Текст книги "Мауи и Пеле держащие мир"
Автор книги: Александр Розов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 56 (всего у книги 81 страниц)
10 – 15 января. Аттракцион «экологическая разведка, будто бы, уранового рудника».
16 – 17 января: Трансфер катером на Факаофо (Токелау). Размещение в отеле.
Семеро американских моряков (точнее, бывших моряков, поскольку формально они считались погибшими при взрыве авианосца «Вудро Вильсон») прибыли на Факаофо на рассвете. Бросив скромный багаж в единственной большой комнате единственного на Факаофо отеля (а точнее, гостевого домика), носившего название «Таупулега», они сидели теперь под навесом в кафе (а точнее, на открытой веранде-гостиной), и от нечего делать, обозревали окрестности.
– Ого, блин… – произнес Болдуин, наведя командирский бинокль на длинную зеленую полосу, ограничивающую противоположный край лагуны, – …Там такая верфь, чтоб меня разорвало!
– Верфь? Ну-ка покажи! – включилась сержант Сэлли Кигэйт, отобрала у него бинокль, и стала просматривать 5-километровую полосу песчаного пляжа, кое-где рассеченного протоками, а в других местах украшенного букетами кокосовых пальм и пушистыми воланами кустарника. С первого взгляда, могло показаться, что из творений человеческих рук там есть только «fare» – хижины аборигенов, установленные на тонких ножках-сваях над мелководьем вдоль пляжа. И, конечно, радом с «fare» имелись «proa» – туземные каноэ с балансирами. При внимательном взгляде, можно было выделить некоторые дополнительные детали. Например, рыболовные сети, развешанные (как бы, для просушки) на бамбуковых жердях, проложенных между хижинами на уровне крыш, были вовсе не сетями, а скорее камуфляжной сеткой. И три 18-метровых катера-катамарана, загнанные под эти сети (как бы, чтоб не перегревались на солнце) являлись не плавсредствами любознательных туристов, а продукцией в процессе сборки. Видно было, что элементы палубы, надстройки и ходового агрегата еще не установлены, и аккуратно лежат под пальмовыми крышами как бы «хижин». И что под бамбуковыми жердями, на которых как бы «сушатся рыболовные сети», проложена кран-балка и по ней ездит манипулятор с захватом.
– Что там. Сэлли? – спросила Энн Морс.
– Очередной фокус нези, – ответила сержант, – верфь, замаскированная под деревню папуасов.
– Но ведь тут новозеландская территория, – заметил Джуниус Горн.
– Ты думаешь, их это гребет? – съязвила Сэлли, – Черта с два. Нези плевали на это, вот что!
– Дай посмотреть! – он взял у Сэлли бинокль, навел на ту же полосу, и заявил, – Маскировка хреновая. Любой туземец тут уже знает про верфь, я точно говорю.
– Ты не врубаешься, – отреагировала она.
– Во что я не врубаюсь?
– Вот во что! – она повернулась к стойке, на которой сидел, болтая ногами, туземец-тинэйджер, дожидаясь возможных заказов, и попросила, – Джайк, пожалуйста, подойди сюда.
– Минуту, мэм, – ответил тот, спрыгнул о стойки и подошел к столику, – Что?
– Джайк, ты знаешь, чья там верфь?
– Где мэм?
– Вот, – Сэлли показала рукой, – на том длинном моту с противоположной стороны лагуны.
– А там верфь?
– Вот, приглядись, – включился Джуниус Горн, и протянул ему бинокль.
– У-у… – без особого удивления, произнес юный туземец. – …Да, там что-то вроде верфи.
– Так, чья это может быть верфь? – снова спросила Сэлли Кигэйт.
– Не знаю, – туземец вернул Горну бинокль, и пожал плечами, – кому-то надо, вот и верфь.
– Ясно, Джайк, спасибо, – сказала Сэлли, – и, пожалуйста, сделай холодный коктейль.
– «Папа-Док» годится? – спросил он.
– Да, Джайк, это в самый раз.
– Сейчас сделаю. Может, кому-то еще?
– Мне, – отозвался Болдуин, – как говорят русские: с утра не выпил, день потерян.
– Докатились, – буркнул лейтенант Скопс, – тогда уж давайте вместе. Семь коктейлей, Джайк.
– Отлично, сэр! Три минуты! – и туземец ускакал за стойку.
– А что это за коктейль? – поинтересовался матрос Альф Сантано.
– Это, – ответила Сэлли, – полста грамм абсента, полстакана хинного тоника и куча льда.
Харви Болдуин щелкнул пальцами.
– Сэлли, ты гениальная девушка! Я только сейчас понял смысл твоего шоу.
– Правда? И что ты понял?
– Я понял, что, во-первых, мальчишка-туземец не впервые видит эту верфь. Во-вторых, он на стороне владельцев верфи и не заложит их. А в-третьих, его дежурный коктейль «Папа-Док», любимый только бойцами революционных фронтов, бегающих по джунглям с пулеметами.
– Почему только они это любят? – спросил Джуниус Горн.
– Потому, – сказал Болдуин, – что вкус не ахти, зато, это отличная профилактика малярии.
Лейтенант Кэрол Рамирес похлопала ладонью по столу рядом с раскрытым ноутбуком.
– Слушайте, ребята! Я читаю новости и вижу какой-то долбанный бред!
– А ты ожидала увидеть там диалоги Платона? – съехидничал лейтенант Скопс.
– Хорошая шутка, Рассел, но если в этом есть хоть капля правды, то уже не до смеха.
– А что там, командир? – поинтересовалась Энн Морс.
– Там пишут, – сообщила лейтенант Рамирес, – что пять часов назад авиация Республики Палау уничтожила коалиционную эскадру OCEFOR и стерла с лица земли пол-Сингапура.
– Фигня! – Энн махнула рукой, – Забей на это. Когда был большой лесной пожар севернее Лос-Анжелеса, один сетевой таблоид написал: «вся Калифорния уничтожена ударом астероида».
– Я бы забила, но дайджест «World Press Review», это не таблоид, вот в чем проблема.
– Это есть в «World Press Review»? – изумился лейтенант Скопс.
– Посмотри сам, – ответила Рамирес, развернув к нему ноутбук.
*** World Press Review. Горячая линия: гибель Сингапура и эскадры OCEFOR ***
* После того, как 15–16 января авиация OCEFOR с баз в Сингапуре нанесла точечные удары по позициям боевиков-анархистов на Палау, президент Десмод Нгеркеа заявил: «Палау маленькая страна, всего 22 тысячи жителей, но если кто-то думает, что можно безнаказанно бомбить наши дома, то он страшно ошибается». Аналитики обсуждают версию: президент Нгеркеа сделал это заявление, и одновременно приказал авиации Палау сбросить водородную бомбу на Сингапур.
* Мнение военных экспертов: мощность бомбы, взорвавшейся в порту Сингапура – около 400 килотонн в тротиловом эквиваленте, как у первой советской водородной бомбы RDS-6. Но по технологии это бомба совсем иного типа, с минимальной радиоактивной эмиссией. Работы по термоядерному оружию, минимально заражающему местность, велись только в США и КНР.
* В Сингапуре объявлено военное положение. Правительство просит граждан и гостей города-государства сохранять спокойствие. Есть сообщения о десятках тысяч жертв бомбардировки.
* Пресс-служба OCEFOR подтвердила гибель эскадры в Сингапуре. Выживших – единицы.
* Финансовые эксперты нашли подтверждение того, что теневые игроки глобальной фондовой биржи за сутки подготовились к абсолютному обвалу экономики Сингапура, и начали игру на понижение в момент взрыва: раньше даже, чем появились первые неофициальные сообщения в Интернет. На этот час суммарная капитализация компаний Сингапура упала на 90 процентов, потеряв в абсолютном выражении более четверти триллиона долларов.
* Президент Десмод Нгеркеа на сетевом брифинге оставил без комментариев острые вопросы репортеров о том, обладает ли Палау ядерным оружием и отдавал ли Нгеркеа приказ бомбить Сингапур. Нгеркеа подтвердил, что 16 января подписано соглашение о свободной ассоциации Республики Палау с Меганезией, и о совместных действиях в области вооруженной обороны.
* В Лондоне и Париже официальные лица пока не дают никаких комментариев о возможных ответных действиях против Палау. По мнению военных экспертов не исключается встречное применение британского и французского ядерного оружия против этой тихоокеанской страны.
* Вашингтон воздерживается от каких-либо комментариев по сингапурскому инциденту.
* * *
Лейтенант Рассел Скопс подвигал кожей на лбу, что было признаком предельного напряжения умственных сил, а затем твердо сказал:
– Не было никакого ядерного взрыва в Сингапуре.
– А что было? Налет бешеного Микки Мауса? – спросила Сэлли Кигэйт.
– Был взрыв чего-то вроде супертанкера, как в Апра-Харбор на Гуаме.
– На Гуаме, – заметила Энн, – был не взрыв, а пожар, по крайней мере, так показывали по TV.
– Верно, – сказал Скопс, – но, представь себе, что все полмиллиона тонн нефти вспыхнули бы одновременно. Как ты думаешь, что бы тогда было?
– Неслабо бы бабахнуло! – предположила она.
– Опять верно, – Рассел Скопс кивнул, – а давай посчитаем, насколько неслабо.
– Вы про Сингапур? – поинтересовался туземец Джайк, притащивший семь коктейлей.
– Мы вообще про такие взрывы, – ответила Кэрол Рамирес.
– Понятно! – юный туземец широко улыбнулся, – Вы профи по войне. А закусывать будете?
– Дельная мысль, – согласилась Кэрол, – притащи нам сэндвичи, ладно?
– Aita pe-a, – ответил Джайк и пошел за стойку делать сэндвичи.
– Я уже рассчитал примерно, – объявил Скопс, – был бы взрыв почти пять мегатонн ТЭ.
– Охереть! – поразилась Энн Морс, – А почему так много?
– По удельной теплоте сгорания. Это просто химия и арифметика.
– Но, – вмешался Альф Сантано, – нефть это не порох, она никогда не сгорает мгновенно.
– Еще как сгорает! – возразил ему Харви Болдуин, – Вспомни того парня из морпеха, который рассказывал, как махдисты в Йемене через буровую скважину подожгли нефтяной пласт. Там нефтяные пары рванули так, что ударная волна снесла бетонное шоссе в пяти милях сбоку.
– Получается, – заключил Джуниус Горн, – что если вскипятить нефть в супертанкере, то взрыв получится, как у настоящей термоядерной бомбы.
– Да, всего-то дел: засунуть в супертанкер миллион кипятильников, – съязвила Энн Морс.
– В любом крупном порту, – заметила Сэлли Кигэйт, – есть топливные емкости на полста тысяч кубометров. Наверняка можно придумать, как разогреть такую емкость.
– Это вариант, – согласился лейтенант Скопс, – скорее всего, в Сингапуре так и было.
– Но, – задумчиво произнесла лейтенант Рамирес, – если это так очевидно, что мы додумались за несколько минут, то почему никто в прессе про это не написал? Почему все пишут про какую-то непонятную супер-пупер термоядерную бомбу без радиационной эмиссии?
– Потому что финансы, – ответил Скопс, – ты ведь читала: кто-то знал заранее и подрубил акции сингапурских компаний на четверть триллиона баксов. Наверное, и прессе заранее заплатил.
– Вот, ****ство! – возмутился Харви Болдуин.
– Не ****ство, а честный бизнес на глобальной фондовой бирже, – поправил лейтенант Скопс.
* * *
В это же время, на длинном северо-восточном моту Те-Лафу, на замаскированной верфи (той, которую недавно разглядывали в бинокль семь американских моряков), продолжалась сборка нескольких неброских океанских катеров-катамаранов специального назначения. До момента установки надстройки, их можно было принять за обычные туристические катамараны или за рыболовные мини-траулеры. Но когда над палубой появилась поворотная башня с форматным проемом для установки автоматического орудия, мирные иллюзии рассеялись. И на этом сразу заострил внимание один из двух персонажей среднего возраста, наблюдавших за сборкой.
– Знаете, мистер Элболо, по-моему, эта орудийная башня выглядит слишком демонстративно.
– Да, мистер Диммок, она выглядит демонстративно, потому что должна так выглядеть. Мы же работаем с учетом репортерских стереотипов. Мы должны показать репортерам самодельную партизанскую канонерскую лодку, убедительную с их репортерской точки зрения. Это значит: грубый рубленый дизайн, серый металл, крупные заклепки, и брутальная орудийная башня.
– С одной стороны, мистер Элболо, это очень удачный подход. Прессе это понравится. Но как пользователи воспримут такой демонстративный дизайн? Ведь пользователи, наши условные партизаны, на самом деле профессиональные военные моряки.
– Да, мистер Диммок, в этом есть определенная психологическая шероховатость, но, ее можно сгладить двумя аргументами. Во-первых, можно прямо сказать партизанам про необходимость хорошей реакции прессы для успеха проекта. Во-вторых, можно показать объективные плюсы данного дизайна для ведения боевых действий в заданных специфических условиях.
– Значит, тест-драйв, я вас правильно понял, мистер Элболо?
– Абсолютно правильно, мистер Диммок. Я думаю, партизаны сами будут настаивать на этом, поскольку профессиональный военный моряк считает учебные стрельбы необходимым этапом знакомства с новым для него видом боевой техники.
– Что ж. В сумме это звучит убедительно, мистер Элболо. Я не буду терять времени и поеду на Фенуа-Фале проводить разъяснительную работу с партизанами. Вы можете дать мне кого-то в качестве напарника для большего веса в глазах этого контингента?
– Да, мистер Диммок. Я попрошу Одри Паркер. Эта девушка – американка из Калифорнии, она военный советник принца Этеэле из Сигаве-Футуна. И контингент ее знает, она была пилотом летающей лодки, подобравшей их после разрушения авианосца «Вудро Вильсон».
– ОК. Хороший выбор, мистер Элболо.
Тут можно пояснить, что первым из собеседников был Трэй Диммок, генерал новозеландской военной разведки. Вторым был персонаж, выступавший в данный момент, как комэск Элболо, представитель разведки Народного флота Меганезии. Он был известен в некоторых кругах, как претор Октпо, как дон Жерар Рулетка, и еще под разными именами и прозвищами. А иногда он надевал портретную маску и играл роль Рико Верде, шефа INFORFI – спецслужбы Конвента.
Впрочем, сейчас другие имена к делу не относились, поскольку и генерал Диммок, и военспец Паркер, знали этого фигуранта только как комэска Элболо. Через несколько минут, маленький глиссер под управлением Одри Паркер доставил новозеландского генерала на Фенуа-Фале, к причалу мини-отеля (гостевого домика) «Таупулега».
– Привет, земляки! – крикнула военспец Паркер.
– Wow! – мгновенно откликнулась команда из семерых моряков. Приятно же встретить такого позитивного уже знакомого человека, своего земляка, ровесника и коллегу.
– Ребята, – продолжила Паркер, вылезая на причал, – познакомьтесь, это Трэй Диммок, генерал новозеландской разведки. У него в кармане проект, в котором вы можете поучаствовать.
– Доброе утро, сэр, – сказал лейтенант Скопс, – наверное, нам не надо представляться.
– Разумеется не надо, я всех вас знаю, – ответил Диммок, – давайте мы сейчас распределимся за столиком так, чтобы всем был виден мой планшет… Да, вот так годится.
Он положил на столик электронный планшет, на экран которого уже была выведена картинка.
– Остров Ниуэ, – мгновенно определила лейтенант Рамирес.
– Абсолютно верно, Кэрол. Кстати, я предлагаю обращаться друг к другу просто по именам, без указания рангов. Идет?
– Идет, – согласилась она, – а скажите, Трэй, что значат эти стрелки и углы на карте Ниуэ? Они выглядят как-то очень похоже на схему ведения огня с разбивкой на секторы обстрела.
– Да, – ответил генерал Димок, – это и есть схема ведения огня с разбивкой на секторы обстрела. Теперь по существу проекта: 16 ноября прошлого года новозеландский остров Ниуэ, который находится в тысяче километров южнее Токелау, был оккупирован боевиками НБП, батакскими исламскими экстремистами с индонезийской Явы.
– Мы в курсе, – сказал лейтенант Скопс, – что зона оккупации НБП начинается в 500 км к югу отсюда на Восточном, Американском Самоа, и тянется дальше еще на 500 км до Ниуэ.
– Примерно так, – подтвердил новозеландский генерал, – хотя, слово «тянется» не отражает их стратегию. Батаки не сформировали патрулируемую зону контроля, а лишь заняли населенные пункты и транспортные узлы. Это важно для нашего проекта.
– Проекта освобождения Ниуэ? – спросила лейтенант Рамирес.
– Абсолютно верно, Кэрол. Но перед тем, как говорить о военно-технической стороне проекта, наверное, следует обозначить ваш интерес к участию в нем. Правительство Новой Зеландии в официальном и неофициальном порядке поддержит партизан Ниуэ, тех фермеров, которые не смирились, а вооружились и выступили, чтобы отвоевать свою землю у яванских оккупантов.
Возникла пауза. Американские моряки недоуменно переглянулись.
– Трэй, ты же собирался сказать о нашем интересе, – заметила сержант Кигэйт.
– Я об этом и говорю, Сэлли. Вас семерых впишут во все метрики острова Ниуэ. Вы окажетесь новозеландскими гражданами по рождению, фермерами, владельцами земельных участков, на которых, правда, многое разрушено, но правительство выплатит вам денежную компенсацию, достаточную, чтобы обеспечить себя, и нанять подрядчиков для восстановления хозяйства.
– Э… – протянула сержант. – …Знаешь, Трэй, но мы вообще-то граждане США.
– Сэлли, – окликнул Харви Болдуин, – ты забыла, что мы уже граждане неба. Нас торжественно похоронили по обычаю для пропавших в море, с заменой тел восковыми крестиками.
– ****ь! – буркнула сержант, хлопнув себя ладонью по лбу, – Точно! Мне же мама говорила по телефону. Она пять раз спрашивала, точно ли она не обязана приходить на мои похороны.
– Мне проще, – сказал Харви, – я один на свете.
– Мне тоже несложно, – сообщила Энн Морс, – как началась эта фигня, мой старший брат утащил предков на Багамы, на рыбалку. И телефоны они с собой взяли только особые мексиканские, те которые со «слепым адресом». Официоз хрен дозвонится.
– А мой папа, – поделился Джуниус Горн, – никак не может определиться: получать страховку, которая за потерю меня, или не получать?
– Конечно, получать! – воскликнул Альф Сантано, – Я своим предкам сказал: бегом в кассу! Получайте, пока там не передумали.
– А вдруг потом будут проблемы, если мы воскреснем?
– Так нам и дали воскреснуть, – вмешался лейтенант Скопс, – держи карман шире. И вообще, хватит это обсуждать. Давайте послушаем предложение генерала Диммока.
Новозеландский генерал улыбнулся:
– Мы же договорились просто по именам.
– Да сэр… В смысле, Трэй.
– Отлично, Рассел! Итак, я повторю: новозеландское гражданство по рождению, земельный участок для ранчо, и компенсация на восстановление хозяйства. Плюс, если вы захотите, то получите контракт на работу в береговой охране Ниуэ с сохранением ваших рангов и ваших надбавок за квалификацию, которые были у вас на флоте США. Имена и фамилии вы можете оставить старые, а можете поменять, по вашему усмотрению.
– Это как? – удивилась лейтенант Рамирес, – Я родилась на Ниуэ четверть века назад с каким угодно именем и какой угодно фамилией?
– Именно так, Кэрол. Архивные файлы из администрации Ниуэ сильно повреждены, и наша служба их восстанавливает. Вы, конечно, понимаете…
– Теперь понимаю, – она кивнула.
– Вот и отлично! – генерал Диммок снова улыбнулся, – Теперь о тактике. Ваша группа партизан переделает несколько катеров в небольшие канонерские лодки, и артиллерийским ударом с моря уничтожит основные силы противника в пунктах его сосредоточения, после чего добьет морским десантом.
– А сколько там противника? – спросила сержант Сэлли Кигэйт.
– Около восьми тысяч по нашим данным.
– О, черт! И как мы его будем громить всемером?
– Сэлли, никто не говорит, что всемером. У вас будут товарищи, тоже фермеры Ниуэ.
– Ну, так уже интереснее! А откуда эти товарищи на самом деле?
– Это пока секретная информация. Но, вы уже можете начинать тренинги на боевой технике.
*45. Воздушный транспорт в условиях небольшого апокалипсиса
Ливан, Бейрут, 17 января. 14:45 местного времени (19:45 в Сингапуре)
Теперь сдвинемся во времени – на несколько часов назад от разговоров на атолле Факаофо, и в пространстве – в почти противоположную область планеты, а конкретно – в Международный Аэропорт Бейрута. На днях в ответ на очередной обстрел города Хайфа ракетами «Кассам» с территории Ливана, была объявлена антитеррористическая операция «Праща Давида». Дело привычное: власти Израиля мобилизовали резервистов и отправили их в Ливан уныло ловить палестинских террористов ХАМАС. Несколько стрелковых подразделений теперь торчали в Международном Аэропорту, и занимались безнадежной работой: высматривали террористов в потоках улетающих, встречающих и провожающих.
Лейтенант Даниил Голдман родом из Бобруйска, ныне проживавший в «moshava» (аграрном поселении – кооперативе) недалеко от Бетлехема, был призван на это дело из резерва, вместе с соседями-товарищами по кооперативу. Опять же, обычное дело – в Израиле армия в основном состоит из резервистов и структурируется по территориально-производственному принципу. В рыжеволосой голове лейтенанта клубились невеселые мысли о том, что Авессалом Цукерман, наемный председатель кооператива, настоятельно рекомендованный Ассоциацией Аграрного Развития Израиля молодому кооперативу, оказался кондомом и сволочью: кинул на деньги и смылся. И наверняка это было заранее подстроено. Ну, не пускают тут новеньких в выгодный картофельный бизнес. А чем заниматься белорусским фермерам в солнечном Израиле, как не картофелем? Можно было, конечно, заняться апельсинами, говорят, там не такая мафия, как в картофеле, но поздно рассуждать. Теперь все идет к банкротству. Вот, дерьмо…
– Эй, Даня! – окликнул его зам комвзвода Бениамин Сойкин, – у меня тут мысль…
– Ну? – хмуро спросил Голдман.
– Мысль, – повторил Сойкин, и прислонился плечом к колонне, – давай, я психом прикинусь?
– Прикинешься, и хули?
– И возьму все на себя, – пояснил зам комвзвода, – Я ведь главбух, мне хуже уже не будет.
– Беня, я тебя умоляю! – вздохнул Голдман, – Прекрати слушать того шлемазала, которого ты считаешь адвокатом. Никто тебя не посадит в тюрьму из-за этого сраного банкротства.
– А кредиты, Даня! Кредиты! Мы не имели права брать столько кредитов. А Цукерман, пидор, убедил меня, подправить пару цифр, мол, все так делают.
– Вот это новая вводная, – со вздохом произнес лейтенант Голдман, и в этот момент…
…Около турникета раздался рев рядового Максима Когана.
– Стоять, бля, руки за голову! Руки, бля, за голову, и отошел, бля, в сторону, быстро, бля!
– Макс, что там? – окликнул лейтенант, глядя, как рядовой уводит в сторону какого-то араба в пыльном костюме.
– У этого козла шесть тротиловых шашек в поясе, – отозвался Коган.
– О! Нормально. Только ты полегче, а то опять получим выговор за нарушение прав человека.
– Какие у него права, Даня! Я ж тебе говорю: у него шесть тротиловых шашек!
– Не спорь Макс. Просто, аккуратно сдай его полицаям, и пусть пометят, что мы его добыли.
– У меня пометят, никуда не денутся, – пообещал рядовой, и потащил араба к посту полиции.
– Даня, – сказал Сойкин, – я тебе задал вопрос, а ты не отвечаешь.
– Я думаю про эти твои долбанные кредиты.
– Даня, это не мои кредиты, а банка. И мы их потратили потому, что Цукерман сказал…
– …О чем базар, мужчины? – встряла сержант Алиса Розенберг.
– Все еще хуже, чем мы думали, – проинформировал Голдман.
– Чего-чего? – крикнул рядовой Осип Малкин с дальней стороны зала отправления.
– Ну, Ося, у тебя слух! – оценила Алиса. – Тебе надо быть акустиком на субмарине.
Шутка была уже привычная, и никто не засмеялся. Алиса вздохнула и спросила:
– Так, что у нас случилось ЕЩЕ?
– ЕЩЕ, – ответил лейтенант Голдман, – Беню могут закрыть лет на пять за кредиты.
– Ясно, Даня. Значит, у Бени будет крыша над головой, а мы все будем бомжами на пляже.
– Ты шутишь, Алиса, а мне не смешно, – сообщил зам комвзвода (он же – главбух moshava).
– Ты удивишься, но никому не смешно, – ответила она, – и мне кажется, мужчины, что у нас на данный момент жизни есть всего два варианта: или учиться быть бомжами, или на обеденном перерыве взять за шкирку Риту Фельд и Лену Кац.
– Алиса, – удивился Бениамин Сойкин, – ты таки думаешь, что у Риты Фельд и Лены Кац есть лишние три миллиона шекелей?
– Хрен тебе, Беня, я думаю, у них и ста шекелей нет. Но они дружат с Симхистерой Ашкенази.
– С этой худышкой, которая работает в «Ayitav» и катает туристов на маленьком самолете?
– Беня, – вздохнула Алиса, – включи голову! Сим Ашкенази уже год, как уехала на Палау. Она теперь авиа-снабженец в военно-историческом клубе.
– И что? Она там подняла столько денег, что погасит наши долги по дружбе с Леной и Ритой?
– Я на обеде объясню, чтоб дважды не повторять, – обещала Алиса Розенберг.
* * *
15:00. Обеденный перерыв у взвода Даниила Голдмана.
Рядовые Рита Фельд и Лена Кац были компьютерными гениями взвода, но, как свойственно гениям имели непростой характер. Поэтому, сержант Розенберг завела разговор издалека.
– Девчонки, что слышно в виртуальном мире?
– Слышно, – ответила Рита, – что «Paramount-Stereo» купила права на «Лунного Рейнджера».
– ****ец сериалу, – добавила Лена, – новые серии будут таким же говном, как все, что делает «Paramount-Stereo». Вселенная деградирует. Ни сериалов толковых, ни порно заводного.
– А ближе к реальности? – спросила сержант.
– Ближе к реальности, это запросто, – сказала Рита, – знаешь, почему рейсы в Сингапур, Куала-Лумпур, Джакарту и Бруней отложены?
– Ну, и почему?
– А ты, Алиса, догадайся, – встряла Лена Кац, – мы же с тобой спорили про это, а ты давила на авторитет, мол, ты умный сержант, а мы две фифы тупые. Давай вспоминай, что ты говорила.
– Про что вспоминать? Про OCEFOR, что ли?
– Да-да-да! – Лена потерла руки, – Ну, повтори, что ты говорила.
– Я говорила, что OCEFOR раскатает эту Меганезию, как хомяка автобусом.
– Так вот, тебе реальность, – перехватила инициативу Рита, – OCEFOR улетел к ****ям вместе с половиной Сингапура. Водородная бомба 400 килотонн.
– Чушь собачья, – не совсем уверенно возразил лейтенант Голдман.
– А ты, Даня, полюбуйся на британский флагман, – и Рита протянула ему свой «Super-i-Phone» (контрафактный китайский «Super-i-Phone», разумеется).
На 5-дюймовый экран было выведено фото: на фоне титанического гриба из светящегося дыма кошмарные руины модернового мегаполиса. На переднем плане фото – искалеченный обрубок небоскреба, и из него косо торчит корма большого боевого корабля, кажется эсминца.
– Бля… – потрясенно протянул Максим Коган, глядя через плечо лейтенанта.
– Вот-вот, – ехидно сказала Рита, – ну что, Алиса, наше кун-фу сильнее твоего, признаешь?
– Сдается мне… – ответила сержант, – …что это не ваше кун-фу, а кун-фу Сим Ашкенази.
– Хочешь поговорить об этом подробнее? – полюбопытствовала Лена Кац.
– А если хочу, то что?
– То, – сказала Лена, – предложение пока в силе. Ну, ты поняла какое предложение.
– Точно в силе?
– Блин, Алиса, сколько раз тебе повторить?
– Ладно, ОК, – сержант Розенберг подняла правую ладонь и повернулась к Голдману, – что скажешь, лейтенант? Не пора ли нам линять? А то на родине предков у нас вырисовываются слишком ***вые перспективы. Мне уже пришел судебный тикет на хату. Может, пока мы тут дрочим на палестинский терроризм, наши вещи уже вышвыривают на панель.
– Линять в эту самую Меганезию? – переспросил он.
– Даня, а куда еще можно слинять, не отдавая кредиты? – поинтересовался Бениамин Сойкин.
– Мы, кстати, в судебном стоп-листе на выезд из страны, – напомнил капрал Семен Фишман.
– Да уж, – проворчал рядовой Геннадий Резник, – из-под стоп-листа на самолет не влезешь.
– Почему не влезешь, Гена? – спокойно спросил капрал Леонид Шапиро, – Вот за тем столиком сидит экипаж рейса на Куала-Лумпур. А самолет заправлен, и готов к вылету.
– Ты это в каком смысле? – искренне удивился Даниил Голдман.
– В смысле, Даня, что против их буржуазного стоп-листа есть наш пролетарский гоп-стоп.
– Леня, ты охуел? – вежливо спросила его напарница Анка Гурович.
– А ты не охуела ждать, когда нас выгонят из нашей хаты пинком под жопу? – так же вежливо полюбопытствовал Шапиро.
– Ты тупой жлоб, но мысль интересная, – признала она.
– Леня, – сказала Алиса Розенберг, – давай-ка сначала посчитаем, хватит ли топлива, если этот самолет заправлен в расчете на рейс до Куала-Лумпура.
– Ты будешь смеяться, но я посчитал, прежде чем открывать рот. Заправка самолета это на три четверти расчетный расход на маршруте, а на четверть – резерв. Таковы правила полетов.
– Леня прав, – подал голос рядовой Игорь Эскинд, – керосина хватит до Палау и даже до Йапа.
– …Но, – продолжил Шапиро, – надо торопиться, а то пилоты допьют кофе и смоются.
– Поехали, – лаконично сказала Даниил Голдман, поднимаясь со стула.
* * *
Двое молодых чернокожих мужчин – явно эфиопы (самая дешевая пилотская рабочая сила на Ближнем Востоке), допили свой кофе, и уже собирались идти из аэропорта в отель, как вдруг обнаружили себя окруженными дюжиной израильских коммандос.
– Никаких вопросов, – сказал израильский офицер, – спокойно идем к вашему самолету.
– Но рейс на Куала-Лумпур отменен, – заметил старший из эфиопов.
– Это информационный маневр, джентльмены. На самом деле, рейс вылетает по расписанию.
– Но, – сказал второй эфиоп, – тогда надо предупредить диспетчерскую службу.
– Джентльмены! – офицер погрозил им пальцем, – Я достаточно ясно намекнул: это секретная операция. Никаких предупреждений, никаких звонков, никакого шума. Мы идем к самолету, и вылетаем в Куала-Лумпур в 16:00, точно по графику.
– Но пассажиры, – возразил старший эфиоп.
– Насчет пассажиров никаких инструкций нет. Следовательно, они не летят.
– Но, – удивился младший эфиоп, – какой тогда смысл лететь?
– Это не в моей компетенции, – внушительно произнес офицер, – и поторопитесь, джентльмены. Вылет должен быть вовремя, чтобы не нарушить график воздушного движения в аэропорту.
* * *
Знаете ли вы, какой бардак творится в аэропорту, если его одновременно контролируют и свои «родные» службы обеспечения полетов, и чужие (далеко не дружественные) военные? А если добавить, что аэропорт расположен в Ливане, где всеобщий бардак развивается от ужасного к невообразимому, начиная с 1960-х годов, то можно понять, почему начало движения лайнера
Airbus A-380 с парковки к ВПП было замечено не сразу, а только когда он оказался в секторе прямого наблюдения с диспетчерской башни.
– Что за дерьмо? – воскликнул старший смены, – Это же отмененный рейс на Куала-Лумпур!
– Босс, он точно отменен? – спросил один из линейных диспетчеров.
– Да, черт возьми! Если еврейские вояки что-то опять не поменяли. Свяжись с этим бортом.
– Минуту, босс!… Алло, алло! Башня вызывает MW-199! Что вы делаете?
– (голос из динамика): Я выезжаю на полосу для вылета по графику.
– Алло! MW-199! Ваш рейс отменен! Какого черта вы движетесь, ничего не сообщив нам?
– (голос из динамика): У меня на борту военные, и они говорят, что рейс должен выполняться. Выяснять, кто тут главный, не мое дело. Мне сказали – я вылетаю. Полоса свободна, верно?
– Башня подтверждает: MW-199, полоса свободна. Но вы уверены, что должны лететь?
– (голос из динамика): Спросите чего попроще. Я ни в чем не уверен с того момента, как стал заходить тут на лэндинг, и увидел кучу израильских транспортников на всех парковках.
– Алло! MW-199! Не надо грузить на нас все эти проблемы! Вообще, какого черта израильская военная комендатура с нами не связалась? Они так доиграются до серьезной аварии.
