила я, нагоняя старика. Оказавшись совсем близко к бывшему охотнику, я только сейчас, наверное, заметила, как устало он выглядит. Что-то, похожее на жалость, трепыхнулось внутри.

–На северо-запад, в сторону озера Мичиган, – тихо и сипло ответил старик, лишь бросая в мою сторону усталый взгляд. Руки Билла всегда были готовы схватиться за оружие, но его глаза, казалось, слабеют с каждой секундой. Создалось ощущение, будто из-за всех тревог и своего здоровья, подорванного подобным образом жизни, Билл не спит уже несколько ночей. Вот только неожиданно мысли о состоянии старика перебили иные, касающиеся направления.

–Что? Стоп! – я почти вцепилась в руку старика, заставляя того развернуться на 180 градусов. Пульс участился, слюноотделение повысилось. А страх заиграл на натянутых нервах, будто на арфе. Правда мелодия получалась ужасной и вовсе не чарующей. -ОСТАНОВИТЕСЬ! Нельзя!

–Что случилось? – в голове звучали лишь слова Сурта, предупреждающие и остерегающие. А после даже записки отца Питера пронеслись перед глазами.

«Там живет сам дьявол».

***

Никогда нельзя хранить в голове страхи и мысли, исполнения которых ты не хочешь. Потому что все будет именно против тебя.

Мы все стояли на коленях. Все поклонялись. Все были унижены и растоптаны – от гордости ничего не осталось, только страх поглощал все чувства. Впервые я боялась так сильно, потому что не знала, чего ожидать. Было бы легче, если бы я была уверена, что все мы умрем или кто-то умрет, но сейчас я не могла даже представить, что произойдет. Все предчувствия, ощущения, мысли – все отключилось, исчезло, самоуничтожилось. И от этого было страшно в первую очередь – раньше, как бы я не стремилась, голос в моей голове не замолкал, сейчас же там была мертвая тишина.

Люди окружали нас, но почему-то на их лицах не было тех улыбок, какие присутствовали, когда они разрушали станцию. Не было ни оскалов, ни блестящих глаз, ни жажды крови и смерти. Они превратились в безмолвных, грозных и огромных по размерам солдат, которые не могли ослушаться кого-то, кто еще не появился на сцене этого театра жизни и судьбы. И от этого было страшно во вторую очередь. Они были похожи на великанов своими огромными и сильными телами, которые ты мог увидеть лишь краем глаза, потому что тебя почти втоптали в землю – я боялась увидеть того, кто управляет «великанами».

Мое сердце быстро стучало, я успевала проклинать себя и все вокруг, прежде чем тишина вновь поглотит сознание, когда послышались шаги. В этот самый момент вокруг напряглось все: деревья, трава, небо, семья, незнакомцы, собственная душа. Все стало напуганным и тревожным, великаны были готовы пасть на колени…

Я чувствовала, как эта атмосфера давит на меня сверху, собираясь расплющить, будто сила притяжения. Каждая моя клетка, казалось, расщепляется до атомов.

Я смогла лишь поднять глаза, из-под волос смотря куда-то вперед, когда колено мужчины, что стоял позади, пихнуло меня в лопатку, тем самым показывая, чтобы я не дёргалась. Я сидела на коленях, как и все мы, но последние действия заставили почти наклониться меня к земле – я чувствовала запах черной почвы, на которой остались следы от пуль и ботинок.

Однако думать о том, что уже произошло или произойдет, я не смогла. В тот самый момент, когда всего на мгновение мой взгляд оторвался от земли, я заметила его. Он не смотрел ни на кого из нас, просто отводил взгляд, но я видела его. Видела и я уверена, что это был он. То был Тэд Крайтон, который вовсе не выглядел как жертва или пленник. Сейчас таковыми являлись мы, а он был с другой стороны. Он смотрел в стороны, но не на нас. Мне стало так больно, так обидно от непонимания, что хотелось кричать.

Неужели Тэд предал нас ради чего-то другого, неужели помогал выследить и шел по следу? Разве может быть такое, что он помогал тем, кто разрушил станцию? Разве он забыл, что его сестра жива? Но все вопросы исчезли, когда послышался этот голос, заставляющий кровь застыть где-то в жилах.

–Надо же, Тэд, я так долго бегал за ними, а теперь, такой сюрприз, все вместе. Воссоединение всегда являлось моим любимым моментом в фильмах.– внутри все умирало и возрождалось после каждой паузы между словами. Я переставала дышать, желая словно умереть от нехватки воздуха, желая лишь одного, чтобы все это оказалось сном, кошмаром. -Это ведь твои друзья?

–Знакомые. Мы выживали вместе.– глаза мои расширились и слезы были готовы пролиться на щеки, а после и землю. Чужое колено больно давило на лопатки, а я будто нашла ответ на все недавние вопросы. Неожиданно, словно пытаясь защитить наши чувства, послышался голос Билла, хриплый и полный осуждения.

–Какого хрена, Крайтон? – послышалась возня, а после звук удара, смешавшийся с плевком. Я ничего не видела, собственные волосы перекрывали обзор. Да я и не хотела видеть, одних звуков было достаточно. Билла отправили на землю, тяжело глотать воздух. В какой-то момент кто-то зарычал, словно хищник, готовясь к прыжку, но, к счастью, что-то заставило его остановиться.

Послышался недовольный цокот, тихий, но в моей голове звучащий целой какофонией. Мне казалось, что играют и барабаны, и расстроенная гитара, и стучат стрелки часов, и даже звон колокола присутствовал где-то в голове. В какой-то момент я пожелала той тишины, что была прежде.

–Я не люблю, когда люди лгут, Тэд. Если это твои друзья, тебе стоит все им рассказать, – я слышала хрип Билла совсем рядом и всхлипы Дарлин, но все это перебивали шаги человека. Он сделал несколько шагов, а после остановился. Его голос вновь заполнил все вокруг, теперь он был лукавым, насмешливым и угрожающим.-О, Боже, это же младшая Крайтон. Рикки, верно? Чудное имя.