Текст книги "Богдан Хмельницкий"

Автор книги: Николай Костомаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 55 (всего у книги 67 страниц)

присягнули.

«В договоре написана присяга»,—сказал Махмет-Гирей.

«Ваше царское величество,—сказал визирь.—не упорствуйте сотворить так, как

хотят поляки».

Склоняясь к совету визиря, хан приказал подать себе книгу, и по этой книге

(Алкорану) произнес присягу, которой смысл был таков: «пусть меня поразит Бог, если

я помыслю отступить от вас, обещаю вечную вражду всем вашим врагам. В этом

помоги мне Боже!»

Яскульский требовал, чтоб мурзы и*, беи присягнули также, но хан и визирь не

соглашались: «как один Бог на небе и на земле,—сказал Махмет-Гирей,—так я един

государь в своем государстве».

Визирь прибавил: «у нас не то, что у вас; ваш король не смеет сделать никому того,

что почитается несправедливостью. У нас же, что хан скажет, то и делается: одно его

слово—и мы все готовы положить головы под меч! Впрочем, как сойдетесь с мурзами

и беями—там пускай себе они хот с женами и детьми присягают вам!»

582

С этим отпущен был Яскульский ').

Хан в знак расположения отпустил до двух сот польских пленников и в том числе

бедного Кашовского, захваченного так неожиданно на собственной свадьбе2). Оставлен

был какой-то Ромашкевич. Вслед затем хан известил короля, что сильная орда, под

предводительством его сына Менгли-Гирея, немедленно отправится в Украину для

соединения с поляками против русских. Место для соединения назначено под

Чернеиовцами 3).

Современный польский историк *) говорит, что, поладивши с поляками, хан

приказал обрезать ноздри посланцу Хмельницкого, приезжавшему к нему с письмом, и

в таком виде отправил его к гетману.

Сношения поляков с ханом продолжались до конца ноября, а гетманы не

осмеливались выступить в поход, и стояли лагерем сперва под Межибожьеи, потом под

Тарнополем.

Оба русские войска—козацкое и присланное в Украину великороссийское, всю

весну н большую часть лета 1654 года не предпринимали наступательных военных

действий. Царь Алексей Михайлович был этим недоволен и упрекал Хмельницкого за

медленность. Хмельницкий указывал па то, что польский король собирается с войском

вступить в Украину и кроме того опасность угрожает от крымцем, которые, будучи в

союзе с поляками, в качестве таких союзников могут не сегодня-завтра ворваться и

производить опустошения в Украине. Поэтому нельзя козакам выступать в чужой край,

а надобно в чаянии к себе недобрых гостей оставаться для обороны своего края.

Хмельницкому на такия представления отвечали из Москвы, что от крымцев оборонять

Украину будет боярин Василий Борисович Шереметев и сверх того донские козаки

сделают нападение на Крым, для отвлечения татарских сил от Украины. Исполняя

царский указ, Хмельницкий в августе выступил в поход, сошелся с царским воеводою

Андреем Бутурлиным и до половины сентября простоял под опустелым городом

Бердичевым. Царский воевода побуждал его идти с ним на Волынь, в сход ко князю

Алексею Никитичу Трубецкому, но Хмельницкий представлял, что ему, гетману, никак

нельзя вести своего войска далеко, когда он наверное знает, что польский король

подкупил крымского хана и крымцы нежданно могут появиться и станут разорять край,

притом же и самое войско великорусское, бывшее с Бутурлиным, малолюдно и

ненадежно. Действительно войско, о котором говорил Хмельницкий, скоро показало

свою несостоятельность: оно разбежалось и сам Андрей Бутурлин заболел, а

Хмельницкий отступил назадъ5) и расположился обозом под Каневомъв). Вероятно

Хмельницкий был недоволен Андреем Бутурлиным п вообще в Украине что-то не

ладилось после присоединения к Московскому Государству. Из польских источников

видно, что в то время, когда Хмельницкий, подстуня к границам Волыни, не решался

вступить туда всемъ

1)

Рук. И. П. Б. разнояз. Misc. № 63.

-) Annal. Polon. Clim.,'I, 443,—Wojna dom. 4. 4, 124.

3)

Памяти, киевск. коми., Ш, 3, 106.

*) Histor. ab. exc. Wlad. IV, 146. s) Истор. Соловьева, X, 163.

61 Jemiolowsk. Pamietn., 48.

583

своим войском, часть. русских была таки недолго на Волыни. Коронный гетман,

услышавши о движении Хмельницкого к Волыни, отправил против неприятеля

полковника Суходольского с десятью хоругвями, но высланный отряд был разбит 4)

вступившими на Волынь русскими, которые разорили там несколько городков и ушли в

Украину. Коронный гетман впоследствии объяснял, что он не подал помощи

Суходольскому, потому что дожидался татарской орды, а об её скором прибытии

сообщал посланец Речи-Посполитой в Крыму, Яскульский.

Наконец, когда пришло известие, что хан присылает в скором времени'орду для

соединения с польскими войсками, Потоцкий двинулся на укрощение отпавшей Руси.

Войско его, по русским историкам, простиралось до шестидесяти тысячъ2), по

сказанию польских историков – около сорока, по другимъ—около тридцати тысяч 3),

из которых более двадцати тысяч было одной конницы 4).

Поляки обратились на местечко Бушу 5), недалеко от Днестра, которое после

сожжения Могилева служило убежищем подольским левенцам или так называемому

поднестранскому полку. Местечко лежало на высокой горе; оно было тогда хорошо

укреплено валами, с одной стороны защищено ставом и разделялось на три половины:

две назывались городами, а третья, замок, назывался пригородном. Туда укрылось

шесть тысяч левенцов с женами, детьми и имуществами, под начальством какого-то

Гречки 6). двенадцать тысяч жителей обоего пола и толпа молдавских удальцев,

служивших в украинской вольнице. Польское войско было слишком велико; подоляне

заранее решились умереть,' но не сдаваться на поругание неприятелю. Как только

польский отряд приблизился к стенам города, его приветствовали сильным залпом со

стен; быстро вылетели козаки из ворот, рассеяли неприятелей; погиоь сам начальник

отряда. Ободренные левенцы, в знак торжества, ударили в колокола, но вслед затем

бросился на штурм Чарнецкий с несколькими полками. Он увидел, что одна брама

(ворота) стояла ниже прочих: там стена спускалась с полугоры, туда направил он

жолнеров. Левенцы дали сильный отпор, отступили и впустили поляков в браму; но

когда торжествующие враги вошли в местечко и уже удалялись от брамы, в которую

вошли, вдруг за ними сделался пожар, а спереди бросились на них осажденные

мужчины и женщины с оружием, косами, рогатинами и дубинами. Поляки 'были

наткнуты в огонь; множество погибло, и сам Чарнецкий, с простреленною ногою, едва

успел выскочить.

Гетманы, видя такое упорство, жалели людей и послали в город трубача с

предложением милости, прощения и совершенного забвения мятежа; но левенцы с

поруганием расстреляли этого трубача в виду неприятелей.

Ч Ibid.

2)

Летоп. Величка, I, 208.

3)

Lat. Jerl., 151.

4) Рук. И. П. Б. Misc. № 63,—Histor. pan. Jau. Kaz., I, 199. – Annal. Polon. Clim., I,

444.

h) Нынче местечко Яруга, при слиянии вод Мурахвы и Буши, в Могилевском уезде.

6) Pamietn. Jemiolowsk., 48.

584

Тогда предводители приказали идти на генеральный штурм целому войску. Бушу

окружили со всех сторон. Ляндскоронский приказал коннице оставить лошадей и лезть

на скалы: послал туда даже погонщиков и слуг. Долго все усилия были напрасны:

левенцы сыпали на них градом пуль, спускали огромные бревна и колоды; поляки

падали с укрепления; Буша была невредима. Чарнецкий заметил, что можно спустить

воду из пруда, который примыкал к городу в самом приступном месте: сделали

плотину, вода обмельчала, и в то время, когда козаки должны были отражать во всех

пунктах сильнейший приступ, польская конница побросала коней, перешла чрез пруд и

бросилась на одну башню; козаки долго защищали это место,' множество жблнеров

погибло, но час-от-часу прибывали новые силы к слабому месту, сделали в стене

пролом, зажгли башню и посыпались в местечко, между тем как другие, пользуясь

разделением сил осажденных, всходили на стены в иных местах. Невозможно было

держаться против огромного войска. Гречка пал в битве. Русские, в ожесточении, не

хотя отдаваться врагам, зажгли свои дома и начали умерщвлять друг друга. Жена

убитого сотника Завистного села на бочку пороха, сказав: «не хочу после милого мужа

доставаться игрушкою солдатам!» зажгла бочку и взлетела на воздух. Ободренные её

примером, женщины бросали в пламя и в колодцы своих детей и сами кидались за

ними. Погибло шестнадцать тысяч храброго народа. Все имущество сделалось

добычею огня; жолнеры не вознаградили себя за потерю товарищей и за собственные

раны. Семьдесят женщин успели скрыться в пещере, находившейся недалеко от

местечка и закрытой густым терновником. Но некоторые, бежавши, потеряли по дороге

свои намитки. Это заметили слуги и полковник Целарий получил приказание

принудить к сдаче скрывшихся. «Сдавайтесь,– кричали им жолнеры, – мы обещаем

вам жизнь, прощение, целость вашего имущества. Не губите себя напрасно». Из

пещеры им отвечали выстрелами. Целарий не стал посылать жолнеров на бесполезную

смерть, но увидел другой способ выжить их из убежища: неподалеку из горы протекал

источник, он приказал отвести его и направить прямо в пещеру. Женщины потонули, но

ни одна не отдалась в руки победителей.

ГЛАВА ДВАЦАТЬ ВТОРАЯ.

Самоотвержение русских.—Истребление украинских местечек и селений.—Битва

под Охматовом. – Сношение Хмельницкого с Швециею. – Война Швеции с

Польшею.– Успехи шведов.—Бегство польского короля.—Поход Козаков и москвитян

в Червоную Русь. – Битва под Гродеком. – Осада Львова.—Беседа Хмельницкого с

Любовицким.—Свидание Хмельницкого с ханом.—Взятие Люблина.—Сношения с

Турциею.

Коронный гетман выдал жителям Подоли всеобщий универсал, в котором извещал

о наказании* постигшем Бушу за упорство, и советовал всем, для избежания подобного

жребия, покориться, обещая милость п прощение. «Но твердые сердца русские не

имели над собою никакого сострадания, – говорит историк,—все' готовились

последовать примеру Буши и погибнуть с честью» 1). Из-под Буши поляки вступили в

ту часть Побужья, которая называлась Брацлавщина. «Прежде всего нам следует,—

говорили предводители,—до прибытия неприятеля очистить от мятелсников Побужье,

а потом уже пойдем в самое логовище неприятельское и завоюем Киев, как приказывал

король». Шпионы доносили, что Хмельницкий, сам расположившись станом близ

Канева, назначил Врацлавль главным пунктом охранения Побужья, и что в этом городе

находится сильный козацкий гарнизон. Польские отряды завоевали по окрестностям

Врацлавля города и местечки, взяли Тимановку, которую покинул начальник охочих

Козаков Шахержинский2). Жители сначала показали отвагу и на предложение поляков

сдаться отвечали: «вы, ляхи, сами нам пиддайтеся, а того хто вас колотить выдайте, мы

вам дамо исти и пити, а вы ся вернить до дому». Но когда предводитель козацкий нх

покинул, они просили у поляков милосердия 3). Главное войско отправилось на

Врацлавль. Чарнецкий с сильным отрядом пошел вперед лесом и разведал, что в

Брацлавле двенадцать тысяч Козаков, полки: Винницкий под начальством Богуна,

Брацлавский, под начальством Зеленского, Дубенский, Полтавский, а

Ч Annal. Polon. Clim., I, 444—446.

2)

Рук. И. П. Б. .N» 63.

3)

Jak. Michalowsk. Xiega Pamietn,, 732.

586

наказным гетманом Мизко 1). К изумлению поляков, когда они подошли к городу, то

не увидели стражи за стенами, ни людей на валах: все городские ворота были отворены

настеж; живая душа не показывалась из города! «Это хитрость Богуна, – сказал

Чарнедкий, – он нарочно представляется беспечным и ленивым, но верно спрятал где

нибудь войско и готовит нам какую-нибудь ловушку». Восемь раз обходили поляки

вокруг Врацлавля; ворота были отворены: никто не появлялся. Поляки не могли

понять, что это значит, терялись в догадках и боялись каждую минуту попасть в

просак. Вдруг 8-го декабря козаки стремительно бросились из Врацлавля и стали над

Бугом в боевом порядке. Поляки бросились на русских; русские дали сильный залп,

потом перешли мост, сожгли его и пошли по дороге к Умани в виду многочисленного

неприятельского войска, но у них был убит наказный гетман Мизко-Дубиня. Поляки за

ними не последовали, зная, что в небольшом отряде козацком был Богун; враги

непременно ожидали какойнибудь хитрой проделки.

«Так-то мы упустили пташекъ»,—писал коронный гетман 2).

Отошедши от Врацлавля, коронный гетман расположился в Тростянце, русский

воевода в Александрове, а обозный Чарнецкий в Ладыжине. Ожидали татарского

войска, о котором тогда выражались поляки, что оно ползло как рак 8). Разослали еще

раз универсалы, убеждали в них русский народ покориться, и угрожали ему жестокими

карами за непокорность. Из Винницы и из Ильменец прислали к ним с повинною, но в

других местах, где только были собраны вооруженные шайки, покоряться не хотели.

Особенное упорство показала тогда Демовка – местечко, принадлежавшее

Вишневецкому. Владелец, взявши прежде Балановку, подступил к Верладу: оттуда

вооруженная шайка хлопов в глазах князя пробилась через лес в Демовку.

Вишневецкий погнался за нею до Демовки. Там было уже до 4.000 вооруженных

хлопов и кроме того отряд Козаков с сотниками: Зарудным, Яковенком и Юркевичем.

Никакие увещания не действовали. Русские упорно отбивались. Вишневецкий должен

был отступить. «Но не годилось, – говорит в своем письме коронный гетман, —•

давать поблажку хлопскому упрямству». Вишневецкому прислали свежей пехоты

драгунов и пять пушек. Тогда Вишневецкий подступил снова к Демовке. После

сильного сопротивления со стороны русских поляки гранатами зажгли местечко,

ворвались туда и вырезали всех жителей без различия пола и возраста. Те, которые

были с оружием, заперлись в замке, отбивались от поляков до последней капли крови и

погибли в битве, нанеся много вреда врагам своим. По известию современника, в

Демовке погибло тогда до 14.000 русского народа. Кроме жителей и пришедших к ним

вооруженных людей, там было много хлопов, прибежавших туда со своими семьями из

окрестностей, ради спасения от жолнерских неистовств. Немногие из бывших в замке

были взяты живьем, но их не пощадили; таким образом, начальствовавшие козаками

три сотника, взятые поля-

1) Рук. И. П. Б. № 63.—Пам. киевск. коми., Ш, 3, 41.—Jak. Michalowsk. Xiega

Pamietn., 733.

2)

Рук. И. П. Б. Misc. № 63.

3)

Pamietn. Jemiofowsk., 49.

587

ками, были тотчас же казнены, йод тЬм предлогом, что раз уже они были взяты

поляками в плен и отпущены, а потом снова взялись за оружие.

За бойнею в Демовке последовало разорение соседних местечек и сел. «Горько

будет вашему величеству уведать,—писал королю коронный гетман,– о разорении

вашего государства; но иными средствами не может усмириться неукротимая хлопская

злоба, которая до сих пор только возрастаетъ».

Между тем ожидаемая поляками орда явилась: по одним, ее было до тридцати, по

другимъ—до сорока тысяч человек. Это была только передовая часть татарской силы,

назначенной на помощь полякам. Главное начальство над нею дано МенглиТирею,

сыну крымского хана, но это было только для вида, так как ему было всего 16 лет от

роду. Всем распоряжался мурза Хамамбет. Ногайскою ордою начальствовал Келимбет-

мурза. Они расположились у Ободовки. За ними должен был придти с остальною

силою султан Калга и сменить Менгли-Гирея. После первого свидания с поляками

татары просили, чтоб им дали для зимовки пространство между Бугом и Днестром, и

чтобы в каждом городе и местечке, где расположится польский гарнизон, были с

поляками пополам и татары; где польский полковник, там с ним мурза или бей, а где

сам гетман, там салтан Калга. Поляки должны были ва это согласиться, тем более, что

города и местечки были им неприязненны, и предохранять их от татарского обращения

поляки не имели нужды 1). Впрочем, салтан и мурзы сами обещались запретить своим

татарам жечь селения и брать яссыр, под страхом обрезания ушей за такие поступки.

Татары настаивали, чтоб поляки шли в поход в Украину прежде них, а они выйдут

через неделю. Поляки с неохотою должны были исполнить это требование; между тем

татары, ставкошем, по своему обычаю принялись за грабежи, несмотря на уверения

салтана и мурз, что этого не будет.

10-го января (20-го и. ст.) соединенное войско поляков и татар пошло к Умани, где,

как услышали они, заперлись полковники, ушедшие так смело от Брацлавля. Город

Умань был в то время обнесен тремя высокими валами и тремя сухими рвами. Кроме

двенадцати тысяч Козаков, там были вооруженные хлопы и мещане; по известию,

передаваемому польским историком, в этом городе было до тридцати тысяч народа—

число, вероятно, преувеличенное. Богун приказал полить валы водою, и, покрытые

льдом, они светились как стекло, при утреннем солнце, в глазах союзников,

расположивших кругом города неизмеримый обоз для показания своей силы 2).

Сначала Потоцкий отправил вперед коронного обозного Чарнецкого с милостивым

универсалом, приглашавшим русских сдаться и принести покорность РечиПосполитой

3), «но уманцы, – говорит современник, – пушечною стрельбою показали нам свое

повиновение» 4). На другой день, в полдень, назначили опять генеральный штурм.

Тогда коронный гетман осадил город и прика-

’) Рук. И, П. Б. Misc. № 63. Jak. Michalowslc. Xiega. Pamietn., 739.

2)

Annal. Polon. Clim., 1, 461.

3)

Рук. Ими. Публ. Библ. Misc. № 63.

4)

Памяти, киевск. коми., Ш, 3, 44.

588

зал пустить туда гранаты, но ему не удалось произвести пожар. Козаки покрывали

крыши домов мокрыми кожами и полстями, да и вообще время было влажное ‘).

Союзники, под выстрелами осажденных, овладели первым валом, вступили в ров, но

Богун нечаянно сделал вылазку и обратил в бегство огромную толпу врагов 2). В это

время посланные на подъезд с жолнерами Дружкевич и Гроздецкий привели языков,

которые дали показание, что Хмельницкий соединенными силами Козаков и москвитян

спешит обойти осаждающих. Поляки повесили языков в награду за сообщенные вести,

потом скоро оставили Умань и двинулись на встречу Хмельницкому, не зная, впрочем,

где столкнутся с ним. С поляками отправился и Хамамбет-мурза на челе орды своей у).

Пройдя около тридцати верст, они встретили на дороге татарский загон. Татары

объявили, что они только-что дрались с козацким отрядом, который ушел в Охматов и

там заперся. Этим козацким отрядом начальствовал полтавский полковник

Пушкаренко. Поляки подумали тогда, что известие, полученное под Уманью,

относилось единственно к этим козакам и рассудили уничтожить малый отряд,

убежавший в незначительное укрепление, а потом свободно продолжать осаду Умани.

Войско приступило к Охматову и на заре (29-го января) начало палить в Охматов *).

Хмельницкий в то время был недалеко. Он также не знал, что войско польское

велико. Богун, еще до пришествия татар, в Брацлавле видел только часть его, потому

что другая невидима была за кустарниками.

Пленник дал гетману неверное известие. Соединенное русское войско Козаков и

москвитян простиралось по одним до 60.000 5) по другим польским источникам до

80.000, или до 90.000 6), кроме калмыков; но Хмельницкий не счел нужным тащить его

в поход. Когда дошла до него весть, что поляки приступили к Умани,, он оставил обоз

под Белою-Церковью, где находился главнокомандующий московскими войсками.

Бутурлин, а сам отправился вместе с боярином Василиемъ' Борисовичем

Шереметевым, взяв только двадцать пять тысяч 7).

Когда поляки начали палить под Охматовом, Хмельницкий ^ Шереметевым

завтракали в Ставищах, верст за десять слишком от Охматова. Услышав гром орудий,

они немедленно поехали в санях и дали приказ двинуться всему

двадцатипятитысячному войску в путь с обозом. Польский отряд Рощица, посланный

высматривать неприятеля, узнал о нем заранее и донес своим гетманам. Тогда польское

войско оставило под Охматовом Шемберга и двинулось на встречу русским 8).

Войска встретились друг с другом на закате солнца на поле, которое

') Рук. Имп. Публ. Библ. Misc. .N» 63.

2)

Histor. а exc. "Wlad. IV, 146.

3)

Рук. Имп. Публ. Библ. Misc. № 63.

4)

Annal. Polon. Clim., I, 452—455.

5)

JemioJowsk. Pamietn., 51.

6)

Annal. Polon. Clim., ibid. – Histor. ab exc. Wlad. ИУ, 147. – Histor. Jan. Kaz., I,

207.

7)

Летоп. Величка, I, 209.

8)

Рук. Иып. Публ. Библ. Misc. № 63.

589

называлось от маленького там текущего протока, Бавы, где теперь деревушка Вагва

1).

С обеих сторон началась жестокая, упорная битва, продолжавшаяся пять часов, в

темную, морозную ночь. Пушечная и ружейная пальба была, по сказанию

современников, так часта, что было ясно как в день 2). Перевес был на стороне поляков.

Потоцкий занял возвышение—и польские выстрелы были действительнее русских; со

всех сторон заходили поляки и прорывали ряды пехоты. «Бог помог нам.– писал

очевидец, черниговский воевода,– прорвать их табор, отнять 21 (по другому известию

в письме Чарнецкого только 16) пушку и нескольких московских капитанов взять в

пленъ» 3). В союзном войске распространилось смятение.

Как только поляки отступили от Умаии, Богун вышел за ними из крепости, прошел

счастливо через оставленный польский обоз и в самое несчастное для своих время

неожиданно появился сзади польского войска и ударил в тыл. Эта внезапность до того

поразила поляков, что они смешались, среди ночи не могли рассмотреть, что это за

войско и как велико оно, оставили Хмельницкого и вступили в сражение с новым

неприятелем. «Нельзя было разобрать кто с кем бьется, кто свой, а кто

неприятельский»,—говорят очевидец 4). Три тысячи жолиеров погибло в той сече.

Богун с своей горстью разрезал ряды многочисленного войска и соединился с

Хмельницким 5), который, пользуясь тем временем, когда поляки занялись битвою с

Богуном, устроивал к защите свой обоз °). Козаки набрали тогда трупов и сделали из

них вал 7).

Московский предводитель с неудовольствием заметил Богуну, для чего он оставил

Врацлавщину на разграбление и завел по следам своим неприятеля, о котором ложно

писал, будто он не силен? «Когда приманивают птичек,—отвечал Богун,—то всегда

бросают им что-нибудь на кормъ» 8). Богун имел план завести польское войско в

средину Украины, чтоб оно наткнулось на соединенное русское войско; но, во-первых,

обманулся сам, не зная силы поляков, а во-вторых, Хмельницкий и москвитяне взяли с

собой слишком мало войска. При таком неравенстве сил оставалось только и

остальному войску отступить к Белой-Церкви, к главному обозуНо поляки обложили

русских на пути со всех сторон; надобно было пробиваться силою. Хмельницкий

устроил тройной ряд саней, связанных цепями, поставил на них пехоту и артиллерию, а

в средину поместил конницу и таким образом ва другой день двинулся напролом 9).

Поляки напирали па него со всех сторон; русские отбивались с чрезвычайным рвением

и искусством, защи-

1)

Летоп. Величка, I, 209.

2)

Histor. ab. exc. Wlad. IV, 147.—Jemiolowsk. Pamietn., 62.

г) Рук. И. П. Б. Misc. № 63.—Jak. Michalowsk. Xiega Pamietn., 742, 745.

4) Рук. И. П. Б. Misc. JY« 63.

5)

Летоп. Величка, I, 210.—Wojna dom. Ч. 4, 130.

G) Histor. ab. exc. Wlad. IV, 147.

5)

Летоп. Самов., 24. s) Annal. Polon. Clim., I, 453.

9)

Histor. ab. exc. Wlad. IV, 147.

590

щались не только выстрелами, но оглоблями от саней, дубинами и рукопашным

боем. Прусская пехота, одетая в нанцыри, закрытая медными щитами, надеясь на такое

вооружение, хотела, как говорит летописец, приобресть себе славу, и вся погибла;

конные наскакивали на сани и теряли лошадей. Так прошло два дня, поляки выбились

из сил и оставили преследование. Они проводили неприятелей до местечка Буки и не

решились идти за ними далее к Белой-Церкви, где стояло оставшееся, не взятое в поход

войско. При этом сделался такой сильный мороз, какой редко бывает в этих странах,

воины с трудом могли держать в руках мушкеты и окоченевали от стужи '). Козаки,

вспоминая эти трудные дни, прозвали с тех пор это урочище Дрыжи-поле, то-есть: поле

дрожи. Соединенное русское войско благополучно прибыло к Белой-Церкви, впрочем,

не без значительной потери, с обеих сторон пало в сражении до пятнадцати тысяч 2).

Поляки приписывали избавление Хмельницкого измене татар и в особенности

Хамамбета, который, как говорили они, взял с Хмельницкого, своего старого союзника,

большие подарки за то, чтоб пропустить его 3). «Я,– говорит в письме своем

черниговский каштелян Вамойский,—ночыо с тремя полками был на страже и дал ему,

Хамамбету, знать, что неприятель хочет бежать, орда может легко его разгромить. Когда

день наступил, мы вышли в поле, вывели артиллерию и послали за ордою, а орда

пошла в загоны и нам пришлось защищаться своими грудьми. Еслиб татары

поспешили в пору, мы бы одержали победу под Охматовомъ» и). «Если бы,—писал

Чарнецкий,– наши союзники помогли нам тогда хоть бы только своим обычным

алаканьем, то верно мы бы навсегда успокоили Украину и много утешения доставили

бы королю своими трудами» 5). Татары самовольно оставили польское войско и

разбрелись загонами грабить Украину в). Тогда Хмельницкий отправил Богуна с

десятью тысячами для преследования их. Полководец быстрый, искусный, знавший все

пути в Украине, бросался стремительно из одной стороны в другую, настигал татар в

разных местах, освобождал пленников, отнимал награбленное. «Восемь тысяч,—

говорит летописец, – не минуло Еогуновых рук; из них две тысячи пятьсот доставлено

было Хмельницкому». В короткое время вся орда была изгнана 7). Но не надолго, в

начале марта прибыл салтан Калга с шестидесятые тысячами на новое горе Украине

®).

Поляки, оставив Хмельницкого, продолжали истреблять местечки и селения

украинские. Так были разорены: Кристианополь, Устье, Берлады, Каменица, Кириевка,

Лещыновка, Кесинцы, Берестки, Дмитрашевка, Пашковка. Вместе с поляками разоряли

русских татары. Сами поляки назначили им двадцать на-

*) Pamietn. Jemiolowsk., 53.

2) Летоп. Величка, I, 211.—Рук. И. П. Б. Misc. № 63.

’) Рук. И. П. Б. Misc. № 63. – Hist. ab. exc. Wlad. IV, 147.—Pami^tn. Jemioiowsk., 53.

4)

Рук. И. П. Б. разнояз. Misc. № 63.—Jak. Michalowsk. Xiega Pamietn., 743.

5)

Jak Michalowsk. Xiega Pamietn., 746.

°) Истор. о през. бр.

7) Летоп. Величка, I, 212.

") Histor. Jan. Kaz., I, 212. Pamietn. Jemioiowsk., 53.

591

селенных местностей для содержания, но они не стеснялись ничем и где хотели,

там и брали яссыр ')• Все эти разорения сопроволсдались самыми бесчеловечными

убийствами и везде русские показывали величайшее упорство и твердость, везде

погибали не прежде, как дав отпор врагам, и польские предводители увидели весною,

что зимний поход стоил им значительной потери людей. «Особенно пострадала пехота,

–говорит очевидец,–одни замерзли, другие побиты, третьи померли, четвертые

убежали 2), а остальные терпели нужду, потому что имущества русских доставались

огню, а не имъ». Поляки без сожаления осуждали русские области на разорение и

своим и татарам. Лучше пусть, говорили они, все в прах обратится, нежели отчизна

будет в постоянном страхе от этих мятежников 3).

Снова начали поляки собирать и усиливать войско: беспрестанно прибывали новые

толпы татар; поляки дали своим союзникам консистенцию в Могилеве на Днестре, в

Сороке, в Рашкове и в прилежащих к этим городкам селах, а также у Каменца;

польское войско расположилось около Врацлавля. Весь пост татары и польские

охотники нападали на мятежные села и местечки, забирали в плен людей; этим, по

своему обычаю, занимались татары, а польские жолнеры, нахватавши русских людей

обоего пола и разного возраста, променивали их татарам за луки, стрелы, иногда за

какую-нибудь полоть солонины – и татары набрали тогда громадное число русского

яссыра, так что поляк современник определяет это число в 200.000. После Пасхп

татары ушли в Крым, куда погнали свою добычу. За ними и польское войско, в виду

разгоравшагося ожесточения к нему русского народа, перешло на запад и

расположилось в воеводстве бельзском, на Волыни и в Нервоной Руси, где было

дальше от Козаков... *). Между тем с севера восстала страшная туча, грозившая не

только поколебать, даже уничтожить польскую Речь-Посполитую.

Уже давно Хмельницкий обратил внимание на Швецию и старался вооружить ее

против Польши. Неизвестно, когда именно украинский гетман вошел в сношение с.

шведским двором, но в 1650 году, как говорено было выше, отправлялись в Стокгольм

посланники как-будто татарские, но в самом деле от козацкого вождя. В 1652 году

польский подканцлер Радзеевский побуждал королеву Христину против отечества, и в

то же время отправил к Хмельницкому посла, предлагая гетману прислать в Стокгольм

посланников, знающих греческий язык, на котором особенно любила изъясняться

ученая королева, и держать в шведской столице резидента 5). Посол Радзеевского,

Ясинский, не дошел до Хмельницкого и, проговорившись неосторожно на дороге, был

схвачен Зацвилиховским. Но сношения Украины с Швецией» были скоро

возобновлены. После сражения под Батогом Хмельницкий отпустил в Швецию двух

взятых в плен капитанов, родом шведов, служивших въ

') Рук. И. П. Б. Misc. № 63. – Annal. Pol. Clim., I, 459.—Jak. Micbalowsk. Xiega

Pami§tu., 749.

2)

Рук. И. П. Б. Misc. № 63.

3)

Pami§tn. JemioJowsk., 54.

4)

Pamietn. Jemiolowsk., 63.

5J Histor. ab. exc. "Wlad. IY, 167.—Памяти, киевск. коми., Ш, 3, 10—18.

592

польском войске, и писал, неизвестно к кому именно, что теперь Польше нанесен

удар и удобно можно поколебать ее х). В 1653 году он отправлял нарочное посольство в

Швецию; по всему видно, резидент Хмельницкого действительно находился в

Стокгольме, как предлагал Радзеевский. Этот резидент был, как кажется, афинский

игумен Даниил грек 2). При Христине трудно было подвинуть шведов, потому что

королева более любила литературу и греческую словесность, чем оружие; но когда, в

1654 году, она отказалась от престола и преемником её сделался пылкий и

предприимчивый герцог цвейбрикенский Карл-Густав, тогда возникло недоумение

между польским и шведским кабинетами. Хмельницкий подущал нового короля против

своих врагов. По известию украинского летописца, Хмельницкий взял в плен двух

офицеров ленной прусской пехоты в дрижипольской битве; они были родом шведы.

Гетман увидел удобный случай через них отправить к шведскому двору деиешу, потому

что отправить ее чрез козацкое посольство было трудно: надобно было послам ехать

или чрез Польшу, где их могли поймать, или чрез Московское Государство, где такое

посольство возбудило бы подозрение царя. Гетман знал, что Карл Густав ищет предлога

к войне и убеждал его напасть на Гечь-Посполитую, находящуюся в крайнем

положении, обещал оказывать свое содействие к покорению Польши. Король,

приготовляясь к такому замыслу, отправил послом в Украину генерала Вильгельма

Карлуса, который ехал под видом купца чрез Московское Государство с подарками и

гранатою, в которой король уполномочивал его заключить условия с козаками.

Хмельницкий постановил воевать взаимно Польшу и не мириться один без другого. Он