Текст книги "Мауи и Пеле держащие мир"
Автор книги: Александр Розов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 64 (всего у книги 81 страниц)
*50. Стратегия кооперации с, как бы, союзниками
1 февраля, атолл Тинтунг, после захода солнца. Новый лагерь коммандос на моту Катава.
Крылатый катер-болид выскочил из темноты в освещенный прожектором сектор около пляжа, шлепнулся с полуметровой высоты на воду, и по инерции выкатился на песок. Фонарь почти самолетной кабины отодвинулся назад и, под аккомпанемент шелеста останавливающегося воздушного винта, прозвучал голос мичмана Рглара.
– Хэй, парни! Ваша служба авиа-доставки реальные дебилы.
– Ничего не получилось? – спросил лейтенант Макфи (который временно остался за старшего командира в лагере, поскольку другие два офицера, Теккерей и Леймер, как и сержант Уокер, гостили на «архитектурной» фрегантине по причине приезда своих жен).
– Спокойно, Филипп, все получилось, – ответил Бокасса, спрыгивая на песок, – сонар-сканер и компрессор лежат в грузовом отсеке, это сзади.
– Вытаскивайте сами, – добавил Рглар, тоже вылезая из кабины, – мы искали эти штуки, и еще затаскивали из воды внутрь, короче нам хватило.
– Эйб, возьми двух парней, и вытащи оборудование, – распорядился Макфи.
– Да, сэр, – ответил сержант Доусон, и вместе с двумя рядовыми двинулся к болиду (точнее к экраноплану класса «морской конек»).
А Бокасса и Рглар, сняв и убрав в карманы очки-ноктовизоры, подсели к маленькому костерку, вокруг которого собралась небольшая компания не спящих американских бойцов.
– Чертовски здорово, что вы нашли наши контейнеры, – сказал Макфи, – честно, спасибо. Я не понимаю, почему самолет прилетел только на закате, и сбросил груз не в бухту, а хрен – куда.
– Почти в центр лагуны, – сообщил мичман Рглар, – а почему, это ты у вашего пилота спроси.
– Вообще-то ясно почему, – заметил Бокасса, – вся эта ваша поисковая операция разработана с недопустимой торопливостью, и, как следствие, все делается через жопу.
Филипп Макфи покивал головой, признавая правоту этого вывода, а потом спросил:
– Бокасса, а что ты думаешь про золотую баржу?
– Про баржу с золотом Махди? – уточнил меганезийский флит-лейтенант, – Трудно сказать. По совокупности слухов получается, что такая баржа, скорее всего, существовала. Другой вопрос, действительно ли она затонула с кучей золота на борту где-то в Лантонской бухте. Если это правда, то остается еще вопрос: не добрался ли до нее кто-нибудь за прошедшие три месяца.
– А по-моему, – сказал сержант Енох Ханвил из «SEAL-s», – все это чертовски странно.
– E-o, – согласился мичман Рглар, – слишком похоже на истории с картами пиратских кладов.
– Значит, по-твоему, золотой баржи нет? – поинтересовался Патрик Кловер из «Дельты».
– Не то, чтобы ее вообще нет, – ответил меганезийский мичман, – я думаю, Бокасса прав насчет слухов. Что-то ведь их вызвало. Но, вряд ли на этой барже пять тонн золота. Если команданте Армадилло правда подрезал корабль с пятью тоннами золота Махди, то не меньше половины разошлось по рукам в первый месяц революции. Прикиньте: это оружие, боеприпасы, и фрахт самолетов, чтобы привезти бойцов с запада, с Филиппин, и с востока, из Южной Америки.
– А вдруг, – спросил рядовой Натан Джонсон, – золота Махди было больше, чем пять тонн?
– Все говорят, что было ровно пять тонн, – заметил Енох Ханвил.
Флит-лейтенант Бокасса покачал головой.
– Нет, Енох, это не аргумент. Как говорил наш преподаватель аналитической фольклористики: «дизайн частных мифов обладает свойством конвергенции и коацервации».
– Чего? – пораженно выдохнул Патрик Кловер из «Дельты».
– Пардон, ребята, я выразился слишком академично, но это была цитата.
– А по-человечески можешь объяснить? – спросил Патрик Кловер.
– Aita pe-a, – Бокасса кивнул, – возьмем Элладу в эру ранней античности, еще до формирования крупных городов, таких, как Афины, Спарта, Коринф, Микены. Там было множество деревень с довольно продвинутым населением, и в каждой были свои мифы о богах и героях, хотя многие персонажи мифов были общие. На ярмарках жители разных деревень, между делом, конечно, рассказывали друг другу свои мифы. Возникали споры, и каждый приводил какие-то доводы в пользу своей версии. Так постепенно, миф становился общим, в нем выстраивался сюжет, и мы сегодня удивляемся, насколько эстетичны, и в то же время, логичны, мифы Эллады.
– Надо же… – боец «Дельты» почесал в затылке. – …Интересно. Но при чем тут золото Махди?
– Такая же эволюция сюжета, – пояснил Бокасса, – про золото Махди ходили всякие рассказы и выдумки. Рассказчики спорили, аргументировали, и постепенно возникла одна версия. По ней количество золота – пять тонн, носитель – баржа, место затопления – Лантонская бухта. Если подождать еще год, то внутренние противоречия сгладятся, и будет красивый логичный миф.
– А что, если мы все же найдем эти пять тонн золота? – спросил лейтенант Макфи.
– Это понятно, – Бокасса улыбнулся, – ваше правительство получит примерно треть миллиарда долларов золотого обеспечения, выпустит под него шесть миллиардов «воздушных» долларов, раздаст банкам, и они выдадут эти воздушные пузыри вам, ребята, в кредит под грабительские проценты. А миф о золоте Махди, увы, разрушится, так и не дойдя до уровня красивого эпоса.
– Я о другом, – сказал Макфи, – вы что, дадите нам так запросто вывезти пять тонн золота?
– Конечно, дадим. Ведь Конвент вам обещал, а обещания у нас четко исполняются. Это можно назвать социально-психологическим фундаментом честной экономики без банков и финансов.
– Только не надо нас агитировать за вашу анархистскую хартию, – проворчал Патрик Кловер.
– Я не агитирую, – Бокасса снова улыбнулся, – просто, к слову пришлось.
* * *
Атолл Тинтунг, моту Катава, 2 февраля. Раннее утро.
Возвращение капитана Теккерея, лейтенанта Леймера и сержанта Уокера вместе с любимыми женщинами в уже перенесенный лагерь поисковой команды, был встречен соответствующими приколами, и жизнерадостным ржанием. Отделение, дежурное по кухне, сварило специальный триумфальный кофе «первым солдатам США, побывавшим с секс-миссией на меганезийском военном корабле». Практичная и эмоциональная Жасмин Уокер, дополнительно взбодренная большой кружкой этого кофе, немедленно приступила к вопросу нормализации хозяйства.
– Так, парни! Вот, этот островок уже гораздо лучше, чем вчерашний. Вообще, надо было сразу позвонить нам, чтоб мы выбрали. Мужчины не умеют выбирать место. Ладно, дело прошлое, а сейчас надо тут все привести в порядок. Что у вас рядом с лагерем какие-то горелые сараи? Я считаю, надо все это убрать. Вам же самим приятнее будет. И что у вас там за яма? Кто сказал «сортир»? Вы совсем одичали! Надо сделать нормально, как в кемпинге, чтобы сортир, душ, и стирка-мойка были удобно расположены. А то живете, как гориллы в Джунглях Амазонки…
– Диас! – сказал капитан Радж Теккерей, наблюдавшим за этим шоу, – Я надеюсь, твоя жена не потребует, чтобы наши парни оборудовали здесь цветочные клумбы, и все такое?
– Нет, Радж! – сержант покрутил головой, – Ты же в курсе, что у Жасмин есть чувство меры.
– ОК, – согласился капитан, – возможно, Жасмин не так уж неправа про сортир и мойку. Но вот Элиза Леймер точно не права, пытаясь перемывать посуду за дежурными по кухне. Поэтому, немедленно найди Шелта, и сделай так, чтобы он уговорит ее не делать этого.
– Сейчас сделаю, – ответил Диас Уокер, и пошел искать лейтенанта Шелта Леймера.
Капитан Теккерей резко выдохнул, потер ладонями виски, и повернулся к свой жене.
– Ксена, мне кажется, или ты хочешь что-то мне сказать с глазу на глаз?
– Примерно так, Радж, – ответила она, – я между делом познакомилась с новым лейтенантом.
– С Филиппом Макфи? – уточнил капитан.
– Да, – Ксена кивнула, – тебе не кажется, что он как-то слишком задумчив?
– Верно, милая. Лейтенант Фил задумчив, и это понятно. Объясняю: К нашей роте добавились четверо бойцов, которые третий раз на Тинтунге. Лейтенант Фил – старший по рангу из них.
– Третий раз? – изумилась Ксена, – Значит, они были здесь и 1 ноября, и 31 декабря?
– Да, – подтвердил капитан, – и там, на моту Вале, лежат парни, с которыми он был и в первой миссии, и во второй. До сих пор лежат – мы видели. Тут любой бы задумался на месте Фила.
– Радж, извини, но как-то непохоже, что Фил вспоминает погибших товарищей. У него в руках бумага и авторучка. Мне кажется… В общем, может ты поговоришь с ним?
– Давай вместе с ним поговорим, – предложил капитан.
Филипп Макфи так увлекся, что заметил капитана, только когда тот хлопнул его по плечу.
– Решаешь кроссворды, Фил?
– Нет, Радж. Просто думаю над одним разговором. Это, в общем, служебная тема…
– …Я тебя понял, Фил, но Ксена, это не только моя жена, но и человек, которому я доверяю.
– Ясно, – лейтенант улыбнулся, – у меня вообще-то было такое подозрение, но это настолько необычно, что я, все-таки не думал, что… В общем…
– …Что можно так доверять жене? – спросила Ксена Теккерей.
– В общем, да. Это мой персональный сдвиг по фазе, так что не надо обижаться.
– Я не обижаюсь, – ответила она, – тем более, это не твой персональный сдвиг, а статистика. В большинстве семей доверие отсутствует.
– Мы исключение, – добавил Радж, – так что у тебя за кроссворд, Фил?
– Не скажу, что кроссворд, – произнес лейтенант, – скорее, логическая картежная задача. Вчера вечером мы общались с меганезийским флит-лейтенантом Бокассой, у него оказывается, очень крутое университетское образование. Что-то между экономикой и психоанализом. И мы как-то зацепились языками на тему золотой баржи. Знаешь, Радж, я почти уверен, что кто-то здорово подставляет нас с этим дурацким золотом Махди.
– Ты сделал такой вывод из разговора с лейтенантом-психоаналитиком? – спросил капитан.
– В общем, да. Этот психоаналитик завернул про мифы, и про карты с пиратскими кладами, как будто хотел раскачать нам мозги: то ли баржа с золотом Махди есть, то ли это сказка.
– На то он и психоаналитик, – заметила Ксена, – при чем тут подставлять кого-то?
– Черт! Трудно объяснить… – Макфи покачал головой, – …В общем, мне показалось, что он нас специально уводит от простой цепочки рассуждений. Поэтому, уже после разговора, я от всего отвлекся, взял листок бумаги и авторучку, и нарисовал эту цепочку. Вот посмотрите.
Он протянул супругам Теккерей лист бумаги, на котором было изображено нечто похожее на стилизованный цветущий куст, и украшенное аббревиатурами и вопросительными знаками.
– Может, объяснишь, что это? – спросил Радж Теккерей.
– Я много здесь нарисовал, – признался лейтенант, – но суть проста: до сих пор нези никогда не отдавали золото просто так. С чего бы им сейчас это делать? Если золотая баржа здесь, то что мешает нези самим поднять золото? А если баржи нет, то почему нези нам это не говорят?
– Не говорят, чтобы мы дольше возились с пустыми поисками, – предположил капитан.
– Нет, Радж. У нас ведь приказ. Даже если мы точно будем знать, что золота нет, нам придется обшарить сонаром-сканером всю лагуну. И наверняка, начальство даже потребует, чтобы мы обшарили лагуну повторно, если не найдем. А может, и в третий раз.
– По-моему, Фил, – заметила Ксена, – ты уже нашел какой-то ответ.
– Да, – подтвердил лейтенант, – может, это прозвучит глупо, но я думаю, нези уверены, что мы найдем это золото, а все разговоры про мифы и пиратские карты только для того, чтобы мы не задумались, насколько эта находка противоречит здравому смыслу.
– И поэтому, ты подозреваешь подставу? – уточнил капитан Теккерей.
– Да. Именно поэтому.
– Так, я тебя понял. Но в чем может быть подстава?
– Не знаю, Радж. Я полночи об этом думал, и ничего в голову не приходит…
Лейтенант Макфи вдруг замолчал, глядя на северо-восток, в сторону моту Вале, потом поднял бинокль, висевший на шее, и сообщил:
– Незийский автожир летает над нашим старым местом лагеря. Вообще-то, Патрик четко вчера подметил: обидно. Нас прислали, как идиотов. Сканер-сонар за четверть миллиона басков, а из транспорта – только «зодиак» с веслами. Хорошо, что нези дали обычную лодку с подвесным мотором и бочку топливного спирта. Между прочим, еще вопрос, зачем они нам помогают. Я понимаю, это Жасмин, всерьез думает: если у нас с ними договор, то мы теперь союзники…
– А ты как думаешь, Фил? – спросила Ксена.
– Черт их знает, – сказал лейтенант, – может, это психологический прием. А может, им надоело смотреть, как мы бахаемся с дерьмовым эквипментом на берегу дерьмовой Лантонской бухты.
– А интересно, – произнес капитан Теккерей, тоже вооружившийся биноклем, – зачем автожир барражирует над сгоревшим Лантоном? Что он ищет?
– Он уже закончил искать, – ответил Макфи, – вот, уходит на юго-восток от моту Вале.
* * *
Флит-лейтенант Бокасса предполагал, что из затеи Ли Синди осмотреть с малой высоты место размещения Нового Лантона не выйдет толка, но сингапурка его уговорила… На свою голову. Нескольких минут полета над мертвыми руинами хватило, чтобы настроение девушки упало в область депрессии. Кажется, она готова была расплакаться.
– Может, хватит тут смотреть? – спросил Бокасса.
– Да-да-да! – с готовностью откликнулась она, – Лучше туда, где жизнь, где что-то красивое.
– Как насчет коралловых рыбок? – спросил он.
– Классно-классно! – Ли Синди улыбнулась, – Только я не умею глубоко нырять.
– Aita pe-a. На атолле Тэма совсем неглубоко. Это в дюжине миль на зюйд-ост.
На большинстве карт атолл Тэма либо отсутствует, либо называется «риф Тэма», хотя по всем правилам океанологии, это именно атолл: коралловое кольцо около полкилометра в диаметре. Глубина лагуны Тема достигает 10 метров, а само кольцо лишь слегка погружено под воду, и с восточной стороны волны разбиваются на нем, выбрасывая в лагуну длинные полосы пены. В смысле сноркелинга, интереснее та часть лагуны, что примыкает к юго-западной стороне. Там Бокасса посадил автожир на воду, и проинформировал:
– Мы находимся над одним из естественных парков актиний. На всякий случай напоминаю, что актинии, хотя и похожи на цветы, но лучше их не трогать, они жгучие.
– Да-да-да, я знаю, я прочла все правила безопасности! А мы можем тут устроить пикник?
– Можем, – ответил он, – только меню будет состоять из рациона НЗ.
– Wow! Это классно-классно-классно! – с этими словами, молодая сингапурка сбросила майку и шорты, надела дайверские очки и нырнула прямо из кабины.
– Неплохо, – сказал Бокасса и, прежде чем тоже нырнуть, надул «life-raft» – 2-метровый блин с бортиками, по регламенту играющий роль спасательного средства, но по жизни гораздо чаще используемый, как плавучая полянка для таких вот спонтанных пикников на море.
Для реставрации оптимистичного настроения Ли Синди был нужен: сноркелинг в необычном, красивом месте, здоровый секс под открытым небом, и веселый флейм за едой. Все названные компоненты последовательно реализовались в следующие три часа. После этого, сингапурка, открыла свой ноутбук и начала стремительно рисовать нечто футуристическое, благосклонно разрешив Бокассе подсматривать (но не комментировать, чтобы не сбить с найденной линии). Четверть часа флит-лейтенант с любопытством наблюдал, как на экране рождаются контуры будущего города – необычного, но, кажется, уютного, а потом вспомнил о своем деле:
Тест IW. Реферат 1000 знаков: МИР, КОТОРЫЙ Я ХОЧУ ПОСТРОИТЬ.
Сейчас Бокасса обнаружил в себе готовность последовательно и лаконично изложить те мысли, которые вчера крутились в его сознании, как некий невербальный винегрет. Чтобы не упустить возникший момент ясности, он включил элнот и быстро, почти не задумываясь, записал:
«Строить миры – не моя профессия. Конечно, я могу высказать некие свои идеи архитектору, но половина их будет чепухой. Есть, однако, то, в чем я уверен, как человек, и как профи: нет и не может быть одного, наилучшего проекта мира. Поэтому, мир, который я хочу построить, это не какая-то определенная конструкция, а своего рода стартовая площадка, на которой миры могут рождаться, и начинать свое развитие – не очень-то предсказуемое. Я не могу, и не хочу заранее определять, какие миры должны возникать на этой площадке, но знаю, какие не должны. Миры, основанные на „прокрустике“, т. е. на каком-либо наперед заданном идеале, в который обязаны втиснуться все жители – такие миры не имеют права ни на рождение, ни на существование. Все остальные – пусть возникают, а те или иные люди выберут сами, какой из множества миров им нравится больше. Я печатаю этот текст, находясь на прототипе такой стартовой площадки. Это маленький рафт, три шага в ширину. На нем есть человек, который проектирует кусочек мира».
*51. Интернациональная помощь с уклоном в каннибализм
3 февраля 2 г.х. Атолл Номуавау. Меганезийский сектор бывшего королевства Тонга.
Великая Хартия запрещает Верховным судьям собираться больше, чем втроем – естественное требование безопасности. Сейчас, на первое заседание, собралась очная группа из трех судей:
39-летний этнический австралиец Ахоро Донован О'Хара, лидер клуба реконструкторов Tiki и дивизиона Джона Фрума с Вануату. Судья по рейтингу.
20-летняя. Уитни Мнгва, этническая банту из Мозамбика, механик-моторист партизанского эскадрона «Нормандия Неман», теперь базирующегося на Палау. Судья по жребию.
18-летняя Амели Ломо, этническая доминиканка, капрал фронтовой логистики «Шоколадной дивизии» Восточного фронта, дочка кокаинового дона Ломо Кокоро. Судья по жребию.
Глядя на эту коллегию со стороны, не информированный наблюдатель мог подумать, что некий экстравагантный и достаточно богатый белый мужчина «снял» двух юных негритянок и теперь путешествует с этими очаровательными спутницами по самым диким местам Океании. Сейчас, например, они зашли на атолл, которого, как бы, вообще не существует.
Как уже сообщалось, атолл Номуавау отмечен на картах просто как коралловая банка на севере условной границы между акваториями Фиджи и Тонга. Суша Номуавау, это кольцевая цепочка островков-моту таких маленьких, что на каждом едва помещается десяток хижин-fare. Сейчас король Фуо-Па-Леле отсутствовал дома, и функции правителя выполнял младший брат короля: принц Тоне-Хау-Оне. В конце прошлого года в одном из военных рейдов принц Тоне получил пулевое ранение в бок, неопасное для жизни, но временно снизившее его боеспособность. Это значило, что принцу недоступны многодневные рейды но, разжившись новой техникой, и имея хорошие навыки, можно даже в коротких рейдах брать флибустьерскую добычу. Сейчас, сидя с почетными гостями под пальмовым навесом на плавучей причальной платформе своего fare, за чашкой пальмового пива, принц Тоне мог показать им нечто.
– Вот! – произнес он, протянув ладонь в направлении некого объекта, который сверху (с высоты птичьего полета) казался просто одним из маленьких коралловых моту, заросшим пальмами. А посмотрев как сейчас, горизонтально, нетрудно было увидеть, что это не моту, а 70-метровый современный корабль, замаскированный сверху камуфляжной сеткой стиля «джунгли» судя по некоторым признакам, корабль был очень качественный. На его белом борту читалась крупная надпись: «Polar Croix», и ниже помельче: «антарктическая экспедиционная служба Франции».
– Где ты поймал эту красивую рыбу, aneariaki Тоне? – спросил Ахоро О’Хара.
– Там! – принц Тоне махнул рукой на зюйд-зюйд-вест, в сторону Новой Зеландии, – французские моряки шли из Антарктики, и даже не знали, что война. А теперь, спроси: как я их перехватил?
– Как же ты их перехватил, aneariaki Тоне?
– Я перехватил их на двух почти-летающих катерах, которые прислал брат, ariki Фуо!
Гости проследили за указующим жестом принца, и увидели два малых десантных экраноплана «Seahorse», замаскированные под фальшивой хижиной – крышей на сваях около берега.
– Знакомые субфлайки, – заявила Уитни Мнгва, прочитав бортовые номера, – при штурме Новой Каледонии, их успела подбить французская береговая батарея в Хоуаилоу. Наша авиа-разведка прошляпила. Пока оперативная авиация подавила эту точку, прошло время, и вот.
– А ты там была, прямо на штурме? – немного недоверчиво поинтересовался Тоне-Хау-Оне.
– Ага. В диверсионной отряде. Мы высаживались чуть севернее, в Лебрис-Бэй.
– А-а! – принц всей мимикой выразил уважение к смелости своей юной собеседницы, а потом погладил по попе ту из своих жен, которая сегодня занималась сервировкой. Туземка кивнула, налила в чашки еще пива, и крикнула кому-то на берегу что-то на локальном диалекте.
– Тунец с бататом и мидиями, это вкусно, – заметил Ахоро О'Хара.
– E-o-e! – удивилась она, – ты знаешь наш язык?
– Ваш язык похож на старый язык Uta-Ru-Hiva, – ответил Ахоро.
– Инйами, подумай, – принц погладил жену по затылку, – кто наш мужчина-гость, а?
– А-а… – протянула туземка, – …Он тот, кто вернул слова ariki-roa-roa Мауна-Оро, да?
– Вот! Правильно, Инйами. Наш гость tahuna-ariki Ахоро знает все правильные слова.
– Fefi-ali! – заключила жена принца.
– Да! Это хорошо! – согласился с ней Тоне, – Теперь, спросите: как я сделал, что эти подбитые почти-летающие катера снова стали работать?
Амели Ломо сделала глоток пива, и изобразил на лице озадаченную задумчивость.
– Как же ты это сделал, aneariaki Тоне?
– О, это было непросто, – сказал принц, и положил на середину циновки (заменявшей стол) два черных камешка, две стреляные гильзы, и несколько долек местной породы лимона, – Есть два пилота, они ранены. Есть два почти-летающих катера, они подбиты. И есть молодые красивые женщины Номуавау, но их мужчины погибли на войне. Плохая ситуация. Из нее надо сделать хорошую ситуацию…
Тоне-Хау-Оне сгруппировал предметы на циновке, и прокомментировал результат:
– Теперь у женщин есть эти мужчины-пилоты, и женщины их вылечат. Пилоты починят почти-летающие катера, если дать нужные детали и помощь. Так получается хорошая ситуация. Мы находим в сети info про вражеский корабль, который слабо вооружен. Воины садятся в почти-летающие катера, пилоты садятся за штурвалы, и мы вместе берем добычу. Я говорю пилотам: сейчас построим вам fare побольше, оставайтесь жить на Номуавау. Они соглашаются. Мой старший брат, ariki Фуо узнает про это и говорит: «О! Тоне! Ты очень умно поступил!».
– Ты очень умно поступил, – согласился Ахоро О'Хара, – а что с французскими моряками?
– Их было 20 человек, и мы их захватили. Теперь, спроси: что я с ними сделал?
– Что ты с ними сделал, aneariki Тоне?
– Я сделал с ними спецоперацию, – произнес принц, – я позвонил в «Красный крест», и сказал: забирайте французских сивилов, которые бедствуют из-за войны. Там спросили, откуда надо забирать. Я сказал: есть такой атолл Номуавау, по-вашему, Кииатопу, севернее Атопутапу.
– Это же 300 км к востоку отсюда, – заметила Уитни Мнгва.
– Да, – король широко улыбнулся, – мы отдали французов «Красному кресту» там, ночью, они ничего не видели, но всем сказали: Номуавау вот там. Так теперь на карте оффи. Это хорошо.
Амели Ломо не удержалась и поаплодировала.
– Классный фокус, aneariaki Тоне! Правда, потом оффи поймут, что там нет Номуавау.
– Поймут, – согласился брат короля, – но тогда мы покажем им что-нибудь еще. Тут еще много атоллов, на которых нет ничего, кроме старых хижин, брошенных еще при колониализме.
– Зачетный подход, – согласилась дочка доминиканского кокаинового дона.
– Да, – он кивнул, – а теперь надо обсудить важное дело. Ночью Оуэ-Моа, пятая жена ariki Фуо, родила девочку. Первого своего ребенка, и десятого по счету ребенка ariki Фуо, моего брата.
– Что подарить королеве? – с энтузиазмом спросила Уитни Мнгва, – Что она любит?
– Спроси меня, – предложил принц, – что сказал по сетевой связи OYO мой брат, ariki Фуо.
– А что сказал твой брат, ariki Фуо по сетевой связи?
– Мой брат сказал: «Я очень люблю мою пятую vahine Оуэ-Моа, но я сейчас далеко, и не могу приехать за один день. Я приеду позже, и привезу много подарков. А ты, мой брат, устраивай праздник, достойный великих предков, в ночь, следующую за рождением ребенка! Поговори с нашим гостем, ты знаешь, с каким, чтобы сделать все по обычаю Tiki». Так сказал ariki Фуо.
* * *
Иносказание про некого «гостя» относилось, конечно, к Ахоро О'Хара, главному знатоку Tiki (точнее – автору Tiki), который теперь никак не мог отказаться от участия в фестивале и стал суфлером при ariki-hine-iti (младшей королеве). Героиня дня, 17-летняя Оуэ-Моа, пребывала в отличной физической форме, так что роды не вызвали у нее никаких проблем, если не считать проблемой естественную сонливость. Но, сонливость такая мелочь для юниорки, которая (как положено в этом возрасте) обожает быть в центре внимания. Оставалось все устроить к ночи.
…Юная королева Оуэ-Моа, одетая в простую lavalava с черно-золотым орнаментом – «волной канаков», вошла в лагуну, держа новорожденную дочку на руках, и повторяя подсказки Ахоро (которые транслировались через маленькие наушники), начала произносить lipo (заклинание).
Inu a Tanu tiai reva a moana! Maui a Pele ho-i-hiva!..
…
Ину и Тану, хранящие небо и океан! Мауи и Пеле, держащие мир!
Смотрите, это я, Оуэ-Моа. Смотрите, это моя дочь, Тафи-о-Леи.
И это дочь Фуо-Па-Леле Татокиа-Ту-И-Хеле, ariki Номуавау.
Из рода Ниоалио, сына великой птицы-шторма Таухириматеа.
Из рода Ниоалиа, спутника ariki-roa-roa Мауна Оро.
Из рода foa-tupuna, вышедших на tiki-proa из Uta-Ru-Hiva,
Тех, которые объединили Гавайику от Рапа-Нуи до Аотеароа и Палау.
Тех, которые начертили знаками rongo-rongo слова Parau-i-hoe,
Закон канаков на камнях Taputapuatea-marae, на острове Раиатеа…
Hine-roa Паоро, сестра Пеле, сплетающая судьбы! Смотри: это моя дочь…
* * *
Оуэ-Моа говорила тихо, но маленький микрофон, приклеенный на щеке, передавал ее слова на аудио-колонки на берегу, и получалось эффектно. Произнеся заклинание, младшая королева двинулась дальше в лагуну, чтобы немного поплавать с дочкой, в сопровождении нескольких родичей (на всякий случай), а тем временем, фестиваль продолжался.
…Амели Ломо и Уитни Мгнва, сыгравшие роль ассистентов по аудио-электронике, теперь без помех могли заняться предметной оценкой блюд на фестивальном столе. Немного позже к ним присоединился Ахоро О'Хара и, прожевав первый кусочек морского гребешка, объявил:
– Девчонки, мне только что позвонил консул Улат Вук Махно. Две срочные темы по Самоа.
– Срочные? – переспросила Уитни.
– Да. Первая тема по Западному, Германскому Самоа. Курфюрст Мюллер подписал решение их референдума – фолкентага об акцепте Великой Хартии.
– Ага… – Уитни погладила ладонью свою жесткую шевелюру, – …Короче, Германское Самоа присоединяется к Конфедерации Меганезия, да?
– Если мы ответим на их вопрос позитивно, – уточнил Ахоро.
– А с чего бы отвечать иначе? – удивилась она, – по-любому, дело к этому шло с декабря.
– Действительно, – поддержала Амели Ломо, – давайте, подпишем, и пойдем дальше.
Процедура сетевой подписи трех очных судей и трех заочных заняла минут десять, не более, поскольку вопрос о Германском Самоа была очевидна всем шестерым.
– Ну… – произнесла Уитни Мнгва, полюбовавшись на картинку из шести плюсиков на экране ноутбука, и снова погладив шевелюру, – а какая вторая тема, Ахоро?
– Вторая тема: президент Дарлинг подписал наш вариант договора по Американскому Самоа.
– Что, вообще без поправок подписал? – удивилась Амели, которая в свои 18 лет повидала уже немало сделок (правда, не политических, а скорее мафиозных) и понимала, насколько странно выглядит случай, когда достаточно сильная сторона не пытается торговаться и «отжимать».
– Не верится? – понял ее ощущение Ахоро, – Но, тут все логично: советники президента США просто не умеют быстро разбираться в договорах, а сейчас оффи-клубу США нужны срочные действия, которые как-то затормозят падение фондового рынка в штопор. Вот самое простое действие: изобразить, что вооруженные силы США выбили врага с Американского Самоа.
– Ага, выбили! – съязвила доминиканка, – Янки же по этому договору отдают нам все острова Американского Самоа, кроме острова Тутуила и прилежащего к нему островка Ануу!
– Все-таки – заметила Уитни, – остров Тутуила, это две трети площади Американского Самоа.
– По суше, – сказала Амели, – но по морю это лишь кусочек между Офу и Германским Самоа.
– Минутку, вы не о том спорите, – вмешался Ахоро, – дело тут не в территории, а в принципе. Среднему янки известно про Американское Самоа, что там есть Паго-Паго, и все. Паго-Паго находится на острове Тутуила, так что остальные острова неважны для PR в США.
– Ну, классно, – отреагировала Амели, – а что тогда требуется от нашего суда, если все ОК?
– Надо, – ответил Ахоро, – отправить телетайп, боевой приказ нашей группировке на Та-У.
– Давайте быстро сделаем это, – подвела итог Уитни Мнгва.
* * *
5 февраля. Небо над Тихим океаном чуть южнее «экваториального креста»
(пересечения Экватора с Линией перемены дат).
Подполковник Томас Томпсон глянул на индикатор GPS в наручных часах и убедился, что на календаре 6 февраля сменилось на 5 февраля. Потом коснулся кнопки селектора и произнес:
– Вниманию команды «Зеленых беретов»! Мы пересекли линию перемены дат. У кого в часах отсутствует автоматическая перемена дат – смените настройку календаря вручную.
– Томас, – окликнул его второй пилот, лейтенант Лонел Вермонт, – ты босс, я не претендую, но наверное, надо было сказать Дебилу и Попкорну, что и как сменить, иначе эти мудаки сменят нормальный солнечный календарь на арабский лунный, или на полинезийский звездный.
– Лонел! – строго ответил подполковник, – Прекрати искажать фамилии лейтенанта Гэббила и сержанта Ипкорна! Может, они не Аристотели, но все же, наши боевые товарищи, ясно?
– Ясно, – второй пилот поправил очки в блестящей оправе, и широко улыбнулся, – ты босс, я не претендую. Но в жопу траханные Шварценеггеры с просранными мозгами сами доебались…
– …Лейтенант Вермонт! – перебила Джоан Смит, – прекратите нецензурную ругань!
– Как известно, – флегматично отреагировал второй пилот, – в военно-транспортном регламенте морской авиации США нет запрета на ругань в присутствии груза, даже если груз пока живой.
– Лейтенант!!! – рявкнул подполковник, – Извинитесь перед спецагентом Смит. Это приказ!
– Ладно, Томас, ты босс, я не претендую. Извините, спецагент Смит.
Выполнив приказ, лейтенант Вермонт обиженно замолчал, и в пилотской кабине 14-метрового транспортно-вспомогательного самолета Beechcraft-200 «Super King Air» наступила вербальная тишина. На невербальном фоне слышалось гудение двух турбовинтовых моторов. Самолет на скорости 500 км в час, двигался по маршруту: авиабаза Мек (атолл Кваджалейн, Маршалловы острова) – гражданский аэродром Ва-Ото (островок Офу в восточном районе Американского Самоа). Курс зюйд-ост, протяженность маршрута: 3500 км, расчетное время в пути: 7 часов.
