Текст книги "Мертвый мир - Живые люди (СИ)"
Автор книги: Полина Гилл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 58 (всего у книги 85 страниц)
–Дарлин не малознакомый человек для меня. – я покачала головой, хотя это было ни к чему. Вопрос Эйбрамсон показался мне странном, но я не могла не признать, что сама задумывалась над этим, не понимая, почему так поменялась. –Знаешь, эгоизм это тонкая вещь.
–И каково это, быть эгоистом? –словно желая скоротать время разговором, пока мы будем двигаться к охотничьему домику, держа наготове ножи и пистолеты, спросила Кловер, освещая фонариком путь впереди.
–Иногда мне кажется, что эгоист внутри меня – это вовсе не я. Что когда-то я впустила что-то чужое в себя, а оно приросло, пуская корни. И теперь я никак не могу это «что-то» прогнать. Я пыталась вырвать его, выплакать, но оно говорит: «Нет-нет, мы одно целое». – мне было не ложно объяснить свои чувства, касательно данного вопроса, а Кловер я доверяла, пуская она порой была безмятежной. -И тогда я понимаю этого эгоиста – он не хочет быть одинок, не хочет оставаться бездомным. Вот поэтому, мне и не грустно одной. Этот «кто-то» всегда со мной, не дает почувствовать одиночество во всей его красоте и жуткости.
–Это…странно, – мало понимая то, о чем я ей рассказала, Эйбрамсон решила, что у меня, возможно, раздвоение личностей, резко оборачиваясь за спину, когда до слуха донеся какой-то хруст. – Что это было?
–Т-ш-ш, – оглядываясь по сторонам, я почти вздрогнула, когда в голове пронесся голос Дарлин. Этот ее стон: «Помоги…» Стало жутко находиться посреди ночного леса, не зная, что к тебе приближается, чувствовать будто чье-то еле ощутимое дыхание, но не знать, откуда дует ветер смерти.
–Помоги… – я дернулась к Кловер, тут же понимая, что подруга тоже слышала это. Свет фонаря задрожал вместе с рукой Эйбрамсон, теперь указывая своим белым лучом на соседние деревья. Что-то внутри застыло в ожидании. Порой лишь содрогаясь, а ладонь вспотела от волнения, как и рукоять ножа. – Здесь есть кто-нибудь?
Шепот был каким-то сиплым и пропадающим, будто каждая буква давалась с трудом. Игнорируя протесты Кловер, которая вцепилась в рукав моей толстовки, забирая у нее фонарь, я медленно, чувствуя все больше страха, приближалась к деревьям в стороне.
Я была готова ударить ножом, когда белый луч выловил из темноты скукоженный, скрюченный от боли и разочарования силуэт, покрытый грязью и засохшей кровью. Тело незнакомого человека дрожало, а ты и не понимал, где кожа, а где одежда – все было одного цвета, грязного и отвратительного. Я собиралась позвать дрожащее существо, чтобы убедиться, что это не мертвец, ослабленный голодом, когда карие глаза уставились на меня.
–Дарлин, твою же мать!
***
–Господи, не отпускай, не отпускай меня! – за руку Брину Честертон тянула мертвая тварь, застрявшая в дыре забора. Гнилые лоскуты кожи противно соскальзывали с плоти, оголяя все уродства, когда мертвец цеплялся за острые обломки. Ох держался крепко, не собираясь отпускать своей еды. – Только попробуй, Зак, и я загрызу тебя, если умру!
–Я больше не могу! –Зак Хэнкс почти начинал хныкать от всего, что творилось вокруг. Из-за огня, выстрелов, убийц не было времени думать о том, что знакомые уже погибли, что теперь все разрушено. Парень лишь чувствовал страх, всепоглощающий и какой-то дружелюбный, словно радостный всем. Он старался, правда старался спасти Брину, отчаянно вопящую, но успевающую угрожать возможному герою, скорее всего, не понимая, что девушка может утянуть на тот свет и его. – Не могу!
Выстрел прогремел не то чтобы неожиданно, он был скорее неслышным в царившем вокруг хаосе, только тело бывшей одноклассницы обмякло, более не сопротивляясь смерти. Мертвец тут же воспользовался этим, начиная жевать сначала конечность, подтягивая мертвую девушку к себе. В оранжевом свете огня все это казалось Заку адом, настоящем местом проклятых и обреченных, потому что было жарко, а все страдали и мучились.
–О, Господи! Митч, что ты сделал?! –Дэйв Одли отпрыгнул от одноклассника в сторону, поднимая руки, думая, что Стивенсон выстрелит и в него, как сделал это с Честертон. Двое парней пытались скрыться от убийц, которые каким-то образом проникли в Холвудс под, обломками бывшего уютного и безопасного места, но теперь все стало лишь хуже, и нужно было бежать.
–Она бы умерла в любом случае! – хватая Одли за рукав майки, прокричал Митч, стараясь перебить своим голосом выстрелы и крики, что с каждой минутой становились все более тихими и предсмертными. – Зак, шевелись, мы сваливаем отсюда!
–Да, я… – парень замер на месте, все еще ощущая теплоту девичей кожи, которую теперь страстно разрывали гнилые зубы. Ему казалось, что рука Брины все еще держится за него, прося о помощи. – Да, я иду…только…немного… Боже-Господи…– он растерянно осмотрел в сторону бывших одноклассником, что лишь мечтали убежать отсюда, а после сделал неуверенный шаг в их сторону. – Уже иду…
–Осторожно, мать твою! – Митч было чуть не побежал к Хэнксу, но вовремя замер на месте, чтобы не попасть под шальные пули. Что градом осыпались на асфальт перед его ногами, немного промазывая. Крик Зака стал лишь сигналом к бегству, говоря, что парень теперь никуда не уйдет, что Брина Честертон забрала с собой и его. Забрала в тот ад на земле, жаркий и огненный. Может, им даже будет о чем поговорить в этом аду, обсуждая, например, свои грехи.
Небо везде было одинаковым, только здесь, возле леса, на самой дороге, искры огня, дети языков пламени, не уносились куда-то вверх. Здесь были лишь холодные звезда, да шелест листвы в пышных и сочно-зеленых кронах деревьев.
–Будем идти по дороге, нас заметят, – улавливая на себе странный взгляд Дэйва, словно тот уже долгое время хотел спросить об их направлении. Устало ответил Стивенсон, чувствуя, как дрожат руки. Он стрелял не первый раз, но только теперь понимал, что Брина, возможно, могла бы выжить. Ему казалось, что он убил ее, хотя все было именно так. Но Митч чувствовал нечто другое, не чувство вины, но это незнакомое ощущение было хуже в сотню раз.
–А если нас заметят не наши, а те, кто напал на Холвудс? –не зная, что и думать, цепляясь за любое слово выжившего друга, Одли не мог прогнать мертвых лиц из своей головы. Он не мог поверить, что Митч застрелил Честертон, пускай та порой и была стервой, что Зак погиб. Дэйв вновь вспомнил ту вылазку-тренировку, после которой никуда больше не хотел выходить. Ему хотелось лишь сидеть и дрожать от страха, сил храбриться не было. Все усугубилось после смерти Отиса Кита, который вечно следует за парнем, вечно рядом, напоминает о своем незримом существовании. Одли изменился, конечно, стал другим, но та трусливость никогда не уйдет.
–А кто в твоем понимании «наши»? -дрожь с рук распространялась по всему телу с пугающей скоростью, стоило Стивенсону подумать о том, что девушка могла выжить. Он не знал, зачем выстрелил в тот раз, его тело будто и не слушалось, действовало само. Он решил никому об этом не говорить. Никогда.
Митч даже не посмотрел на Одли, что замялся и продолжил молчать, теперь думая лишь о том, что Отис, наверное, ликует, говоря, что это была расплата за его фальшивую дружбу. Холодок прошел по коже, стоило Одли ощутить то невидимое присутствие мертвого парня, чей призрак словно охраняет от всего хорошего, но притягивает проклятия и смерти.
– Люди на станции, или, может, те, кто уже точно мертв? Кого ты называешь «нашими»? Мы с тобой ведь были в разных местах, с разными людьми. Может, ты не заметил, но после смерти Кристиана старик Билл стал управлять большей частью всего, что происходит на станции. Все смирились с этим. Но потом пришел Тэд, и начал забирать власть себе. На станции вечно идет война за власть, но этого никто не понимает или не пытается понять. Нужно валить куда подальше от всего этого.
–Но мы не выживем одни, – Одли почти запротестовал, даже останавливаясь посреди дороги от таких слов приятеля. Он ужаснулся этим доводам, выводам. Сам парень никогда не стремился к власти, хотя понимал теперь, что всегда красовался, выглядя при этом глупо и смешно, поэтому слова Митча показались ему страшной вещью.
–Ты не умеешь слушать людей, мы не окажемся одни, – словно осуждая, Стивенсон не остановился, как это сделал Одли. Он лишь продолжил идти вперед. – Всегда есть недовольные чем-то люди, которым не нравится политика Билла или Тэда.
–А разве ты можешь? – стараясь нагнать приятеля, не желая оставаться одному в темноте этой ночи, когда где угодно могут быть угрозы и опасности, перебил Митча Дэйв, намекая на постоянное безучастие, буквально, во всем. – Ты разве слушаешь?
–Я слушаю то, что важно. –да, Одли обвинял в подобной вещи Митча не просто так, парень действительно часто пропускал все мимо ушей, не обращая внимания. Но были вещи, которые интересовали даже его, вечно грубого и агрессивного.– Незнакомцы, что пришли к станции последними, перед группой Крайтона, говорили о каком-то месте на среднем западе. Будто там есть другое безопасное место.
–И ты хочешь пойти туда? Думаешь, в другом месте будет лучше? – слова Митча все же заставили парня задуматься о том, что сейчас происходит вокруг них. Если подумать, с каждым днем все становится лишь хуже, а наигранная забота и дружба продолжает сгнивать, как Ходячие за заборами.
–У «наших» теперь есть враги, есть ли нам вообще смысл возвращаться на станцию? Я не уговариваю тебя, не заставляя, но просто подумай, что еще нам можно делать?
–Знаешь, мне сейчас плевать в любом случае, я не хочу идти куда-то в этой темноте. Я иду на станцию, сейчас иду именно туда. – вселенная будто утвердительно кивнула на слова Одли, замечая в парне искренность этого желания. Огни фар заблестели где-то вдалеке, разрезая темноту.
***
Хоть как-то забинтовав ожог на правом предплечий подруги, стараясь не тратить времени, мы уже собирались двинуться в сторону станции, желая поскорее убраться из темного леса, но на этом ничего не закончилось: Дарлин после побега наткнулась на Нейла, но двигаться вместе долгое время им не удалось. Нога мужчины пострадала, и Джоунс пришлось, трясущимися руками, мало чего соображая, по памяти, как учил Джеймс, наложила шину, даже не зная, перелом это или вывих.
Она не хотела говорить, не смотрела в глаза, только говорила замогильным голосом, что оставила Нейла в охотничьем домике посреди леса, а сама отправилась за помощью. В этом была вся суть Дарлин: она сама еле переступала с ноги на ногу, еле стояла на ногах, но пошла за помощью посреди ночи, даже зная, что это самоубийство, чтобы помочь пострадавшему мужчине. Он бы вполне мог подождать до утра, но Джоунс подписалась на это, будто решая умереть. Стало страшно от того, что так оно, возможно, и было после смерти Джеймса.
Я бы хотела обнять Дарлин, сказать, что все будет в порядке, как-то помочь, но у меня бы ничего не вышло. Ни у кого бы ничего не вышло, потому что воссозданная надеждами вселенная в голове подруги вновь рухнула, снова обрушилась, словно погребая заживо ее саму. Она ничего не слушала, только почти умоляла скорее идти к Нейлу, будто от спасения мужчины она могла почувствовать, что еще не все потеряно, что она еще жива.
Мы шли так быстро, как могли, но появившиеся Ходячие дали нам понять, что прежняя скорость-это лишь малая часть нашего потенциала. Мы почти побежали, когда все снова стало хреновее некуда: Дарлин идти, а уж тем более бежать, не могла. Джоунс повалилась на траву, щекой чувствуя холодную росу, когда мертвецы опасно хрипели и рычали. Нож снова воткнулся в гнилую голову, брызги крови вновь запачкали лицо. Пришлось тащить подругу, но я была готова на это, лишь радуясь, что та не умерла.
Наверное, у меня просто не было времени осознать этого или я не могла узнать в запачканном грязью и кровью существе подругу, но сейчас я почувствовала, как сердце стучит в бешеном ритме, лишь заставляя еле заметно улыбаться. Хорошо, что Джоунс не видит этого, потому что улыбка и радость – не те чувства, которые она позволяет себе сейчас испытывать. Она сломлена, подавлена или раздавлена тяжелым сапогом. Словно Дарлин улитка, чей панцирь треснул от внешней силы, лишая ту дома.
Домик охотника показался спасением в этой темноте, а мы почти влетели вовнутрь, выбивая дверь. Кловер тут же прижалась к деревянной поверхности, чувствуя, как бешено колотиться сердце, собираясь выпрыгнуть из груди. Не дожидаясь каких-то разговоров или действий, Дарлин, шатаясь, грозясь упасть, почти поторопилась в одну из комнат в деревянной постройке.
–Это полная безысходность, – голос Эйбрамсон прозвучал так же, как звучал шепот Джоунс. Кловер будто тоже стала мертвой, будто потеряла все. Мы забаррикадировали дверь, которую недавно выбили, боясь быть схваченными лапами ночи. Я не успела ничего ответить на слова темноволосой девушки, которая поспешила в гостиную вслед за Джоунс.
–Нейл? – голос Дарлин дрожал сильнее прежнего, стоило девушке склониться над телом полного мужчины, что лежал на пыльном полу, вернее, на ковре с каким-то странным узором. – Нейл, ты слышишь меня? Это Дарлин, теперь все будет в порядке…Нейл?
–Блэр, он не дышит! – будто я была врачом или обучалась хоть чему-то связанному с медициной, воскликнула Кловер, заставляя меня отшагнуть назад, словно испугавшись. В моем взгляде так и читался единственный вопрос: «Что я могу сделать?» Но, несмотря на это, Кловер была уверена, что я просто обязана что-то придумать. Она была готова подлететь ко мне, хватая за грудки, тем самым говоря, что мы не можем позволить Дарлин потерять и этого человека, прожившего с ней в Холвудс долгое время. Дарлин принимала каждого, видела в нем что-то особенное.
Готовя нож, уже зная, что придется делать, я села рядом с телом мужчины, смотря в сторону дрожащей подруги, чье лицо посетила очередная гримаса боли и соленые слезы. Она молчала, и ничего не хотела слышать. Хотя, наверное, напротив, она мечтала услышать хоть что-то, чтобы я или Кловер произнесли хоть словно, но я не знала, что сказать, я не могла этого сделать. Переводя взгляд на Нейла, я сильнее сжала рукоять охотничьего ножа.
–Эй, только попробуй воткнуть эту штуку мне в голову, – неожиданный хриплый голос заставил дернуться и меня и всех присутствующих. А я была готова проклясть Кловер, что внушила мне, будто Нейл мертв. Я была готова материться от всего этого, понимая, что еще немного, и я бы смогла убить живого. – Со мной все в порядке, когда спишь, не так сильно чувствуешь боль.
–Может, нам тоже стоит поспать? – думая, будто Нейл говорил не о физической боли, у пустоты спрашивает Дарлин, вновь погружаюсь в глубины своей разрушенной вселенной, которая когда-то была прекрасна.
***
«Никто больше не выжил, я был там, видел все это» – слова Тайлера, что сидел где-то за спиной, крутились в голове Билла, не позволяя думать о чем-то еще. Единственным, кого удалось найти у догорающего супермаркета, был темнокожий мужчина, такой же оборванный и потрепанный всем произошедшим, как и Эндрю.
Старик, кажется, ужаснулся, стоило машине остановиться чуть дальше от Холвудс. Он был будто стерт с земли: разрушен, потонул в треске деревяшек и стекла, да другого мусора, сгорал. Можно было понять. Что идти ближе бесполезно – никто бы не выжил в таком пламене, ни одна душа. Мертвецы бродили совсем близко, тоже поддаваясь пламени. Агата хотела было командовать отступление, собиралась повернуть в другую стороны, чтобы провести поиски в иной местности, но Билл изъявил протест. Здесь сейчас не было опасностей, кроме мертвецов, потому что те, кто разрушил Холвудс, вероятно, давно исчезли, оставляя только свое кровавое творение. Если кто-то был сильно ранен, далеко от супермаркета он уйти не успел – поиски начались и закончились в окрестностях этого места.
Но они почти ничем не увенчались. Старик надеялся, что остальные группы найдут хоть кого-то, что им больше повезет, как и людям, которых они отыщут.
Тайлер стонал от боли, откуда торчал совсем недавно крупный осколок стекла. Он все чаще спрашивал, как скоро они приедут на станцию, чувствуя, что теряет сознание, что не может больше бороться со смертельной усталостью.
Здание станции показалась за кронами деревьев. Когда-то к базе вела песчаная дорога с каменной насыпью, но теперь она заросла, совершенно скрывая общину от незнакомцев. На кочках Тайлер шипел, все же принимая помощь от женщины, чьи руки были намного нежнее любых докторских, пускай она умело справлялась с ножами и другим оружием.
Ворота открыли почти перед самым носом автомобилей. Группы Агаты и Билла вернулись. Когда старик вылез, спеша узнать об остальных, то наткнулся лишь на обеспокоенный взгляд охраняющего вход мужчины с автоматом.
–Блэр несколько часов назад ушла в лес.
–Что, блядь? – Билл решил, что это шутка. Совсем недавно она говорила, что никуда не собирается, но тут же, стоило ему уехать со станции, сотворила какой-то бред, не имеющий оснований. – Черт, нужно было догадаться, что что-то не так! Не могла она так просто согласиться, твою же мать! Куда ты смотрел?
–Я не успел, она уже вышла за ворота, – мужчина оправдывался перед стариком, чувствуя теперь вину. В ночном лесу может случиться все что угодно, и он будет в этом виноват. Он был готов отправиться туда прямо сейчас.
–Зачем идти в лес ночью? – не понимая мотивов, злясь то ли на Блэр, то ли на собственную недальновидность, Билл начал шагать из стороны в сторону. Он бы пошел ее искать, но, черт, куда идти? Одному дьяволу известно, что у Джералд в голове.
–Она сказала, что должна кому-то помочь, но…– крик девушки со смотровой площадки на крыше станции, заставил всех обратить внимание, даже Тайлера, которого уже поддерживали, помогая дойти в больничное помещение. Только вряд ли местная медсестра сможет сделать что-то стоящее. Темнокожий мужчина остановился, понимая, что это приближается другая поисковая группа. Он отчаянно желал узнать, кого же они нашли.
–Открывай ворота, там машина! – повинуясь женскому голосу, оказавшиеся ближе к забору, поспешили исполнить указания, прилаживая все усилия, случайно пропуская внутрь мертвеца, но тут же избавляясь от него, отсекая голову мачете.
–Черт, им действительно повезло больше, – выдавил из себя Билл, радуясь и продолжая материть все, на чем свет стоит, думая о безрассудстве Блэр. Из машины, в которой на поиски отправилась группа Тэда с Раймондом, выскочили Митч и Дэйв Одли. Парни были словно невредимые и нетронутые всем, что произошло в Холвудс, только их одежда была грязной, да подкопченной пламенем.
–Куда она пошла, ты видел? – стоило Тэду зачем-то подойти к старику, как тот вернулся к тревожащему вопросу. Все происходящее жутко напрягало и даже бесило Билла. Ему бы самому не хотелось умереть в день своего рождения, это было бы даже символично.
–О чем речь? –Крайтон явно был уставшим. Стоило мужчине заметить у дверей, что вела вовнутрь станции сестру, как та отвернулась, словно испугавшись старшего брата, скрываясь где-то в темноте. – Вы кого-нибудь нашли?
–В северной части леса, вроде бы, – неуверенно, даже ощущая страх из-за ничего не выражающего взгляда подошедшего Тэда, ответил мужчина, чувствуя себя, будто на допросе. Ему хотелось сдать паренька, что учувствовал в этом заговоре, с потрохами, лишь бы от него самого отстали. Дежуривший этой ночью у ворот человек с автоматом побаивался Крайтона, а Билла в гневе остерегался больше всех остальных. Внешность часто обманчива.
–Блэр поперлась в лес. – выражение лица Крайтона было более, чем красноречиво. Это был и гнев, и ненависть, и искреннее удивление.
***
Я сидела у самого окна, стараясь не заснуть, порой поглядывая в окно. Небо лишь еле заметно посветлело, но здесь в лесу все оставалось таким же жутким: тени от деревьев, их длинные ветви, бьющие от ветра в окна. Я бросала взгляд в гостиную каждый раз, стоило кому-то перевернуться с одного бока на другой или вздохнуть громче, чем обычно. Кловер сопела на диване, принимая отказ Нейла, который продолжал лежать на грязном полу, а Дарлин не спала так же, как и я. Но сказать, что она была в сознании, тоже нельзя было. Подруга смотрела куда-то в потолок, не моргая, только слезы порой скатывались по щекам, а Джоунс словно и не замечала этого.
Это очень тяжело, когда ты ничем не можешь помочь. Чувство бессилия, кажется, не сравниться ни с чем.
Я думала сейчас о том, что будет с Дарлин дальше, что станет с ней через какое-то время. Мне казалось, что Джеймс был лишь увлечением, но, как оказалось, я заблуждалась. Так страдать из-за одного лишь увлечения невозможно, Джоунс не настолько слаба.
Ветка дерева вновь ударила в окно, стоило порыву ветра потревожить ее покой. Сучок словно так и стремился пробить окно, проникая внутрь пыльного домика. Я сидела на грязном столе, стараясь не чихать от пыли, покручивая колесили нерабочей радиостанции. Здесь были какие-то спутанные провода, динамики, микрофон и огромная коробка, которой рация и была на самом деле. Это прошлый век, тот, кто пользовался ею, должны быть, старый как этот мир.
Кловер вновь что-то промычала во сне, заставляя меня отвлечься от «интересного» занятия. Неожиданно что-то на улице загорелось, будто непрошенные гости подошли к твоему дому, а датчики движения уловили их. Замечая яркие огни, порой скрывающиеся за деревьями, после вновь «выныривающие», я соскочила со стола, прячась где-то внизу, чтобы чужаки не заметили признаков жизни в этом доме.
В прочем, какие люди будут бродить без цели в лесу: неизвестные точно шли к охотничьему логову. Приседая так низко к полу, как было возможно, на коленях я перебралась в гостиную, тут же будя Кловер, попутно зажимая ей рот ладонью и шипя, призывая быть тише. Добившись понимания, я указала кивком головы на улицу, где свет приближался все ближе к нашему убежищу.
–Дарлин, Эй! – я растормошила подругу, которая отреагировала, на удивление, резко, подрываясь с места, тут же подбегая к двери. Кажется, отдых пошел ей на пользу, потому что руки больше не дрожали, уверенно сжимая пистолет, готовые в любой момент нажать на курок.
–Кто это? – Джоунс шептала, выглядывая в крохотное окошко в двери. Она хотела было протереть его рукавом кофты, когда луч света заставил нас присесть вниз, затаив дыхание. Послышался шепот с той стороны, но разобрать слова было тяжело. Кловер разбудила Нейла, который, борясь с болью, кое как перебрался при с ее помощью в соседнюю комнату, где был второй выход, о котором мы и не подумали.
А вот неизвестные были более дальновидны, сразу направляясь к черному входу. Я лишь посмотрела на лицо Дарлин, замечая ее расширенные от ужаса глаза, когда подруга поняла, что. Если люди пошли к задней части дома, то обязательно наткнуться на раненного Нейла и Кловер, когда Джоунс побежала к подруге и мужчине, снимая пистолет с предохранителя.
Выглядывая в крохотное окошко, видя как лучи света скрываются за углом деревянного. Покрытого плесенью, дома, я тихо открыла дверь, замирая при каждом скрипе. Ночью казалось, что возможно услышать любой звук, слишком тихо было в темноте. Где-то стрекотали цикады.
Я решила подобраться к незнакомцам со спины, как бы загоняя их в ловушку: спереди на них наставит пистолет Дарлин, со спины встречу я. Надеюсь, это сработает. Когда я спустилась по ступеням, издавая как можно меньше звуков, позади дома послышалась возня, а после крик Кловер, что спугнул сонных птиц с ветвей деревьев. Я сорвалась с места, чувствуя, что уже опоздала. Казалось, вот-вот, еще немного, как последует выстрел.
Поскальзываясь на мокрой траве, покрытой росой, я почти заваливаюсь на землю, пытаясь забежать за угол. Пистолет чуть не летит куда-то в темноту, когда на меня уставляются огромные глаза фонариков. Свет больно бьет по привыкшим к мраку глазам, заставляя отворачиваться.
–Блэр… – знакомый голос старика, заставляет чуть ли не подскочить на месте, когда я осознаю, что звучит он странно. Не так как обычно. Билл почти рычит, собираясь что-то сказать мне, но его грубо перебивают.
– Ну уж нет, такого шанса я не упущу, – шаги Тэда быстро приближаются, а его фигура перекрывает свет фонариков, вновь позволяя глазам отдохнуть от ярких цветов. Я не понимаю, почему Крайтон злится так же, как седой старик, стоящий где-то за спиной. Темноволосый мужчина почти хватает меня за капюшон толстовки, заставляя подняться с земли. Становится даже страшно от этого прожигающего в голубых глазах гнева. -Ты, блядь, ебанутая? Какого лешего срываться с цепи ночью и тащиться в лес, может, объяснишь, Блэр? Я, наверное, не просто так спасал твой зад из разного говна, не от нечего делать? Ты так не думаешь?
Тэд кричал и рычал, выплевывая слова одно за другим. Даже не думая, что шум может привлечь мертвецов. А я смотрела на него с испугом, казалось, что сейчас где-то за спиной появится обрыв, и меня безжалостно толкнут в него, будто квитаясь за все. Я не знала, что и сказать, слова застали в горле. Хотелось найти какой-то помощи, чтобы кто-то оттащил от меня взбешенного мужчину, с которым я часто спорила, но до такой агрессии никогда не доходило, но Билл просто стоял где-то в стороне, смотря на меня схожим взглядом.
–Я… – я хотела было как-то оправдать себя, даже не понимая, за что, но Крайтон так здорово трухнул меня, что все извилины в мозгу, кажется, переместились, перемешались, а в глазах запрыгали молнии.
–Тебе не говорили, что нужно думать, прежде чем вытворять подобную херню? Хочешь сдохнуть в свой же день рождения?
–Дарлин и Нейлу нужна помощь… – это было единственным, что я могла прошептать, чувствуя обиду и немного страх. Мне не нравились люди, которые кричали, а Тэд сейчас делал именно это. Я прекрасно его слышала, но продолжал повышать голос, словно что-то доказывая.-Просто нужно помочь им…
***
–Сколько человек выжило? – Дарлин сидела на внутренней территории станции, где оказалась впервые за все это время. Здесь, казалось, ты в полной безопасности: вокруг стены, забор, люди, но все это не помогало от душевной боли, которая не знала преград.
Весь день был сумбурным, непонятным. Тучи надвигались откуда-то из стороны, говоря о весеннем дожде, а все чем-то были заняты. Медсестра, да доктор Белчер, которую нашла группа Роба, приехавшая на станцию позже остальных, помогали раненным, а Эндрю все же погиб – кровотечения так и не остановились. Но все были благодарны ему, потому что, если бы парень не смог добраться до базы, то мы бы узнали о случившемся только утром, а, может, и днем. Некоторые бы не дожили до этого момента.
–Алона, Леонард, Митч и Дэвид, я и ты, – угрюмо протянул темнокожий мужчина, что сидел рядом с Дарлин. Я стояла у самого входа вовнутрь станции, вновь чувствуя бессилие, которое было знакомым, с которым я сталкивалась и в прошлый раз, когда эти двое говорили о теперь мертвом мужчине. Их действительно что-то связывало, с этого дня смерть Джеймса тоже.
–А остальные? – с какой-то угасающей надеждой. Поднимая глаза на мужчину, спросила Джоунс, получая в ответ лишь слабые движения головой, говорящие, что это – все выжившие. Теперь Холвудс остался лишь воспоминанием, а его жители пеплом, да трупами. Перед нами были словно призраки, которые выжили в том огне, охватившем супермаркет.
–Твои чувства не были невзаимными, – поднимаясь, пряча глаза, тихо бросил Тайлер, желая поскорее скрыться от карих зрачков, которые, он чувствовал это, уставились на него с такой болью, что терпеть было невозможно. Он быстро зашагал прочь, бросая лишь эти слова. – Джеймс тоже любил тебя.
Он сделал лишь хуже: сначала она молчала, смотрела в одну точку, а потом ее дрожащие руки взметнулись к лицу, закрывая слезы отчаяния. Дарлин разрыдалась в голос, дума лишь о том, что лучше ей было не знать того. Она бы смирилась с тем, что не любивший ее человек погиб, жила бы только со своими чувствами. Но как ей теперь жить с тем, что Джеймс любил ее, как?
Я стояла у самого входа в здание, у тяжелой двери, когда Тайлер остановился рядом со мной на одно лишь мгновение, взглядом прося, чтобы я хоть как-то помогла Джоунс. Но я была бессильна в этом. Я была бессильна, поэтому отрицательно помотала головой, чувствуя, как ком подступает к горлу:
–Ей не поможет никто, кроме нее самой. –несмотря на все это, когда Тайлер ушел, я опустилась рядом с Дарлин, просто смотря на нее, не зная, что сказать. Я просто сидела, будто чего-то ожидая. Я смотрела в сторону подруги, замечая каждую слезу, когда она повернулась ко мне, замирая на секунду, а после разрыдалась еще сильнее.
***
–Почему, Блэр, почему? – голос Кловер срывался на крик, а Белчер была права, когда думала, что этим вечером начнется дождь. Это был не просто весенние дождик, а настоящий ливень, намачивающий все, что попадало под него.
–Зачем ты встаешь каждое утро, идешь куда-то, зачем? Для чего? Для кого ты это делаешь? – Эйбрамсон охрипла, стараясь перекричать дождь, капли которого смешивались со стекающими из глаз слезами.
–Ты встаешь, надеясь, что все это закончится, или веришь в смысл своей жизни, в то, что ты что-то исправишь, увидишь конец этих смертей? Или тебе просто страшно погибать? – она все не унималась, приседая вниз от тех чувств, что бушевали внутри. Кловер видела Дарлин, видела, как та умирает, видела, что все уже давно не в порядке.
Я молчала, стоя под ливнем, когда напротив, под этим же ливнем, кричала, размахивая руками, подруга, с которой мы встретились после долгого расставания, не надеясь увидеть друг друга. Мы с ней стояли на внутренней территории станции, у огромной арки, промокая до нитки. Рассказ Джина о том, что Эйбрамсон однажды сдалась, что она не хотела вставать и убегать от мертвецов, уничтожил что-то внутри меня. Хоть я и понимала это чувство.
–И какой же твой смысл? Может, расскажешь, поделишься? Это – возвращение прошлого, спокойная жизнь? Может, тебя держит любовь? Скажи мне ? За что ты борешься, Блэр? – мне было больно слышать этот ее срывающийся крик, видеть это искаженное запутанностью происходящего лицо. Состояние Дарлин, вызванное гибелью Джеймса, повлияло и на Кловер. Сильно повлияло, она теперь не видела света в конце тоннеля.
–Не знаешь? Я скажу, я поняла! – понимая, что я не говорю ни слова на ее крики, Эйбрамсон почти рассмеялась. -Ты говорила, что тебе лишь интересны люди, ты их не любишь, но они интересны тебе, и я поняла почему! Потому что мы обманываем сами себя, иллюзия – наше существование. Нет никакого смысла и целей! Обман! «Мы пытаемся оправдать свое существование», – так ты говорила? Да, так! Пора понять, Блэр! Бороться нет смысла!
Она выкрикнула это и затихла, будто силы иссякли; только стук капель оглушал, скрывал слезы. А потом Кловер тихо, еле шевеля губами, вновь спросила:
