Текст книги "Мертвый мир - Живые люди (СИ)"
Автор книги: Полина Гилл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 85 страниц)
А потом я почувствовала, как на кожу приземлились несколько холодных маленьких капель – это были слезы. Звонкий и радостный голос, словно сорвавшийся с цепи пес, налетевший на меня, теперь исчез, послышались пара всхлипов, а я в каком-то замешательстве, продолжала лежать на бетоне, видя носки сапог старика-охотника.
–Я… – сверху меня усердно придавливали вниз, кончики темно-русых волос щекотали щеку, а запачканные рукава почти закрывали обзор, пытаясь сильнее обнять . Хотя я не уверена, что это были объятия, скорее месть за что-то.
–Черт, я, честно… Я просто в шоке! – голос звучал так, словно его обладатель выиграл в лотерею, а после тот, кто повалил меня на землю, стал скрывать свои чувства, как бы заглушая их. Неожиданно этот замок из рук расцепили, позволяя мне дышать. Переворачиваясь на спину, пытаясь принять сидячее положение, я лишь услышала слова охотника с ружьем, на которого недавно наткнулась в лесу, хотя, кто на кого наткнулся непонятно.
–Ты знаешь ее, детка? – голос старика звучал как в викторинах у ведущих, создалось ощущение, что сейчас должна заиграть веселая музыка, ну и дальше по сценарию.
–Господи, конечно! –чтобы не пропустить очередные слезы, так стремящиеся показаться на свет, она… Она засмеялась, громко и наигранно, словно обезумившая, но, ничего страшного, она всегда так смеялась, именно так. -Как ты выжила?
–Я сейчас не могу говорить, перезвоните позже, – продолжая задницей сидеть на холодном и пыльном бетоне, голосом робота-автомата ответила я, смотря на человека, что повалил меня с дикими воплями, как на восьмое чудо света. Впрочем, на меня Вэл Бенсон смотрела точно так же, как баран на новые ворота.
Мой ответ вызвал некоторый ступор, и мы просто сидели друг напротив друга, смотря и изучая, словно все еще не веря, когда чей-то далекий голос, разносящийся ветром, донесся до слуха:
–Билл, что там? – незнакомый мне мужчина с оружием в руках, занимавший достаточно высокую для наблюдения точку, кинул старику, махнув рукой.
–Дружок, если бы я сам знал, – почесав затылок, даже не посмотрев в сторону мужчины, Билл неуверенно наблюдал за мной и Вэл. Из небольшого кармана с железной клипсой старик вытянул пачку сигарет, за которые, уверена, некоторые были бы готовы убить охотника, и засунул одну в рот, слюнявя.
–Я рада, что ты жива! – словно по какой-то команде, которую услышали только мы, я обняла Бенсон, понимая, что произошло действительно нечто странное. Я не думала, что увижу ее когда-нибудь, честно, я совсем не вспоминала о Вэл. Просто забыла.
–Я думала, ты мечтала о моей смерти больше всех, – снова сжимая меня, перекрывая проход для кислорода, словно какой-то рестлер, съязвила Вэл. – Ты выглядишь так, словно вылезла из помойки…
–Я, в любом случае, выгляжу лучше тебя, – понимая, что мой вид действительно нельзя назвать презентабельным: растрепанные и грязные волосы, запачканная кровью и землей одежда, круги под глазами, которые уже стали частью меня, и незаметные царапины на руках и щеках, оставленные ветками или камнями.
Знаете, наши встречи всегда были такими, мы не виделись несколько месяцев, а потом встречались и просто обнимались, словно рассказывая друг другу все, что произошло за это время, и потом мы даже не спрашивали о том, какие новости, чем мы занимались, просто мы примерно догадывались, примерно знали. Это было всегда, сколько я помню.
Вэл, она моя подруга. Подруга детства, как и Кловер – они, в некоторой степени, одинаковые. Бенсон редко думает о том, что украшает человека, к чему стоит стремиться, о благополучном будущем – Вэл живет настоящим, по крайней мере, так было раньше, сейчас даже не знаю. Подруга всегда принимала и видела людей такими, какие они есть, – это, в некоторой степени, дар-если человек ей не нравился, она прямо говорила это ему в лицо, словно оскорбляя. Думаю, прямолинейности я научилась именно у нее: Бенсон редко понимала, что ее быстро сказанные слова могут кого-то обидеть. «Слово не воробей…» – это именно про нее.
Я, наверное, уже говорила, что Кловер в детстве была резкой, веселой, энергичной, что все самые безумные идеи принадлежали именно ей. Но здесь есть небольшая поправка: сумасшедшей и безбашенной из нас троих была Вэл. Мы творили, черт знает что и даже не думали о последствиях. Я тоже делала много глупых вещей, пока не повзрослела. Лишь повзрослев, я начала разделять предложение Кловер и Вэл на то, что делать можно, а чего следует избегать. Но подруги детства же всегда слепо следовала веселью, стоило ему появиться на горизонте.
Тогда я не понимала, почему им так просто дается все это: радость, беззаботность, вечное стремление. Я не понимала, почему они живут именно так, не думая о последствиях. Я начала копаться в себе, и это была первая стадия взросления, перехода в какую-то другую жизнь. Когда начинаешь думать – взрослеешь.
Из-за своих мыслей, вечной задумчивости, я повзрослела намного раньше Вэл и Кловер, с которыми всегда была рядом, с которыми чувствовала себя настоящей. Однажды я с ужасом осознала, что их забавы и шутки мне противны и скучны, что они кажутся глупыми. Я думала, почему всё именно так? И поняла. Ответ был в самом вопросе – они просто не думают. Я завидовала им.
Действительно, они не думали, и это продлило их детство. Хотя, честно сказать, они, кажется, и сейчас мало задумываются о таких вещах, как жизнь и психология, именно поэтому я с ними и общалась. Поймите, в моей голове было слишком много мыслей, вопросов, сомнений. Я часто мечтала и думала о том, о чем думать не должна. Если бы это длилось постоянно, если бы мысли всегда крутились в голове, она бы лопнула. Поэтому мне так хорошо с этими двумя -они помогают мне отвлечься. Отвлечься от всего этого. От проблем, и просто смеяться. Смеяться, как тогда, в детстве.
Я мечтаю, чтобы они вдвоем, Вэл и Кловер, были рядом, но получается пока так, что только одна из них может быть со мной. Словно злая шутка.
–Так, подружки, может, расскажете свою историю? – присаживаясь на корточки, поинтересовался Билл, прерывая наше воссоединение. Сигаретный дым медленно тянулся серым облаком, скользя куда-то вверх.
Знаете, я только что поняла, что чувства, которые я испытывала в данный момент, не были такими взрывными, что хотелось плакать. Да, они были теплыми и приятными, но я не могла сказать, что в этих объятиях я чувствовала себя спокойно и умиротворенно. Создавалось ощущение, что я просто вернулась в какое-то место, где долго не была, но при этом знала, что здесь ничего не изменилось за время моего отсутствия. Вэл, почему-то, не вызывала у меня дикой радости, может, потому что я давно смирилась с тем, что знакомые мертвы?
И все же я заметила за собой привычные изменения: я не могла избавиться от чувства сделать Вэл какую-нибудь гадость, вроде пендаля или чего-то еще, похожего на детскую шалость. Рядом с Бенсон я постоянно чувствую себя до ужаса несерьезной.
–Билл, потом, – как-то отмахиваясь от старика, Вэл подорвалась, таща и меня вверх, – Я просто обязана кое-что показать тебе, ты будешь кричать!
Это прозвучало так по-заговорщицки, словно мы собирались сбросить на прохожего шарик с водой или что-то в этом роде. Я сглотнула ком в горле, думая, что еще приготовил мне этот день. Чувство того, что в один момент все станет ужасным и кровавым, не покидало. Это место казалось ненастоящим, каким-то искусственным миражем, которому не было места в новом мире. Здесь, рядом с серым зданием гидроэлектростанции, чьи стены не были расцарапаны и залиты кровью, было спокойно и тихо. Но тишина казалась наигранной.
Чувствуя жуткое нетерпение и желание узнать, что же Вэл хочет мне показать, я лишь шла следом, оглядываясь по сторонам: здесь, за забором, не было деревьев, лишь пустырь и, вероятно, парковка со стертыми белыми и желтыми линиями. Там, где бетон заканчивался, тянулась травяная равнина, уходящая вдаль.
Билл, который так и остался у самого входа, вероятно, тяжело выдохнул и посмотрел нам вслед обреченным взглядом. Тут же к нему спустился незнакомый мужчина, указывая в нашу сторону. Парень с темным волосом, который на солнце казался немного рыжим, что-то пытался объяснить старику, но охотник от него лишь отмахнулся, удобнее перехватив ружье, в который раз выдыхая серый дым.
–Куда мы идем? –вытащив свою руку из клешней Бенсон, сияющей от предвкушения моей реакции, которую я сама себе пообещала спрятать куда подальше, чтобы не дать подруге повода для смеха над собственным лицом, я успевала вертеть головой во все стороны.
Только сейчас я поняла, что так легко согласилась с мало знакомым пожилым мужчиной, следую после за ним на неизвестную гидростанцию, ставшую базой для выживших. Но, стоит отметить, сейчас подозрения и сомнения не были такими большими, какими могли оказаться после встречи с группой из трех человек на пустыре. Наверное, все дело в подруге, находящейся здесь.
–Терпение, и я обещаю, тебе понравится. – в этом месте признаков военных не было, даже намеков на нечто подобное, из чего я сделала вывод, что люди, собравшиеся здесь, выживают сами, без чьей-либо помощи.
Пока мы шли вдоль высокой стены электростанции, входа в которую я все еще не наблюдала, ни одного человека не встретили. Только на травянистой равнине виднелись сгорбленные силуэты людей, что говорило о том, что здесь нет спартанского режима или чего-то подобного, хотя с первого взгляда все выглядело именно так.
–Держу пари, ты даже не подозреваешь, о чем я говорю, – радуясь своим мыслям, продолжала трещать Вэл, поворачивая за угол высокого здания. Теперь показались и первые люди.
На веревке, натянутой между вкопанных в землю бревен, висели вещи, разного размера и цвета, какие-то женщины развешивали оставшееся в ящиках белье, незнакомые люди спокойно ходили мимо сетчатого забора, в нижней части укреплённого ДПС листами. По мере приближения к «арке» в бетонной широкой стене, которая, вероятно, вела на внутреннюю площадку станции, тишина, казавшаяся искусственной, исчезала, нарушаемая голосами, шумом, музыкой и даже смехом. Нет, это все было нереальным…
Жители станции, которые обращали на Бенсон со сверкающими глазами внимание, казались мне знакомыми, словно я видела их где-то, но в то же время я была уверена, что не знаю кого-то наверняка.
–Здесь есть наши знакомые? – Вэл резко затормозила. Ее голова начала медленно поворачиваться в мою сторону, а мне показалось, что сейчас должно произойти что-то похожее на фильм ужасов, где голова человека крутиться как у совы, на все триста шестьдесят градусов. Клянусь, у меня в голове настойчиво звучало напряженное фоновое сопровождение этого момента. А потом Вэл резко дернулась, всплескивая руками.
–Ты что охренела, Блэр! – она сейчас была похожа на горячую афроамериканскую девушку, гневающуюся на своего парня или плохую сеть интернета. – Вот не могла подождать хоть немного, а?! Вот обязательно было ляпнуть это?
Люди, которых здесь было как-то маловато, для такой большой базы, особенно если учесть, как сказал Билл, что они здесь с самого начала, начали настороженно смотреть в нашу сторону. Некоторые были готовы запастись попкорном, предвкушая драку, но я тут же перекинула руку через шею Вэл, бушующей и негодующей, мило улыбаясь прохожим, пытаясь оттащить ее куда-нибудь. Ребята, ожидавшие ссоры, разочарованно выдохнули, убирая стулья и направляясь по своим делам.
–Давай уже, рассказывай, кто здесь, -удивляясь тому, как все же удалось защищать это место так долго, кинула я Бенсон, которая не могла успокоиться и выдыхала пар ноздрями, словно разозленный бык.
–Нет, – вынырнув из-под моей руки, Вэл отошла в сторону, выставляя руки, словно обиженная барышня.
Все мое выражение говорило: «О, серьезно?» Подруга лишь фыркнула, слаживая руки на груди и отворачиваясь. Что ж, нам придется постоять на этом месте какое-то время, пока кто-то из нас не сдастся. Встреча прошла так же, как и всегда.
***
–Да Билл, хренов старикан, ты можешь сказать мне, кто это? – не унимался заросший мужчина, мечтающий, к слову, уже который день о нормальной бритве.
–Пока не научишься держать оружие, можешь не подходить ко мне, -продолжая куда-то идти, охотник повернул голову в сторону парня, почти подмигивая. – Как вообще таких криворуких в дозор ставят, а?
–Я обязательно спрошу, как только встречу здесь кого-то, способного попадать прямо в цель, – не отставая от старика, мужчина с давно остановившимися часами на левой руке, ответил на слова Билла.
–Один –один, сынок, -хрипло засмеявшись, бросил седой мужчина, шагающий впереди. – И все же, прекрати направлять ружье в сторону моего зада.
–Так, кого ты привел? –теперь догоняя и идя рядом с охотником, вновь вернулся к изначальному вопросу мужчина.
–А я не знаю, – пожав плечами, спокойно ответил Билл на вопрос уже надоевшего, приставучего мужчины.
–То есть, как это? – тот прямо остановился, заставляя охотника в прошлом последовать его примеру. На пару мгновений повисло молчание, нарушаемое с одной стороны ветром, гуляющим в кронах далеких деревьев, с другой – поддельной тишиной, которую старались сохранять выжившие.
–А вот так! – и старик в голос рассмеялся, забывая о том, что сейчас молчание – путь к спасению. Билл рассмеялся так громко, словно рассказал самую смешную шутку всех времен, но мужчина рядом с ним не поддержал его веселого настроения. Смех старика так и утонул в шелесте далеких деревьев, хрипе мертвецов и искусственной тишине.
***
Прошло несколько минут, а мне уже надоело вот так стоять: ноги затекли, а постоянные взгляды, направленные в нашу сторону, жутко нервировали. Вэл стояла напротив меня, спиной к большой и просторной территории, где что-то пытались взрастить, все еще не смотря в мою сторону. За неудачным огородом виднелся сетчатый забор, почти незаметный издали, за ним озеро.
–Эй, Бенсон, ты куда пропала? – незнакомый голос послышался за спиной, заставляя меня и подругу тут же обернуться. Это был парень восточной внешности, со смуглой кожей, густыми бровями и черными глазами. Его волосы отросли, теперь напоминая отвисшие уши какой-то лохматой таксы. Он казался здесь расписанным цветными красками слоном, попавшим на улицы Америки, вероятно, он это т и чувствовал, потому как выглядел неуверенно, да и говорил тихо, чтобы его не трогали лишний раз.
–Куда надо, туда и пропала, я не нашла там никаких мячей, – злясь на парня за то, что он вынудил ее заговорить, тем самым как бы оставляя меня победителем, кинула Вэл, сверля его взглядом.
–А, ладно, я просто… – он был явно старше подруги, но действительно был чертовски неуверенным. Парень посмотрел на меня, скорее всего, ужасаясь такому внешнему виду, который определенно пугал не только его, но и остальных, собираясь снова задать вопрос, но Бенсон перебила его.
–Спроси у кого-нибудь сам, Самир,– проявляя нетерпение, ответила Вэл, заставляя смуглого парня скрыться так же быстро, как он и появился. Повисло молчание, а потом мы засмеялись. Хотя, нет, знаете, мы заржали как довольные лошади, которых только расчесали и покормили.
–Самир? – вытирая слезу, проступившую от такого смеха, грозящего мне тем, что я просто задохнусь от нехватки кислорода, сгибаясь пополам, спросила я подругу, упавшую на колени.
–Я знала, что ты оценишь, – пытаясь перестать смеяться, ответила Вэл, заходясь в новом порыве. Я даже не могу сказать, почему это было так смешно, но нам обоим этого не хватало. Нет, не смеха над отличающимися людьми, а просто искреннего смеха.
–Но почему… Самир? –представляя в голове массу случаев, как родители решали назвать своего сына, я смеялась еще больше, не в силах остановиться. Из-за этого смеха, звучащего в собственной голове, я не услышала писклявого крика убегающей девчонки, появившейся из огромной арки. Не знаю, в какой момент я стала похожа на почвенный покров или коврик у входной двери, но чей-то носок ботинка или кеда зацепился за меня, больно пиная в бок. Заставивший меня перестать смеяться человек тут же повалился рядом, больно приземляясь коленями на землю, пачкая болотного оттенка штаны.
–Что за?… – хотела было высказать свои претензии девушка, которая бесцеремонно врезалась в меня, когда ее перебил знакомый голос, похожий на голос ребенка и взрослого одновременно.
–Как корова на льду! – звучало как будто младший брат увидел фееричное падение своей сестры, – Эй, вставай давай!
Вероятно, парень протянул руку повалившейся и начинающей негодовать подруге. О, да, эти голоса я узнаю из тысячи: высокий, иногда чуть писклявый или похожий на звуки задыхающегося хомячка голос Брины Честертон и голос неопределившегося в жизни парня, по выражению лица которого нельзя понять радуется он или злится, голос Зака. Это мои одноклассники, которым я, честно, вот ни капли не удивлена.
Мертвецы в моей памяти всё продолжал оживать, пробуждая новые чувства. Теперь мне казалось, что живые трупы не только за забором, но и здесь, внутри, -только эти более разумные и не такие кровожадные, хотя… Интересно, они тоже изменились, стали другими, более настороженными и опасающимися?
Видеть этих двоих я была и не рада, и не расстроена. Знаете, действительно такое чувство, что ты долго болел, а теперь вернулся в школу, видя привычные лица. Вмиг три месяца лета в изменившемся мире показались тремя неделями. Но воспоминания и раны в душе со ссадинами, ноющими и кровоточащими, заставили вспомнить каждый день, час, минуту и секунду, понимая, что это лето было долгим… Все изменились, уверена, мои бывшие одноклассники тоже.
–Привет, – поднимаясь с земли, слушая, как Брина недовольно пытается злиться на Зака, а тот лишь смеется, поздоровалась я, понимая, что меня не заметили. Из той же арки, откуда выбежали эти двое, показался Митч Стивенсон – похоже, вся старшая школа Оттавы решила собраться здесь на пикничок именно в этот день. Вэл теперь ликовала, наблюдая за нами, а я все ожидала, когда она засмеется словно злобный гений, который был доволен, что все идет по его плану.
На отдаленную фразу Митча Стивенсона, грубого и порой агрессивного парня, который не упускал момента посмеяться над кем-нибудь, не обратили внимания – думаю, Бенсон больше забавляла теперь реакция моих бывших одноклассников, чем моя.
–Я успела проснуться утром или еще лежу в кровати? – уставившись на меня своими большими глазами, которые казались какими-то другими, промямлила Брина, застывая, словно каменная статуя. Ее глаза показались мне не такими как обычно, потому что не были накрашены, как и тонкие брови, постоянно меняющие свою форму и цвет в прошлом. Честертон, несмотря на погоду, была в одной серой маечке с глубоким вырезом, оголяющим обгоревшую за лето на солнце кожу. В отличие от меня, одноклассница была теплокровной и почти никогда не мерзла, в то время как в данный момент мне было прохладно в теплой бордовой толстовке, на которой, благодаря цвету ткани, кровавые пятна были почти незаметны, но запах чувствовался. И он не был приятным…
–Ущипнуть? – услужливо предложил Зак, который заметно вытянулся за то время, пока я его не видела. Одноклассница с формами, которым могли позавидовать и некоторые взрослые женщины, неосознанно кивнула, а Зак сделал то, что предложил.
–Сука! Больно же! –девушка отскочила в сторону, собираясь снова начать спорить с парнем. Именно к этому моменту Митч подошел к нам, смотря на друга, который уворачивался от ладоней Брины. Он как-то непонятно поморщился, замечая меня, а потом осмотрелся по сторонам, словно что-то ища. Вэл за моей спиной подавилась смешком, тут же делая серьезное лицо, скрещивая руки на груди.
Ну да, примерно такой реакции я и ожидала от своих бывших одноклассников. Все это было неловким, потому что думаю, никто из нас не вспоминал друг о друге, каждый жил новой жизнью – это был отличный пример того, что происходит после пышных выпускных вечеров, когда все, выходя за ворота школы, словно лишаются памяти.
Сейчас, когда они ссорились, как и в школьные деньки при целых учебных зданиях и других городских постройках, не разрушенных мертвецами, я осознала, что мои одноклассники спали намного спокойнее, чем я…Между нами теперь была огромная пропасть.
Приветствие наше было немного скомканным, я была рада, что они целы, несомненно, но их вид вызывал у меня смешанные чувства. Стоило посмотреть на них, как сразу вспоминал разные ссоры, шутки друг над другом, которые тоже перерастали в битвы между группами, на которые делился весь класс, как мы готовились к межшкольным соревнованиям или фестивалям, как думали о выпускном… Этого действительно больше не вернуть. В школе определено были свои прелести, и я скучала по подобным вещам, именно поэтому смотреть на людей из прошлого, которых ты уже похоронил, очень сложно.
–Здесь есть кто-то еще? – перебивая вопрос Брины, которая раскрыла было рот, спросила я. – Я имею ввиду наших?
–Достаточно, – буркнул Митч, то ли недовольный тем, что и во время апокалипсиса заперт с «идиотами», как он ласково называл нас, то ли парень теперь всегда был таким. – Хочешь больше узнать об этом месте?
Стивенсон ловко перебил Брину, которая что-то опять хотела сказать, все еще глазея на меня как на дорогой экспонат, не понимая, что я вообще здесь делаю. Мы шли в сторону арки, когда Митч заговорил, вливаясь в разговор. От него я не ожидала такой активности, потому что он был из тех людей, которые зависают в сетях, там же проявляя свой интеллект. Все его разговоры обычно были связаны с теми вещами, в которых он разбирался, или в каком-нибудь споре, на крайний случай, это было высмеивание других. Стоит знать об этом парне очень важную вещь: тот, чьи взгляды расходятся с его мнением, автоматически занесен в списки врагов. Это довольно сложный человек, к которому у меня постоянно разное отношение, меняющееся в зависимости от его поступков: между нами были и хорошие моменты, но присутствовали и небольшие «войны», в центре которых оказывалась Дарлин, как бы странно это не звучало. К Митчу Стивенсону нужно найти подход.
–Было бы неплохо, – уже обдумывая важнейшие вопросы, которые волновали меня, я согласилась, игнорируя настырные взгляды незнакомцев, умолкающих, стоило нам пройти мимо.
–Спрашивай, -кивнув какому-то мужчине, вскинувшему вверх руку в знаке приветствия, сказал Зак, замечая мое, как ему показалось, торможение.
–Как вы здесь оказались? – я примерно знала и представляла, как это произошло, но больше меня интересовала Вэл, которая не имела к моей школе никакого отношения. Может, здесь и ее родные.
–Ну, они же были здесь на экскурсии, – начала говорить Бенсон, которая шла справа от меня, иногда вытягивая голову вперед, чтобы увидеть остальных. На ее слова Брина кивнула, как-то поникая. – Точнее, не прямо здесь, а в самом лесу.
–Мы были здесь с Биллом, это такой старик со странной бородкой, -добавил Зак в свою очередь, довольно ухмыляясь сказанному замечанию. Честно сказать, в светлой и седой бороде охотника действительно было что-то непривычное и веселящее, будто он неудачно сбрил ее или что-то в этом роде. – В Заказнике все началось, когда мы послушали ту чертову радиостанцию в небольшом доме с сырыми полами. Несли какой-то бред про укусы, но мы даже не знали о том, что происходит. После оказалось, что это все вовсе не было шуткой…
–Когда это было? –уже не зная, кого и спрашивать, я просто смотрела вперед. Продолжая упорно игнорировать любопытных обитателей станции, хотя их можно было понять.– Сколько вы здесь?
–Ты думаешь, мы помним? – скептически подняв бровь, перебил Митч, снова влезая в разговор. Знаете, когда мои одноклассники вместе, они постоянно перебивают друг друга. Учителя все время говорили, что это неуважение к своим «товарищам», но некоторые считали, что это как единое мышление на всех или показатель дружности класса. В общем, у каждого была своя теория на эту тему.
–Говори за себя, я никогда не забуду, как на меня напала та тварь, а учителя укусили, -Брина поежилась, передернув плечами, опуская голову вниз и смотря теперь под ноги. Она остановилась, чувствуя, что ноги снова подкашиваются от одного лишь воспоминания. Не знаю, как все произошло, но думаю, лицо мертвеца предстало перед ее глазами, заставляя животный страх промелькнуть где-то в глубине.– Это было на третий день нашей затянувшейся экскурсии…
–Тогда вам повезло. -на меня уставились ошарашенные взгляды, чуть ли не готовых заживо закопать или сжечь на костре одноклассников. Не хватало только удивленных и осуждающих вздохов. Из-за того, что меня неправильно поняли, прошлось пояснять.– В городе было… Я не знаю, как это назвать. Это был ад: медицинский центр за одну ночь стал кладбищем, наполненным стонами, улицы пылали и оказались залиты кровью и криками, а живые обращались в трупы слишком быстро.
–Как ты выбралась? – словно подозревая меня во лжи, прищурилась Брина. Я не могу сказать, что мы были подружками на века, скорее мы были никем друг другу, просто порой пересекались в школе. Помнится, мы ездили в лагерь в начальных классах, там-то я и поняла, что Честертон типичный пример сплетницы и стервы.
–Мне помогли. – я не знаю, в который раз повторяю это. Силуэт байкера, размозжившего голову бродяги, поваленный Харлей, который так и остался где-то ржаветь в гараже, мать Джина, сами братья Янг и Кловер, моя мама…. Это все было слишком давно, а близость Заказника к окружному центру лишь делала сильнее чувство… Вины.
Мы стояли на месте, слыша, как с внутренней площадки гидростанции доноситься шум, думая, каждый, наверное, о своем. Брина все еще смотрела на меня, ожидая продолжения, но Вэл поняла, что его не последует. Я не была многословна с одноклассниками, наши разговоры всегда сводились к погоде или любимой группе.
–Мы здесь с самого начала, все, кроме Вэл, – нарушая затянувшуюся тишину, неуверенно ответил Зак, вырисовывая на бетоне невидимые узоры носком кеда, который был подозрительно чистым. Мне на какое-то мгновение даже стало стыдно за свой вид, схожий с бомжом. Все здесь были такими чистыми…
Мы уставились на Бенсон, как бы ожидая ее истории, которую, уверена, все, кроме меня уже слышали, и не один раз, но та лишь пожала плечами, что-то буркнув:
–Это не очень интересно и увлекательно, да и вспоминать не хочется. А тебе я потом расскажу. – последняя фраза предназначалась мне, а я, в какой-то степени, понимала, что чувствует подруга. Она, конечно, не была против общения, наоборот, но рассказывать одно и то же тем же самым людям, которые вовсе и не слушают, а лишь делают вид, надоедает. –Брина, тебе не холодно, а?
–Что-то не нравится? – тут же враждебно смотря на Вэл, с какой-то угрозой ответила бывшая одноклассница на шуточное замечание Бенсон, пытающейся спровоцировать девушку, чьи волосы были неоднократно спалены красками. Брина хотела добавить что-то еще, но промолчала, лишь оглянувшись на меня. Её губы скривились в отвращении, стоило ей посмотреть на мою одежду. Господи, серьезно? Даже Кловер перестала думать о подобных вещах, а Честертон продолжала стремиться к красоте и чистоте…
–Теперь я понимаю твои слова о том, что все твои одноклассники «чудные», – шепнула на ухо Вэл, тут же делая невинный вид, когда на нее посмотрел Митч.
–Может, мы пойдем, а не будем стоять на одном месте? – как-то недовольно вмешался парень, который уже мечтал свалить из нашей компании, «заинтересованно» разглядывая серую стену станции.
–А ты куда-то спешишь? – моментально отреагировала Вэл, заставляя Брину вновь недовольно посмотреть на нее. Один Зак стоял и просто делал вид, что его не волнует происходящее. Я сразу поняла, что Бенсон не особо сдружилась с моими, в прошлом, одноклассниками.
–И что было после того, как учителя укусили? – стараясь прекратить намечающуюся ссору, задала я вопрос, чувствуя какую-то усталость от подобного разговора. Несмотря на то, что за последнее время я особо не говорила, эта беседа действительно утомляла и казалась бессмысленной. Так или иначе, чего-то стоящего я еще не узнала об этом месте.
–Мы жили в палатках, а этих тварей за ночь стало много, мы прятались в доме. Потом этот старик потянул нас на базу охотников, до которой пришлось идти и идти, -с тем же недовольством говорил Митч. –База тоже оказалась плохой идеей, правда, там остались живые и не укушенные, и припасы.
–Сейчас это место используют как запасной пункт для тех, кто отправился на вылазку, но не успел вернуться до темноты. Там, конечно, не так безопасно… – слова Зака немного обнадёжили: они все же выходят наружу, но и эту станцию, которую он назвал безопасной, я таковой признать не могла.
–В общем, мы какое-то время были там, а потом они решили перебраться сюда, – закончил Митч, не вдаваясь в подробности. Все это время Вэл и Брина играли в гляделки злобными взглядами, но бывшая одноклассница проиграла и теперь готовила план мести Бенсон.
–Они? – понимая, конечно, что подростки сами не могли решить что-то, я хотела узнать о местном, так сказать, органе власти.
–Он имеет в виду собрание, – пояснила Вэл, решившая, что Честертон ее более не волнует. Подруга добилась своего: разозлила Брину, остальное уже неважно. – Это взрослые, заведующие всем здесь. Они как бы лидеры.
Не думаю, что Тэду бы это понравилось…
–И кто они? – стоит признать, что мы, стоящие у огромной бетонной арки, казались какой-то стайкой птиц, ожидающих, пока сердобольная старушка насыплет семечек или крошек от хлеба.
–Ну, они вроде самые нормальные здесь: некоторые из охотников, но есть и обитатели этой электростанции. Один парень, такой похожий на темного профессора, был здесь главным инженером, он и его ребята, прятавшиеся в комнатках от мертвецов, остались с нами и помогают вырабатывать электричество. Так что здесь круто, – иногда жестикулируя, сопровождая свой рассказ яркой мимикой, пояснила Бенсон, игнорируя все вокруг.
–Действительно. Вы охотитесь? –ну, это казалось мне логичным, рядом огромный лес, пусть и опасный, но как сказал сам Билл, встретившийся мне на заросшей травой дороге, сейчас везде опасно.
–Мы, нет. Крутые ребята с оружием в камуфляже – да. – словно отмечая в своей голове, что должна показать мне какого-то красавчика-охотника, чуть блаженно улыбнулась Вэл.
–Она про охотников,– пытаясь показать, что Бенсон глупая и не знает одного слова, описывающего ее предыдущего предложения, вмешалась в разговор Брина, думая, что я поддержу ее. Но она ошиблась.
–Я поняла. – если выбирать между Бриной и Вэл, то выбор очевиден. Да даже если выбирать между Честертон и бомжом, выбор так же очевиден. Хотя сейчас, по сути, мы все бомжи.
