Текст книги "Мауи и Пеле держащие мир"
Автор книги: Александр Розов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 41 (всего у книги 81 страниц)
*33. О том, как не надо встречать Новый год
Утро 31 декабря. Острова Кука. Юг атолла Тинтунг. Моту Мотуко.
Лейтенант-рейнджер Филипп Макфи завершил разговор через спутник со штабом на Киритимати, конкретно с полковником Акселем Брауном. Хриплым шепотом выругался. Протянул трубку радисту – рядовому рейнджеру Натану Джонсону. Вытащил из кармана платок, прополоскал в воде у пирса, и протер слезящиеся глаза. С трудом высморкался. Окинул взглядом пейзаж, похожий на кадры из фильма про апокалипсис, и вздохнул.
– Командир, – окликнул его Енох Ханвил, сержант спецотряда «SEAL-s», – Скажи что-нибудь.
– Сколько пресной воды осталось? – спросил Макфи.
– Где-то по полстакана на нос, – ответил Патрик Кловер, рядовой спецотряда «Дельта», встряхнув последнюю еще не опустевшую фляжку.
– Ясно. Разливай на всех. Выпьем за наступающий Новый год.
– Шутник ты, – с уважением произнес Кловер, и начал аккуратно делить воду.
– …У меня две новости, парни, – продолжил лейтенант, – Одна новость очень плохая, а другая не такая плохая, но не скажу, что хорошая. Начну с плохой. Мы подцепили тут заразу, про которую медики не знают, то ли это птичий грипп, то ли легочная чума. И поэтому, на карантин поставлена вся экспедиционная бригада.
– Что, и Киритимати тоже? – удивился сержант Ханвил.
– Да. И Киритимати, и даже зона оперативного аэродрома в Перл-Харбор. Плацдарм на острове-атолле Нгалеву выглядит даже хуже, чем мы. Там уже есть умершие. Рота, что перелетела на остров Та-У, тоже заражена, но держится. А нам приказано удерживать позиции, пока это возможно, и дальше действовать по обстановке.
– А наемники мастера-комбата Менборна? – спросил сержант, посмотрев на север, где угадывалась желто-серая полоса берега острова Вале и черные руины Лантона.
– Забудь про них, – лаконично ответил Макфи.
– Да, сэр. Уже забыл. А Патрик уже поделил воду.
– Что ж. Тогда, с наступающим Новым Годом, парни.
Все молча, сосредоточенно, маленькими глотками выпили остатки воды.
– …Теперь, – продолжил лейтенант, – вторая новость. Я добился от Брауна согласия, что исчерпание пресной воды означает невозможность удерживать позиции. Так что можно переходить к действиям по обстоятельствам. Высказывайтесь, парни.
– Может, выйти в эфир и дать «Mayday»? – предложил Натан Джонсон.
– И кто нас услышит? – спросил сержант Ханвил.
– Ну, не знаю. Кто-нибудь. В 600 км к западу новозеландские острова Токелау.
– Там, – сказал лейтенант, – жителей чуть больше тысячи. И мы им на хрен не нужны.
– Ну, тогда, может, меганезийцы. Тогда, 1 ноября, они нас отсюда вытащили.
– Да, – лейтенант кивнул, – было дело. Но теперь я бы не очень на это рассчитывал. Мы повели себя так, что второй раз нас спасать они вряд ли захотят.
– Надо брать «зодиак» и выходить в море, – сказал Патрик Кловер.
– Вышли, а дальше? – поинтересовался Ханвил.
– Дальше, до Та-У. Если поставить парус, то за пару дней дойдем. Там есть вода, и там парни капитана Раджа Теккерея. Они взяли под контроль этот островок, да командир?
– Браун сказал, что взяли. Но, что-то я не верю, что мы дойдем. Сил маловато.
– Так, командир если сидеть и сморкаться, то дальше будет хуже. Сдохнем, и все.
Филипп Макфи чуть заметно кивнул головой.
– Ладно, Патрик. Годится. Один вариант есть. Идти на лодке до Та-У. Еще?
– А-а… – задумчиво протянул Натан Джонсон, – …Помните Сэма?
– Сержанта Пумпкинса, что ли? – уточнил Енох Ханвил.
– Вот-вот! – Джонсон кивнул, – Давайте ему позвоним!
– Ты в порядке, нет? – спросил Кловер, – Ведь Сэм утонул в вертолете 1 ноября.
– Как бы не так! – возразил рядовой рейнджер, – Я его видел на «Word-Tube», он как-то добрался до Вануату и стал большим авторитетом у тамошних мормонов.
– А почему я впервые об этом слышу? – спросил Макфи.
– Так получилось, лейтенант. Я не знал, надо тебе про это говорить, или нет.
– Ладно, потом разберемся, если не сдохнем. Но ты уверен, что он жив?
– Еще бы! Потом австралийцы хотели убить его из-за какой-то истории с алмазами, но ничего у них не получилось. Может, Сэм заговоренный? Говорят, так бывает.
– Много чего говорят. Давай, Натан, попробуй до него дозвониться.
* * *
Тот же день, время обеда. Район атолла Этена (он же Суэйнс, он же Северное Самоа).
Эвакуация городка Стимбург и крохотной туземной деревни Талауга (500 и 20 жителей соответственно) была проведена с опережением графика. До заката оставалась еще куча времени, а последний корабль – широко-палубный 30-метровый колесный пароходик «Слейпнир», выбрасывая сизый дым из элегантной ретро-трубы, отвалил от причала, и пополз прочь от берега, буксируя баржу, груженую разным добром (включая домики-бочонки, мобильные платформы с программируемыми станками, и дистилляторы для топливного спирта). На палубе «Слейпнира» тоже хватало всякой всячины, и среди нее особое место занимали механические ратушные часы, которые исправно продолжали щелкать шестеренками, отсчитывая время. На их старом месте – в ратуше Стимбурга (сделанной из обрубка носовой части древнего дредноута) сейчас зияла брешь…
Крупный, плотно сложенный загорелый европеец лет 35, стоявший на корме парохода, поправил пояс своего килта, украшенного блестящими заклепками, почесал выбритую голову, на которой, по местной стимпанковской моде был оставлен хвостик волос как у мифических запорожских казаков, и сердито проворчал:
– Клянусь первой шестеренкой, североамериканские оффи заплатят нам за сегодняшние докерские работы по таким расценкам, какие им даже в кошмарных снах не снились.
– Йожин, а как по Хартии распределяются суммы полученных репараций? – спросил у персонажа в килте другой мужчина, его ровесник, или чуть старше, одетый в военную тропическую униформу монотонного серо-зеленого цвета.
– Интересный ты парень, капитан фон Зейл, – произнес Йожин Збажин, снова почесал макушку, и спросил, – а почему у тебя такое прозвище Скорцени? Из-за шрама?
– Отчасти, да, – ответил капитан самообороны Германского Самоа Хелм фон Зейл, и коснулся пальцем шрама на левой щеке, – вообще, у меня похожая внешность. Если не учитывать рост. Оберштурмбанфюрер Скорцени был очень рослый, а я обыкновенный.
– Если ты обыкновенный, то я король селедок, – сказал лидер стимпанков.
– Со стороны виднее, – ответил Хелм фон Зейл, – так, что в Хартии о разделе сумм?
– Тебе для дела надо, или просто так интересуешься?
– Для дела. Курфюрст Фауст Мюллер собирает экспертные мнения: присоединяться к Конфедерации или ограничиться договором о сотрудничестве.
– Ну, тогда объясняю подробно…
Йожин Збажин извлек из кармана килта элнот с корпусом цвета позеленевшей меди.
– …Вот, рисуем, типа, круговую диаграмму. Это будет вся сумма репараций.
… – Этот сектор – реальные потери конкретных foa по восстановительной стоимости, помноженные на коэффициент нервов. Ну, например, как у нас сейчас, это серьезная нервотрепка, но меньше, чем если бы пришлось линять под обстрелом…
… – А этот сектор – бонусы для тех foa, которые напрямую участвовали в выбивании репараций из врага. Любой позитивный труд должен поощряться.
… – И вот этот сектор – общая касса. Из него по итогу каждого квартала все делится по карманам foa, и маленький подсектор, это то, что остается в кассе на всякий случай.
– А кто ревизор? – поинтересовался фон Зейл.
– Сейчас – Трибунал, – ответил Йожин, – а после выборов будет Верховный суд.
– Так, ясно. А когда выборы Верховного суда?
– Хэх! – лидер стимпанков подмигнул ему, – Типа, ты подозреваешь, что никогда?
– Я просто спросил, сен Йожин.
– А я просто отвечаю: выборы Верховного суда будут не позже, чем в последний день первого года Хартии. В смысле не календарного года, а полного. Значит, 19 октября. В Верховный суд избираются трое граждан по жребию, и трое по рейтингу популярности. Дальше, суд назначит сбор социальных заявок и конкурс на функции правительства. По Хартии, суд подведет итог этого конкурса, и объявит выигравшего, а Конвент передаст все дела этому выигравшему правительству. Вот такая система.
– Так, ясно. А если кто-то что-то не передаст?
– Тогда кого-то расстреляют по процедуре военно-полевого суда. Уточняю: расстреляет любая вооруженная команда, которая сможет это сделать.
– Интересный подход к задаче. Но я не видел этого в Хартии.
– Ты не видел потому, что этого нет в артикулах, – ответил Йожин, – дальше, уже после артикулов, напечатан протокол Ассамблеи foa, где утверждалась Хартия. Там в форме диалогов, на простом языке даны общие разъяснения. Это тоже часть Хартии.
– Так, ясно. А если надо будет внести изменения в артикулы или в эти разъяснения?
– Хартия неизменяема, – сказал лидер стимпанков, – и это написано в первом артикуле.
– Так, ясно. Значит, первый артикул надо понимать буквально. Благодарю за ответы.
Йожин Збажин коротко кивнул головой.
– Aita pe-a. А если теперь я у тебя кое-что спрошу? Ты сказал, что можно ограничиться договором о сотрудничестве. При этом ты не похож на человека, который мог ляпнуть лишнее. Значит, не просто так сказал, а зачем-то. Так вот я спрашиваю: зачем?
– Я сказал, чтобы посмотреть, заинтересуешься ли ты.
– Психология, значит, – произнес Йожин, – ну, я заинтересовался: о чем договор?
– Общий враг, общий фронт, общая победа! – отчеканил Хели фон Зейл и, после паузы, улыбнувшись, пояснил, – Я специально выразился в фашистском литературном стиле.
– Фашистский литературный стиль, это круто, – проворчал лидер стимпанков, – но, я не понял прикола. У нас ведь сейчас действует такой договор, разве нет?
– Так точно, сен Йожин. Но, сейчас договор заключен только на время этой войны, а курфюрст Мюллер предлагает заключить такой договор на десять лет.
– Значит, ваш курфюрст пока сомневается, надо ли вам присоединяться к Хартии?
– Так точно, – повторил фон Зейл, – наш курфюрст очень осмотрителен.
– В осмотрительности есть свои плюсы, – сказал Йожин и, оценив на глаз достигнутое отдаление от берега (около трех миль), отстегнул от пояса коммуникатор, и рявкнул в микрофон, – «Слейпнир», машина стоп! Лечь в дрейф!
Исчез рокот мотора, уже воспринимавшийся, как нормальный фон, и показалось, что окружающий мир аквамариновых волн погружен в тишину. Но, уже скоро, ухо стало улавливать шепот воды у бортов, и шелест ветра. А через некоторое время раздалось хоровое гудение работающих движков. Стимпанки на гидроциклах начали кататься от корабля к кораблю, в гости. А к борту «Слейпнира» подкатило нечто, почти незаметное, неясная тень на фоне моря. Но незаметность рассеялась, едва на странном плавсредстве открылся фонарь кабины. Теперь взгляд, зацепившись за четко очерченный проем, мог выделить из мерцания бликов контур объекта. Это был катер длиной около 5 метров, кажется морской гоночный болид, но с крыльями по бокам. В спецификации Народного флота это называлось: «экраноплан класса Seahorse».
– Нравятся мне эти игрушки, – сообщил Йожин, пинком сбрасывая штормтрап, чтобы визитеры могли подняться на борт.
– Интересная разработка, – согласился Хелм фон Зейл, – Надежность, экономичность, малозаметность, простота управления, но крейсерская скорость лишь сто узлов.
– Достаточная скорость, – возразил снизу вануатианский флит-лейтенант Квумп. Он в данный момент сидел на краю кабины, и ждал, пока абориген-полинезиец средних лет поднимется с экраноплана на борт «Слейпнира», а самоанский германец наоборот, спустится вниз с парохода на экраноплан.
– Я не думаю, что скорость достаточна, – ответил фон Зейл, – в случае сетевого фронта с интервалами пятьсот миль между ключевыми узлами, слишком велико запаздывание.
– А оперативный прогноз на что? – парировал Квумп, – Без оперативного прогноза нам никакой скорости не хватит, чтобы метаться по океану туда – сюда.
– Обсудим по дороге на Вануату? – предложил самоанский германец.
– Обсудим, все, что захотим, дорога у нас будет длинная, – ответил вануатианский флит-лейтенант, и Хелм фон Зейл полез вниз по только что освободившемуся штормтрапу.
А абориген-полинезиец средних лет, отряхнув ладони, подошел к лидеру стимпанков.
– Йожин! Ты и твои люди – друзья нашего народа и в этом никто не сомневается!
– О, да, Китамоэ, мы друзья вашего народа, – ответил Йожин, зная манеру старейшины деревни Талауга добавлять пафоса даже в элементарные бытовые вопросы.
– Ты друг, – продолжил Китамоэ, – и я тебе открою секрет. Молодежь совсем ничего не соображает, и ничего не может объяснить толком. Мой старший сын и его жена просто схватили детей, и все вещи, и потащили из дома на проа. А мне сказали; давай помогай тащить, мы эвакуируемся, скоро тут будут падать бомбы. Мы быстро все погрузили, и вышли в море, сидим на проа с кучей вещей и с детьми, смотрим TV, потому что делать совсем нечего, а никакие бомбы не падают. Я подумал: вдруг, это ошибка? И я поймал военного офицера, вот того парня, Квумпа, он из Вануату, но он тоже молодой, и тоже ничего не может объяснить толком. Поэтому, он отвез меня к тебе. Объясни.
– Я объясню, Китамоэ. Давай ты сначала посмотришь в небо.
– Йожин, я могу посмотреть в небо, но чего я там не видел?
– Ты не видел две мерцающие точки, которые сейчас чуть севернее зенита.
– Мерцающие точки? – переспросил полинезийский староста, запрокинув голову, – А, действительно, там есть точки. Наверное, кто-нибудь из твоей молодежи там летает на планерах. Почему ты об этом говоришь, если я спрашиваю про бомбы?
– Сейчас, – ответил Йожин, – я попрошу девчонок заварить чай из гибискуса, я знаю, ты любишь такой чай. А про планеры я сказал потому, что это наблюдатели, они следят, и ловят сигналы других наблюдателей, которые летают севернее, восточнее и западнее, и делают то же самое: следят и ловят сигнала. За чаем, я объясню, почему это так важно.
За несколько лет общения с этим любознательным и позитивным (хотя и ворчливым) полинезийцем, Йожин научился строить для него объяснения даже довольно сложных технических или политических ситуаций. Сейчас как раз была ситуация из этой серии. Признаки скорого удара со стороны оперативного соединения 3-го и 7-го флотов США выглядели вполне четкими. Разведчики полагали, что ракетный обстрел произойдет в новогоднюю ночь, однако это могло произойти и раньше и позже. Так что, над всеми «узлами сетевого фронта» (по выражению капитана фон Зейла), сейчас работали авиа-наблюдатели, либо на легких мотопланерах, либо на малых дирижаблях, либо на высотных дронах. В последнем случае, наблюдатель присутствовал в небе виртуально, посредствам видео-шлема или Т-лорнета. Средством американского удара с большой вероятностью должны были стать либо крылатые ракеты «Томагавк», либо палубные истребители F-35 «Lighting». Менее вероятно, что американцы применят сверхдальние бомбардировщики B-2 «Spirit», и еще менее вероятно – что баллистические ракеты. Из перечисленных вариантов, только последний не позволил бы наблюдателям отследить движение средства доставки задолго до, собственно, момента удара…
Объяснение заняло полтора часа, зато Китамоэ был вполне удовлетворен, и остался на «Слейпнире» погостить немного (поскольку, как он сказал «сын с женой там, на проа, смотрят по TV всякую чушь, их дети в сиесту спят, так что делать там нечего»). Йожин аккуратно, но настойчиво, спровадил старосту в кают-компанию, а сам собрался было спокойно выкурить сигару. Он уже даже прикурил, и тут появилась Пхул…
23-летняя ирландка из Ольстера, выпускница Университета Белфаста, получила свое прозвище «Пхул» по индийскому названию украшения: кольца в носу. Хотя кольцо в данном случае закреплялось в носу не пирсингом, а зажимом, и было не украшением, а телефоном. Такое оригинальное дизайнерское решение. Пхул считала, что ее носовая модель телефона-моноблока в будущем вытеснит телефоны с гарнитурой на ухе. Но в данный момент, кроме носового телефона, у нее была и обычная трубка, которую она протянула Йожину со словами.
– Тебя спрашивает Сэм Пумпкинс, мормон, что гостил у нас в начале ноября.
– Тот Сэм, подружу которого зовут Шарлота? – уточнил лидер стимпанков.
– Да, тот самый. Он говорит, есть какое-то срочное дело, вопрос жизни и смерти.
– Ладно, давай… – Йожин взял трубку, – …Aloha, Сэм! Какой там супер-вопрос?
В трубке послышалось сосредоточенное покашливание, свидетельствующее о том, что абонент концентрируется на предмете разговора, а потом голос Пумпкинса:
– Aloha, Йожин! Ты уже знаешь про гавайскую чуму?
– Гавайскую чуму? Это что еще?
– Это то, чем заразились бойцы миротворческой экспедиционной бригады.
– А, знаю. Видел что-то такое по CNN. Ну, и?..
На самом деле, Йожин знал о «гавайской чуме» (как окрестили репортеры неведомое инфекционное заболевание) гораздо больше, чем Пумпкинс мог себе представить, но притворился простым мало информированным телезрителем. И Пумкинс продолжил.
– …Так вот, четверо отличных парней сейчас на моту Мотуко, на Тинтунге, реально умирают от этой чумы. У них ни лекарств, ни воды, ни транспорта.
– Ну, и?… – повторил Йожин.
– Что «ну и»? – возмутился Пумпкинс, – Ты представь, четверо отличных парней…
– Сэм! – перебил лидер стимпанков, – Какого хера они приперлись на Тинтунг?
– Они не приперлись! Их туда послали!
– Сэм! Их послали с военной миссией против нашей страны.
– С миротворческой миссией, Йожин!
– Сэм, не трахай меня ментально! Они агрессоры, и точка.
– Отличная отговорка, Йожин! Скажи, ты будешь спокойно спать, зная, что они там умирают? Тебе потом ни разу в жизни не станет стыдно, что ты их не спас, хотя ты запросто мог это сделать? Ну, скажи честно!
– Сэм, не дави мне на гуманизм! Эти ваши миротворцы вот-вот начнут сносить наш чудесный атолл Этена ракетами большой дальности. А ты меня тут агитируешь…
– Йожин, если четверо моих друзей умрут, тебе станет легче?
– Так, Сэм. Короче: чего ты от меня хочешь?
– Просто, вытащи их. Вот и все.
– Ага, щас, – буркнул лидер стимпанков.
– Подожди, Йожин, не говори «нет»! Скажи, ты веришь в судьбу?
– Алло, Сэм, ты хороший парень, но прекрати эти миссионерские заходы.
– Это не миссионерский заход, – возразил Сэм, – это факт! Четверо парней, о которых я говорю, уже были на Тинтунге, и ваши партизаны их спасли.
– Что-что?
– Я повторю. Эти четверо были на Тинтунге 1-го ноября, и ваши партизаны…
– …Как зовут этих твоих парней? – перебил Йожин.
– Можешь записать, – сказал Сэм, – это двое рейнджеров: лейтенант Филипп Макфи и рядовой Натан Джонсон, еще Енох Ханвил, сержант «морских котиков», и четвертый Патрик Кловер, рядовой спецотряда «Дельта».
– Я записал. Вот как играет Фортуна – Паоро. А есть прямая связь с этой четверкой?
– Есть, – ответил Пумпкинс, – запиши номер их спутникового телефона.
* * *
Как дальше двигались в системе Народного флота кванты информации относительно обстановки с отрезанным американским подразделением на моту Мотуко – не важно. Главное, что за оставшуюся часть светового дня, эта информация попала по нужным адресам, и были приняты решения, четко ложащиеся в стратегический план молодого проконсула Визарда Оза (с учетом поправок внесенных его коллегами – старшими по возрасту и имеющему опыт настоящих войн, а не только виртуальных игрушечных).
А потом солнце провалилось сквозь западный горизонт и, мигнув на прощание тускло-красным лучом, утонуло в океане. Последний день первого календарного года Хартии близился к финалу. Но, до Нового года еще многому предстояло произойти. На ракетных эсминцах Тихоокеанского флота США, находящихся в составе миротворческой эскадры, несколько севернее Гуадалканала, готовились к залпу ракетами «Томагавк». А на атолле Кваджалейн (Маршалловы острова), на моту Мек персонал специальной базы ВВС/ВМФ США выполнял предстартовую процедуру аппарата Boeing-MD «Waverider». В 19:02 (с двухминутным отставанием от графика), этот аппарат, напоминающий футуристический сверхзвуковой беспилотный истребитель с геометрически-точным граненым профилем и радикально укороченными крыльями, успешно стартовал с катапульты-ускорителя…
«Waverider» взлетел на высоту более десяти миль и разогнался до мили в секунду. Даже в стратосфере, трение о воздух при такой скорости раскалило его головной обтекатель до красного свечения. Он летел на юго-восток, и авиа-наблюдатели Народного флота легко засекали его. Множились пометки в электронных планшетах. Программы – имитаторы довольно быстро расшифровали алгоритм курсового процессора этого гиперзвукового крылатого снаряда, и передали эту информацию пользователям.
«Алло, Стимбург! К вам летит Waverider, он прошел восточнее атолла Тарава, у вас будет через 20 минут. Следите за обновлениями данных. Через 10 минут наблюдатель в районе Тувалу уточнит, куда именно хочет попасть эта штука».
Прошло 10 минут, и появилось обновление:
«Алло, Стимбург! Этот Waverider ориентирован в самый крупный корабль около ваших пирсов. Срочно уберите оттуда людей и все ценное! У вас девять с половиной минут!».
Йожин Збажин ответил в микрофон:
– Принято, Тувалу, Мы успеем, – и, переключив коммуникатор в режим локальной связи, приказал, – Хэй! Проверьте, нет ли кого на танцплощадке, и держитесь от нее подальше!
– Танцплощадка эвакуирована, шеф, я проверял, – отозвался голос констебля Аволто.
– Отлично, – сказал Йожин, – тогда следи, чтоб на милю оттуда никого не было!
Прошло 9 минут, и в небе на северо-западе вспыхнула тускло-красная звезда. Всего за несколько секунд она разрослась до неровного огненного пятна, а затем стремительно перечеркнула темное небо сверху вниз. Старый неходовой 300-метровый танкер класса «Panamax», выполнявший роль клуба и дансинга, озарился оранжевой вспышкой, вверх взлетели куски разорванной стальной палубы и обшивки, мелькнуло множество искр – горящего разлетающегося мелкого мусора. Еще пять секунд, и до тех, кто наблюдал с безопасной дистанции, донесся оглушительный взрыв.
– Хорошая была танцплощадка, – проворчал Йожин, глядя, на зарево пожара на бывшем танкере, – интересно, утонет, или останется на плаву?
– Хэй, шеф, – снова послышался голос констебля, – Оценка мощности взрыва две тонны по тротилу. Танкер утонет, все швы корпуса разошлись, мне отсюда видно. А что дальше?
– Здесь больше ничего, Аволто. Типа, по нам уже отстрелялись. Дальше, по ходу…
«Алло, Стимбург, – раздался другой голос, – это доктор Хийси, срочно пришлите группу спасателей на атолл Уилимо. Поселок подвергся бомбардировке, серьезные последствия».
– Joder! – выругался лидер стимпанков, – Откуда в них попали? Аволто, быстро 911!
– Я все слышал, шеф! Работаю!
«Алло, всем, – послышался еще один голос, – Это наблюдатель Гуадалканала. Эсминцы начали запуск Томагавков. Их вероятные цели на Автономных Северных Соломоновых островах Бугенвиль: Уарава. На Центральных Соломоновых островах: Гуадалканал – Хониара, Голден-Ридж и южный порт, Малаита – Ауки, Реннелл – лагуна. На Вануату: Луганвиль и Порт-Вила. На Фиджи – Сува, Нади, Ламбаса, и Ротума…».
«Алло, всем! Это наблюдатель Раротонга. B-2-Spirit в небе. Нас только что бомбили».
– Вот мы и увидели бомбардировщик-невидимку… – проворчал лидер стимпанков.
«Алло, всем, это наблюдатель Тупаи. B-2-Spirit бомбил Таити, идет к Бора-Бора».
– …Второй невидимка, – предположила ирландка Пхул, и тут из динамика донеслось:
«Это проконсул Визард Оз! Приказ по Народному флоту: код ULG. Повторяю: ULG!».
ULG означало: Unlimited Guerilla (неограниченная партизанская война).
* * *
Вечер 31 декабря – 1 января. Атолл Киритимати.
Полковник Аксель Браун умер практически мгновенно. Пуля калибром полдюйма из снайперского ружья с легкостью пробила «анти-пистолетный» бронежилет на груди и выскочила из спины, произведя по дороге разрушения, несовместимые с жизнью. Из-за нервозности, царившей в расположении батальона, никто не сообразил, что произошло. Сейчас половина личного состава была заражена «гавайской чумой», а другая половина валилась с ног из-за сверхнормативной нагрузки (они должны были и обслуживать два аэродрома, и обеспечивать работу военных медиков, прилетевших из Перл-Харбора). В такой обстановке, снайперы успели сделать не менее полсотни прицельных выстрелов. Только потом, разобравшись в ситуации, охранная рота открыла ответный огонь из всех видов оружия. В темноту, в направлении предполагаемого противника, уносились очереди снарядов из автоматических гранатометов, и шквал пуль из скорострельных пулеметов. За несколько минут маленькая роща кустарника вдоль полосы мелководных соленых лагун оказалась начисто скошена пулями и осколками. Стрельба снайперов прекратилась: то ли их удалось уничтожить, то ли они просто поменяли позицию. Сейчас требовалось срочно наладить управление после потерь от снайперского огня среди старших офицеров но…
…Но, уже не осталось времени. С неба с негромким гудением начали рушиться какие-то темные предметы. Подлетая к земле, они вспухали огненными сферами газовых взрывов. Территорию базы затянуло обжигающей пылью, в тучах которой бессмысленно метались тусклые лучи прожекторов. Остатки батальона превратились в толпу дезорганизованных вооруженных людей, стреляющих в разные стороны, без команды и без особого смысла. Лидер команды «Groom» – единственный старший командир, оставшихся в живых, отдал приказ переместиться в маленький авиагородок Кассиди, где уцелели несколько бетонно-блочных домов и занять там оборону. Около сотни бойцов сумели добраться туда, и даже перетащить несколько пулеметов. Те кто пережили налет в районе второго, восточного аэродрома, не слышали никаких приказов, и «хаотично рассредоточились на местности». Иначе говоря – разбежались, и попрятались, где смогли.
* * *
В это время в поселке Поланд, на противоположной от Кассиди южной стороне атолла, ставшей плацдармом Народного флота, приземлились полста автожиров «Hopi». Они-то и выполняли штурмовую бомбардировку, пользуясь дезорганизованным состоянием англо-американского батальона. Импровизированное летное поле (ровный участок известковой пустоши, свойственной ландшафту Киритимати) было едва освещено люминесцентными лампами, присоединенными к спиртовым топливным батареям. Из-под штабного тента в освещенную зону вышел доктор (или коммодор) Упир, окинул отряд пилотов быстрым взглядом и произнес.
– Охотники! Отличная работа! Хэх! С наступающим Новым годом вас, кстати.
– Да уж… – буркнул кто-то.
– Будем надеяться, – продолжил Упир, – что следующий Новый год будет получше. А в данный момент ситуация непростая. Здесь все ОК, на рассвете скауты комэска Элболо и коммандос – хуки коммодора Кресса зачистят здесь оставшихся оккупантов. Ваша новая задача, маршрутный график, точки дозаправки и снабжения, у каждого из вас записаны в элноте. Теперь внимание: в целях дезинформации противника, сообщайте всем об этой операции так. Англо-американская база была обстреляна крылатыми ракетами ФАУ-1 с пустынного островка Джарвис. Кто не в курсе, это в 400 км к юго-западу отсюда. А вы высадили на Киритимати десант. От того, насколько четко вы будете излагать эту дезу, зависит ваша безопасность и безопасность ваших боевых товарищей. Пусть враг ищет пусковые установки ФАУ-1, а не автожиры с подвесами для бомб. Сейчас получасовой перерыв на кофе перед вылетом. Кофе в котле вот там, под кухонным тентом. Рядом со стаканами лежат фото крылатых ракет ФАУ-1, возьмите для убедительности. Это все. Пилоты пятого каре – Дзинто, Сатор, Люггер и Тореро, – подойдите ко мне.
– Спецзадание, док? – поинтересовался Тореро.
– Да. Надо эвакуировать кое-кого с Тинтунга на атолл Раваки в архипелаге Феникс.
* * *
Это же время. Новогодняя ночь. Архипелаг Тувалу.
37-летний тонгаец Оранг, мастер-механик Королевского планерного клуба Сигаве (на востоке острова Футуна) находился в учебной командировке в соседнем Тувалу, на мини-верфи «К». Эта мини-верфь, строившая «летающих крабов», располагалась не на атолле Нукуфетау (главном опорном пункте «Humi»), а на Ниулакита, девятом, самом южном атолле Тувалу, что в 460 км к норд-норд-норд-вест от Футуна.
Ниулакита – сплошной плоский коралловый овал размером километр на полкилометра, покрытый зарослями пандануса. В его восточной половине есть вырожденная лагуна, а точнее, три маленьких озера с немного солоноватой водой. С западной стороны берег представляет собой песчаный пляж. Ниулакита был необитаем, но в 1949 году, чтобы «разгрузить» один из перенаселенных центральных атоллов, правительство Тувалу, по предложению австралийских коммерсантов, перебросило сюда несколько семей. Люди согласились – им обещали работу на кокосовой плантации и хорошие бытовые условия. Всего этого они ждали два поколения, а потом эмигрировали в Новую Зеландию. Так, Ниулакита вернулся к необитаемому состоянию. Остался десяток хижин, деревенская церковь, и кокосовая плантация, которую затем купила оффшорная фирма «Plant-K» с островного микро-государства Науру (в 1500 км на вест-норд-вест от Тувалу). Фирма принадлежала humi, а бизнес с кокосами был прикрытием для нелегальной авиабазы, обслуживавшей трафик Великой Кокаиновой Тропы. Когда Тропа «завяла», авиабаза превратилась в авиационную мини-верфь.
В конце ноября Конвент признал «Крабоид» перспективным ударным самолетом для Народного флота, и шесть авиастроительных фирм получили заказы на эти машины.
1. «Plant-K» – фирма humi, экспертов по новой машине и хозяев площадки Ниулакита.
2. «Реконкиста» (Эрроманго, Вануату) – клуб реконструкторов, команда Ахоро О'Хара.
3. «Hit-Takeoff» (Пелелиу, Палау) – клуб истории авиации, команда Йети Ткела.
4. «Нефертити-Таити» (Таити) – совсем молодое совместное предприятие полутеневой доминиканской компании «Нефертити-Гаити» и таитянского отеля «Sun-Pearl Beach».
5. «Steam-Zeppelin» (Самоа) – сборная команда стимпанков и самоанских германцев.
6. «Королевский планерный клуб» – совместное предприятие семейной фирмы «Simple Aircrafts Malcolm» (с атолл Тупаи, северное Бора-Бора) и ariki Улукаи, короля Сигаве.
Шла четвертая неделя учебы персонала фирм с 2 по 6 под руководством инструкторов фирмы 1. Обычное дело на этапе тиражирования перспективной новой техники. Как уже говорилось, механик Оранг представлял тут Королевский планерный клуб Сигаве. Ему проще, чем другим было разбираться в специфике «Крабоида», ведь он уже работал и с самолетами, имеющими несущий фюзеляж, и с автожирами, и с экранопланами. Многие странные свойства новой машины выглядели для Оранга не то, чтобы простыми, но, по крайней мере, физически понятными. К Новому году он уже освоил «Крабоид» в такой степени, что легко выполнял и операции по управлению монтажом, и учебные полеты. Последнее обстоятельство сыграло важную роль в событиях этой новогодней ночи…
