Текст книги "Мертвый мир - Живые люди (СИ)"
Автор книги: Полина Гилл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 85 страниц)
Я выждала паузу, замечая на себе взгляд одноклассника. Кажется, его действительно интересовали мои слова. Я понимала, что просто так парень не сдастся и не смирится, скорее всего, поэтому ему был необходим толчок или стимул, чтобы успокоиться. Я решила припугнуть Отиса, хотя отлично понимала, что его никто не вышвырнет со станции.
– Выживающие уничтожают угрозу, после забывая о ней. Запомни об этом. – звучало это действительно круто, а я мысленно понимала, что, скажи мне кто-то подобное, то я бы задумалась. – Марта, Бонни, Крис и остальные – все они напуганы, понимаешь? А напуганные животные, обычно, способны на страшные действия. Они вытянут тебя ночью из кровати, когда никто не будет подозревать, и вышвырнут за забор. А там мертвецы.
Отис Кит посмотрел на меня взглядом полным ненависти и страха одновременно. Он был зол, обижен, отчаян и не чувствовал в тот же момент ничего. Он понимал и не хотел понимать, что я права. Если бы я работала в полиции, то определенно была бы злым копом.
Словно увидев какой-то отклик на лице бывшего одноклассника, обезумившего от одиночества и вечной лжи, я пожелала ему спокойной ночи, голосом полным сарказма, понимая, что он теперь и не подумает засыпать. Что он теперь будет бояться заснуть. Я вышла из старого кабинета, где пахло потом и еле уловимым запахом смерти, витающей поблизости. Не выдержав, я вновь заглянула в офис, где по-прежнему сидел Отис Кит, привязанный к стулу:
–Мне жаль тебя. – это были поистине самые ничтожные и худшие слова для парня. Я знала это, потому что меня это бесило – жалость к окружающим и самому себе. Думаю, темноволосый жалел себя, понимая, что сделал. Жалел, мечтая повернуть время назад. Отис жалел себя, даже не осознавая. Но, уверена, мои слова заставили его вздрогнуть ровно в тот момент, когда он понял, что жалеет. Он был готов заскулить, словно щенок, брошенный на произвол судьбы…
Казалось, вся станция спит, не думая, да и не зная о том, что произошло. Уверена, так оно и было. Поэтому мне захотелось исчезнуть с этих сонных коридоров, потонувших во мраке. Создалось ощущение, что этот коридор был единственным все еще не спящим местом.
«Темно», – пронеслось в голове, когда я сделала первый шаг, желая быстрее оказаться в большой комнате, отделенной под одну из спален, где на полу лежало множество матрасов.
–Что за пятно у тебя на майке? – неожиданный вопрос из темноты заставил меня подпрыгнуть, рефлекторно протягивая руку к охотничьему ножу за поясом. Я почти была уверена, что это мертвец, хотя те не разговаривают…
Это был старик Билл, который словно только и поджидал, когда появятся союзники Отиса Кита, желающие устроить переворот, беря власть в свои руки. Пусть это и казалось глупым, в то же время было опасным.
Старик с белой бородой, которая была единственным ориентиром, чтобы видеть охотника, смотрел на мокрое пятно на моей толстовке. Голос Билла звучал как-то по-другому, то есть не так, как обычно: с явной насмешкой и немного уважением. Сейчас старик был холоден и до жути спокоен. После неудачной вылазки он постоянно о чем-то думал, ходил весь серьезный и угрюмый, почти не разговаривал. Билл устал от всего этого дерьма слишком быстро. Он был сильным, это было заметно сразу, поэтому я думала, что жизнь седого мужчины и до апокалипсиса была несладкой…
Билл просто устал.
Признать это сложно, но в последние пару дней я не чувствовала той расслабленности и спокойствия рядом со стариком, даже присутствие Агаты Дуглас казалось более приятным. Наверное, всему виной была сигаретная ломка…
Пару дней назад, когда я, совершенно забывая о своей порой резкой и неприятной манере, заговорила с Биллом о смерти Кристиана, тот неожиданно застыл, выпуская изо рта сигарету, которая тут же упала на бетон. Билл посмотрел на окурок непонимающим взглядом, а после вмиг стал груб и серьезен. Он что-то ответил мне, я вспылила в ответ, указывая на «говняное настроение», а после дедуля замахнулся, словно собираясь ударить. Он никогда так не делал, а даже если и делал, то в шутку. Но в тот раз все было слишком серьезно. Билл был слишком серьезен.
Он винил себя в том, что не отправился на вылазку и не спас Кристиана. Теперь старик хотел сохранить это место, постоянно выкладываясь по полной.
–Попробуй ударить, – напрягаясь, словно дикий зверь, готовящийся к прыжку, процедила я, смотря из-подо лба, в тот раз. Следя за рукой старика, я старалась не дернуться из-за таких действий всегда веселого Билла.
Кажется, именно после этого мы мало говорили с ним. Совсем мало…
–Отис оклемался, – отвечая на недавно заданный вопрос, сказала я, так же смотря на мокрое пятно от воды. Кажется, давно такого не было – обычно на моей одежде оставались кровавые пятна. – Вода пришлась ему не по вкусу, вот и результат.
–Очнулся? – словно слыша в моих словах подозрение в свою сторону, переспросил старик с белой бородой.
–Веревки крепкие, не убежит, – стараясь сделать обычное лицо, будто забывая о том инциденте пару дней назад, ответила я.
–Ты пытаешься меня в чем-то обвинить? – тяжело выдохнул Билл, усаживаясь на длинную скамью, что стояла в темном коридоре. В ответ я лишь промолчала, не зная, что и сказать: с одной стороны да, но в то же время…
Я не знала, что делать в подобных ситуациях, когда все стремительно катится в пропасть, хотя множество раз утопала в дерьме. Начинало казаться, что выживать одной было бы легче: никаких споров или ссор, только безумное одиночество. Хотелось вернуться в «Счастливую долину», где стычки происходили только между мной и Тэдом Крайтоном, пытающимся уберечь.
Знаете, я заметила за собой одно качество: я постоянно злю и обижаю людей, которые дороги мне, которые пытаются помочь. Уже в который раз все это повторяется…
–Что хотел сказать тот парень своей выходкой? – после затяжного молчания, во время которого я думала о своем, спросил Билл, смотря куда-то в стену. –Дежурившие сегодня ребята несли что-то невнятное про этого подростка.
–Он хотел сказать, что здесь больше нет детей, Билл. – на мои слова старик резко поднял голову, словно его ударило током и отбросило в сторону. Он посмотрел так, будто осознал самую важную вещь в его жизни, после понимающе выдыхая.
–Может, зря мы его привязали, не пленный ведь. – старый Билл, не удрученный и не такой серьезный, вернулся, позволяя почувствовать что-то родное и близкое.
Я привыкла к обществу этого веселого старика, заботящегося и знающего толк в едких шутках.
–Завтра будет тяжелый разговор, – охотник сказал это так, словно подготавливал к чему-то масштабному и грандиозному. – Это касается каждого здесь… Спокойной ночи, милая.
========== 4.4.Новая надежда – Дальний рубеж(Часть1) ==========
Прошлая темная ночь в том же месте, с теми же людьми, кашляющими и ворочающимися, была одной из самых бессонных. Кажется, такое состояние, когда ты не можешь заснуть из-за лезущих в голову мыслей, последний раз навещало меня в первые недели после прихода на станцию. Да, кажется, именно тогда.
Слова старика Билла, брошенные им прямо перед уходом из темного коридора, заставили меня стать частью темноты, думая и предполагая, что же именно хотел сказать охотник. Его голос, резко меняющийся, был спутником этой ночи, не давал заснуть, настырно звуча где-то в голове. Мне было и жарко, что хотелось раскрыться, и холодно до дрожи из-за волнительных мыслей о предстоящем «тяжёлом разговоре». Мне оставалось лишь предвкушать и ждать. Ожидание одна из худших вещей в мире. Поверьте.
Именно по этой причине утром я выглядела не лучше тех мертвецов, что настырно пытаются просунуть свои пальцы через забор, опасно хрипя.
Из-за бессонной ночи, когда все, в отличие от меня, сладко спали, видя цветные сны или же кошмары, утром я провалялась на тонком матрасе, укрываясь от настырных солнечных лучей, проникающих через редкие окна на станции. Поэтому, когда кто-то упорно пихал меня в бок, что-то говоря звонким и громким голосом, я почти подскочила на месте, ища источник звука:
–Подруга, ты проспишь завтрак, если так и продолжишь валяться здесь. – голос Вэл Бенсон звучал с долей насмешки и сожаления, а ее широкая улыбка и чуть иронично вздернутые брови заставили понять, что это не очередная из ее шуток. Возвышающаяся надо мной девушка говорила серьезно, будто еда в столовой скоро закончится. Что ж, это более чем весомым аргументом.
После вчерашних событий никто из свидетелей и не заикнулся о драке за начавшееся утро. Все, как делали это обычно, притворились, что ничего не произошло. Притворились, что не помнят своего неконтролируемого страха, из-за которого хотели вышвырнуть Отиса Кита за забор.
Когда я уже приближалась к столовой быстрым шагом, мечтая закинуть что-нибудь съедобное в рот, то жители станции шагали мне навстречу с набитыми животами и сытными лицами. От одного взгляда на них жутко хотелось есть – добытой нами еды на последней вылазке-тренировке пока хватало. Однако Билл был уверен, что это ненадолго.
В столовой пахло смешивающимися и перебивающими друг друга запахами сардин и жареной рыбы. В помещении было непривычно тихо и спокойно, и только редкий стук столовых приборов: вилок и ложек, -доносился до слуха. Многие круглые и квадратные столы на ровных ножках пустовали, а такие же не выспавшиеся и опоздавшие члены общины были разбросаны по периметру, сонно проглатывая свою порцию.
Дежурным сегодня, раскладывающим приготовленную поварами пищу, был тот самый парень, бунтовавший прошлым вечером. Когда я подошла за своей порцией, он, сощурив глаза в подобие презрения, резко плюхнул жидкое зачерпнутое пюре на тарелку, которую после нехотя протянул мне.
–Спасибо, – смерив его примерно таким же взглядом, я поплелась к одному из столов, за которым сидел Бронсон Ферт. Темный профессор с ноткой ленивого непонимания посмотрел в мою сторону, чуть выпрямляясь в плечах, как бы намекая на то, что здесь куча свободных мест, но я просто села рядом. Этот человек, он довольно странный и подозрительный. После вчерашней вспышки гнева Отиса, которая не выходила из моей головы, неосознанно начинаешь присматриваться ко всем молчаливым обитателям станции – мало ли, что у них на уме.
–Приятного аппетита. – хотелось узнать у одного из членов совета, что решили по отношению к участнику драки, да и где он вообще, но начать этот разговор нужно было аккуратно, чтобы не показаться слишком любопытной. Можно было, конечно, задать вопрос в лоб, но вряд ли бы Бронсон тогда ответил. В прошлом главный инженер станции вообще редко мог что-то ответить, думая о чем-то своем и не обращая внимания на окружающих. Его, кажется, заботила лишь выработка электроэнергии. Иногда создавалось впечатление, что этот человек не так хочет жить, как продолжать гонять под напором воду из озера, чтобы обеспечивать станцию светом.
–Почему ты здесь так поздно? – на мои слова Бронсон ответил, не поднимая глаз, словно еда в его тарелке была намного увлекательнее живого человека. Приоритеты этого мужчины были малопонятны мне. Темный профессор постоянно был задумчивым.
–Проспала. – пюре было таким же неприятным на вкус, как и взгляд дежурного на кухне парня, следящего за нашим столом. – А вы?
–Я всегда завтракаю в такое время, меньше посторонних взглядов, – Бронсон ожидал подобного вопроса, наверное, ему задавали ему не один раз, поэтому ответил просто и беззаботно, не задумываясь над сказанным.
–Вам не нравится, когда вокруг люди? – мой вопрос заставил члена совета поднять голову, отвлекаясь от пюре в тарелке. Его глаза на одно лишь мгновение посветлели, словно тот что-то понял, а через секунду привычная незаинтересованность вернулась к Ферту.
Он лишь пожал плечами, словно не найдя ответа на мой вопрос и свои привычные действия.
–Здравствуйте, мистер Бронсон! –через какое-то время, когда над нашим столиком висела угнетающая и неловкая для меня тишина, голос старушки Роуз раздался совсем близко, заставляя дернуться. – Как вам пюре?
–Не очень, – честно ответил главный инженер, своими словами заставляя старушку поникнуть и сделаться грустной. Кажется, именно она готовила это блюдо, действительно не отличающееся вкусным запахом.
–Правда? – мужчина смотрел в сторону седой Роуз, явно проявляя долю уважения к ее старости таким образом. – Ну, я постараюсь в другой раз. На станции не так много ингредиентов…
–Хорошо, – бросил старушке Ферт, возвращаясь к тому же пюре. Мужчина словно и не заметил, что последние слова пожилой собеседницы звучали с некоторым обвинением. Наверное, ему просто надоедало замечать эти упрекающие взгляды и высказывания. Так же смотрели на всех членов совета, словно проклиная. Чем большая ответственность лежит на твоих плечах, тем больше и недовольства вызывает твоя персона. Кажется, мне совсем не хочется быть лидером подобной группы – люди всегда находят виноватого.
–Еды действительно не хватает? – скорее спрашивая, чем утверждая, я вновь отвлекла Бронсона.
–Я не знаю. – его не интересует все это. Совсем не интересует.
***
После позднего завтрака, узнав, что сегодня меня ждет та же работа, что и вчера: помощь с возведением стен, я обреченно вздохнула, натягивая теплую куртку. От вчерашнего посещения Отиса Кита, которого я по-прежнему не видела среди обитателей станции, на толстовке осталось заметное пятно.
Очередной, до неприязни знакомый деревянный ящик с привычным грохотом опустился на бетонное покрытие там, где умело орудовали молотками крепкие парни. Роб и Билл точно мстят мне за то, что я надоедала с укреплением забора…
Кто-то мог сказать, что это не так, и мне только кажется, но мои слова лишь подтвердило появление на рабочей территории Джейн Макдафф. Ее бы тоже могли заставить таскать тяжелые ящики, но, в отличие от меня, девушка просто подавала гвозди с неизменной открытой улыбкой тем, кто тут же забивал их в доски.
–Билл мстит мне… – я уже была готова дежурить на кухне, только бы не заниматься тем, что делала последние дни. Это утомляло, а руки и спина болели, словно у старухи. Если так продолжится, то вскоре я не смогу нормально держать охотничий нож – дрожь усталости будет мешать.
–Ты что-то сказала? – неожиданный вопрос смуглого парня-индуса заставил меня резко выпрямиться, отрываясь от тяжелого ящика с железками. Я совершенно не заметила, как он подошёл.
–Самир, – облегченно выдохнула я, понимая, что бояться нечего. Парень и мухи обидеть не мог, и это было плохо для его жизни.
Самир вообще был слишком мягкотелым и доверчивым. Он не понимал многих шуток, сразу начиная отвечать с какой-то неуверенностью, но постоянно, однако, пытался отстоять свою точку зрения. Парень смотрел в мою сторону с долей уважения, то ли из-за того, что я отправлялась на вылазки, то ли из-за причины, известной только ему одному. Казалось, стоит тебе посмотреть на этого подростка, иногда дрожащего от чьего-нибудь громкого голоса, как думалось, что его можно читать как открытую книгу. Но в то же время, он был непонятным, не таким простым. Порой казалось, что Самир это вовсе не тот человек, которого я впервые увидела на станции. Порой его лицо было незнакомым и другим, словно перед тобой стоял чужак.
Но, не смотря на это, все продолжали подшучивать над парнем, забавляясь его реакцией.
–Нет, я молчала, – бросая взгляд на Роба, подозрительно задумчивого сегодня, какого-то молчаливого и тихого, ответила я парню, тоже таскающему ящики с гвоздями. – Пойдем.
–Что-то не так? – когда мы скрылись за поворотом, направляясь по теперь заученному и надоевшему маршруту, спросил Самир, пытаясь посмотреть мне в глаза. Стоило мне повернуть голову в его сторону, как приятель потупил взгляд, смотря теперь себе под ноги.
–В смысле? – не понимая заданного вопроса, я не смогла не улыбнуться такому поведению парня. Он был действительно похож на ребенка, однако, наблюдательного ребенка.
–Сначала опоздала на завтрак, все утро ходишь задумчивая и беспокойная, словно ждешь чего-то, – слова парня заставили меня искренне удивиться, понимая, что я и не заметила за собой такого настроения. Хотя я отлично знала, чем оно вызвано.
–Я думаю о вчерашней драке. – что ж, после такого ответа парню перехотелось задавать вопросы вообще. То, что произошло вчера, напугало его, заставляя говорить как можно меньше.
***
Все напряженно и выжидающие уставились на членов совета, стоящих лицом к жителям станции. Агата Дуглас, как обычно, смотрела на толпу, заложив руки за спину, иногда потирая от волнения пальцами. Но сейчас женщине нельзя было показывать свое волнение и, возможно, страх. Страх от того, как встретят выжившие тот «тяжелый разговор», о котором вчера заикнулся Билл.
Когда мы с Самиром принесли очередную коробку с гвоздями, неожиданно Роб-скала велел бросать все занятия и тащить «свои бледные задницы» на внутреннюю территорию станции, вход куда был через огромную арку. Работавшие с удовольствием, но и сомнением побросали молотки, гвозди, и поспешили к указанному месту. Причину сбора все еще не объявили. Однако стоило мне увидеть Билла, да и всю четверку, заправляющую на станции, как сердце учащенно забилось, а мозг был готов слушать и переваривать информацию.
Лицо Билла было серьезным, Агата была странно взвинченной и нервной, по лицу Дэвида-мужчины-шарика, стекали струи холодного пота. И только Бронсон Ферт оставался прежним: никаким. Роб, стоящий недалеко от меня, заставлял лишь сильнее напрячься из-за своего недовольного и подозрительного выражения, словно мужчина-скала что-то знал.
Когда в толпе послышались нетерпеливые голоса, требующие начала, Агата Дуглас встрепенулась. Женщина явно старалась отсрочить этот момент, иногда игнорируя выкрики людей. Она сделала несколько широких шагов вперед, оставляя теперь Билла и еще двух мужчин за своей спиной. С каждым шагом привычная уверенность и суровость, кажется, возвращались к бывшей военной.
Серьезный и опасный взгляд, смотрящий в глубину твоей сущности, пронзил собравшихся на внутренней территории:
–Последнее время нам всем каждый день дается особенно трудно: еды и медикаментов не хватает, и это факт. А силы уходят на необходимое и важное укрепление забора, – Агата начала говорить громко, четко выделяя каждое слово, чтобы не осталось никого, кто не услышал. Ее слова иногда перебивали сильные порывы осеннего ветра, но это мало мешало, потому что все слушали внимательно, затаив дыхание в ожидании кульминации. – Каждому известно, и не только со слов других, что выход за забор опасен, но, тем не менее…
Неожиданно для всех женщина запнулась, словно теряя нить разговора. Что-то внутри меня екнуло, волнующееся за продолжение этого важного собрания. Последние слова Агаты заставили подозрения овиться вокруг меня, шепча правильные догадки на ухо.
–Мы не хотим, чтобы все ухудшалось, но сейчас все именно так.– голос Бронсона, который вышел вперед, замечая молчание Дуглас, заставил меня еще больше удивиться. Создалось ощущение, что темный профессор молчал все это время, мало обращая внимание на людей, чтобы именно на этом собрании заговорить. Все казалось именно таким…
Бронсон был пессимистом, явным пессимистом. Хотя, в это время иначе, кажется, нельзя.
–Многие из вас недовольны некоторыми вещами, которые мы делаем: будь то стрельба, урезание количества выдаваемой пищи или что-либо другое. Но все на этой станции стараются, – Бронсон уверенно обращался к людям, которые от такой неожиданной активности с его стороны заволновались еще больше. – Сейчас электричество есть, но выработка энергии привлекает мертвецов, которых в последнее время стало слишком много. А это значит, что скоро все чаще придется выходить за забор, чтобы уничтожать угрозу.
Что ж, говорил главный инженер, в некоторой степени, важные вещи, а я уже догадалась, к чему клонит совет. Теперь все было очевидным. Оставалось только дождаться, когда они скажут это, когда это скажет Билл.
–Мы в дерьме, – резкий и громкий голос старика Билла, который устал слушать эти подготавливающие народ речи Агаты и Бронсона, перебил темного профессора. Вот оно! –Мы в дерьме, и это дерьмо все более вязкое. Поэтому вылазка на дальний рубеж состоится. Все, кто хочет и может, подходят ко мне, Робу или Агате Дуглас. Абсолютно все…
Особых криков в толпе не послышалось, можно сказать, что после фразы Билла на внутренней территории станции повисла гробовая тишина, нарушаемая лишь блуждающим ветром. Люди застыли от таких слов. Однако через пару минут послышались слабые, но недовольства. Как всегда…
–Мы все сидели за забором слишком долго, почти с самого начала, протирая штаны. И недавние события, когда неподготовленный к реальному новому миру член нашей общины вышел наружу, я понял нашу слабость. Почему именно смерть товарища становится причиной нашего прозрения? Причиной того, что мы понимаем: нужно что-то делать? – Билл говорил о Кристиане, его голос не дрожал, а глаза иногда были прикрыты, словно старик пытался отвлечься. Его речь была жестокой, но самой точной, отлично описывающей происходящее за забором. Мы действительно учимся на смертях друзей, родных и близких. На собственных ошибках… – Больше нельзя прятаться, надеясь на тех, кто не боится гниющих тварей снаружи и защищает наши зады! Мы все тоже должны что-то делать, готовиться выживать!
Билл правильно делал, когда говорил «Мы», потому что это заставляло людей довериться ему и слушать внимательно. Если бы старик говорил «Вы», это бы звучало как оскорбление, указание на чужую слабость, хотя в действительности каждый слаб по-своему.
–Это всем должно стать заметкой, а пока, как я сказал, как решил совет и многие из вас, вылазка на дальний рубеж состоится! – людям начали раскрывать глаза. Начали показывать, что такое новая реальность.
Четверка ораторов тут же удалилась, понимая, что им нужно воспользоваться повисшей тишиной, прежде чем начнутся споры. А они начались скоро: люди понимали всю необходимость, важность, понимали, что Билл прав, я это знала, но они продолжали бояться. Словно крысы…
Желая быстрее скрыться, убежать от всех этих голосов, настойчиво вопящих о своем страхе, мечтая оказаться в тишине, игнорируя все вокруг, я скрылась внутри станции. Но и здесь было шумно, этот шум давил на мозги, словно стараясь сжать их в маленьких шарик. Этот шум раздражал и бесил. Единственным местом, где ты спокойно мог слушать свои мысли, думать о чем-то важном для тебя, была территория, захваченная мертвецами. Территория за забором – там была тишина, потому что гнилые твари не говорят, только хрипят.
Убегая от всеобщей взбудораженности и волнения, нахлынувших на обитателей гидроэлектростанции, я уже знала, что отправлюсь на вылазку. Я просто знала, что хочу пойти.
Очередной лестничный пролет показался каким-то длинным и непривычно узким. От нетерпения записать свое имя в лист храбрецов-смертников, желающих отправиться на дальний рубеж, казалось, что все чувства смешались, бушуя и заставляя тебя захлебываться ими. Но стоило мне открыть дверь в старый офис, как все переживания исчезли, а сердце вновь ровно забилось, вовсе и не напоминая о своем существовании.
Как оказалось, люди особо не спешили стать частью вылазки. Сейчас в кабинете собрались лишь Билл с Агатой, Бронсон, вновь отправившийся в какой-то из своих собственных миров, и пару смельчаков, уже знакомых мне.
–Кто бы сомневался, – замечая мое появление в дверном проеме, лукаво улыбнулся седой старик, нависая над столом, где была разложена помятая карта. Впрочем, Билл выглядел немного озабоченным и напряженным.– Твое имя уже есть в списках.
–Ты позаботился об этом? –задавая вопрос, даже не дожидаясь ответа, я прошла вглубь комнаты, подходя теперь к столу. Агата Дуглас, с которой мы общались все реже после гибели Кристиана, окинула меня одним из самых спокойных взглядов из своей коллекции, а после выдохнула, возвращаясь теперь к карте.
Вспомнив об Отисе Ките, которого не было здесь, как и стула в углу, на котором он просидел, вероятно, всю прошлую ночь, я решила спросить о парне при первой возможности. Пока таковой не появлялось.
–Билл, может, расскажешь наш план? – один из мужчин, который был готов отправиться на дальний рубеж, обратился к старику, подпирая спиной светлую стену кабинета.
–Подождем еще, я не хочу несколько раз повторять одно и то же, словно заведенная ключом кукла, сынок. – мужчина, который трясся от нетерпения, лишь выдохнул, успокаиваясь. Я заметила, что совсем не каждый мог позволить себе назвать бывшего охотника «стариком», то есть, это словно было для избранных, тех, кому Билл доверял.
Через пару минут, тянущихся, кажется, вечность, когда снаружи чуть утихли споры о предстоящей вылазке, а люди разошлись, в старый офис начали подходить некоторые желающие. Среди них были и те, кто много раз отправлялся за забор, и те, кто лишь понаслышке знал, как опасно снаружи. Последние, заходя в кабинет, неуверенно что-то говорили, изъявляя свое желание. Всех их Билл спрашивал: «А ты уверен, что хочешь умереть?» Многие тут же разворачивались и уходили, они явно не были готовы, другие же лишь говорили, что постараются не погибнуть.
Когда Агата уже собиралась своим лучшим командным тоном начать раскрывать план, посчитав, что больше никто не придет, в дверях показался Роб-скала. Я удивилась, когда поняла, что он пришел не в числе первых храбрецов, хотя обычно так и было, но появление за его спиной небольшой группы людей, среди которых были и мои знакомые, заставило меня раскрыть рот в удивлении.
–Что ж, надеюсь, кто-то подойдет позже, – окидывая взглядом присутствующих, вынес вердикт старик, готовый, наконец, объявить начало сборов к вылазке. – Самое главное: у нас есть неделя для подготовки. Больше медлить нельзя.
–Скоро начнется зима, озеро покроется льдом, а мелкие животные в лесу отправятся в спячку, -высказал свои волнения Бронсон, сидящий в углу, напоминающий неживую декорацию или украшение в старом офисе. Я стояла рядом с овальным столом, боясь к нему прикоснуться, до сих пор чувствуя и помня, как на нем лежало мертвое тело.
–Для начала скажу: дорога дальняя и сложная, вся эта затея опасная, но мы проработаем детали. Если у кого-то, после нашего плана, останутся предложения, то высказывайтесь, но позже, – прохрипел Билл, подпуская и позволяя всем присутствующим увидеть разложенную карту с выделенным красным кругом. Тыкая пальцем в яркое пятно, старикан продолжил, – Это – наша цель.
***
Что ж, пока в плане не было особых проколов, многие высказали свои идеи, с которыми Агата Дуглас в некоторых местах согласилась, что-то отмечая в листе бумаги, где недавно чиркал ручкой Дэвид. Весь план четверки был несложен : цель – маленькое, непопулярное местечко, почти незаметное на карте, но там есть местная оружейная и даже крупный магазинчик.
–Большее внимание отдаем домам, потому что люди, все прячут поблизости, – рассказывая основные детали, пояснил Билл. Старик явно знал, что и где искать, потому что был уверен в своих словах.
Мы надеялись на это место именно из-за его незаметности, думали, что оно осталось нетронутым. Дорога действительно предстояла очень долгой и нудной, поэтому, как сказала Агата, члены вылазки будут останавливаться на встречных заправках и у мотелей, надеясь, что там все же что-то осталось.
До вылазки на дальний рубеж еще была целая чертовая неделя. А я начала судорожно считать дни, боясь и предвкушая одновременно…
Я остерегалась того, что мы найдем на месте, куда отправимся, но понимала, что все это необходимо: еда, лекарства, вещи для детей кончаются. А еще я просто хотела выйти со станции. Потому что именно за забором была долгожданная тишина..
–Эта неделя будет странной…
***
–Вы с Вэл не общаетесь? – на точках наблюдения становится все холоднее с каждым днем, осень уже принялась править природой. Кроны деревьев облетели, теперь шелестя под ногами, а последние птицы давно направились на юг. Я даже не заметила этого…
Сколько уже прошло?
–После драки Отиса и Дэйва она редко смотрит в мою сторону, – ответив на вопрос Криса, стоящего рядом со мной и наблюдающего за округой, я вновь отвлеклась на деревья, пытаясь понять, сколько же времени пронеслось мимо меня и еще пронесется. Сколько дней, месяцев, а, может, и часов я буду жить.
Сейчас мне, почему-то, кажется, что мои попытки выживания, борьба – все это бессмысленно. Мир скатился в пропасть довольно давно, привычные вещи исчезли, а я все еще живу в этом безумии. Раньше я и не думала зачем. Теперь все побеги, бессонные ночи, выстрелы и убийства мертвецов действительно кажутся тщетными и бессмысленными. Нет, не то что бы я хочу сдаться и готова это сделать, нет. Я просто не понимаю, зачем пытаться выжить, то есть, что ждет впереди?
Осень всегда странно влияет на людей.
–Это всё было довольно жутко, – голос бывшего одноклассника вновь отвлек меня от мыслей, которые не были самыми веселыми и радостными. Крис иногда подходил к самому краю смотровой площадки на высоте восьми метров, а после, словно испугавшись, отходил в сторону, прикрывая глаза. Он будто боялся упасть и разбиться, а может от одного вида мертвецов парня бросало в дрожь.
–Довольно жутко? – услышав данное описание из уст бывшего одноклассника, я недоверчиво переспросила, заставляя его тут же удивленно посмотреть в мою сторону. – Такие слова не по тебе, ты скорее сказал бы «хреново» или «дерьмово», но не «довольно жутко».
–Да, последнее время я стал уделять больше внимания речи. – теперь пришла мне очередь удивиться, о чем и говорило выражение моего лица, немного перекошенное от подобных слов приятеля. – Я смотрю на Роба, вечно матерящегося, и мне не очень хочется быть похожим на него. Мне не нравится, когда люди боятся меня.
–Не волнуйся, до Отиса тебе далеко, – отводя взгляд, теперь, кажется, понимая, убедила я Криса. Еврейский мальчик просто боялся, что бывшие друзья ополчаться и на него, как было с Китом, если его действия будут казаться опасными и агрессивными.
На мои слова парень ничего не ответил, то ли задумываясь над чем-то, то ли просто не зная, что сказать. А мне теперь хотелось избежать этой тишины, хотелось, чтобы Крис, или кто-то другой – это было неважно, чтобы кто-нибудь просто говорил, не позволяя мыслям появляться в моей голове.
Все так быстро меняется, кажется, два дня назад, когда Билл сказал, что вылазка состоится, я хотела услышать тишину, подумать над чем-то, а теперь же все было с точностью наоборот.
Подобное заставило меня усмехнуться. Напарник тут же повернулся в мою сторону, словно ища вещь, вызвавшую у меня такую реакцию, но, не найдя, вновь отошел к краю. Уже в который раз.
