Текст книги "Мауи и Пеле держащие мир"
Автор книги: Александр Розов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 53 (всего у книги 81 страниц)
– Понятно, – повторил подполковник (подумав «что за черт, сначала Джой читала мои мысли, а теперь эта старшеклассница – то ли тут телепатия в воздухе, то ли я так примитивно думаю»).
Финальным пунктом прогулки стала школа. Томпсон никогда бы не подумал, что эта фанерная коробка с окнами без стекол, и как-то приделанной цинковой кровлей, и есть школа, но над тем проемом в стене, который следовало считать дверью, имелась надпись: «Elementary school». В принципе, неплохо, наверное. Вокруг кокосовые пальмы, цветочки какие-то, толстые поросята хрюкают, поедая неопределенные отходы чьего-то кухонного хозяйства…
– Мы пришли, Томас! – объявила Апели, и стала громко говорить что-то на туземном языке.
– …Апели! – строго прервал ее солидный дядька, скорее всего, этнический гаваец, появляясь на пороге школы (точнее, на том месте, где у европейских коттеджей бывает порог), – Апели, детка, пожалуйста, не забывай, что когда приезжают гости, лучше говорить на английском. Иначе они подумают, что мы скрываем какие-то вещи, и им будет труднее с нами подружиться.
– Да, папа, – туземная юниорка тряхнула головой, – я просто забыла. А хочешь, я сделаю вам с подполковником Томасом свежий кофе? У нас теперь много кофе, и можно всех угощать.
– Давай спросим у гостя, – сказал диакон, – Томас, как ты относишься к большой чашке кофе?
– Спасибо, Иден, я буду рад, – ответил Томпсон.
– Тогда, идем со мной в кабинет. У меня немного беспорядок, но я сейчас разберусь.
Беспорядок состоял из дюжины книжек-учебников и небольшой кучи каких-то распечаток, на которых черный текст был расчерчен разноцветными маркерами.
– Вот, – произнес диакон, сдвигая все это в сторону, и освобождая половину стола, – я пытаюсь спасти нашу школьную программу. Приходится что-то убирать, но хуже, если пропадет все.
– А что не так с вашей школьной программой? – удивился американец.
– Она не соответствует принципу USU, вот в чем проблема.
– Гм… А что такое USU?
– Это на креольском: «Una Scio Util». Только утилитарное знание. Это ужасно! Конвент хочет изолировать детей от всего, что есть в мировой культуре, мировой истории, мировой религии. Конечно, в газетах преувеличивают: мол, кровавая клика Армадилло хочет превратить детей в роботов-киборгов. Но мне ужасно не нравится школьная программа, которую нам привезли.
– Подожди, Иден, при чем тут Конвент и Армадилло?!
– Я думаю, Томас, что они не при чем. Армадилло уже объявил, что в мае будет самороспуск Конвента. Начинаются выборы. Два консула. Верховный суд. Конкурсное правительство.
– Иден, ты ведь говоришь про Меганезию, не так ли?
– Я говорю про то, что здесь, – спокойно ответил диакон, – Федеративные Штаты Микронезии никогда не были настоящими. Америка зачем-то изобрела ФШМ в 1986 году, давала полторы тысячи долларов на жителя в год. Не так много, ведь на Каролинских островах всего сто тысяч жителей. Но в конце прошлого года все изменилось. Теперь мы получаем от Америки только проблемы, а продовольствие, лекарства, и топливо в январе привезли уже другие люди.
– Люди Конвента? – спросил подполковник.
– А какая нам разница? – откликнулся Иден Мори.
Подполковник понимающе кивнул.
– Допустим, никакой. А что эти люди хотят за свою помощь?
– Они хотят только, чтобы тут не нарушалась лантонская хартия. На атолле Ламотрек есть три человека, которых это касается: двое моих коллег по учительству и я сам. Вот почему сейчас я пытаюсь переделать учебники, чтобы и содержание сохранить, и эту хартию не нарушить.
– А другие жители, Иден? Сто семей, как мне говорили. Они согласны с лантонской хартией?
– Как тебе сказать, Томас? Если хочешь, давай спросим Апели, – и диакон повернулся к дочке, которая как раз принесла кофе, – детка, что ты думаешь о лантонской хартии?
– Хорошая хартия, – без колебаний сказала она, – но надо договориться, чтобы тебе разрешили дальше учить по твоим книжкам. Офицер-нези обещал помочь, когда снова будет Интернет.
– Офицер-нези? Меганезиец? – встрепенулся Томпсон.
– Да, – туземка загадочно улыбнулась, – я знала, что тебе будет интересно про это услышать.
– Мне интересно, – подтвердил он, – а как найти этого офицера-нези?
– Никто не знает путь альбатроса, – с той же улыбкой ответила она.
– Детка, – мягко сказал диакон, – давай-ка ты пойдешь домой и поможешь маме на огороде.
Девушка кивнула, поцеловала отца в щеку, помахала ладошкой Томпсону и грациозно, будто коралловая рыбка, выскользнула из кабинета.
– Гм… – произнес подполковник, – …Я так и не понял, чем ей нравится лантонская хартия.
– Это несложно объяснить, Томас. Мы тут живем просто и думаем просто. Когда сюда пришел Народный флот Конвента, сразу исчезли конторы китайских перекупщиков рыбы и японских перекупщиков изделий народных промыслов. Теперь жители могут продавать свои товары по нормальной цене, кому хотят, а не по цене, установленной, извините за прямоту, бандитами.
– Триады и якудза? – предположил Томпсон и, уловив легкий утвердительный кивок диакона, спросил, – Что мог сделать Народный флот в борьбе с мафией всего за несколько дней?
– В океане, – ответил Иден Мори, – горят не только американские танкеры и сухогрузы.
– А! Тогда понятно. Красный террор против мафии, как в Китае при Мао Цзэдуне.
– Террор… – диакон вздохнул, – …Мир погружен в террор с первого года нашего века. Авиа-террористы протаранили башни на Манхеттене, и Буш-младший объявил войну терроризму. А теперь эта война докатилась до нас, и я честно скажу, Томас: нашим людям не понравились те американские офицеры, которые приехали на Ламотрек, и угрожали все здесь разбомбить.
– Это самоуправство, – сказал подполковник, – и я укажу это в рапорте, когда вернусь на Гуам.
– Тебе лучше знать, что указывать в рапорте. Но наших людей волнует другое. Правда ли, что Америка разбомбит наш атолл, если мы будем использовать коммуникаторы «wiki-tiki»?
Тут подполковник Томпсон задумался. Возможно, генерал Кэлхаун, командующий операцией «Горизонт надежды», дал санкцию на это. По пути сюда Гиена говорил, что обычные средства радиоэлектронной разведки не видят сигнала «блейзер», используемого в «wiki-tiki». Но, штаб получит информацию из других источников. Например, из факта появления Интернет – связи с Ламотреком. Ведь туземцы начнут звонить всяким своим знакомым, и об этом станет известно.
– Знаешь, Иден, – решился ответить подполковник, – сейчас ситуация сложная, и лучше вам не использовать «wiki-tiki». Но 20 января многое изменится, и риска бомбардировки не будет.
– Ты думаешь, Томас, что замена президента Кодда на президента Дарлинга сильно повлияет?
– Да. Ведь мне уже сейчас поручили зондировать почву для переговоров с Конвентом.
– Для переговоров о чем? – спросил диакон.
– Как говорят политики, – ответил Томпсон, – для переговоров о перезагрузке отношений.
*43. Акулы и люди часто бывают не тем, чем кажутся
11 – 13 января. Подводный атолл Лаллокаиток.
Гиена Ларсен и Томас Томпсон вернулись с Ламотрека незадолго до захода солнца. Один день подводной охоты пропал из-за транзита больших белых акул, распугавших подводную фауну, однако, американский подполковник вовсе не был раздосадован. Впереди еще два дня, вполне достаточно, чтобы выступить в роли «фридайвера – фехтовальщика». И день не прошел зря: та информация, которую удалось собрать о положении дел в этой части Микронезии, могла быть крайне полезна для штаба Тихоокеанского флота США. Действия в плане поиска контактов с Конвентом тоже могли принести плоды. Было за что себя похвалить. Правда, у подполковника осталось чувство обиды от фатального поражения «своей команды» в борьбе за контроль над центральными Каролинскими островами. Но в этом не было ни капли его личной вины, и ему удалось бы спрятать это чувство даже от «телепатии» Джой, если бы не чертово CNN.
Теперь, по порядку. Чем заняться на борту 60-футовой фрегантины сразу после захода солнца? Возможны разные варианты: игра в карты, танцы на палубе, наблюдение за звездами, и секс. В случае подполковника Томпсона вечером 11 января реализовался последний из перечисленных вариантов. Наличие соседей: панков Юси и Тэрэ, реализовывавших тот же вариант за условной стенкой из тонкого пластика (причем ГРОМКО), не мешало, а наоборот, провоцировало более взрослую парочку на очень смелые эротические эксперименты. В общем, получилось классно! Дальше был аттракцион, типичный для «спартанских» круизных катамаранов: поход в душ. На кораблях такого класса, душ один на всех, и размещен прямо на палубе. Хорошая возможность повеселиться и пошутить по поводу синхронности секса – если вы человек без комплексов.
Следующим номером в распорядке дня фрегантины было чаепитие в кают-компании вместе с дежурной сменой экипажа: шкипером и механиком. Днем дежурили Тэрэ и Юси, ночью – тоже молодая парочка, Йонни и Квокка, судя по именам – австралийцы. Со стороны кают-компании доносился жизнерадостный хохот – очевидно, чаепитие ночной смены уже началось.
– Там, по ходу, какой-то беспредельный прикол, – предположила Юси, и обернула вокруг бедер полотенце, которым только что вытиралась после душа, – я так и пойду, а то пролетим мимо.
– Точно, – согласился Тэрэ, и просто перекинул свое полотенце через плечо.
– Я все-таки сначала надену шорты, – сказал Томпсон, полагавший, что кают-компания требует некоторого этикета.
– Юси, – спросила Джой, – ты не обидишься, если я надену твой fishnet-trikini?
– Я тебе его вообще дарю, – откликнулась юниорка-панк, – классная штучка, но на мне не очень смотрится, а на твоей попе и сиськах будет то, что надо. Возьми в нашей берлоге, ага?
И, панки метнулись к кают-компании. А Джой и Томас пошли одеваться. К тому моменту, как подполковник надел шорты, а его круизная подружка – полуоткрытый купальник из блестящей сетки с ячейками дюймового калибра, от кают-компании уже слышался хохот в четыре голоса. Причина, как оказалось через минуту, состояла в последней новости вашингтонского CNN.
*** CNN – утренний выпуск. Главное событие: потеря атомного подводного ракетоносца ***
Атомная субмарина «Оклахома» класса «Вирджиния» потеряла ход из-за рыболовной сети, намотавшейся на гребной винт, и затем была выброшена течением на Рифы Неизбежности (в архипелаге Соломоновы острова). Экипаж субмарины (120 моряков) эвакуирован шлюпками эсминца «Пенсакола». Субмарина ценой два миллиарда долларов, в составе эскадры АУГ-15, выполняла задачи в рамках операции «Горизонт надежды». На сегодня потери в операции:
Бомбардировщик B-2 «Spirit of Wyoming». Погиб с экипажем от удара молнии.
Воздушный заправщик KC-46 «Stratotanker». Погиб с экипажем от удара молнии.
Бомбардировщик B-2 «Spirit of Arkansas». Разбился на острове Косраэ, экипаж спасен.
Атомный авианосец «Вудро Вильсон». Подорвался на старой мине, весь экипаж погиб.
Ракетный крейсер «Лауренсис». Подорвался на старой мине, весь экипаж погиб.
Атомный супер-транспорт «Навассо». Сел на Рифы Неизбежности. Весь экипаж эвакуирован.
Атомная субмарина – ракетоносец «Оклахома». Потеряна точно так же, как «Навассо».
* * *
Фатальные катастрофы преследуют «Горизонт надежды», штаб которой возглавляет генерал Кэлхаун. Погибло 5 пилотов и три самолета, 6080 моряков и четыре корабля, три из которых с атомными реакторами. По официальной версии, все это вызвано случайностями.
* * *
За последние несколько дней на острове Гуадалканал от пуль неизвестных снайперов погибли 11 морских пехотинцев из полка, участвующего в операции «Горизонт надежды». Об этом сообщили неофициальные источники. Снайперы, прозванные «банши» (как ирландские духи – предвестники смерти) стреляют только один раз с одной позиции, а потом исчезают на несколько часов, чтобы выстрелить из совсем другой точки острова. Пресс-служба «Горизонта надежды» молчит об этом.
* * *
Вызывает недоверие официальная версия о семи моряках, которые прибыли 6 января в Окленд (Новая Зеландия), и заявили, что они с авианосца «Вудро Вильсон». Это:
Лейтенант Кэрол Рамирес
Лейтенант Рассел Скопс
Сержант Сэлли Кигэйт
Матрос Харви Болдуин
Матрос Джуниус Горн
Матрос Энн Морс
Матрос Альф Сантано
Штаб Тихоокеанского флота утверждает, что при взрыве авианосца никто не выжил, а то, что произошло в Окленде – идиотский розыгрыш. Но как идиотский розыгрыш привел к высылке американских дипломатов из Новой Зеландии? Госдеп пока уклоняется от комментариев.
* * *
Снова раздался жизнерадостный хохот двух парочек.
– Что за шум? – сердито проворчал Гиена Ларсен, заходя в кают-компанию, – Люди же спят!
– Ой, я ржу! – Квокка действительно в очередной раз заржала, – Вы спали? Уа-уа! Алло, Ллап, хватит прятаться за дверью, иди сюда, приколешься.
– Я не прячусь, – раздался слегка мяукающий женский голос, и в кают-компанию бесшумно и стремительно как кошка проскользнула изящная и миниатюрная девушка, смуглая уроженка Индокитая, – я просто засмотрелась на красивые звезды. А что там смешное по CNN?
– Янки на Соломоновых островах проебали атомную субмарину, которая стоит два миллиарда баксов, – ответила ей Юси, – попробуй, угадай как?
– Как? – переспросила новая участница чайных посиделок, ловко ввинчиваясь на узкую полосу циновки между Йонни и Квоккой, – Может, подрыв на морской мине?
– Нет, что ты! – Квокка похлопала ее по спине, – Тогда бы экипаж погиб, а это не прикольно.
– По-моему, как раз прикольно, – уверенным тоном возразила та.
– Вот подсказка, Ллап: весь экипаж жив, – сказал Йонни.
– Давай, Ллап, угадай, ты же эксперт по субмаринам! – подзадорил Тэрэ.
– Ну… – уроженка Индокитая задумалась, – …Столкновение с неопознанным объектом?
– Так! – Йонни улыбнулся, – Это уже прикольнее и теплее. Еще попытка!
– Ну… – снова задумавшись, Ллап почесала свою босую пятку, – …Рыболовная сеть на винт?
– Wow! – завопил Тэрэ, – Молодчина, Ллап! Ты выиграла приз!
– Какой? – мгновенно заинтересовалась она.
– Э… – задумался панк, – …Юси, у тебя есть приз?
– Сейчас, – отозвалась Юси, и стала шарить на полке, бурча, – куда же я дела эту фенечку? Ага, нашла! Держи, Ллап. Это пойдет к твоей шейной цепочке. На цепочке должна быть фенечка.
– Красиво! Мне нравиться! – объявила Ллап, сняла с шеи тонкую серебряную цепочку (кстати, единственное, что на ней было надето в данный момент), нацепила на эту цепочку старинную японскую монету с изображением лотоса и дырочкой в центре, и снова надела на шею.
– Хэй, панк-звезды! – весело заметила Джой, – У вас что, сегодня день раздачи подарков? Мне трикини, Ллап раритетную монету.
– У нас фиеста, мы с Юси застолбили кусок земли под ферму! – триумфально сообщил Тэрэ.
– Будем выращивать овощи, – добавила Юси.
– Какие овощи? – полюбопытствовал Гиена Ларсен.
– После войны разберемся, – ответила она, – главное: ферма, это экономический базис.
– Да, – согласился Гиена, – это базис, но, только если ты знаешь, что там выращивать.
– А ты теперь еще и агроном-консультант? – ехидно спросил Тэрэ, и они втроем начали спор о правильной аграрной технологии в специфических условиях Океании.
Подполковник Томпсон наклонился к Джой и шепотом спросил:
– Откуда здесь эта девушка? Я ее впервые вижу.
– Она не всегда видимая, – пошутила Джой, – не случайно ее имя Ллап, в переводе – секрет.
– Гм… А я правильно понял, что она спец по субмаринам?
– Лучше спроси у нее. Хэй! Ллап! Познакомься с Томасом. Его интересуют субмарины!
– Hi! Томас! – отреагировала уроженка Индокитая, и ввинтилась между Джой и американским подполковником.
– Hi, Ллап, – ответил он, – мне сказали, что твое имя означает «секрет». А на каком языке?
– На тайском, – сообщила Ллап. И тут подполковник Томпсон почувствовал себя примерно как новичок, попробовавший психотропный препарат класса LSD. «Что за черт! – пронеслось в его голове, – Только позавчера подумал о девушках из Таиланда, и на тебе: сначала Джой со своей телепатией догадалась, а теперь еще и возникла живая девушка из Таиланда. Черт! Еще все эта дерьмовая болтовня по CNN. А почему я молчу, как идиот? Надо уже что-то говорить».
– У тебя красивое имя, Ллап, – сказал он первое, что пришло в голову.
– Да, мне оно тоже нравится. А что тебя интересует про субмарины? Хочешь купить?
– Что купить? – не понял подполковник.
– Субмарину, – пояснила она.
– А ты можешь продать? – машинально спросил он.
– Могу, – Ллап кивнула, – но, не такую большую как «Оклахома». У нас на верфи 30-метровый эллинг, и лодки у нас до 24 метров, но интересные. А можно сделать по проекту заказчика.
– Гм… А могу я посмотреть каталог продукции?
– Да, конечно, – таиландка взяла с полочки визитку и протянула ему, – вот, тут сайт верфи.
Томпсон полюбовался изображением стилизованной акулы-молота под готической надписью «Hammershark Werft», прочел несколько сетевых адресов, и убрал визитку в карман.
– Спасибо, Ллап. Я обязательно посмотрю и покажу своим друзьям.
– ОК! – она кивнула, – Если твои друзья что-то купят, то 5 процентов комиссионных – тебе.
– Отлично. А скажи: если бы «Оклахома» подорвалась на мине, тебе было бы весело?
– И так неплохо получилось, – ответила Ллап, – я понимаю, ты американец, тебе неприятно это слышать, но от вашего флота много проблем, а ваши солдаты… Иногда хочется их убить.
– Убить за что? Ты же их даже не знаешь!
– Может, знаю. С Гуама и с американских баз в Японии многие отдыхают в Таиланде. А я там зарабатывала на учебу в Университете Гавайев. И на Гавайях потом тоже зарабатывала.
– Зарабатывала… Э… Гм…
– Да, – Ллап снова кивнула, – именно методом «Э…Гм…» я зарабатывала. Никаких претензий. Наниматель девушки в Таиланде и в Америке вправе вести себя, как скотина. Я выучилась на бакалавра-инженера и уехала в свободную зону Океании. Тут мой дом и дом моих друзей.
– Значит, Ллап, ты готова убить американских моряков за то, что какие-то другие американские парни, возможно, моряки, по-скотски вели себя в… В некоторых ситуациях?
– Можно долго объяснять, – сказала она, – и все равно, Томас, ты не поймешь. Извини.
* * *
Вот такой разговор за чаем. Еще через час посиделки завершились, все разошлись по каютам, улеглись в койки, и отлично заснули. Все, кроме Томпсона. У него не выходил из головы этот разговор. Его задумчивое ворчание разбудило Джой, и она ехидно поинтересовалась:
– Что, Томас, с девушками из Таиланда тоже все оказалось не так просто, как ты думал?
– Ты опять читаешь мысли и издеваешься, – обиженно отозвался он.
– Я не издеваюсь, я хочу помочь тебе разобраться, а то ты до утра будешь ворочаться.
– Ладно. Помоги. Только я сразу говорю: дело не в девушке из Таиланда. Дело в этих ребятах, австралийцах. Я могу понять: у Ллап какие-то обиды. Но почему Йонни и Квокка веселятся по поводу гибели американской субмарины? Разве у Америки плохие отношения с Австралией?
– Отношения Америки с Австралией, – сказала Джой, – это фикция. Есть отношения политиков, отношения бизнесменов, отношения между любыми людьми там и там, и отношение людей к сформировавшемуся имиджу другой страны. Этот имидж может быть хороший, или не очень.
– …А может быть совсем ни к черту, – договорил подполковник, – и хочу понять: почему у этих австралийских ребят сформировался такой имидж Америки? Имидж, который ни к черту…
– Это элементарно, – сказала она, – когда под Рождество флот Австралии обстрелял некоторые объекты в меганезийской акватории, сразу начались проблемы с австралийскими танкерами.
– Я знаю, Джой. Сейчас та же неприятность происходит с американскими.
– Ну, вот, Томас. Дальше простая логика. Деятели австралийского крупного бизнеса поняли, что участвовать в войне против Меганезии будет крайне невыгодно. Значит, надо уклониться. Но, очевидно, что вашингтонские политики потребуют от Австралии поддержки своих действий в Океании. Что делать? А просто: австралийский крупный бизнес нажал на рычаги в Канберре и началась агитация по TV. Ты смотрел австралийский фильм «Завтра, когда началась война»?
Подполковник приподнялся на локте и кивнул.
– Да, я смотрел, когда был лейтенантом. Какие-то индонезийцы, или пакистанцы, вторгаются в Австралию, потому что мол, у Австралии слишком много земли и это несправедливо. Дальше партизанская война, естественно. Но фильм очень нереальный с военной точки зрения.
– Ты классно изложил, Томас. Но забыл одну деталь. Главную. В начале фильма.
– Какую деталь, Джой?
– Ты забыл реакцию ООН, и главное, реакцию США. А она такова: конечно, международное сообщество и Америка осуждают военные методы решения территориальных споров, но если посмотреть с позиции справедливости, то австралийцам хорошо бы поделиться с Пакистаном, Индонезией и прочими азиатами. Так ООН и Америка не дают Австралии военной помощи.
– Но это всего лишь кино! – воскликнул Томпсон.
– Вся политика, это кино, – парировала Джой, – и сейчас тот фильм несколько раз полностью и фрагментами прокрутили по австралийскому TV, параллельно с политическими новостями. В результате, в представлении обычного австралийца сформирован имидж США, как предателя. Разумеется, у ООН такой же имидж. Теперь тебе понятна реакция Йонни и Квокки?
– Это свинство со стороны австралийской элиты! – возмутился Томпсон.
– Да ну? – иронично переспросила она, – А со стороны элиты США было не свинством втянуть австралийцев в войны во Вьетнаме, Ираке, и Мексике, на хрен им не нужные?
– Но… – начал он, а потом, не найдя что сказать, произнес лишь, – …Гм.
– Короче, – резюмировала Джой, – ты тут не при чем, к тебе относятся нормально. Давай, спи.
* * *
Подполковник Томпсон поворочался еще немного, и действительно заснул, а утром проснулся озверевшим, и двинулся срывать злость на 2-метровых белоперых акулах. Он провел дюжину рейдов из клетки против этих рыб, весом полцентнера, не особенно опасных для человека. На персональном счету Томпсона к следующему вечеру оказалось четыре белоперые акулы. Даже инструктор Гиена Ларсен признал, что результат выдающийся, хотя добавил: «Томас, ты очень азартен, будь аккуратнее, даже с некрупной акулой не следует лезть на рожон». Подполковник пообещал, что завтра будет лучше контролировать себя. А потом настало это самое завтра.
13 января выдалось чудесное ясное утро. На небе – ни облачка. Подводный «космос» был так прекрасно освещен, что подполковник (вопреки обещанию не поддаваться азарту) решил, что перекроет свое вчерашнее достижение. Но вот, проблема: белоперые акулы сегодня неохотно подходили к клетке. Даже звуковой манок не помогал. И Томпсон решил подрезать одну акулу, которая давно кружила между дном и поверхностью примерно в 15 метрах от клетки…
…Свою ошибку он осознал, только проплыв половину расстояния. Это оказалась не 2-метровая белоперая акула, а 5-метровая Большая Белая. Искажение размеров сыграло с подполковником нехорошую шутку. А вторую шутку сыграло с ним акулье обоняние. Томпсон развернулся и с максимальной скоростью поплыл к клетке, а акула, заинтересовавшись запахом живого мяса, постепенно разгоняясь, направилась за ним. Она еще не решила, нападать или нет, вот почему Томпсон успел проскользнуть сквозь прутья клетки. Он всплыл, вдохнул воздух, и…
…Он зря думал, что опасность миновала. Приняв, все же, решение, Большая Белая мгновенно преодолела оставшиеся несколько метров и с разгона ударила мордой по клетке. Эффект был примерно как в школьной задаче о соударении маятника и шарика. Клетка качнулась в одну сторону, а акула отскочила в другую. Пока она оценивала своим маленьким мозгом причину странного поведения «атакованной добычи», клетка начала возвратное движение, на Большую Белую. Та не стерпела такого наглого «наезда», и занялась «врагом» (клеткой) всерьез. Резко схватив челюстями прутья клетки (к счастью, чуть в стороне от руки полковника) акула стала трясти клетку со всей силой (как фокстерьер трясет крысу, чтобы переломить ей позвоночник). Сломать таким способом дюралевую клетку было нереально, но для подполковника, который находился внутри клетки, дела обстояли скверно. Его болтало, как дольку лимона в шейкере. Наверное, еще немного, и он получил бы серьезные травмы, но…
…Над морем будто ударила молния, сопровождаемая полноценными раскатами грома. Вдруг безумная тряска прекратилась. Клетка, медленно крутясь на подвесе, возвращалась в позицию равновесия. А рядом в воде медленно двигалась ко дну передняя половина Большой Белой. Что касается задней половины, то она была похожа на праздничный китайский серпантин – ленты, окрашенные в красные и желтые цвета. Еще не очень понимая, что случилось, американский подполковник снова вынырнул на поверхность, огляделся, и рассмотрел на носу ближайшего (правого) поплавка фрегантины панков-юниоров: Тэрэ и Юси. Они стояли рядом с машинкой, похожей на крупнокалиберный станковый пулемет с вращающимся блоком из трех стволов.
– Здорово мы ее, ага? – крикнула Юси, – Бац, бац, бац, и нет хвоста вместе с жопой!
– Томас, хочешь, мы тебе поможем вылезти? – добавил Тэрэ.
– Нечего тут спрашивать! – проворчал Гиена Ларсен, и точно на плечи Томпсона упало толстое надувное кольцо из пластика, – давай, венец эволюции, влезай в эту штуку, и я тебя вытяну.
– Спасибо, – ответил подполковник.
– На здоровье, – буркнул инструктор и, дождавшись когда «герой дня» зафиксируется в кольце, втянул его на палубу с помощью электрической лебедки.
– Спасибо, – повторил Томпсон, – всем вам огромное спасибо, ребята.
– Благодари hinehine Paoro – Фортуну, что тут дизельный пулемет на турели, – сказал Тэрэ.
– А откуда, кстати, тут пулемет? – спросил подполковник.
– С конверсионной распродажи на атолле Капингамаранги, – невозмутимо ответил Гиена.
Оставшаяся часть дня пролетела для Томаса Томпсона, как в тумане – нормальная реакция для человека, которому пришлось побыть бесконечно-долгую минуту перед лицом смерти, когда ее Челюсти (см. одноименный культовый роман Питера Бенчли 1974 года) щелкали на расстоянии меньше фута от его организма. Лишь к вечеру подполковник более-менее синхронизировался с естественным ритмом жизни. А потом была ночь.
Последняя ночь с Джой.
В этом фатальном слове «последняя» Томпсону виделась какая-то огромная несправедливость.
А Джой воспринимала близкое расставание, как нечто естественное и даже поэтичное.
– Ты подарил мне сверкающую искорку счастья. Я всегда буду вспоминать отчаянного рыцаря, бросившегося с рапирой на большую белую акулу весом дюжину центнеров. В детстве я читала романы о рыцарях Круглого стола, так вот у них бы на это не хватило смелости.
– Ты уже говоришь обо мне в прошедшем времени, – грустно сказал Томпсон.
– Не в прошедшем, а в состоявшемся, – поправила она, – Это гораздо более позитивно.
– Может… – с усилием произнес он, – …Мы еще встретимся где-нибудь? А, Джой?
– Возможно, Томас, но маловероятно. Мы с тобой живем почти в параллельных мирах…
Вот такие разговоры. А потом было утро. До этого утра 14 января, подполковник Томпсон не задумывался, как попадет на Гуам в условиях прекращения любых регулярных рейсов между Микронезией и американскими территориями. Но, «коллектив» подумал за него, и вот теперь Томпсон с изумлением увидел новенький винтовой истребитель P-51 «Mustang», легендарный самолет Второй Мировой войны. Эта был поплавковый вариант «Мустанга». Сейчас он слегка покачивался на пологой волне у борта фрегантины. Прозрачный фонарь кабины и бункер для патронных картриджей (служивший в данном случае багажником), были открыты. Надувной «Зодиак» припаркованный рядом, позволял двум австралийцам (Йонни и Квокке) с легкостью загружать в этот багажник какие-то вещи.
– Hi, Томас! – крикнула Квокка, – Мы оставили место для твоего рюкзака и твоего мотоплана. Давай, присоединяйся. Мы уже почти все упаковали!
– А как мы влезем в кабину втроем? – удивился американец, отлично помнивший, что P-51 это одноместная машина.
– Хитрости компоновки, – пояснил Йонни, – хотя, Квокке придется сидеть позади кресел, но…
– …Не впервой, – договорила его girlfriend.
– А как вы решили вопрос с разрешением лэндинга на Гуаме? – спросил Томпсон.
– Пока никак, – признался парень-австралиец, – но мы придумали план. На подлете к Гуаму ты свяжешься с авиабазой Апра, и скажешь подходящие волшебные слова.
– Идея не лишена резона, – оценил подполковник, – но, из-за усиления контроля безопасности, возможен отказ в лэндинге. Что тогда?
– Ну и насрать, – откликнулась Квокка, – пролетим еще 30 миль на север, и сядем в Сонгсонг-Харбор на острове Рота, это уже не США, а ассоциированное с США содружество Северные Марианские острова. Там можно сесть у общественного пирса и заплатить штраф шерифу.
– Допустим так, – Томпсон кивнул, – а дальше?
– Дальше, ты сядешь на паром до Гуама, и ровно через два часа будешь в Апра-Харбор. А мы улетим назад, и через полтора часа уже будем в салуне «Капитан Немо» на атолле Волеаи.
– Нормальный план, – согласился Томпсон, и пошел в каюту за своими вещами.
Хорошего американского офицера отличает быстрота сборов. Семь минут, и готово. На плече аккуратный рюкзак, в руке тяжелый контейнер с мотопланом (надувная лодка, дельта-крыло и движок). Все это укладывается в багажник, а сам подполковник садится в узкое кресло рядом с пилотом. И – последний обмен прикосновениями с Джой.
Она нежно взъерошила его волосы, и негромко спросила:
– Классно получилось, правда?
– Правда, – сказал он, замялся, и добавил, – Я положил в каюте на полочку… Это…
– Деньги? – уточнила она, – Я видела. Ты трогательно пунктуален, мой рыцарь, но мы с тобой договорились по средним расценкам Таиланда, а ты умножил на повышающий коэффициент.
– Понимаешь… – смутился он, – …Мне показалось…
– Ладно, – весело перебила Джой, – это ерунда. Но, ты искал прямой контакт для организации переговоров штаба Тихоокеанского флота США со штабом Народного флота Конвента, так?
– Да, – подтвердил Томпсон, – но я бы не хотел вмешивать тебя в это рискованное дело.
– А я бы не хотела, чтобы ты расстраивался из-за нерешенной задачи. У тебя есть мой сетевой телефон. Я у тебя записана только под именем, или ты добавил мне какое-нибудь прозвище?
– Только под именем, – ответил он, – и еще там твое фото.
– Тогда, – сказала она, – возьми свой коммуникатор, открой эту запись и допиши…
– Готов, – сказал он, найдя ее в картотеке своего палмтопа «Dapple-Iridium», – что дописать?
– Допиши к имени Джой фамилию Прест и псевдоним Норна. В клетке ранг пиши: комиссар-коммодор Конвента, а в клетке должность: директор инноваций Народного флота Меганезии.
* * *
14 января. Вечер. Остров Гуам (США). Кафе «Рита-Белл».
Как уже говорилось, кафе «Рита-Белл», было любимым местом адмирала Наттса, поскольку со второго (верхнего, открытого) яруса этого кафе открывался замечательный вид на Апра-Харбор. Правда, сейчас вид был подпорчен разлившейся и еще не убранной нефтью, но в темноте это не видно, а нефтяные ароматы уносились восточным ветром куда-то в сторону Филиппин.
