Текст книги "Мауи и Пеле держащие мир"
Автор книги: Александр Розов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 81 страниц)
*20. Королевский гамбит в полинезийском стиле
23 ноября 1 г.х. Увеа-и-Футуна. Западный Футуна, королевство Сигаве.
Инженер-директор Скйоф Скйофсон проводил утреннюю летучку с менеджерами авиа-верфи «Malcolm-Futuna». В силу некого совпадения, обсуждался японский подход к бизнесу, а если точнее, то принципы «кайдзен» для контроля качества. За минувшую неделю, авиа-верфь раздулась втрое по числу персонала, вчетверо по площади цехов и впятеро по объему заказов. А часть старого, проверенного персонала ушла на войну, включая даже Корвина – напарника Скйофа. Соответственно, из шести сотрудников линейного менеджмента сейчас пятеро были новыми людьми на этой верфи. Для них требовалось повторить некоторые рабочие тезисы, хорошо известные «старикам»…
– Любая работа, это цепочка процессов, а каждый процесс имеет своего поставщика, и своего потребителя. Все материалы или информация, получаемые в первом процессе, обрабатываются и улучшаются во втором процессе, посылаются к третьему процессу, перерабатываются, и в итоге попадают к внешнему потребителю. Но, если мы возьмем предприятие в целом, то окажется, что большинство сотрудников работают в процессе, передающем результат внутреннему потребителю. Так вот, первое правило: к своему внутреннему потребителю надо относиться так же ответственно, как к внешнему. Это значит: как нельзя передавать пользователю дефектную машину, так нельзя передавать дефектный продукт на следующий процесс. Да, возможно, работники на следующем процессе приведут этот продукт к норме, но они потратят кучу времени и сорвут свой график, следовательно, вся наша команда окажется в минусе по деньгам!
…Скйоф перевел дух, вытер пот со лба, убедился, что собравшиеся, вроде бы, поняли прозвучавший принцип, и продолжил:
– Чтобы делать хорошую продукцию, нужны стандарты. Многие считают, что если уже придуман стандарт процесса, то не надо его трогать. Хрена с два! Хороших стандартов вообще не бывает. Любой стандарт надо улучшать. Любая возникшая проблема должна приводить к улучшению стандарта, чтобы она не повторялась. И в это занятие должны вовлекаться все работники, включая тех девчонок и мальчишек, которые таскают в цех корзины с ланчем и обедом. Я не шучу. Это всех касается, и менеджеры должны четко отслеживать толковые предложения по стандартам. Каждый сотрудник должен знать: придумал стандарт, помог внедрить – получил хороший бонус, однозначно. Сейчас мы запускаем в производство новую машину: легкий экраноплан «морской конек». А наш предыдущий проект «Апельсиновоз» только-только прошел полевую обкатку. Вы все понимаете: любой новый рабочий процесс сначала нестабилен. В процессе появляются отклонения. Тогда надо сразу задать себе вопрос: почему? То ли не было стандарта для данного случая. То ли стандарт не был соблюден. То ли наш стандарт не адекватен. И, пожалуйста, помните: ни один стандарт сам по себе не внедрится. Поэтому: составили стандарт, провели учебу с персоналом, и проверили, работает ли. Вот таким образом.
…Инженер-директор снова вытер капельки пота, и произнес:
– И последнее. Конкретно про «морского конька». Я услышал мнение: типа, это такая глиссирующая лодка с воздушным винтом, простая штука. Так вот, ничего подобного. Внимательность должна быть не меньше, чем при сборке автожиров и апельсиновозов. Экраноплан, это не глиссирующая лодка. Он идет в режиме отрыва от поверхности, и опирается на воздух, а не на воду. Поэтому, считайте его самолетом, который всегда в состоянии или секунда после взлета, или секунда до лэндинга. Тогда вы поймете смысл требований к сборке этой машины. Все, ребята, спасибо за внимание. Работаем.
Скйоф хотел поговорить еще о том, как правильно присматриваться к новым рабочим, однако, решил, что грузить слишком много на летучке не следует. Кроме того, около площадки для мини-футбола (на которой и проходила летучка), появилась Деми Дарк, хозяйка мини-фабрики «DD» и подруга Улукаи, короля Сигаве. Понятно было, что она пришла к Скйофу, чтобы поговорить о чем-то важном…
– Извини, – сказал он, – что я не мог подойти к тебе сразу. Работа…
– Все ОК, – ответила Деми, – мне, кстати, было интересно тебя послушать. Знаешь, мы поставили три новых цеха по сборке «RAP-4DD», но при переходе к крупносерийному выпуску возникли проблемы. Примерно те, о которых ты говорил. Поможешь решить?
– Конечно, Деми. Давай обсудим, когда устроить учебу для твоих менеджеров.
– Спасибо, Скйоф. Обсудим за ужином, если ты не против.
– Договорились, – согласился он.
– …А до ужина, – продолжила бывшая француженка, – есть одно срочное дело. В нашу столицу, Леава, приперлись трое тряпкоголовых, по ноздри в золотых побрякушках.
– Откуда они, и какого хрена им надо? – спросил Скйоф.
– Технически, с Фиджи на катере-такси. Оттуда до нас 600 км на норд-ост. А в смысле происхождения, один – араб из какого-то эмирата, второй – малаец из Брунея, а третий, наверное, пакис, или бенгалец. Они стали домогаться встречи с королем Сигаве, но ты понимаешь, что Улукаи не очень-то дипломат. А эти тряпкоголовые не простые, и для общего дела не плохо бы развести их на что-нибудь. Без тебя никак, Скйоф.
– Но, Деми, я тоже не дипломат.
– Скйоф, не придирайся к словам. Ты же понял, о чем я.
– Ладно, я понял. А какая ситуация сейчас?
– Сейчас тряпкоголовые арендовали на два дня все пять комнат в отеле «Bon-Season». Король, просто из любопытства, разрешил, чтобы им это сдали. Сейчас он сидит там в ресторане отеля, слушает этих троих, и ждет тебя, а пока изображает питекантропа. Ты знаешь, Улукаи отлично умеет это делать, когда хочет.
* * *
Три означенных персонажа: Хаддад Абу-Вазир, представитель концерна «Alemir» из эмиратов, Омар-Али Кутейб, специальный представитель султана Брунея, и Зандхар Маджрай, представитель Совета по Исламским Финансам, сидели за столом напротив короля Улукаи, и пытались объяснить ему глубокий смысл своей миссии. Они были в некотором смысле, окрылены успехом на Палау (на западном форпосту Океании) и на Фиджи (в самой большой стране Меланезии). Им казалось, что миссии в этих странах выполнены блестяще. Сейчас они хотели развить свой успех, а для этого требовалось склонить на свою сторону туземного короля, который сидел перед ними.
Они читали в энциклопедии, что туземцы французской колонии Увеа-и-Футуна очень отсталые, а туземцы самого западного микро-королевства – Сигаве, самые отсталые из всех. И это корреспондировало с брутальной ролью короля Улукаи в оккупации двух остальных королевств этой колонии, и в расправе с французской администрацией. Но, представить себе, что король настолько дикий, они не могли. Суверенный властитель Сигаве был одет в нечто вроде килта из домотканого полотна с особым трехцветным орнаментом. Повязка с таким же орнаментом была на голове. На шее висело ожерелье, сделанное из зубов крупной акулы. А из техногенных предметов на короле был надет армейский ремень, на котором имелись: кобура с пистолетом, коммуникатор wiki-tiki, и боевой нож.
С точки зрения трех мусульманских посланников, дикость короля была очень кстати: такого лидера легче убедить пустыми обещаниями и дешево подкупить. И в течение первого часа разговора, могло показаться, что все так и есть. Хаддад, Омар и Зандхар убедительно (опять же, с их точки зрения) объясняли, какие выгоды получит король в случае, если примет дружбу могущественного мусульманского мира. Они уже почти поверили, что Улукаи прямо сейчас примет ислам, и прикажет всем своим подданным сделать то же самое. Ведь пока король, вроде бы, соглашался с доводами трех гостей, произнося после каждой их фразы лишь короткую реплику: «Говорите дальше!». Вот, арсенал пустых обещаний был исчерпан, и Омар-Али Кутейб спросил:
– Можем ли мы теперь услышать твое решение, король?
– Да, – сказал Улукаи, – мне нравится. Мне надо три тысячи американских автоматов с подствольными гранатометами. К каждому автомату три тысячи патронов, и триста гранат. И надо сто катеров, как тот, на котором вы пришли. И будем дружить. Я хочу услышать, когда вы привезете сюда то, что я сказал.
Сообщив этот перечень (свидетельствующий о намерении создать огромную банду для морского пиратства), король Сигаве замолчал, и застыл, почти как манекен.
– Но, король! – воскликнул Зандхар Маджрай, – мы говорили не совсем об этом.
– Я помню, что вы говорили, – невозмутимо сказал Улукаи, – вы говорили, что я получу богатство и силу от дружбы с вами. Мне понравилось. Всем известно: сила, это воины, имеющие хорошее оружие. Воины у меня есть. Оружия не очень много. Когда вы мне привезете оружие, я буду очень силен, а богатство возьму в море. И будем дружить.
– Мы, – ответил Хаддад Абу-Вазир, – как друзья, предлагаем тебе другой бизнес.
– Какой? – спросил Улукаи.
– Бизнес, который принесет богатство, – уточнил араб.
– Какой? – повторил король свой вопрос, и тогда Хаддад, решив, что правильно понял устремления этого туземного лидера, предложил вариант, обозначенный в программе миссии, как «максимальный успех».
– Король Улукаи, – сказал он, – ты мудр, и ты видишь: настоящее богатство, это верные воины, хорошее оружие, плодовитые женщины и много побед, приносящих добычу. И поэтому, мы предлагаем: будь нашим военным союзником, и ты получишь все это.
– Кто будет главный? – невозмутимо спросил король Сигаве.
– Главный, – ответил Хаддад Абу-Вазир, – всегда тот, у кого больше воинов и оружия.
Туземный король коротко и резко провел ладонью над столом.
– Нет! Главный всегда тот, кто умеет побеждать и брать добычу. Я умею. Если вождь, который вас послал, умеет лучше, я хочу знать: кого он победил и какую добычу взял.
– Наши вожди, – произнес Хаддад, – завоевали многое в других частях мира, а здесь мы только начали завоевания. И сейчас, в начале пути, мы предлагаем достойным воинам присоединиться к нам. Кто откажется от союза, тот против нас, это закон войны.
– Это закон войны, – все так же невозмутимо отозвался Улукаи, – вы хотите взять здесь добычу, и кое-кто другой тоже хочет. Вы ищете союзников, и кое-кто другой ищет. Вы говорите про закон войны, и он говорит. Союз с кем мне выгоднее?
– Кто еще ищет союза? – спросил араб.
– Конвент Меганезии, – ответил туземный король, – они предложили: давай, заберем у французов все, что есть на Увеа-и-Футуна, и поделим. Я сказал: мне нравится. Мы так сделали. А завтра Конвент предложит, что еще можно забрать и поделить.
– Завтра? – переспросил Омар-Али Кутейб.
– Завтра, – эхом откликнулся Улукаи, – или послезавтра. Какая разница?
Хаддад Абу-Вазир бросил на Омар-Али многозначительный взгляд (мол, ты ничего не понимаешь в военных переговорах, и не вмешивайся). Брунеец замолчал и араб снова перехватил нить разговора.
– Ты прав, Улукаи. О завоеваниях надо говорить понятно. Мы предлагаем завоевать и поделить много земель. Я покажу тебе на карте, – с этими словами Хаддад поставил на середину стола ноутбук и вывел на экран карту Национальных Автономных Батакских Районов (НАБР) согласно недавно подписанному Новокаледонскому протоколу. Такая откровенность вызвала тихий ужас у Зандхара Маджрая, знавшего, что карта является конфиденциальным приложением к протоколу.
– Простите, господин Хаддад, но…
– Я знаю, что делаю, – уверенным тоном ответил представитель концерна «Alemir».
Король Сигаве вновь стал неподвижным, как манекен, и только его глаза равномерно двигались, изучая карту. Цепь территорий НАБР впечатляла масштабом. Она тянулась примерно на 6000 км от Республики Палау, через западный Штат Йап в Федеративных Штатах Микронезии (ФШМ), на юго-восток. Она захватывала острова принадлежащие Республике Папуа в море Бисмарка, и Соломоновы острова восточнее Папуа. Она шла, далее, через Вануату, и север Фиджи и Тонга, и на финише охватывала часть островов Самоа и Ниуэ. По мысли французских геополитических стратегов, «Батакский рубеж» отсекал Конвенту путь к золоту Соломоновых островов и никелю Новой Каледонии.
Вчера за ужином в доме короля смотрели по TV передачу «France-Press» об Океании, и Новокаледонской протокол не был для Улукаи новостью. Но по TV обсуждалась лишь открытая часть, попавшая к репортерам. А теперь перед ним была географическая схема протокола. Улукаи внимательно просмотрел ее, а для верности еще снял на маленькую видео-камеру, встроенную в узор головной повязки (вот такая дикарская хитрость). И, зафиксировав схему, король, продолжая сохранять невозмутимый вид, сказал Хаддаду:
– Говори дальше.
– Мы, – произнес араб, – взяли папуасские острова Солангай-Лоренгау в море Бисмарка, Американское Самоа и Новозеландский Ниуэ. Скоро мы без боя возьмем Палау. Но на Соломоновых островах и на Вануату будет сопротивление, как сейчас на Германском Самоа, где наши батаки ведут бои с германскими колонистами. Отправь тысячу своих бойцов на помощь батакам. Мы быстро победим, и ты получишь хорошую добычу.
– От кого я получу добычу? – спросил король.
– От нас, – пояснил Хаддад Абу-Вазир.
– Тогда, это не добыча, а платеж. Плати вперед за мою помощь.
Представитель концерна «Alemir» хотел что-то пояснить, но остановился, поскольку в ресторан отеля вошел новый персонаж: загорелый скандинав, одетый в шорты и майку лимонного цвета с рисунком в виде алого контура летящей стрекозы.
– E ke mali fa-i, Skjof? – окликнул его король.
– Falofa e malo, ariki, – ответил скандинав.
– Садись, друг, – продолжил Улукаи, – вот, приехали мусульмане, Хаддад, Омар-Али и Зандхар, предлагают мне большой военный бизнес, но цену пока не назвали.
– А какие проблемы назвать цену? – спросил Скйоф, по-свойски устраиваясь рядом с королем, и выдергивая из ледяного ведерка под столом жестянку холодного пива.
– Простите, – вмешался Омар-Али Кутейб, – но это секретный разговор.
– Не волнуйтесь, – сказал ему скандинав, – у меня все дела секретные, такая работа. Ну, давайте конкретно: что надо делать и сколько вы платите?
– Мы предлагаем не бизнес, а присоединение к нашим рядам, – поправил Хаддад.
– Скйоф, – сказал король, – тут говорилось много слов. Давай, разберись, и объясни мне коротко: какой бизнес они предлагают и зачем нам для этого принимать ислам? У них большая карта, где все нарисовано. Посмотри, и тоже разберись.
– Aita pe-a, – ответил скандинав, – ну, джентльмены, покажите мне карту.
Нет смысла передавать дальнейшие сумбурные объяснения гостей. Ничего нового по существу сказано не было. Важно только то, что инженер-директор Скйоф умел играть циничного наемника так же прекрасно, как Улукаи король Сигаве, умел играть слегка продвинутого питекантропа. Когда они включали свои роли синхронно, мало кто мог уловить тут фальшь. Скйоф и Улукаи выглядели в такие моменты кристально-ясными «работниками ножа и топора», наделенными изрядным апломбом и хитростью.
– Значит, так, – произнес Скйоф, когда раунд объяснений завершился, – расставим, как говорят в кино, точки над «i». Вы хотите захватить большой кусок Океании, и собираете вооруженные команды. Но этого мало. Нужна реалистичная стратегия, а у вас на карте реализм даже не ночевал. Допустим, вы наймете кого-то и захватите Германское Самоа, а дальше что? У вас тут в плане Тонга и Фиджи. Фиг с ним с Тонга, но у Фиджи реальные вооруженные силы: восемь батальонов морпеха и десяток корветов, хотя, без авиации. Добавим пять батальонов полиции, привыкшей работать в условиях уличной войны, и получим прогноз: ваших батаков, не умеющих дисциплинированно воевать, там мигом закопают в грунт. А хороших солдат у вас нет, иначе вы бы не просили бойцов у нас.
– С Фиджи, – вмешался Зандхар Маджрай, – нет вопросов. Фиджи мирно отдаст земли, нужные для батакской автономии. Есть договоренность с президентом и премьером.
– Хэх! Может, вы и в правительстве Тонга договорились?
Представитель Совета по Исламским Финансам утвердительно кивнул.
– Да, мы договорились на уровне правительств и в Тонга, и на Германском Самоа, и на Вануату, и на Соломоновых островах, и даже в Папуа. Но в некоторых странах есть не только вооруженные силы, но и нелегальные формирования. Их надо подавлять, и это законное действие, оно одобрено правительствами, и поддержано в ООН.
– Понятно, – сказал Скйоф и повернулся к королю Сигаве, – эти парни говорят, что всех купили.
– Ты в это веришь? – спросил король.
– Нет… – скандинав покрутил головой, – …В бизнесе не верят. Нужны подтверждения. Например, если Фиджи реально отдаст им территории, то это будет подтверждение.
– Да, это правильно! – король сжал кулак, – Мы будем ждать подтверждения.
– Президент Фиджи уже направил бумаги в парламент, – объявил Зандхар, – правовые процедуры займут всего декаду, вот увидите.
– Увидим, тогда поговорим, – заключил Улукаи, – это мое решение, я все сказал.
* * *
24 ноября. Центральная Полинезия. Архипелаг Токелау (колония Новой Зеландии).
Острова Токелау лежат к северо-востоку от Увеа-и-Футуна, к западу от Островов Кука, к северу от Самоа и к югу от Кирибати. Токелау – маленький архипелаг из трех атоллов: Факаофо, Нукунону и Атафу. Общая площадь атоллов – 10 кв. км, население – полторы тысячи. Столицей Токелау считается атолл Факаофо, но самый комфортабельный атолл Нукунону. На его юго-западном островке – моту есть поселок Нукунону-Вилладж, (или Нувил). По оси этого островка проходит единственная улица Нувила, будто взятая из маленького старинного южно-европейского городка, где кусочек древней застройки (с непременной католической церковью) соседствует с модерновыми прямоугольными коттеджами. В XIX веке Ватикан основал на Нукунону отдельное епископство – это «оживило экономику», и сформировало хорошую инфраструктуру, удивительную для маленькой отсталой провинции, где средний доход 1000 долларов в год на жителя.
В период после «несостоявшегося конца света 2012 года», Нувил сильно пострадал от мирового кризиса, зато потом стал важным пунктом на одном из ответвлений Великой Кокаиновой Тропы. Правда Тропа существовала недолго, но оставила след в застройке Нувила: здесь появилась пиццерия «Чиполлино-Николо» (или просто «Пицца-Чинкл»). Супер-кризис не сильно затронул Нукунону, а Алюминиевая революция, начавшаяся на Островах Кука, пока не вызвала никаких ужасов в этой провинции, и жители искренне удивлялись исчезновению туристов и эвакуации епископа. Ведь на Нукунону все тихо.
Так вот, утром 24 ноября невысокий худощавый мексиканец, одетый в легкие джинсы, жилетку, пятнистую налобную повязку «хатимаки» и широкие солнцезащитные очки, подошел к яркому павильону пиццерии «Чиполлино-Николо» (немного похожему на гигантский кристалл цветного кварца) и, толкнув стеклянные дверцы, шагнул внутрь. Окинув взглядом еще пустое (по случаю раннего часа) помещение, он быстро подошел к стойке и обратился к официанту (что характерно – уроженцу южной Италии):
– Пожалуйста, принесите графин граппы, и две рюмки. И позовите босса, ладно?
– Вы имеете в виду менеджера?
– Нет, не менеджера, а босса. Передайте ему, что сегодня в программе рулетка.
– Сегодня в программе рулетка? – переспросил официант.
– Да, amigo. Совершенно верно.
…Через несколько минут, к угловому столику, где устроился мексиканец, подошел аккуратно-кругленький, невысокий и очень подвижный мужчина лет между 30 и 40, средиземноморской расы одетый в снежно-белую рубашку и такие же снежно-белые свободные брюки.
– О, Черная Мадонна! Ты успел так быстро, друг Жерар! Я ждал тебя к полудню.
– Ты ждал, друг Николо, а время не ждет. Поэтому, я уже здесь.
Этнический сицилиец, известный под прозвищами «Дуче» и «дон Чинкл» и, как бы, мексиканец, известный под прозвищами «претор Октпо» и «дон Рулетка», трижды обнялись по некому обычаю, общему для «берегового братства» Тирренского моря и Карибского моря, после чего уселись за столик. Официант уже принес графин сильно охлажденной граппы и две рюмки. Тогда, два дона выполнили следующий ритуал.
– Per la causa nostra (За наше дело), – произнес сицилиец.
– Per la causa nostra, – эхом повторил мексиканец.
Они выпили, закусили оливками (довольно редкое блюдо в Полинезии), и помолчали немного. Потом сицилиец произнес:
– Говорят, Жерар, ты собираешься восстановить Великую Кокаиновую Тропу.
– Я никогда не собираюсь, Николо. Я решаю и делаю.
– Это не под силу одному человеку, или одной команде, – заметил дон Чинкл.
– Да, – подтвердил Октпо, – потому, я обратился к друзьям, и к друзьям друзей. Я обратился к тебе, потому что я тебя знаю: ты надежный друг и соблюдаешь обычай.
– Ты меня знаешь. А знаю ли я тебя? Иногда, мне кажется так, а иногда – этак.
– Разве я хоть раз нарушил обычай, друг Николо?
– Ни разу, – ответил дон Чинкл, – но, я не знаю, что у тебя на уме.
– Но, ты сам сказал, что у меня на уме. Я восстанавливаю Великую Тропу. Скажу тебе больше: я восстанавливаю так, чтобы враги больше никогда не смогли ее разрушить. И, многие hombre этого хотят. Ты тоже этого хочешь, иначе не стал бы мне помогать.
Дон Чинкл медленно нарисовал пальцем на столе вопросительный знак.
– Многие этого хотят, но колеблются. Наши друзья на Соломоновых островах говорят: сейчас Конвент побеждает, но не будет ли с Конвентом как с японцами, когда они начали большую войну с янки? На старте Перл-Харбор, а на финише – Хиросима.
– Они осмотрительны, – ответил Октпо-Рулетка, – они знают: остров Гуадалканал – ключ к золоту Соломоновых островов, а город Хониара – ключ к Гуадалканалу. И даже пример магистра Ахоро О'Хара, поддержавшего Конвент, не убедил их. Я прав?
– Ты прав, – подтвердил дон Чинкл, – я говорил с Селиной Мип Тринити, слова которой много весят на Соломоновых островах, а вьетнамский капитан Ленин, это ее младший кузен.
– Сводный младший кузен, – поправил Октпо, – И что сказала мэм Тринити?
– Она напомнила, что люди магистра Ахоро говорят: «Наша земля, это море». У них нет ничего особо ценного на берегу. Они могут в один день исчезнуть со своих станций на островах Вануату. Поднимут якоря, и ищи ветра в море. А у людей Берегового братства Гуадалканала есть плантации, которые не погрузишь в лодку, и не увезешь за море. Вот почему они рассуждают глубже. То, что сейчас намерен сделать Конвент, уже делалось несколько раз: в 1997-м, в 2003-м, в 2006-м, и так каждые три – пять лет. Сначала люди радуются, что выгнали колониалистов: британцев, которые отравляют реки стоками от переработки руды, и китайцев, которые захватывают рынки. Но, потом высаживается австралийский спецназ, убивает людей, сжигает деревни, и снова сажает британцев и китайцев на шею местным, потому что австралийцам платят из Лондона и Сингапура.
– Но все же, – заметил Октпо-Рулетка, – на Северных Соломоновых островах, общими усилиями люди разбили австралийцев, и тем пришлось признать автономию Бугенвиль.
– Да, – согласился Николо, – но там война шла тридцать лет, начиная с 1990-го года, с короткими перерывами. Нет ни одной семьи, которая не понесла бы потери. А что они выиграли? Сейчас колониалисты снова устроили вокруг Бугенвиля негласную блокаду. Наши друзья в Хониаре не хотели бы того же самого для Гуадалканала.
Октпо-Рулетка медленно нарисовал пальцем на столе стрелочку рядом с вопросительным знаком, ранее нарисованным сицилийцем.
– А что думает Береговое братство Гуадалканала теперь, после того, как правительство Соломоновых островов сбежало, сдав Хониару батакам-исламистам?
– Теперь, – ответил дон Чинкл, – к британцам и сингапурским китайцам, которых всегда поддерживала Австралия, добавились арабские исламисты, и их слуги-батаки, которых поддерживает Индонезия и Франция. Береговое братство считает, что это уже перебор, поэтому, готово поднять не только Гуадалканал, но и Малаита. Ты знаешь, это второй большой остров, через пролив к востоку от Гуадалканала. Там база капитана Ленина.
– Я знаю про Малаита, друг Николо. Значит, мэм Тринити и компания, готовы, и что?
– Береговое братство Гуадалканала, – медленно произнес дон Чинкл, – выбрало момент, когда правительство вместе с полицией покинуло Хониару, и еще до прихода батаков, разрушило все узлы коммунальных сетей. В городе нет электричества и пресной воды. Моторное топливо слито на грунт, а все накопительные водяные резервуары засыпаны тухлой рыбой. Батаки получили мертвый город, из которого бегут жители.
Возникла пауза. Потом Октпо-Рулетка оскалил зубы в одобрительной улыбке.
– Все это прекрасно, друг Николо. Но, батаки у себя на Яве привыкли жить в условиях средневековья. Они обойдутся без электричества, пресную воду будут брать из реки, а моторное топливо им завезут австралийцы. Батаков надо выбить, сами они не уйдут.
– Французы, – ответил сицилиец, – прислали на Гуадалканал к батакам инструкторов из Иностранного легиона. Батаков – сто взводов по тридцать бойцов. Оружие современное, командиры взводов – инструкторы, а главный инструктор – капитан Ланзар, у которого боевой опыт в Африке. Люди говорят, что французы решили использовать батаков, как штурмовую пехоту – пушечное мясо, чтобы вернуть себе центральные колонии: Увеа-и-Футуна, Таити и Туамоту. Парижские оффи боятся класть там своих людей.
– И что? – спокойно спросил Октпо, – Три тысячи батаков-ополченцев и сто французов-легионеров, это неразрешимая проблема для Берегового братства Гуадалканала?
– У Берегового братства, – ответил дон Чинкл, – мало бойцов. У бизнесменов в группах самозащиты обычно полста обученных людей. Итого, в сумме около тысячи. В отряде капитана Ленина на Малаита пятьсот хороших бойцов. Он их очень ценит, и не будет бросать их в бой, когда у врага три тысячи, и еще инструкторы-французы.
– Значит, друг Николо, проблема только в количестве бойцов?
Сицилиец коротко кивнул в знак подтверждения.
– Да, друг Жерар. Только в этом. Я говорил с мэм Тринити ночью по SKYPE. Она мне передала слова капитана Ленина: при штурме Гуадалканала нужно соотношение два к одному, и легкая авиа-эскадрилья. Тогда он готов смести батаков без больших потерь.
– Так, значит, еще авиа-эскадрилья, – произнес Октпо.
– Да, авиа-эскадрилья, – дон Чинкл снова кивнул, – годится эскадрилья, которая есть на острове Эрроманго у Дивизиона Джона Фрума и реконструкторов магистра Ахоро. От Эрроманго до Гуадалканала полторы тысячи км на норд-норд-вест.
– Это верно, – Октпо-Рулетка тоже кивнул, – допустим, эскадрилья будет и, допустим, появится пять тысяч бойцов. Какое оружие и боекомплект должны иметь эти бойцы?
– А какое оружие у них есть сейчас? – задал сицилиец встречный вопрос.
– Сейчас у них ручное, полуавтоматическое оружие ближнего боя.
Дон Николо Чинкл медленно нарисовал пальцем на столе сердечко.
– Этого достаточно.
– Да? – с сомнением в голосе произнес претор Октпо, – Ты думаешь, эти бойцы пешие камикадзе, и побегут штурмовать город с полуавтоматами и криком «Nippon banzai»?
– Нет, не думаю, друг Жерар. Корейцы обычно недолюбливают японцев, и вряд ли они побегут в атаку с таким криком. Ведь эти бойцы из Северной Кореи, я угадал?
– Ты следишь за пульсом событий друг Николо. Но, как быть с тяжелым оружием?
– Будут трехдюймовые пневматические минометы и дюймовые дизельные ружья.
– Эти минометы я видел в деле, – сказал Октпо, – хорошие машинки. Но про дизельные ружья я слышу впервые.
– О! – сицилиец улыбнулся, энергичным жестом ладони позвал официанта, а когда тот подошел, сицилиец что-то прошептал ему на ухо. Официант кивнул и пошел за стойку.
– Надеюсь, – предположил Октпо, – ты не намерен устраивать демонстрационный тест дюймового ружья прямо в зале пиццерии?
– Нет, друг Жерар, хотя это было бы забавно. Я намерен показать тебе результат. Мне кажется, это хорошо пойдет к чашечке кофе с корицей.
Через три минуты официант вернулся, подмигнул, и поставил на стол две чашечки с ароматным кофе, и фирменную картонную коробку «Пицца Чиполлино-Николо».
– Спасибо Зито, – сказал дон Чинкл.
– На здоровье, босс. Скажите, может, подготовить машинку к работе?
– Да, – Чинкл кивнул, – но позже, к полуночи, когда все соберутся.
– ОК, босс, – сказал официант и вернулся за стойку.
– Кто соберется к полуночи? – поинтересовался Октпо-Рулетка.
– Те, кого касается твое сообщение, отправленное вчера вечером, друг Жерар.
– А если конкретно, друг Николо?
– Если конкретно, то генерал Тевау Тимбер с Фиджи, мэм Тринити с Гуадалканала, и интересный человек по имени Куа-Кили, полевой командир партизан с Луизиады.
– Луизиада? – переспросил Октпо, – Цепь островов на юго-восточном хвосте Папуа?
– Цепь прекрасных золотых островов! – поправил сицилиец, сделав ударение на слове «золотых», после чего открыл картонную коробку, где оказалась вовсе не пицца.
– Хм… – претор Октпо вытащил из коробки небольшую стальную пластину толщиной примерно как палец. В центре была неровная круглая пробоина диаметром несколько больше дюйма. Сталь даже не проломилась, а растеклась, выплеснувшись с краев, как жидкость, и застыла в виде кольцевого валика.
Снова хмыкнув, претор извлек из коробки второй предмет: сильно деформированный дюймовый стальной шарик. Он тоже выглядел как бы растекшимся с одного полюса.
– Что скажешь, друг Жерар? – с некоторой гордостью спросил сицилиец.
– Я скажу, друг Николо, что если это работа дизельного ружья, то я бы хотел узнать несколько больше об этой машинке.
– О! Это старая, очень интересная история. В начале Второй Мировой войны, на Урале, который тогда был частью Советского Союза, работали военные инженеры-ракетчики. Конечно, у них было мало свободного времени, но даже эту малость им не на что было потратить. И они решили, в порядке хобби, сделать противотанковое ружье без пороха, чтобы пуля из ствола выбрасывалась газом от сгорания ракетного топлива, керосина с окислителем. Машинка получилась несложная, а результат вот такой.
– Ты сказал: «дизельное ружье», – напомнил Октпо.
– Да, мне понравилась идея, и я попросил Сюян, чтобы она прикинула такую штуку с дизельным цилиндром. Но не спрашивай меня о технических деталях, я не инженер.
– Я не буду спрашивать об этом, друг Николо. Я спрошу: кто такая Сюян?
– Это замечательная, очень талантливая девушка-китаянка из Гонконга. Она закончила университет по специальности «тепловые машины».
– Как интересно! Противотанковое ружье в Гонконге считается тепловой машиной?
Сицилиец утвердительно кивнул, и пояснил:
– Любое огнестрельное оружие, это тепловая машина. Сравни обычный цилиндровый двигатель и ружье. И там и там что-то сгорает и выталкивает поршень из цилиндра. А дальше, если это двигатель, то поршень через привод крутит вал, а если это пушка, то поршень это снаряд. Видишь, я кое-чему научился у Сюян. И, наша семья теперь стала спонсором «Пушечного клуба». Ты читал Жюль Верна «Из пушки на Луну»?
