Текст книги "Мауи и Пеле держащие мир"
Автор книги: Александр Розов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 81 страниц)
– Возможно, вы не знаете, но отель «Pacific-Palace» приобретен нашим эмиром в конце прошлого года, как и еще несколько высококлассных отелей в вашей стране. Наш эмир понимает значение Палау для мировой экологии, он лично прочел отчет авторитетной международной комиссии, в котором Палау назван четвертым в реестре из семи чудес морской природы. Мы будем развивать тут сферу туризма бережно, чтобы сохранить надводные и подводные ландшафты для наших потомков… – тут Хаддад сделал паузу, ожидая реакции собеседника, и не дождавшись, предложил, – …Хотите кофе? Мы уже привезли сюда шеф-повара, который варит настоящий кофе по старинным рецептам.
– Нет, благодарю, – отказался Десмод Нгеркеа, знавший из литературы, о старинной арабской традиции иногда подсыпать в кофе кое-какие ингредиенты, несовместимые с жизнью потребителя.
– Вы опасаетесь отравы? – моментально угадал Хаддад.
– Нет, просто не хочу отвлекаться от дела, – ответил президент Палау.
– Жаль, мистер Нгеркеа, что между нами пока не возникло доверие, но, со временем, я уверен, мы поймем друг друга. Это не наша воля, а воля свыше. Я совсем не случайно отметил, что этот отель, и еще ряд отелей в вашей стране уже принадлежат эмиру. Вы размышляете, соглашаться ли на предложение нашего эмира и султана Брунея. Вы же понимаете, инвестиционный проект на 5 миллиардов, это совместное предложение.
– Это ясно по составу делегации, – сказал Десмод Нгеркеа.
– Тогда… – продолжил представитель концерна «Alemir», – …вы должны, с учетом той информации, которую я сообщил вам относительно отелей, сделать важный вывод. Тот проект, который мы сегодня обсуждаем, лишь часть большого проекта, все решения по которому принято некоторое время назад, и уже реализуется.
Хаддад снова сделал паузу, ожидая реакции собеседника, и снова не дождался. Десмод Нгеркеа был, конечно, провинциальным политиком, но по уровню рациональности и реалистичности мышления, и по уровню понимания психологии, был на голову выше большинства политиков «большой шестерки». Управление в стране, где число жителей меньше, чем в одном квартале европейского города, а вокруг нее – только океан, очень способствует развитию здравого смысла. Кроме того, он помнил ряд событий недавней истории своей страны в ракурсе отношений с «исламским миром».
В 2009 году власти США по настоятельной просьбе своих арабских союзников-эмиров, освободили из тюрьмы Гуантанамо шестерых талибов, захваченных в Афганистане, и беспардонно закинули этих освобожденных на Палау. Какой подарок в дополнение к мусульманам – мигрантам из Бенгалии! Правительству Палау понадобился не один год, чтобы избавиться от этих талибов, и процедура избавления шла на фоне непрерывного скандала о «нарушенных культурно-религиозных правах мусульман».
В 2011 году власти ОАЭ хотели просто подкупить президента Палау, предложив 100 миллионов долларов за голосование Палау в ООН по резолюции против Израиля. Но тогдашний президент отказался и устроил публичный скандал.
В 2017 году власти Брунея хотели купить несколько мелких островов на юго-востоке акватории Палау – но получили отказ тогдашнего президента (тоже со скандалом).
В 2023 году власти Австралии пытались спихнуть в Палау более тысячи нелегальных мигрантов, пробравшихся в Австралию из Индонезии. Снова был скандал…
Смысл решений предыдущих президентов Палау был очевиден: если в такую страну с населением 20 тысяч человек, будет открыта дверь для мусульман-мигрантов, то про нормальную жизнь для своих граждан можно забыть навсегда…
…А теперь, получается, маленькую страну ставят перед фактом.
Гость из Эмиратов устал молчать и произнес:
– Никакой человек не может и не должен противостоять воле Всевышнего. Настоящее достоинство мужчины заключается в том, чтобы принять такую волю, как данность, и позаботиться о благополучии своих близких. Вы понимаете меня, мистер Нгеркеа?
– Я понимаю, мистер Аль-Вазир, но у нас есть традиция: не брать взяток у чужаков за решение политических вопросов. И это разумная традиция. У вас одно мнение о воле всевышнего, у христиан – другое, у евреев – третье. У буддистов и у индуистов также имеется свое мнение. И свое мнение есть у Конвента Меганезии. Моей стране просто невыгодно лезть в это. Проект инфильтрации ваших единоверцев из Азии через нашу территорию далее, в Австралию, Папуа и Океанию, до Фиджи и Самоа, или до Новой Зеландии, или хоть до Южной Америки, это ваши дела. Занимайтесь этим без нас.
– Бывают времена, мистер Нгеркеа, когда правда и неправда, белое и черное, будущие победители и будущие побежденные, разделяются по воле Всевышнего, и никто в эти времена не может остаться в стороне. Вам повезло, мистер Нгеркеа. Вам предлагается присоединиться к будущим победителям.
– Фортуна переменчива, – возразил Десмод, – и будущее никому не известно заранее.
– Все уже взвешено и определено, – ответил Хаддад Абу-Вазир, и протянул президенту Палау папку-подшивку копий неких документов на гербовых бланках.
* * *
Через два часа катер президента Палау отошел от пристани на острове Ореор и, резко набрав скорость, покатил на юго-запад, к Пелелиу.
– Теперь слушайте, друзья, – начал Десмод, решивший пересказать разговор с Хаддадом только после выхода в море (мало ли, кто может наставить ухо на берегу).
– Ну, что? – нетерпеливо спросил магистр Йети Ткел.
– Все хреново, земляк, вот что. Тряпкоголовые купили четыре лучших отеля на Ореоре, причем бывшие владельцы – янки даже не потрудились сообщить нам о сделке.
– Ты считаешь, это большая проблема? – спросил капитан Ури-Муви Старк.
– Нет, – Десмод качнул головой, – это только верхушка рифа. А главное, это то, что нас продали с потрохами. Гребаный хабиби дал мне прочесть дюжину официальных бумаг, подписанных с Межправительственным форумом Азиатско-Тихоокеанского региона, с французским департаментом по заморским землям, с министерствами внешних связей Австралийского и Новозеландского союзов, с Азиатским региональным секретариатом Британского содружества и с Госдепартаментом США. Последнее хуже всего.
– Если только эти документы не подделка, – уточнил Ури-Муви.
– У меня, – сказал Дэсмонд, – тоже мелькнула мысль о подделке, и я сразу позвонил на Гавайи, в отдел МИД США по странам Свободной Ассоциации. Там сначала не хотели обсуждать эту тему, но потом подтвердили, что Госдеп одобрил рамочную программу инвестиций исламских финансовых институтов на Палау.
– Ничего удивительного, – прокомментировал Йети, – если в 2009-м Госдеп согласился объявить на своих Гавайях «День Ислама», то ясно, что Палау он продал с легкостью.
– Ты патриот, или нет? – рассержено спросил Десмод.
– А ты сам патриот или нет?
– Ты это к чему, Йети?
– Просто, – пояснил магистр «Hit-Takeoff», – ты заговорил о патриотизме, и мне стало любопытно: хватит ли патриотизма у президента моей страны, чтобы санкционировать патриотические действия решительных патриотов.
Возникла пауза. Десмод Нгеркеа переваривал закрученную фразу магистра не меньше минуты, а потом спросил:
– Насколько решительные действия имеются в виду?
– Капитан Старк ответит более профессионально, – ответил Йети Ткел, и выразительно посмотрел на лидера партизанской авиа-эскадры «Нормандия-Неман».
– Я приехал недавно и пока еще не гражданин Палау, – напомнил тот.
– Не будь формалистом, Ури-Муви, – сказал магистр.
– Да, действительно, – поддержал Десмод, – я, как президент обещаю: если ты реально поможешь нашей стране, то получишь гражданство, как только напишешь заявление.
– ОК, Десмод, – капитан кивнул, – я мысленно уже палауанец. Конечно, я помогу. Надо только разобраться, сколько тут вражеского личного состава, и где он дислоцирован.
– Дэсмонд, – вмешался магистр, – просто дай пароль от полицейской базы данных, там переписаны все мумины, все бенгальцы, и все батаки.
– Кто такие мумины? – спросил Ури-Муви Старк.
– Это мигранты из района Мусульманский Минданао. На Палау примерно семь тысяч филиппинцев, но муминов из них немного, может, сотни две.
– Ясно, Йети. А сколько бенгальцев и батаков?
– Ну, бенгальцев, я думаю, около пятисот, а батаков – сотни две, как муминов. Десмод, почему ты молчишь? Ты же знаешь эти цифры. И как насчет пароля к базе данных?
– Я сначала хочу понять, что вы задумали, – сказал президент.
– У меня в авиа-эскадре, – пояснил партизанский капитан, – есть батальон коммандос, грамотные ребята, банту из Восточного Конго, с опытом тихих ночных рейдов.
– Ну, и? – спросил Десмод.
– Ну, и… – сказал Ури-Муви и выразительно провел пальцем на уровне горла.
– …И, – добавил Йети, – до рассвета захоронить в море. Ну, чтоб не пугать туристов.
– Черт возьми! – президент ударил кулаком по колену, – слушайте, вы серьезно?
– Разве мы похожи на шутников? – удивился капитан.
– Не похожи, – согласился президент.
– Так вот, – продолжил капитан Ури-Муви Старк, – надо выбрать точный момент чтобы нейтрализовать оба контингента врага: и внутренний, и прибывающий с Филиппин.
– Ладно, – президент решительно кивнул, – Я согласен. Это необходимо. Но только не должно остаться никого! Вообще никого! Чтобы потом не было упреков!
– Это понятно, – ответил капитан, – зачистка должна быть чистой.
*17. Алмазы и концлагеря, как общечеловеческие ценности
18 ноября 1 года Хартии.
Вануату. Остров Эспириту-Санто (Вемерана)
Алмазный рудник концерна «Royal Melbourne Mining Group» (RMMG) в горах южного сектора острова Эспириту-Санто (или Вемерана), был гиблым местом. Миллион лет назад раскаленная магма прорвалась тут из глубин Земли на поверхность, вызвав грандиозные лесные пожары, потом застыла, и больше этот вулканический очаг не извергался. Скоро проросли семена деревьев на плодородной почве из вулканических минералов и пепла, образовав густые джунгли. Когда остров заселили меланезийские племена, то не нашли ничего интересного в этом месте, получившем название Тамалума. Позже, британские колонизаторы тоже ничего не нашли. Но в XXI веке австралийские геологи с помощью новейшего сканера выявили в толще скал кимберлитовую трубку: канал с застывшими остатками магмы. Диаметр жерла канала оказался полкилометра, и первые керны – образцы породы, принесли некоторое количество микроскопических алмазных включений. Судьба Тамалума была решена, и скоро концерн RMMG из Мельбурна, за денежную сумму, смешную по сравнению со стоимостью алмазов, получил от властей Вануату лицензию на разработку месторождения.
Как всегда бывает в слаборазвитых странах, не обошлось без проблем. К Тамалума вела единственная горная тропа – извилистая, узкая, совершенно не приспособленная для современной логистики. Требовались или очень крупные инвестиции в строительство дороги, или очень смелое инновационное решение. И такое решение было найдено по принципу «новое – это хорошо забытое старое». Колонизация Австралии в XVIII веке началась с концлагерей, возведенных британскими каторжниками под дулами ружей британских же солдат-надсмотрщиков по приказу, опять же, британских властей. Вы думаете, современные власти стесняются этого? Ничуть! Уже в XXI веке ЮНЕСКО официально (!) охарактеризовало эту практику, как: «лучшие сохранившиеся примеры крупномасштабного переселения осужденных и колониальной экспансии европейских держав через присутствие и труд осужденных». Разумеется, в XXI веке RMMG не мог провернуть такой фокус с британцами или австралийцами, но с северными корейцами (студентами, осужденными по подозрению в нелояльности к режиму) – запросто!
Концлагерь Тамалума был построен руками осужденных студентов уже не по образцу тогдашних британских концлагерей, а по более «прогрессивному» образцу сталинских концлагерей 1930-х годов. Спирали колючей проволоки на столбах. Вышки по углам. Домики для администрации и охраны. Бараки «зэков». Рабочая «зона». Все четко. Но, четверо «зэков» все-таки сбежали в первые месяцы, когда система охраны еще не была отработана. Пока что администраторы скрывали это, но печалились: а вдруг ревизия из Мельбурна, и оргвыводы? Какова же была их радость, когда утром 18 ноября напротив главных ворот концлагеря из джунглей вышла группа из пяти фермеров, вооруженных старыми мачете. Фермеры тащили четверых беглых корейцев, привязанных по двое «тандемом» к длинным колодкам (примерно как негры-рабы в классическом фильме «Пятнадцатилетний капитан» по Жюль Верну).
Предводитель фермеров (креол-европеоид похожий на ковбоя) жестом приказал своим парням остановиться в ста метрах от ворот, затем сделал еще шагов двадцать к ограде, поднял в правой руке некий маленький предмет, и покрутил его, держа двумя пальцами. Солнце сверкнуло на мелких гранях кристалла необработанного алмаза.
– Эй, кто тут босс? – крикнул ковбой, – Мы поймали воров с кое-чем ценным. Хочется поговорить о вознаграждении.
– Подождите, сейчас я позову сюда дежурного офицера! – крикнул в ответ охранник из караулки, расположенной внутри огороженной территории сразу за воротами.
– Ждем! – отозвался ковбой, и через пару минут дождался обещанного.
– Hello! – приветствовал их дежурный офицер, появляясь рядом с караулкой, – Мне для порядка надо узнать: вы из полиции, или вы поймали этих воров просто так?
– Просто так, – сказал ковбой, – полиция не в курсе ни про воров, ни про алмазы.
– А много алмазов они у нас украли? – спросил дежурный офицер (он только сейчас, от «ковбоя» услышал, что четверо «зэков» не только бежали, но и утащили алмазы).
– Надоело кричать через поле, – заметил «ковбой», – ты выходи сюда, и посмотри.
– Ладно, – согласился дежурный офицер, – только я возьму с собой тоже четверых.
– Годится! – весело крикнул «ковбой», – Равенство, демократия, это мы понимаем!
И тогда, дежурный офицер грубо нарушил должностную инструкцию: он с четырьмя бойцами охраны покинул объект, не назначив временного заместителя. Казалось бы, мелочь: на объекте 450 австралийских бойцов, из них 150 на вахте, а за оградой всего пятеро фермеров, почти безоружных, и мечтающих только поменять четверых беглых «зеков» корейцев и похищенные алмазы на денежное вознаграждение.
В общем, дежурный офицер с четырьмя бойцами, неосмотрительно вышел за ворота, и приблизился к «фермерам» (которые теперь уже были всего в сорока метрах от ограды). Лидер «фермеров» – «ковбой» широко улыбнулся, и жестом предложил австралийцам осмотреть полудюжину камней, лежащих на платке. Дежурный офицер склонился над блестящими кристаллами, четверо его бойцов скучились рядом, и…
…Все они беззвучно умерли, даже не успев удивиться. Профессионально применяемый боевой нож, это сравнительно гуманное оружие. Затем, прежде чем другие охранники, наблюдавшие из-за ограды, осознали смысл происходящего, «ковбой» выхватил из-под куртки два длинных револьвера, и открыл огонь с обеих рук, с изумительной точностью. Остальные «фермеры», отстав от него на секунду, выдернули, опять же, из-под курток, компактные пистолет-пулеметы, и тоже открыли огонь. Охранники, занимавшие посты на двух ближайших вышках и у караулки за воротами, погибли, не успев сделать ни одного выстрела. Тем временем, четверо «корейцев» ловко разобрали свои «колодки», как-то превратив их в пулеметы «Maxim». Еще миг, и два пулеметных расчета хладнокровно и четко «отработали» по охранникам, метнувшимся к воротам от внутренних постов. А в следующую секунду издалека послышались негромкие хлопки, и на домики охраны с музыкальным свистом обрушились 3-дюймовые минометные мины. Площадь объекта заволокло плотным дымом, в котором бестолково метались бойцы охраны, потерявшие руководство. На фоне такой суеты, на объект через незащищенные ворота ворвались боевики «Армии Тринадцатой Трибы». С флангов, тихо прорезав колючую проволоку, проникли филиппинские гренадеры. И началось скоротечное побоище.
* * *
Здесь требуется пояснение относительно «фермеров», «ковбоя» и «зеков-корейцев».
Роли четырех «фермеров» исполняли коммандос «Армии Тринадцатой Трибы».
Роль «ковбоя» – стрелковый инструктор Оули по прозвищу Техас.
Роль «зеков-корейцев» – отличники огневой подготовки из числа интернациональных филиппинских гренадеров, а во главе этой четверки был лейтенант Ясон Дасс. Можно удивляться наивности австралийского офицера охраны, который не отличил бирманца, филиппинца и двух девушек-камбоджиек от корейцев. Просто, офицер был белый англосакс с узким кругозором, и не считал нужным разбираться в «этих монголоидах».
Камешки, которые Оули Техас выкладывал перед охранниками, были просто кварцем.
Что касается настоящих беглецов-корейцев (двух девушек и двух парней – тех самых, которые недавно организовывали стол на берегу в лагере Тринадцатой Трибы), то они бежали с рудника в августе, без всяких алмазов (не до того было), и им повезло, что в джунглях они наткнулись на патруль Тринадцатой Трибы – а то сгинули бы без следа. Правда, их настроение до сегодняшнего дня было понурым. Их товарищи оставались в рабстве у колониалистов. Зато теперь, когда спецоперация завершилась, и пять тысяч северных корейцев (исхудавшие, и усталые) были освобождены – пришел час праздника.
В центре внимания, конечно, оказалась Джой Прест Норна. Ее подбрасывали на руках, примерно как футболиста, забившего победный гол в финале чемпионата мира. Даже удивительно, откуда у них взялась такая прорва энергии. Норне стоило большого труда убедить эту толпу своих друзей перенести фестиваль на вечер, а сейчас привести себя в порядок, помыться и поесть по-человечески! Это было актуально! И бывшие студенты «Страны народного счастья» дисциплинированно (вот ведь привычка со школьных лет) направились к пищеблоку. А Норна продолжила реализовывать длинную и тщательно продуманную комбинацию. Впрочем, по дороге ей пришлось решить один процедурно-гуманитарный вопрос. Она на ходу начиркала несколько слов в бумажном блокноте и, проходя мимо лейтенанта Ясона Дасса, передала ему выдернутый листок.
– Ты уверена? – лаконично спросил он, пробежав глазами эту директиву.
– Да, – она кивнула, – и, пожалуйста, не забудь про видеосъемку.
– С чего бы забыть? – удивился он, – Мы же ее все время ведем. Но, ты уверена?..
– Да, – повторила Норна, и пошла к металлической водонапорной башенке, на которую можно было влезть по трапу.
– Ясно, сента комиссар-директор, – сказал лейтенант, и еще раз прочел директиву:
«По ВХ, за соучастие в рабовладении, применить ВМГС в форме Н. ко всем работникам рудника. Исполнить через 15 минут. Подпись: комиссар-директор Норна, 7:34, 18.11.01 г.х.».
ВХ значило: «Великая Хартия», ВМГС значило: «Высшая мера гуманитарной самозащиты», а Н значило: «нейтрализация» (на практике – просто расстрел).
* * *
Чуть позже. Северная Корея. Пригород Пхеньяна. Резиденция Председателя.
Гениальный Продолжатель дела Великого Учителя и Лидера, Главком Революционных народных вооруженных сил, Председатель Ким Чан-Чхо, как все прямые потомки Великого Учителя Ким Ир Сена, был среднего роста, с небольшой склонностью к полноте, и немного пухлым лицом. Возраст его приближался к 45 годам, и он следил за физической формой – выполнял комплекс традиционной корейской гимнастики трижды в день. Он придерживался четкого распорядка дня. Утром: гимнастика и освежающий душ, затем – легкий французский завтрак в оранжерее, с чтением мировой политической прессы.
В данный момент Ким Чан-Чхо, завернувшись в удобное кимоно, сидел на специальной невысокой деревянной скамеечке за деревянным столиком, пил кофе с молоком, и читал лондонскую «Financial Times». Вот от какого важного занятия оторвал его доверенный офицер госбезопасности, полковник Тян.
– Председатель, тысячу раз простите меня…
– …Короче, – недовольно буркнул Ким Чан-Чхо.
– Норна забрала контингент на руднике Тамалума, – лаконично доложил полковник.
– Норна? Это чушь, Тян. Она в тюрьме в Кирибати, и скоро ее выдадут американцам.
– Еще раз простите, Председатель, но в ночь с позавчера на вчера флот Меганезии взял Тараву штурмом. Норну освободили и сделали директором инноваций флота. Сегодня Норна на Эспириту-Санто-Вануату взяла под контроль этот контингент. Теперь Норна позвонила в главную службу референтов, и хочет говорить с вами, Председатель.
– Зачем она хочет со мной говорить?
– Я не знаю точно… – начал полковник.
– …Не ври, Тян, – еще раз перебил Гениальный Продолжатель, – говори прямо.
Офицер госбезопасности коротко кивнул.
– Слушаюсь, Председатель. Есть мнение, что Норна эмоционально привязалась к этому контингенту, и очень переживала за их судьбу. Есть также мнение, что Норна, будучи политически незрелой, подозревает наше руководство в неблаговидных действиях.
– Иначе говоря, – заключил Ким Чан-Чхо, – она считает, что мы ее сдали, а контингент отправили на рудники к империалистам.
– Боюсь, что так, Председатель.
– Понятно, что так, Тян. Но, важно не это. Важно то, что она хочет сделать.
– Есть мнение, Председатель, что она хочет предложить альтернативу. Ведь в смысле идеологической борьбы очень плохо, если она представит дело так, как ей кажется по причине ее политической незрелости.
– Правильно, Тян, это будет очень плохо. А какая альтернатива?
– Извините, Председатель, но в силу своего самомнения, Норна сказала, что будет это обсуждать только с вами лично по SKYPE-связи.
Гениальный Продолжатель задумался, двигая палец по окраю кофейной чашки, потом медленно кивнул и показал пальцами, будто набирает что-то на клавиатуре. Жест был предельно понятен. Полковник Тян козырнул, выбежал из помещения, и через минуту вернулся, держа в руках японский ноутбук с 20-дюймовым экраном. Очень осторожно поставив аппарат на стол, Тян тихо вышел. Ким Чан-Чхо проводил его взглядом, еще немного посидел, глядя на яркую цветную заставку «полет журавлей», а затем, слегка коснулся пальцем мигающего значка «ответить абоненту SKYPE».
Сначала на экране возник ландшафт горных джунглей, снятый с позиции, приподнятой примерно на 10 метров над грунтом. Потом картинка начала медленно поворачиваться. Перед камерой проползли два старых грузовика на участке грунтовой дороги, и очень многочисленная группа молодых людей – корейцев в футболках и шортах одинакового фасона, но разных цветов (будто эту одежду взяли, не выбирая, в каком-то одном отделе супермаркета). Могло показаться, что тут массовый студенческий выезд на природу, но, приглядевшись, Ким Чан-Чхо убедился: это тот самый «контингент». Камера снова повернулась, и большую часть экрана заняло лицо Норны.
– Здравствуйте, товарищ Председатель.
– Здравствуйте, – ответил он, – я готов вас выслушать.
– Очень хорошо, что вы готовы, товарищ Председатель, потому что у меня есть важное сообщение. Где-то рядом с вами – предатели.
– Предатели всегда рыщут поблизости, – произнес Ким Чан-Чхо, – проблема найти их и разоблачить. У вас есть идеи, как это сделать?
– Это уже сделали бдительные сотрудники Госбезопасности, – ответила Норна, – вас не информировали, вероятно, потому, что не хотели тратить ваше драгоценное время. Но, позвольте, товарищ Председатель, я займу несколько ваших минут этим вопросом.
– Хорошо, – согласился Ким Чан-Чхо.
Через пару мгновений в левом нижнем углу экрана появился значок в виде конверта. Коснувшись экрана пальцем. Ким Чан-Чхо «вскрыл конверт», и прочел:
*** Оперативная сводка. Секретно. Разоблачена австралийская агентура ***
Несколько сотрудников Особого Южного Управления Министерства внешней торговли нашей страны работали на спецслужбу Австралии. По заданию врага, они приглашали студентов из институтов КНДР на собеседование, захватывали их, и переправляли через австралийских торговых резидентов во вражеский концлагерь в стране Вануату. Эти действия могли завершиться идеологической диверсией: империалистические СМИ уже готовы были представить дело так, будто Минвнешторг продает свою молодежь в рабство. Но, коварные планы врага были сорваны, а шпионская деятельность – пресечена.
Приложение 1: Список виновных сотрудников Минторга КНДР (6 имен)
Приложение 2: Список виновных сотрудников Торгпредства Австралии (2 имени)
* * *
Ким Чан-Чхо пробежал глазами «Приложение 1», слегка поморщился, а потом, все же, кивнул, перешел к «Приложению 2», и покачал головой.
– Товарищ Норна, эти двое не сотрудники Торгпредства. Они представители концерна «Royal Melbourne Mining Company» – RMMG в особой экономической зоне Почхон.
– Видимо, товарищ Председатель, аппарат Госбезопасности решил, что идеологически правильнее считать этих двух австралийцев сотрудниками Торгпредства Австралии.
– В этом есть смысл, – согласился Ким Чан-Чхо, – представим себе, что данный вопрос согласован, деятельность врагов нашего народа пресечена. А каков следующий ход?
– Я, – ответила Норна, – думаю, этой победе над вражескими спецслужбами хорошо бы посвятить, как минимум, пятиминутный блок в дневных TV-новостях.
– Ваше мнение понятно, товарищ Норна. Представим себе, что и этот вопрос согласован. Каков третий ход?
– Третий ход, товарищ Председатель, это развитие победы. Я вижу, что молодые люди, корейцы Севера, освобожденные из австралийского рабства, приняли близко к сердцу положение аграрного пролетариата Вануату. И они готовы остаться там, чтобы помочь простым людям этой островной страны в борьбе за лучшее будущее.
– Партия, – сказал Ким Чан-Чхо, – поддерживает интернационализм. Пусть остаются.
– Я поняла вас, товарищ Председатель, но эти молодые корейские интернационалисты, конечно же, должны услышать напутствие от любимого вождя и учителя.
– Значит, – уточнил Ким Чан-Чхо, – вы предлагаете мне обратиться к ним с речью?
– Будет логично, – ответила Норна, – если после новостного блока о разгроме заговора австралийских шпионов, вы скажете нужные слова освобожденным комсомольцам.
– Логично будет, если такой шаг завершит развитие этой победы, товарищ Норна.
– Да, товарищ Председатель. Мы будем с нетерпением ждать вашей речи.
* * *
Сеанс SKYPE-связи завершился. Постороннему наблюдателю (если бы таковой здесь присутствовал) могло бы показаться, что Великий Продолжатель сейчас благосклонно выслушал глубоко его почитающую «иностранную комсомолку», и затем согласился с некоторыми ее предложениями, полезными для Трудовой Партии КНДР. А вот чтобы догадаться о настоящем смысле этого диалога, надо в достаточной степени понимать структуру «красного номенклатурного сленга». Смысл состоял в том, что Норна почти откровенно шантажировала Председателя мировой оглаской истории с продажей 5000 студентов в рабство. Председатель согласился исполнить ряд ее требований, но резко оборвал этот ряд в тот момент, когда требования приблизились к пределу, до которого реально было торговаться с учетом интересов Партии и Семьи Ким. Компромисс был достигнут, и предмет диалога – исчерпан. Политическая машинка завертелась…
Разумеется, ни одна из сторон не собиралась исполнять достигнутую договоренность полностью честно. И Ким Чан-Чхо, и Норна, рассчитывали выиграть что-то сверх. И каждый сейчас стал быстро готовить почву для своего дополнительного выигрыша. У каждого из них были на эту тему свои идеи. Гениальный Продолжатель приступил к секретным переговорам по защищенной сети с контактным лицом в Новой Зеландии, а комиссар-директор поговорила с пилотом-инженером Джоном Саммерсом Корвином.
Вскоре четверо представителей Новозеландской компании «Kiwi-Shelf» вылетели из Окленда в Пхеньян (якобы, для переговоров о поставке овечьей шерсти, хотя непонятно, какое отношение шельфовая геологическая компания имеет к овцам). А Корвин вылетел на «Апельсиновозе» с острова Эспириту-Санто (Вемерана, северный Вануату) к острову Эрроманго (южный Вануату, в 450 км на зюйд-зюйд-ост), с грузом в виде ведра сырых алмазов, и некоторых полезных мелочей, например паспортов граждан Австралии и служебных ID сотрудников австралийской охранной корпорации. Долетев до цели, Корвин передал этот груз магистру Ахоро О'Хара, коммодору Клуба Реконструкторов Tiki, после чего началась погрузка в «Апельсиновоз» предметов для переброски на Вемерана: 5000 штук учебно-боевых пистолетов-карабинов RAP-4DD.
Примерно в это же время в эфир вышли новости TV-Пхеньян.
*** TV-Пхеньян. Выступление товарища Ким Чан-Чхо ***
Товарищи! Сегодня в нашей революции наступает новый, судьбоносный этап. Наше великое национальное социалистическое учение чучхе, созданное великим лидером и солнцем нашего народа, товарищем Ким Чен Иром, вышло на практический уровень формирования крупной комсомольской организации далеко за границей нашей горячо любимой родины, в архипелаге Вануату, на стратегически-важном острове Вемерана.
* * *
Только что мы с чувством гордости слышали рапорт руководителя Госбезопасности о выдающейся победе над спецслужбой империалистической Австралии, попытавшейся пустить корни в нашей стране. Шпионы и их грязные сообщники осуждены военным трибуналом и понесли справедливую кару. А наши товарищи на острове Вемерана освобождены из плена на рудниках и стали ядром нового движения аграрных рабочих Вануату за освобождение от гнета мирового империализма. К этим пяти тысячам наших молодых соотечественников обращено сегодня мое напутствие.
* * *
Мои молодые друзья! Сегодня вы, как и бойцы нашей народно-революционной армии, стоящие на страже рубежей любимой родины, находитесь на переднем крае борьбы за светлое социалистическое будущее всего человечества. Вы должны помнить, что сила Партии в силе первичных партийных и комсомольских ячеек. Главная задача, которую должны решить ваши комсомольские ячейки, это выковать из комсомольцев отважных солдат, учеников товарища Ким Ир Сена, борцов за победу революции чучхе…
* * *
На юге острова Эспириту-Санто (Вемерана), во временном лагере студенты-корейцы в количестве 5000, собравшись вокруг спортивной площадки, как на стадионе, слушали речь Гениального Продолжателя через мегафон, очень удачно нашедшийся в хозяйстве майора Бри-Янга – лидера фрисойлеров Тринадцатой Трибы. Смотреть на это со стороны было по-своему увлекательно (для тех, кто реально интересуется феноменом тоталитарных культов). Студенты реагировали на речь Ким Чан-Чхо с такими эмоциями, будто говорилось действительно что-то гениальное.
– Норна, – шепнул Оули Техас, – ты можешь это объяснить?
– Что именно? – спросила комиссар-директор инноваций Народного флота.
– Ну, эту херню. У ребят даже слезы на глазах. Они что, всерьез верят в чучхе?
– Знаешь, Оули, наверное, каждый человек относится серьезно к чему-нибудь такому, идеалистическому, что объективно не заслуживает серьезного отношения. Люди такие странные. Среди обезьян они занимают второе место по странности.
– Второе место? А кто занимает первое?
